О мгновеньи меж Рыбой и Овном, о поэте с закушенным ртом, о молитве при звоне церковном, о ушедшей любви — и о том, что в сияющей вечности вьётся между нами незримая нить… Жизнь повсюду течёт, как придётся — и не будем о ней говорить. Так о чём? О сиянии алом, что сквозит в золотых облаках, о свиданьях за пыльным вокзалом, о синице в дрожащих руках, о смиренной, как ангелы, глине, из которой нас вылепил Бог, и об этой ликующей сини — нашем праве на выдох и вдох. На ладони у сводной сестрицы аккуратной головкой вертя, — Чем журавль благородней синицы? — тихо спросит нас Божье дитя. Только я ничего не отвечу, тяготясь неизбывной виной, и заплачу — надеясь на встречу в новой смерти и в жизни иной.