Клер

Клер ожидала взрыва — каждый день — в отношениях Майкла и Евы; Ева не упоминала Наоми, так же как и Майкл, и напряжение всё больше сжималось внутри Клер, подобно закручивающимся резинкам.

Шейн практически ничего не сказал о визите Наоми, хотя Клер поняла, что его это встревожило. Когда Клер попыталась поговорить об этом, он вернулся к своему старому уклонению от ответов. Спроси Майкла. Да, верно, будто она подойдет и спросит у него напрямую то, что она и так уже знала.

Еще он сказал не вмешиваться в это. И, наверное, это был хороший совет. Но Клер не могла просто наблюдать, как все это врезается в скалу, и, по крайней мере, не попытаться повернуть руль. Это могло быть неправильно, могло быть неприятно и безумно, и вообще могло быть очень плохой идеей, но она должна была это сделать.

Поэтому она пригласила Еву на коктейль с мороженым в закусочную Марджо, что Ева с радостью приняла, поскольку там были не лучшие коктейли, имеющиеся во вселенной, и Ева никогда не отказывалась от чего-то на основе мороженого. Это была, подумала Клер, удивительная особенность Евы, которая способна была управлять таким количеством нервной энергии со всей этой тягой к сладкому.

Ева никак не могла отложить свой сотовый в сторону, в то время как черпала лакомство. Она прокручивала свой список дел, качая головой. — Ты не поверишь, сколько еще нужно сделать, — сказала она Клер. — В смысле, я занималась им целую неделю, а этот список так и не уменьшается! Это безумие. И у меня осталась всего пара дней. О! Мне нужно, чтобы мои поручения сами по себе выполнились.

— Мне действительно не нужно этого знать, — вздохнула Клер. Ева подмигнула ей и отхлебнула десерт. — Мм… мне нужно тебе кое-что сказать.

Глаза Евы расширились, и она опустила одновременно и ложку, и телефон. — Это Шейн, да? Шейн всегда втягивает себя в какие-то безумные неприятности. Какого вампира он все-таки…

— Нет, дело не в Шейне. — Хотя Клер, честно говоря, не могла ее винить за то, что она пришла к такому выводу — Шейн был склонен к неприятностям, без сомнения. — Это насчет Майкла.

Ева улыбнулась, но улыбка выглядела безумной и неправильной. У нее был совершенно невероятный оттенок пурпурной помады, и тени на веках в тон. Среди унылого, середины прошлого века ламината фирмы Formica и поржавевших хромированных деталей закусочной, она казалась смертельным, экзотическим цветком, чем-то привезенным из места, никогда не видевшим дневного света. Красиво, но устрашающе. И странно. — Ну, по крайней мере, я знаю, что Майкл не в тюрьме. С другой стороны, Шейн просто любит отели с серыми прутьями. Может, это из-за еды или еще чего. — Но в ее глазах появилась вспышка отчаяния. Она не хотела говорить о Майкле. Совсем не хотела.

Клер чувствовала, как что-то давило ей на грудь, выбив весь воздух у нее из легких. — Я не шучу, — сказала она. — Тебе нужно это услышать, Ева. О Майкле. — Больно произносить это, физически больно, и она почувствовала, что слезы щиплют ей глаза. Она быстро смахнула их. — Я думаю, он встречается с другой девушкой.

Ева взяла свою ложку, и теперь сидела, не шевелясь, и смотрела. Она медленно перекинула ее блестящие черные волосы на одну сторону, как бы пытаясь понять, что Клер только что сказала. — Другая девушка, — сказала она. — Что значит «другая девушка»?

— Вампир, — сказала Клер. — Наоми. Она приходила к дому. Я видела ее. Я разговаривала с ней. Она спрашивала Майкла.

Ева вздрогнула, словно Клер потянулась через стол и ударила ее, а затем сказала, — Но… Я уверена, что она просто…

— Просто друг? — сказала Клер, когда Ева не смогла закончить. Было чувство, что ее сердце разрывалось на части. Она видела выражение паники и ужаса на лице Евы, и то неловкое движение, которым Ева положила ложку на стол. Она стиснула руки и начала теребить обручальное кольцо… — Возможно. Я думаю, это возможно, но ты должна поговорить с ним, Ева. Ты должна спросить. Я не думаю, что он хотел, чтобы ты знала об этом. Он ведь не говорил тебе, не так ли?

