Медленно, крадучись, к лагерю подбиралось утро. Когда заря окрасила розовым восточный горизонт, сэр Эйгрин в одиночестве вознес первую рассветную молитву. Вскоре к нему присоединились другие, глядя, как над замком разгорается новый день. Даже Бейден, молитвенно сложив руки, опустился на колени. Эйгрин продолжал молитву, пока край Небесного Ока не показался над горизонтом. Теперь рыцарь встал с колен и вознес благодарность Владыке Небес.

Дьюранд возился с лошадьми и сбруей, понимая, что он предатель, ожидающий приговора. Он знал, что скоро расстанется с отрядом, но все же тщательно проверил упряжь и подпруги, почистил лошадей скребницей.

Пока люди в лагере ждали наступления рассвета, жители деревни сбили из досок трибуны, обращенные к лугу. Рыцарям предстояло сражаться там, где недавно носились зайцы, потревоженные брошенным камнем Конзара. Тропинка, по которой прошлым вечером прошла Властительница со своей свитой, разделяла луг на две части: северную и южную, где предстояло встать противникам.

С наступлением рассвета лагерь пришел в движение. Рыцари потягивались, зевая и дрожа, словно мальчишки. Конюхи набрасывали разноцветные попоны на боевых коней. Повсюду носились оруженосцы со щитами и шлемами, забытыми рыцарями. Вскоре весь лагерь высыпал на луг, разделяясь на две колоны: одна направилась к северной части поля, вторая — к южной. Рыцарям хотелось спать. Одному из них сегодня предстояло умереть.

Никто не ворчал на странное правило, согласно которому их заставили бодрствовать всю ночь. Рыцари понимали, что должны сражаться. Дьюранд скользнул к лошади Конзара, намереваясь проверить подхвостник. Приглушенные разговоры неожиданно стихли. Подняв взгляд, Дьюранд увидел всадника в черных доспехах, украшенных серебряной насечкой. Барон Кассонель из Дамарина восседал в высоком боевом седле. Его глаза, обращенные к капитану, смотрели равнодушно, ровным счетом ничего не выражая.

— Сэр Конзар.

— Да.

— С нашей последней встречи прошло немало времени.

Сидящие в седлах воины молча смотрели на двух рыцарей.

— Верно, это было давно.

Кассонель с ног до головы смерил Конзара взглядом.

— Вы снова приехали в Гесперанд? — произнес Конзар. — Спустя семь лет?

— Я не собирался сюда ехать, — ответил барон. — Герцог не любит понапрасну тратить время.

— Полна ли казна герцога Беоранского?

— Доходы с его земель достаточно велики.

— Отлично. Я не желаю ему зла. Теперь у меня тоже есть лорд.

— Красный Рыцарь, — уточнил Кассонель.

— Именно. Красный Рыцарь.

Ламорик коснулся шлема, с издевкой отдав шуточный салют.

— Значит, вас перехватили по дороге.

— У меня не было намерения отправляться на турнир.

— По крайней мере сегодня хотя бы погода радует, — улыбнулся Конзар. — Как в Ферангоре? Не ветрено ли там? Полна ли казна герцога Аильнора? Не скучаете ли вы по старику? Иногда с ним сложно. Герцог вечно в разъездах, иногда уходят годы на то, чтобы его отыскать.

Если Кассонель и был удивлен, он этого никак не показывал. Правда, он бросил быстрый взгляд на Дьюранда, возившегося с подпругами:

— Герцог Ирлакский в добром здравии, сэр Конзар.

— До меня дошли кое-какие слухи. Его сын…

— Герцог в добром здравии. Уверяю вас, скорее всего он даже переживет некоторых из присутствующих здесь.

— Дай Бог, — кивнул Конзар.

— Вы сражаетесь на северной части?

— Именно.

— Что ж, тогда наша следующая встреча не за горами, — произнес Кассонель и поскакал со своим отрядом к южной оконечности поля.

