© Verlag C. H. Beck oHG, München 2015

© Граблевская Т. А., перевод с нем., 2016

© ООО «Кучково поле», издание на русском языке, 2016

* * *

 

Предисловие. «Никто уже не знает, где искать правду»

Правда – это высшее благо, любовь к правде – добродетель. Но, как и любая добродетель, она наталкивается на проблему, имя которой «практика». Например, есть жизненное правило, что честность является основополагающей для коммерсанта, так что он остается в выигрыше, если может ее симулировать: это касается не только делового мира, но подтверждается везде и всюду. Примерно каждые восемь минут и до 200 раз в день, как установили в высшей степени правдивые ученые в, разумеется, надежных исследованиях, человек лжет. (Реальные цифры еще больше, ведь даже если человек ничего не говорит, это тоже может быть ложью благодаря умалчиванию.)

Вдобавок даже при намерении оставаться честным человек может говорить неправду: память вряд ли можно назвать надежным хранилищем информации. Она неспособна выдать истинную летопись нашей жизни, но при необходимости объединяет подходящие воспоминания и организует их в своего рода спектакль о прошлом. Каждое «представление» такого «спектакля» может немного отличаться и, возможно, даже включать выдуманные сцены, причем сами мы этого не осознаем.

Итак, нельзя полагаться даже на самих себя. На других же – тем более. В частной и общественной жизни, в повседневном быту, как и в политике и экономике, в искусстве и средствах массовой информации, в науке и спорте, нами манипулируют из злого умысла или с чистой совестью. Фальшивые картины в художественных галереях, ретушированные фотографии в газетах, инсценированные репортажи в телеэфире, обманы в Интернете, плагиаты в литературе, музыке и науке, поддельные документы, фиктивные военные испытания, а также фальсифицированные продукты питания… Список огромен и уходит корнями в Античность и даже еще большую древность.

Он включает фальсификации, повлиявшие на ход всемирной истории, например Константинов дар» VIII века или «Протоколы сионских мудрецов»; в нем отмечены такие великие имена, как Микеланджело, Луи Пастер или Бертольд Брехт, а также такие длинные имена, как Карл-Теодор Мария Николаус Иоганн Якоб Филипп Франц Йозеф Сильвестр фон унд цу Гуттенберг. В нем упоминаются случаи, вызывающие скорее улыбку, например мошенничества Герта Постеля и «капитана» из Кепеника; он же охватывает примеры того, что ложь, мошенничество и маскировка могут служить целям просвещения. Сто лет назад такой эффект имели действия Артура Шютца, подсунувшего прессе первого грубенхунда, сегодня – провокации дуэта активистов «The Yes Men» («Согласные на все»), разоблачающие международные корпорации, экономические союзы и политические институты.

Не всегда дело в деньгах, собственности, власти, славе, признании, внимании. Порой подлог преследует хорошую цель – еще в Средние века оправдывалась pia fraus, ложь во спасение, к которой прибегали церковники, не беспокоясь о спасении души. Или же обман может совершаться ради шутки (и ради того, чтобы насладиться чувством собственного превосходства, если удалось обмануть другого).

Между тем при любом раскладе ложь и фальшь должны выглядеть правдоподобно, ясно и убедительно. Иными словами, каждое время отличается такими фальсификаторами и обманами, которых заслуживает.

С древности времена заслужили многое, очень многое. Сегодня мир до краев наполнен подделками. Естественно, что при таком объеме ложного, фальшивого и неясного широко распространена тоска по подлинному и первоначальному. Но все напрасно: «подлинное» почти всегда оказывается правдоподобной имитацией, созданной с большей или меньшей долей фантазии, как это, например, происходит в некоторых документальных фильмах об исторических событиях и личностях.

На следующих страницах представлен небольшой обзор великих и незначительных, серьезных и веселых случаев, накопившихся и выявленных за два с половиной тысячелетия. Однако известных фальсификаций так много, что здесь показана только верхушка айсберга. Каждый год появляются новые обманы, а старые, иной раз спустя столетия, разоблачаются. Дальше – больше: правда и ложь, реальность и вымысел, оригинал и копию, подлинник и повторение, настоящее и поддельное не всегда можно отличить друг от друга. «Никто уже не знает, где искать правду», – произносит Ганс Сакс в опере Рихарда Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры». Не все так плохо, но на следующих страницах вы найдете некоторые примеры фальсификаций.

Между прочим: цитата – фальшивка.

 

Уже в Древнем Риме…

Мы не знаем, сколько лгал человек каменного века. Однако он это делал: известно милое жульничество эпохи неолита – бусы из 183 оленьих зубов, 65 из которых при этом представляли собой имитацию таких зубов из кости.

