Я там, за Волгою, вдалеке, сквозь солнечный вижу гнёт, как Ангел с острым серпом в руке людскую пшеницу жнёт. Под ярким солнцем горят серпы, на лезвиях — кровь и пот, и в чистом поле стоят снопы, и каждый из них — народ. И каждый — в лучшей своей поре, и лечь под серпами рад… Созрели на Карачун-горе и смоквы, и виноград. Срезает Ангел за гроздью гроздь, лавиной идёт огонь. Спаситель распят, и новый гвоздь вбивают в его ладонь. Настиг нас, грешников, час такой, такая пришла пора, что горе, льющееся рекой, блестит, как вода Днепра.