Клер

Оставаться в доме оказалось возможным лишь день или два прежде чем они начали выбегать за такой важной для выживания провизией, как кола, хот-доги и туалетная бумага. Майкл настоял на том, что именно он совершит первый поход, но во второй раз, Клер и Ева, пошептавшись наверху, заявили, что они сами пойдут.

— Нет, — сказал Майкл. — Вы слышали, что сказал Мирнин, и кроме того, если раньше Еву не считали самой популярной девушкой Морганвилля, то теперь она — в черном списке. Они запрут двери, когда увидят, что ты идешь, детка. Амелия не в восторге.

— Может, ей стоит прийти и арестовать меня, — сказала Ева. — Потому что я не собираюсь прятаться в этом доме всю оставшуюся жизнь. Во-первых, мне нужно подстричься. А во-вторых…

— Никакого во-вторых, — перебил её Шейн. — Вы никуда не идете, девочки. Там все очень странно.

— Кто такое сказал?

— Я, — сказал Майкл. — "Продуктовый Король" закрыт. Такой же знак висит в "Закусочной Марджо".

— Что? — выпалил Шейн. Закусочная была его любимым местом в Морганвилле, и, эй, Клер она тоже очень нравилась. — Может это и был притон для тараканов, но закусочная существует уже сколько, пятьдесят лет? И никогда не закрывалась?

— Ну, она закрыта сейчас, — ответил Майкл.

Шейн покачал головой. Он сидел на диване, и держал в руках игровую приставку, но забыл об этом. На экране телевизора его аватар разрывали на части зомби.

— Это сумасшествие. Вы ведь знаете о моей работе, правда?

— И что? — спросила Клер.

— Уволен, — ответил он. — Хорошо, не уволили, они назвали это отстранением. Они сказали, что закрываются на ремонт. В ближайшем времени они не собираются открываться. Что за дерьмо происходит?

— А что насчет "Встречи"? — спросила Ева с тревогой. — Я имею в виду, Оливер позволил мне взять неделю отпуска…

— По-прежнему открыта, — ответил Майкл. — Пока, во всяком случае. Но это только верхушка айсберга. Это не просто какая-то финансовая проблема. Это нечто большее. — Он замолчал, затем добавил, — И еще несколько вампиров пропали без вести.

— Несколько? Несколько это сколько?

— Согласно утренней сплетне, около десяти. Наоми никто не видел. И никого из других.

— Ну, — сказала Ева, — нам все равно надо пойти в магазин. И пойдем мы, а не кто-нибудь из вас.

— Почему? — спросил Майкл. Он скрестил руки на груди, нахмурился, но его взгляд не был сердитым. Он был обеспокоен.

Ева вздохнула. Она начала загибать пальцы.

— Мне нужен лак для ногтей, а ни один из вас не сможет отличить приличный лак для ногтей от медицинского спирта. Потом, Клер должна забрать свой рецепт из аптеки, и никто из вас не сможет сделать это, ведь это личное. И наконец, есть интимные женские вещи, и я обещаю вам, что ни один из вас не захочет их выбирать, мужественные вы наши.

Шейн шумно вздохнул. Майкл чувствовал себя неудобно.

Ева улыбнулась. — В случае, если вам не понятно, я говорю о тампонах.

— Да, предельно понятно, — сказал Шейн. — И да, хорошо, возможно вы должны пойти вместе. Согласен.

— Чертовски верно, — воскликнула Ева. Сегодня она была в одета в стиле «Ева в действии» — черные джинсы, тяжелые ботинки и обтягивающий топ с массивным рисунком готического черепа. Большие браслеты с шипами. Кожаный ошейник. Она была в полном готическом макияже, вплоть до иссиня-черной помады и тенями на веках цвета синяков. — Поверьте мне, мы все это достанем. К тому же, я буду вооружена, — она открыла кожаный мешочек, висящий на ее поясе с шипами, и извлекла бутылочку нитрата серебра, а следом и кол с серебряным покрытием. — С нами все будет хорошо. Обернемся всего за тридцать минут.

— Может быть, я должен пойти с вами и подождать вас в машине, — сказал Шейн.

