Исчезновения — отстой. На какое-то время я в буквальном смысле слова превращаюсь в ничто — попросту не существую, и это очень неприятно.

Но порой возвращение гораздо хуже. Как официальный дух-проводник Уилла, я всегда материализуюсь по правую руку от него и обычно понятия не имею, сколько времени прошло с моего исчезновения. Если он уже успел куда-то переместиться, то я оказываюсь в совершенно другом месте, что, честно говоря, сбивает с толку и напрягает.

И время от времени — наверное, для пущего веселья — я оказываюсь посреди хаоса.

— Идем, — схватил меня за руку Уилл, как только я обрела достаточную плотность, и потянул за собой.

— Куда? — спросила я его настолько пыльный затылок, что черные волосы стали серыми, а серьги в ухе потеряли блеск.

Я поняла, что мы находимся внизу, в той самой комнате, где нашли странное оборудование, которое теперь куда-то подевалось. Вот черт. Сколько же времени меня не было? Снаружи завывали полицейские сирены, и они явно приближались.

— Что случилось?

Уилл, не отвечая, потащил меня через темный дверной проем в противоположном конце комнаты, луч его фонарика противно подпрыгивал и пританцовывал.

Затем я краем глаза уловила движение впереди. Мы не одни.

— Миссис Руц? — спросила я. О, мне есть о чем с ней потолковать! Какого черта, вообще? Мы пытались помочь ей, а она просто взяла и вырубила меня. Такое скотство ничего не оправдает.

— Нет, — мрачно ответил Уилл, однако в его голосе слышалось необычное возбуждение.

Он выпустил мою руку, чтобы выровнять фонарик и направить свет на идущего впереди человека.

Это была незнакомая мне девушка. Да, я в курсе, что смотрю на нее со спины, но если бы видела ее, то узнала по потрепанным черным свободным штанам с чуть ли не трещащими по швам набитыми чем-то карманами, армейским ботинкам и копной темных, почти стоящих дыбом, курчавых волос. И посоветовала бы поухаживать за собой. Ее волосы практически молили о кондиционере и, желательно, глубоком лечении маслами. В одной руке она несла огромную спортивную сумку, в другой — часть оборудования из комнаты.

— Не знаю, как ее зовут, но она такая же, как я, — сказал Уилл вполголоса.

— Живая? — Блин, дурацкий вопрос, я и так это видела по тому, как она двигалась, огибая вещи и углы. Когда можно пройти через что угодно, перестаешь обращать на это внимание. Если, конечно, не находишься слишком часто рядом с Уиллом. Я уже перестала считать, сколько раз ободрала голень о кофейные столики и долбанулась локтями о дверные косяки, обретя физические качества в энергетическом поле Уилла.

— Нет, говорящая с призраками, — ответил он. В его прикованном к девчонке взгляде горел интерес.

А, это все объясняет. Людей, которые могут видеть и слышать духов, очень мало и они живут далеко друг от друга. Еще меньше тех, кто умудрился не потерять от всего этого рассудок. Я только об одном таком слышала, — об отце Уилла, не выдержавшим постоянного стресса и покончившим с собой несколько лет назад. Не очень хороший пример для подражания.

И все же мне совсем не нравилось, что Уилл смотрит на нее как на какое-то восьмое чудо света. Ну видит она духов, и что? Я тоже их вижу.

— В самом деле? — спросила я. — Она не похожа…

Девчонка остановилась и, обернувшись, ткнула пальцем в Уилла.

— Если вы с мисс Королевой Мертвых хотите своей болтовней привлечь внимание копов, ради бога, не буду вам мешать, но только подождите, пока я не выберусь отсюда, хорошо?

Я раскрыла рот. Никто и никогда так со мной не говорил. Ни с живой, ни с мертвой.

— Прости? То что ты одета как бездомная и твои волосы нуждаются в должном уходе, не значит, что я…

Уилл встал между нами.

— Мы тебя поняли.

Она коротко кивнула и, развернувшись, продолжила идти вперед.

Я сильно ударила Уилла по плечу. Он поморщился.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — гневно спросила я.

Он ответил мне сердитым взглядом.

— Тут скоро будет полиция…

— И кто же в этом виноват?

— …но она знает, как выбраться отсюда, — продолжил он. — Так что, если не хочешь завтра утром проснуться со мной в тюрьме…

Я вздрогнула. Где бы он ни находился в 7:03 — время моей смерти — там окажусь и я. А у меня пунктик по поводу микробов и общественных мест. Да, я мертва, но от этого микробы не становятся менее противными.

— Хорошо — пробормотала я.

Девчонка без колебаний пересекала темные и пыльные комнаты. Она точно знала, куда идти. Так я думала, пока она не завела нас в тупик — комнату в задней части дома с большими заколоченными окнами и одной единственной дверью, в которую мы и вошли.

Здорово.

— Или она планирует перестрелку, или надеется на то, что если мы будем стоять столбом, нас никто не заметит.

Я сложила руки на груди. Я конечно могла убраться в любой момент, отойдя от Уилла на достаточное расстояние и пройдя сквозь стену, но не собиралась оставлять его снова, в особенности — с ней.

— "Она" точно знает, что делает, и тебя с собой не приглашала, — резко обернулась девчонка, одарив меня злобным взглядом.

— А мне не нужно особое приглашение, чтобы понаблюдать за твоим провалом, — отрезала я. Бог мой, промолчать она, видимо, не в состоянии.

Она опустила оборудование (согласно надписи на стороне коробки — переносной генератор) на пол, стряхнула с плеча тяжелую сумку и всучила ее Уиллу.

— Держи. Раз все испортил, так хотя бы принеси пользу.

