На протяжении всей своей обозримой истории Человек поклонялся божеству, созданному его воображением. С генной инженерией, технологией имплантации цефлинков, лекарствами, препятствующими старению, стимуляторами обмена веществ, освоением соматотехнического реконструирования, искусственным интеллектом и нанотехнологией – Человек наконец начал по-настоящему перестраивать свой собственный облик по образу и подобию Бога.Становление «Человека технического»
Даже наделенные силой богов не могут одержать верх в сражениях, если удача и случайное стечение обстоятельств, столь характерные для хаоса, вершат высший приговор. В то время как Дэв один за одним выводил из строя «Шагающие» противника, «Донрю» и два корабля сопровождения открыли с орбиты Геракла огонь из своих главных лазерных орудий. Вспышка и последовавший за ней гром в одну секунду лишили Дэва зрения и сделали беспомощным. Когда зрение вернулось к нему, он увидел, что то место на взгорье, где страйдеры восставших собирались устроить длительную оборону, разверзлось огромной воронкой и горело, боевые машины его товарищей взрыв расшвырял по сторонам.
Даже находясь за километр от места этих страшных событий, Дэв смог при помощи своего вновь приобретенного сверхзрения рассмотреть то, что прежде на таком расстоянии не увидел бы. Оставшиеся в живых пилоты срочно покидали горящие машины, подоспевшие солдаты неприятеля тут же разоружали их и брали в плен. Большая часть «Тачи» империалов съехала со склона и снова устремлялась за отступавшей колонной повстанцев.
Дьявол! Он мог продолжить свое бесшумное уничтожение «Тачи» империалов и дальше и разделаться со всеми до единой, но ведь оставался еще и флот на орбите, зависший в тридцати двух тысячах километрах в космосе… а здесь космические пехотинцы отлавливали по одному пленников. Черт возьми, ведь, наверное, где-то там среди них и Катя, а он стоит здесь и ничего, ровным счетом ничего не может предпринять, чтобы спасти ее!
НЕ дотянуться ему до пехотинцев. Дэв беспомощно ждал, заставляя свой обновленный мозг отыскать какое-нибудь приемлемое решение. А может…
Единственное, что пришло ему в голову, – попытаться нанести удар по кораблям на орбите. Может быть, он мог бы вывести из строя корабль таким же образом, как делал это с «Шагающими»?
В принципе это могло получиться, если найти подходящую частоту, на которой осуществлялась связь между ними, и попытаться вклиниться в нее. Огромная энергия оставалась в резерве в этом необъятном теле Нага, заполнившем собой большую часть этой горы наногенератора атмосферы и растянувшемся под корой планеты на многие тысячи километров.
Он протянул вперед руку, ища возможности присоединиться к сети связи кораблей Империи…
* * *
На борту «Могами» – одного из крейсеров класса «Како» – компьютерные системы одна за другой внезапно начали самопроизвольно отключаться. Бортовой ИИ корабля стал анализировать сложившуюся ситуацию и приводить возможные причины аварии. Компьютерный вирус – программа, нарушившая деятельность вычислительных устройств – забрался внутрь одного из компьютеров, ведавшего каналом связи и… и тут ИИ отключился сам. Это можно было назвать электронным самоубийством.
Капитан первого ранга Хиджири Ушиба в этот момент как раз выбирался из своего кресла, где сидел, присоединенный к системам контроля и управления корабля и из которых был самым немилосердным образом выпихнут. Раздались трели сигнала тревоги.
– Тайса-сан!
Его второй заместитель, плавая в невесомости, размахивая руками, обратил к нему свою искаженную паническим страхом физиономию.
– Тайса-сан! Энергоблок!
– Слышу, слышу, черт подери!
Но как он мог ответить ему, если компьютеры вырубило? На лбу у Ушибы мелкими светящимися бисеринками выступил холодный пот. Была объявлена общая тревога – знак того, что ожили микроединства в энергоблоке.
