Когда, около одиннадцати Кесс, уже спокойная и собранная, добралась до рынка, торговля была в самом разгаре. Быстрый душ и сушка крашенных черных волос в парикмахерской Бетти Пейдж, смена рабочей одежды, и сладостное облегчение от действия другой септы, растворенной в поврежденном кровотоке — все, что ей нужно, чтобы снова нормально себя почувствовать.

Воздух вокруг наполнился голосами, как только Кесс прошла мимо разбитой каменной плитки, которая когда-то была лестничной площадкой, ведущей к Христианской Церкви. Церковь, само собой, была уничтожена. В ней больше не было необходимости. Кто бы стал тратить свою жизнь веря в бога, когда Церковь доказала возможность жизни после смерти на этой стороне? Когда Церковь знала, как использовать магию и энергию? Но плитка осталась, бесполезный пережиток прошлого, как и многие другие вещи. Включая ее саму, подумала Кесс.

Напротив дальней стены, торговцы едой предлагали фрукты и овощи, сверкающие от воска и воды под оранжевым светом факелов. Под балками висели целиком туши коров и цыплят и уток, ягнят и свиней, заполняя ограниченное пространство удушающим запахом крови. Она пролилась на землю, и нельзя пройти мимо круглых печей, где можно приготовить покупку, не запачкав обувь.

Дальше шла одежда, ничего слишком профессионального или опрятного. Продавцы знали своих клиентов Рынка Даунсайда. Черное и серое рванье колыхалось на ветру и походило на приведений. Яркие юбки и черный винил украшали шатающиеся временные стены и торчали из пыльных коробок, стоящих на земле.

Она брела по узким проходам, почти не обращая внимания на незнакомцев, встречающихся на ее пути, и драгоценные изделия, в основном изготовленные из бритвенных лезвий и шипов, подобных на её куртке, отражавших пламя. Те, кто знал ее, поднимали головы в знак приветствия или быстро рассеянно улыбались, но те, кто нет… они видели ее татуировки, видели ведьму и сторонились. Благодаря строгому соблюдению закона, только служителям Церкви было позволено обладать магическими символами и татуировками рун, и служителям Церкви, неважно какой ветви, точно не везде были рады. Особенно в местах, где у людей были причины негодовать на правительство. Раньше ее это беспокоило. Сейчас ей плевать. Есть ли группа людей, которая хотела бы сунуть свои носы в ее дела? Только не в ее.

Кесс нравился рынок, особенно когда ее зрение начинало немного расплываться, достаточно для того, чтобы ей не нужно было видеть ужасную худобу некоторых торговцев, детей в их отвратительном тряпье стремительно бегающих между палатками, пытающихся подобрать обрывки или монеты, которые уронили люди. Ей не обязательно было смотреть, как они жмутся к огню, даже в такую теплую ночь, словно хотели запастись теплом на предстоящую зиму. Ей не нужно было думать о контрасте между соседствующим пригородным средним классом, который она только что покинула, и сердцем Даунсайда. Ее домом.

Где-то в центре, она нашла Эдселя, притаившегося в будке, словно труп на показе. Неподвижность его тела и глаз всегда обманывала людей. Они думали, что он спал, и хотели чего-нибудь коснуться: церемониального клинка, набора полированных костей, черепа крысы, но он хватал их за запястья, прежде чем они успевали дотянуться. Эдсель был ближе всего к другу Кесс.

— Кесс, — протянул он, и его томный голос ласкал обнаженную кожу рук. — Тебе бы свалить, детка. Говорят, Бамп навел на тебя прицел.

— Он здесь? — Она осмотрелась настолько обыденно, насколько смогла

— Его я не видел, но приметил Ужаса. Он наблюдал. Может, следил за мной, зная, что заглянешь поздороваться. Тебе что-то нужно?

— Нам всем что-то нужно, — ответила Кесс, скользя пальцами по блестящим когтям тигра, исписанными рунами. От них по ее руке скользнула сила, вызывая улыбку. Это тоже кайф, но уже разрешенный Церковью. — На самом деле, мне нужна новая «рука». У тебя есть такая?

Он кивнул и наклонился, отчего золотистые волосы соскользнули с плеч и скрыли его лицо.

— Очередное дельце?

— Надеюсь так и будет.