— Эй! — возникла я за Уилла. Она не знала его так, как я, чтобы позволять себе говорить с ним подобным образом.

Уилл покачал головой, показывая, чтобы я молчала. Ага, как же, не дождетесь.

Проигнорировав нас обоих, девчонка протянула руки к закрывающей разбитое окно фанере.

Я фыркнула.

— Думаешь, сможешь вырвать ее голыми руками?

Девчонка практически без усилий сдвинула кусок фанеры влево и наверх. Должно быть, она предварительно вытащила болты, или гвозди, или чем-там еще прибивают фанеру, снизу и ослабила те, что сверху, чтобы та спокойно ходила из стороны в сторону. И если никто не видел, как она забирается внутрь или вылезает из окна, то, скорее всего, никто и не заметит того, что она сделала.

Неплохо все спланировано. Я даже впечатлилась. Но проблеск ума не оправдывает такого бомжатского внешнего вида.

Придерживая рукой фанеру, девчонка выхватила у Уилла свою сумку и медленно опустила ее из окна на землю. Затем перекинула ноги через раму и спрыгнула вниз.

На улице она развернулась к нам лицом.

— Поспеши, — прошептала она Уиллу, нетерпеливо махнув рукой на генератор.

Я почти ждала, что как только он передаст ей его, она задвинет фанеру и сбежит. Но девчонка не сделала этого, продолжая придерживать фанеру и терпеливо поджидая Уилла, хотя он двигался медленнее обычного. В слабом свете бледно-голубых сумерек, я впервые увидела, что рубашка на его спине порвана и раны под ней кровоточат. Что еще я пропустила?

Но стоило Уиллу оказаться на земле, а мне нагнуться, чтобы вылезти в окно самой, как девчонка с ехидной улыбочкой отпустила фанеру.

Я, вскрикнув, отшатнулась, чтобы не получить по лбу.

О, неспроста она сделала это.

Сдвинув фанеру в сторону, я выбралась наружу. Было темнее, чем когда мы забрались в дом, но я отлично видела их обоих. Они успели отойти от окна всего на несколько шагов. Я быстро направилась к ним.

Девчонка поправляла сумку на плече, когда я как бы случайно наткнулась на нее. Сильно.

Ее качнуло вперед, и под тяжестью сумки она чуть не шмякнулась лицом в землю.

— Ой, прости, — мило извинилась я. — Не заметила тебя. — Говоришь ты с призраками или нет — со мной шутки плохи. Это правило номер один. Мой отец, превосходный корпоративный представитель, не устает повторять, что если ты позволишь пройтись по себе раз, то люди с радостью примутся вытирать о тебя ноги. Ну или примерно что-то в таком духе.

Она восстановила равновесие и, выпрямившись, поправила сумку.

— У меня нет на это времени, — сказала она с раздраженным вздохом и повернулась ко мне с чем-то маленьким, серебристым и блестящим в руке. Это что-то было похоже на не включенный фонарик.

— Нет! — крикнул Уилл.

— Что это? — требовательно спросила я. — Что она делает?

— Не сейчас, Алона, — жестко ответил Уилл. Он встал между нами. — Давай просто выберемся отсюда, хорошо? — сказал он девчонке.

Позади раздались тяжелые шаги и крики, слышимые даже через забитые окна. Полиция в доме.

Девчонка перевела взгляд на дом, потом — на меня.

— Ладно, — согласилась она. — Я ухожу.

— Подожди, — пошел за ней Уилл. — Я все еще не знаю, как тебя зовут.

Ну только не это.

Девчонка резко развернулась.

— Слушай, игры закончились, — отрезала она. — Это был мой третий шанс, и ты его запорол. Доходчиво объясняю?

— Нет, — озадаченно отозвался Уилл.

— Отпусти ее, — сказала я. — Она нам не нужна.

Серьезно. Эта девчонка ниже меня и далеко не столь привлекательна. И да, я могу об этом судить. Всегда важно знать свой балл по шкале женской привлекательности и просчитывать баллы своих соперниц. Не то чтобы она ею была. Соперницей, я имею в виду. Несмотря на ее волосы, в ней нет ни капли экзотической привлекательности. Ну и может у нее красивые глаза — при таком освещении не видно. Но кроме этого? Ничего. Если не считать того, что она — говорящая с призраками.

Девчонка засмеялась.

— Принцесса, ты понятия не имеешь, что тебе нужно.

Почему это прозвучало как угроза?

Я попыталась добраться до нее, обойдя Уилла, но он вскинул руку, останавливая меня, а я не хотела причинять ему боль.

— Хорошей жизни, любитель Каспера, — сказала она Уиллу. — Держись от меня подальше. — И побежала от нас, гремя сумкой.

Уилл шагнул за ней.

— О нет. — Я схватила его за рукав. — Наша машина — там, — показала я в противоположном направлении.

Уилл не ответил, и на секунду мне показалось, что он оттолкнет меня и все равно побежит за ней.

Впервые за долгое время я почувствовала зачатки паники. Неужели он может поступить так? Бросить меня, Алону Дэа, ради случайной девчонки, оказавшейся говорящей с призраками?

О, я так не думаю.

Я бы, конечно, и сама преспокойненько отсюда убралась, но дело-то не в этом. Мы с Уиллом заодно. Вместе. И точка. Это даже не обсуждается.

— Эй. — Я щелкнула пальцами перед лицом Уилла. — Проснись. Нам нужно идти.

Он кивнул, и мы поспешили к машине. Слава Богу.

Что не помешало ему оглядываться на девчонку каждые десять секунд, а мне — замечать это.

Вот черт. Придется с этим разобраться.