Донал кинулся в сторону, нырнув за упавший блок песчаника, и луч с шипением и треском лишь слегка коснулся его шлема. Правую сторону головы пронзила резкая боль. Он сорвал обгоревший шлем и отбросил его в сторону.

Без оптики боевого шлема зал казался погруженным в полумрак, нарушаемый лишь лучами солнца, которые пробивались сквозь высокие узкие окна. Одинокий Малах сделал шаг вперед, и Донал потянулся за гранатой, но вдруг голова ящера с разинутой зубастой пастью резко дернулась вверх. Он упал на пол животом вниз, и на его спине задымилась зияющая дыра.

Черт, что происходит?

Из-под упавшей колонны, сжимая в руках оружие захватчиков, выполз человек… женщина.

– Алекси!

Повернувшись на его голос, она широко раскрыла глаза:

– Донал?.. Донал!

Они прильнули друг к другу, крепко обнявшись. До сих пор он не осознавал, как много она для него значит. Он чуть-чуть отстранился, разглядывая ее. Алекси была одета лишь в кожаную куртку, которая была на ней в последний раз, порванную и покрытую пылью. Она была босая и выглядела крайне устало. На лбу ее кровоточила глубокая рана, а под глазами залегли темные круги.

– Что с тобой было?

Она поморщилась и попыталась закутаться в куртку.

– Мне повезло, что осталось хоть это. Великой и Могучей мерзкой дряни взбрело в голову, что я не могу быть женщиной, потому что сдалась им, и они заставили меня устроить небольшой стриптиз, чтобы в этом удостовериться. Я убедила их вернуть мне куртку, после того как ее обыскали, заявив, что замерзну до смерти, если они этого не сделают. У меня ведь нет чешуи, защищающей от холода.

– Стоп. Ты сказала, что главная ящерица была самкой.

Она ткнула пальцем в одно из распростертых на полу тел… одно из тех, что уже лежали там, когда Донал ворвался в холл.

– Вон она. Да, Донал, они все самки. Раса амазонок. Я даже не уверена, что их самцы разумны.

– Как тебе удалось это узнать?

Она указала на тело другой Малах, убитой Доналом:

– Вон та могла говорить по-нашему. С трудом, но могла. Понять ее было непросто, однако я узнала очень много. Донал, они очень отличаются от нас.

– Именно потому мы и зовем их чужими. Боюсь, юная леди, вам придется многое рассказать, когда мы доберемся до Кинкэйда.

Она закрыла глаза:

– О… Сначала я приму ванну, переоденусь в свежее белье и часов двадцать посплю…

– Посмотрим, что можно сделать, – засмеялся он, взял ее за руку и повел к выходу.

И тут он впервые заметил это.

Они раскачивались на цепях, перекинутых через потолочную балку, десять обнаженных окровавленных тел, поддерживаемых на весу крюками, продетыми сквозь нижнюю челюсть, составляя шокирующий контраст цивилизованным, хотя и слегка декадентским картинам, все еще висевшим на стене позади них. Еще два тела лежали на полу в лужах крови. Одним из тех, кто висел на стене, был рыжеволосый аристократ, лорд Делакруа, бывший владелец замка Гленнтор. Рядом с ним висело тело Елены Сент-Мартин, женщины с вечеринки, которой так хотелось поближе узнать Малах. Алекси вздрогнула и отвернулась:

– Скверный способ проверить свое мнение о дружелюбных, миролюбивых инопланетянах…

Она не договорила, и Донал забеспокоился, не стало ли ей плохо.

В дальнем конце зала распахнулась дверь, и через нее попыталась прорваться тройка Малах, каждый из которых хотел добраться до людей первым. Донал вскинул ружье, но тут же выругался, увидев на прикладе красный огонек. Но Алекси, крепко держа в руках свое изогнутое оружие, выпускала лазерные импульсы, ярко вспыхивавшие при попадании в кожаные ремни или красно-зеленую чешую. Все трое были убиты прежде, чем успели протиснуться в дверь. Донал выхватил гранату и кинулся вперед. Соседняя комната была заполнена чем-то похожим на коммуникационное оборудование. Одним движением он выдернул чеку и послал гранату вперед, кинувшись на пол и вжавшись в пол, пока комната не наполнилась грохотом и клубящимся дымом.