— Может, тебе стоит перестать относиться к нам, как к хрупким фарфоровым куклам, — Ева выстрелила в него из пальца и умело повертела кол между пальцев. — Что скажешь, Медвежонок Клер?

Клер поняла, что улыбается. В отличие от Евы, она не была одета агрессивно — на ней были простые джинсы и простая голубая кофточка, но у нее был рюкзак, а в нем (вместо книг) были маленький, компактный арбалет, стрелы, нитрат серебра, а также колья.

Плюс ее кошелек, конечно же. Она не собиралась грабить магазин.

— Все будет нормально, — сказала Клер, и удержала Шейна взглядом. — Поверь мне.

Он кивнул, все еще хмурясь. — Мне это не нравится.

— Да, я знаю, — сказала она. — Но мы не можем прятаться всю оставшуюся жизнь. Это и наш город.

Путь до другого магазина был немного длиннее, но Ева оживила его ревущей дэт-метал музыкой и вождением с опущенными окнами, что заставляло проходящих людей не просто оборачиваться и смотреть, а пялиться. Ох, Ева была в хорошем настроении. Это было весело.

Ева остановила катафалк перед аптекой и поставила его на парковку. — Не выходи, — Клер попыталась перекричать музыку. — Я скоро вернусь, хорошо?

— Пять минут! — прокричала Ева в ответ. — Пять минут, и я приду надрать задницу. Это не метафора!

Клер показала пальцами ОК, потому что перекричать музыку, чтобы быть услышанной, казалось невозможной затеей, поскольку Ева еще прибавила громкости. Она выскочила из вибрирующего катафалка, бросилась через пустое пространство в относительную тишину «Препаратов Гуди» (повсеместно известное, как «Хорошая Наркота» — это она узнала от Шейна — потому что фармацевт, как было известно, время от времени, продавать некоторые не совсем законные препараты из-под прилавка). Глухие басы из катафалка отдавались в стеклах, но за исключением этого, помещение казалось пустынным.

Клер прошла мимо стоек лекарств от простуды, обезболивающих средств, жидкости для полоскания рта и присыпок для ног, прежде чем достигла кассы в задней части аптеки. Никого не было видно, так что она позвонила в колокольчик. Он оставил чистый, серебристый отголосок в воздухе.

Тишина.

— Хей? — спросила Клер, перегнувшись через прилавок. — Хей? Кто-нибудь?

Краем глаза она заметила кого-то в углу и повернулась. Там, в конце длинного ряда полок, за прилавком, стоял человек. Не мистер Руни, который управлял аптекой, и не вампир, которого Клер видела здесь несколько раз, и которому, вероятно, принадлежало место. Нет, это был…

Это был парень, которого она видела из окна "Встречи". Тихий, неприметный.

— Хей? — спросила она, смотря прямо на него. — Ты работаешь здесь?

Она прошла дальше, забыв о рецепте, пытаясь лучше осмотреть его, но она моргнула…

И он исчез.

— Мистер Руни? — закричала она. — Мистер Руни, здесь кто-то за прилавком! Я не думаю, что он должен там быть! Мистер Руни, у вас все в порядке?

Ничего. Клер почувствовала, как у неё пересохло в горле и вспотели ладони. Она вытащила телефон из кармана и набрала 911.

— Привет, я в "Препараты Гуди", и я думаю, что что-то не так. Фармацевта здесь нет, но кто-то стоял за прилавком. Да. Я подожду.

Оператор сказал ей, что машина уже в пути — в Морганвилле это не будет долгим ожиданием. Клер решила вернутся в катафалк к Еве, и подождать там, но неожиданно мистер Руни выскочил из неоткуда и сказал, — Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Клер вскрикнула, отскочила и почти упала, но облокотилась на полку. Она оперлась и спросила, — Где вы были?

— Я? — Руни нахмурился, его доброжелательное лицо старика стало неприветливым. — Выбрасывал мусор. Почему вы спрашиваете, где я был, барышня? Что вы хотите?

— Мой рецепт, — ответила Клер. Она наконец-то смогла ровно дышать. Мистер Руни ввел цифры на кодовом замке, и зашел за прилавок. Через секунду он появился в окне обслуживания.

