Жизнь опять очнулась, надела гиматий синий. Что мне делать с телом — этой тёмной ночной рабыней? Бить её бичами, смотреть на неё в печали, задавать вопрос: для того ль нас с тобой венчали, чтоб рабыня эта опять госпожою стала, завернулась в шёлк — как похож он на блеск металла! Мой вопрос, я знаю, сегодня звучит, как вызов, не случайно ночь приближается в чёрных ризах, что же делать мне — не в моей это, видно, власти на чужом кресте распинать молодые страсти.