Дьюранд почувствовал, как на его плечо опустилась рука. Подняв голову, он увидел улыбающегося капитана.

— Признаться, беседа мне понравилась, — кивнул Конзар.

Дьюранду стало капельку легче при мысли о том, что хотя бы с капитаном они расстанутся друзьями.

Как только Кассонель со своими воинами занял отведенные им места в ряду конников на противоположной оконечности опутанного туманом поля, на луг упало девять длинных теней, заставивших рыцарей вытянуться в струнку. В повисшей тишине на трибуне оглушительно заиграли трубы. Дьюранд вздрогнул, почувствовав, как от их рева по коже пробежал холодок. Властительница Боуэра и ее свита окинули взглядом хаос развевающихся флажков и храпящих коней и, поднявшись по грубо обструганным доскам ступенек, заняли свои места на трибуне. На трибуне были и другие зрители — путники, сбившиеся с дороги в Гесперанде. Где-то среди них, там, под зелеными навесами, на луг взирала девушка, которую Дьюранд спас у реки, девушка, которую он упустил, даже не спросив ее имени.

Снова заиграли фанфары.

— Властительница Боуэра рада приветствовать благородных рыцарей на празднике в честь Девы Весны.

Несмотря на то, что лошади загораживали обзор, Дьюранду удалось разглядеть воинов в зеленых одеждах, которые несли трубы, вырезанные в виде сказочных существ. Дьюранду показалось, что, несмотря на грозный вид, эти люди скорее всего герольды Властительницы Боуэра. Интересно, кем они были и как оказались в Гесперанде?

Один из герольдов, на грудь которого ниспадала длинная седая борода, выступил вперед и заговорил:

— Чтобы воздать должные почести Деве Весны, ее милость рада предложить всем вольным мужчинам должного возраста, не страшащихся показать свое искусство владения оружием, принять участие в ратной забаве, коя начнется до истечения этого часа, — герольд, сощурившись, упер кулак свободной руки в бок. — И пусть никто не осмелится увильнуть от возможности доказать свою преданность Деве Весны.

Герольд поднял тускло блеснувший серебром горн и провозгласил:

— Когда вы снова услышите зов моей трубы, знайте — это сигнал к началу схватки.

С этими словами герольд коротко поклонился, позволяя собравшимся подготовиться к бою.

— Вы слышали, что он сказал? — крикнул Конзар. — Вот так сюрприз.

Дьюранд поймал себя на том, что пялится на крупы лошадей, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Гесперанд был древним герцогством, и турнир, на котором они оказались, уходил корнями в то далекое прошлое, когда не существовало ни рыцарей, ни оруженосцев. В те стародавние времена были лишь воины. Дьюранд стоял в грязи, одетый в простую рубаху. Ему предстояло сесть на лошадь и сражаться настоящим боевым оружием.

— Я болен, — проворчал Гутред.

Ламорик обернулся в седле, всем своим видом излучая угрозу:

— Сражаться будут все, — приказал он. — Никакие оправдания не принимаются.

— Верно, — кивнул Гутред и заорал. — Все по коням! Будете биться верхом, как будто вас привязали к седлу!

Толпа начала быстро рассасываться. Все мужчины, включая оруженосцев и конюхов, в возрасте от двадцати одного года и старше, невзирая на род и звание, брызнули в стороны.

Дьюранда подхватил бурлящий людской поток. До того как герольд объявил о правилах турнира, он рассчитывал тихонько улизнуть, но теперь он бросился за седлом и доспехами, чтобы быстрее вернуться в строй.

— Шевелитесь, бараны, — ревел Гутред, — а не то будете биться пешими!

Тонко заржала лошадь. Конюх наградил одного из оруженосцев зуботычиной:

— Куда лезешь, болван? Ты что, не видишь? Это конь милорда!

