От всех домов, в которых я жила, от дивных рек, где рыбы молча плыли, остались угли, пепел и зола и тонкий слой какой-то влажной пыли. Мне некого и не в чем упрекать: хранится время в виде мелких гранул. Но есть такое право — окликать и тех, кто жив, и тех, кто в вечность канул. Зарос осокой бывший райский сад, и где-то меж сосной и остролистом две странных рыбы над землёй висят, и бьют они хвостами в небе мглистом.