1
Что говорить? Ведь прощаться, проститься, расстаться
легче, чем кажется нам, молодым. Может статься,
мы пересмотрим подобные взгляды, старея.
В пыльном комоде бутылок стоит батарея.
Завтра, мой друг, Веронике, Марии и Марфе
будешь играть на такой ослепительной арфе,
что и сегодня по улице пыльной и узкой,
мой музыкант, ты идешь в магазин за закуской.
Прошлое с будущим связаны лишь настоящим.
Как из болота, друг друга за волосы тащим,
чтобы заставить узлом изнывающей плоти
сдавленный звук, погибающий в общем болоте,
вновь зазвучать в первозданной своей чистоте.
Но, дорогой, времена наступают не те.
2
Зренье и слух зачастую вредят осязанью.
В узком дворе чешую очищаем сазанью.
Это занятье похоже на сон морфиниста.
А чешуя разноцветна и крупнозерниста.
Рыбы не лгут. При отсутствии средств надлежащих —
связочных слов, и сказуемых, и подлежащих —
трудно солгать. Руководствуясь выбранной ролью,
ты расстаешься не с влажной чешуйчатой болью,
а с человеком, который тебе не знаком.
Душу очисть телефонным последним звонком.
Ветер расхаживал вдоль нежилого квартала,
солнце садилось, а солнце другое вставало,
рыбью чешуйку держа на усталой спине,
шел муравей по огромной кирпичной стене.
3
В центре белых небес распадается дождь по иголкам,
человеческий лес застывает в молчанье недолгом,
жизнь держа на весу, это ты в два часа пополудни
в этом тихом лесу заиграешь на маленькой лютне.
Ты не молод уже, но еще недостаточно стар
для того, чтоб понять: нас погубит ритмический дар.
Вдруг да явится ангел, как школьник на взрослый сеанс,
с легким трепетом крыл ты случайно войдешь в резонанс,
и, оставив ладью дорогой колыбели двуспальной,
скажешь жизни «адью» — и проснешься в купели хрустальной.
Как бы ни было там, жизнь сама по себе колоритна,
даже если грозит нарушеньем сердечного ритма,
даже если игра есть ее сокровенная суть…
Нам прощаться пора………………
4
Этот поезд идет по глухой муравьиной стране,
только двери скрипят и окно в деревянной броне.
Это поезд идет муравьиный — один к одному
муравей с муравьем превращают страданье в вину.
Муравей-паровоз от любви непосилен и стар,
он устал из ноздрей выпускать накопившийся пар.
но влечет его сила, которой названия нет,
и в глазах муравья отражен ослепительный свет.
Вот и город высокий — он вырос на нашей крови,
там из окон огромных в глаза мне глядят муравьи.
И сквозь веки прозрачные смотрит моя слепота,
как ползет муравей по извилистой линии рта…