Эдсель протянул ей «руку» с бледной, сморщенной кожей и скрюченными пальцами, очень похожая на паука-альбиноса. Кесс потянулась к ней и провела подушечкой пальца по одной фаланге, отчего та дернулась.

— Подойдет. Сколько?

— Вероятно, тебе не стоит платить. Ужас увидит, что у тебя есть деньги, и будет не слишком рад.

— А разве Ужас может быть рад?

Эдсель пожал плечами.

— Когда мучает людей?

Они еще пару минут поболтали, но толпа вокруг больше не предлагала безопасности, как по началу. У большинства было по два глаза. Не то, чтобы это важно, но ей нужно встретиться с Бампом, прежде чем уйдет, выбора не было. Он все равно ее выследит, но она может сама зайти в эту черную дверь. И Кесс склонялась ко второму варианту. Она убрала «руку» в сумку — во время чего «рука» хваталась за нее — поблагодарила Эдселя, и вошла внутрь. Если Ужас наблюдал, делать покупки больше не было смысла. Эдсель был прав. Если он увидит, как она тратит свои гроши, то взбесится. Так что она направилась в нижние офисы, надеясь, что элемент неожиданности сыграет в ее пользу. Плохо только, что невозможно удивить того, кто ждет. Стоило ей завернуть за угол, как ее схватил Ужас, изогнув губы в то, что обычные люди назвали бы ухмылкой. Но на его темном, покрытом шрамами лице ухмылка больше походила на оскал.

— Тебя ищет Бамп, Кесс, — сказал он, впиваясь пальцами в ее предплечье. — Уже давно.

— Я его пару дней назад видела.

— Но ему ты нужна сегодня. Прямо сейчас. Пойдем, ты должна с ним встретиться.

— Я вот и направлялась на встречу с ним.

— Да? Тогда тебе повезло.

Кесс не пыталась вырвать руку из железной хватки Ужаса, пока он вел ее не к черной двери, а за угол сразу к владению Бампа. Под её кожей начал расползаться страх, укутывая разум в приятный кокон. Раньше, она никогда не была в личных владениях Бампа.

Ужас простучал синкопированный ритм, напоминающий песню Ramones. Кесс осмотрелась, некоторые люди поймали ее взгляд и тут же отвернулись, словно она могла передать им свое невезение. Если бы. Она от слишком много хотела бы так избавиться.

— Ужас, и как тебе помогают эти баки? Уже нашел себе подружку? — Черт, ну а почему бы и не сунуть руку в клетку со львом. Пока Бамп не прикажет, Ужас ее не тронет, а если бы Бамп отдал приказ, Кесс бы тут не стояла. Ее бы уже избивали в грязном проулке за рынком. Иногда у ее должности были свои преимущества: избиение сотрудника Церкви влекло за собой неприятные последствия.

— Не твоего ума дела.

— Значит нашел! Человек?

К ее удивлению, на щеках Ужаса появился румянец, отчего Кесс почти пожалела о своем вопросе. Почти. Она и не представляла, что у Ужаса были чувства.

Прежде, чем Кесс успела сморозить что-то еще, одна из служанок Бампа — миниатюрная блондинка в прозрачном топе и ярко-красной мини-юбке — открыла дверь. Она осмотрела — глазами с ужасным черным мейкапом — Кесс и Ужаса с головы до пят

Не сводя с них взгляда, она отошла, пропуская их в дом Бампа.

Не знай Кесс, что Бамп наркодиллер и сутенер — помимо прочего — это место рассказало бы об этом. Вокруг все было или золотым или покрыто мехом, словно Бамп посетил Музей Либераче и решил его превзойти.

Стилизованные картины оружия и вагин, развешанные на стенах, тут же превращали комнату из просто безвкусной в ненормальную по Фрейду. Хотя вряд ли Бамп слышал про Фрейда. За такое Церковь крепко уцепилась. Но Кесс позволили изучить архивы, и она провела несколько месяцев, каждую ночь, читая его. Рассматривая оду подсознания Бампа, Кесс задумалась, нес ли Фрейд ахинею, как она всегда думала, или же был прав?

Блондинка провела их по, освещенному красным, коридору — вновь подсознательные желания Бампа — в огромную красную комнату. Всё вокруг было красным: ковер, мебель, стены… Различные оттенки красного, словно ночной кошмар. Кесс округлила глаза на ревущий интерьер комнаты. Быть тут и без того плохо, а когда в твоей крови 400 мг наркотиков, походило на то, что ее усадили в огненно-красный центр пламени.

