Племя слов меня больше не радует. Племя рыб исчезает во мгле. Мотыльки то взлетают, то падают. Скарабеи ползут по земле. Но когда богомолы бесстыжие вновь ведут меж собою бои, и когда насекомые рыжие покидают казармы свои, и когда исполняют кузнечики погребальные гимны для ос и снуют водомерки-разведчики, — у меня возникает вопрос: как они появились и выросли и на прошлом поставили крест — эти грёзы, фантазии, вымыслы, насекомые призрачных мест? Как они мою муку бесплотную превратили в горячую кровь и убили твою мимолётную, как крыло махаона, любовь?

Вспомни осени платье сиротское, дальних сопок предзимний наряд и ревущее море Охотское — страшный сон нереид и наяд. Вспомни детские наши скитания, дай ответ потрясённой душе, посвяти ей роман воспитания в духе Гофмана и Бомарше. Видишь — вновь муравьиною ротою в словаре маршируют слова, поживиться ночною охотою хочет птица Афины — сова. Только спряталась жалкая литера — буква тайная тайных имён, жалят грешников пчёлы Юпитера и преследует их Махаон. Сколько тайны любви ни разгадывай, не уйдёшь от страданий и слёз… И поэтому спи, не разглядывай крылья бабочек, птиц и стрекоз.