Раздвигая телом пространство тесное, по земле идёт существо словесное, а за ним — с рычанием, хрипом, топотом — существа с другим, бессловесным опытом. Зверь остался зверем и птица — птицею, муравьи — блестящею вереницею, мотыльки над полем — толпою праздною, в темноте плетущею речь бессвязную. Человек протянет мне руку белую и другую — летнюю, загорелую, он взмахнёт, как лунь, рукавами пыльными — полетят слова пузырями мыльными, пузырями мыльными, разноцветными, полетят над тварями безответными…