Ева покачала головой и посмотрела на свое мороженое, которое медленно таяло. — Он, должно быть, забыл, — произнесла она без какого-либо осуждения в голосе. — Она пришла к нам в дом?

— Пару дней назад… помнишь я ходила с Шейном сдавать кровь? Она появилась после того, как ты ушла наверх. Я открыла дверь.

На этот раз, это точно было вздрагивание, и Ева взглянула вверх. Широко раскрытыми и потрясенными глазами. — Он… он поднялся позже. Мы помирились. Он был… — Она снова беспокойно покрутила кольцо. — Он так сожалел, что расстроил меня.

— Оу, — произнесла Клер мягко. — И он не упоминал о ней.

— Нет. Совсем, — призналась Ева. Она неожиданно протянула руку через стол, Клер схватила ее и держала, словно вытягивала Еву из пропасти. — О, Боже. Я знаю, что Глориана забралась к нему в голову, но я думала… я думала, что с ее смертью…

— Я знаю. Но, Ева, я знаю что он любит тебя. Я просто не знаю…

— Любит ли он меня достаточно? — Ева тихонько рассмеялась и подняла салфетку, чтобы осторожно промокнуть глаза, оставляя черные пятна мокрой туши на бумаге. — Да, вступайте в клуб. Ну, что думаешь?

— Дело не в том, что думаю я, а в том, что ты делаешь.

Ева всхлипнула и вытерла нос. — Это уничтожает мой макияж, и ты это знаешь.

— Ты можешь винить меня, если хочешь.

— Нет. Нет, я не виню тебя. — Ева вздохнула и посмотрела вверх, пытаясь улыбнуться, но вышло довольно скверно. — Я знала, что его не полностью… устраивала эта ситуация, знаешь ли? Он всё волновался, и размышлял, и волновался… и я просто надеялась, что он прекратит, что он остынет, что довольно глупо, потому что он вампир и, ну знаешь, в общем-то холодный, но… я подумала, что он преодолел это. Но стало только хуже.

— И он не рассказывал тебе об этой девушке?

— По всей видимости. — На этот раз, Ева разразилась слезами, и прикрыла лицо салфеткой. Ей пришлось использовать обе руки, и Клер беспомощно сидела, желая сделать хоть что-нибудь, в то время как Ева ревела, как маленькая девочка. Наконец, она встала, скользнула на место рядом с Евой и обняла ее.

Если до этого макияж был экстремальным, то сейчас он стал ультра готическим, с потеками и разводами туши. Ева начала вытирать, расходуя все больше и больше салфеток.

Марджо остановилась, посмотрела на них обоих, покачала головой и схватила десерты. Она унесла их и вернулась с пачкой салфеток и стаканом воды. — Смой это, — сказала она. — Ты выглядишь как грустный клоун. Плохо для моего бизнеса.

Для Марджо, это было, своего рода, проявлением обеспокоенности и сочувствуя. Плюс, она принесла новые порции мороженого, просто так.

Ева стерла большую часть ее макияжа, становясь очень нежной, ранимой и юной на вид, сделала глубокий вдох и сказала, — Теперь я в порядке. Вот, ешь свое мороженое. Лучшего времени не представится, поверь мне.

Они обе принялись за десерт, но Клер размышляла, чувствовала ли Ева вообще его вкус. Она продолжала икать после рыдания. — Что ты собираешься делать? — спросила она Еву, наконец, и ее лучшая подруга пожала плечами, не глядя ей в глаза.

— Ну, притворяться, что все просто превосходно — не самая отличная идея, — сказала она. — Думаю, я могу повести себя как королева драмы, кричать и бросать в него вещи. Год назад я бы так и поступила. Но теперь… теперь я думаю, что я просто… поговорю с ним. В смысле, я не хочу этого делать. Будет больно. Но, наверное, будет лучше для нас обоих, если мы все выясним и…

Она продолжала говорить, и Клер действительно слушала, но в тот момент дверь закусочной позади Евы открылась, вошел мужчина, и неестественное, странное чувство охватило Клер, как будто волна тумана окутала ее. Она моргнула и уставилась на него, пытаясь понять, почему она так отреагировала… На улице похолодало? Начался дождь? Нет, погода была той же самой, что и раньше — зима, теплая, солнечная и сухая.