Дьюранд извлек из груды скарба доспехи и щит и подхватил под уздцы коренастую верховую лошадь. Бесспорно, перед ним был не боевой конь, и все же лошадь казалось достаточно крепкой и сильной.

— Я сказал, "скаковые седла", болваны, — надрывайся Гутред. — Как думаете, сколько у нас еще осталось боевых седел? Поройтесь еще немного!

Дьюранд быстро подтянул подпругу и потащил коня обратно к рыцарям. Если этот коняга не сломает ему шею, пытаясь вырваться и убежать, можно причислить себя к баловням судьбы. Вокруг Дьюранда выстраивался в линию отряд, увеличившийся за счет вооруженных кто чем пажей, оруженосцев и конюхов, восседавших на лошадях, спины которых даже не были прикрыты попонами. Кони, расширив от ужаса глаза, мотали головами, конюхи в кожаных куртках, сжимая в руках копья, беспокойно ерзали в седлах.

По рядам разносился голос Кошара:

— … второй ряд. Или третий. Строй держать плотно — колено к колену, так, чтобы даже яблоку некуда было упасть, когда мы поскачем вперед, между вами не должно остаться свободного места.

Конзар оглянулся на толпу вооруженных всадников — голова шла кругом. Ламорик, понурившись, сидел на коне за спиной капитана. Голову молодого лорда венчал кровавый шлем. О чем думал Ламорик, было неизвестно — забрало полностью закрывало его лицо.

Дьюранд сидел на коне слева от Ламорика. Если бы не Ферангор, этот турнир стал бы шансом проявить себя и снискать милость молодого лорда. Теперь же он был в долгу у Ламорика, и Дьюранд чувствовал готовность пожертвовать жизнью, но оплатить этот долг.

Чей-то волосатый кулак с силой опустился на его колено. Дьюранд повернул голову и увидел, что ему протягивают копье.

— Ты чего, парень, уснул что ли? Как ты собираешься биться без копья?

— Целься копьем вперед, — любезно объяснил Гутред, — и не дай этому мешку с костями уснуть, — он хлопнул коня по крупу. — Ладно, мне надо кое с кем парой слов перекинуться, — Гутред повернулся к нему спиной и, работая локтями, начал пробираться к первому ряду.

Герольды пришли в движение. В руках у многих перепуганных людей Дьюранд заметил обнаженные мечи. Дьюранд так и не умылся, его лицо покрывала корка грязи, во рту было сухо как в пустыне. Неожиданно он понял, что так и не успел сходить до ветру.

Конь под ним переступил с ноги на ногу.

— Дьюранд?

Впереди бредущей за ним колонны ехал рыжеволосый Керлак. Теперь, в кольчуге и кафтане, расшитом зелеными и золотыми узорами, он действительно был похож на рыцаря.

— Как я погляжу, тебе подвернулась возможность показать себя?

— Надеюсь.

В глазах рыцаря мелькнула тревога:

— Черт! Ты что, собираешься биться с непокрытой головой?

— Мне повезло, что у меня есть хотя бы кольчуга, — среди всадников было немало и таких, которые собирались скакать навстречу копьям противника, будучи одетыми лишь в простую стеганую куртку.

— Думаю, я могу помочь товарищу по оружию. Погоди, — молодой рыцарь повернулся в седле и что-то прокричал, обращаясь к своему отряду. Спустя несколько мгновений к ним подбежал мальчик, держа высоко над головой шлем, словно блюдо на званном пиру. Керлак выхватил его из рук мальчика.

— Он не новый, — с сожалением произнес Керлак, протягивая Дьюранду шлем с широким предличником для защиты от ударов в глаза. Ковка хорошая, да и на железо жаловаться не приходится. К тому же и цвет подходящий, — шлем был выкрашен в зеленый цвет. Судя по этому, можно было заключить, что некогда он принадлежал самому Керлаку.

Дьюранд с благодарностью принял шлем:

— Ты щедр.