— Удостоверение личности, — сказал он, и рылся в пластиковом контейнере, пока Клер не дала ему документ. — Дэнверс, Клер. Да, это вы. Двадцать семь — пятьдесят.

Он пристально посмотрел на её рецепт. — Ты слишком молода, чтобы принимать противозачаточные таблетки, не так ли?

— Я не думаю, что это вас касается, — сказала Клер, краснея. — Вы читаете лекции семнадцатилетним парням, покупающим презервативы?

— Это совсем другое дело, — сказал он.

— Нет, на самом деле нет.

Клер положила деньги на прилавок, развернулась, практически дошла до выхода, и сказала, — Я позвонила в полицию. Кто-то был за прилавком.

— Здесь никого не было, — ответил Руни.

— Посмотрите вокруг. Здесь!

— Я говорю вам, здесь никого нет, — резко сказал он. — Идите, скажите своей подруге, чтобы она выключила музыку, а то я буду вынужден вызвать полицию!

Он посмотрел ей вслед. Клер оглянулась, когда дверь практически захлопнулась, и снова увидела лицо того парня.

На этот раз он был в самом магазине. Она не понимала, как он попал туда; он стоял рядом со старомодным водным фонтаном, а дверь с кодовым замком не открывалась и не закрывалась.

На какую-то долю секунды у нее было ощущение чего-то неправильного, чего-то, что она даже не могла понять, прежде чем сфокусировалась на его лице.

А затем дверь захлопнулась.

Она рывком распахнула ее снова, но он уже исчез.

— Что? — отреза Руни. — Заходи или уходи, дорогая. Заходи или уходи!

Она закрыла.

Клер шла к катафалку, задумавшись; зазвучала полицейская сирена, и машина морганвилльской полиции заехала на парковку, и встала позади машины Евы, блокируя выезд.

Ева выключила музыку. — О, дерьмо, — сказала она и посмотрела на идущую к машине Клер. — Я думаю, что сварливый дедушка сдал меня.

— Это не из-за тебя, — ответила Клер. — Это я позвонила.

— Что…

Ей не хватило времени договорить, потому что морганвилльский коп вышел из машины и подошел к ним. Он не был человеком, которого она знала, но затем обрадовалась, ведь он может не знать, что она приближенная к Основателю.

— Ты звонила 911? — спросил коп.

— Да, сэр. Это могла быть ошибка. Мистер Руни сейчас за прилавком, но я могу поклясться, что я видела кого-то там до того, как он пришел. Незнакомец. Возможно, он украл что-то.

— Ты можешь описать этого незнакомца?

— Не нужно беспокоится, — сказал мистер Руни; он вышел из аптеки и стоял на улице в своем белом медицинском халате. Он снова был похож на милого дедушку с теплой улыбкой. — Девушка просто запуталась. Там никого не могло быть, ведь стоит кодовый замок, — его улыбка потухла, совсем чуть-чуть. — Она настолько смутилась, что забыла заплатить за таблетки, которые взяла.

Клер моргнула. — Я не…

Коп повернулся к ней — Это правда?

Прежде чем она успела ответить, он выхватил пакет из её рук и открыл его. — Нет чека. Вы не платили за это?

— Я заплатила! Наличными!

Мистер Руни показал головой. — Нет, мне очень жаль, но это неправда. Она не заплатила. Она выбежала из магазина сразу к машине своей подруги. Я думаю, они хотели смыться, в то время, пока бы вы говорили со мной.

Это прозвучало так, будто Клер выдумала все про того парня, только чтобы украсть таблетки. — Нет, это ложь! Я заплатила ему! Двадцать семь — пятьдесят! И кто-то был за прилавком в магазине! Я видела!

— Ты можешь описать его?

Она попыталась вспомнить. Средний, средний, средний. Независимого от того, что она пыталась вспомнить, все было… серым. Он просто был незапоминающимся. — Он был среднего роста, — сказала она. — И были… светлые волосы. Бледная кожа. Возможно голубые глаза.

— Среднего роста, блондин, бледная кожа, голубые глаза, — суммировал полицейский. — Мисс, вы сейчас описали многих мужчин Морганвилля, включая меня… вы это понимаете?