Странно.

Вошедший был не особо приметным — среднего роста, среднего телосложения, со светло-русыми волосами. Он стоял к ней спиной, и с этого ракурса не было ничего, что могло бы выделить его среди миллиона других ребят.

Затем он повернулся посмотреть в их сторону, и на секунду Клер увидела… что-то. Мерцание, образ, видение. Оно было слишком коротким для нее, чтобы по-настоящему разобрать его, и ей вполне могло просто показаться, потому что в этом парне не было совершенно ничего необычного. У него были правильные черты лица и глаза, которые на таком расстоянии казались слегка синими.

Он засунул руки в карманы пальто и прошел мимо них к стойке, а затем, не говоря ни слова, вышел на улицу, где он зашел за угол и исчез.

Клер повернулась посмотреть ему вслед.

— Эй, — сказала Ева. — Ты со мной? Потому что я вроде как в эпицентре кризиса здесь. — В ее голосе появилось раздражение, и Клер не винила ее. Она понятия не имела, почему она так отвлеклась. Не было никаких причин, вообще никаких.

— Прости, — сказала она. — Я просто… подумала, что знаю его. — Это было не так, но было в нем что-то неправильное. Словно он не принадлежал этому месту.

— Кого? — Ева обернулась. — Я никого не видела.

Клер посмотрела на стоянку. Там ничего не было — никаких номерных знаков на автомобилях из других штатов. — Никто, я думаю. Может, он просто проезжал мимо, — сказала она.

— Хотелось бы и мне, — вздохнула Ева. — В любом другом месте сейчас лучше, включая бассейн лавы. Ты готова ехать?

— Я… Да, наверное. — Клер вырыла наличные из кармана и заплатила за них обоих, не обращая внимания на протесты Евы разделить оплату. Клер получила зарплату (пособие?) из Офиса Основателя за ее работу с Мирнином и ее банковский счета вырос до внушительных четырех цифр. Она совершенно не знала, что делать со всеми этими деньгами, но тратить их на несчастного лучшего друга казалось хорошим вариантом. — Домой?

— Есть второй вариант?

— Ну, мы могли бы поработать над твоим списком покупок?

— Это кажется довольно глупым, учитывая обстоятельства.

Клер пришлось с этим согласиться.

Когда они вышли из закусочной, она оглянулась и увидела, что незнакомец снова вернулся в кафе. Он сидел за столом, сложив руки, и следил за ними, пока они шли к большому черному катафалку Евы.

Чувство туманного холода снова охватило ее, и Клер вздрогнула.

Когда Ева притормозила у тротуара, Шейн стоял во дворе дома, прислонившись к одинокому, оборванному дереву с опавшей листвой. Он сунул руки в его карманы штанов, а ветер трепал его каштановые волосы, словно невидимые руки причесывали его. Он смотрел на дверь, и, при малейшей неосторожности, он мог бы воспламенить ее лишь силой своего взгляда.

Клер выскочила из машины и встревожено подбежала к нему, Ева следовала прямо за ней. — Что такое? — спросила она. — Что случилось?

Шейн указал подбородком в сторону дома. — Он там, — сказал он. — С ней.

— Кто? — спросила Ева, но ее голос прозвучал так, будто она уже знала.

— Ты ей сказала? — спросил Шейн у Клер. Она кивнула. — Блондинка. Наоми. Она объявилась, он сказал мне уйти. Я ушел.

Ева сделала глубокий вдох и пошла вверх по лестнице… без спешки, без истерик. Она выглядела очень спокойной и невозмутимой.

Клер и Шейн переглянулись, и Шейн сказал, — Это ничем хорошим не кончится, — и они побежали за ней в дом.

Они обнаружили ее практически сразу же, стоящей у входа в кабинет, который ни один из них никогда не использовал — это была захламленная комната, с мебелью, оставшейся со времен черно-белого телевидения, если не старше. Но именно там находился Майкл, сидел на жестком диване с фарфоровой чашкой чего-то, что, возможно, не было чаем.

Там же была и Наоми, сидевшая на диване рядом с ним с ее собственной чашкой.

