Феди нет дома. Это и лучше. Без него начинали — без него и кончим.

— Хлопцы, надо отомстить «полицаю», — говорю я.

— А как ты отомстишь? — вяло отзывается Олег.

— А-а, — махнул рукою Славка — что связываться с таким…

— Да вы что, струсили?

— Тоже скажет! Да мы хоть в огонь, хоть в воду.

— Вот-вот. Именно в воду. — Я многозначительно замолкаю.

И хлопцы молчат. Видно, они не поняли моего намека. Вообще-то Славка с Олегом тугодумы. Федя быстрее бы догадался…

Да ну его, этого Федю! Раз не хочет принять мою помощь по русскому, без него и тут обойдусь. Кстати, это будет для него сюрпризом. Да, да. Он же терпеть не может Микиту-полицая.

— Взвод, слушай боевой приказ! Сегодня в двадцать два ноль-ноль всем быть на сборном.

Пояснять, где сборный пункт, не надо. Все знают: баня. Пояснять пришлось другое…

Ночь тихая, светлая. Не везет… Но не отменять же боевую операцию из-за какой-то недогадливой луны!

Хотя операция и боевая, а мы без оружия. Оружие мы возьмем у противника. Это уже решено. Правда, были споры. Олег отказывался участвовать в операции. Да и Славка колебался. Но для того я и командир, чтобы меня слушались.

Огородами мы крадемся на выгон. В руках — корзинки. И больше ничего. А луна, будто нарочно, стала среди неба и светит во всю свою лунную мощь. Что ей, луне, до операции «РВ-2»?

Чуть было не выдал нас Федин Жучок. Он залаял и бросился прямо к нам. Но в это время раздался свист Феди. Жучок, недовольно повизгивая, побежал во двор. Хорошо, что Федя не подался сюда. Пришлось бы объяснять ему операцию. А согласился бы? Он в последнее время вовсе перестал подчиняться мне как командиру разведвзвода. И я уже думаю обсудить поведение рядового Лебедева.

И только я подумал об этом, как Жучок опять бросился к нам. Снова залаял. Но я тихонько окликнул его. Он подбежал, лизнул прямо в щеку.

Мы поднялись и, пригибаясь, побежали к кузнице. Жучок увязался за нами. Пришлось запустить палкой. Он взвизгнул, обиженно заскулил.

И все-таки неплохо, что ночь лунная. Каждый кусок железа как на ладони. Мы осторожно складываем железяки в корзинки.

— Рядовой Дергачев! — шепчу на ухо Славке. — Почему лемех не берешь?

— Да он же новый, — возражает Славка.

— Ну и что с того? Выполняй приказание командира!

— Есть, — вяло отзывается Славка и осторожно, беззвучно кладет в корзину лемех.

Снова прибежал Жучок. Вот назола! То вертится под ногами, то за кузницу забежит.

— Пошли, хлопцы.

Легко дать команду. А попробуй тащить корзину железных обрезков! Хорошо, что я взял меньшую. Вот Олегу труднее приходится. Но он, как всегда, тихонько, без слов делает дело. Только сопит наш Олег Звонцов. Ну и фамилия — противоположная характеру…

Тихо в деревне — деревня спит. Рано у нас ложатся спать, когда наступает время уборки картошки. Некоторые даже свет не зажигают… Темными провалами со стороны улицы чернеют окна и в хате Микиты Силивонца.

Хорошо, что он не держит собаки, а то бы она подняла вой. Мы осторожно крадемся в тени забора. Вот и колодец. Я заглянул в него: из темноты пахнуло сыростью.

— Взвод, подготовиться! — передаю шепотом команду Славке, тот — Олегу.

Я достаю обрубок железа из корзинки. Он холодный, тяжелый и почему-то скользкий. Приподнимаю руку над срубом…

— Получай, жадина-полицай!

Звучный плеск воды нарушает ночную тишину. Плохо: может услышать Силивонец. А что, если вытряхнуть всю корзину?

С трудом приподнимаю свой груз на старый сруб, чуть наклоняю. В колодце раздается целый гром. Звенят, ударяясь друг о друга, железяки, бухают всплески. От страха мы присели за сруб колодца, замерли.

Снова тишина. Только, повизгивая, опять бежит к нам Жучок. Подбежал и тут же, к моей радости, бросился назад, за угол забора.

И вдруг оттуда выскакивает человек. Это был Федя.

— Хороши друзья! — громко говорит он. — Так вот почему наш отряд так много собирает металлолома!

— Тш-ш! — грозно предупреждаю я.

Но Федя не подчиняется.

— Вам-то что, вы не отвечаете за металлолом.

