Сыновья одиночества бродят по зимнему саду. Засвистела синица, присел воробей на ограду, задрожала рябина, кораллами ягод горя, чтобы бедному грешнику встать у её алтаря. Но завесою снега в пространстве вселенского храма скрыт ветвей семисвечник и первая жертва Адама, и Завета Ковчег, и рябины прощальная дрожь, послушание Авеля, Каина каменный нож. Дочерям тишины — нашим мыслям о тайной свободе не молиться в ночи, но ходить до утра в хороводе. Хочешь — ветку сломай, хочешь — ягоды даром бери, а не то налетят и рябину склюют снегири. Этот мир не привык откликаться на тайное имя. Превращаются в сны те, кто некогда были живыми, выйду тихо из храма, на паперти слёзы утру, где рябина без ягод стоит на холодном ветру…