Без сомнения, ложь в древности достигала больших масштабов. Представители римских высших слоев общества стремились завладеть бюстами и статуями греческого происхождения и украшали свои дворцы и сады не только оригиналами, но и подделками, якобы созданными старыми мастерами. По свидетельству поэта Федра, уже во времена первого императора Августа имела место оживленная торговля антиквариатом, снабжавшая фальшивками страстных до искусства и горделивых патрициев. Равным образом значительная часть драгоценных камней, демонстрировавшихся богачами, происходила из мастерских, которые специализировались на производстве фальшивых украшений, – об этом упоминал философ и государственный деятель Сенека.

Греция была для римлян и литературным примером. Даже великие авторы не стеснялись плагиата, что наглядно представляет Филипп Тайзон в своей работе «Плагиат. Неоригинальная история литературы». «Рассей же стужу! Щедро подкладывай // В очаг дрова и четырехлетнее // Вино из амфоры сабинской, // О Талиарх, пообильней черпай!» – пишет Гораций, просто идущий по стопам, а точнее по строфам Алкея: «Долой ненастье! Жарче огонь раскинь, // Вино разбавь нескупо медвяное».

А когда Катулл писал: «Тот с богами, кажется мне, стал равен, // Тот богов превыше, коль то возможно, // Кто сидит напротив тебя и часто // Видит и слышит, // Как смеешься сладко, – а я, несчастный, // Всех лишаюсь чувств оттого, что тотчас, // Лесбия, едва лишь тебя увижу, – // Голос теряю, // Мой язык немеет…» – он просто переписал часть стихотворения Сапфо: «Богу равным кажется мне по счастью // Человек, который так близко-близко // Пред тобой сидит, твой звучащий нежно // Слушает голос // И прелестный смех. У меня при этом // Перестало сразу бы сердце биться: // Лишь тебя увижу, уж я не в силах // Вымолвить слова. // Но немеет тотчас язык…»

Эпоха массовых подделок произведений искусства началась, конечно, не в I столетии до н. э., а намного раньше. Важной предпосылкой оказалось появление представления о личностных достижениях и интеллектуальной собственности – даже когда еще не был сделан шаг в сторону соблюдения авторских прав. Никто не должен приписывать себе чужие заслуги, ведь результатом будут насмешки и презрение, – об этом предупреждает одна из басен, созданная в Греции между V и I веками до н. э. и приписываемая Эзопу.

Анонимное произведение, являющееся общественным достоянием, можно изменить, и это не будет подлогом или незаконным присвоением. Только с появлением имени Гомера, отметившего великие эпосы «Илиаду» и «Одиссею» как оригинальные творения, медленно начало формироваться осознание уникальности авторского художественного произведения. По иронии судьбы, эта уникальность теперь могла также и просто подделываться. В V веке до н. э. скульптор Фидий подписал статую своего ученика Агоракрита, чтобы тому было легче продать свою работу. То же самое неоднократно повторял в IV веке до н. э. живописец Апеллес, дабы его молодой коллега Протоген мог поднять цены за свои картины.

В области литературы появление подделок также находилось в прямой связи с возникновением рынка и спроса, особенно со стороны коллекционеров и библиотек. За тексты признанных классиков они платили большую цену. Поэтому чужие драмы получали авторство Эсхила и Еврипида, философские тексты становились дороже благодаря авторству Аристотеля или Демокрита, а медицинские трактаты облагораживались именем Гиппократа.

Помимо финансовых были, конечно, и другие мотивы: кто-то, приписывавший свои произведения признанным авторам, вдохновлялся желанием найти для собственного труда большую аудиторию. Или же он хотел защитить себя от гонений – так делали авторы сатир, «обвинявшие» в авторстве своих клеветнических стихов Марциала. Другие, ведомые амбициями, напротив, присваивали себе великие произведения: уже древние критики отмечали, что диалоги Эсхина на самом деле были написаны Сократом (его тексты Эсхину передала Ксантиппа), а Ксенофонт опубликовал под своим именем книги историка Фукидида. Бывало, что с помощью таких фиктивных авторов, как Агафархид Самосский или Хрисерм Коринфский, которым приписывали несуществующие цитаты, преследовалась цель умножить сочинительскую славу собственной нации.

Как видим, обман использовался не только для собственной выгоды – некоторые политически мотивированные фальсификации должны были принести пользу также и всему обществу. Уже Солон, считающийся отцом аттической демократии, должен был вмешаться в текст эпосов Гомера, чтобы подчеркнуть значение Афин для Греции. Аналогичным образом поступали в V веке до н. э. другие греческие города, создававшие генеалогии правителей, списки жриц и победителей спортивных состязаний, которые, по меньшей мере отчасти, были выдуманными. В Риме карьерист Цицерон подписал документ именем трибуна Луция Рацилия, чтобы навредить своему врагу Публию Клодию Пульхру из популярной среди плебеев партии популяров, тогда как Марк Антоний подделывал завещание Цезаря, резолюции сената и законы.

