Используя энергию страстей и притяженье трещин и провалов, я попадаю в царство минералов и временем обглоданных костей. В лесу прекрасно-искажённых лиц, средь каменно-растительных радений безумствуют во впадинах глазниц дрожащие стрекозы сновидений. Беззвучного страдания эмир, жестокий царь окаменевшей крови, ты ль звал меня на этот странный пир молчанья, воплотившегося в слове? Тебя ль обвил любви прохладный лён, лён белоснежный, лён голубоглазый — и ты свернул пространство, опалён всего одной непоправимой фразой?