— Согласись, теперь у тебя появился шанс пережить этот турнир.

— Я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе его в целости и сохранности, — Дьюранд надел шлем на голову, сощурившись от резкого запаха и непривычно тяжелого веса.

— Прошлым вечером, там, у колодца, ты спас мне жизнь. Удачи!

Дьюранд, почувствовав облегчение, коснулся шлема, отсалютовав молодому рыцарю. Керлак, кивнув, поскакал прочь, чтобы занять свое место в строю.

Неожиданно Дьюранда толкнули. Конзар волчком вертелся в седле, осматривая их ряды. Дьюранд увидел, как он показывает пальцем на противоположный край поля. Конзар резко обернулся и закричал:

— Внимание, всем слушать мою команду. Всем выйти из строя. Марш из строя, вам говорят!

Послышались возгласы удивления и разочарования. Герольды уже вышли на ристалище, чтобы дать сигнал к началу состязания. Отряд Ламорика, к удивлению остальных воинов, качнувшись, вышел из строя.

— За мной! У нас мало времени, — закричал Конзар, встав в стременах. Они понеслись через все поле. В рядах противников поднялся в стременах барон Кассонель в черным с серебром доспехах, с недоумением глядя на приближающийся отряд Ламорика. Через несколько мгновений они присоединятся к полку Кассонеля, и Конзару придется распрощаться с возможностью сойтись с бароном в поединке.

Только когда их отряд смешался с воинами, стоявшими на северной стороне ристалища, Дьюранд разгадал причину странного поведения Конзара. Лорд Морин занял позицию как раз напротив них, и у наследника Монервея были все шансы сойтись с Ламориком лицом к лицу. Теперь же он не смел поднять на него меч — по турнирным правилам они стали союзниками.

Дорого же обошлось это решение Конзару. Они встали в общий ряд с остальными, лошади храпели и рвали удила. Воины на противоположной стороне поля смотрели на них с изумлением. Герольды вышли на ристалище. Один из них прошел как раз мимо ряда, в котором стоял Дьюранд. Команда к началу схватки могла прозвучать в любой момент.

По рядам прошла волна — всадники сдвигались, чтобы освободить место отряду Ламорика. Вперед выехал барон Кассонель, смерив мрачным взглядом Конзара.

Одетые в зеленое герольды встали по четырем углам поля. На противоположной стороне Дьюранд увидел рыжеволосого Керлака, который широко улыбался. Теперь им придется сражаться друг против друга. Дьюранд проверил, легко ли выходит из ножен меч, коснулся пальцами рукояти кинжала и перехватил поудобнее копье. В горле пересохло, словно его переложили пергаментом.

Дьюранд не мог разглядеть сидящих на трибуне, но он увидел, как тень легла на парусину навеса. Присмотревшись повнимательней, он понял, что фигурка, отбрасывающая тень, подняла руку. Это увидели и герольды, каждый из которых поднял трубу и прижал ее к губам. Дьюранд крепко сжал щит и копье.

Властительница опустила поднятую руку, в которой сжимала платок. Загремели фанфары, и рыцари понеслись навстречу друг другу.

Схватка была дикой и страшной. Око Небес, взошедшее после долгой лунной ночи, заливало ристалище ярким светом, под которым меркли все краски и цвета.

На протяжении долгих часов боя Дьюранд старался не отставать и не отбиться от отряда Ламорика. Над полем стоял грохот сталкивающихся полков, истошные крики раненных. Люди падали с коней, некоторые воины, выбитые из седел, бежали прочь с поля. На щит и кольчугу Дьюранда сыпались многочисленные удары. Насколько он заметил, ему пока не удалось выбить из седла ни одного рыцаря.