Компьютеры «Могами» отключились, не было способа настроить гармоническую частоту вращавшихся микроединств. Микродыры, черные микродыры неминуемо выйдут из-под контроля…
Капитану было необходимо срочно восстановить контроль над основной энергосистемой корабля. Снова бросившись в кресло, Ушиба приложил ладонь к интерфейсу. Может быть, оставались хотя бы отдельные участки цепи коммуникации, не пораженные этим странным недугом… Если бы он мог найти доступ к нужным кодам…
Вот! Вот он! Рядом с собой он увидел ВИР-изображение своего бортинженера. Перед ним компьютерная графика воспроизводила схему энергоблока, и Ушиба видел, что реактор тускло светится красным, потусторонним светом. Две искрящиеся точечки вращались одна вокруг другой с такой скоростью, что изображения их слились в непрерывные замкнутые кривые – эллипсы, которые постепенно светлели и сливались в одно ярко-белое пятно. Энергия, колоссальные температуры, жесткая радиация – реактор каждую секунду уподоблялся маленькой звезде – уже начинали проникать Сквозь защитную оболочку…
– Вы можете заглушить реактор, инженер?
– Я пытаюсь, черт возьми, да ничего не выходит. Понять не могу, отчего это все…
– СМОТРИТЕ!
Через действовавшую пока связь Ушиба заметил, что пара микроединств утратила стабильность. Вообще изображение было таким, что человеческий глаз был не в состоянии уследить за происходящим, все принимало оттенок нереальности. Ему просто никогда в жизни не приходилось видеть подобных сцен. Одно из микроединств мгновенно словно испарилось, образуя мощнейшую вспышку энергии.
В одну секунду черная микродыра, словно камешек, пущенный из рогатки, вырвалась вперед, в то время, как ее партнер исчез, прошла сквозь энергорецепторы и миновала сверхпроводящие катушки, магнитные экраны и поля сдерживания плазмы, сквозь иридиевые и поликерамические изолирующие щиты, – маленькая, ощерившаяся страшной радиацией точечка.
Летя словно пуля, микроединство сильно возмутило само пространство вокруг себя, странствуя через электронные цепи, перемычки, воздух и людей, постоянно набирая в весе, уничтожая то, что еще несколько секунд назад было сердцем «Могами». Жесткая радиация, гамма– и рентгеновские лучи потоком устремились в занятые людьми помещения корабля, пока материя наконец не переборола этого ненасытного зверя размером с молекулу и он не исчез. Слишком малы были его размеры, чтобы поглотить весь корабль, но выход радиации и гравитационные приливы свое дело сделали – корабль был обречен.
Броня, обшивка «Могами», не выдержав перегрузок, намного превышавших конструкционно допустимые, застонала, завизжала…
* * *
– Чуджо-сан!
– Вижу, – не обернувшись, бросил Кавашима. – Передайте мой приказ всем кораблям немедленно прервать связь!
– Но…
– Делайте что вам приказано, после чего выключить все системы связи «Донрю!» Они запускают вирус в наши программы!
– Есть, чуджо-сан!
«Могами» – шестисотметровая сигара, закованная в черную броню дюраллоя, дитя последних достижений нанотехники – сморщивалась, сминалась в его виртуальном взоре. Жертва страшнейшего инженерного просчета! Через мгновение красная, трепещущая точечка возникла у носа, чтобы тут же бесследно исчезнуть, унестись в пустоту. И тут же микроединство испарилось, оставив после себя очаг рентгеновского излучения, ультрафиолетового и видимого света. Немой, странный взрыв, озаривший остальные корабли эскадры словно маленькое солнце!
– Они каким-то образом ухитряются залезать в наши бортовые компьютеры через сети связи, – сказал Кавашима скорее себе самому, чем его готовым потерять рассудок офицерам. – Рулевой! Полный вперед! Уходим с орбиты!
Необходимо было как можно дальше убрать эскадру от этого дикого оружия восставших.
– Чуджо-сан! – обратился к нему Ито, его начальник штаба. – Вы хотите покинуть остальную часть эскадры?
– Как только они поймут, что мы уходим, они тут же последуют за нами, – холодно пояснил Кавашима. – В противном случае, они просто погибнут.
