Резкие порывы ветра и одиночные грозовые разряды весьма вероятны в районе Нормана. Данные метеорологические явления сопровождаются наступлением с северо-востока фронта высокого давления. К вечеру возможно резкое ухудшение погоды. Жителей просят принимать во внимание изменение климатических условий.

Люди говорили.

Сначала я не поняла, что говорят обо мне. Мне казалось, они обсуждают чью-то… чью-то смерть. Стоял невыносимый гвалт и какой-то металлический шум.

Кто-то повторял мое имя. Снова и снова. Я попыталась открыть глаза, но выяснила, что не могу. Они уже были открыты. Тем не менее, я ничего не видела. Собственно, видеть было нечего, кроме света. Ослепительного бело-голубого света.

Наверное, со мной что-то не то? Я попробовала моргнуть – опять неудача: ничего не двигалось. Господи, если б со мной что-то случилось, наверное, я бы ощущала боль, разве нет?

Может, просто усталость? Я так долго была усталой. Ну и ладно, возможно теперь я смогу, наконец, отоспаться.

Вот только перестали бы они звать меня по имени… Это действовало мне на нервы. И еще: ко мне что-то прикасалось. Что-то горячее.

А затем лицу стало прохладно. Мокро и прохладно.

Вода.

Во второй раз я пробудилась гораздо легче. Мне почти удалось вынырнуть из темноты, услышать голоса, узнать Дэвида, бормочущего что-то тихое и текучее. Это были не слова, по крайней мере, я таких не знала. Но все равно, почувствовала облегчение. Слышать Дэвида – уже наслаждение.

Затем появился еще один голос. Женский. Я его знала… но никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Что-то мягкое под головой, легкая дорожная тряска, вибрация в моем теле – из всего этого я сделала вывод, что лежу на сидении машины. На левое бедро спускался незастегнутый ремень безопасности.

Я открыла глаза и увидела над собой скучный потолок невыразительного цвета – действительно, салон машины. Ухо уловило шорох шин по мокрому асфальту… И почему-то – совершенно неожиданно – я почувствовала запах черничных оладий. Я осторожно пошевелила рукой, она отозвалась резкой болью, причем болело повсюду. Казалось каждый нерв моего тела превратился в раскаленный провод. Особо сильная боль локализовалась в правой ступне горящее пятно на подошве. Второе такое же пятно ощущалось на макушке.

Господи, какая ерунда! Главное: я была жива. Если бы не изолированный стальной корпус Далилы…

Рука моя, как поднялась, так и замерла в воздухе. Я смотрела на нее с недоумением, наконец, поняла, что просто забыла ее опустить. Прежде, чем мне удалось это сделать, кто-то взял меня за руку.

Дэвид. Он обернулся с пассажирского сидения и теперь смотрел на меня. В полной дорожной маскировке, включая очки. Царапины и порезы, которые он получил в гостинице, куда-то исчезли. Никаких следов несчастного случая, если не считать боли, которая металась на дне темных глаз.

– Ты в порядке? – прошептала я. Горло пересохло и ужасно болело – как будто его пересушили на сильном морозе. Мне было холодно. Чертовски холодно. Тепло шло лишь от руки Дэвида.

Метка Демона шевельнулась во мне – легкое, почти незаметное движение. Я закрыла глаза и попробовала усилием воли остановить ее, но куда там… Я чувствовала себя такой усталой, такой опустошенной.

Она продолжала ворочаться. Я видела, что Дэвид пытается унять ее, но он тоже был истощен. Он не сможет спасти меня сейчас. Придется самой за себя постоять.

Я устремила взгляд на отвратительную черную отметину и мобилизовала все оставшееся самообладание, пытаясь задавить ее. Метка зашевелилась сильнее, стараясь уползти вглубь меня. Но я не отпускала ее до тех пор, пока та не затихла.

– Я в порядке, – ответил Дэвид, когда я снова открыла глаза. – Не волнуйся. Отдыхай.

– Она пришла в себя? – раздался женский голос, на этот раз мне почти удалось его узнать. Испанский акцент. Небрежная манера глотать слоги. Я скосила глаза, но все, что увидела в зеркальце заднего обзора, это мимолетный взгляд черных глаз. – Mira, Джоджо снова вернулась в стан живых!

Я вспомнила ее! И это воспоминание озарило меня вспышкой счастья, полыхнувшей из самой глубины души. Улыбаться было больно. Но я все равно расплылась в блаженной улыбке. – Звездочка светлая, звездочка ранняя… Пусть же исполнятся наши желания…

Она рассмеялась хорошо знакомым смехом – серебряные колокольчики рассыпались – и бросила на меня взгляд через плечо. Моя лучшая подруга Эстрелла Альмондавар. По-прежнему прекрасная… во всяком случае, если смотреть с одной стороны.

Она присоединилась ко мне, и допели мы уже дуэтом:

– Гимны вдалеке звучат… Так спаси мой бедный зад.

Не совсем похоже на детский стишок, но это была наша, личная вариация. И заканчивать ее полагалось традиционным жестом, понятным в любой стране: средний палец правой руки победно поднят – «пошел ты…» На кончике пальца Эстреллы плясал язычок пламени.

– Девочка моя, ты по-прежнему сумасшедшая, – произнесла она. – За это я тебя и люблю!

После той злосчастной попытки воссоединения с природой, которую я предприняла в Йеллоустоунском заповеднике, мы с Эстреллой перезванивались каждую неделю. Моя бедная мама разорилась на телефонных счетах: как и все подростки, я могла часами говорить ни о чем. А Звездочка, казалось, была счастлива поддерживать эти бессвязные беседы. Она не имела близких подруг, и пустующее место заняла я. Мы многое чувствовали одинаково. Достаточно было пару минут потолковать о телефонной книге, и мы уже вместе смеялись, находя в ней что-то забавное.

Звездочка была единственным человеком, который меня понимал.

Да, вот таким образом… Состоялось мое вступительное собеседование. А дальше был Принстон, его окончание (которое меня разочаровало, но это отдельная история). Потом, после 1999 года, работа в Штате Хранителей, во Вспомогательном отделении. Официально он назывался «Система Поддержки Кризисного Центра», но по сути это было именно Вспомогательное отделение. Подобные ему – с девочками, стучащими по клавишам компьютеров – существуют во всех организациях, и наверное, тому есть свои причины. Когда в Ассоциации случаются неприятности, они грозят очень серьезными последствиями. В такие минуты служба коммуникации исключительно важна, поскольку эфирное поле, как известно, дерьмово проводит звук. Поэтому минимум двадцать работников Штата посменно дежурят на горячей линии. Их задача – правильно диагностировать ситуацию и, в случае нужды, выдергивать Национальных Хранителей посреди ночи из постели. Как-то в мою смену поступил звонок – от кого бы вы думали? – ну конечно, от Звездочки. В Йеллоустоунс случилось стихийное возгорание. Региональный Хранитель оказался в отпуске, поэтому решение принимали Эстрелла и ее босс. Они оценили обстановку как угрожающую и запросили на помощь спецкоманду. Пожар в Йеллоустоуне – это вам не шуточки. Данное место является богатейшим природным заповедником и, одновременно, дыркой, сквозь которую неконтролируемым образом бьет фонтан энергии. Сложите одно с другим, добавьте фактор нестабильности – и вы получите стихийное бедствие.

В тот раз мы поболтали с Звездочкой, пошутили и посмеялись. Две подружки, соскучившиеся по общению. Казалось, она не сильно встревожена.

Но затем все пошло из рук вон плохо. Я поняла это по тому, как менялся тон Эстреллы: от беззаботного до сугубо делового, а потом до крайне серьезного – по мере того, как она изучала координатную сетку, скорость распространения огня и все алхимические элементы, принимавшие участие в пожаре.

– Все приняла, – отрапортовала я, вводя последние данные в систему. В этот момент на заднем фоне раздалось глухое гудение, будто над ними пролетал аэроплан. – Эй, не хочешь убавить звук на своем стерео? А то у меня барабанные перепонки лопнут.

Звездочка закашлялась. Влажный такой кашель, от которого у меня мурашки побежали по коже.

– Не могу, детка. Придется тебе потерпеть.

– Неужели пожар так шумит? – разве это возможно – такой рев? О боже! Я знала, что Эстрелла звонит со Станции рейнджеров, где-то на границе возгорания. Будучи Хранителем Огня она должна была работать в непосредственной близи от объекта своей магии – не то что Хранители Погоды, которые вполне могут управлять процессами, находясь за сотни миль от арены действий. Профессия Звездочки предполагала риск, но я даже не предполагала, насколько он велик и непосредственно близок.

– Ну, наверное, если только дьявол не решил устроить здесь у нас барбекю, – она снова начала кашлять. Густой, надрывный кашель. Я сидела в Оперативном Центре на девятнадцатом этаже офиса Хранителей в Чикаго и явственно слышала шум пожара. Не просто близко, прямо здесь, на месте. – О черт!

– Что?

Снова надсадный кашель. Когда он прекратился, я услышала, как что-то падает, разбиваясь на части.

– Огонь заблокировал выход, – крикнула Эстрелла. – Погоди, я посмотрю заднюю дверь.

Я звала ее, но не получала ответа. Слышала хриплое дыхание Звездочки, треск огня, почти ощущала удушливый запах дыма.

– Сукин сын отрезал мне все выходы, – раздался, наконец, ее голос. Теперь в нем звучал неподдельный страх. – Эй, Джоджо? Здесь стало совсем хреново… Похоже, мне надо как-то выбираться… потому что, ты же знаешь, черное мне вовсе не идет.

Я уже била тревогу – звонила по всем пейджерам и мобильникам, вызывая подмогу. Через десять минут там появится оперативная команда с Хранителями Огня и Погоды, может, даже с Хранителями Земли для организации работ по спасению попавших в ловушку животных. Они активизируют силы самого леса для борьбы с пожаром. Но моей подруге Эстрелле это уже не поможет.

– Ты можешь как-нибудь пробиться? – в панике спрашивала я, слыша на заднем фоне какие-то взрывы, будто палили из двустволок. – Господи, что это? Кто-то стреляет?

– Нет, это деревья… они взрываются. Все соки в них закипают, – снова раздался кашель – долгий, мучительный; сердце мое разрывалось от жалости.

– Вот дерьмо! Ничего не получается. Слишком жарко… Я не могу сбить пламя, чтобы выйти отсюда. Проклятье, похоже, мне суждено поджариться! – ее смех быстро затих, захлебнувшись мокротой. – Дочерна…

– Будь на связи, – бросила я. Вытащила Список Хранителей, отыскала раздел Хранителей Огня и зафиксировала координаты Эстреллы. Запомнив их, я вышла в астральное поле. Пока мое тело одиноко сидело за столом, я поспешно поднималась вверх – настолько быстро, насколько это позволяли призрачные конструкции из бетона, стали и проводов. Вверх, в знойное летнее небо, и еще выше – туда, где охлаждались воздушные массы, порождая ураганы. Там я обнаружила возмущение, вызванное температурными сдвигами. Сориентировавшись, я ринулась в сторону Йеллоустоуна. Мне приходилось преодолевать воздушные течения; силовые линии вибрировали и изгибались, сопротивляясь вторжению. Здесь генерировалось огромная масса тепла. С трудом проталкиваясь, я, наконец достигла позиции, с которой мне хорошо был виден весь Йеллоустоунский заповедник. Он лежал подо мной прямо по курсу.

Там все кипело. Не на физическом – на эфирном плане. Какая-то неведомая сила вздымала, вспучивала землю, вызывая такую невиданную яростную вибрацию, что мне мгновенно захотелось вернуться обратно в свое тело, сидевшее в маленькой безопасной кабинке. Здесь же все было объято пламенем… В таких жестоких условиях процесс грозил вот-вот стать необратимым.

Я сразу засекла местоположение Звездочки – она излучала отчаянные сигналы в эфирном поле. Я начала подниматься туда, наблюдая, как по мере набора высоты свет дня угасал и сменялся сумерками, а еще выше – в верхних слоях мезосферы – уступал место «псевдоночи». Там, на высоте пятидесяти тысяч футов, возмущение сглаживалось, превращалось в мягкое течение. Тут уже можно было начинать работать с целью изменения метеорологической обстановки внизу.