Когда пошел третий час схватки, от мощного удара копья слетел с коня Оуэн. Ламорик и Берхард устремились ему на помощь прежде, чем рыцарь, выбивший Оуэна из седла, смог воспользоваться своим преимуществом. Через мгновение здоровяк, болтая ногами в воздухе, летел над полем, зажатый с двух сторон боками лошадей.

Дьюранд вместе со всем отрядом бросился на помощь, чтобы прикрыть отход. Как только Ламорик с Берхардом доскакали до границ ристалища, они опустили гиганта на землю, и он, весело хохоча, покатился под ноги взиравших на него оруженосцев.

Начиная с этого момента, удача отвернулась от них.

— Ко мне! Ко мне! Строиться! — закричал Конзар, пытаясь собрать вокруг себя рассыпавшийся по ристалищу отряд. Они оказались на самом краю поля как на ладони, в двух дюжинах шагов от них сгрудились самые неумелые бойцы на самых плохих лошадях. Один из вражеских отрядов, решив воспользоваться преимуществом, отделился от общей схватки и поскакал на них.

У Дьюранда едва хватило времени развернуть лошадь. Вражеский отряд обрушился на них. Один из негодяев приметил Дьюранда и, выставив вперед копье, понесся на него. Противник целился копьем в центр щита, а Дьюранд направил острие в небольшой просвет между шеей лошади и уздечкой.

Удар прошел по касательной, страшная сила вырвала десятифутовое копье из руки Дьюранда. Отряд Ламорика вертелся, словно медведь, отмахивающийся от наскакивающих на него охотничьих собак. Солнце сверкало на доспехах, взлетали и опускались мечи. Отряд, мужественно встретив обрушившийся на него удар, гнал противника прочь. Почувствовав себя в относительной безопасности, Дьюранд потряс ноющую руку. Его копье лежало в грязи. С какой же легкостью оно сломалось! Казалось, оно было сделано из тростника, а не вырезано из ясеня. Противник все еще был занят схваткой с отрядом Ламорика, поэтому Дьюранд пока вполне мог отъехать в сторону, перевести дух и подыскать себе новое оружие.

Дьюранд направился к трибунам, но как только он вступил в их тень, его приметил рыцарь в доспехах, украшенных изображениями драконов. Позолоченный шлем, который венчал плюмаж, также в виде дракона, угрожающе повернулся в сторону Дьюранда. Несмотря на то, что рыцарь видел, что его противник безоружен, негодяй пришпорил коня и понесся к Дьюранду. Флажок, украшавший копье рыцаря, трепетал на ветру, словно язычок пламени.

— Черт, — прорычал Дьюранд.

В то мгновение, когда Дьюранд понял, что ему надо спасаться бегством, он услышал за спиной шелест голосов. Он быстро кинул взгляд через плечо и увидел вскочивших со своих мест девушек. Некоторые из них в ужасе закрыли лица руками. Он увидел расширившиеся от страха глаза. Где-то среди них была Дева Реки. Его Дама. О бегстве не могло быть и речи.

Он развернул коня и, выхватив меч, устремился навстречу вражескому рыцарю. Времени на раздумья не было. На щит обрушился страшный удар, швырнувший Дьюранда назад. Только благодаря тому, что Дьюранду удалось слегка отклониться в сторону, он сохранил равновесие и удержался в седле. Не медля не секунды, Дьюранд по касательной, плашмя, ударил мечом по шлему противника. Вращаясь взлетел в воздух отсеченный плюмаж.

Девушки на трибунах взвизгнули — плюмаж упал прямо к их ногам. Рыцарь покачнулся и с грохотом рухнул с лошади. Дьюранд, развернув коня, кинул взгляд на трибуны. Девушки, улыбаясь, смотрели на него. Среди них, в тени навеса, стояла Дева Реки. Растянув губы в улыбке, сверкнула зубами Властительница. Где-то там внизу, в грязи, барахтался поверженный рыцарь, безуспешно пытаясь встать на ноги. Дьюранд почувствовал, что ему надо что-то сделать. Может, надо позвать на помощь? Или взять рыцаря-негодяя в плен?