— Я понимаю.

— Во что он был одет?

И Клер поняла, что это полный провал. Одежда, она даже не могла вспомнить цвет или узор его рубашки и брюк. Ничего.

Коп посмотрел на её лицо и покачал головой. — Заплатите мужчине за таблетки, пожалуйста.

— Но…

— Заплатите ему или нам придется решать это в центре города, — он был вежлив, но серьезен, и Клер, стиснув зубы, залезла в свой бумажник снова. Двадцать семь — пятьдесят. У неё было только тридцать долларов, и мистер Руни забрал их и положил в карман. — Я отдам вам сдачу в следующий раз, — сказал он. — Это обычное недоразумение, офицер. Нет проблем.

— Хорошо, — коп коснулся края своей фуражки. — Хорошего вам дня.

Он так долго смотрел на Клер, как будто она была главным преступником дня, и вернулся к своей машине.

Клер посмотрела на мистера Руни. Он ухмыльнулся, развернулся и зашел в магазин, пока полицейский не вернулся. Она не пошла за ним.

— Руни обманул тебя, да? — Ева улыбалась, но её взгляд был жестоким. — Не переживай, медвежонок Клер. Он пытается одурачить девушек каждый раз, когда они покупают противозачаточные таблетки. Своего рода его личная проблема. Тебе повезло, что он заставил тебя заплатить дважды. Один раз он посадил девушек в тюрьму, утверждая, что они украли таблетки, — это звучало так, будто она говорит из своего личного опыта. — Он является вором премиум-класса, поверь мне. И если бы где-нибудь еще…

Но как обычно, это Морганвилль, а не что-то другое.

Клер больше не беспокоилась об этом незнакомце средней наружности, но, когда она собралась было вернуться в машину, она увидела его снова. Полицейский отбыл и проехал уже полквартала, Руни был в своем магазине, радостно пересчитывая свою добытую нечестным путем прибыль, а этот парень, этот незнакомец, стоял на углу здания, наблюдая за ней.

Клер остановилась и посмотрела назад.

Он исчез из поля зрения.

Ну вот, опять.

Клер бросилась бежать, по дороге вытаскивая свой сотовый телефон. Она не собиралась его преследовать, просто хотела подобраться достаточно близко, чтобы сфотографировать его. Тогда она смогла бы доказать правдивость своих слов. Фото-доказательство.

— Клер, подожди! — Ева окликнула ее. Она выругалась, и Клер услышала, как та вышла из машины, но она не сбавила скорость. Она не могла. Она видела, как быстро этот… эта штука могла двигаться. Она поняла, что больше не думала о нем как о парне — было что-то в корне неправильное в этом. Он — не вампир, или она не считала, что он был именно вампиром, но это было… нечто иное.

Может быть, нечто похуже.

Она резко остановилась, когда завернула за угол, широко раскрыв глаза, потому что позади здания расстилалось широкое, пустое поле. По меньшей мере в квартале отсюда располагались какие-то полуразрушенные дома, выгоревшие до тускло серого цвета под лучами нещадного солнца.

Но никаких признаков ее таинственного незнакомца. Абсолютно никаких.

— Клер! Не убегай вот так! — крикнула Ева ей вслед. Она резко остановилась, подбежав к Клер, схватила ее и встряхнула. — Что за черт? Я не расскажу Шейну, что ты…

— Он исчез, — сказала Клер. Она высвободила руку из захвата Евы и пристально огляделась по сторонам. На земле кое-где остались лужи после недавнего дождя, а также была канализационная решетка. Может быть, он ушел через нее? Но решетка была сильно проржавевшей, и, если бы он ее сдвигал, она создала бы чертовски много шума.

Она ничего не слышала.

— Он? Что еще за он? Он — это кто?

— Не… — Неважно. Клер покачала головой. — Не обращай внимания.

— Ага, хорошо. Пошли, глупышка! Тусовки на пустырях — это отличный способ умереть. Разве я тебя ничему не научила? — Ева потащила ее вокруг здания, направляясь к катафалку. — Я обещала мальчикам, что мы вернемся через тридцать минут. Мы должны спешить.