Вампирша сидела очень женственно, колени вместе, словно она была одета в платье, а не в миленькие, узкие джинсы и облегающий топик, которые, к сожалению, понравились Клер. Подбородок Наоми был приподнят, а взгляд устремлен на Еву. Она не выглядела виноватой. Она выглядела немного дерзко.

Майклу же, с другой стороны, было совершенно неуютно. — Ева, — говорил он, — это не…

— То, что я подумала? — закончила она за него, очень спокойно. — О, я уверена. — Ева шагнула вперед, протягивая руку. — Думаю, нас не представляли.

Брови Наоми приподнялись, совсем чуть-чуть, но она изящно поднялась и пожала руку Евы, выглядя так, словно она иностранный вельможа, выполняющий какие-то чужие обычай ради дипломатии. — Я Наоми де ла Тур. Ты, должно быть, Ева Россер. Конечно, я видела тебя в городе.

Ева смотрела ей прямо в лицо. — Прости, я не могу сказать того же. Я тебя не знаю, и мне не нравится, что ты здесь.

Наоми покраснела, или, по крайней мере, появился намек на румянец. — Я до сих пор привыкаю к человеческому обществу, — сказала она. — И прошу прощения, если я была в чем-то груба с тобой. Я не намеренно.

— Ева…, - сказал Майкл. Она бросила на него взгляд, и он снова опустился на диван. Попался.

— Может быть, мы должны говорить о том, что ты намеревалась сделать, — сказала Ева, и пододвинула кресло с прямой спинкой, на которое села верхом, стремясь максимально сильно отличаться от столь женственного положения Наоми. Она взглянула через плечо на Шейна и Клер. — На выход. Это может быть неприятно.

— Ты уверена, что тебе не нужна подстраховка? — спросил Шейн.

Майкл нахмурился. — От чего именно? От меня? Да ладно тебе, чувак.

— Хотя, если подумать, — сказала Ева, — может, им стоит остаться. Есть какие-либо причины, почему они не должны, Майкл?

— Ева не делай этого.

Она улыбнулась, но это не была радостная улыбка. — Как давно это продолжается?

Майкл ничего не сказал. Наоми же, с другой стороны, подалась вперед и сказала, очень серьезно, — Я приходила сюда в течение почти двух месяцев.

— Серьезно.

Майкл закрыл глаза и потер виски, словно у него была чудовищная головная боль. — Ева, ты не…

— Поняла? Я уверена, что это так. Почему бы тебе не рассказать мне? Потому что обнаружение тебя прижимающимся к сексуальной кровопийце на диване за два дня до нашей помолвки не может быть неверно истолковано.

— Я не прижимаюсь к ней!

Наоми тихонько рассмеялась. — На самом деле, он этого не делал, — сказала она. — Могу ли я объяснить…?

— Попытайся, — сказала Ева. Она крепко сжала челюсть и так сильно вцепилась в спинку стула, на котором сидела, что Клер показалось, будто она может разломать ее… и потом кого-нибудь заколоть.

— Я уверена, ты знаешь, что существует недовольство среди некоторых вампиров по поводу твоих с Майклом планов пожениться, — сказала Наоми. — Есть все основания для этого.

Ева смотрела на нее в полном молчании. Наоми ждала комментариев, но ничего не получила.

— И не только это, — продолжила девушка, — я знаю, что сейчас человеческое общество не то же самое, каким оно было, когда мы были… среди их членов, но, по нашим бессмертным стандартам, брак — это союз, и ты, дорогая Ева, объединяешь себя с потомком древней и важной родословной. Многие полагают, что, женившись на тебе, Майкл, дарует тебе слишком много… власти. Подразумеваемой власти, если не реальной. Предоставление ее человеку… вызывает споры.

— Ах, так ты просто даешь нам советы. Я поняла. Замечательно, что вы двое так детально посвятили меня в это обсуждение… Ох, подождите.

— Ты думаешь, я лгу о своем здесь присутствии? — безупречные брови Наоми поднялись в изумлении. — Не стоит так думать, я тебя умоляю. В действительности, я выступаю в защиту Майкла. Твою защиту, — сказала Наоми. — У меня имеется определенное положение в вампирском обществе, и я выступала как миротворец, если позволишь, чтобы разрешить ваш брак, если ты все еще желаешь. Я пришла сказать Майклу, что верю, что моя кровная сестра Амелия склонна дать свое благословение на этот союз.

