Не могу понять, по чьей вине я стала заклинательницей слов и зачем деревья, пламенея, закрывают лето на засов, и зачем заканчивает осень на груди рубаху листьев рвать, и зачем опять святой Амвросий созывает ангельскую рать. Рано утром по дороге сельской дождь идёт, как много лет назад… Как бы мне доехать до Козельска, заглянуть бы в Сергиев Посад, помянуть там Влада и Наташу, услыхать синицы голосок и увидеть, как из чаши в чашу погребальный сыплется песок. Вот октябрь от холода и скуки гонит к югу роту мурашей, ночь слепая простирает руки к освещённой стороне вещей, тополь в одеянии богатом — словно церковь Спаса на крови, и вздыхает на холме покатом старый вяз, взыскующий любви, Нет любви — и смысла нет в пейзаже, и поэту не хватает сил у истока слов стоять на страже, как стоит Архангел Михаил. Что мне старость, поздняя расплата, молодость над пропастью во ржи, как спасти мне атом от распада, слово — от сияния и лжи?