— Садись, — сказал Ужас, указывая на один из бархатных диванчиков. — Жди его.

— Не думаю, что могу просто уйти куда-то, даже если бы попыталась

— Не-а, я так не думаю. — Когда он растянул губы в подобии улыбки, его массивные бакенбарды слегка сдвинулись. — Но мы все равно ждем.

Кесс откинулась на спинку и закрыла глаза, скрываясь от алого безобразия. Но оно и под веки пробралось, окутывая разум. Кесс скривилась, там и без того много демонов.

Снаружи, рынок гудел спорами, музыкой, движением. В соседнем офисе люди выстраивались вдоль стен, дожидаясь своей очереди курнуть опиум.

Кесс поерзала. Таблетки это одно, но опиум что-то совершенно иное. Она надеялась, что успеет почувствовать, как легкие наполняет густой, сладкий дым, прежде чем отправиться спать. Но с каждой минутой эта надежда все таяла. Сколько она еще должна Бампу? Три штуки? Четыре? Дело Санфордов реально ударило по карману Кесс. Изгоняющим платили копейки, едва хватающих на оплату жилья и счетов. С премий она могла позволить себе магические припасы и… кое-что еще ей необходимое. Хотя три-четыре тысячи не так уж много. Она прежде ему и больше была должна, но всегда выплачивала.

Звякнул металл, затем, когда Ужас закурил от пламени в четверть фута (~ 7 см) высотой, Кесс коснулось тепло.

Кесс села прямо.

— Можно и мне одну?

Он скривился, как бы говоря «а почему, нет» и протянул ей пачку. Затем поджег зажигалку. Но Кесс пришлось склонить голову, чтобы не опалить нос.

Еще несколько минут они курили и ждали, пока, наконец, в красной стене не распахнулась дверь, и в комнате вошел Бамп. Он двигался так, словно скользил по маслу, плавно и бесшумно, быстрее, чем могло казаться на первый взгляд. На пальцах Бампа красовались кольца, а в ушах блестели серьги с бриллиантами, но одет он был невзрачно. Кесс предположила, что это «домашний» наряд, потому что она пару раз встречала Бампа на улице, и тогда он был разодет, как напыщенный король. А сегодня на нем были бордовая рубашка — дополнение к алому безобразию — и черные слаксы. Он был без ботинок, демонстрируя золотое кольцо на большом пальце правой ноги.

Бамп вытащил из кармана небольшую коробочку и небрежно кинул ее на стол перед Кесс. Внутри лежали таблетки, каждая нашептывала обещания. Прижатые к зеленым риталинам, розовые, голубые и красные экстази выглядели национальным достоянием на фоне кристально белых септов. И у каждой своё действие. Бодрость, сонливость, эйфория или депрессия. Перед Кесс лежали два месяца отменных ощущений. Ее рот наполнился слюной, но она заставила себя проглотить ее, наряду с частью гордости.

— Кесс, ты попала. — Голос Бампа низким рокотом разнесся по комнате, усиливая впечатление медлительного человека. Но это была ложь. Бамп не стал бы главарем улиц к западу от 43-й, будь медлительным. — Ты мне так чертовски задолжала, малышка.

С усилием оторвав взгляд от коробочки, Кесс посмотрела на растрепанного Бампа.

— Ты ведь знаешь, что я хороша, — ответила она, ненавидя эту слабую скулящую нотку, прокравшуюся в голос. Откашлявшись, она села ровнее. — Я всегда тебе платила, и вновь верну долг

— Не-не. Этот долг не такой, как прежде. Ты знаешь, сколько ты мне должна? Я тебе назову цифру, а ты скажешь, о чем на хрен думала. Пятнадцать штук, детка. Ты должна мне пятнадцать тысяч. Как ты мне их вернешь?

— Пятна… да не может быть…

— Ты забыла про проценты. Если должна Бампу, платишь проценты.

— Раньше же я не платила.

Он пожал плечами.

— Новые правила.

К черту новые правила. В какую игру он играет? Кесс ожидала угроз, но не такого.

— Даже с учетом новых правил мой долг не мог превысить четырех тысяч. Какая у тебя ставка? 200 %?

— Неважно какая. Я на хрен начисляю проценты, как пожелаю. — Он откинулся на спинку дивана, достал из кармана перочинный ножик и принялся чистить им ногти. — Я сказал пятнадцать, значит пятнадцать. Когда ты мне заплатишь?