За минуту я сформировала холодный арктический ветер, проложив для него канал в перегретой атмосфере Йеллоустоуна. Добившись нужного направления, я столкнула холодные массы с подымавшейся раскаленной воздушной колонной. При этом внимательно контролировала колебания молекул, чтобы не дать сместиться всей системе. Добившись равновесия, я вновь вернулась к своему телу в Чикаго.

– Звездочка, послушай меня… Я сейчас организую проливной ливень прямо над твоей головой, понимаешь? Это собьет огонь на какое-то время, надеюсь, достаточное, чтоб ты смогла прорваться наружу. Звездочка!

Ее хрипы мало напоминали человеческую речь. Из-за рева огня я с трудом различала слова:

– Отвали, Джоджо… На хер. Меня уже не вытащить… мы все здесь погибли.

– Звездочка, милая, держись! Эй, ты помнишь стишок… Звездочка светлая, звездочка ранняя…

– Ты чокнутая? – раздался свистящий шепот в ответ. Но я не сдавалась:

– …звездочка ранняя… ну давай, ты же знаешь его…

Это было так трудно – двигать облака, сгребать их в нужное место. И все время я ощущала внизу мою Звездочку, ее боль, отчаяние, чувствовала, как она из всех сил тянется ко мне.

– …пусть же исполнятся наши желания…

Я рывком открыла воображаемую задвижку и услышала шум ливня под собой. К нему примешивалось злобное шипение – мне так хотелось верить, что это пар, а не огонь.

А затем послышался смех Эстреллы.

– Гимны вдалеке звучат… так спаси мой бедный зад, – и она снова зашлась гулким, надрывным кашлем. Затем раздался ее победный клич.

Я немного расслабилась, и это оказалось роковой ошибкой. Потому что в следующий момент почувствовала – услышала – увидела, как эфирное кипение снова накатывает на нас, будто сокращающаяся резиновая лента.

– Нет, Звездочка, не ори, беги! Немедленно!

Бедная Эстрелла, она не слышала меня, празднуя несуществующую победу. И тут ударила стена огня.

Я сидела – ни жива, ни мертва… Отвечала на телефонные звонки, связывала Хранителей друг с другом – шла крупная, скоординированная акция, и мой микроскопический ливень потерялся в объединенном ударе других шестерых Хранителей. Они сформировали мощный штормовой фронт, резко понизили температуру воздуха и запустили сильнейший дождь – природный огнетушитель работал на невиданных в этой стране мощностях. Тем временем Хранители Земли прилагали все усилия, чтобы спасти уцелевших животных и организовать голые земляные площадки, предотвращающие распространение пожара в лесу. А Хранители Огня… какого черта, вы и сами можете догадаться, чем они занимались.

Прошло шесть бесконечных минут, прежде чем у меня замигала лампочка вызова. Раздался невнятный голос с британским акцентом:

– Это вы пытались вывести Хранителя Огня?

– Да, Эстреллу Альмондовар, – прокричала я. – Вы нашли ее?

Короткая, многозначительная пауза.

– Она у нас. Над ней работает Хранитель Земли, один из лучших специалистов.

– Что, совсем плохо?

– Плохо, – невыразительно подтвердил он. – Ожоги третьей степени, свыше тридцати процентов поверхности кожи. Везучая…

– Везучая? – не поверила я своим ушам.

– В парке сегодня находилось двадцать Хранителей Огня, – сообщил мой собеседник. – Шестнадцать уже умерли.

«Гимны вдалеке звучат, так спаси мой бедный зад». Ты сделала это, chica. Если б не ты, быть мне сейчас горсткой пепла в аду.

Это было первое, что сказала Эстрелла, позвонив мне из реабилитационного центра. Я помню, как держала подругу за руку в тот день, когда Мэрион принесла печальные новости. Она сообщила, что силы Эстреллы подорваны, и та никогда уже не сможет управлять огнем. Тем не менее, она сохранила жизнь, что уже, само по себе, немало. И относительное здоровье. В результате героических усилий докторов и Хранителей Земли она даже обрела вполне сносное лицо.

Меня до сих пор мучает чувство, что я должна была сделать больше. И лучше. Хотя Звездочка никогда не жаловалась, не перетряхивала прошлое, не винила меня…

Я сама так и не смогла простить себя.

Должно быть, на какое-то время я снова погрузилась в сон. Когда проснулась, мы все еще ехали. Эстрелла напевала себе под нос что-то из репертуара Мадонны. И ужасно при этом фальшивила.

На этот раз сознание мое прояснилось, я поняла: мы снова находимся в «лендровере. Вот почему я так вольготно разлеглась на сиденье.

– Эй, – прохрипела я. – Можно попить?

– Прости, дорогая, не сейчас, – бодро откликнулась Звездочка. – Нам надо убедиться, что они не висят у нас на хвосте.

– Они?

– Ну, ты понимаешь, – она махнула левой рукой, и я невольно вздрогнула. Это была кость, обтянутая кожей. Покрытая рубцами. О боже! Я и забыла на секунду о тех увечьях, что она получила. – Мэрион и ее славные товарищи. Ты же помнишь: они пытались тебя убить, так ведь?

Я сделала попытку сесть. Тело ломило так, будто я была больна всеми вирусами гриппа одновременно. Но, по крайней мере, руки и ноги слушались меня. Пальцы на руках и ногах шевелились. Нос исправно «зарегистрировал» мерзкий запах горелых волос.

– Ты везунчик, моя девочка, – продолжала Звездочка. – Спорю на все свои деньги, что-то синтетическое дерьмо, которое ты носишь, должно было попросту расплавиться на тебе. Ты же получила всего лишь пару электроожогов, и все.

Я вздохнула поглубже и задала вопрос, который меня мучил:

– А как Далила? Моя машина?

– Боюсь, с ней покончено, детка. Настало время для приобретения чего-нибудь поновее, скажем, созданного в последние двадцать лет. Эй, а что бы ты сказала о такой вот штучке? – и Звездочка кивнула в сторону капота «лендровера». – У Мэрион недурной вкус, тебе не кажется? Мне всегда хотелось такую машину. Странно, что она оставила двигатель включенным… но нам жаловаться не приходится.

Дэвид сидел на пассажирском месте. Ага, как же, включенный мотор, поцелуй меня в задницу! Удивительно только, как он умудрился проделать это втайне от Эстреллы.

Да ладно, бог с ним. У меня есть более интересный вопрос, и более неотложный.

– Как ты смогла найти меня? – спросила я. Звездочка ухмыльнулась и аккуратно обогнала трейлер для перевозки скота. Запах перепуганных животных и коровьих лепешек перебил запах моих горелых волос – по крайней мере, на минуту.

– Ты, должно быть, шутишь? Все очень просто: я получила твое сообщение, увидела, что творится в эфирном слое, и сразу поняла… Джоджо! И вот она ты. Я прибыла на парковку непосредственно перед тем, как небеса обрушились. Господи, это была молния, я вам доложу! Самая огромная, которую я когда-нибудь видела, – она покачала головой. – Я уже сказала: ты просто везунчик.

– Слушай, ты должна высадить меня где-нибудь, – произнесла я. – И лучше спустить машину с обрыва. Все очень серьезно, Звездочка. Я не хочу, чтоб ты оказалась в этом замешана.

– Кто бы спорил, милочка – все очень серьезно. «Ла Кинта» выглядит так, будто по ней прошелся ураган, – она оглянулась на меня через плечо. – Или так и было, а?

– Типа того, – опершись на локоть, я придвинулась ближе. – Я правда не хочу тебя в это втягивать.

– Эй ты, Королева Вселенной, а кто тебя спрашивает? Я не брошу девчонку, которая спасла мне жизнь, – она удостоила взглядом Дэвида, – или ее verdaderamente lindo дружка.

– Звездочка!

– Что такое? Разве ты не находишь его симпатичным?

– Но он же сидит прямо здесь!

– И я ему за это благодарна, – она блеснула полубезумной улыбкой, которая, судя по всему, не произвела должного впечатления на Дэвида. – Chica, ты всегда отличалась хорошим вкусом.

Я только вздохнула. Бесполезно спорить с Эстреллой, когда она находится в таком бесшабашном настроении. Кроме того, забавно слушать человека, откровенно наслаждающегося за мой счет.

– Ну хорошо, готова признать: он, определенно, lindo. Э-э, а где мы сейчас находимся? Точно…

– Точно? – Звездочка ткнула в клавиатуру ГСО.

Я закатила глаза.

– Да брось ты.

– Не настроена шутить? Ну ладно, тогда приблизительно мы в двух часах от Оклахома-Сити. На проселочной дороге. И я не хочу надолго останавливаться, потому что, если не забыла, ты в бегах.

Я посмотрела на Дэвида, который до сих пор не произнес ни слова. В ответ он пожал плечами.

– По-моему, тут не о чем спорить, – сказал он. – Она предложила помощь, которая была нам нужна. И сказала, что хорошо знает тебя.

А он оказался не в состоянии отказаться, подумалось мне. И, наверное, не только из-за меня. На нас обрушили такую прорву энергии, что это могло сбить спесь не только с Хранителя, но и с джинна.

Я вынуждена была признать их правоту.

– Ну да, она знает меня. И очень хорошо, – похоже, мои слова не слишком успокоили Дэвида. Теперь, приглядевшись поближе, я бы определила его состояние как обеспокоенное и настороженное. – Все в порядке, она мой друг. Давний друг.

Звездочка пробормотав что-то вроде: «Клянусь твоей задницей», – свернула в переулок. Затем, протиснувшись между двумя тягачами, рванула вперед обогнав еще один грузовик. Куда бы мы ни направлялись, делали это ужасно быстро.

– Ты как? – спросил Дэвид, беря меня за руку.

– Как зайчик «Энерджайзер». – Его прикосновение на какое-то время отвлекло меня, хотелось прижаться к нему, да так и остаться. – Только голодная. Насчет воды я уже говорила. К тому же, мне нужно в туалет, так что если увидите заправку с удобствами…

Звездочка бросила взгляд в зеркальце заднего вида, мне показалось, что заодно она проверила и эфирный план… Но я чувствовала себя слишком уставшей, чтоб последовать за подругой. Поэтому только прислонилась щекой к плечу Дэвида. Он казался таким реальным, таким человеческим… От него исходило мужское тепло, под кожей играли мускулы.

– До следующего городка около сорока миль, – сообщила Эстрелла. – Я не хочу выходить там – чересчур опасно. У них слишком много возможностей организовать засаду. Но… раз надо выйти, значит, надо.

Она нашарила кожаную, отделанную бахромой сумочку, валявшуюся между сидениями, и извлекла оттуда крошечный металлический предмет. Протянула мне.

– Держи… мобильник. Твой ведь, наверняка, сгорел.

– Точно, – сотовые телефоны стали гораздо меньше и круче с тех пор, как я в последний раз интересовалась ими. Ее выглядел, как устройство связи из «Стар Трека» – весь закрытый цветным экраном, с невероятным количеством управляющих кнопок. – Спасибо.

– Для безопасности, – пояснила Звездочка. – Если мы расстанемся, даже на несколько минут, держи набранным номер 911.

Она притормозила и направила «лендровер» на обочину с шуршащим гравием. Трейлер, который мы обогнали раньше, промчался мимо, окутав нас облаком пыли. Звездочка остановила машину у зеленой лужайки, за которой виднелись кусты.

– Надеюсь, ты не слишком требовательна по части удобств.

– Шутишь?

– Эй, ты потребовала остановку, вот тебе остановка. Кроме того, водителям тоже иногда требуется пописать.

Звездочка остановилась и выпрыгнула из машины. Дэвид со своей стороны сделал то же самое. Затем отворил заднюю дверцу и галантно помог мне выйти. Очень кстати: ноги мои были похожи на воздушные шарики, заполненные водой. Какое-то время я стояла, уцепившись за руку Дэвида, пока не почувствовала, что мышцы окрепли и смогут выдержать вес моего тела.

