На следующее утро Андреа проснулась от криков козодоя, сидевшего под окном спальни. Приподнявшись, она взглянула на стоявшую рядом детскую кроватку. Либи еще сладко спала. Солнечные лучи ярко освещали комнату, возвещая о начале нового дня.

Откинувшись на подушки, Андреа стала вспоминать вчерашний вечер. Утомленные ласками, они некоторое время еще оставались в доме его детства. Потом Слэйд отвел ее обратно на ранчо. Всю дорогу ни один из них не произнес ни слова, но это было не молчание отчуждения, а молчание любви и нежности.

Вскоре проснулась Либи. Умыв и одев ее, Андреа вышла из спальни и направилась на поиски Слэйда. Она нашла его в столовой, где он в одиночестве завтракал. Расцеловав обеих, Катлер принес высокий стульчик для Либи и поставил его к столу, рядом усадил Андреа, налил ей кофе и довольно улыбнулся.

— Гордон и Жаклин поехали кататься на лошадях, — сообщил он.

— Ты держишь лошадей?

— Мы все любители верховой езды, так что здесь недалеко я построил конюшню. Там же живет конюх. Муж Бэа — управляющий ранчо, а в обязанности шофера входит еще и уход за парком.

У нее на глазах мужчина, с которым она только что занималась любовью в скромном маленьком домике, превращался в крутого бизнесмена. Андреа уже стала привыкать к способности Катлера переходить из одного состояния в другое. Ей даже нравилось, что у одного человека столько разных лиц. Она искренне надеялась, что хотя бы один из Слэйдов любит ее как женщину, а не как мать Либи…

После обеда, оставив девочку с экономкой, Слэйд, Андреа, Гордон и Жаклин отправились на теннисный корт сыграть пару сетов. Уже во втором гейме Андреа почувствовала, как к ней возвращается удар, а главное боевой спортивный дух. Если первый сет прошел почти на равных, то во втором они со Слэйдом буквально разгромили соперников.

— Совсем неплохо, — похвалил Слэйд, шутливо похлопывая ее ракеткой по попе, когда они уходили с корта. — Я играю довольно агрессивно, но сегодня ты меня превзошла, атаковала беспощадно.

— Видишь, еще не все забыла.

Гордон и Жаклин ушли вперед, чтобы приготовить коктейль. Слэйд и Андреа медленно шли следом.

— Тебя что-то беспокоит? — тихо спросил Катлер. — Я говорю не о тестах. Мне кажется, ты нервничаешь из-за чего-то другого.

Он остановился и, положив руки ей на плечи, посмотрел прямо в глаза.

— Так в чем же дело?

— Боюсь, мы оба себя обманываем.

— Это как?

— Ты поглощен мыслью о том, что Либи — твоя дочь, а я, позабыв обо всем, увлеклась ролью Золушки.

— С первым предположением не спорю и уверен, что тесты докажут мою правоту. А вот что ты имеешь в виду под Золушкой? Тебя беспокоит то, что я богат?

— Все, что связано с тобой, какое-то нереальное. А я бываю счастлива только в реальном мире.

— Тебе не кажется, что последние недели были весьма реальными? И потом, деньги не играют никакой роли в наших отношениях. У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты хочешь признать.

Вечером после ужина все четверо сели играть в карты. За столом царило веселое настроение, и Андреа почти забыла обо всех обрушившихся на нее заботах. Однако немного погодя она почувствовала, что ее снова начинает грызть червь сомнения. Причем на этот раз она боялась уже того, чего прежде страстно хотела, а именно, что Либи окажется дочерью Майкла. Она опасалась, что в этом случае Слэйд навсегда уйдет из ее жизни.

После того, как Гордон и Жаклин отправились спать, Андреа сказала, что тоже пойдет отдохнуть. Слэйд явно надеялся увидеть ее в своей спальне, но Андреа хотелось побыть одной. Катлер не настаивал. Нежно поцеловав ее на прощание, он пожелал ей спокойной ночи.

Но спокойной ночи как раз не получилось. Все эти дни Андреа ходила вокруг да около и никак не могла набраться духу, чтобы признаться хотя бы самой себе в том, что влюбилась в Слэйда Катлера. А вот в его чувствах она совсем не была уверена. Слэйд говорил ей, что любит, но за что? За то, какая она есть, или из-за ребенка, потому что без нее он никогда не получит Элизабет? Ведь короткие визиты раз в месяц его, конечно же, не удовлетворят.

Утром Андреа встала совершенно разбитая. Когда они с Либи пришли в столовую, все уже позавтракали. Слэйд с Гордоном обсуждали в кабинете какие-то дела. Жаклин уже уходила, но задержалась, чтобы за компанию выпить с ними кофе.

— Вы выглядите усталой, Андреа, — заметила Жаклин. — Плохо спали?

— Вообще почти не спала.

