Присутствие в вампирской крепости, по сути в одиночку, ужасно нервировало… особенно с тех пор, как Клер поняла, что она украдкой сбежала через окно, и никто, даже Шейн, не знал, где она. Наверное, это был не самый лучший план в мире. Взять на заметку: в будущем, оставлять послание я-знаю-кто-убил-меня. Ужасно, но практично, по крайней мере, в ее кругах.

Это был не та чистая, стерильная территория здания, где у Амелии был ее офис — хотя это было жуткое похоронное бюро — а здание другого плана, строение без окон, в котором не было холодной элегантности мрамора и толстых ковров. Было больше… функциональным. Голые стены. Резкий свет. Обычные полы.

И пахло дезинфицирующим средством, что было очень устрашающе.

В вестибюле стоял простой деревянный стол, и вампир, которого Клер узнала — тот, у кого сначала была темная кожа, но жизнь вампира превратила ее в неприятный пепельно-серый цвет.

Он был слеп на один глаз, и, когда он увидел ее, он улыбнулся во все зубы.

Она впервые встретилась с ним в библиотеке, в Университете Техасских Прерий, и он пытался ее убить. Отнюдь не самый приятный вампир, по ее опыту

— Это ученица охотника на вампиров, — сказал он. — Хорошо. Я был голоден. Спасибо, что привел мне обед.

— Она со мной, Джон, — сказал Мирнин, и покачал пальцем. — Никаких перекусов. И, кроме того, тебе сначала придется спросить разрешение у Амелии. Которого ты не получишь, знаешь ли. Ты находишься на испытательном сроке после твоего последнего, ах, инцидента, связанного с пульсом одного из жителей Морганвилля.

Вампир пожал плечами и выглядел разочарованным. — Прекрасно. Что Вы хотите?

— Не твое дело, Джон. Просто занимайся своими делами и помалкивай, — сказал Мирнин, и потянул ее за собой. — В эту сторону.

Они прошли через очень толстую стальную дверь, которая сразу же захлопнулась за ними, заставив Клер вздрогнуть, а затем через ряд запертых дверей, которые выглядели достаточно толстыми, чтобы воспрепятствовать даже вампирам.

Некоторые были погнуты. На некоторых даже были следы пальцев, вдавленные в металл, где вампиры попытались погнуть его.

Видимо, безуспешно.

Все они закрылись позади нее, отрезая всякую возможность отступления. Да, не оставленная ею записка выглядела всё более значимой. Клер незаметно вытащила свой сотовый телефон из кармана штанов и взглянула на прием.

Ни одной полоски. Конечно. Она не могла даже отправить сообщение о помощи.

Мирнин оглянулся на нее, пока они шли по длинному, безликому коридору. Ну, безликий — не совсем верно: предполагалось, что он будет безликим, но фактически он был во всевозможных царапинах, выбоинах и вырванных из него кусков. Возможно, люди и вампиры пытались освободиться. Безусловно, не дизайнерские особенности, потому что в одной из выбоин промелькнула красная вспышка, которая, когда Клер подошла ближе, превратилась в оторванный, окрашенный в красный цвет кусочек ногтя.

— С тобой все в порядке? — спросил он ее. Она кивнула, стараясь не показать ему, насколько растерянной она себя чувствовала. — Это прямо здесь.

Он остановился перед очередной дверью с отсутствующей ручкой. У этой двери имелась клавиатура рядом с ней, Мирнин ввел несколько цифр и приложил свой палец к стеклянной пластине. Дверь со свистом распахнулась, как если бы она находилась под давлением внутри.

Не было ни единого звука, кроме этого.

Мирнин распахнул ее, и первый шагнул внутрь — на случай, догадалась Клер, если Джейсон ждал с каким-нибудь тупым предметом, или, зная Джейсона, с каким-нибудь острым.

Но не стоило беспокоиться, потому что Джейсон сидел, облокотившись о стену и поджав колени, на маленькой, узкой тюремной койке. Он был одет в ослепительно белый больничный халат с написанным по трафарету словом заключенный спереди и, вероятно, сзади.

Он невозмутимо посмотрел на них. Под спутанной копной темных волос, его лицо было неподвижным и твердым, его глаза — пустые, как камни.