Эстрелла обернулась, и солнечный свет упал ей на лицо.

Я испытала шок, хотя уже неоднократно видела подругу. Одна половина ее лица отливала золотой бронзой и казалась прекрасной, но другая – цвета старой печени – была вся изуродована шрамами от ожогов. После операции ей удалось спасти только левое веко. Губы уродливо кривились на обожженной стороне, ужасный шрам спускался на шею и уходил ниже, под нарядную белую блузку. Я знала: он продолжается до талии и переходит на спину. Выглядел он, как расплавленный воск.

– По-прежнему великолепно да? – спросила Звездочка. В голосе не было ни боли, ни удивления, ни смущения. – Со временем меняется, но не к лучшему. Увы, с возрастом не все расцветает.

Она резко развернулась и направилась к видневшимся вдали кустам. Я обнаружила, что все так же стою, вцепившись в руку Дэвида, сжимая ее до боли.

– Что она видела? – спросила я, глядя в спину удалявшейся подруги.

– В отеле? Не знаю, – пожал плечами Дэвид. – Я вырубился после того, как ударила молния. Когда пришел в себя, она уже была там – вытаскивала тебя из машины.

Он тоже смотрел вслед Звездочке, в глазах светилось беспокойство.

– Она удерживала машину от возгорания, пока мы оба не выбрались. Думаю, без нее мы были бы сейчас покойниками.

Глубоко вздохнув, я кивнула.

– Она знает о тебе?

– Не думаю. Я был осторожен.

Слова Дэвида, тем не менее, не сняли напряжения, которое давило мне на плечи.

– Отлично, продолжай в том же духе. Я очень люблю ее, но… будь осторожен.

Только после этого я направилась вслед за Эстреллой в естественное укрытие. Она уже устроилась, не обращая ни малейшего внимания не неудобства, и при этом выглядела абсолютно естественно. Что взять с девчонки, выросшей на улице… Оторва, одно слово. Я же стояла, озираясь и выбирая местечко без муравьев, ос и других опасностей. Тем временем, Звездочка закончила свои дела и пошла обратно к машине. Я стянула брюки.

Уже собираясь усесться, услышала за спиной:

– Тяжелые времена настали? – взвизгнув я вскочила, и чуть не упала, на ходу застегивая молнию. – Я здесь, Белоснежка.

Застегивая ремень, я обернулась и увидела Рэйчел – джинна Пола. Все в том же солнечно-желтом костюме, она сидела на пне и изучала свои ногти.

– Продолжай, пожалуйста, – милостиво разрешила она, – я подожду. В моем распоряжении целая вечность.

– Чего тебе надо? – собственно, я знала ответ… Это было именно то, чего я боялась. Мэрион, по каким-то причинам, не использовала своего джинна против меня. Но имелась, чертова прорва Хранителей, которые имели для этого возможности и желание. Например, Пол… Я не могла вступить в непосредственную схватку с Рэйчел. И никто не мог, за исключением другого джинна. Именно поэтому территориальные споры не так уж часто случались в высших эшелонах Хранителей. Я чувствовала себя совершенно обессиленной… Может, Дэвид? Нет, для него такое столкновение стало бы самоубийством. Он тоже измотан, к тому же – без хозяина. Да Рэйчел прихлопнет его одним щелчком своих наманикюренных пальчиков.

– Твоего внимания, если позволишь, – произнесла она и стукнула одним ногтем о другой. Они выглядели блестящими и острыми. Сотня косичек зашуршала, когда Рэйчел повернула голову в мою сторону – сухой звук, будто кости захрустели. – Ты идешь неверным путем.

Несколько неожиданно. Я готовилась к драке и даже несколько опешила.

– Не поняла?

Рэйчел поднялась со своего насеста и, покачивая бедрами, направилась ко мне. Непроизвольно я дернулась назад, едва не поскользнувшись на сырой земле.

– Я сказала… что ты идешь… неверным… путем, Белоснежка. Возвращайся туда, куда направлялась.

Я напряглась:

– Или?

Она метнулась в мою сторону, одной рукой поймала меня за руку, а другую – с когтями – занесла над моим лицом, в дюйме от глаз.

– Никакого «или» не существует, дурочка. Ты делаешь то, что я говорю, и тогда, когда я говорю.

Вздернув подбородок, я посмотрела мимо этих острых, как лезвие, когтей в ее нечеловеческие желтые глаза. Рэйчел что-то сделала со своими губами, изобразив некое подобие улыбки.

– Впереди смерть, – сказала она. – Верная и неумолимая смерть. Позади тебя – возможность.

– Возможность чего?

– Выбора по твоему желанию. Я не вполне понимала.

– Это Пол велел, напустить побольше туману, или ты сама выбираешь такой стиль?

Никакого ответа. Лишь непоколебимый взгляд хищника. И вдруг в голове у меня щелкнуло. Бэмс.

– Стоп! Да ты вовсе не джинн Пола, не правда ли? Это я так решила, а ты меня не переубеждала. Верно?

– Да, – блеснули зубы. – Теперь ты можешь решить, на какой вопрос я ответила.

– А это не важно, я ведь ни один из них не задавала согласно ритуалу. Давай-ка, попробуем сначала. Ты не являешься джинном Пола, не правда ли?

– Ты не можешь убежать от того, что происходит. Возвращайся обратно. Ты обязана сделать выбор.

– Ты помнишь, солнце мое: третий раз – последний раз. Итак, ты не являешься джинном. По…

Прежде чем я успела закончить свой вопрос, ее рука сжала мое горло. Я подавилась и задергалась, стараясь высвободиться. Безуспешно… Ее глаза блистали яростью.

– Не задавай никаких вопросов, – промурлыкала Рэйчел, – и не услышишь лжи, Дитя Демонов. Возвращайся на тот путь, которым шла.

Она слегка ослабила хватку – так, чтоб я смогла сделать глоток воздуха.

– С какой стати? – спросила я.

Рэйчел отпустила мое горло и щелкнула пальцами.

– У тебя два пути. Один ведет вверх. Другой вниз. Выбирай.

– Я бы выбрала тот, что от тебя подальше, – прохрипела я и потерла горло. – Слушай, довольно разыгрывать из себя сфинкса. Просто скажи, что мне делать. Ты джинн Мэрион? Это она тебя послала, чтоб уболтать меня? Так вот: я не сдаюсь. Пока что.

Рэйчел внезапно успокоилась. Но не я. Если раньше ее взгляд внушал мне страх, то теперь ее глаза впились в меня так, что у меня по коже аж мурашки поползли.

– Нет, ты все-таки дура, – намеренно мягко произнесла она. – Я сделала все, что могла. Тебя наставляли на путь истинный, посылали знаки.

– Да? Какие, например? Ты имеешь в виду радио в Вестчестере, которое велело явиться мне сюда? – О господи! Я с ужасом осознавала, что ее молчание похоже на признание. С трудом сглотнула и продолжала: – Или же солонку в закусочной? Которая завела меня в ловушку?

На этот раз она покачала головой.

– Если ты не видишь дороги из желтого кирпича, маленькая Дороти, то ты дура. А для дураков нет спасения. Я только хочу, чтоб ты не брала его с собой.

Его?

Слишком много кандидатов мужского пола на эту роль. Я не понимала, о ком она говорит.

Но тут, опередив вес мои вопросы, раздался треск кустов. Глаза Рэйчел метнулись в ту сторону. Это был Дэвид, и он вовсе не выглядел удивленным. Или счастливым. Он что-то сказал Рэйчел на своем языке, которого я не понимала – текучем, нежном и прекрасном, как звездный свет. В ответ она разразилась длинной, искрометной, но с явно ядовитым оттенком, тирадой.

Они обменялись свирепыми взглядами, а затем Рэйчел… исчезла. Никаких голливудских спецэффектов. Просто взяла и испарилась.

Дэвид продолжал смотреть туда, где она стояла. Так долго, что я засомневалась: а действительно ли она пропала?

– Рэйчел здесь, – сказал он наконец.

– И, полагаю, это плохо? Ты можешь мне сказать, чей она джинн?

Дэвид не ответил, даже не взглянул в мою сторону.

– Скорее, – бросил он, и, развернувшись, зашагал к машине.

Я поспешила за ним.

* * *

Обожженная Звездочка надолго застряла в больнице. В борьбе за ее жизнь проходили недели. Но каждый день приносил лишь ухудшение: дыхание становилось более поверхностным, сердцебиения усиливались. Анализы крови подтверждали присутствие в ней болезнетворных микроорганизмов. Ударные дозы антибиотиков не давали положительных результатов. А Хранители Земли, пытавшиеся выправить положение, похоже, терпели поражение.

Помню, как я сидела у постели подруги и держала ее правую, здоровую руку, когда в голову мне вдруг ударило: «Я знаю, кто может ей помочь!»

Если только удастся его разыскать.

Я, так же как и Звездочка, предпочитаю импульсивные решения долгим раздумьям. Как только имя Льюиса всплыло в моей памяти, я рванула в астральный план. Поднималась все выше и выше, пока вся планета не свернулась подо мной голубым шариком, а ночь не накинула мне на плечи черный плащ со сверкающими звездами. Оттуда, с невероятной высоты, я видела крохотные вспышки, отмечавшие Хранителей, пользовавшихся в тот момент своими силами. Было похоже, будто искорки слетали с обода вращающегося колеса. Я зависла вверху, наблюдая. Различить отдельных Хранителей большей частью не представлялось возможным – все они были слишком похожими, почти однородными. Но попадались и выдающиеся личности. Например, Мэрион: она светилась ярче других – насыщенным зеленым светом. В отличие от нее, Мартин Оливер, когда он практиковался в применении своих сил, (что случалось нечасто), излучал сияние в оранжевой части спектра.

Я ждала, ждала, ждала… Мир подо мной вращался, и я вращалась с ним, продолжая свое наблюдение.

Наконец, мне повезло: я увидела вспышку жемчужно-белого света. Не факел, не искру, а именно вспышку, будто праздничный салют.

Я камнем ринулась вниз, остановившись уже почти у самой земли, чтоб определиться поточнее, где же в этот момент находился Льюис.

То, что я увидела, оказалось совершенно неожиданно.

Он был в Йеллоустоуне.

Шесть часов спустя, стоически перенеся все тяготы коммерческого авиарейса и протелепавшись два часа на разбитом грузовичке, я въехала на территорию заповедника, на время закрытого для публики. Дежурный Хранитель узнал меня. Мы обменялись рукопожатием – тайные руны на наших ладонях засветились – и я двинулась дальше.

Еще до того, как я преодолела подъем и смогла увидеть все воочию, я почувствовала этот запах – густой, жирный запах смерти и горького дыма. Но все равно оказалась не готовой к открывшемуся зрелищу. Картина разрушений была поистине ужасающей.

Передо мной – сколько хватало глаз – расстилалась обожженная долина, черная с вкраплением серого. От леса ничего не осталось: кучи пепла и редкие обгоревшие пни, похожие на обугленные скелеты. И глубокое, подавляющее ощущение… неподвижности. Царство смерти, куда едва ли когда-то вернется жизнь.

Бесконечная скорбь и печаль.

Льюис выглядел единственной живой точкой посреди этого серого безмолвия. Он сидел на крыше «пикапчика» – точной копии того, на котором я приехала, только серого цвета. Мой был красный, но пока я медленно тащилась через пепелища, он тоже приобрел серый оттенок, местами обзаведясь черными пятнами. К тому времени, когда я, наконец, припарковалась, оба грузовичка выглядели одинаково – камуфляжными.

Льюис выглядел… здорово. Слегка поправился, следы истощения, которые я наблюдала в нашу последнюю встречу, исчезли. Его окружала аура силы и покоя. По-прежнему высокий, немного простоватый, но теперь почему-то казалось, что так и должно быть. Парень вырос, и его простота обрела обаяние.

Похоже, он не удивился, увидев меня, выходящую из «пикапа». Более того, когда я обернулась, Льюис улыбался, будто его ожидания оправдались.