— Беспокоитесь о результатах тестов?

— Да, очень. После смерти мамы и гибели Майкла это, пожалуй, самое тяжелое испытание в моей жизни. Это какой-то ад кромешный, не знать, кто отец твоего ребенка!

— Да, понимаю, но скоро все кончится, — посочувствовала ей Жаклин, — и я уверена, что какой бы ни был исход, Слэйд проявит благородство.

После завтрака женщины пошли в сад, где Андреа пустила Либи поползать по травке. Через полчаса к ним присоединился освободившийся Слэйд. Извинившись, Жаклин ушла, оставив их одних.

Катлер снова начал учить Либи ходить. Понаблюдав некоторое время за их попытками, Андреа сказала, что, если он не возражает, она хотела бы уехать домой.

— Ты уверена, что действительно хочешь этого? Мне казалось, что эти дни нам надо побыть вдвоем.

— Нет, Слэйд, я лучше поеду. Ты занят, у тебя дела, а я с ума схожу из-за того, что мне нечем себя занять. Нам полезно побыть какое-то время врозь.

Слэйд понял и не стал ее отговаривать. Андреа собрала вещи, и он отвез их в Солт-Ривер. Маленький скромный домик показался ей желанным и надежным убежищем.

По возвращении домой Андреа сразу же позвонила родителям Майкла и попросила разрешения навестить их в воскресенье вечером. Она считала себя обязанной объяснить, что происходит, хотя понятия не имела, что же именно должна им сказать.

Свекровь была искренне рада приходу Андреа. Она обнимала и целовала невестку так, как будто они не виделись Бог знает сколько времени, хотя на самом деле прошло всего лишь несколько дней.

После обеда, гвоздем которого оказалась жареная курица, фирменное блюдо Грэйс, Андреа за кофе с тортом призналась, что ее отношения с Катлером переросли в роман.

— Это прекрасно и ужасно одновременно, — пожаловалась она. — Я не хотела, чтобы это произошло до того, как выяснится, кто отец Либи, но так случилось…

Грэйс сидела с опущенными глазами. Весь вид ее говорил о том, что она заранее предвидела, чем все это кончится.

— Вы знаете, как мне дорога память о Майкле, — продолжала Андреа. — Но невозможно жить одними воспоминаниями. К тому же Слэйд мне нравится. Я всегда буду помнить Майкла, этого прошлого никто у меня не отнимет, но жизнь продолжается, и я не хочу, чтобы у меня были от вас какие-то тайны.

Грэйс и Эд слушали ее молча.

— Вы поженитесь? — дрогнувшим голосом спросила наконец Грэйс.

— Сама не знаю, чем все это кончится. Из-за этих тестов у всех нервы напряжены до предела.

— Андреа, — прервал затянувшееся молчание Эд, — не буду говорить, как мы тебя любим. Если ты найдешь свое счастье с другим мужчиной, мы никогда не станем жалеть об этом. Майкла нет, и его не вернешь. Мы благословляем тебя на новую жизнь и желаем тебе счастья.

Всхлипнув и вытерев платком уголки глаз, Грэйс кивнула, соглашаясь с мужем. Андреа старалась сдержать навернувшиеся слезы.

— Что бы ни случилось, — с волнением сказала она, — вы навсегда останетесь бабушкой и дедушкой Либи. Других у нее все равно нет.

Взволнованная Грэйс, не выдержав, вскочила со стула. Андреа бросилась к ней, и обе заплакали…

Посидев еще немного у Перинов, Андреа поехала домой.

Вся следующая неделя прошла в мучительном ожидании. Андреа, как всегда, ходила на работу, но время шло убийственно медленно. Окружающие с пониманием относились к ее состоянию и старались помочь. Бетани и Роджер пригласили ее с Либи на обед, Жаклин специально заехала, чтобы сходить с ними в кафе. Сидя за столиком, никто из них не говорил ни о Слэйде, ни о тестах, но каждый думал именно об этом.

Слэйд не звонил и не появлялся, хотя в понедельник утром прислал огромный букет с очень смешной открыткой. Андреа боялась, что, услышав его голос, напросится на встречу, поэтому не стала ему звонить, а отправила коротенькую благодарственную записку.

Наконец наступил долгожданный день, когда результаты тестов должны были стать известными. Накануне Андреа почти не спала. Всю ночь она вздыхала и ворочалась с боку на бок, сама не зная, о чем молиться. Как ни странно, но утром она встала совершенно спокойной, готовой смириться с любым окончанием этой истории.

Андреа договорилась с Грэйс, что в этот день она не выйдет на работу. Чтобы как-то убить время, она решила прибраться во дворе. Посадив Либи в манеж, Андреа стала сгребать граблями мусор с цветочных клумб. К полудню пригрело солнце, и ей захотелось выпить лимонаду. Со стаканом в руке она села в качалку и уже почти допила его, когда перед домом остановился «мерседес» Катлера.