— Привет, Джейсон, — сказала Клер. Прозвучало нервно. Ну, так и было. — Ничего, если я присяду? — Единственное место, чтобы присесть было на кровати. Джейсон не сказать «да», но и не сказал «нет», поэтому она опустилась на краешек, подальше от него. — Ты в порядке?

Он пожал плечами. Это было лишь очень, очень легкое движение плечами, вообще едва заметное. Он быстро перевел свой мертвый взгляд на Мирнина, затем обратно на нее.

Джейсон был опасен, она знала это. Она видела, как он ранил Шейна; видела, как он делал вещи и похуже этого. Если я встану и уйду, никто не будет винить меня, подумала она. Даже Ева.

Но мысль о плачущей и печальной Еве, заставила Клер найти последние, потрепанные нити решимости и держаться за них крепче. Она посмотрела на Мирнина, стоявшего в углу, возле двери. — Не могли бы вы подождать там? — спросила она его.

— За пределами этой комнаты.

— Да.

— Ты совершенно уверена.

Она не была уверена, но она все равно кивнула. Прискорбно, когда Мирнин является безопасным выбором, подумала она.

Судя по всему, он тоже так подумал, потому что он бросил на нее долгий, смущенный взгляд, прежде чем нажать большим пальцем на стеклянную пластину в комнате и открыть дверь.

После того, как она закрылась за ним, Клер посмотрела на Джейсона.

— Лучше?

На секунду ей показалось, что она видит тень печальной улыбки, но она исчезла прежде, чем она могла бы быть уверена. — Ты думаешь, они не наблюдают? — спросил он.

— Я абсолютно уверена, что наблюдают. Прости.

Он снова пожал плечами. — Не важно. Почему ты здесь?

— Мирнин привел меня.

— Он думает, что я бы поговорил с тобой.

— Да, я думаю.

Джейсон медленно покачал головой.

— Нечего сказать.

— Джейсон… это серьезно. Это не просто то, из-за чего тебя на некоторое время посадят в тюрьму. Это убийство. В Техасе. В этом штате не валяют дурака, тем более в этом городе.

На этот раз, она не удостоилась даже пожатия плечами. Лишь пустой взгляд.

— Они хотят знать, кто подбил тебя на это. Кто нанял тебя, чтобы выкрасть кровь у Дага?

— Кто такой Даг?

— Парень, которого ты убил, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Мой друг.

От этих слов он вздрогнул, совсем чуть-чуть. Едва заметная дрожь. — Прости, — сказал он.

Однако, он не казался особо извиняющимся. — Вы взяли не того парня. Я не делал этого.

— Они уверены, что делал.

— Они всегда уверены, но это не значит, что они знают. Ты думаешь, их волнует, кто на самом деле сделал это? Их представление о справедливости заключается в том, чтобы арестовывать обычных придурков и бросать кого-нибудь на растерзание. Не имеет значения, кто это.

— Хочешь сказать, что ты не виновен.

— Я обычный придурок. Клер, ты не понимаешь. Это не имеет значения. Я тот, кто поплатится за это. — Он снова пожал плечами. — Не важно.

— Не важно? Джейсон, это убийство! Я знаю, ты… не идеален…

Он рассмеялся. Это был сухой, шуршащий звук, позади которого не было совершенно никакого веселия.

— …но я знаю, что ты никогда никого не убивал.

— Да? Ты знаешь это. Ты уверена.

Ну… возможно, «уверена» не совсем подходящее слово. — Я уверена, что ты бы сказал мне, если бы ты сделал это.

— Почему?

— Потому что ты не боишься, — сказала она. — Ты не боишься взбесить меня. Ты предпочел бы взбесить меня. Но ты бы не стал лгать об этом.

— Ох, я лгу.

— Я знаю. Но мне ты не лжешь. Больше не лжешь. — Она наклонилась вперед. От запаха клетки — промышленных очистителей, пота, страха — у нее разболелось горло, или, может быть, это была лишь ее общая напряженность. — С тех пор как ты пытался спасти мне жизнь.

Он отвел взгляд, и это была победа, подумала Клер. Они никогда не говорили об этом, никогда не было шанса, но здесь он был пойман в ловушку.

