Когда я проснулась, то обнаружила, что Гас склонился надо мной и с тревогой вглядывается в мое лицо.

— Люси Салливан? — спросил он.

— Да, это я, — сонно ответила я.

— О, слава богу!

— А что случилось?

— Я испугался, что ты мне только приснилась.

— Приятно слышать.

— Обычно я просыпаюсь со страхом, что прошлый вечер мне не приснился, — уныло поделился со мной Гас. — Кстати, Люси, спасибо тебе за то, что ты позволила мне провести у тебя ночь. Ты просто ангел.

Я села. В последних словах было что-то прощальное. Он собирался уходить?

Но нет, рубашки на нем не было, значит, по крайней мере, еще немного он побудет со мной. Я снова нырнула под одеяло, и он лег рядом. Мы были разделены одеялом, но все равно ощущение было восхитительным.

— Итак, Люси, скажи мне, сколько дней я здесь провел?

— Еще ни одного целого дня.

— Всего-то? — Гас был, по-видимому, разочарован. — Должно быть, я старею. Но ничего, я постараюсь исправить это упущение.

Меня это вполне устраивало. «Оставайся сколько захочешь», — думала я.

— А теперь можно воспользоваться твоей ванной, Люси?

— Это дальше по коридору, ты увидишь.

— Но, наверное, мне стоит прикрыть свой срам.

Я немедленно привстала — чтобы получше разглядеть его срам, пока его не прикрыли, — и увидела, что Гас когда-то успел раздеться и сейчас на нем только трусы-боксеры. Тело у него было изумительное! Чудесная гладкая кожа, сильные руки, тонкая талия и плоский живот. Рассмотреть ноги я не сумела, потому что Гас практически лежал на мне, но я подозревала, что и они были выше всех похвал.

— Ты можешь надеть мой банный халат, он висит на двери.

— А что, если я встречу твоих соседок? — спросил он в притворном ужасе.

— Ну и что? — хихикнула я.

— Я застесняюсь. И они… ну, ты знаешь, будут думать обо мне разное… — Он печально повесил голову, изображая скромную невинность.

— Что «разное»? — смеялась я.

— Они подумают, что раз я провел ночь здесь, то… И моя репутация будет погублена. — Его голос и акцент ласкали мой слух, я готова была слушать его вечность.

— Иди, не бойся. Если кто-то будет покушаться на твою честь, я защищу тебя.

— Отличный халат, — сказал Гас, примеряя мой махровый халат. Не забыл он накинуть и капюшон. — Ты что, состоишь в ку-клукс-клане? А под кроватью прячешь горящие кресты?

— Нет!

— Ну, если ты решишь присоединиться к ним, тебе не придется покупать их форму. Просто надень этот халат.

Я откинулась на подушки, улыбаясь и чувствуя себя счастливой как никогда.

— Ладно, — сказал он. — Я пошел.

Гас открыл дверь моей спальни, но тут же захлопнул ее.

— В чем дело?

— Этот человек! — прошептал Гас.

— Какой человек?

— Тот, высокий, который украл пиво твоего друга и мою бутылку вина. Он стоит прямо за твоей дверью!

Значит, Дэниел остался на ночь — как забавно.

— Да нет же, Гас, послушай, — прошептала я в ответ.

— Как это — нет, Люси, когда он действительно стоит там, — настаивал Гас. — Или у меня видения?

— Это не видение.

— Тогда нам надо немедленно выгнать его! А то у вас и сломанного стула скоро не останется, поверь мне, Люси. Я уже встречал таких типов. Настоящие профессионалы…

— Нет, Гас, послушай меня, — сказала я, стараясь быть серьезной. — Он не станет красть мебель — он мой друг.

— Правда? Ты в самом деле дружишь с ним? Ну, это, конечно, не мое дело, и я знаю, что мы с тобой только что познакомились, и у меня нет никакого права делать тебе замечания, но — ведь он же уголовник! Я бы никогда не ожидал от тебя такого, и… что здесь смешного? Тебе расхочется смеяться, когда твой диван окажется на блошином рынке, а ты сама будешь спать на полу. Мне не кажется, что этот человек так уж забавен…

— Пожалуйста, заткнись и послушай меня, Гас, — еле сумела я выговорить между приступами смеха. — Дэниел — он и есть тот высокий человек за дверью. Он не воровал ничье пиво.

— Но я видел, как он…

— Это было его пиво.

— Нет, это было пиво Доналда.

— Но он и есть Доналд, и зовут его Дэниел.

Наступила пауза, во время которой Гас переваривал услышанное.

— О боже, — простонал он наконец, бросился на кровать и закрыл лицо руками. — О боже, о боже, о боже.

— Все нормально, — нежно сказала я.

— О боже, о боже, о боже. — Гас немного раздвинул пальцы и посмотрел на меня в образовавшуюся щелку. — О боже.

