Сквозь пространство солнце глядит рассеянно, а лицо земли лебедой засеяно, чабрецом, подсолнечником, крапивою, сон-травою, выросшей под оливою, первоцветом, маками  огнеликими … А на них — семействами невеликими угнездились всем хорошо знакомые молодые мелкие насекомые — муравьи, стрекозы, жуки и бабочки, кто-то чистит усики, кто-то лапочки, и паук с медлительностью картинною швы пространства штопает паутиною. Что за тайну знают они великую и кого считают своим Владыкою, а когда дождями они умоются, то какому Богу смиренно молятся? …И открыл мне тайну жука и тополя Каллиаст , владыка Константинополя. Вопросил он душу мою голодную: «Кто  соделал  сладостью горесть водную? Кто могучий тополь с его подручными напоил сегодня дождями тучными? Кто развеял вечером тьму над бездною, а тебя душой наделил словесною? Ты стоишь с зеницами затворёнными вместе с нами, Господом сотворёнными, рядом с нами, грешными человеками, и с лесами рядом, морями, реками, ты в соседстве с ангелами бесплотными и с цветами, травами и животными. Нет средь них Иуды и нет предателя — эти твари чтут своего Создателя». Посмотрела я на врата  царьградские , на пустые рвы, на могилы братские, на людские слёзы, на звёзды млечные, растравила раны свои сердечные, чтоб узнать — как знает земли окраина — нет ли там, на сердце, печати Каина, нет ли в сердце помысла некрещёного и греха Иудина  непрощёного . И, нырнув беспомощно в воды тёмные, тени рыб увидела я огромные, были их тела в чешую закованы, плыли рыбы-ангелы, рыбы-клоуны, и акулы хитрые шли на промыслы и резвились в море, как в сердце — помыслы, и, взрывая воду, подобно Тереку, кит с Ионой в чреве стремился к берегу…