— Ты знал, что я умру там, в туннелях. И ты пошел в полицию, хотя и знал, что это приведет к твоему аресту. Ты пытался спасти мне жизнь, когда мог бы просто сбежать.

— Однако я не спас тебе жизнь. Они мне не поверили. Так что все, что я получил за это, была тюрьма. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, верно?

— Твоя попытка всё ещё что-то значит для меня. Вот почему ты скажешь мне правду, Джейсон. Тебя в достаточной степени волнует моем мнение о том, что ты попытаешься еще раз.

Он посмотрел на нее, она не смогла разгадать его взгляд. — Ты много думаешь о себе.

— Нет, — тихо отозвалась Клер. — Не особо. Я думаю, это ты тоже знаешь.

Молчание. Она думала, что это будет продолжаться вечно, что ей придется встать и оставить его здесь, и плевать на то, что произойдет дальше, но потом Джейсон сказал, — Я не убивал его. Но я знаю, что произошло.

Прогресс.

— Хорошо. Тогда что же произошло?

— Все, что я сделал — провел убийцу в общежитие и показал ему, где найти этого парня.

Твоего друга. Дага.

— Кого провел в общежитие?

Его ответ застал ее врасплох, но вдруг, подавляющий ответ «вампир» в середине ночи имел бы смысл, потому что он сказал: — Я не знаю, кем он был раньше. Я имею в виду, он был грязным и худым, со всеми признаками сумасшествия.

— Кто?

— Тот старый мужик, который принес Амелии так много проблем. Мистер Бишоп.

Бишоп вернулся. И он голоден. И он грандиозно взбешен.

И, поняла Клер с леденящим, ужасающим, отвратительным шоком, что она только что видела его на улице, следуя за Мирнином. Вот почему он показался ей знакомым. Ужасным ночным охотником там был монстр.

Не удивительно, что вампиры были в панике.

Начав говорить, Джейсону было много чего рассказать. К нему обратился один знакомый парень, кто-то из не совсем легальной части общества Морганвилля, который заплатил ему наличными, чтобы выяснить подробности о студенте университета… Даге. Джейсон передал информацию, но потом ему сказали, чтобы он смог получить оставшиеся деньги, ему необходимо сопроводить посетителя к комнате Дага в общежитии. Это казалось достаточно просто, пока Джейсон не прибыл в туннель, где ему было сказано встретить этого человека, и обнаружил, что его ждет не просто какой-нибудь старый вампир — это был Бишоп. Вампирский отец Амелии. И самый противный, безжалостный вампир, которого Клер когда-либо встречала.

Он превратился в того жуткого лысого парня из старого фильма Носферату. Было что-то в Бишопе настолько леденящее и неправильное, что заставило ее вздрогнуть, вспомнив о нем… и, если честно, она подумала, что его казнили.

Получается, что если бы так и было, то это не прошло, как планировалось.

— Я не знал, что это случится, — сказал Джейсон, глядя вниз. Он обнял колени и подтянул их к себе, и в этот момент он выглядел худощавее и моложе Клер. Маленький напуганный мальчик.

— Я был там, когда Даг открыл дверь, и Бишоп просто… махнул рукой. Или мне так показалось. Следующее, что я осознал — Даг лежит на спине, на кровати, с перерезанным горлом и истекает кровью. Бишоп берет что-то из рюкзака, и говорит «Ты думаешь, что можешь мне угрожать? И изгнать меня оттуда.

Меня не волнует, кто видел меня. Для меня главное лишь убраться отсюда до того, как он решит избавиться от свободных концов». Выражение его лица… я подумал, что он мог бы убить всех в общежитии. — Джейсон сглотнул. — Ему было весело. И он был голоден.

Клер подумала о двух студентах на этаже, осуществляющих свою стерео войну, даже не подозревая, что смерть проходит мимо. Повезло. Очень повезло. — Что он взял?

— Я рассмотрел. Было похоже на пузырек чего-то, и какие-то бумаги. Но не то, чтобы я хотел знать. В основном, я просто хотел убрать к чертям оттуда. Поверь, мне хотелось бы ничего не видеть и ничего не знать.

Джейсон уткнулся лбом в свои колени. — Я не знаю, где Бишоп. Я не знаю, что он делает.