Клер села на пассажирское сиденье и пристегнула ремень безопасности. В то время, как Ева совершала гигантский круг, разворачивая неповоротливый катафалк, Клер смотрела на край здания, где она последний раз видела этого таинственного незнакомца.

И вдруг он снова появился из ниоткуда, глядя на нее в упор. Мистер Середнячок.

— Стой! — закричала Клер. Она распахнула дверь, но вместо того, чтобы погнаться за ним на этот раз, она выхватила камеру и сделала снимок. Ева ударила по тормозам, прокричав что-то нечленораздельное, но, прежде чем она успела запротестовать, Клер уже захлопнула дверь. — Поехали!

— Спятила, светофор! — сказала Ева, и вновь нажала на газ. — Я боюсь спрашивать, но что это было?

Клер открыла на телефоне папку с фотографиями. На одной из фотографий была запечатлена, снятая в спешке, грубая каменная стена «Препаратов Гуди» и темная фигура. Только вот, она казалась… полупрозрачной. И больше ничего, только тень. Ужасная камера, подумала она, но дело было не в этом, не совсем.

Этот парень был там, и в то же время не был. Кошка Шредингера воплоти — ни мертва и ни жива, ни существует и не отсутствует.

— Ева, — сказала Клер, и показала ей телефон. — Что ты видишь?

Ева бросила быстрый взгляд на фотографию, затем вернулась к управлению катафалка. — Стену здания, — сказала она. — А что?

— Больше ничего?

— Послушай, сейчас не время играть в игру «Угадай что скрыто». — Ева снова взглянула, и покачала головой. — Ничего.

— И даже тень не видишь?

— Нет!

Клер отключила телефон и откинулась в кресле, лихорадочно соображая. Почему я могу его видеть, когда Ева не может? Дело не только в Еве. Мистер Руни мог и соврать, но, возможно, он просто был не в состоянии разглядеть незнакомца, как и Ева.

Очень, очень странно.

Другой продуктовый магазин на противоположном конце города походил на «Продуктового Короля», только с меньшим выбором. По крайней мере, у них еще что-то осталось. Клер и Ева отыскали всё необходимое, потом Ева исчезла в проходе со сладостями, пока Клер выбирала ингредиенты для чили. Шейн ничего не просил, но, скорее всего, попросит сразу же, как только они вернуться домой.

Она выбирала чеснок, когда увидела ее таинственного незнакомца за окном магазина. На этот раз, он наблюдал не за ней.

Он разговаривал с кем-то другим, но она не могла разглядеть собеседника. Ну, по крайней мере, кто-то еще в этом городе мог его видеть, подумала Клер, и положила чеснок в корзину, медленно продвигаясь вперед и пытаясь увидеть, кем мог быть друг мистера Тень.

Это был Оливер.

Клер инстинктивно сделала шаг назад, потом быстро отвернулась и стала тщательно изучать выбор пирогов.

Когда она еще раз взглянула через плечо, они больше не разговаривали. Оливер стоял на месте, уставившись в пространство, и она видела, как незнакомец наклонился вперед, коснулся кончиками пальцев широкого бледного лба Оливера…

И Оливер не сдвинулся с места. Даже не моргнул.

Что-то было не так.

Клер отыскала на полках маленькое зеркальце и взяла его, разместив так, чтобы видеть всё происходящее за пределами магазина. На секунду она подумала, что у нее ушло слишком много на это времени, но потом она установила свое зеркало под нужным углом и увидела, что незнакомец шел к углу здания.

Оливер шел за ним следом.

Это Оливер, он может сам о себе позаботиться, подумала Клер. Но она не могла остаться безучастной, увидев, как незнакомец дотрагивается пальцами до лба Оливера, а Оливер никак на это не реагирует. Это было совершенно ненормально.

Клер оглянулась в поисках Евы, но ее нигде не было видно, видимо все еще пропадала в проходе со сладостями. Клер поставила корзинку с покупками и, направляясь к двери, вытащила свой телефон. Ева ответила после первого же звонка. — Не кричи, — первым делом сказала Клер. Неожиданно, у нее перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось. — Я пойду на улицу.

— Что? Нет, ты никуда не пойдешь! Где ты?