– Джо, – кивнул он. Я кивнула в ответ. – По-прежнему та же.

– Тебе не следует открыто пользоваться своими силами, – заметила я. – В астрале ты напоминаешь взорвавшуюся атомную бомбы.

Он пожал плечами:

– Я знал, что ты следишь. Если б я не хотел, ты б никогда не нашла меня, – он приглашающе похлопал по крыше, на которой сидел. Она была ужасно грязная, но я все равно вскарабкалась наверх. – Ты знаешь, не так уж много людей могут видеть.

– Серьезно? – удивилась я, для меня он светился не хуже ночного Лас-Вегаса. – Странно.

– Пожалуй, – согласился Льюис. – Полагаю, ты явилась не для того, чтоб припомнить старые деньки.

Хотя сейчас Льюис был сосредоточен на мне, я ощущала ласкающее прикосновение его энергии повсюду – ни чего явного, только намек. Когда я прямо смотрела на удручающий пейзаж вокруг, то видела лишь чернеющие остатки леса.

– Ты что-то делаешь, – констатировала я.

– Да.

– И что?

Он одарил меня медленной, кривоватой улыбкой.

– Кое-кого соблазняю.

Я притихла, затаилась и теперь, и впрямь, могла видеть. По земле стелился легкий, незаметный туман. Посверкивая золотом на солнце, он осторожно – очень медленно и ласково, как рука опытного любовника – перемещался над обгоревшей почвой, распространяясь во все стороны из точки, где сидел Льюис. Я соскользнула с крыши «пикапа» и, опустив в него пальцы, почувствовала легкое движение… живительных сил.

Льюис, подобно прорастающему зерну, изливал из себя жизнь в печальное пепелище Йеллоустоуна.

– Земля нуждается в помощи, – сказал он. – Она стремится к жизни, но не может сама справиться. А я только помогаю…

Даже после того, как я снова вскарабкалась на крышу «пикапа», я продолжала ощущать теплое покалывание в пальцах. Мы молча сидели, наблюдая, как золотой туман, уплотняясь и закручиваясь в маленькие смерчи, ползет по земле.

Это было столь прекрасно, что мне хотелось заплакать.

– Так вот, чем ты занимаешься, – прошептала я. – О господи, Льюис…

– Да, вот так вот… Вы, ребята, хорошо поработали с Погодой, но теперь настал мой черед – с Землей и Огнем. Жаль, меня не было здесь раньше. Тогда, может быть, все сложилось бы совсем по-другому… – он покачал головой.

– Ты бы остановил его?

– Огонь? Нет. Время от времени он должен брать свое, а мы должны ему это позволять. Но на сей раз он вышел из-под контроля, – глаза Льюиса в свете дня отливали цветом доброго старого эля. – Здесь старался пробиться демон.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – это была неправда, кое-что я подозревала. О Метке Демона ходили слухи, их повторяли шепотом, но никто ничего не знал толком. Может, за исключением Льюиса. Во всяком случае, говорил он авторитетно.

– Подобные вещи происходят благодаря воздействию на наш мир некоей силы. Ураган «Эндрю» был из той же серии. Наводнения в Индии. Все это доказывает, что какая-то сущность пытается прорваться на эфирный план, – он говорил, крутя в руках палочку, ощупывая ее со всех сторон. – Иногда ей удается завладеть одним из нас, чтобы перебросить мостик. Думаю, здесь произошло именно это. Кто-то из них старался прикоснуться к одному из наших.

– К кому конкретно?

– Я не знаю, – честно признался Льюис. – Трудно сказать наверняка. Проблема в том, что энергия Демона не выплескивается наружу, она аккумулируется там наверху, в эфирном слое. Да ладно, неважно… Ты же пришла сюда не за лекцией. Что случилось?

– Звездочка, – произнесла я. Земля вокруг нас сверкала золотом, силой, потенцией. – Ей необходима помощь. Она умирает.

Льюис перестал вертеть в руках палочку и теперь смотрел на нее как бы в некотором недоумении.

– Твоя подруга?

– И твоя тоже. Помнится, она говорила, что знала тебя.

Он кивнул.

– Мы встречались в заповеднике. Я был тогда молодым и совсем глупым. Не осознавал, какое количество энергии здесь сосредоточено. В наказание чуть было не изжарился заживо.

Это так живо напомнило мне мою первую встречу со Звездочкой, что я невольно улыбнулась.

– Я не могу помочь ей, – сказал Льюис. – Хотя думал об этом. Я знаю, что она обожжена…

– Все гораздо хуже, – ответила я. – Ее внутренняя сила ушла. Во всяком случае, так мне сказали. И это мешает исцелению.

Льюиса слегка познабливало. Расползавшийся туман постоянно менял свой цвет – от золотого к серебряному, затем опять к золотому. Он налипал на скелеты деревьев как первая изморозь.

– Так ты можешь помочь ей? – снова спросила я.

– Джо, это не вопрос умения. Иногда…

– Иногда ты просто должен дать возможность вещам сгореть, – закончила я за него. Воздух вокруг нас густым и жарким, с примесью дыма, с запахом смерти. Металлический корпус машины перегрелся, так что сидеть стало неуютно. – Я все понимаю. Но ведь это Звездочка.

Льюис протянул руку, коснулся моих волос и осторожно погладил. Не позволяя себе дотрагиваться до кожи. Я наслаждалась его прикосновением, чувствуя, как напряжение внутри отпускает.

– Я знаю, – услышала я его голос. – Неужели ты думаешь, что я не хочу!

– Прошу тебя, – настаивала я. – Прошу об одолжении. Ведь ты должен мне.

Его рука замерла на моих волосах, но не ушла.

– Льюис, – прошептала я. – Пожалуйста.

Туман снова поменялся: из золотого стал светло-зеленым, цвета молоденьких листьев. Это изменение медленной волной прокатилось по всей долине.

Палочка в руках Льюиса тоже изменила свой цвет вместо безжизненно-черного оттенка появился восхитительный рыжевато-коричневый, внутри засветилась бледная сердцевина. Прямо на моих глазах вырос и распустился нежный листок. Льюис спустился вниз и аккуратно воткнул росток в засыпанную пеплом землю. Я почти чувствовала, как тот пускает корни, укрепляется, пульсирует жизнью.

– Может ничего и не получиться, – произнес Льюис. Со стороны могло показаться, что он беспокоится о растении, но я знала, о чем он толкует. – Иногда это не срабатывает.

– А ты попробуй.

Он выпрямился и обернулся ко мне. Туман вокруг него взмыл в воздух шуршащими волнами – будто ангелы взлетели. На ярком солнце он рассеялся, и снова перед нами простиралась мертвая долина с обуглившимися деревьями. Посреди нее стоял высокий изящный юноша со скрещенными на груди руками.

Но запах… Запах изменился. Он стал теплым. Золотым.

Теперь ветер пах жизнью.

Льюис кивнул и бросил:

– Пошли.

Шесть часов спустя он сидел у постели Звездочки, держа ее за руку. Золотой туман струился, впитываясь в ее кожу, проникая внутрь через нос и рот.

Это спасло ей жизнь. Льюис по возможности сохранил ее близость с Огнем, но, как и я, он имел представление о балансе. Сразу исцелить Звездочку означало бы разрушить впоследствии это хрупкое равновесие.

Думаю, Эстрелла так никогда и не узнала, что произошло. Когда она через два дня очнулась, Льюис был уже далеко. От него осталось лишь воспоминание да привкус золота в воздухе.

Я никогда не рассказывала подруге об этом.

Мы благополучно вернулись в «лендровер», и теперь снова катили в неизвестность. Время от времени я поглядывала в заднее стекло, но никаких лимонно-желтых Джиннов на ковре-самолете не наблюдалось. Нет, я, конечно, и не ожидала от безумных выходок в духе «Тысячи и одной ночи»… Просто параноикам, вроде меня, жизненно необходимо смотреть в заднее стекло.

«Ты дура. А для дураков нет спасения».

На чьей же стороне Рэйчел? Может, ни на чьей. Но уж, определенно, не на моей.

Выбирай! Что выбирать-то? Или кого? Черт побери, и почему это джинны такие непостижимые? Наверное, какой-то изъян личности… Мне даже в мыслях не хотелось связывать ее появление с желанием спасти Дэвида. По сути дела, я и не могла делать обоснованных предположений в отношении Рэйчел – мне ведь даже неизвестно, какова ее роль в этой маленькой странной игре.

Выбирай!

Небогато у меня вариантов. На мне Метка Демона. Я могла бы передать ее Дэвиду… нет. Я не стану. Не могу.

Выбирай!

Пропади оно все пропадом! Единственное, что мне оставалось… это решить, кому верить. Ну, по крайне мере, хоть здесь кое-что понятно. Нельзя доверять Мэрион и ее подручным. Они будут исправно исполнять приказы Совета. Вплоть до моего убийства. Дэвид… ему я почти доверяла. И, надеюсь, не стану жалеть об этом.

Но полностью довериться я могла лишь одному человеку – тому самому, которого ни за что не хотелось втягивать в эту передрягу.

– Звездочка… – я потянулась и прикоснулась к плечу подруги. Волосы у нее были мягкие, как шелк. – Скажи, тебе известно что-нибудь о Метке Демона?

Я видела, как Дэвид, не сдержавшись, вздрогнул. Он ничего не сказал – по-прежнему молча смотрел перед собой – но меня обожгло волной его неодобрения. Эстрелла оглянулась с выражением крайнего изумления, но тут же снова вернулась к дороге и встречному грузовику, который фарами сигналил нам предупреждение. Впереди на горизонте стая птиц взмыла вверх и крутилась в воздухе, подобно маленькому торнадо.

С безмолвным вопросом Звездочка кивнула в сторону Дэвида.

– Он знает, – успокоила я.

– Да? И о чем же он знает?

– О Хранителях. И, вообще, обо всем.

– В самом деле? – короткий заинтересованный взгляд, на который Дэвид предпочел не реагировать. – Ну, тогда ладно. Я действительно кое-что знаю. А почему ты спрашиваешь? Решила обзавестись такой штучкой?

Она, конечно же, шутила. Но я в ответ расстегнула блузку и распахнула ее, чтобы продемонстрировать отвратительную отметину над левой грудью.

– Боже правый, Джо, – присвистнула Звездочка.

– Я хочу узнать, как от нее избавиться.

– Понятное дело, – выдохнула она. – Черт, девочка, такую штуку лучше держать в тайне.

– Ты первая, кому я рассказала… если тебя это утешит.

Почти правда. Я ведь не рассказывала Дэвиду, он и так знал. Или же как-то по-хитрому догадался.

– Каким образом ты подцепила это? – Звездочка, казалось, была по-настоящему потрясена. Ее можно понять.

– От Плохого Боба. Он похитил меня и… – мне не хотелось описывать все, что со мной сделали; слишком свежи были воспоминания. – Так или иначе… Он умер, а Метка теперь у меня.

– Час от часу не легче. Ну, что сказать… ты можешь передать ее кому-нибудь еще. Это очевидно, – она снова сосредоточилась на дороге, но мне показалось, что ее золотисто-бронзовая кожа стала на тон бледнее. – Так ты именно это ищешь? Хочешь передать ее? Ты знаешь, что это не пройдет, если реципиент не будет сильнее тебя?

Она бросила на меня быстрый взгляд в зеркало, и глаза ее расширились.

– Ты ведь это знаешь, не так ли?

В поисках подтверждения я посмотрела на Дэвида, он отвел глаза, что само по себе уже являлось подтверждением. Проклятье. Но это означает… да нет, ерунда какая-то.

– Звездочка, этого не может быть, – беспомощно произнесла я. – Мне Метку передал Плохой Боб – а он был одним из самых могущественных Хранителей в мире. Я не могла быть…

Если Эстрелла и удивилась, то виду не подала. Она только кивнула.

– Ну, chica, думаю теперь ты узнала о себе кое-что новенькое.

– Бред собачий! – я была, в лучшем случае, посредственным Хранителем, одним из многих. А уж никак… да нет, это невозможно.