Затрубили герольды, рев горнов пронесся над ристалищем. Дьюранд вздрогнул. Воздетые мечи разом опустились. Властительница, точно так же, как и до начала схватки, невозмутимо взирала на ристалище. На краю ристалища кое-где все еще вспыхивали мелкие схватки, являвшиеся свидетельством того, что большинство рыцарей прекратили бой, подчиняясь сигналу горнов, а не по воле некоего волшебства. Перемазанные грязью воины устремили свои взоры к Властительнице. Дьюранд почувствовал себя дураком, поняв, что все смотрят и на него, поскольку он, волею случая, оказался неподалеку от ложи, в которой восседала Владычица. Коротко кивнув ей, он, уступая место длиннобородому герольду, заставил лошадь сделать пару дюжин шагов назад.

Поклонившись воинам, герольд объявил:

— Вы отважно сражались все утро, и Владычица благодарит вас за ваше самоотверженное участие в ратной забаве. Око Небес в зените. Общий бой подошел к концу. После полуденной молитвы турнир продолжится, однако на этот раз сражаться будут лишь избранные. Каждый отряд будет отдельно оповещен о выборе Владычицы. Будьте готовы, — на бой может быть вызван любой из воинов, — герольд выдержал паузу. — В следующий раз трубы прозвучат в седьмом часу.

Старый герольд направился к замку вслед за Властительницей и ее свитой, и Дьюранд, прикрыв глаза, глубоко вздохнул. Все кончено.

Некоторое время на ристалище и возле него оставались только всадники и деревенские жители. Через несколько мгновений воины повернулись и, не соблюдая строя, толпой двинулись к шатрам. Кто-то помогал встать рыцарю, поверженному Дьюрандом.

К Дьюранду подскочил одноглазый Берхард:

— Ты отважно сражался, — улыбнулся он. — К тому же теперь мы знаем, что твой конь чего-то стоит, — он протянул Дьюранду флягу с вином. — За тебя и твоего коня!

Дьюранд принял флягу, удивленный, что человек из отряда Ламорика не гнушается разговаривать с ним.

— Я считал, что схватка до смерти перепугает моего коня.

— Думаю он слишком глуп, и просто не обратил на нее внимание. И совсем не исключено, что он слеп, — Берхард взял протянутую Дьюрандом флягу. — Ты славно бился. Кое-кому преподал хороший урок. Теперь они дважды подумают прежде чем атаковать деревенского паренька на худой лошаденке, — он снова сунул Дьюранду флягу.

Дьюранд хлебнул вина и тяжело вздохнул.

— Рыцарь, что напал на тебя, заслуживал куда как худшего, — молвил Берхард и, оглянувшись, наклонился и прошептал на ухо Дьюранду. — Что до меня, так я говорю с кем хочу, — Берхард, кивнув, добавил. — Чего бы это ни стоило. А вот и твой приятель.

Гермунд взял коня под уздцы, и Дьюранд спешился, покачнувшись на ватных ногах.

— Ты жив, — рассмеялся скальд. — Ну и бой. Впервые вижу такой турнир. Половина болванов из тех, что сражались, должны быть счастливы, что они сами себя не укокошили, чего уж говорить о противниках. Некоторые лошади, совсем как зайцы, неслись куда глаза глядят. Я видел, что кое-кто вообще сидел задом наперед. Меньшего изящества можно ждать разве что от деревенской детворы, скачущей верхом на свиньях.

Они шли к шатрам, где расположился отряд Ламорика. Дьюранд думал о том, что ждет его в будущем. Наступала пора Кровавой Луны, в порывах ветра чувствовалось приближение зимы. Вскоре ему снова предстоит оказаться в одиночестве.

Гермунд сунул Дьюранду краюху хлеба:

— Ешь и не бойся. Хлеб испекли не в Гесперанде. Я его стащил у Гутреда.