Клер откашлялась. — Оливер сказал нам, что они ни за что на свете не позволят, чтобы это произошло.

— Оливер — мой самый трудный противник, — сказала Наоми. — И он убедителен, должна признаться. Я провела много часов, пытаясь убедить его в правоте моих доводов, что не возымело положительного результата. И, наконец, я решила пойти непосредственно к моей кровной сестре и надеяться на лучшее.

Ева явно все еще не верила этому. Она сверлила взглядом другую девушку, сжав губы в ровную, злую линию.

Майкл ответил, очень тихо: — Думаешь это сработало?

— Я не могу быть полностью уверена. Амелия — прежде всего и всегда — правитель, и у правителя имеются свои собственные советники по всем вопросам. Но она была очень любезной и понимающей. Я считаю, мне удалось убедить ее в важности заключения этого союза.

— Благодарю, — сказал он и встал. Шаг приблизил его к сидящей верхом на стуле Еве, и она склонила голову, чтобы взглянуть на него. Ее выражение лица не изменилось. — Ты действительно думаешь, что я изменял тебе с ней?

— Почему бы нет? — отрезала Ева. — Девушки-вампы очень сексуальны. Даже я могу видеть это.

Наоми снова покраснела. — Я не заинтересована Майклом в этом смысле, — сказала она. — Мне очень жаль, что ты считаешь, будто я способна поступить так нечестно. И… — Казалось, на мгновение она растерялась, не зная, что сказать, потом посмотрела вниз на свои сцепленные пальцы и сказала, — И, боюсь, он не относится к тому, что мне притягательно.

— Как он может быть не в твоем вкусе? — спросила Ева, на мгновение растерявшись, и Клер на самом деле интересовало то же самое, потому что Майкл был просто… да.

Наоми не ответила, она просто пристально смотрела на свои колени, и Шейн первым обо всем догадался, хотя, как он сумел, Клер действительно не могла сказать. Он произнес, — Потому что в ее вкусе больше такие, как ты, идиотка.

— Такие как… готы?

— Такие как девушки.

Наоми посмотрела вверх, и Клер уловила вспышку облегчения на ее лице. — В юности это не одобрялось, — сказала она. — Мне по-прежнему трудно об этом говорить.

— Ох, — сказала Ева совершенно другим тоном. — Ох. Ты — гей.

Наоми медленно кивнула.

— Я могла бы расцеловать тебя прямо сейчас, — сказала Ева, и тут же протянула руку. — В смысле, в знак благодарности, ну, ты поняла? Ты действительно хорошенькая, но… Ох, блин, я полностью облажалась. — Ева глубоко вздохнула и снова повернулась к Майклу. — Ты знал, что она — гей?

— Да, — сказал он. — Я не хотел, чтобы ты думала… я знал, что ничего не происходит, но я понимаю, как со стороны выглядели уединенные встречи с ней. Я должен был сказать тебе. Я просто не хотел, чтобы ты знала насколько противились этой свадьбы.

— Оу, — тихо сказала Ева. — Ох. — Сейчас ее глаза сияли, а улыбка Майкла была одной из самых прекрасных вещей, которые Клер когда-либо видела. Свободная от всего того бремени, что она видела в нем последние несколько недель. Свободная от чувства вины. И теперь, в ней было нечто совершенно правильное. — Ты идиот. Ты мог бы предупредить меня.

— Да, я знаю. — Он подошел к ней и взял ее за руку. — Я люблю тебя. Я не хотел думать, что… что я мог потерять тебя из-за этого. Из-за неспособности получить согласие Амелии.

— Идиот, — повторила Ева, но она совершенно так не считала. Она встала и растаяла в его объятиях, и казалось, что они никогда больше не намерены отпускать друг друга, никогда. — Значит, все хорошо.

Наоми улыбалась, глядя на них, но казалось, тень пробежала по ее лицу. — Я надеюсь, что это правда. Я переживаю, что, если человеческое сообщество продолжит агитировать, Амелия станет на сторону Оливера, а не на мою. Но я не могу помочь с этим. Может, вы сможете…?