– А как же наши люди, что на поверхности планеты? – Командир десантных сил был в бешенстве. – Полковник! Вы же бросаете их!
– Они должны будут сами искать выход из сложившейся ситуации, – по-прежнему ледяным, невозмутимым тоном ответил ему Кавашима. – А мы, тем временем, попытаемся как-то обуздать эту их… штуковину. Машинное отделение! Полный вперед!
– Есть, Чуджо-сан!
* * *
Дэв больше не мог достать до кораблей Империи на орбите. То, как он расправился с «Могами», повергло его в ликование, однако ликование это длилось недолго. Командующий эскадрой, видимо, тоже был не дурак и догадался, в чем дело, поэтому-то и решил дать приказ на молчание в эфире. Разумеется, теперь он оказался отрезанным от остальных кораблей, кроме того, от войск наземного базирования, теперь это уже не эскадра, а просто сброд, неуправляемая толпа… однако Дэв чувствовал, что корабли эти здесь, у него в кулаке, что он все же сумеет найти способ, как справиться с ними.
Перепрограммирование бортовых компьютеров все же шло медленно и имело одно уязвимое место – отключение связи и все, здесь Дэв был бессилен. Должен быть другой способ… причем более быстрый. Быстрый! Вперив свой наделенный сверхвидением взор в небо, он уже видел, что «Донрю» набирает скорость и уходит с орбиты, медленно, неуклюже маневрируя на беззвучно трепещущем хвосте сверхразогретой плазмы.
Думай! Если уж ты так в один присест поумнел… соображай!
И он обратил свой взор внутрь. Огромный пласт Нага, устремлялся вниз по склону, словно поток холодной, черной лавы, освободившийся наконец от этого тайного самозаточения в лабиринтах подземных пещер. Нага упивались солнечным светом. Неуклюжие, только что прорезавшиеся глаза на их мягких телах вдруг открылись и холодно и бесстрастно созерцали эту прежде Пустую Поверхность.
Видеть было новой радостью.
Я/мы видим…
Ты/мы можем генерировать мощные магнитные поля.
Да, для движения, для…
навигации, для…
для запуска будущих-Я на…
…Пустую Поверхность, да, можем. Вот что мы сделаем.
Эти будущие-Я не…
…не готовы, конечно. У меня другие ракеты.
Что?
Эти…
Скала…
* * *
Кавашима сосредоточил все свое внимание на виртуальном изображении планеты, висевшей теперь золотисто-голубым шаром, остававшимся за сиянием плазмы у кормы «Донрю». Когда сияние это достигнет нужной температуры, им очень легко можно будет смахнуть бунтовщиков с экваториального района Геракла, где они сражались с наземными войсками Империи.
Теперь, когда это неизвестное оружие сумело добраться до «Могами» и уничтожить его, подобный исход уже устраивал Кавашиму. Без сомнения, он бы ничего не имел против того, чтобы взять этих бандитов Синклера, да и остальных, и тепленькими, доставить их на Землю для оказания соответствующих «почестей», однако он с полным основанием сможет считать бунт подавленным, если те, кто стоял во главе его, будут просто уничтожены на месте или разогнаны по планете.
Однако на Геракле творилось что-то очень непонятное.
Атмосфера сразу же к северу от полуострова Авгия стала странным образом изменяться. В ней возникло свечение, что-то вроде нимба, закружившего в вихре водоворота облака, в которых пульсировали желтые сполохи молний.
О, Будда и все предки мои… что же там происходит?
Ответом Кавашиме были лишь беззвучные вспышки молний…
* * *
Сила взрыва швырнула Катю наземь, воздух вокруг непонятно изменился, она задыхалась. Боже!.. Что же это было? Пытаясь прийти в себя, она тряхнула головой, потом огляделась… В лицо ей ударил порыв ветра.
Все, кто находился на вершине горы, лежали.