– Давай выбираться отсюда, Донал, – сказала Алекси. Она потрясла оружием. – Я не знаю, как определить, когда в этой штуке кончится заряд.

– С этим мы справимся. Но чтобы быть уверенным…

Отбросив свое ружье, он наклонился поднять пару ружей Малах и вручил одно Алекси. Она бросила свое и приняла новое.

– Идем. Нас ждет карета.

– Ты хочешь сказать…

– Для тебя, Алекси, только лучшее!

– Фредди?

– А то.

Они вышли наружу из разгромленного замка. Фредди терпеливо ждал, поводя черными стволами ионных пушек, отслеживая цели, слишком далекие, чтобы по ним стрелять. Солнце уже садилось, и небо быстро темнело, окрашиваясь на западе золотыми и красными оттенками. Подлодка, отметил Донал, уже ушла.

– Беженцы отбыли в подводной лодке восемь минут назад, – доложил Фредди, когда они забрались по трапу. – Они вышли в море и погрузились.

– Слава Богу! – сказала Алекси.

– Я наблюдаю многочисленные цели, – продолжил Фредди, когда они вошли в боевой отсек. – К нам на векторах перехвата идут флаеры и воздушные бронетранспортеры противника. Я предлагаю как можно быстрее покинуть эту зону.

– Фредди, временами у тебя бывают просто фантастические идеи, – заметил Донал.

На него наконец-то начал действовать адреналин, ставший следствием возбуждения и страха ближнего боя. Голова болела там, где лазер Малах расплавил его шлем и сжег кожу на голове, но он едва обращал внимание на эту боль.

– Поехали! – приказал Донал.

Я достиг южной оконечности прохода Крайтона. Впереди, покрытая тьмой в оптическом диапазоне, но ясно видимая в инфракрасном, лежит плоская открытая долина шириной примерно шесть километров. По обеим сторонам от нее поднимаются Грампианские горы. Они весьма невысокие, в среднем метров шестьсот, а самые большие пики достигают девятисот пятидесяти метров. Горы покрыты лесом и довольно покатые. Сама долина – открытое поле, которое древние танковые или кавалерийские командиры сочли бы прекрасной позицией для стрельбы и маневров. На юг течет река Ломан, в пятидесяти двух километрах отсюда, недалеко от города, вливаясь в Кинкэйд, прежде чем та впадает в залив Старбрайт. Слева от меня светится нагретая за день полоса Шоссе № 1.

Главный техник старший сержант Блендингс уже был здесь вместе с маленьким флотом ховеров ДИ-90 «Файршторм», эскортирующих танкер с криоводородом. Все последние 28,4 минуты они трудились, пытаясь увеличить мою боевую эффективность до сколъ-либо приемлемого уровня.

Эта задача вполне может оказаться невыполнимой, хотя им и удалось наложить заплату на поврежденную цистерну, чтобы удержать в ней гиперохлажденный водород. Ремонтная бригада работает просто великолепно, несмотря на реальную опасность обстрела и близость врага. К сожалению, разбитую гусеницу они починить не могут. С их помощью я освобождаю катки передней правой подвески. Это в некоторой степени уменьшит мою скорость и маневренность, но позволит мне двигаться без сопротивления разбитых катков.

До контакта с врагом остается всего 10,4 минуты, и я получаю отличную новость. Хотя мои коммуникационные спутники были уничтожены, штаб-квартира сообщает, что Боло 96876 появился к северу от Пиков Ветров, в области, известной как зона вторжения Дельта. Похоже, он уничтожил вражеский штаб и сейчас движется через горы на юг.

