Это событие носило характер счастливой случайности. Если бы в районе Альтаира у нас не было исследовательского комплекса, станции, занимавшейся исключительно научной работой, мы, вероятнее всего, никогда бы не встретились с ДалРиссами. У них не было никакой возможности узнать, что мы являемся детьми более мягкого солнца.

Д-р Пол Эрнандес, Слушание по делу ДалРиссов,

Четыре месяца спустя МЭК-1 вышел из гиперпространства, чтобы совершить последний марш-бросок в четырёхмерном мире на пути к своей цели. Ещё три дня корабли бороздили просторы нормального космоса, купаясь в ярких лучах Алии А. Вскоре в зоне прямой видимости появилась Шра-Риш. Казавшаяся поначалу не больше булавочной головки, она почти терялась в неистовом сиянии солнца ДалРиссов. Но с каждым днём крошка увеличивалась и наконец превратилась в полумесяц, соседствующий с парой довольно посредственных лун.

Восторг на борту военного транспорта достиг такого размаха, что были забыты жара, скученность и прочие неудобства путешествия. Большая часть личного состава «Молотов Тора» уже утратила интерес к ДалРиссам, но сейчас, когда утомительное путешествие стало близиться к концу, они вновь проводили большую часть времени в модулях компьютерного контакта «Юдуки», наблюдая за впечатляющим зрелищем, разворачивающимся перед глазами. Алия А представляла собой крошечный сверкающий диск, превосходивший яркостью Солнце в девятнадцать раз. В мягком мареве зодиакального света она казалась драгоценным камнем, в то время как Алия В мерцала на фоне далёких звезд крошечным индикаторным огоньком, чуть более ярким, чем Венера в ясную земную ночь.

Англикоговорящие участники экспедиции давно перестали произносить название солнц ДалРиссов в их транслиттерации. Для людей это были Алия А и Алия В, ставшие вскоре просто буквами. Планеты Генну Риш и Шра-Риш, соответственно сократились до «родины ДалРиссов» и «колоний ДалРиссов», или еще проще: «A-VI» и «B-V», самих ДалРиссов окрестили алианцы, или алайнз, что на англике означало «инопланетяне».

В течение последних двух дней все привилегии и развлечения в компьютерных модулях отменили, а «Молотам Тора» было приказано оставаться на своих местах и пристегнуться ремнями безопасности. Жилой комплекс больше не вращался, а раскрылся наподобие лепестков цветка, так что низ снова стал низом. Корабль, повернувшись к планете кормой, начал торможение, создавшее перегрузку, равную двум единицам. Мужчины и женщины вставали с коек только для того, чтобы принять пищу или воспользоваться туалетом. Передвигаться приходилось с величайшей осторожность, поскольку падение угрожало переломом костей.

Когда торможение закончилось, центробежная гравитация была восстановлена, и пассажирам снова разрешили пользоваться цефлинком для наблюдения за панорамой снаружи. Перед ними развернулось неповторимое великолепие нового мира, сиявшего золотыми, красными, фиолетовыми и белыми красками. Они достигли орбиты планеты.

Шра-Риш нисколько не походил ни на Землю, ни на Локи. Местные аналоги растений использовали соединения серы, превращая лучистую энергию в энергетические запасы. Вместо знакомых хлорофилловых тонов Земли здесь преобладали цвета красно-оранжевого спектра, начиная от светло-оранжевого и кончая тёмно-коричневыми оттенками. На планете были океаны, но в свете Алии А они сияли не голубым мерцанием, а пурпурным. Данные, полученные разведывательными зондами, указывали, что морская вода являет собой смесь сульфидов и солей, а также слабых растворов углекислой и серной кислот. Ночью свечение атмосферы, в которой полыхали призрачные зарницы, вызванные мощным солнечным излучением, над полюсами было более интенсивным, чем над остальной территорией. То и дело зажигались и гасли искры метеоров. Это явление оказалось таким же заурядным, как вспышки молний и треск грозовых разрядов. Это был ещё совсем юный мир, в эклиптике которого ещё встречалось много пыли и космических обломков. Молодая планета, находившаяся в стадии становления, ещё не вполне покорилась красным краскам жизни, паутиной покрывшей её поверхность от одного полюса до другого.

– Фактически, мы могли бы выжить на поверхности А-Шесть, воспользовавшись минимумом аппаратуры жизнеобеспечения, – сказал доктор Филлип Дю Шамп, чьё изображение проецировалось на экран «Юдуки».

Это был высокий худощавый блондин, один из учёных-планетологов, находившихся на борту «Дарвина». Его ВИР-персона должна была помочь мужчинам и женщинам «Юдуки» войти в неизведанный мир, разворачивающийся под кораблём, и приспособиться к нему.

