— Никого не помилую, только слезы утру… — Гоголь с паном Данилою тихо плыл по Днепру. Волны серы, как олово. Спят в земле мертвецы, молодецкие головы опустили гребцы. — Кто не спит, тот спасается, Плоть приемля и Кровь. Украина, красавица, соболиная бровь. — Ни приветом, ни ласкою не разбудишь меня, только сталью дамасскою, вольным храпом коня…

Стражу к городу вывели, в хлев загнали овец. Спит в сиятельном Киеве есаул Горобець. С голубями и птахами мчит его экипаж в дом, где борется с ляхами друг его Бурульбаш. Полночь многоочитая в храм идет на поклон, чтоб уснуть под защитою чудотворных икон. Но не дремлют отдельные мертвецов позвонки, заведенья питейные, казино и шинки, синим светом подсвеченный тот, чье имя — Никто, и проказою меченный вождь в заморском пальто. Он танцует «цыганочку» со страной на горбу, дразнит мертвую панночку в одиноком гробу. И, не видя противника, у Софийских ворот Гоголь в облике схимника на молитву встает.