Птицы, летящие в дальние страны без визы, реки, себя от истока влекущие к устью, клёны, одетые в шитые золотом ризы, арфы созвездий, поющие гимн захолустью, все они живы, как наши ушедшие годы, так нам знакомы, как вещи, видавшие виды. Ночью и днём, несмотря на капризы погоды, ангел возводит больших тополей пирамиды. Ветер, как нищий, копается в лиственном хламе, вётел шары отражаются в водах ребристых. В их глубине, как в огромном языческом храме, своды украшены стаями рыб серебристых. Бедный скиталец, неведомый странник, пришелец, путник усталый, бредущий по белому свету, что же ты слушаешь листьев шуршанье и шелест, не замечая, что жизнь твоя канула в Лету? Ты не боишься слепого клинка Немезиды и не срываешь взращённый богинею ирис, ибо в земле, собирающей слёзы Изиды, тело срастётся, весною воскреснет Осирис. Ну, а покуда беззвучного полон движенья купол хрустальный в осеннем причудливом блеске. Если б душа увидала своё отраженье, благословила бы эти текущие фрески…