— Да нет же, все нормально.

— Нет.

— Да.

— Нет, не нормально. Я обвинил его в воровстве его собственного пива, а потом сам все выпил. И еще хотел отобрать вино его подружки…

— Она не его подружка… — возразила я зачем-то. — Хотя кто знает, может, уже…

— Это та жуткая блондинка?

— Э-э, да. — Карен действительно можно так описать.

— Поверь мне, — настаивал Гас. — Она — его подружка, это точно, по крайней мере, она так считает.

— Наверное, ты прав, — допустила я.

«Как интересно, — думала я. — Значит, Гас восприимчив и разбирается в людях? Значит, вся эта легкомысленность и дурашливость — всего лишь игра? Или он одновременно восприимчив и легкомыслен? Как такое может быть? И откуда у него берутся силы на все это?»

— Обычно я не веду себя так безответственно, Люси, честное слово, — горячо убеждал меня Гас. — Это все из-за наркотиков. Я так думаю.

— Понятно. — Я почти огорчилась этому заявлению.

— Мне нужно извиниться перед ним, — сказал Гас и спрыгнул с кровати.

— Нет, не надо, — возразила я. — Вернись. Еще слишком рано для извинений. Поговоришь с ним чуть попозже.

Гас крадучись приблизился к двери, приложил к ней ухо, потом решился выглянуть в коридор.

— Ушел, — сообщил он с облегчением в голосе. — Можно спокойно идти в ванную. — И он исчез.

Пока его не было, я лежала в кровати и, довольная, подводила итоги. Нужно признать, что меня порадовало смущение Гаса, когда он осознал, что вчера вел себя не очень красиво по отношению к Дэниелу и его пиву. Это доказывало, что он порядочный человек. И к тому же умный — он удивительно быстро раскусил Карен. И утром он выглядел еще симпатичней, чем вчера вечером, — наверное, потому что глаза уже не были такими красными.

Я пыталась предугадать, что произойдет по возвращении Гаса из ванной. Существовал вариант, что он оденется и уйдет, намеренно забыв сказать, что позвонит. Но что-то мне подсказывало, что этого не случится. Во всяком случае, я надеялась, что этого не случится.

Я проснулась сегодня без того отвратительного чувства, которым сопровождалось не одно воскресное утро, — когда рядом с собой я обнаруживала совершенно чужих мне людей. Гас даже сам разбудил меня. А ведь он мог потихоньку выскользнуть из кровати, молча одеться и покинуть квартиру с трусами в кармане пальто, забыв наручные часы на моей тумбочке.

Более того, с Гасом я чувствовала себя свободно и легко. И не нервничала. Почти.

Гас вернулся из ванной обернутый в розовое полотенце, с мокрыми блестящими волосами, чистый и благоухающий.

Подозрительно ароматно благоухающий, успела заметить я, но отвлеклась на дальнейшие наблюдения.

Насчет его ног я была абсолютна права. Роста он был не самого высокого, но все в нем было очень мужское. По моему телу пробежала дрожь. Мне хотелось… э-э… узнать его поближе.

— Ты видишь перед собой мужчину, которого выскребли, отчистили, намыли, увлажнили, натерли и чего только с ним не сделали! — Гас ухмылялся с довольным видом. — Люси, помнишь те дремучие годы, когда в ванной мы только мылись? Да, прошли эти времена. Теперь нам надо идти в ноту с прогрессом и следить за всеми новшествами в гигиене и парфюмерии.

— Угу, — согласно улыбнулась я. Он был таким забавным!

— Наверное, во всем Лондоне не найдется человека чище, чем я.

— Пожалуй.

— У тебя отличная ванная, Люси. Ты можешь гордиться тем, как там все устроено.

— Что? А, ну да… — Честно говоря, устройство нашей ванной не часто занимало мои мысли.

— Кстати, Люси, я надеюсь, ты не будешь возражать, что я воспользовался кое-какими вещами Элизабет.

— Какой Элизабет?

— Люси, подумай сама, откуда я знаю? Это ведь ты тут живешь, а не я. Разве это не твоя соседка?

— Нет, здесь живу я, а еще Карен и Шарлотта.

— Значит, она приходит к вам мыться, потому что вся ванная комната заставлена ее вещами.

— О чем ты говоришь?

— Сейчас, я вспомню ее фамилию. Кажется, начинается на «Г». Арден! Точно, там все бутылочки и баночки подписаны «Элизабет Арден». Я еще подумал, какое звучное имя — отлично подошло бы писательнице романов.

Мне оставалось только рассмеяться. Гас помылся очень дорогими средствами «Элизабет Арден», которые принадлежали Карен. Мы с Шарлоттой боялись даже прикоснуться к ним.

