- Шайбу! Шайбу! - азартно кричал Петр, глядя, как несуразно по льду мечутся игроки. - Давай! Давай! Во-от, молодец! Да нет же, не туда!
- Чегой-то ты, государь? - наклонился к нему Воротынский. - Это ж казаки атакуют, не мы.
- Для меня, Иван Михалыч, тут нет своих и чужих. Аль запамятовал, что Малая Русь теперича с нами? А царь ко всем подданным должон быть одинаков. Они вон, бедолаги, и так с непривычки еле на ногах стоят.
- Ох, гляди, батюшка, - шутливо погрозил пальцем Шеин, - Васька осерчает. Он ведь главный в команде-то нашей. Вон че выделывает, лишь бы тебя потешить. О, упал. Никак в толк не возьму, как они вообще на этих штуках держатся?
Втроем они сидели на специально установленной скамье под навесом возле катка, сооруженного у стен Белого города, за лубяным торгом. А вокруг толпился народ, кто-то пришел посмотреть на игру, а кто-то - и на царя. Тетки в шугаях и душегрейках с умилением смотрели, как государь, забыв чин, подбадривает игроков.
Петр, устав кричать, опустился на лавку и подмигнул Воротынскому.
- Мы с тобой, Иван Михалыч, еще весь мир на соревнования соберем, вот поглядишь.
- Да что ты, батюшка, а ну как будет то же, что с персами? Сраму-то не оберемся. Аль забыл, как они по осени наших мужиков победили? Уж каких из Бронной слободы бойцов выставили крепких, так нет, заломали их слуги Аббасовы.
- Пустое, это ж не война, - отмахнулся царь и покосился на боярина, мысленно улыбнувшись: - "Надо же, головы уже почти вровень".
За прошедшие годы Петр вытянулся, повзрослел, светлые непослушные вихры падали на лоб, а серые глаза смотрели прямо и смело. Он привык, что каждый его приказ исполняется, но, к счастью, "звездной болезни" за собой не замечал.
- В спорте проиграть не срамно, - продолжал он. - Тем паче, наши-то на кулаках умельцы драться, а борьба - иное дело. Ты вот лучше скажи, как у нас дела с посланниками Аббасовыми.
- А чего с ними? Отправились восвояси. У нас уговорено: когда надобно станет, мы им вестника пошлем с упреждением.
- Добро, - кивнул Петр и повернулся к Шеину. - Ну, а с Крым-Гиреем как, Михал Борисыч?
- Да все так же, батюшка. Наши его стерегут в Азове, человечка к нему подослали, будто бы евонного сторонника, через него Джанибек письма в Крым передает. Ну, а мы их читаем, вестимо. Сказывает наш поставленный-то, что хан уже о побеге поговаривает, покамест все подходцами да намеками.
- Рано пока, пущай подождет, настанет вскорости и его время, - улыбнулся Петр и вскочил: - Ну, давай же! Давай! Э-эх…
Он снова уселся, облокотился на подушку и вздохнул:
- Жаль, с ляхами война. Они еще прошлогод обещались с нами состязаться.
- Им сейчас, государь, сам ведаешь - не до хоккеев. Они и так-то с османцами да шведами смертным боем билися, а тут еще Бородавкины проделки. Не от хорошей жизни нам Сигизмунд войну-то объявил.
- Оно понятно, - кивнул Петр, - когда вся Малая Русь, почитай, переметнулась. А литвины? Сколько уже к нам с землями-то перешло?
- Графов да князей четверо, а мелких шляхтичей уж дюжин пять. Да-а, королю польскому не позавидуешь.
- Погодь, еще и не так лихо ему будет, - царь с хитрецой подмигнул.
- Чую, не токмо ему, - покачал головой Шеин. - Патриарх Константинопольский гонца прислал, пишет, мол, готов он учинить то, об чем с тобой уговаривался.
- Пущай погодит покамест. Скоро уже.
В этот момент раздались разноголосые крики, и царь радостно вскинул руки:
- Гооол!
Воротынский со вздохом покачал головой: ну что ты будешь делать, а? Никакой степенности в государе. А с другой стороны - сидит себе, смотрит… как его… хоккей этот, вроде бы и в ус не дует - а пол-Европы перебаламутил. Чудеса…
- Эх, надо было Маржерету сказать, чтоб привозил французов учиться играть! - щелкнул пальцами Петр. - Не додумался я.
- Когда он вертается-то, батюшка?
- Да Бог его ведает. Посмотрит европейские армии да оружия новые - и назад.
- Ну да, ну да, - Воротынский поежился. - Не пора ли нам, государь? Студено больно. Как бы ты не захворал.
- Вы с Михал Борисычем поезжайте, я с Васькой вернусь, - махнул рукой Петр.
Бояре встали, поклонились и направились к возку.
- Иван Михалыч! - крикнул вдогонку юный царь. - Мстиславскому передай, пущай с верфью на Варяжском берегу поспешает!