Лежали все вместе, и солдаты пехоты империалов, и их пленники – восставшие. Теперь этого прежнего деления на победителей и пленных не существовало, это были люди, отчаянно боровшиеся за выживание, старавшиеся быть не унесенными этим безумным вихрем. Вдали на много километров от вершины горы виден был треугольник атмосферного генератора, окутанный мерцающими молниями, а над ним стремительно закручивались в водовороте черные облака, и глаз этого страшного циклона лежал как раз над вершиной пирамиды.
Воздух, казалось, готов был сорвать с нее кожу, буря – впрочем, как это жалкое слово могло описать невиданный доселе катаклизм – меняла климат планеты, выбрасывая в атмосферу огромные заряды энергии. Вот последовала еще одна вспышка, яркая, словно отсвет гигантского бриллианта. Катя невольно зажмурилась, и в ее внутреннем взоре еще долго полыхало зелено-фиолетовое пламя. Нет, скорее всего, это было лишь игрой ее воображения, но за секунду до того, как ее ослепила молния, Кате показалось, как что-то отделяется от поверхности горы и устремляется в небо. Больше она уже ничего не смогла увидеть.
Тут же раздался и гром, но его Катя уже не слышала.
Она уже вообще ничего не могла ни слышать, ни видеть.
* * *
– Внимание! Опасность столкновения!
– Лазер точечного попадания на изготовку!
– Поздно! – По голосу дежурного офицера «Донрю» чувствовалось, что он уже перестает владеть собой. – Поздно, черт возьми! Поздно!
– Лазер точечного попадания на автоматическую наводку! – рявкнул Кавашима. – Опознавание! Что это такое?
– Скала, чуджо-сан, – последовал ответ капитана «Донрю».
– Чушь! – запротестовал старший помощник. – Из источника гравитации скалу не швырнешь!
Кавашима уже проигрывал видеоповтор в своем виртуальном обзоре, замедлив скорость воспроизведения раз в тысячу. Гоничи Обаяши был прав. Это действительно была скала… или же огромная масса сплавленного железа, отодранная от поверхности планеты, неизвестно кем и чем и заброшенная в космос. Краткое пребывание в плотных слоях атмосферы раскалило ее добела, замеры скорости показали величину, составлявшую одну десятую от скорости света.
Современная военная литература много посвящала одной старой, как мир, идее. В любой войне, где одна из сторон завоевывала полное преимущество в космосе, бомбардировка поверхности представляла собой весьма простую задачу, однако до тех пор, пока вследствие нее не возникала угроза изменить климат планеты. Все, что требовалось, – это чуть подтолкнуть несколько небольших астероидов на необходимые промежуточные орбиты или просто массу никеля в смеси с железом, достаточно большую, чтобы она не выгорела во время прохода сквозь плотные слои атмосферы. Один довольно крупный астероид уже изменил однажды климат Земли, это произошло примерно шестьдесят пять миллионов лет тому назад, и обрек всех динозавров на вымирание. Даже самый мелкий из астероидов, упав на поверхность планеты мог накрыть целый город.
Все преимущество этого способа нанесения удара и состояло в том, что он осуществлялся с орбиты. Однако сама планета была явно не самым подходящим местом, откуда можно было швыряться огромными кусками скал в космос. Это можно было сравнить с попытками расправиться с противником, заглядывающим в глубокий сухой колодец, на дне которого стоишь ты и кидаешься в него камнями, норовя угодить ему прямо в физиономию.
Однако, судя по всему, бунтовщики каким-то образом нашли способ разогнать несколько тонн железа до скорости в тридцать тысяч километров в секунду. Увернуться времени не было, не было времени вообще что-либо предпринять, только лишь автоматически регистрировать траекторию этого куска.
О боги моих предков, что же еще происходит!…
* * *
От завывания ураганного ветра молнии как бы сгущались. Дэв, напрягая свое новое инфракрасное зрение, продолжал вглядываться в неистово вертевшиеся в небе облака.
Ты/мы почти успели на этот раз. Ты/ мы…
…должны скорректировать твою/мою точку прицеливания, чтобы…
…точно определить скорость цели.
Готов!
Давай!
