Я услышала вопли, еще находясь тремя этажами ниже. Такие леденящие душу звуки издают смертельно раненные животные, женщины при родах и обварившиеся кипятком дети.

Подозревая, что случилось нечто ужасное, я взлетела по лестнице. Вопли доносились из нашей квартиры.

— Люси, — бросилась мне навстречу Шарлотта, — как я рада, что ты пришла!

Ей повезло. Сегодня я рано вернулась домой, потому что не нашла, с кем пойти в паб после работы.

— В чем дело? — я приготовилась к самому худшему.

— Это Карен, — ответила Шарлотта.

— Где она? Она поранилась? Что случилось?

Карен выскочила из своей спальни в совершенно расхристанном виде, с красным, залитым слезами лицом и швырнула в стену стакан. Осколки засыпали всю прихожую.

— Ублюдок, ублюдок, ублюдок, — надрывалась она.

Да, с Карен что-то действительно было не в порядке, но, по крайней мере, физически все выглядело нормально. Если не считать того, что волосам ее не помешала бы расческа и что от нее сильно пахло алкоголем.

Потом она заметила меня.

— И это все ты виновата, проклятая Салливан! — выкрикнула она.

— В чем я виновата? Я ничего не сделала, — испуганно и виновато залепетала я.

— Да, ты. Это ты меня с ним познакомила. Если бы я никогда не встретилась с ним, то никогда не влюбилась бы в него. Но я не люблю его, я ненавижу его, — прорычала она и умчалась обратно в свою комнату, где бросилась на кровать лицом вниз.

Мы с Шарлоттой последовали за ней.

— Это из-за Дэниела? — шепотом поинтересовалась я у Шарлотты.

— Не произносите этого имени! — взвилась Карен. — Чтобы больше я не слышала его!

— Э-э… Люси, ты теперь не единственная брошенная в этой квартире, — выкрутилась из трудного положения Шарлотта.

Значит, союз Дэниела и Карен распался.

— Что случилось? — со всей возможной нежностью спросила я у Карен.

— Я порвала с ним, — выпалила она и потянулась за бутылкой бренди, стоящей рядом с кроватью. Бутылка была наполовину пуста.

— А почему? — спросила я, заинтригованная. Мне казалось, что Дэниел ей очень нравился.

— И никогда не забывай этого, Салливан. Я порвала с ним, а не наоборот.

— Ну хорошо, — согласилась я. — Так почему ты порвала с ним?

— Потому что… потому что… — По ее щекам заструились слезы. — Потому что я спросила его, любит ли он меня, а он… а он… а он сказал…

Мы с Шарлоттой вежливо ждали, когда она доберется до главного.

— А он… сказал, что НЕТ, — наконец выговорила она и снова зашлась в ужасных завываниях. — Он не любит меня, — повторила Карен минуту спустя, глядя на меня несчастными мокрыми глазами, — понимаешь? Он сказал, что не любит меня.

— Если это тебя утешит, то знай, что я тебя понимаю. Гас бросил меня всего две недели назад, помнишь?

— Ничего ты не понимаешь, — сквозь слезы крикнула она. — У вас с Гасом не было ничего серьезного, а у нас с Дэниелом было.

— У меня с Гасом все было очень серьезно, — упрямо возразила я.

— Ну и дура, — ответила Карен. — Все отлично видели, что он сумасшедший, ненадежный и легкомысленный тип. А Дэниел… у Дэниела ХОРОШАЯ РАБОТА!

Всхлипы сделали дальнейшую ее речь неразборчивой. Я поняла только ту часть, где упоминались большая квартира Дэниела и его дорогая машина.

— Этого не могло случиться со мной, — продолжила Карен, немного успокоившись. — У меня все было запланировано по-другому.

— Такое может случиться с каждым, — ласково заметила я.

— Нет, только не со мной.

— Карен, поверь, такое может случиться с каждым, — настаивала я. — Взгляни хотя бы на нас с Гасом…

— Не сравнивай меня с собой! — взвизгнула Карен. — Я совсем не такая. Мужчины бросают тебя. И тебя, — повернулась она к Шарлотте. — А меня не бросают, я не позволяю им этого.

Мы с Шарлоттой на некоторое время умолкли.