— На улице, — сказала Клер, когда прошла сквозь двери, и на нее налетел хлещущий зимний ветер. Лужицы воды, по краям схваченные льдом, дрожали под порывами ветра. Воздух был тяжелым и влажным: наверное, надвигался ливень. — Я останусь в поле зрения, я обещаю.

— Господи, Медвежонок Клер, ты меня убиваешь. Хорошо, я не стану покупать сладости. Просто зайди обратно!

На краю здания она увидела Оливера, смотрящего на север. Клер поспешила в том направлении, держа телефон наготове. — Я иду за Оливером, — сказала она. — Что-то не так.

— Это даже причина повесомей, чтобы затащить свою задницу обратно, — сказала Ева. — Ладно, я у окна. Я тебя вижу. — Ее голос звучал спокойнее. Клер оглянулась и увидела Еву, прижавшуюся к стеклу, с корзинкой в одной руке и телефоном у уха.

— Я дойду только до угла, — сказала Клер. — Я попытаюсь рассмотреть, сядут ли они в машину. — Было пасмурно, но большинство вампиров хорошо подумали бы, прежде чем выйти на прогулку без защиты от солнца, и Оливер был наиболее осторожным из всех… до сих пор, потому что он был без шляпы. Хотя длинное, черное пальто выглядело достаточно большим, чтобы можно было натянуть его на голову.

Клер повернула за угол как раз в тот момент, когда незнакомец нагнулся и сорвал канализационную решетку, которая поддалась с ржавым металлическим стоном. Оливер не остановился. Он ступил прямо в отверстие и упал. Исчез.

Она думала, что незнакомец пойдем с ним, но вместо этого, он захлопнул канализационную решетку, встал на нее, и…

И затем он повернулся и посмотрел на нее. Его кожа была серой, и походила на кожу мертвеца — не бледная, как у вампиров, а скользкая, с гниющим оттенком, словно что-то разлагалось в тени. Его глаза не были глазами. Его рот, когда он его открыл, не был ртом.

Она не знала, что это. Ее мозг отказывался подгонять это под какие-то шаблоны.

И неожиданно существо растаяло и быстрым потоком утекло вниз.

Клер ахнула, широко раскрыв глаза, и почувствовала сильное головокружение. Она не знала почему. Это было неправильно, определенно, но это не шло ни в какое сравнение со всеми теми неправильными вещами, что она видела в Морганвилле. Внутри нее что-то кричало, словно она увидела что-то совершенно иное, нежели ей показалось.

Искаженный голос Евы раздался из телефона. Клер поднесла его обратно к уху, двигаясь медленно. Она все еще не была уверена, нужно ли ей присесть или нет. Прямо сейчас всё казалось неправильным. Она зажмурила глаза, и ей почти удалось увидеть…

Увидеть что?

— Со мной все в порядке, — прошептала она. — Я…

Клер почувствовала, как мир наклонился и потускнел, и, несколько отстраненно удивившись, она поняла, что собирается упасть в обморок.

Было совсем не больно.

Она очнулась лежа головой на коленях Евы, окруженная полукругом заинтересованных зрителей. Ева обмахивала её лицо сложенным листом бумаги, и как только глаза Клер открылись, она вскрикнула от облегчения.

— О, слава Богу. Ты напугала меня до усрачки! Что случилось? Тебя кто-то ударил?

— Нет. — Клер ощущала себя до жути странно, как будто её мозг работал в четверть от обычной скорости. — Я упала. — Но почему? — Я отключилась.

Это было ближе по смыслу, чем все остальное. Она будто бы видела… что-то. Она просто не могла представить что это было, потому что её мозг отказывался даже попробовать. Серое. Что-то серое.

Ева вздернула её на ноги. — Хватит этой детективной хренотени, — сказала она. — Мы сваливаем домой.

— Но…

— Никаких "но". Ты садишься в машину. Я покупаю эти сладости и возвращаюсь. Я не выпущу тебя из поля зрения. Ты не двигаешься, — Ева выглядела по-настоящему напуганной. Клер думала, что должна бояться тоже, но что-то в ней словно… выключилось. Перегорело.

Она чувствовала себя так неправильно.