Огромный кусок железа и бетона, часть сооружения, поддерживающая основную несущую этой рукотворной горы, оторвалась от поверхности, сфокусированное магнитное поле достигло ее, и снаряд со страшной скоростью устремился ввысь, Вверху небо прорезали вспышки молний, им навстречу устремилась эта странная импровизированная ракета, сопровождаемая гулом и свистом разрезаемого воздуха и окутанная облаком сине-белого свечения.
* * *
Кавашима видел этот невообразимый старт, но предпринять ничего не мог. Он не успел даже криком предупредить экипаж. Через девять десятых секунды после отрыва от поверхности планеты этот оплавленный слиток ударил в борт крейсера «Зинту», находившегося на орбите в каких-то пяти тысячах километров от того места, где завис «Донрю», со скоростью тридцать тысяч километров в секунду, слишком большой, чтобы укладываться в респектабельные рамки этой низкоскоростной механики Ньютона, когда Е = 1/2 MV2. А кинетическая энергия, высвободившаяся в результате этого удара уже могла быть рассчитана по более прозаической формуле Е = mc2. Это уравнение выводило и величину этой энергии, составившую что-то около десяти в девятнадцатой степени джоулей.
Впрочем, цифры эти мало что говорили. Разве что для сравнения можно привести такой пример – тысяча двадцатимегатонных ядерных зарядов взорвались одновременно. «Зинту» не загорелся, не стал сморщиваться, распадаться на части – он просто… исчез, а на месте его на несколько мгновений вспыхнуло небольшое солнце. В ту же секунду флот Империи утонул в актинических лучах, которые вследствие своей способности оказывать химическое воздействие разложили на атомы все расположенные более-менее близко к этому злополучному крейсеру другие корабли.
– Нам нужно уходить! – завопил Кавашима по тактической связи. – Задействовать реактор!
– Нет, чуджо-сан, нет! – Капитан «Донрю», охваченный ужасом, даже не сразу понял последствий этого бесчеловечного приказа. – Рядом с планетой?..
– Выполняйте! Немедленно!
– Но понадобится время, чтобы запустить «Уравнения Ногучи»…
Над поверхностью планеты плясали молнии. В полумиллионе километров, ослепительно вспыхнув, взорвался эсминец «Ураказе».
Следующий снаряд ударил в «Донрю», прямо в его нос, чуть справа. Это произошло задолго до того, как была задействована программа «Уравнений Ногучи» и как были призваны к жизни два микроединства в его двигателе для осуществления перехода в «Божественный океан». Мгновенное высвобождение энергии величиной в десять в девятнадцатой степени джоулей в одно мгновение превратило гигантский, длиной в километр, корабль в сгусток сверхразогретой плазмы…
* * *
Опять! Вспыхнула молния, снаряд устремился в зенит. В своем обращенном внутрь взоре он плавал над поверхностью планеты, обозревая бурю и направляя разыгравшуюся стихию против захватчиков, рассеявшихся по космосу.
Они действительно рассеялись, пытаясь найти спасение подальше в космосе, подальше от этого проклятого Геракла. Дэв сосредоточил вновь приобретенную мощь и послал еще один снаряд сквозь бушующее, расколотое небо. Раздались раскаты грома, и из небес пролились на Геракл первые дожди. В космосе исчез, перестав существовать, еще один корабль империалов, легкий крейсер. Дэв выбирал очередную цель, и вот гора в очередной раз содрогнулась… Оставалось еще четыре неприятельских корабля, слева…
Это то, что вы называете войной? И затем это нахлынувшее огромное, больше самой жизни, чувство вдруг исчезло. Боже мой, что я делаю? Кем я стал?
Нет, это не война. Это бойня. Бессмысленная бойня.
Магнитный заряд, сконцентрированный Дэвом для уничтожения очередной цели, стал исчезать, улетучиваться, рассеиваться, он был не нужен. Где-то высоко над экватором Геракла этот заряд магнитной энергии все же задел один из крейсеров: все контрольные системы корабля тут же оказались уничтоженными и он сам развалился на части… Остальные четыре полным ходом уходили в космос, и его спасительные глубины.
Скалы больше не неслись им вдогонку.