Возможно, что хотя бы часть последней битвы мы будем сражаться вместе. Мне бы этого хотелось. Во-первых, бои с участием нескольких Боло очень редки. Во-вторых, природа противника и серьезность моих повреждений заставляют думать, что я не смогу долго сдерживать его в одиночку.

Точно оценить время, которое я проживу, прежде чем погибну, я не могу.

– Быстрее, быстрее! Давайте, грязные неудачники!

Блендингс стоял в открытом боевом отсеке «Файршторма», уперев руки в бока, и смотрел в ночь, на север. На нем был прибор светоусиления, придававший ему вид какого-то насекомого, и его рот, видимый из-под оптики, неодобрительно кривился.

– Ходуны почти рядом!

Капрал Стив Домбровски засмеялся, высовывая голову из тоннеля доступа к сенсорам Боло номер пять.

– Они пожалеют, что пришли сюда! Старина Ферди побьет их, выпотрошит и повесит сушиться на солнышке!

– Это точно! – добавил Лен Кемперер. – Ты видел боевые данные из штаба, парень? Им не справиться с Ферди, сколько бы этих тварей ни набежало! Ой!

– В чем дело? – спросила капрал Дебби Холл. Кемперер махал рукой в воздухе:

– Корпус еще горячий!

– Он горячий не только в таком смысле, болван! – прорычал Блендингс. – Будешь знать, как работать без рукавиц!

– Когда все закончится, сержант, – сказала Холл, – нам придется надевать скафандры противорадиационной защиты. Эти парни жестко играют, да?

– Все в порядке, Деб, – улыбаясь, сказал Домбровски. Он закрывал панель доступа крышкой, такой же толстой и тяжелой, как освинцованная дверь бомбоубежища. Ему пришлось поднапрячься, чтобы она с тяжелым лязгом встала на место. – Мы тоже!

Блендингс продолжал вглядываться в темноту на севере, выискивая признаки приближения врага – признаки, которые Ферди заметит гораздо раньше любого человека. Он улыбался, пряча лицо в темноте. «Теперь дело за вами, лейтенант, – подумал он. – А здесь у вас отличная команда».

И тем не менее он боялся. Ферди должен был идти в бой только с тремя гусеницами, половина его брони была сожжена, в боку зияла дыра, в которую пролез бы взрослый мужчина, и на криоцистерне стояла заплатка, которая не была рассчитана на боевые нагрузки. Если хоть одна ракета врага прорвется…

Конечно, выбор был невелик. Его бригада и так уже сотворила чудо.

Он лишь надеялся, что этого чуда окажется достаточно.

Боло въехал на неровную поверхность, и жесткий толчок кинул Алекси на Донала. Он поймал ее прежде, чем она упала бы на пол.

– Ты в порядке?

Она кивнула. Ее лицо было покрыто потом, грязью и сажей, а светлые волосы все спутались, но в этот момент она казалась ему прекрасной. Она только что закончила обрабатывать ожог на голове Донала, замотав ее длинным бинтом.

– Хорошо. Тебе лучше пристегнуться, – сказал он ей, указывая на откидное сиденье в углу. – Мы сейчас переваливаем через горы, и спуск будет очень жестким.

Он ощущал, как Боло натыкается на деревья, – легкая дрожь и небольшой крен, когда гигантские гусеницы переезжали очередного упавшего лесного великана. Экраны боевого отсека работали, давая всесторонний обзор, панораму в бледно-желтых и белых на зеленом тонах инфракрасных сенсоров, пробивавшихся сквозь ночную темноту. Колонки данных, бежавшие на переднем, левом и правом экранах, показывали наружную температуру, наклон поверхности, давление на землю, скорость, данные о двигавшихся или металлических целях и сотни других деталей – и незначительных, и очень важных. Сейчас Донала особенно интересовал наклон поверхности, составлявший двадцать пять – тридцать два градуса, – крутой склон, хотя и доступный для гусениц Боло. Самой большой опасностью было то, что при слишком крутом склоне земля может податься под чудовищным давлением четырнадцатитысячетонного Боло. Если это случится, они могут попасть в обвал и в худшем случае просто-напросто перевернуться. Даже у Боло есть свои пределы проходимости.