Повсюду без сил лежали израненные люди, большая часть которых была не в состоянии даже говорить.

— Я такое уже видел однажды, — молвил Дьюранд. — Телеги в базарный день столкнулись.

Они нашли маленький, никем не занятый пятачок и опустились на землю. Земля как земля. Око Небес такое же теплое, как и обычно. Отбросив в сторону щит, Дьюранд впился в краюху. Пара зубов шатались.

Гермунд хлебнул вина и улыбнулся.

— Знаешь, если б тебя уложили на ристалище, я бы скучал по твоей страшной роже.

— Значит, ты видел, как я схватился с тем рыцарем? С Драконом? — спросил Дьюранд.

— Ему не следовало лезть на тебя с копьем, — Гермунд протянул Дьюранду флягу с вином.

Дьюранд не спорил.

— Дракон из баронов, — сказал Гермунд. — По крайней мере мне так кажется. Схватка была несправедливой. Ну, побил бы он тебя, и что с того?

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Дьюранд.

— А чего с тебя взять? Неужели он позарился на твои доспехи? Копья у тебя не было. Проиграв бой, он выставил себя дураком. Ни денег, ни чести. Риска мало, но и награды никакой. Интересно, что стало бы, если бы турнир не закончился? Рыцарь может сдаться в плен только рыцарю.

— Я думал, что он меня насадит на копье, как на вертел.

— Ага, — рассмеялся скальд. — Бац! Милые дамы, не желаете ли жаркого? Порой я подумываю о том, что ты мог бы стать неплохим скальдом.

Дьюранд больной рукой стянул с головы шлем. Из него вывалилась кожаная обкладка, перемазанная кровью.

Гермунд вздрогнул и замер, что-то увидев за спиной Дьюранда. У шатра Ламорика стоял Гутред и мрачно смотрел в сторону Дьюранда. Взгляд молодого лорда был также устремлен на него.

— Мне кажется, что тебе и впрямь надо искать неравный бой, — сказал Гермунд, хлопнув Дьюранда по плечу.

— Ты хочешь моей смерти? — спросил Дьюранд.

— Нет, — прищурившись ответил Гермунд, — ты мне не по зубам. Впрочем, тебе сегодня крепко досталось, и я мог бы попробовать взять над тобой верх.

Дьюранд улыбнулся. Он знал, что в будущем его ждут многочисленные сражения и раны.

Гермунд ткнул в Дьюранда узловатым пальцем.

— Все любят лихих героев, которые одерживают победы над врагами, превосходящими числом и умением. Именно такие враги тебе и нужны. Так что держи ушки на макушке.

— Мне нужен шлем получше, — буркнул Дьюранд.

— Умения побольше.

— Ага, и пластинчатый доспех, — рассмеялся Дьюранд хлебнув вина.

Кто-то метнулся к лагерю Ламорика.

— Интересно, что случилось на этот раз? — произнес Гермунд.

Дьюранду показалось, что его кто-то окликнул. Он поднялся с земли и увидел идущего к нему Берхарда.

— Эй, Дьюранд, тебе подарок от Властительницы! — он сунул в руки Дьюранду кусок желтоватого мыла.

Дьюранд уставился на него, ничего не понимая.

— Что это?

— Они объявили имена избранных и, Боже, помоги нам, ты один из них. Надо слегка привести тебя в порядок.

Члены отряда были потрясены известием не меньше Дьюранда. Конзар с изумлением взирал на него, сжимая в руках свиток желтоватого пергамента. Он развернул сверток и тихим голосом зачитал его:

— Из отряда Красного Рыцаря на ристалище вызываются Красный Рыцарь собственной персоной, сэр Конзар и Дьюранд из Коль.

— Отлично, парень, — оскалился Берхард, хлопнув Дьюранда по спине. — Если нужно, моя лошадь в твоем распоряжении.