– Тем не менее, Джоджо, поверь моему слову. Метка Демона не может перейти от более сильного к слабому, только наоборот. Это общеизвестный факт. Таким образом, если Плохой Боб передал ее тебе… – брови Эстреллы взмыли вверх. – Добро пожаловать на верхушку пирамиды! Черт побери, девочка, я всегда подозревала, что ты могущественная, но не представляла себе, насколько.

– Это…

– Хочешь сказать, невозможно? Тем не менее, Плохой Боб выбрал именно тебя для этой миссии. Так что не спорь. А кто еще мог оказаться на твоем месте? Льюис? – она фыркнула. – Ага, пусть кто-нибудь попробует отыскать этого парня. Господи, и что ты теперь намерена делать? Это из-за Метки Силовики охотятся за тобой?

Я потерла лоб – голова у меня просто раскалывалась.

– Ну, вроде того. Итак, я нахожу кого-нибудь, чтоб передать Метку. Неважно кого. Еще есть какие-нибудь варианты?

– Ну, ты можешь… как бы помягче выразиться… сохранить ее.

– Хранить это! Господи, Звездочка! С ума сойти можно…

– Выслушай меня до конца. Все, что я знаю про эту штуку: чем глубже она в тебе укореняется, тем сильнее ты становишься. Возможно, оно того стоит. Может быть… это именно то, что тебе нужно? Я хочу сказать, мы называем ее Меткой Демона, но что, по сути, знаем про все это? Ты уверена, что она хуже, чем, скажем, джинн?

– О, поверь мне, намного хуже, – быстро произнесла я и явственно вспомнила, как эта гадость зарывалась в меня, оставляя за собой почти ощутимый след.

– Значит, ты не хочешь оставить ее себе?

– Бог мой, конечно, нет.

Костяшки пальцев у Звездочки совсем побелели. Она сняла руки с руля и разогнула пальцы, один за другим.

– Ну что ж, тогда говорить не о чем. Думаю, в таком случае тебе надо заполучить собственного джинна.

И снова я пришла к тому, с чего начала. Совершенно беспомощная перед надвигающейся судьбой. Замерла, как мышь в свете ее чертовых фар. Мне хотелось во все горло заорать на Рэйчел, где бы она ни пряталась. Что за долбаный выбор стоит передо мной?

А затем Звездочка произнесла слова, которые сразили меня наповал:

– Расслабься, детка! Думаю, я смогу помочь тебе выпутаться…

Все мои расспросы ни к чему не привели. Она лишь улыбалась своей хитрой улыбочкой и обещала, что скоро я все узнаю. Я видела, что Дэвид заводится все сильнее и сильнее, и с минуты на минуту ждала взрыва. Он был напуган. А я боялась за него. Господи, она же не могла знать… или могла?

Проехав в таком состоянии миль пять, мы остановились на заправке. Звездочка пошла внутрь: расплатиться за бензин и раздобыть какой-нибудь еды и питья. Я вышла размять ноги и теперь дрожала на прохладном ветру. Ураган, преследовавший меня, по-прежнему не отставал. Каким-то краем своего сознания я постоянно ощущала его грозное присутствие.

Не знаю, доводилось ли вам бывать в здешних местах… но, надо сказать, более плоского пейзажа я не видела. Казалось, равнине нет конца. Такое впечатление, будто земля – так и не решив, быть ей пустыней или скрабом – понатыкала как попало обрубки деревьев, добавила чахлых кустов и щедро засыпала все красноватой пылью. Никакой элегантности, но в известной прочности и основательности здешней местности не откажешь. Эта земля будет сражаться с вами за каждую каплю воды, за каждый свой зеленый росток. Даже не будучи Хранителем Земли, я могла ощущать огромную дремлющую мощь под ногами.

Как подошел Дэвид, я не слышала, поэтому когда тяжелая теплая рука опустилась мне на плечо, подскочила от неожиданности. Мне очень не понравился его взгляд. Я слабо надеялась, что он простил мою болтливость и не сердится. Но по лицу друга поняла – напрасная надежда. Дэвид полностью сохранял человеческое обличье. Более того, этот человек был наглухо отгорожен от меня. И очень силен.

– Зачем ты ей сказала? – сразу пошел он в наступление. Его руки несколько секунд продолжали лежать на моих плечах, затем переместились на лицо, осторожно обхватив его.

У меня мелькнула мысль о Рэйчел.

– Потому что это было моим единственным самостоятельным решением за все путешествие. Должна же я кому-то доверять.

– Доверяй мне.

– Я так и делаю, – мне хотелось, чтобы он, в свою очередь, доверял мне. Но, глядя в эти глаза, я чувствовала его сомнение, его осторожность. – Мне нужна помощь, Дэвид. И ты это знаешь. Если разыскать Льюиса не удастся – если он не захочет этого – мне будут нужны помощники в схватке с моими преследователями. Уж не знаю, кем они окажутся… Будет ли это Мэрион или еще какой ублюдок, с которым я даже незнакома… Я все равно не смогу справиться одна.

Только закончив фразу, я поняла, как это должно было звучать для Дэвида.

– Понятно, – процедил он сквозь зубы. – Значит, ты чувствуешь себя совершенно одинокой?

Да уж, я умею порой быть еще той стервой… сама того не желая. Отступив на шаг, Дэвид стоял, засунув руки в карманы долгополого пальто.

– Итак, ты и Звездочка против всего мира, – горько констатировал он. – Вот, оказывается, как обстоят дела? Может, она даже сумеет раздобыть тебе джинна. Новенького, совсем незнакомого. Дабы тебя не мучили угрызения совести по поводу того, что ты пожираешь своего домашнего питомца.

– Не смей так говорить! Я пытаюсь изменить правила игры. Я должна это сделать. Неужели ты не понимаешь? Нам подсунули крапленую колоду!

– Я уже пытался изменить правила. Посмотри, к чему это привело.

Ого, оказывается, джиннам тоже не чужды сожаления. Так сказать, а поутру они проснулись…

– Отлично! Так вот, наши новые правила. Первое: ты предоставляешь мне действовать по собственному усмотрению. Ты «пас» меня всю дорогу, с самого Вестчестера. Постоянно пытался указывать, что мне делать и когда. Но я не могу так жить, Дэвид. Мне надо…

– Что? – он, не отрываясь смотрел на меня, и я видела оранжевые искорки в его глазах. – Превратить себя в мишень? Рассказать всему миру, что носишь Метку Демона? Доверить свою защиту подружке?

– Тебе она так не нравится?

Он наступал на меня, взъерошенный и агрессивный.

– Я не доверяю ей. Я не могу никому доверить твою жизнь.

– Даже мне самой?

Дэвид издал сдавленный стон и повернул в сторону магазинчика, где Звездочка расплачивалась за упаковку бутилированной воды и калории на вынос. Они весело болтали с кассиром, и над чем-то смеялась, но когда она повернулась помахать мне, я заметила, как кассир разглядывает ее шрамы. Наверное, так с каждым… А бедная Звездочка знает об этом, чувствует каждый раз. Подобное любопытство не может не обижать, хоть она старается и не подавать вида. О боже. А смогла бы я сжиться с таким? Нет! Никогда.

Эстрелла пинком распахнула дверь и вышла, нагруженная. Я сгребла продукты, лежавшие сверху, и бросила взгляд на кассира через ее плечо. Тот продолжал глазеть.

– Он что, пялится на меня? – спросила Звездочка.

– Угу, – я не стала сообщать подруге, что в его взгляде не слишком много восхищения.

Она одарила меня своей комедийно-трагедийной улыбкой:

– Я же говорила тебе, chica: мужчины западают на шрамы. Они считают меня крутой.

Я отворила пассажирскую дверцу и вывалила пакеты на сидение. Пусть Дэвид сам разбирается с ними.

– Экстренное сообщение, детка: ты, и впрямь, крутая. Самая крутая девчонка из всех, кого я знаю.

– Чертовски верно, – кивнула Звездочка и показала мне кулак. Затем обернулась к Дэвиду: – Эй, красавчик, мы заводимся!

Он стоял, вглядываясь в горизонт. Там собирались облака, тайно пестуя нечто грозное, которое пока воспринималось как приглушенный шум на астральном плане. Слишком далеко, чтоб всерьез беспокоить нас, хотя сомнений не оставалось: это мой старый дружище ураган играет в прятки. Ветер задувал в полы Дэвидова пальто и отбрасывал их назад. Я подошла к нему.

– Когда она говорит «красавчик», то, очевидно, имеет в виду тебя, – сообщила я.

Дэвид по-прежнему щурился вдаль за стеклами своих очков.

– Я понял.

– И?

Он посмотрел на меня долгим взглядом и, не говоря ни слова, зашагал к «лендроверу». Подхватив пакеты с водой и едой, уселся на пассажирское место. Я взобралась на заднее сидение. Захлопнув дверцу, Звездочка бросила быстрый взгляд на Дэвида, затем на меня.

– Не хочу вмешиваться в ваши отношения, но, может, есть что-то, о чем мне лучше знать? – спросила она.

– Нет, – в один голос ответили мы. Только дурак не понял бы, что мы лжем. Эстрелла дурой не была.

– О'кей, – протянула она, нажала на газ и вывела наш корабль в большое плавание. – Вы поссорились из-за моего плана?

– Звездочка, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Она прибавила скорость, проводя на ходу сложные дорожные маневры.

– Я говорю о способе спасти твою задницу, крошка.

– Ну давай, выкладывай свой план. Наверняка, какой-то отстой…

– Ах, ах, какие мы нежные… Ну ладно, к делу. Короче, у меня есть надежный источник в Нормане, который сумеет связать нас с честным, порядочным и, главное, бесхозным джинном. Ну, знаешь, такой бегунок, который жаждет найти хозяина. Как тебе это, детка?

Я не смела взглянуть на Дэвида. Он передал мне бутылку с водой, я содрала с нее крышку и присосалась к горлышку. Вода была теплой и по вкусу напоминала пот, но я задрожала от удовольствия.

– Отлично, – наконец, произнесла я. – Просто колоссально.

Норман, штат Оклахома, находился всего в двадцати милях от собственно Оклахома-Сити, но Звездочка, похоже, с некоторых пор возвела осторожность в ранг религии. Мы передвигались исключительно окольными путями – перебрали все проселочные дороги и козьи тропы – повсюду выискивая следы Мэрион и ее бойцов. Ничего. К тому времени, когда 1-35, наконец, привела нас к границам Нормана, уже смеркалось. От буррито и бутылок с водой остались только воспоминания в наших бурчащих животах.

Городок выглядел довольно странно – смесь довоенных построек с ультрасовременным неоном. Первый этаж местного колледжа представлял все местные достопримечательности: кофейные лавки, бутики средней руки, магазинчики подержанных CD и книжные развалы.

– И что же представляет из себя ваш источник? – подал голос Дэвид. Он прикончил свою бутылку и сейчас вытряхивал последние капли из голубого пластика. Я невольно задалась вопросом: действительно ли Дэвид ощущает жажду? Свойственны ли ему такие повседневные желания, как голод и жажда? Помнится, он ел со мной вместе в наш первый день. И потом, в закусочной. Возможно ли, чтобы плоть брала в нем верх над духом? И, опять же, как насчет секса? Тут уж никак без плоти…

– Не поняла? – переспросила Звездочка.

– Ваш источник. Который рассказал о джинне?

– Просто подруга, – такой ответ ничуть не просветил обстановку. – Принимая во внимание, что ты не Хранитель, больше тебе и не нужно знать.

Она протянула руку и провела ею над ладонью Дэвида. На ней ничего не высветилось.

– Между прочим, Джо, неплохо бы объяснить, каким образом ты и этот красавчик оказались вместе.

Она бросила на Дэвида взгляд, который напомнил мне: Звездочка – это не только хиханьки-хаханьки. Она являлась еще и Хранителем – дерзким и очень сильным. Да утратив часть своих возможностей, Эстрелла по-прежнему оставалась крайне опасной. И целеустремленной.

– Джоанн рассказала мне, – Дэвид ткнул в меня большим пальцем. – Нельзя сказать, чтоб я принял все это за чистую монету… но почему бы не послушать. История-то хорошая.

