Хлеб с моей руки клюёт синица, в речке просыпается налим, а в аду Иуде снова снится Вход Господень в Иерусалим. Есть ли миг меж действием и словом или нет таинственных преград между Воскресением Христовым и Его сошествием во ад?

В волнах Волги рыб мелькают спинки, в гнёздах птицы вывели птенцов, а народ вдыхает в Крытом рынке запах сыра, мяса, огурцов. И солдатик с пачкою «Казбека» овощной обходит молча ряд, чтоб купить у старого узбека символ воскресения — гранат.