— Да замолчи ты! — Славка силой пригибает Федю к земле, а мы подползаем к нему. — Понимаешь, Микита днем не дал нам этих железяк. Так мы их в колодец бросим…

Федя протянул руку к Олеговой корзине.

— Ого-о, да тут же килограммов двадцать!

— Звонцов, — вмешиваюсь я, — выполняй операцию!

Олег оглядывается, приподнимается и молча идет к колодцу.

Громом гремит — ухает железо и вода.

— Да вы с ума сошли! Что вы делаете?! — Федя вскочил на ноги. — Дядька Микита! Дядька-а…

Я бросаюсь на Федю, зажимаю рот. Он выкручивается, норовит укусить меня за руку. Подбегает Славка, и мы вдвоем валим его на землю. В тот же момент я срываю Славкину кепку, прикрываю рот Феде.

— Рядовой Дергачев, — приказываю я, — охранять предателя!

Федя все еще пробует вырваться, но Славка прочно уселся на нем. Так и надо: раз захотел предать, пусть пеняет сам на себя. Ишь ты, Микиты-полицая ему жалко. А может, не Микиты? Он всегда ненавидел его и даже внучку ненавидел. Жалко ему этих железяк, которые бросаем в колодец. Да мы, если возьмемся как следует, целую гору такого добра раздобудем…

Кепка, видно, чуть сползла с его рта, и он приглушенно шепчет:

— Колодец испортите. Не одного его колодец. Дед Антип воду берет.

Чудак-человек этот Федя. Будто мы не думали об этом. Да мы же специально пришли испортить колодец. Ну, насолить Миките-полицаю. И про деда Антипа думали. Будем помогать ему. По-тимуровски помогать: воду таскать из другого колодца. А то мы в последнее время не разведвзвод, а черт знает что. Ничего не делаем.

Я не отвечаю Лебедеву. О чем говорить с предателем? Мы начинаем второй этап операции «РВ-2». Вместе с Олегом срываем плашки сруба и бросаем их в черную дыру колодца. Гулко ухают плашки.

— Дядька Микита! — вдруг взвыл Федя и выскользнул из-под Славки. — Дядька-а!

Я опять бегу к нему. Сами собой сжимаются кулаки. Сейчас так влеплю! Но проклятый Жучок хватает меня за штаны, и я падаю. А собака черным клубком подкатывается к Славке.

— Что случилось? — Белый, как статуя, в воротах появляется сам Микита Силивонец. — Чего орешь?

Мы бросаемся врассыпную. Я споткнулся и упал. По-пластунски скользнул в тень забора. И вовремя.

Как раз в ту же минуту вспыхнули окна в доме Микиты.

И я увидел Федю. Наш предатель остался там же, у колодца. Микита держит его за плечо. А может, тормошит, чтобы узнать, в чем дело. Но Сапун и тут остается Сапуном — ничего больше не спрашивает.

Федя тоже молчит. Стоит тебе! Хотел Микиту — получил…

Наконец Микита увидел колодец. Вернее, то, что осталось от наземного сруба.

— Ты, сопляк? — изо всей силы тряхнул он Федю за плечо.

Федя молчит.

— Ты разрушил колодец?

И тут я даже не поверил своим ушам:

— Я… разрушил. Я! За металлолом!

Силивонец минуту молчал.

— Вот оно что! — Он с силой толкнул Федю к колодцу.

Сейчас утопит. Утопит ни за что ни про что. Предал же партизанский лагерь. Что ему какой-то Федя Лебедев?

— Стойте! — крикнул я. — Это не он сделал!

Микита вздрогнул, обернулся и опустил руку.

— Ага-а, — протяжно прохрипел он. — Хорошо-о!

Я будто не своими ногами ковыляю к нему. Ноет ушибленное колено. Но я изо всех сил стараюсь держаться прямо.

— Это я сделал.

— Зачем?

— За металлолом! — говорю очень громко, почти кричу. — Мы к вам по-доброму, а вы…

— Та-ак… Мстите, значится…

— Нет, — сказал я твердо. — Выполняем операцию «РВ-2».

— Операцию?! — Он вдруг понурил голову, потом часто закивал косматой головой. — Хороша операция.

И ушел, чуть сутулый, в одном белье. А мы еще с минуту стояли и не верили, что он ушел…

Славка с Олегом сидели на нашей лавочке.

— Ох и трусы! — смеется Славка. — Видно, в лес от Микиты драпанули. А мы — сразу на огороды.

— Микита поймал, — промямлил я.

— Поймал?! — хлопцы аж подскочили на лавочке. — А что теперь будет?

Никто из нас не знал, что будет завтра…