И, поверь мне, я на него не работаю. Это просто должно было быть новое знакомство, из разряда дружеских. Я думал, он толкает наркотики или еще что. Как только я понял, кто он такой, я должен был просто свалить оттуда, но я был слишком напуган, чтобы бежать. Я знал, что если я не отведу его туда, куда он хочет, он бы…

Клер могла только представить, что Бишоп мог бы сделать, если бы расстроился, и это точно не было бы ничем хорошим. — Это не твоя вина, — сказала она. — У тебя не было выбора. — Джейсону повезло, что вообще остался в живых.

— Как и сейчас у меня нет выбора, — сказал он. — Клер, если они думают, что они смогут выпытать у меня какую-нибудь информацию о новом убежище Бишопа, у них ничего не выйдет.

Я бы сдал его, если бы знал, в одно мгновение, потому что, черт возьми, это пугает меня. Но я просто ничего не знаю.

Она ему поверила. Она подняла глаза, выискивая камеры, и нашла крохотный стеклянный глаз в дальнем углу потолка. Она смотрела на него несколько секунд, прикидывая, кто наблюдал за ними. Амелия, почти наверняка. И, вероятно, Мирнин, если только он по-прежнему не таился по ту сторону двери.

— Я попытаюсь вытащить тебя отсюда, Джейсон, — сказала она. — Я правда не знаю, смогу ли я что-нибудь решить с полицией.

Он пожал плечами, снова это молчаливое движение. Его глаза все еще выглядели неживыми, но теперь она поняла, что это не равнодушие.

Это был страх.

Она встала и направилась к двери, ожидая. Замок чуть слышно щелкнул, и дверь распахнулась.

— Клер? — неожиданно произнес Джейсон. Она оглянулась. — Если я не увижу тебя снова, спасибо за попытку. Никто никогда раньше не пытался. И даже Ева. В смысле, она моя сестра, и я люблю ее, но… я думаю, что она всегда знала, что я — проигранное дело.

Это самое печальное, что она когда-либо слышала. Клер попыталась улыбнуться, но она не думала, что у нее получилось правдоподобно. И Джейсон не улыбнуться в ответ.

— Ты еще увидишь меня, — сказала она. — Я обещаю.

Она очень надеялась, что не лгала, когда замок щелкнул, и дверь закрылась позади нее с низким, глухим металлическим звуком. Коридор был пуст в обоих направлениях, только прямые линии и царапины на стенах и чувство отчаяния, такое же густое, как белая краска.

И затем вампир из приемной — Джон, который назвал ее ученицей охотника на вампиров — появился в коридоре. Клер замерла на месте, напряженная и готовая ко всему. Он смотрел на нее секунду, потом помахал рукой.

Она осталась там, где она была.

— Как угодно, — сказал он. — Мне сказали, вытащить тебя. Хочешь остаться, я могу это осуществить, девочка. У меня есть много открытых камер.

— Я жду Мирнина.

— Тебе долго придется ждать, — сказал он. — Он с леди босс. Пойдешь со мной или сядешь в камеру. Тебе выбирать.

Если Амелия просматривала закрытые каналы, она бы увидела Клер в коридоре, и стала свидетелей того, что бы ни случилось. Надеюсь, что и Джон знал это. Это, и только это, заставило Клер кивнуть и направиться к другому вампиру.

Он ее не трогал. Он открыл и закрыл ворота и, наконец, они оказались в предыдущей секции с решетками с одной стороны и толстой стальной дверью с другой.

И, Клер поняла, что в этой секции совсем не было камер.

О, Боже.

Джон остановился и повернулся к ней.

— Я не забыл того, что ты сделала, — сказал он. Он постучал по коже под его затуманенным глазом, зловеще серебряного цвета. — Это из-за тебя. Ты слишком сильно меня ранила, он никогда не исцелится.

Что ж, она сама довела до этого, будучи пойманной в ловушку вампиром, которому она действительно не нравилась, зная, что она виновата в его столь не привлекательном внешнем виде. — Когда я это сделала, ты пытался меня убить, — сказала она. — Значит, это из-за тебя. Если станет легче, с ним у тебя более пугающий вид, чем прежде.

Он оскалил клыки, и выражение его лица заставило ее болезненно ощутить бегущую кровь под ее кожей, и ужас, который, казалось, превращался в шипы в ее животе. — Ты снова хочешь это сказать? — он сказал. — Как это может быть моей виной, когда ты плеснула жидким азотом мне в лицо?