Кабину сотрясла серия взрывов. Алекси, широко раскрыв глаза, вскинула голову к переплетению труб и кабелей на потолке:

– Что это было?

Донал посмотрел на датчики и на экран, на котором отражался вид справа. Над деревьями в небе что-то вспыхнуло. От разраставшейся вспышки расходились в стороны несколько белых линий, тепловые следы на ИК-сенсоре.

– Компания, – ответил он. – Три флаера Малах, километрах в пятидесяти. Они пока что над океаном, движутся как раз в нашу сторону. Они только что запустили в нас шесть ракет с радарным наведением, которые Фредди сбил противоракетными лазерами. Теперь он займется флаерами.

– Без твоего приказа?

Стальной пол содрогнулся от приглушенного толстым корпусом пронзительного визга и скрежета. Цепочки бело-голубых звезд сверкнули над деревьями, исчезая вдали. Через несколько секунд на горизонте вспыхнуло беззвучное оранжевое пламя, сразу же последовал еще один взрыв… и наконец третий. Еще через несколько секунд дошли слабые на таком расстоянии звуки разрывов.

– Фредди чертовски лучше разбирается в таких делах, чем я, – объяснил Донал. – У него лучше реакции. И он думает побыстрее. Ни я, ни какой-либо другой человек не смог бы управлять этой машиной в бою и прожить дольше нескольких минут. Да, он делает это, не получая от меня специальных указаний. Он так устроен.

Пол ненадолго выпрямился, затем снова стал уходить из-под ног, когда Фредди начал очередной подъем. Спуск, конечно, был гораздо быстрее, чем подъем, и во время него у Алекси и Донала захватывало дух. Четырнадцать тысяч тонн, мчавшиеся вниз по склону на восьмидесяти километрах в час, чертовски сложно остановить.

– Командир, – доложил Фредди, – я принимаю радиопередачу первого уровня, адресованную лично вам. По закодированному каналу.

– Включай.

– Боло 96876! – прозвучало из динамика. – Говорит Фальбин. Какого черта там у вас происходит?

– Генерал, говорит Рагнор. Мы уничтожили штаб Малах в Гленнторе. – Он посмотрел на Алекси, улыбаясь ей. – Мы освободили пленных людей, и, судя по всему, при этом погибла значительная часть высшего командного состава врага. Мы пересекаем Пики Ветров, около перевала Болларда. Собираемся войти в зону высадки Малах в… квадрате три, отель-два – четыре на джульет-пять-девять. Прием.

– Э-э… отставить, лейтенант. Вам приказывается с максимальной скоростью проследовать к Шоссе № 1 и проходу Крайтона. Оба Боло нужны нам на позициях к северу от города, чтобы остановить ожидаемую атаку Малах на столицу. Вам понятно? Прием.

Донал выключил микрофон и обратился к Фредди:

– Дай мне, пожалуйста, карту местности. Сто на сто километров и с управлением.

На переднем экране открылось окно с картой, выполненной в реалистичных цветах: оттенки зеленого для лесов, коричневый и серый цвета для горных пиков. Трехмерный эффект давал возможность оценить неровность поверхности, вместе со светящимися обозначениями высот в метровом исчислении. На правом подлокотнике открылась панель, и из небольшого отверстия поднялся маленький джойстик. Прикасаясь к нему указательным пальцем, Донал мог вращать и увеличивать изображение, подбирая наиболее удобный вид. Курс Боло выглядел белой зигзагообразной линией, которая вела от Гленнтора через крутые склоны гор. Мигающая зеленая точка показывала положение Боло на южном склоне Пиков Ветров, и еще одна отмечала местонахождение Ферди к югу от прохода Крайтона. На севере тридцатикилометровой долины сияло созвездие красных огоньков, по мере продвижения на север медленно сливавшихся друг с другом. Намерения Малах были ясны: прорваться через проход и обрушиться на Кинкэйд. У них на пути стоял только Ферди.