— О боже, — возобновила Карен свои стенания. — Как я теперь поеду в Шотландию? Я уже всем рассказала про Дэниела и про то, какой он богатый. Мы собирались поехать туда на машине, а теперь мне придется платить за проезд, а я присмотрела себе новый жакетик, а теперь у меня не хватит на это денег. Ненавижу его!

Она снова потянулась за бренди. Это был очень дорогой, редкий сорт бренди из тех, что богатые люди дарят друг другу на Рождество. Его обычно не пьют, а ставят на полку в качестве декоративного украшения, чтобы похвастаться свои богатством.

— Откуда у тебя эта бутылка? — спросила я Карен.

— Взяла из квартиры этого мерзавца, когда уходила, — злобно буркнула Карен. — Жаль, что больше ничего не прихватила.

И снова полились слезы.

— У него такая красивая квартира, — голосила Карен. — Я собиралась обставить ее по-новому, собиралась купить кровать из кованого железа, которую видела в журнале. Какой же он гад!

Да, да, да, именно.

— Надо ее успокоить, — сказала я Шарлотте.

— Может, ей надо поесть, — предложила она. — Да я и сама бы не отказалась.

Но, как обычно, в холодильнике нашелся только обезжиренный йогурт с истекшим сроком годности.

И поэтому мы отправились в наш карри-бар, чем вызвали у обслуживающего персонала недоумение, потому что все знали: мы ходим туда только по воскресеньям.

— Ой, а я был уверен, что сегодня понедельник, — пробормотал по-бангладешски Павел Кариму, пока мы усаживались за наш любимый столик.

— Ага, и я тоже, — подхватил Карим. — Надо же, как мы все перепутали. Сегодня-то еще воскресенье. Ладно, ты подай им вино, а я пойду на кухню, скажу шефу, чтобы готовил курицу. Да, опростоволосились мы сегодня.

— Нам, пожалуйста, белого вина, — сказала я Махмуду, но Павел уже шел к нам с бутылкой.

Меню нам давно не приносили, потому что мы всегда заказывали здесь одно и то же: одно овощное брияни, две курицы тикка масалас, рис пилау и белое вино. Варьировалось только количество бутылок, но всегда не меньше двух.

В ожидании заказа мы смогли получить более или менее полное представление о том, что произошло у Карен с Дэниелом.

У Карен сложилось впечатление, что Дэниел влюблен в нее, и она решила, что настала пора озвучить их чувства. И тогда они успеют купить обручальные кольца еще до поездки в Шотландию, где осчастливят приятным известием родителей Карен. Но Дэниел был возмутительно сдержан и немногословен, когда дело касалось чувств, и Карен пришлось взять инициативу в свои руки, чтобы не сорвать распланированный ею график. И поэтому, не сомневаясь в утвердительном ответе, она напрямую спросила Дэниела, любит ли он ее. А Дэниел взял и заявил, что она ему очень симпатична.

На что Карен сказала, что ей приятно это слышать, но любит ли он ее?

Дэниел сказал, что с ней очень интересно и что она очень красивая.

Карен сказала, что она и сама об этом знает, но любит ли он ее?

— Кто знает, что такое любовь? — увильнул Дэниел, явно теряя терпение.

— Отвечай мне: да или нет, — потребовала Карен. — ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?

— Боюсь, моим ответом будет «нет», — сказал Дэниел.

За чем последовало крушение надежд, яростная ссора, кража бутылки дорогого бренди, вызов такси, пожелание Карен, чтобы Дэниел горел в аду, ее отъезд из квартиры Дэниела и прибытие в нашу квартиру.

— Негодяй, — всхлипывала Карен.

Махмуд, Карим, Павел и еще один официант, называвший себя Майклом, сочувственно кивали. Они ловили каждое слово Карен. Павел чуть не плакал.

Карен одним махом осушила бокал белого вина (правда, немного пролилось на подбородок) и наполнила его снова.

— Ще бтлку, — крикнула она собравшимся вокруг нас официантам, взмахнув пустой бутылкой.

Мы с Шарлоттой обменялись взглядом, говорившим: «Она уже выпила достаточно», но ни одна из нас не посмела сказать этого вслух.