— Может, это общая ответственность, — сказала она. — Я готова пойти лишь на это. Теперь открой дверь.

— Когда я закончу, — сказал он. — Глаз за глаз. Вот что говорит Библия.

— Я думаю, ты не слишком сильно придерживаешься заповедей.

— О, я придерживаюсь. Я обращаю особое внимание на части, с которыми я согласен, как и все остальные. Теперь, если ты постоишь спокойно, это не займет много времени. — Он зло усмехнулся. — Я, конечно же, не говорю, что это будет не больно. Какой в этом смысл, если бы было больно?

Она сделала гигантский шаг назад. Бесполезно. Замкнутое пространство, нет места, чтобы бежать, нет оружия. В столкновение один на один с гораздо более крупным, сильным, вампирским чуваком, у нее не было ни единого шанса, и она знала это.

Но она не собиралась умолять. Даже если кричащий голос у нее в голове хотел, чтобы она это сделала.

Нужно было всё-таки оставить записку я-знаю-кто-убил-меня.

И тут в дверь рядом с ней открылась с резким гудящим звуком. Она не колебалась. Когда вампир бросился на нее, она толкнула дверь и выбежала в вестибюль, уворачиваясь от деревянного стола.

Злой вампир вошел следом за ней и резко остановился, когда увидел, кто стоял на его пути.

Амелия.

Она была не высокой женщиной, но она казалась высокой в ее превосходно сшитом шелковом пиджаке и юбке и на каблуках, с ее светлыми волосами, собранными наверх в виде короны. Шелковый костюм был на тон бледнее ее кожи, придавая ей изящный, мраморный вид, усиливая неподвижность ее тела.

— Я также верю в глаз за глаз, Джон, — сказала она. — Довольно сильно, на самом деле. Это один из моих основополагающих принципов. Лучше бы тебе помнить об этом.

Джон бросил на Клер быстрый, свирепый взгляд, и склонил голову. — Да, мэм. Я буду.

— Я думала, что поручила тебе конкретную работу, Джон. Охрана очень ценного, и, возможно, очень опасного заключенного.

— Так и есть, мэм.

— Тогда, возможно, будет лучше для тебя вернуться к ней и перестать потакать своим собственным мелким обидам.

Он молча подошел к столу и уселся за него. Клер издала судорожный вздох. Она бы сказала спасибо, но ей казалось, что Амелия не хотела слышать это, не сейчас.

— Ты сослужила мне хорошую службу, Клер, — сказала Амелия, поворачиваясь к ней лицом.

— А теперь мне нужно твое слово, что ты забудешь обо всем, что слышала здесь сегодня вечером.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду забыть, — сказала вампирская королева Морганвилля, и сила ее личности поразила Клер, словно стена холодной воды. — Я не могу заставить тебя, но я могу заверить тебя, что если ты разгласишь информацию, услышанную здесь, я узнаю. И мы уже установили, как я отношусь к предательству.

Это была не та Амелия, которая иногда смягчалась достаточно, чтобы улыбнуться… нет, это была королева Амелия, Основатель Морганвилля, которая никогда не улыбалась. Дочь

Бишопа. Та, которая пережила века и каждого врага, встретившегося ей на протяжении всех ее опасных лет.

И Клер не сомневалась ни секунды, что она подразумевала, произнося это.

— Я не скажу ничего, — сказала она. — Но мне нужна помощь, чтобы попасть домой.

— Ты ее получишь. Мирнин! — Голос Амелии был резким, ломким и нетерпеливым. — Иди сюда. Сейчас.

Часть стены отошла — та, которую Клер никогда бы не приняла за дверь — и высунулся Мирнин, подняв брови. — Значит, мы здесь закончили?

— Пока, — сказала Амелия. — Отведи ее домой. И…

— Ничего не говорить — да, да, я слышал тебя и первые семь сотен раз, — сказал Мирнин, слишком резко. — Я древний. Я не глухой.

Холодное выражение лица Амелии потемнело, и взгляд ее серых глаз приобрел неприятный красноватый блеск. — Ты думаешь, я считаю это шуткой?