— Я могу уйти в другое место.

— Ох, конечно, пай-девочка. Можешь отправиться куда пожелаешь. Иди прямиком к Слобагу на Тридцатой, понаблюдаешь, как после их клейма у людей пена у рта. Но все равно ты останешься должна мне.

Кесс вновь посмотрела на коробочку. Бамп улыбнулся.　

— Хочешь одну? Вперед, бери, какая понравится. — Он поднял коробочку и перевернул так, чтобы Кесс было удобно открыть. — Ну же.

Она выгнула бровь.

— И сколько ты с меня за это возьмешь?

Казалось, его смех зародился в пятках, и сотряс все его тело.

— Ни сколько, малышка. Ты и так мне уже достаточно должна.

Бамп сложил нож и убрал его в карман.

— Конечно же… я обдумывал… откуда же тебе взять денег, чтобы оплатить долг.

— Забудь. — Кесс начала подниматься, ни за что она не падет так низко. Даже у неё имелась толика самоуважения, и от мысли, позволить этому лощеному хмырю Бампу прикоснуться к себе… фу!

— Ах, детка, я знаю, о чем ты подумала, и не об этом я говорил. Хотя, если ты хочешь, я могу предоставить тебе отличную скачку. Это обещание Бампа. Дамы всегда говорят, что лучше меня нет

Рассмеявшись, он потряс коробочкой.

— Давай, бери. Я знаю, что тебе нужно, да? Бамп же всегда знает? Бамп твой долбаный друг, так ведь? И ты веришь Бампу. Бери, что хочешь, и мы поговорим, быть может, даже поможем друг другу.

Она осторожно потянулась к коробочке. Импульсивно хотела схватить голубой экстази, но заставила себя взять очередную септу. У Кесс возникло чувство, что оно ей понадобится.

— Отлично, просто замечательно. А теперь, почему бы Бампу не рассказать тебе план? Хочешь его услышать?

Она кивнула, на сухую проглотив септу. Бамп сел рядом, очень близко, что Кесс смогла почувствовать опиумный запах от одежды. Он улыбнулся.

— Может у меня возникла проблема, а ты мне с этим поможешь?

Ух ты. Ей придется отказать ему. У ведьм просили помощи лишь те, кому чудовищно не везло или те, кто собирался провернуть что-то нереально грязное. А Кесс не желала впутываться во что-то такое. Особенно учитывая, что Бамп счастливчик, а Кесс не убийца.

— И как? Я не соглашаюсь, а просто интересуюсь.

— Ох, я думаю, ты согласишься, пай-девочка. Думаю, когда ты выслушаешь меня, то сразу скажешь «да». Давай-ка я всё выложу. Ты знаешь аэропорт?

— Муни? — Даже если бы она приняла третью септу — что было совсем не так — не была бы заинтригована. Главный аэропорт Триумф Сити — крупный транзитный узел для пересадки пассажиров, и одна из самых охраняемых зон. Большинство жителей Даунсайда, особенно наркодиллеры, держались как можно дальше от Муни и окружающих районов.

— Не-не, о чем ты? Муни, я не про Муни. Честер. Знаешь аэропорт Честер?

— Он уже несколько лет, как закрыт.

— Ага. Но Бамп решил его открыть. Может Бамп расширяет бизнес.

Вот теперь появлялся смысл.

— У меня недостаточно рычагов давления в Церкви, чтобы положиться на лидеров города в таком вопросе.

— У Бампа есть. Бамп уже расчистил площадь, но у Бампа возникла проблема. Самолеты Бампа — самолеты, которые доставляют таблетки, что так нравятся моей пай-девочке — сломались. Что-то испортило их, понимаешь? Они не заводятся. Просто не заводятся.

— Я ничего не знаю о самолетах. Я никогда прежде…

— Не в самолетах дело, пай-девочка. Призраки. Назовем их призраками Честера. Кто-то посылает сигнал, заглушая двигатели самолетов. Электромагнитный или еще какой, понимаешь? Ты находишь тех, кто посылает сигнал, и избавляешь меня от них. — Он откинулся и закурил, выпуская струю дыма над собой. — Ты ловишь долбаных призраков, чтобы мои самолеты летали, пай-девочка, и между нами все кончено. Долга перед Бампом у тебя не будет.