Ох, шишки-веточки! И на кой послушались мы этого Овинника Банного, будь он неладен! — разносилось по двору. В темноте к избе ползли две тени.
— Тише ты, чучело огородное! Расскрипелся! — раздался другой голос, — ну послушали, что ж теперь… Давай уж исполним то, ради чего явились!
— Твоя правда, борода зеленая! — ответил первый голос.
И две тени скрылись в сенях. Вскоре они, правда, показались снова, но теперь тень побольше тащила на себе какой-то мешок…
— Осторожней, осторожней… Эх! — приговаривала тень поменьше, семеня за мешком.
— А ты не учи! Лучше калитку отвори… — проговорила тень побольше, её голос напоминал бульканье.
В ответ раздался ужасный грохот.
— Ох ты, лапухи-репей! — зашипела тень поменьше, — кто ж ведро-то не убрал?!
— Тише! — отозвался из темноты булькающий голос, — весь двор перебудишь! Давай-ка, поспешай!
Тени прокрались к калитке и растворились в ночной темноте…
Так Водяной и Леший уволокли спящего Демку к себе, за реку Мельничиху…
… Демка проснулся от холода. Спросоне еле разлепив веки, он увидел перед собой речную заводь под легким покровом тумана. Демка зажмурился, потер кулачками глаза и снова открыл их. Все было по-прежнему! Нежно-розовое предрассветное небо, утренний холодок, мокрая от росы трава. И никого! Только какие-то ранние пичужки зовут, насвистывая и перекликаясь, Ярилу-Солнце.
Демка снова закрыл глаза. «Если я озяб в этом сне, то надо перевернуться и смотреть другой…» — подумал он. И тут над его головой раздался тоненький девичий смех. Дема вскочил, повертел головой туда-сюда… Никого! Он прислушался — ждал, что смех повторится. И действительно, смех раздался вновь, в камышах! Совсем близко от берега… Дема сделал было шаг к воде, как вдруг почувствовал холодок сквозь льняную рубаху — на плечо его легла маленькая, пухлая ладошка.
Дёмка вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла девчушка — конопатая, рыженькая и круглолицая. Серые как дым, глаза глядели прямо на него.
— Ты кто? — еле выговорил Дема. Губы не слушались его.
Лицо девчушки было грустным, каким-то печальным.
— Не ходи, не надо, — только и ответила она, — не ходи.
— Почему? — Демка почувствовал, как ледяная ладошка сжала его плечо.
— Не ходи… Утопят! — прошептала девчушка и кивнула в сторону камышей, — это русалки… Они резвятся, им скучно… Они тебя защекочут и утопят…
Демка хотел было спросить о том, где он, как вдруг камыши зашуршали, и через мгновение из них на берег вышла высокая, златовласая девушка. Девчушка отдернула от Демки ручку и спряталась за его спиной.
Девушка рассмеялась и подошла к ним:
— Дуная! — обратилась она к девчушке, — отец кличет! И тебя, Демьян, наказал прихватить…
— Кто наказал? — изумился Демка. Девушка знала его имя, а он ее видел впервые!
— Как кто? — смеясь, проговорила девушка, — Водяной! В гости зовет, кланяется!
У Демы мороз по коже пробежал от этих слов. Водяной! Стало быть, утащил… Сколько раз его бабка Агафья стращала, сколько пугала, — и на тебе! Не послушался! Демка со страху чуть было не заплакал, как вдруг услышал знакомый грустный голосок:
— Не бойся, тятенька добрый! Он тебя из заботы уволок… Ты плакал, он увидел… Ему жалко стало…
«Тятенька?! — повторил про себя Демка, — стало быть, она — дочь Водяного!..»
Девушка тем временем протянула Демке руку:
— ну идем, молодец! И ты, Дуная, не отставай, — поторопила она девчушку.
«Значит, я утонул! — решил Демка, — ну и что! Утонул — и хорошо! Так им всем и надо!»
Он бойко протянул девушке руку и отправился за ней следом по мокрой, петляющей в ольшанике тропке. Впереди семенила Дуная и изредка робко оглядывалась на него, но он отводил глаза. Лицо девчушки было очень грустным, а Демке грустить совсем не хотелось.
«Вот, — думал он, пиная скользкие от росы камушки, — они меня бросили, я их — тоже! Я — смелый! Я утонул, и не боюсь… И обратно мне не хочется! Совсем не хочется!»
Когда они дошли до старой мельничной запруды, солнце уже высоко поднялось над лесом. Демка робко поглядывал на девушку, которая вела его за руку, и диву давался, как это русалка выносит свет Ярилы-Солнца.
— Она — не русалка! — шепнула ему на ухо незаметно подкравшаяся Дуная, — она — Берегиня. Ярило ей не страшен…
Демка изумленно поглядел на Дунаю, но не сказал ни слова.
— Ты ее не бойся! — продолжала Дуная, щекоча пушистыми рыжими волосами Демкину щеку, — она не обидит! Она — мудрая, не то что эти хохотушки из омута! Не бойся!
— Да не боюсь я! — шикнул на нее Демка, — это меня надо бояться! Я — злой!
— Злой — потому что голодный, как волчонок! — внезапно вмешалась в их разговор Берегиня, — потерпи, скоро и дом. Да мы уж пришли почти! Попотчуем его, а, Дуная?
Дуная еле заметно кивнула. Грустное личико было задумчивым, глаза следили за Демкой. Но тот ничего не заметил: он с изумлением смотрел на Берегиню:
— Как — попотчуете?
— С ложечки! — усмехнулась Берегиня.
— Нет, — Демка упрямо затряс головой, от чего его волосы смешно взъерошились, — вы меня не попотчуете! Утопленники не едят!
Берегиня расхохоталась и ничего не ответила. А Дуная шепнула только:
— Да не утонул ты! Вот глупый! — и отвернулась.
«Девчонка! — презрительно подумал Демка, — что с ней говорить!»
Он хотел было сказать Дунае что-нибудь обидное, но тут раздался голос Берегине:
— Ну вот мы и пришли! Добро пожаловать, Демьян, в Дом за Рекой!