Ева посадила её в катафалк, закрыла двери и безмолвно произнесла «Не двигайся!», прежде чем она бросилась назад, чтобы взять свои две корзины и пойти на кассу.

Клер прислонилась к холодному окну и набрала номер. Номер Мирнина. Он не ответил. Она чувствовала себя очень странно, как будто она тонет на суше.

— Пожалуйста, — прошептала она. Она злилась на Мирнина, но сейчас всё это не имело значения. — Пожалуйста, ответь мне. Ты мне нужен.

— Клер? — это не был голос Мирнина, и, технически, телефон всё ещё звонил. — Клер, это Фрэнк. Что случилось?

— Я видела кое-что.

— Это звучит плохо. Что это было?

— Я не знаю. — Она так устала. Очень. — Я видела то, чего не должно быть.

— Ты имеешь в виду, не должно быть здесь?

— Да. Нет. Не должно быть вообще. — Она изо всех сил старалась понять всё что произошло. День был серым и туманным. Начинался дождь. Опять. Она могла видеть стеклянные витрины магазина, Еву, которая делает покупки, но сейчас ничто из этого не имело реального значения. Эта её часть ушла. Была сожжена. — Фрэнк, скажи Мирнину… скажи ему, что Оливер… я думаю, Оливер…

— Что Оливер? Клер? Где ты… ты в катафалке? На парковке? У меня есть камеры, я вижу тебя. — Фрэнк Коллинз был обеспокоен. Это вызвало у Клер улыбку. Его не существовало. Он был мозгом в банке, который видит через металлический глас и слышит через металлические уши, и при этом он волновался.

— Камеры, — сказала она. — Ты можешь перемотать съёмку?

— К какому моменту?

— Перед тем как я упала. Ты видишь то, что видела я?

— Подожди.

Телефон Мирнина перестал звонить, и ответила его голосовая почта. Это был её весёлый голос для людей, которые оставляли голосовые сообщения. Она разговаривала сама с собой. Это казалось странным.

Фрэнк исчез.

— Фрэнк?

— Прямо здесь, — на этот раз его голос прозвучал из стереодинамиков катафалка Евы. Клер бросила телефон на колени, он казался сейчас ей слишком тяжёлым, чтобы держать. — Я вижу, как ты выходишь из магазина. Следуешь за Оливером.

— Ты видишь только Оливера?

— Ага, только его.

— Ты не видишь кого-нибудь еще?

— Нет. Оливер заходит за угол. Он спрыгивает в канализацию. Ты падаешь. Что я пропустил?

— Я не знаю, — сказала она честно. — Я думала, ты знаешь.

— Я проведу записи через фильтры и вернусь к тебе. — Одним кликом мышки он отключился от телефона и динамиков катафалка.

Клер слушала, как дождь стучит по крыше, но потом он стал не просто стучать, а реветь. Серебристый слой воды завуалировал витрины магазина.

Она почувствовала себя очень одинокой.

Дверь со стороны водителя внезапно открылась. Ева бросила в Клер сумки, запрыгнула и тут же захлопнула дверь. Она была промокшей и дрожащей. — Чёрт, это было холодно! — она повернула ключ и завела катафалк, а потом посмотрела на Клер. — Ты в порядке?

Клер немного улыбнулась и жестом показала ОК. Она не была в порядке, но Ева не могла помочь.

Дождь шипел и ревел. Ева медленно ехала сквозь ливень. Морганвилль вокруг них превратился в чужой мир. Ни одна достопримечательность не была хорошо видна, дороги были бурлящими реками. Огни выглядели расплывчатыми и водянистыми. Дождь смазал всё до неузнаваемости.

Клер понятия не имела, как Ева нашла их дом среди остальных.

— Чёрт, — сказала Ева, припарковывая катафалк. — Я думаю мы должны бежать. Ты сможешь?

Клер кивнула. Она чувствовала себя далеко находящийся, но не слабой. Ей просто казалось, что сейчас срочность ни к чему. Или у неё просто отсутствовали эмоции. Если Ева ей сказала бежать, она побежит, но это было лишь физическое движение.

Она взяла один из продуктовых мешков, открыла дверь и вышла под дождь.