– Да? – еще одна фирменная улыбка от Звездочки. – Может, запишешь? Напечатаешь в газетке?

– Скорее уж в вечернем таблоиде.

– Тоже неплохо… Отчего же тебя так заботит мой источник?

– Да не то, чтоб очень уж, – пожал плечами Дэвид и вытащил из кармана пальто свою неизменную книжку. Совершенно мне незнакомую. На обложке светился черно-желтый дорожный знак. Скосив глаза, я прочитала «ОСТОРОЖНО».

Господи, как он не боится проделывать такие штучки у нее на виду.

Обложка снова изменилась – теперь это был детектив Патриции Корнуэлл – Дэвид открыл заложенную страницу и углубился в чтение. Обо мне он, казалось, забыл.

Звездочка же, по-прежнему, наблюдала в зеркальце заднего вида.

– Ты ведь знаешь, что Льюис прихватил с собой джиннов? Троих… когда бежал.

– Да, вроде говорили.

– Так вот, по слухам, по крайней мере одного он отпустил на свободу. Таким образом, нам надо просто выследить его… и все. И у меня есть девушка, которая сможет нам помочь, – говорила она, не оборачиваясь. Это производило несколько зловещее впечатление. Темные-темные глаза, отливающие радугой зрачки. – Ну вот, ты найдешь, как собиралась, Льюиса… А что потом?

– Потом он поможет избавиться от этой штуки.

Брови Звездочки медленно поползли вверх.

– Да? И ты уверена, что он знает, как это сделать?

– Конечно, – я отчаянно лгала, в основном – сама себе. Но все равно это было лучше неопределенности, что, собственно, составляло правду. – Если кто-то и знает, то только он.

– Ладно, готова согласиться. Но почему ты думаешь, что он захочет? У вас какие-то особые отношения?

А вот это был как раз вопрос, который мне не хотелось обсуждать в присутствии Дэвида. Он сидел на переднем сиденье, уткнувшись в книгу. Звездочка заулыбалась, но глаза оставались все такими же холодными.

– Или что-то еще вас связывает? Может, ты работаешь под прикрытием, chica?

– А как же, – отшутилась я. – Ничего не спрашиваю, ничего не рассказываю.

Похоже, моя шутка пришлась некстати. В глазах Эстреллы полыхнула неприкрытая ненависть.

– Отлично, – обиделась она. – Можешь продолжать хранить свои секреты.

– У меня нет никаких секретов, – уже произнося эти слова, я поняла, что лгу ей. Совершенно естественно, ни секунды не задумываясь. И даже не могла сказать, отчего. Никаких причин, кроме желтого знака «ОПАСНО», светящегося в моей голове, не существовало. Я ведь приняла осознанное решение доверять подруге. И, тем не менее, просто…

…не могла доверять ей.

Звездочка вела внедорожник по главной улице, мимо магазинов, которые как раз зажигали огни в наступавших сумерках… промелькнула бакалея… бензозаправка… совершенно неуместная лавочка, торгующая презервативами. На углу светилась реклама «Кинг Бургера», нацелившись на жалкие доходы местных студентов. По другую сторону узкой улочки красовались элегантные здания в «колониальном» стиле с дорическими колоннами – визитная карточка американского Юга.

Звездочка свернула на длинную, узкую парковку, как две капли воды похожую на те, где мы останавливались до того. Мы припарковались, с трудом втиснувшись между двумя машинами. Прищурившись, я увидела вывеску, которую не успели еще скрыть сумерки: «КНИГИ КЭТИ БОЛЛ».

Все выглядело именно так, как я и ожидала, – букинистический магазин, далекий от современных стандартов, а, скорее, приспособленный к вкусу владельца. Он мне сразу понравился, но тут зловещее предчувствие холодным спазмом сжало мое сердце. Я стала поспешно прикидывать, как бы отсюда выбраться. И, что еще важнее, вывести Дэвида.

Глядя в спину обогнавшей нас Эстреллы, я ухватила его за рукав и прошептала:

– Пойди прогуляйся.

– Куда? – мягко спросил он.

– Да какая разница? Я не хочу, чтоб ты оказался поблизости, если она начнет…

Рука Дэвида накрыла мою, человеческая маскировка частично спала: я увидела, как в глазах засветилось знакомое расплавленное золото, и почувствовала проникающее тепло, которое изгоняло прочь внутренний холод. Улыбка, однако, осталась прежняя. Дэвида.

– А стоит ли? – спросил он. – Если она сможет обнаружить меня здесь, то тогда неважно, куда я удалюсь. Есть простой способ исправить положение, если ты так беспокоишься обо мне.

Я прекрасно понимала, что он имеет в виду.

– Я не собираюсь порабощать тебя. Дэвид пожал плечами и убрал руку:

– Тогда я положусь на случай. Тупица несчастный…

Звездочка постучала в витрину и махнула нам. Дэвид подошел к двери и придержал ее для меня. Я с трудом подавила желание дать ему пинка. Проходя мимо, услышала его слова:

– Независимо от того, что произойдет, у тебя останется выбор.

И мы вступили внутрь, в помещение, где царили тишина и запах старых книг. Справа тянулась стена, увешанная какими-то карточками и бумажками – смысла и порядка расположения я не смогла уловить. Здесь встречались объявления массажных кабинетов, фотокопии газетных карикатур, попадались и вовсе непонятные экземпляры. Дэвид прошел мимо и углубился в выставленные книги – сначала мне показалось, что просто для маскировки, но его интерес выглядел искренним. Этот парень, и впрямь, обожал чтение. Что ж, даже джиннам необходимо хобби.

– Привет, Звездочка, – раздался голос за моей спиной. Я обернулась и увидела молодую женщину, сидевшую за столом в окружении книг, кофейника и рыже-коричневой кошки. Мне бросилась в глаза ее каштановая взъерошенная шевелюра и внимательные, настороженные глаза.

– Не желаете посмотреть новые рыцарские романы?

– Спасибо, не сегодня, Кэти, – ответила Звездочка бросив на женщину многозначительный взгляд. – Мне нужна Книга.

Это выглядело несколько странно – просить «книгу» в месте, забитом книгами – но женщина не выглядела удивленной. Напуганная – да, но не удивленная…

– Я думала, мы с этим покончили.

– Не совсем, – возразила Эстрелла. Требовательным жестом она протянула руку: – Давай, Кэти, еще разок.

Женщина покачала головой и, поднявшись, удалилась в заднее помещение с надписью «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

– Книга? – переспросила я. Звездочка только пожала плечами, не сводя глаз с двери.

– У меня ушло несколько лет, чтобы разыскать этот экземпляр, – пояснила подруга. – В конце концов, Кэти выкупила ее для меня в Интернете. И я обещала подарить ее, когда она станет мне не нужна.

– Но что это за Книга?

Звездочка улыбнулась своей перекошенной улыбкой. Которая на этот раз родила самые нехорошие предчувствия.

– Сейчас увидишь. Это сюрприз.

Послышались шаги. Кэти вернулась с закрытой картонной коробкой, тяжелой на вид. Она уронила ее на стол и отогнула картонные края.

– Ты уверена? – спросила она. Я ничего не понимала в их диалоге. В противоречии со здравым смыслом, я поймала себя на ощущении, будто давно знаю эту женщину. Действуя по наитию, я провела ладонью над ее рукой.

Проступили светящиеся символы – голубые и серебряные. Хранитель Погоды. Кэти вскинулась и неприязненно посмотрела мне в глаза. Я с улыбкой продемонстрировала ей свой набор. Выражение ее лица не изменилось.

– Звездочка? – произнесла она. – Ты же знаешь: я не люблю, когда здесь болтаются другие Хранители.

Честно говоря, я и не ожидала дружеских объятий, но то что происходило, выглядело довольно странно. Мы ведь достаточно дружелюбное содружество.

– Прости, – равнодушно откликнулась Эстрелла. – Она мой друг. И нуждается в помощи.

Кэти бросила вопросительный взгляд в сторону Дэвида.

– Нет, – ответила я, – он не из наших. А что ты, собственно, имеешь против других Хранителей?

– Ничего, – отрезала она. – Просто они всегда приносят проблемы. Толпа безумных, эгоистичных и жадных до чужой энергии придурков. Я же люблю мир и покой.

Глаза ее сузились, и она продолжала:

– Возьми хотя бы сегодняшнее происшествие в Оклахома-сити… Куча беспорядков. Эфирный план перекрутило отсюда до самого Канзаса. И в другую сторону, до Финикса. Потребуются часы, чтобы привести температурный баланс в норму.

Я бросила взгляд – SOS! – на Звездочку, которая тем временем доставала из коробки книгу в кожаном переплете и освобождала ее от обертки.

Не обращая на меня ни малейшего внимания, она сбросила коробку на пол и водрузила книгу на кучу запыленных романов.

Кошка, увивавшаяся вокруг Кэтиной тарелки с пончиками, зашипела и порскнула прочь, проскочив мимо Дэвида в дальний угол магазина. Дэвид замер с новым сборником Стивена Кинга в руках. Он глядел на книгу, которую Звездочка выложила на стол, и в глазах его разгорались золотые и бронзовые угольки. Дело оказалось нешуточным – я видела это по напряженному выражению лица Дэвида.

– Послушай, Звездочка, – заговорила я. – Может, не сейчас? Я так устала и есть хочу жутко… давай возьмем эту штуку с собой, пообедаем где-нибудь, подумаем о ночлеге… все обсудим. Я еле держусь на ногах. Честно.

Эстрелла пошелестела страницами, на слух, – будто настоящий пергамент.

– Процедура не займет много времени, – отмахнулась она.

Именно этого я и боялась. Кэти Болл вернулась на свое место, взялась за ручку и начала что-то писать в гроссбухе. Однако взглядом то и дело возвращалась к Звездочке. Я мельком подумала, что за история связывает этих двух женщин. Могу поклясться, Кэти выглядела… не на шутку испуганной. Она боялась Эстреллу. Что было странно.

– Мне нужен твой джинн, – произнесла Звездочка, не поднимая глаз от книги.

Кэти отложила ручку.

– Нет, – твердо сказала она. – После того, что случилось в прошлый раз…

– Я не причиню ей вреда.

– Я сказала – нет, Звездочка.

Моя подруга, наконец, оторвалась от своего занятия. Мне не было видно ее лица, но я заметила, как смертельно побледнела Кэти.

– Chica, – пробормотала Звездочка, – не заставляй меня сердиться.

Губы Кэти сжались в тонкую ниточку, меж бровей залегла глубокая морщинка. Тем не менее она залезла в выдвижной ящик и достала маленький пузырек от духов – знаете, такой пробный экземпляр. Швырнула через стол Звездочке, которая поймала его правой рукой.

– Я буду в подсобке, – сказала Кэти.

Эстрелла даже не взглянула в ее сторону. Она аккуратно вытащила пробку из бутылочки. Ничего видимого не произошло, но я почувствовала легкое движение за своей спиной.

– Чем могу помочь? – раздался голос джинна. Она стояла между мной и Звездочкой и глядела на нас неоново-голубыми глазами.

Ребенок! По крайней мере, на глаз я б ей дала лет четырнадцать, не больше. Одетая в бледно-голубое платье с белым фартуком. Очень длинные светлые волосы, схваченные сзади голубым бантом – ну просто «Алиса в Зазеркалье» и только. Юное личико тоже полностью соответствовало кэрроловской героине.

Посмотрев в мою сторону, она брезгливо поморщилась – учуяла Метку Демона. Затем ее взгляд задержался на Дэвиде, столбом стоявшем в отделе беллетристики. Сердце мое замерло, но девочка не подала виду, что поняла, кто он. Или что он. Наконец, она сосредоточилась на Звездочке.

– Привет, Алиса, – сказала та и протянула ей книгу. – Подержи-ка это для меня.

