Когда я растерянно шла по дороге вдоль маленькой речки, текущей из ада, какие мне были открыты чертоги, дворцы и палаты небесного града! Берёза слыла королевой испанской, казалась ольха разночинкой типичной, когда я жила на Тверской, на Мещанской, на новой Дворянской, на старой Кирпичной. Когда я блуждала по илистым тропам вдоль длинных долин плодоносного Нила, Изида мне лоб украшала укропом, а я позабыла, ушла, изменила. В романе готическом кисти Шагала Раскольников прятал блестящий топорик, египетский бог с головою шакала разглядывал сонно саратовский дворик. Я видела это под лупою быта, когда покупала в аптеке лекарство. Ещё я скажу, что была мне открыта любая из книг насекомого царства. А бедный мой друг, как библейский Уитмен, менял очертанья одной из Америк. И вот, по подземным пройдя лабиринтам, мы выбрались молча на каменный берег. Да, волны — свинцовые волосы Леты — сияли и льнули к неопытным душам. Теперь мы глядим на иные предметы, сидим на обрыве и волосы сушим.