Это был невероятно холодный, хлещущий ее, подобно кнуту, дождь, а она стояла там, подняв лицо навстречу ливню. Это казалось… успокаивающе.

Потом она открыла глаза и перед ее взором замелькали картинки — ярким, непонятным потоком, и она вскрикнула. Она ничего не могла поделать.

Независимо от того, какую стену воздвиг её мозг между ней и тем что она видела, воспоминания обрушились на нее с неимоверной силой, и адреналин хлынул обратно в ее тело, ускоряя ритм сердца.

Ева подбежала к входной двери, и крик Клер был потерян в грохоте грома над головой.

В вспышке молнии Клер увидела человека, который стоял возле катафалка. Это был человек, но в тоже время он им не был.

Не совсем.

Она побежала к дому.

Ева уже была внутри и стряхивала воду, когда Клер ворвалась в дом, захлопнула дверь и заперла её дрожащими руками.

Так или иначе, она держала продукты, хотя не знала как. Её зубы стучали от холода. С неё лился серебряный поток воды на уже мокрый ковёр.

— Боже, мы обе промокли насквозь, — сказала Ева. — Парни? Эй, ребята мы дома! — она пошла по коридору, чтобы взглянуть на часы и вздохнула. — О, Боже! Мы не уложились в тридцать минут. На что поспорим, что Шейн остро среагировал? Ага, вот записка. Они поехали в магазин. Поздравляю ребята, хорошая работа! Теперь вы тоже промокните. У них что, мобильный взорвался или что?! Ох, Майкл убьёт меня, я дам им знать, что мы дома. Подожди меня здесь, я принесу тебе полотенце. — Сказала Ева и направилась к лестнице, приложив телефон к уху. — Майкл? Да, расслабься, всё кончено. Мы дома. Я думаю у неё низкий сахар в крови, она похоже действительно устала. Я дам ей конфет и она почувствует себя лучше… — её голос затих, когда она скрылась в ванной комнате.

Не уходи, хотела сказать Клер. Ей удалось прохрипеть что-то, но Ева уже ушла.

Клер уронила продукты и ввалилась в гостиную. Ей казалось, что вода превращается в лёд на её коже, и холод погружается всё глубже.

Я должна рассказать Амелии что я видела. Что я знала.

Приглушенный голос Евы всё ещё доносился сверху. Казалось, дом обволакивает ее теплом, словно боролся за то, чтобы она чувствовала себя лучше. Почувствовала себя в безопасности.

Она не была в безопасности и Клер знала это. Никто не был в безопасности.

Она повернулась и серый человек стоял прямо там.

Её тело могло упасть снова, и она опёрлась на стену. Он просто стоял и смотрел на неё глазами, которые не были глазами. Она не могла сейчас думать ни о чём, кроме того, что она тонет, тонет в одиночку.

— Шшш, — сказал он, его голос звучал как дождь, как стекающая вода. — Шшш, всё кончено. — Он склонил голову на бок, как будто у него в шее не было костей. — Любопытно, что ты меня видишь. Но я не готов быть раскрытым. Почему?

— Я не знаю. — Ей хотелось плакать, кричать, бежать, но она не могла сделать ничего из этого. — Я не знаю, почему вижу тебя. — Сказала она и сглотнула. — Кто ты? — она не могла сейчас задавать ещё вопросы. — Что ты?

Лицо, которое она видела, не улыбалось. Это было самое ужасное, что она когда либо видела. — Магнус, — сказал он. — Я — конец всего.

Затем он протянул руку и обвил вокруг её шеи. Холодные, влажные руки. И она чувствовала энергию дома, крик и ажиотаж вокруг неё! Но это было так, как будто он не мог помочь. Только не сейчас.

— Шшш, — сказал он снова. И в последний момент она подумала «О, нет, Шейн. Мне очень жаль. Мне так жаль, что люди продолжают покидать тебя. Я люблю тебя…»

Магнус сломал ей шею и всё окунулось в белый свет. Это было больно.

Но больно только на мгновение, а потом весь мир рухнул. Оставив тонкие струнки света. Оставив её позади.

А затем все было кончено, и она умерла.