Алиса не шелохнулась. Она не выказывала открытого сопротивления, просто стояла и не двигалась. Звездочка пробормотала себе под нос какие-то испанские ругательства и выкрикнула имя Кэти. Дважды. Та, наконец, выглянула из-за двери «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

– Скажи ей, чтоб повиновалась, – велела Эстрелла. Кэти потерла лоб и устало проговорила:

– Слушай и выполняй. Три раза.

Алиса кивнула. Я от души порадовалась за джинна, что ее хозяйка поставила такое ограничение.

– Держи, – снова повторила Звездочка. Алиса протянула руки и приняла книгу, которая явно вызывала у нее отвращение. Я поняла это по тому, как расширились глаза у джинна, но она не стала – не имела возможности – возражать. Звездочка принялась перелистывать страницы, пока, наконец, не нашла нужную. Жестом подозвала меня. Я шагнула ближе, но остановилась, наткнувшись на взгляд Алисы – в ее ярких пустых глазах светилось отчаяние.

– Вот, – Звездочка ухватила меня за запястье и подтащила к себе. – Читай это, вслух.

– Что такое? – Сердце у меня заходилось, ноги дрожали. Видать, адреналин в крови не понравился Метке. Она шипела и пыталась заползти поглубже. Ее манипуляции заставляло испуганно биться мое сердце – оно и само хотело спрятаться подальше.

– Эй, ты хочешь избавиться от этой штуки или нет? Потому что, chica, Метка Демона не теряет времени попусту. Она заберет власть над тобой, и ты уже никогда не будешь прежней.

Я посмотрела на указанные слова – даже и не слова вовсе, а какие-то символы – и уже хотела было сообщить Звездочке, что не понимаю их. Не знаю этого языка. И вдруг в мозгу у меня что-то щелкнуло и я осознала, что все знаю. Я понимала слова, помнила, как они звучат, чувствовала их тяжелый вкус у себя на языке. В них была сила. Сила Земли. Возможно, и Огня. Неподвластных мне стихий.

Слова терпеливо ждали, они хотели, чтоб их произнесли. Я открыла рот и закрыла его. Снова открыла и услышала собственный шепот: прозвучал первый слог, в нем завибрировала энергия, которая колоколом отозвалась в моем мозгу.

– Говори, – прошептала Звездочка, я ощутила ее теплое дыхание у себя над ухом. – Ты должна это сделать сама, chica, я не могу тебя заменить.

Джинн Алиса. Вот откуда изливалась мощь. Она держала книгу, которая высасывала из нее энергию… Интересно, это больно? Ее кукольные глаза казались огромными и совершенно пустыми. Свободными от страха или каких-нибудь эмоций. Но руки тряслись, будто она держала весь земной шар.

Я не слышала, как подошел Дэвид, но теперь боковым зрением увидела сияние, исходившее от него. Он еще сохранял человеческое обличье, но долго ли это продлится? Ровно столько, сколько потребуется мне, чтоб произнести слова, звеневшие в моей голове. Слова, которые заставят его саморазоблачиться.

Я выхватила книгу из рук джинна и захлопнула ее с громоподобным звуком. Алиса отпрянула… скорее, отплыла назад. На протяжении нескольких секунд она выглядела изможденной – почти скелетом, но затем снова восстановила кукольное личико маленькой девочки, бежавшей за грань зеркала.

– Нет, – сказала я и посмотрела на Звездочку. Она, в свою очередь, пялилась на меня, как будто видела в первый раз. Или будто я обзавелась двумя головами и копытами. – Что-то здесь неправильно, Звездочка. Я чувствую это.

– Неправильно, – медленно повторила она. Она протянула руку, прикоснулась к тому месту, где Метка Демона выжгла свою уродливую татуировку. – А как насчет этого?

– В тот раз мне не пришлось выбирать, – я взвесила на руке тяжелую книгу. От нее исходил слабый запах гниения… чего-то сырого и нечистого. – А сейчас это мой выбор. И я не сделаю того, что ты хочешь.

Глаза Эстреллы стали пустыми и непрозрачными – как камни из захоронений индейцев майя.

– Ты не можешь хранить ее в себе, – сказала она, и в голосе ее присутствовало что-то ужасное, как в молнии или пролитой крови. – Я не позволю тебе этого, Джо.

Лицо Звездочки менялось на глазах. Оплывало. Становилось прекрасным – таким, как до Йеллоустоуна. В нем появилось некое великолепие, роскошный блеск, которому бы позавидовали красавицы с обложек журналов с их искусственным загаром. Нечеловечески красивым.

– Ты не достойна ее, – продолжала Эстрелла. Странное дело, теперь ее голос вторил тому шевелению, которое я ощущала внутри себя. – Это я заслужила ее. Метка выбрала меня. И я не могу отдать ее тебе, Джо… не могу снова потерять ее! Ты всегда была красивее, умнее… и сильнее меня. Ты не можешь обладать ею!

О боже! Нет, нет, нет. Только не Звездочка!

Я вспомнила слова Льюиса. «Демон пытается прорваться в эфирный план. Он старается подчинить кого-нибудь из наших».

Он выбрал Звездочку. И, должно быть, преуспел в конце концов. Наверное, благодаря этому ей удалось восстановить свою сломанную сердцевину. Выглядеть такой блестящей и красивой.

Демон дал Эстрелле то, что она хотела. Так же как я сама одарила Плохого Боба тем, в чем он нуждался.

С той только разницей, что я не смогла учуять Метку на подруге. Дикими глазами я посмотрела на Дэвида стоявшего в нескольких футах от нас.

– На ней нет Метки, – сказал он.

– Нет, – подтвердила Звездочка. – Больше нет. Он забрал ее у меня.

Злобный оскал портил ее совершенную красоту. Слишком много гнева, слишком много отчаяния. И, тем не менее, она оставалась Звездочкой. Той самой красивой, умной, искрометной девушкой, которую я любила.

Ей удалось оторвать взгляд от Дэвида, и Эстрелла попыталась сделать вид, что все нормально.

– Я пыталась сказать тебе, но ты не желала слушать… И приехала. Ведь ты же все понимала, не правда ли? Знала все, что здесь приключилось. Но во что бы то ни стало хотела проявить себя героиней. Спасти меня, – теперь ее прекрасные губы были искривлены безобразной гримасой. – Ты едва спаслась сама… в том дурацком пассаже. Да уж, великая героиня!

Звездочка. Я не могла и подумать на нее. Считала, что это кто-то еще, какой-то невидимый враг. А мой враг был прямо на виду. «Господи, я же предупреждала ее о своем приезде». Неудивительно, что она знала о всех моих передвижениях. Проследить меня не составило труда. Я сама ей помогала.

– Чувствуешь, что тебя предали? – спросила Эстрелла, подходя ближе. – Добро пожаловать в наш клуб, подружка! Разве не ты меня предала первой?

– До чего ж противно жить, – произнесла я. Звездочка забрала у меня книгу из рук и пожала плечами.

– Тогда умри, – безжалостно заключила она. После этого перевела взгляд на Алису – та продолжала стоять со сложенными ручками, как благовоспитанная девочка. – Я хочу, чтобы по моему сигналу ты перенесла меня обратно в мой дом, понятно? Меня и то, что будет у меня в руках.

В руках она держала книгу, и я лихорадочно размышляла, как бы отнять ее. Но Звездочка не оставила мне времени, с легкой усмешкой она обернулась ко мне.

– И третье желание, – торжественно произнесла она. – Алиса, забери Метку Демона с моей подруги.

Я успела выкрикнуть свое «нет», но Алиса уже двигалась, протянув руки ко мне. Я сделала поспешный шаг прочь, зацепилась за край старого персидского ковра и упала возле стола. Ее маленькая бледная ладонь уже тянулась ко мне…

…Но Дэвид перехватил ее, обняв сзади. Алиса вывернулась и попыталась обогнуть стол с другой стороны. Дэвид бросился ей наперерез и снова схватил джинна. Все это время Звездочка спокойно стояла в стороне и молча наблюдала за разыгравшейся сценой.

– Отмени приказ! – крикнула я. Она подняла руки и снова бессильно уронила их. – Звездочка, черт тебя побери, отзови ее. Это же безумие!

– Не могу, – покачала она головой. – Три желания. Тут я бессильна, детка. Пусть все идет своим чередом.

Она махнула Алисе и мгновенно исчезла. Вместе с книгой.

Я завопила Дэвиду, чтоб держал Алису, и бросилась к двери с надписью «ВХОД ВОСПРЕЩЕН», за которой укрылась Кэти. Бело-голубое пятно метнулось вслед за мной. Я успела захлопнуть дверь, но тут споткнулась и упала назад, на кучу коробок. Под моим весом они рухнули, рассыпав по полу книжки в ярких глянцевых обложках – целое море обнаженных женских грудей и мужских мускулов. Поскользнувшись на одной из них, я грохнулась так, что колено отозвалось болью – наверняка, ссадина будь здоров.

Дверь не удержала Алису. Казалось, она ее даже не заметила и теперь все так же рвалась ко мне: с протянутыми руками и ужасом в глазах. Я видела этот страх и отчаяние в ее взгляде… Она знала, что ее ждет – вечная, нескончаемая пытка. И, тем не менее… не могла ослушаться приказа.

Возникла еще одна вспышка: горячая бронза столкнулась с бело-голубым и сбила ее с курса. Это дало мне несколько секунд, чтоб вскочить на ноги и броситься по длинному пыльному коридору. Довольно бессмысленное действие, но выбора у меня не было.

Хотя подожди… стоп! Может, и был. Я сделала несколько торопливо вздохов и попыталась совладать с паникой, которая отбойным молотком колотила в сердце.

Алиса вновь освободилась от Дэвида и ринулась в погоню за мной. Я выпрямилась, вытянула перед собой руки, как если бы могла остановить джинна…

…и призвала ветер.

Он рванул в узкий коридор: пронзительный, крутящийся, срывающий обложки с книг и разбрасывающий сами книги. Ветер ударил в Алису и увлек ее, беспомощную, куда-то назад. А также и Дэвида. Из своего нынешнего, эфирного состояния они оба перешли – выпали – в материальное, но я лишь добавила мощи своему вихрю, увеличив его скорость. Стены стонали, дверь в конце коридора распахнулась, впустив ветер в помещение магазина. Слышно было, как рушатся стеллажи и сталкиваются летающие по воздуху книги.

В груди у меня разгоралось какое-то темное пламя, которое подпитывало мою силу, выплевывая черные сгустки в кровь.

Ситуация выходила из-под контроля. Ветер, который я выпустила на свободу, превратился в живое, яростное и темное существо. Он ворошил мои волосы и прижимался ко мне подобно страстному любовнику.

Я слышала, как Дэвид что-то кричит мне, но слушать его не хотелось. Что-то о Метке Демона… Плевать. Уже не важно. Я чувствовала в себе силы держать его на расстоянии… Смести обратно в Зазеркалье крошку Алису… Разнести в щепы весь жалкий магазинчик Кэти… И мне так этого хотелось! Разнести все в пух и прах… как легко. Тела на пути? Просто куски мяса, затерявшиеся между камнем и сталью.

Кто-то пытался помешать мне. Не очень успешно, но пытался… Раскрыв глаза, я стала всматриваться в летающие обломки и увидела фигуру, стоявшую у стены. Вцепившись в металлическую трубу, она, похоже, собиралась сражаться не на жизнь, а на смерть. Короткие темные волосы стояли торчком, как чертополох, потрескивали от статического электричества Кэти Болл. Я снова зажмурилась и вышла в астрал. Кэти была не на шутку напугана: ее золотую ауру пересекало множество серых и черных штрихов, но тем не менее она решительно противостояла мне.

Я не хотела останавливаться. Это было так просто – бушевать дальше… Но, глядя на Кэти, такую маленькую и слабую против всей моей мощи, против черного шевелящегося гнезда Метки Демона, питающего и пожирающего, все время растущего… Я поняла, что должна остановиться.

По моему приказу ветер спал. Алиса, целеустремленная в своей обреченности, снова двинулась ко мне.

– Стой! – скомандовала Кэти, и джинн мгновенно, попирая все нормы физического мира, остановился. Будто заморозился во времени.