Карим принес еще вина и, ставя бутылку на стол, проговорил:

— Это за счет заведения. Примите наши соболезнования.

В конце концов и я, и Шарлотта тоже опьянели: мы хотели помешать Карен напиться еще сильнее и поэтому старались сами пить как можно больше, чтобы ей досталось меньше. Но это не помогло: только пустела одна бутылка, тут же появлялась следующая.

И мое настроение стало потихоньку подниматься.

Карен совсем запьянела. Она пыталась зажечь сигарету не с того конца, запачкала оба рукава соусом и опрокинула стакан воды в мои овощи, буркнув в качестве оправдания: «Все равно на вид они совершенно несъедобные».

А потом, к моему полному ужасу, она медленно уронила голову в тарелку с курицей тикка масалас.

— Скорее, Шарлотта, — запаниковала я. — Подними ее, она захлебнется.

Шарлотта за волосы выдернула Карен из тарелки. Карен обратила пьяный бессмысленный взгляд на Шарлотту.

— Какого черта ты делаешь? — спросила Карен. С ее лба стекал соус, в волосах застряли рисовые зерна.

— Карен, у тебя был обморок, — выпалила я. — Ты только что упала лицом в тарелку. Думаю, нам пора домой.

— Отвали, — еле ворочая языком, сказала Карен. — Это никакой не обморок. Просто я уронила сигарету на пол. И нагнулась, чтобы поднять ее с пола.

— А-а, — протянула я с облегчением и в то же время смущенно.

— Уж не думаешь ли ты, что я не умею пить, а? — грозно спросила она меня, а потом подозвала Махмуда. — Иди сюда. Скажи, я тебе нравлюсь? Ну, говори!

— Очень нравитесь, — от всего сердца подтвердил Махмуд, думая, что наконец-то ему улыбнулось счастье.

— Само собой, — хмыкнула Карен. — А ты мне — нет.

Махмуд, кажется, обиделся, поэтому я дала ему большие чаевые, когда мы уходили. За ужин тоже пришлось платить мне, потому что Шарлотта из-за всех этих волнений забыла сумочку дома, а Карен хоть и попыталась выписать чек, но была слишком пьяна, чтобы удержать ручку.

Мы с Шарлоттой приволокли Карен домой и положили ее на кровать, не раздевая.

— Попей водички, Карен, будь хорошей девочкой, а то завтра, когда проснешься, тебе будет очень плохо, — ворковала Шарлотта, подсовывая под нос Карен пол-литровый стакан воды. Шарлотта и сама была не очень-то трезва.

— Я не хчу прспаться, — буркнула Карен в ответ, оттолкнула от себя стакан с водой и неожиданно запела. Хотя эти странные завывания можно было назвать пением только с большой натяжкой.

— Ну, Карен, прошу тебя, — не отступалась Шарлотта.

— Не пербивай мня, гда я пою, — накинулась на нее Карен, и тут ее осенила новая идея: — И вы пойте. Двайте…

И она заставила нас петь. Хорошо, что она заснула до того, как мы дошли до второго куплета.

— О, Люси, — заныла Шарлотта. — Я так волнуюсь.

— Не стоит, — успокоила я ее, не очень, впрочем, веря собственным словам. — Думаю, с ней все будет в порядке. Она справится.

— Да я не о ней! — воскликнула Шарлотта. — Я волнуюсь о себе.

— Почему?

— Сначала Гас, теперь вот Дэниел. Что, если следующим будет Саймон?

— С чего бы это? Ведь бросание девушек — не заразная болезнь.

— Просто я знаю, что плохие вещи случаются по три, — сказала Шарлотта, вся встревоженная, сморщив свое розовое личико.

— Может, в Йоркшире это и так, — ласково улыбнулась я. — Но ты сейчас в Лондоне, так что не надо беспокоиться.

— Точно! — обрадовалась она. — И вообще, Гас бросал тебя дважды, значит, с Дэниелом это уже третий раз.

— Да, жаль только, что Гас не бросил меня еще один раз, тогда Карен могла бы и дальше встречаться с Дэниелом, — язвительно заметила я.

— Не переживай, Люси, — утешила меня Шарлотта. — Ты ведь не знала.