– Здесь жарче, чем мы привыкли, температура, в среднем, достигает сорока-пятидесяти градусов, и нам понадобятся кислородные маски для дыхания, а также защитные очки, чтобы предохранить глаза от избытка ультрафиолета. Но не пугайтесь, если кто-то станет уверять вас, что в таком обилии кислот мы сгорим. Конечно, плавать в океане было бы большой ошибкой, но концентрация кислот в атмосфере вполне безвредна и составляет всего несколько частей на миллион. Лёгким ничего хорошего это не сулит, но на открытых участках кожи вы даже не заметите этого.

– Я думаю, что всё же останусь в скафандре, – произнесла сержант Уилкинс по связи цефлинка.

– Ага, – поддержала её Эрика Джекобсон, – или в уорстрайдере!

– А проблем со страйдерами у нас не будет? – поинтересовалась Катя. – Как насчет коррозии металла корпуса, выхода из строя систем питания и тому подобного?

– Чтобы избежать такого рода неприятностей, ваши судовые фабрики наноплёнки должны позаботиться о соответствующем качестве своей продукции, капитан. Безусловно, без необходимой нанозащиты, нейтрализующей кислоту, эти условия пагубно отразятся на состоянии техники. Видимо, по этой причине ДалРиссы не используют в строительстве металлы. Вы когда-нибудь слышали такое выражение: «кислотный дождь»?

– Нет, сэр.

– До нанотехнической революции это было одним из неблагоприятных последствий широкомасштабной индустриализации. Дождевая вода на А-VI содержит достаточно высокий процент кислоты, чтобы в течение нескольких месяцев растворить цинк или олово. В старые времена на Земле это проблема была творением рук человеческих. Здесь – это творение природы. Сера и её производные, типа серной кислоты, являются неотъемлемой частью жизненного цикла.

– Вы хотите сказать, что основой жизни здесь является сера, а не углерод? – спросил Руди Карлссон.

– Нет, в основе биохимических процессов здесь, как и у нас, лежит углерод. Из того малого, что мы уже узнали о местной природе, можно сделать вывод, что сера в их биологии играет такую же роль, как фосфор в нашей. Нуклеиновые кислоты, составляющие нашу ДНК, фосфатные, однако фосфор не окружает нас в таком изобилии, как сера окружает ДалРиссов. – Изображение Дю Шампа пожало плечами. – Это какой-то новый виток в углеводородной биохимии. Нам ещё предстоит столько узнать. В любом случае, какой бы враждебной не представлялась окружающая среда, это не должно создавать для вас дополнительных проблем. По прошествии определённого периода времени ваша техника начнет поддаваться коррозии, но разве песчаные бури на Локи оказывают на неё более благоприятное влияние?

Дэв уловил сардоническое замечание Кати.

– Это ты правильно сказал.

– В целом атмосферные условия на Шра-Риш мягче, чем на Локи. Полагаю, что разгерметизация скафандра на Локи – с высоким содержанием метана и аммония в атмосфере – представляла серьёзную опасность для его владельца.

В аудитории послышались смешки, сопровождаемые чёрным солдатским юмором. А Дэв вспомнил слезы и першение в горле, которые испытал на собственной шкуре, когда был повреждён его скафандр. Серьёзная опасность? Что ж, пожалуй, можно сказать и так…

– Если пробоина в скафандре случится у вас здесь, – продолжал вести наступление Дю Шамп, – процентное содержание углекислого газа в атмосфере достаточно высоко, чтобы отравить вас, но воздух не опалит ваших лёгких, как это случилось бы на Локи. Атмосферное давление на поверхности чуть ниже одного бара. Поддерживайте достаточно высокий уровень дыхательной смеси в шлеме, пока будете искать безопасное место, и ничего с вами не случится.

Дю Шамп замолчал и обвел взглядом свой класс.

– Это всё, что касается природных условий на планете ДалРиссов, – сказал он. – У вас есть вопросы?

– Сколько времени мы будем ещё болтаться здесь? – спросил Дэв.

В невидимой аудитории снова послышались смешки. Они находились на орбите вот уже пять дней, ожидая окончания переговоров между членами командования экспедиции и ДалРиссами. Одно из двух: либо никто из командования не знал, сколько времени это могло продолжаться, либо они не желали распространяться на эту тему.

Задав подобный вопрос ВИР-персоне Дю Шампа, Дэв предпринял попытку обойти командный состав и попробовать выудить полезную информацию из другого источника. Возможно, среди учёных мужей уже ходили какие-то слухи, не просочившиеся пока на борт военного транспорта. Даже если Дю Шамп не уполномочен касаться этой темы, он мог бы проговориться. ВИР-персоны часто ошибаются в оценке значимости незначительной, на первый взгляд, информации. Одно из немногих качеств, которое отличало человеческий мозг от мозга ИИ, состояло в том, что человек способен делать моментальные выводы, – порой очень точные – на основе фактов, казалось, не имеющих отношения к делу. Но образ Дю Шампа только улыбнулся.