– Вели ей не снимать с меня Метку, – крикнула я и увидела, как посерело лицо Кэти. – Вели ей!

– Не снимай Метку, – прошептала она. Алиса обмякла, в ее глазах промелькнула целая гамма чувств – обида, страдание, облегчение. Погасив их, она обернулась к своей хозяйке.

В считанные секунды Кэти разобралась, что здесь происходило и чем мы все рисковали. Она бросила лишь мимолетный взгляд на Дэвида и переключила все внимание на меня. Гневно прошипела:

– Выметайся со своей Меткой из моего магазина.

– Я заплачу за…

– Ни хрена ты не сделаешь… просто уберешься к чертям собачьим! – теперь Кэти уже кричала, лицо ее пошло пятнами, страх и напряжение прорвались наружу.

Я не пыталась извиняться. Мне не было прощения за то, что я сделала (или чуть не сделала) ее джинну.

Кэти проводила меня взглядом… сквозь разбитую дверь, в разгромленный магазин. Уже переступая через сломанные стеллажи и разодранные книги, я услышала, как она дрожащим голосом обратилась к Алисе:

– Ты поможешь мне убрать весь этот кавардак? Это сделала я, стоя перед магазином, еще до того, как на меня обрушилась паника.

Казалось, жизнь рухнула. Трясущаяся и задыхающаяся, я упала на четвереньки и плакала, как ребенок. Все тело сводило болью от желания, необходимости освободиться, наконец, от этой штуки внутри меня и – что было еще хуже – от горя и ощущения предательства.

Звездочка оказалась не той, за кого я ее принимала. А может быть, и никогда не была. Все это время я верила в нее, в нашу непоколебимую дружбу… и вот теперь узнаю, что все было ложью.

Оказывается, Звездочка заключила сделку с Демоном. Как и Плохой Боб, услужливо распахнула себя, и мерзкая тварь вползла в нее… и никто, даже я сама, не почувствовал разницы.

Руки Дэвида легли мне на плечи, и я с плачем прильнула к нему. Его объятия дарили мне покой и утешение, а я даже не знала почему. Почему я доверяю ему теперь, уже наученная горьким опытом? Они все предали меня, даже Льюис. Ведь это он направил меня сюда! Так где же он был, черт побери, когда я так нуждалась в нем! Я доверилась Звездочке… А еще раньше Плохому Бобу.

И как – после всего этого – доверять Дэвиду? Я ведь почти не знаю его.

– Вставай, – произнес он, помогая подняться мне на ноги. – Ты должна уезжать. Немедленно.

Я не могла. То, что случилось – случилось. И выжгло во мне все.

Дэвид чуть ли не волоком потащил меня к «лендроверу». Как раз в это время сработал таймер освещения на вывеске «Книги Кэти Болл», и она засветилась мягким желтым светом. Удивительно, снаружи нельзя было даже предположить кошмара, который творился внутри. Зеркальные стекла оставались неповрежденными, фасад магазинчика сохранял свой нормальный вид.

– Никуда я не поеду, – упрямо повторяла я.

Дэвид открыл дверцу.

– Еще как поедешь, – произнес он. – Я хочу, чтоб ты уехала. Как можно скорее и как можно дальше. Нигде не останавливайся. Если Льюис все еще где-то здесь, он сам тебя найдет.

Он прикоснулся к моему лицу своими большими, теплыми руками, и взмолился:

– Джо, пожалуйста. Это наша последняя возможность… Дай мне забрать у тебя Метку.

– Нет, – прошептала я. – Не могу. И не проси меня об этом снова.

– Не буду, – он взглянул в небо, где сверкнула молния. – Тебе надо ехать. Сейчас же.

Я вдохнула горячее тепло и запах озона, повисший в воздухе. Сила притягивает силу. Я потревожила эфирный слой, и теперь он помогает, выдает меня урагану, который ведет охоту. Дэвид прав. Мне надо уезжать. Если останусь здесь, пострадают невинные люди.

– А как насчет тебя, Дэвид? – я крепко держала его за руки. – Ты поедешь со мной?

Мне не забыть его лица. Если у меня и были когда-то сомнения относительно его чувств…

– Я не могу. Теперь она знает, кто я такой, и имеет Книгу. Раз ты не хочешь поработить меня…

– То это сделает она, – договорила я и почувствовала, как по коже побежали мурашки. – Нет, такого не должно случиться.

Дэвид слабо улыбнулся, провел большим пальцем по моим губам:

– Не в моих силах помешать этому, любимая.

Я чувствовала, как неумолимо надвигается на меня ночной кошмар. Часы тикали, сердца колотились им в такт, песок высыпался. Я умирала и жила, и убегала – все одновременно. Ураган теперь бушевал внутри меня: черный, как гром, белый, как молния, дождь струился по моим венам.

Дэвид положил руку поверх Метки, но это уже не помогало. Ураган не прекращался. Даже его поцелуй – долгий, нежный, затянувшийся на века, – даже он выглядел прощанием.

– Помни меня, – прошептал он, не отрывая губ от моих. – Что бы ни случилось.

А потом он исчез, растаял, как туман. Я потянулась к его лицу, но его уже не было. Остались одни лишь воспоминания в моих пальцах и вкус горького поцелуя на губах.

Я закричала. Кричала и кричала на этом проклятом ветру, но Дэвид не вернулся.

Прочь из города. Я вела «лендровер» на бешеной скорости, уже ни от кого не прячась. Ни о чем не заботясь. Какая разница, кто меня разыщет – Звездочка, Мэрион или кто-нибудь еще? Неважно, потому что все развалилось к чертям собачьим. Я сама развалилась, а Дэвид ушел.

Заворачивая на 1-35, чтобы ехать к границе Техаса, я уловила краем глаза какое-то движение на пассажирском месте. Похоже, у меня безбилетный пассажир. «Незримым быть легче, чем невидимым», – так объяснял мне Дэвид.

Не оборачиваясь я протянула руку и схватила Рэйчел за запястье. В следующий момент она проявилась в поле моего зрения – отливающая все тем же сумасшедшим неоново-желтым в свете приборной доски.

– Я же говорила, ты дура, – вздохнула она. – Отпусти мою руку, Белоснежка.

– Я могу сделать тебе больно, – сказала я, и это была правда. Метка Демона так глубоко укоренилась во мне, что я получала дополнительную силу. Могла смять, сбить с ног, покалечить любого, даже джинна. С уходом Дэвида у меня исчезла последняя причина сопротивляться этой силе. И в самом деле, какой смысл быть человеком? Чтобы тебя ранили? Оскорбляли? В гробу я все это видала… С меня довольно.

Взгляд Рэйчел был серьезен (то-то же!):

– С какой стати? Я же не враг тебе.

– Детка, я уже не знаю, кто мой враг. И кто друг.

Она рассмеялась. Радостным, сладким, как швейцарский шоколад, смехом.

– Поздравляю, ты учишься!

– Чей ты джинн?

Все еще улыбаясь, она погрозила мне пальцем.

– Оставь второстепенные вопросы, милочка. Мы все это уже проходили. Теперь ты знаешь своего врага. Настало время сражаться.

– Сражаться с чем!? – огрызнулась я. – С Меткой Демона? Со Звездочкой? Господи, ты можешь точно сказать, что мне нужно делать? Ты же знаешь, я не хотела всего этого. И сейчас просто хочу…

Я просто хотела Дэвида… Той прекрасной ночи покоя. Так жаждала любви, что слезы наворачивались на глаза. Ох, Звездочка, Звездочка. Моя душа рыдала при мысли о человеке, которого я когда-то знала, которого спасла и потеряла. Это происходило постепенно, на протяжении нескольких лет, и я ничего не замечала. А, возможно, я плакала не о ней, а о себе… о той девочке, которую Плохой Боб погубил, лишил смысла существования в этом мире.

Я отпустила Рэйчел и снова вцепилась в баранку.

– Оставь меня в покое.

Теперь она не смеялась, даже не улыбалась. Как ни странно, в ее горящих желтых глазах светилось участие.

– Оплакиваешь свое одиночество? – спросила она. – Но в мире так много шансов. Так много возможностей.

– Ага, я просто чертовски счастлива. Может подскажешь, что мне делать дальше?

Она пожала плечами:

– Ты же не послушаешься… что бы я не сказала. Стоит ли обременять тебя советами лишь для того, чтобы травить душу и сеять сомнения?

– Вот это мило.

Рэйчел откинулась на спинку и выставила на приборную доску одну ногу. Сидела, любуясь безупречным педикюром, который оттенялся великолепными – естественно желтыми – босоножками.

– Я ничей джинн, Дитя Демонов. Тебе бы следовало это уже понять.

– А-а, ты вроде Дэвида, – сам звук его имени ранил меня. Отзывался болью внутри костей.

Она бросила на меня быстрый удивленный взгляд, сухие косички зашелестели, когда она покачала головой:

– На самом деле, вовсе нет. Мы с ним из разных линий.

– Тем не менее, вы оба принадлежали Льюису, и до сих пор пытаетесь защищать его. Где бы он ни был.

Рэйчел тряхнула головой и вздохнула. Провела ногтями по изящным, удлиненным пальцам ноги, там, где прикасались ее ногти, возникали светящиеся серебряные колечки. Наклонив набок голову, окинула результат критическим взором.

– Нет, ты ничего не понимаешь… просто удивительно. Льюис не освобождал Дэвида. Это сделала ты.

Я? Каким образом? Да нет…

И тут мое сердце ударило и замерло.

О боже.

Я вспомнила, как стояла на коленях в доме Плохого Боба, сражаясь за свою жизнь… Взяла в руки старинную винную бутылку… и разбила ее вдребезги.

Винную бутылку Плохого Боба.

Джинн Плохого Боба.

Во время ссоры в отеле Дэвид сказал: Я старался помочь тебе, я хотел ответить за… за то, что держал меня по приказу Боба. За то, что сломил мою защиту и позволил Метке вползти в меня. Дал свершиться насилию, которое теперь не поправить и не остановить.

Так вот почему он преследовал меня. Был со мной все это время. Вот почему просил, умолял, чуть не силой заставлял передать ему Метку.

Потому что он проделал тогда это со мной.

Я ведь была готова к тому, что он предаст меня, а на самом деле предательство свершилось задолго до того – в самую первую минуту. И он лгал мне, продолжал лгать, все время лгал об этом.

Да уж, теперь я сполна наглоталась правды – и до чего ж она горькая на вкус.

– Так Дэвид прислал тебя вместо себя? Рэйчел фыркнула:

– Ну, это вряд ли. У меня другие… обязательства.

– Скажи мне, я хоть когда-нибудь была близка к правде? Джинн Льюиса, тот, который у него дома, направил меня сюда. Или это тоже была ложь?

– Джинн в Вестчестере когда-то принадлежал Льюису, это правда, – произнесла Рэйчел. – Он был освобожден, но продолжает служить своему хозяину. Так же как и я. Однако мы ограничены в своих знаниях и… возможностях.

Она пристально смотрела на свои ногти, затем перевела взгляд за окно мчащегося «лендровера». На западе угасал закат, оставляя роскошную, царственную полоску голубизны, на которую наступала ночь с первыми звездами. Где-то там притаился ураган, который шел по моему следу. Я знала, что когда-то он найдет меня, если раньше не разыщут другие.

– Но если он не лгал мне, то Льюис действительно прибыл в Оклахому.

– Как я тебе и говорила.

– Тогда где же он? И почему он не поможет мне? Рэйчел обиженно – совсем по-человечески – вздохнула.

– Как же ты глупа! У тебя на руках вся информация, и ты до сих пор не желаешь понимать очевидного. Ты же знаешь, что Звездочка использовала Книгу раньше, так? Чтобы поработить джинна, или, по крайней мере, попытаться это сделать. Льюис пришел помешать ей.

– И где он сейчас? – спросила я. Рэйчел покачала головой.

– Ответ тебе известен.

Точно. Иначе и быть не могло.

– Звездочка! Она держит его у себя. Рэйчел просияла, будто заботливая мама, наблюдающая неверные шаги своего первенца.

– Вот видишь? Не такая уж ты и дурочка.