– Рагнор! – пролаял Фальбин. – Вы уже нарушили приказ привести Боло на юг, в Кинкэйд. Я даю вам последний шанс, и если вы нарушите приказ еще раз, то вам придется ползать на коленях, умоляя отправить вас под трибунал! Рагнор! Вы меня слушаете?

– Полегче, генерал, – ответил Донал. – Мы идем.

– Хорошо. – В голосе Фальбина послышалось явное облегчение. – Послушайте, мы собираем все оставшиеся силы. Боло проделали огромную работу, отражая вражеские атаки, и сейчас нам осталось либо все, либо ничего, понятно?

– Понятно, сэр.

– Я приказал Боло 96875 занять защитную позицию к югу от долины. По западной и восточной стороне я разверну наземные войска, чтобы они напали на противника, когда он будет там проходить. Я хочу, чтобы вы заняли северный выход и блокировали силы врага, пытающиеся прорваться на север. Вы также будете нашим резервом. Если… если враг пройдет мимо Боло 96875, вы должны попытаться остановить его прежде, чем он доберется до столицы.

– Мы сдержим их, генерал, – ответил Донал и мысленно добавил: «Но не превращаясь в неподвижную мишень!» Вслух он ничего больше не сказал. О нарушении приказа он позаботится позже, когда придет время. Алекси улыбнулась ему, и больше его ничто сейчас не интересовало.

– Держитесь, кавалерия на подходе!

Боевая система Боло 96876 из бригады Динохром грохотала вниз по склону, спускаясь на широкую равнину Монад, спеша на предельной скорости на юг.

Новая подпрограмма, введенная полковником Вудом, отключила все мои ПВБ, и я испытываю необычное ощущение свободы и приток энергии, которую словно что-то забирало прежде. Я чувствую прилив непривычной уверенности. Враг приближается, и битва неизбежна.

Я не позволю убить моих товарищей по бригаде.

Проход Крайтона – это всего лишь символ. Здешние горы невысоки, по сути это просто холмы. Флаеры Малах и более крупные корабли, которые люди окрестили бронетранспортерами, могли бы без проблем преодолеть их в любом месте.

Но наземные силы – в особенности пехота Молах – должны пересечь горы именно здесь, как и ходуны. Флаеры тоже становятся уязвимыми, поднимаясь над поверхностью слишком высоко, и поэтому можно ожидать, что они тоже пойдут через проход. Я не согласен с приказом оставаться на постоянной оборонительной позиции, но считаю, что действующие приказы оставляют мне, по крайней мере, свободу маневра в ближнем бою. Я стараюсь не заострять внимание на этом вопросе; если я запрошу штаб относительно того, насколько свободно я могу маневрировать, мне могут приказать оставаться на месте; я не хочу так рисковать.

Иногда тактическая мысль развивается даже в процессе общения с собственным командованием.

Первыми появляются флаеры Молах, проносясь над долиной всего в нескольких метрах от поверхности, прижимаясь к земле, чтобы уйти от радаров. Я передаю предупреждение сержанту Блендингсу и другим людям, и они быстро исчезают в ночи. Я навожу оружие на флаеры в десяти километрах от меня и открываю огонь из всех стволов. Мне удается сбить три, прежде чем приходится переключить внимание на приближающиеся бронебойные ядерные ракеты, и несколько секунд я действительно очень занят, разбираясь с этой попыткой одолеть мою защиту.

Из-за холмов слева и справа, снижаясь, появляются новые флаеры. Там должны быть войска Фалъбина с переносными ракетными установками и личным плазменным и лазерным оружием, которое, к сожалению, может лишь поцарапать краску на тяжелой броне быстрых машин Молах. Одновременно я обнаруживаю первую волну наземных войск противника, быстро приближающуюся ко мне.

Я начинаю сражение за свою жизнь.