– Боюсь, что знаю не больше, чем вы, лейтенант. Ситуация внизу, похоже, довольно расплывчатая. Решение вопроса относительно наилучшего места дислокации ваших страйдеров может занять ещё некоторое время.

Полученный ответ ничуть не прояснил создавшейся обстановки. Насколько было известно Дэву и его однополчанам, командование МЭК еще не пришло к единогласию относительно своих задач. Прошёл даже слушок, что Аико и Говард дошли до драки из-за разногласий в этом вопросе, хотя Дэв сомневался, что такие сдержанные люди, как Говард, или невозмутимый Казуо Аико, могли так вспылить.

Но то, что существовал раскол между Имперскими и Гегемонийскими войсками, было очевидно. Адмирал Ямагата, настаивающий на том, чтобы флот официально представлял Императора, публично предложил, чтобы гегемонийский гайджин со своей свитой остался на орбите. Их присутствие, по его мнению, могло испортить тонкую дипломатическую игру, столь необходимую в установлении отношений с новой разумной расой, способной на космоплавание. Его личные войска, Имперские гвардейцы в чёрных доспехах, были более дисциплинированы и не представляли угрозы для срыва переговоров.

Естественно, что генерал Говард и старшие офицеры Гегемонии запротестовали. Они не для того преодолели путь длиной в 115 световых лет, чтобы оказаться в хвосте у японцев и болтаться на орбите в качестве резерва. Граждане не нихонджинского происхождения, находившиеся в составе МЭК, были единодушны в своем мнении, что Ямагата контакт с ДалРиссами решил обернуть максимальной выгодой для Японской Империи.

Ожидать им пришлось ещё два долгих дня. Между Имперскими войсками и загадочным врагом, которого Переводчики называют Хаосом, произошла жестокая стычка. Этот случай подтвердил то, что «Молоты Тора» думали о противнике с первого дня, как услышали это имя. Хаос и ксенофобы оказались одним и тем же. Они появились на Шра-Риш два стандартных года назад. С другим оружием и в иной форме, чем на планетах Шикидзу, но сомневаться относительно их происхождения не приходилось. В схватке были потеряны три гвардейских страйдера, два класса «Тахис» и один большой «Катана». Попытка использовать ядерный пенетратор провалилась. Хотя в докладах из штаб-квартиры Аико это назвали победой, тем не менее было похоже, что десантникам ещё повезло, что они так легко отделались.

Новость облетела жилые отсеки «Молотов Тора» со скоростью света. Им предстояло боевое десантирование, требовалось очистить поле боя от останков ксенофобных машин и осуществить пуск пенетраторов в том месте, где они окажутся наиболее эффективными. Через десять минут после того, как новость стала достоянием всех и вся, сообщение об этом было сделано официально по системе радиооповещения корабля. В модуле А «Ассасинов» раздалось оглушительное «ура». Дэв кричал вместе со всеми. Услышав, как кто-то из его коммандос заметил, что всё что угодно лучше, чем умирать от скуки на орбите, Дэв рассмеялся.

Потом времени веселиться у них уже не было. На каждом из страйдеров проходила окончательная проверка систем. Шла предполётная подготовка штурмовых шаттлов. Повсюду совершался мрачный ритуал: солдаты расчехляли оружие, чистили и собирали его. Проверялись магазины и зарядные устройства, боекомплекты и системы жизнеобеспечения. ИИ завершали самодиагностику.

Через сорок часов после объявления боевой готовности состоялось совещание, на котором в последний раз обсуждались задачи операции. В ВИР-конференции участвовали командиры взводов и рот, а также штаб полка. К немалому удивлению Дэва, его тоже пригласили. Хотя он не был командиром взвода, его идеи относительно КАГ получили признание в высших эшелонах командования, и всё это благодаря вмешательству Кати. Было принято решение, что в десанте вместе с «Молотами Тора» будут участвовать и коммандос Дэва, на которых возлагалось особое задание. Дэв, участвовавший в собрании по цефалосвязи, ничего не сказал, но мысленно сделал для себя кое-какие пометки. Это будет шанс показать, на что способна пехота при должном прикрытии.

Совещание возглавлял майор Дженнани, старший офицер полковой разведки. Обрисовав план рассредоточения «Молотов Тора» в местечке, названном картографами Областью Авроры, Дженнани приступил к объяснению задач, возлагаемых на «Коммандос Камерона».

Памятуя о выгоде, которая была получена при захвате ксенофобных машин на Норвежской гряде, коммандос должны были войти в зону, занятую страйдерами, и начать поиски всего, что могло бы оказаться полезным для работников разведки МЭК. Особый интерес представляло «сало», серые комочки органической слизи, чьё появление наблюдалось из транспортных сфер.

