Я думала — они исчезли навсегда, уехав — кто в Москву, кто в новую столицу, кто в Прагу, кто в Париж, кто — в Геную, кто в Ниццу, в иные времена, в иные города, уехали навек, в пространстве растворились, как мёртвые в земле, как в кружке пива — соль, и вдруг вернулись все, и все разговорились, и горечью своей со мною поделились, и радостью, в которой скрыта боль.

А я и не ждала, что жизнь внезапно треснет, как зеркало в углу, в пыли и темноте, что прошлое умрёт и, умерев, воскреснет, и сердце закипит, как чайник на плите. Но как теперь мне жить? Вернулся целый мир, увы — моя душа вместить его не в силах: кто был когда-то мил, тот стал убог и сир, и все его слова в просторных спят могилах — они отпеты мной и мною прощены, и руки мертвецов как звуки скрещены.

Мне снится по ночам один и тот же сон: семь ангелов стоят, облечены в виссон, семь ангелов стоят, в руках сжимая чаши, а на земле дрожат тела и души наши. И никого уже, окликнув, не вернёшь, и ревность не убьёшь, и не исправишь ложь, и зависть, как змею, на сердце не раздавишь… Но вдруг могучий Бах рукой коснётся клавиш, и ты, обняв меня, вдруг целый мир поймёшь и Бога милосердного восславишь.