— Я точно не Мисс Популярность, — сказала Ева. — Но, к счастью, в моей компании есть кое-кто, кого все уважают… все по обе стороны кровной линии.

И она посмотрела на Клер, вопросительно подняв брови.

— Ох, подождите-ка, — сказала Клер. Шейн обнял ее сзади. Даже если она и хотела вырваться, он не собирался ее отпускать. — Как именно я должна убедить людей, что все в порядке?

— Facebook? — сказал Шейн с непроницаемым лицом.

— Листовки на телефонных столбах, — сказала Ева.

— Пригласи их на вечеринку, — сказал Майкл.

Клер удивленно посмотрела на него, подняв голову. — Что ты сказал?

— Пригласи их на вечеринку. Словно у тебя намечается гигантская домашняя вечеринка — пригласи соседей, и они скорее всего не настучат на тебя. Ну, пригласи жителей Морганвилля и дай им возможность реально познакомиться с вампирами. Покажи им, что это возможно.

— Чувак, — сказал Шейн серьезно, — это добром не кончится.

— Нет, это может сработать, — сказала Наоми. — Есть прецеденты. И вы ведь в любом случае собирались пригласить и людей, и вампиров, не так ли?

Ева кивнула, по-прежнему выглядя не очень уверенно. — Но… послушайте, существует ряд негативных эмоций по этому поводу. Человеческая гордость, и все такое. Я не уверена, что собрать в одном месте вампиров, людей и алкоголь — это хорошая идея.

— Ну, — сказала Наоми весело, — что самое худшее может случиться?

Они молчали, обдумывая это, потому что было именно так.

Они молчали, обдумывая это, потому что существовало так много вариантов.

Но, в конце концов, это была гораздо лучшая идея, нежели Facebook.

— Что это? — Человек по другую сторону прилавка в магазине камер недоверчиво посмотрел на нее, но взял листок, который Клер протянула ему. Это был симпатичный, красочный плакат, рекламирующий вечеринку в честь помолвки, которая будет проводиться под открытым небом на Площади Основателя.

— Может, вы смогли бы разместить его в витрине вашего магазина? — спросила она, и одарила его своей лучшей, уверенной улыбкой. — Это будет грандиозная вечеринка. Думаю, вашим клиентам там бы понравилось. Вход свободный!

Он смотрел на нее. Клер не знала его: он был пожилого возраста, с сединой на висках, и имел прямоугольный, упрямый тип лица. Рукава были закатаны до локтей, и она заметила свежую татуировку в виде кола на внутренней стороне его правой руки. — Ты — та девушка, — сказал он, и она была почти уверена, что дальше он скажет «зверушка вампиров». Она слышала это уже несколько раз за сегодняшний день. — Та, что встречается с парнишкой Коллинза.

Ох. Точно. У Шейна была антивампирская репутация. — Верно, — сказала она. — Я девушка Шейна.

— Фрэнк сказал, что ты хорошая.

Отлично, теперь отец Шейна служит ей одобрением… Ну, всё, что могло бы помочь, она с радостью примет. — Это было мило с его стороны. — Она старалась, чтобы это не прозвучало обвинительно ко всей ситуации с Фрэнком Коллинзом в целом. Не подмывать мост, и все такое. — Не могли бы вы разместить это для меня?

— Ты ведь знаешь, что это ничем хорошим не кончится, верно? — Он указал листком в нее. — Гласс и человеческая девушка. Так жаль, что его обратили, но сейчас он — один из них. Назад пути нет.

Она устала спорить. — Спасибо, что уделили время, — сказала она. — Я ценю, что вы подумали об этом.

Он хмыкнул. — Думаю, я размещу это. Однако, не ждите, что я там объявлюсь.

— Бесплатные напитки?

Этим она действительно снискала улыбку. Маленькую. — Ну, ты заключаешь выгодную сделку, малыш. Береги себя.

— И вы тоже.

Она вышла, и Шейн пошел в ногу рядом с ней. Он держал стопку листовок, но меньше, чем было раньше. — Ну как, было весело? — спросил он. — Смахивает на антивампирскую крепость. Капитан Очевидный раньше был хорошим другом управляющего. — Капитан Очевидный когда-то был значительной фигурой в антивампирском подполье, но сейчас он постоянно находился под землей, на глубине шести футов. Но, насколько было известно Клер, никто еще не решился скрыться за этим образом — не то, чтобы у нее была памятка антивампирской сети. — С ним были какие-нибудь проблемы?