В настоящее время предполагалось, что это были сами ксенофобы, хотя пока оставалось непонятным, как они могли манипулировать такими машинами, как столкеры и ксенозомби. До сих пор образ врага ассоциировался с его технологией до такой степени, что они казались неотделимыми друг от друга. Сальные шарики и раньше попадались внутри искорёженных ксеномашин, но никто всерьёз не занимался ими, поскольку уж очень они походил на смазку или грязь. Субмикроскопическое сканирование и нанотехнические пробы показали, что комочки жира состояли из органических и неорганических клеток и представляли собой сочетание органической формы и наномашины. Этим объяснялась их высокая толерантность по отношению к разнообразным условиям окружающей среды, включая такие неблагоприятные условия, которые существовали на Локи, Лунг Ши и Шра-Риш. На протяжении веков люди тоже были кибернетическим соединением человеческого организма и машины. Ксенофобы в этом вопросе пошли дальше. Похоже, что они почти ничего общего не имели с теми органическими созданиями, которыми однажды были.

ДалРиссы никогда не приближались к пришельцам настолько, чтобы исследовать слизь. Нанодезинтеграторы ксенов оказывали страшный эффект на органическую ткань, какой бы надёжной броней она не была защищена. Но помощь коммандос должна была изменить ситуацию. Биологи ДалРиссов, их Повелители Жизни, уже занимались выращиванием организмов для получения и дублирования живых ксенофобных экземпляров. Это был первый шаг на пути установления с ними контакта.

Зона десантирования на Шра-Риш лежала всего в нескольких километров от укреплений ДалРиссов, так что местные силы в любое мгновение могли оказать поддержку. Новое оборудование на борту научного судна «Дирак», дающее мезонное изображение, уже рисовало карты подземных скоплений ксенофобов. Особенно разветвлённая сеть тоннелей была обнаружена в районе, примыкающем к поверхности Области Авроры.

Вторгшиеся почти два года тому назад на планету ксенофобы не распространились по всей Шра-Риш, и мезонные сканеры даже дали вероятное объяснение этому феномену. Шра-Риш была моложе Земли и Локи почти на три миллиарда лет, поэтому кора планеты была тоньше, а ядро горячее. К тому же, тектоническая активность её значительно превышала таковую на любой из планет Шикидзу. Поскольку первичная инвазия имела место в зоне посадки, откуда началось строительство тоннелей, сейсмические толчки, подвижка литосферных плит и изливание магмы время от времени неминуемо разрушали целостность подземных деформационных путей. Сканирование глубоких слоёв коры планеты показало, что на Шра-Риш имелось три главных скопления ксенофобов, и их распространение происходило в замедленном темпе.

Это однако не означало, что такое положение могло бы спасти алианцев. По словам самих ДалРиссов, Генну Риш, с такими же планетными условиями, как Шра-Риш, была почти полностью наводнена ксенофобами. Процесс этот – медленный, но неотвратимый – занял несколько сотен лет. Мысль о том, что то же самое может произойти и с Шра-Риш, толкнула их на отчаянную попытку искать союзника и привела в окрестности Альтаира.

– Вашим силам, лейтенант, будет оказываться поддержка со стороны роты А, – сообщил Дэву майор Дженнани после того, как изложил общий план операции. – У вас есть вопросы, пожелания?

– Нет, сэр, – ответил Дэв. Перед его мысленный взором медленно развернулась трёхмерная карта будущего поля боя с подземными тоннельными разветвлениями и зоной дислоцирования роты на поверхности.

– Нам потребуется аэролифтное обеспечение, если что-то пойдет не по плану.

– Всё уже устроено. К вами прикреплены три «Штормовых ветра». Они обеспечат вашу доставку на поверхность планеты, огневую поддержку с воздуха и эвакуацию с места сражения. Есть что-нибудь еще?

– Время, отведённое на операцию, майор?

– Шесть часов, – ответил Дженнани. На его лице появилась усмешка. – Я думаю, генерал немного нервничает. Он хочет утереть нос Аико и Ямагата и показать им, как это делается.

– Ещё один вопрос, сэр, – заговорил Виктор Хейган, командир первого взвода. – Меня интересует неудавшаяся попытка запуска пенетратора. Что известно об этом?

– Только то, что штуковина не сработала, но почему – мы не знаем.

– Может быть, вышел из строя таймер, – предположил полковник Варней.

– А может быть, дело ещё в чём-то, – задумчиво произнес Хейган. – Если вы помните, в Шикидзу ксены всегда имели отвратительную привычку наше же оружие оборачивать против нас. Если теперь они обзавелись атомной боеголовкой…

Своей мысли он не закончил. В этом не было нужды. На этой мрачной вопросительной ноте совещание завершилось.