— Возможно, следует, — сказал он. — И, возможно, ты должна была отрезать старику голову, когда была возможность. Абсолютно никто бы не спорил с этим выбором. Обнести его стеной, чтобы увеличить его страдание и создать пример — это было безжалостно, и, что еще хуже, это было небрежено. Я считаю, что хлопающий звук, который ты слышишь, принадлежат голубям, вернувшимся домой на насест.

Если бы Амели выглядела немного холоднее, то Клэр ожидала бы, что мороз сформируется на полу вокруг нее.

— В самом деле? Потому что я считаю, что это — звук моего терпения к твоей глупости, подходящего к концу. Старый друг. Помни свои пределы.

Он пересек комнату в мгновение, стоя лицом к лицу с ней. Он был выше ростом, чем она, и неуклюжим, и оборванным — противоположность ее элегантности… но в нем было нечто особенное, нечто такое, от чего у Клер перехватило дыхание. — Я твой друг, — тихо сказал он. — Я всегда был твоим другом, ценным. Но, в вопросе своего отца, ты никогда не была достаточно рациональной. Не позволяй ему управлять собой. Не играй с ним, он всегда будет страшнее тебя. Убей его, когда найдешь его. Я бы убил его для тебя прямо сейчас, если бы я мог. Но он быстр и силен, и я не мог позволить ему укусить себя. Он может собрать войско пугающе быстро. Ты должна найти его, и когда сделаешь это, ты должна казнить его. Немедленно.

На секунду, Клер подумала, что он достучался до нее — что она прислушалась к тихой боли в его голосе.

Но потом ее бледные, сильные руки сомкнулись вокруг горла Мирнина и крепко сжала.

Пятна крови сформировались в тех местах, где ее ногти проткнули кожу. Одним резким движением, она сбила его с ног, и поставила его на колени, удерживая там.

Он не пытался бороться. Клер не была уверена, что он мог. Густая, холодная волна угрозы исходила от Амелии, от чего Клер застыла на своем месте.

Амелия наклонилась к нему очень медленно, и сказала, — Мой ненавистный отец никогда не имел лучшего ученика, чем я, Мирнин. И я убью его, но я сделаю это в свое время. Не говори мне, что делать, или я сочту необходимым напомнить тебе, что я являюсь Основателем Морганвилля. Не ты.

— Я никогда не забуду, — ответил Мирнин сдавленным шепотом. — Только не с ногтями у меня в горле. Они — вполне превосходный мнемонический прием.

Она заморгала и отпустила его. Когда она отошла, она, нахмурившись, посмотрела на свои окровавленные ногти.

Мирнин поднялся на ноги плавным, легким движением, и выхватил черный платок из кармана шорт. Она взяла его и, не говоря ни слова, вытерла кровь, и отдала его обратно. Он стер кровавый след с его шеи. Раны уже закрылись.

— Это уже второй раз, когда я пролил свою кровь за тебя сегодня вечером, — сказал он. — Я думаю, я сделаю свои выводы, и ты сделаешь свои, наиболее наглядно. Поэтому я займусь своим уходом. Ох, и Клер. Я займусь Клер.

Амелия кивнула. Между ее бровями была небольшая ложбинка — призрак нахмуренности.

Когда Мирнин и Клер — которая, наконец, осмелилась дышать снова — направились к наружной двери, Амелия сказала, — Ты прав. Побег моего отца… расстроил меня.

— Не могу сказать, — произнес Мирнин. — Мой совет — это просто звук. Не наказывай его. Не делай из него пример. Когда ты найдешь его, убей его быстро и тихо. Это единственный мир, на который ты можешь рассчитывать. Ты не можешь позволить ему снова властвовать в этом городе. Кто-то работает с ним, помогая ему, или он бы был у тебя к настоящему времени. Он не осмелился бы находиться там, охотясь. Всё может быстро ухудшиться. Действуй.

Она слегка кивнула, все еще хмурясь.

А Мирнин схватил Клер за руку и быстрым движением потащил ее на улицу, вниз по ступенькам, и в темное время суток.

На сей раз он одолжил один из автомобилей Амели.

Бронированный.

Тот факт, что Мирнину на самом деле было страшно, чтобы быть осторожным с ней…что говорить о большей опасности, чем все остальное.