— Только не после того, как я объявила, что там будет бесплатная выпивка.

— Слишком легко, — сказал Шейн. — Как ты планируешь удержать парней из братства?

Это, сразу поняла Клер, будет проблемой… Территория Техасского университета Прерий жила в своем собственном маленьком мире, микромир внутри странной, альтернативной реальности Морганвилля. И на территории университета немногие люди действительно знали о мире вампиров снаружи. Удержать парней из братства в кампусе, вместо поиска бесплатной выпивки — это вызов, требующий безусловного внимания. Уже было допущено слишком много промахов. — Я разговаривала с Шефом Мосес, — произнесла она. — Она сказала, что полиция будет проверять удостоверения личности. Если ты не постоянный житель города, ты не сможешь попасть на площадь. Необходимо сдержать желающих потусоваться.

— Надейся. Так что, кто еще у нас остался?

Они охватили почти все выбранные ими районы Морганвилля: Майкл обошел наиболее вампирски ориентированные кварталы в это утро, а Ева отважно следовала за ним, пытаясь показать вампирам, что она хорошо себя ведет и вполне приемлемо. По общему согласию, они решили, что Клер и Шейн имели более подходящую репутацию, чтобы убедить нерасположенных людей, или, по крайней мере, заставить их выслушать.

Они преуспели примерно на семьдесят процентов, что было даже лучше, чем ожидала Клер, но это был долгий день, и у нее разболелись ноги. — Мы должны закончить это завтра, — сказала она. — Мне нужно прилечь.

Он взглянул на нее, приподняв брови, и она шлепнула его по плечу. — Отдохнуть, — сказала она.

— Ну, мы могли бы отдохнуть вместе. Клянусь, я буду хорошо себя вести. — Он одарил ее очаровательной, жутко сексуальной улыбкой. — Понимай это как хочешь.

Так много вариантов, у нее даже закружилась голова, пытаясь разложить их. Но это согрело ее, и сделало прогулку до дома менее тягостной… по крайней мере, пока не зазвонил ее сотовый телефон. Мелодия была мертвецки узнаваема, акцент на мертвецки… жуткая органная музыка. Ей даже не пришлось взглянуть на изображение клыкастых пушистых тапочек на экране, чтобы понять, кто звонил. Она лишь вздохнула, нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

— Клер! Ты незамедлительно нужна мне здесь. Что-то случилось с Бобом. — Мирнин, ее безумный ученый, со склонностью к крови босс, казался действительно потрясенным. — Мне не удается покормить его насекомыми, а ведь я использовал его любимых. Он просто сидит там.

— Боб, — повторила она, глядя на Шейна широко раскрытыми глазами, не веря в происходящее. — Боб, который паук.

— Лишь потому, что он паук еще не означает, что он заслуживает меньше заботы! Клер, у тебя есть к нему подход. Он любит тебя.

Только этого ей и не хватало. Паук Боб любил ее. — Вы понимаете, что ему, по крайней мере, год. И пауки так долго не живут.

— Ты думаешь, он умер? — спросил Мирнин шокировано. Так неправильно.

— Он сморщился?

— Нет. Он просто притих.

— Что ж, быть может он не голоден.

— Ты приедешь? — спросил Мирнин. Сейчас он казался спокойнее, но до странности нуждающимся. — Здесь было так одиноко последние несколько дней. Мне хотелось бы провести время в твоей компании, хотя бы немного. — Когда она заколебалась, он воспользовался картой жалости. — Пожалуйста, Клер.

— Хорошо, — вздохнула она. — Я приведу Шейна.

После секунды тишины, он твердо сказал, — Ладненько, — и повесил трубку.

— Ты шутишь, — сказал Шейн. — Думаешь, я хочу посетить Сумасшедшего Зубастика в его логове безумия?

— Нет, — сказала Клер, — но я уверена, что тебе не понравится, если я пойду одна, в то время как я, вроде как, обещала побыть с тобой. Так что…?

— Хорошо. В любом случае, мне не хватало Ненормального Клыкастика.

— Перестань придумывать для него имена.

— А как насчет Графа Кракулы?

— Хватит уже.