Андреа испытала чувство огромного облегчения. Как хорошо, что он приехал провести с ней этот день, который внесет наконец полную ясность. Слэйд выглядел совершенно неотразимым. Его лицо буквально светилось от счастья.

— Я соскучился без тебя, — пожаловался Слэйд, целуя ее и гладя по голове.

— Я так рада, что ты приехал, — шепотом призналась Андреа, крепко обнимая его и вдыхая такой знакомый теперь запах его одеколона.

Недовольная тем, что о ней забыли, Либи захныкала. Она стояла в манеже со сморщенным от плача личиком.

— Что случилось, моя маленькая леди? — поинтересовался Слэйд, присаживаясь на корточки перед манежем. — По-моему, ты сегодня в достаточно боевом настроении, чтобы свершить нечто важное.

— О чем ты, Слэйд? — с удивлением спросила Андреа.

— Думаю, она созрела, чтобы начать ходить.

— Почему ты так думаешь?

— В тот день, когда вы с Жаклин гуляли в саду, я был с Гордоном в кабинете и видел, как вела себя Элизабет. Еще тогда я сказал себе: эта крошка готова, ее нужно только поощрить немного.

— Она пойдет, когда придет время.

— Но время придет скорее, если ему помочь.

Слэйд вынес из дома стул, поставил его на лужайке и предложил Андреа сесть. Потом он отнес Элизабет на несколько шагов в сторону и поставил на ноги. Придерживая девочку за руку, он сказал ей, чтобы она шла к маме. Либи понравилось это предложение, и она после нескольких неудач преодолела пять или шесть шагов, отделявших ее от Андреа. Все пришли в неистовый восторг.

— Черт побери! — щелкнул пальцами Слэйд.

— В чем дело?

— Забыл камеру. Ведь у тебя вряд ли она есть.

Андреа отрицательно покачала головой.

— Ну что мы за родители такие! — шутливо воскликнул Слэйд, садясь на траву. — Такой момент, конечно, надо бы запечатлеть для потомства.

Их глаза встретились, и воцарилось долгое молчание.

— Андреа, я должен сказать тебе что-то очень важное, — с величайшей торжественностью объявил Катлер. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Андреа от изумления широко распахнула глаза: она никак этого не ожидала. По крайней мере сейчас. Но от его слов сердце у нее радостно забилось. Хотя, с другой стороны, какими бы прекрасными ни были эти слова, разве может она принять его предложение?

— Слэйд, дорогой, что же я могу тебе сейчас ответить? — воскликнула Андреа. — Конечно, я тронута, и мне очень хотелось бы сказать тебе… Но ты же знаешь, предстоит разговор с доктором Эллисоном, который и определит наши дальнейшие отношения.

— Знаю, я все знаю. Именно поэтому и предлагаю тебе руку и сердце сегодня. — Он машинально рвал травинки, разминая их пальцами. — Тебя всегда мучила неуверенность в том, ради чего я хочу быть с тобой — ради тебя самой или из-за Либи. Теперь у тебя не должно оставаться сомнений. Я делаю тебе предложение сейчас, когда окончательно еще не известно, чей она ребенок. Возможно, мы вскоре узнаем, что ее отец Майкл.

От волнения глаза Андреа наполнились слезами.

— Андреа, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это правда? А если выяснится, что Либи все-таки не твоя дочь, как ты будешь себя чувствовать?

— Так же, как любой другой мужчина, который женится на женщине с ребенком. Я хочу жениться на тебе, а не на Либи, хотя и люблю ее как родную дочь. А может, она и есть моя дочь. Во всяком случае, это никак не влияет на мои чувства к тебе.

Андреа встала со стула, Слэйд бросился ей навстречу. Он обнял ее так крепко, что оказавшаяся между ними Либи запищала в знак протеста. Оба засмеялись и расцеловали ребенка.

— Я подумал, что ты сможешь полностью доверять моим чувствам, если я скажу тебе о них именно сейчас.

— Слэйд, я люблю тебя, но мы еще так мало знаем друг друга!

— Если учесть испытания, через которые нам вместе пришлось пройти, то мы знаем друг друга гораздо лучше, чем многие из тех, кто решается на этот шаг. К тому же я доверяю своей интуиции, а она редко меня подводит. И потом, я узнал о тебе что-то очень важное, — то, что у тебя хватает мужества отстаивать свои убеждения.

Андреа улыбнулась, и они снова поцеловались.

— Ты мне еще не ответила, Андреа, — снова заговорил Слэйд. — Скоро приедет доктор Эллисон, и тогда я так и не узнаю, что бы ты сказала, если бы результаты тестов не были известны.

— Я отвечу тебе «да», дорогой. Я выйду за тебя замуж и буду гордиться тем, что я твоя жена.