На самом деле Карен тоже не пользовалась ими — она выставила их в качестве декорации, чтобы произвести впечатление на нужных людей (например, на Дэниела, хотя он, будучи мужчиной, на такие вещи вообще не обращал внимания). И вообще, до сегодняшнего утра я подозревала, что в этих баночках была лишь крашеная вода.

Боюсь, кому-то не сносить головы.

— Ох, не может быть, — испугался Гас. — Я опять попал впросак — опять натворил что-нибудь? Этими лосьонами и гелями нельзя было пользоваться, да?

— Не беспокойся, — махнула я рукой. Переживать сейчас не было никакого смысла: сделанного уже не воротишь, а если Карен устроит скандал… нет, когда Карен устроит скандал, тогда я предложу ей возместить ущерб.

— Но, Гас, прошу тебя, больше не трогай ничего, что принадлежит Карен, договорились?

— А при чем тут Карен? А, понял, Элизабет передала свои вещи Карен, так? Бедная Карен, ей приходится пользоваться чужими кремами и шампунями! В этом смысле мы с ней похожи: все мои школьные учебники — даже тетрадки — были подписаны не моим именем, потому что у меня множество старших братьев… Короче, в следующий раз я буду мыться твоим мылом.

— Отлично, — улыбнулась я этому указанию на то, что может быть следующий раз.

— Люси, — сказал Гас. Он подошел, сел на кровать рядом со мной и взял меня за руку. Его ладонь была большой и теплой, моя рука полностью утонула в ней.

Мне нравились крупные мужчины, рядом с которыми я выглядела маленькой. Пару раз я встречалась с очень худыми парнями. Ничто так не деморализует девушку, чем нахождение в одной кровати с мужчиной, чьи попа и бедра меньшего размера, чем у нее самой.

— Пожалуйста, прости меня. Я правда не хотел делать ничего дурного, — искренне произнес Гас, гладя меня по спине. Я буквально дрожала от восторга и почти не понимала, что он говорит.

— Ты мне очень нравишься, — продолжал он, запинаясь. — Мы только-только познакомились, а я уже наделал кучу оплошностей.

Мое сердце растаяло. Я и так не сердилась на него, но после его маленькой речи я стала испытывать к нему нежность… нет, нежную любовь.

— А насчет этих гелей в ванной, может, мне стоит поговорить с Элизабет и все ей объяснить?..

— Карен! — поправила я его. — Карен, а не Элизабет… — Я замолчала, заметив в его глазах насмешливый огонек.

— Я шучу, Люси, — мягко объяснил он. — Я отлично знаю, что ее зовут Карен и что никакой Элизабет здесь нет.

— А-а, — смутилась я.

— Ты, наверное, считаешь меня полоумным, — усмехнулся он. — Но с твоей стороны очень мило пытаться научить меня уму-разуму.

— Я просто подумала… понимаешь… — неуклюже оправдывалась я.

— Все в порядке, — остановил меня Гас.

Мы посмотрели друг на друга с улыбкой: теперь это будет нашей маленькой шуткой для двоих. У нас уже были общие секреты, общие шутки, общие воспоминания!

— А теперь, Люси, мы пойдем гулять.

Он уже не раз смешил меня за последние двенадцать часов, но так сильно — первый раз.

— Что здесь смешного, Люси?

— Я? Гулять? В воскресенье?

— Ну да.

— Нет.

— Почему?

— Потому что на улице собачий холод.

— А мы оденемся потеплее. И пойдем быстрым шагом.

— Гас, с октября по апрель я не выхожу из дома по воскресеньям. Только вечером до карри-бара.

— Значит, пора нарушить этот обычай. А что это за карри-бар?

— Это индийский ресторан за углом.

— И вы ходите туда каждое воскресенье?

— Да, каждое воскресенье, и каждый раз заказываем одно и то же.

— Хорошо, мы зайдем туда попозже, но сейчас мы отправляемся в Холланд-парк. Это совсем рядом.

— Да?

— Да! Ты давно тут живешь, Люси?

— Пару лет, — промямлила я, стараясь, чтобы слово «лет» прозвучало похоже на «недель».

— И за все это время ты ни разу не сходила в парк? Как не стыдно, Люси!

— Я не очень-то люблю пешеходные прогулки, Гас.

— А я люблю.

— Ну хотя бы телевизор там будет?

— Будет.

— Правда?

— Нет. Но ты не волнуйся, я развлеку тебя.

— Ладно.

Несмотря на свое нытье, я была очень довольна. Более того, я была на седьмом небе от счастья. Он хотел провести со мной целый день.

— А можно мне надеть этот свитер? — спросил меня Гас, перебирая вещи в моем шкафу. Результатом его поисков был отвратительный синий джемпер, который связала мне моя мать.

— Можно. Хочешь, вообще забирай его себе. Я его ненавижу.

Я не носила этот свитер именно потому, что это она связала его. И вообще в нем я была похожа на стокилограммовую черепаху.

— О, спасибо, Люси Салливан!