Многое, что сегодня известно о Древнем мире, мы знаем благодаря его историографам. В их текстах несложно выделить гротескные фальсификации, для которых скорее подходит термин «чтиво», – таковы, например, свидетельства очевидца Троянской войны, подписанные вымышленным именем. Серьезные труды грека Фукидида или римлянина Саллюстия также не лишены вымысла. Зафиксированные в них якобы подлинные письма и речи редко являются реальными, хотя в них вполне может содержаться доля правды. Эти документы как минимум приукрашены и улучшены, или же, напротив, искажены, если противоречат мнению самих историков: последние занимали определенную сторону и «переделывали» прошлое.

Так же вольно античные историки описывали события и личностей. Особое недоверие вызывают страшилки: история о Фалариде из Агригента, который в VI веке до н. э. якобы зажаривал своих жертв, помещая их внутрь бронзового животного и разводя под ним огонь, не согласуется с технико-историческим заключением, что при существовавшем в то время уровне развития знания и мастерства фигура такого размера не могла быть отлита. Аналогичной сказкой является рассказ греческого историка Полибия II столетия до н. э., согласно которому спартанский царь Набис (207–192) приказал построить машину с человеческим обликом, закалывавшую должников, просрочивших платеж. Подобные жуткие рассказы проходились по вкусу падкой до развлечений публике, как и броские истории о Нероне и Калигуле: можно, по меньшей мере, усомниться, что они действительно являлись такими жестокими и безумными, и спросить себя, не были ли историографы на стороне сенатской клики, над которой одержал победу император, и не приспосабливали ли они прошлое к собственным интересам.

Активная поддержка нужна была и в религиозных делах. То, что первосвященник Хелкия в начале VII века до н. э. нашел в Иерусалимском храме древнюю иудейскую Книгу Завета – Второзаконие, будто бы принадлежащее руке Моисея (а также то, что рукопись не была незадолго до этого написана представителями священства), так же невероятно, как и легенда римского историка Луция Кассия Гемина, согласно которой некий Гней Теренций (ведь упоминание имени всегда производит лучшее впечатление) в 181 году до н. э. во время вспашки своего поля наткнулся на гроб римского царя и религиозного реформатора Нумы Помпилия (VIII век до н. э.), в котором находились книги последнего. Действительно невозможная находка – тому, что свитки папируса сохранялись столь долго, удивлялся уже автор «Естественной истории» Плиний Старший (ум. в 70 году н. э.).

От иудеев, греков и римлян в период поздней Античности эстафету приняли христиане. Они придумывали истории о делах и страданиях мучеников и проповедников, подделывали папские указы и ссылались на несуществующие императорские эдикты о веротерпимости; христианский писатель Тертуллиан (ок. 200) приписывал императору Тиберию, что тот хотел включить Иисуса в римский пантеон.

Даже сообщения очевидцев о жизни и смерти Иисуса обоснованно подозреваются в фиктивности или, как минимум, в излишнем преувеличении, как и Деяния апостолов; при этом некоторые новозаветные послания (например, Второе послание апостола Петра, появившееся во II веке) точно были подделаны, и богословы это не оспаривают. С IV века сочинения публиковались под подложными именами признанных историков церкви, подтасовывались решения церковных соборов, а в трудах приводились несуществующие цитаты. Так называемые еретики поступали похожим образом и «изобретали», в частности, книги и Евангелия, якобы написанные библейскими персонажами, чтобы, пользуясь их славой, усилить собственную значимость. Примером является созданное во II веке и обнаруженное в 1978 году Евангелие от Иуды, в котором последний показан доверенным Иисуса, в то время как остальные апостолы, основавшие христианские общины, выставлены невежественными, упрямыми и злыми.

Параллельно распространению христианства состоялся переход в Средневековье, но история с античными фальшивками не закончилась. На смену античным подделками пришли подделки античных произведений. В эпоху Возрождения искусство Древнего мира было заново открыто и стало копироваться; даже молодой Микеланджело выступал в роли фальсификатора и пытался подсунуть одному коллекционеру собственную работу как античное произведение.

С момента обнаружения города Помпеи, находившегося до этого более чем полтора тысячелетия под слоем вулканического пепла, фальшивки еще больше перемешались с подлинными находками. Бюст Юлия Цезаря, приобретенный Британским музеем в Лондоне в 1818 году, более чем через 100 лет был выбракован как подделка XVIII столетия. В 1918 году нью-йоркский Метрополитен-музей купил превышавшую в высоту два метра статую этрусского воина, а через 42 года эта статуя была объявлена подделкой, когда итальянский скульптор Альфредо Фьораванти признался, что создал ее с пятью своими коллегами. В качестве подтверждения скульптор принес отколотый большой палец статуи, который точно подошел к месту, где был отбит.

В 1920-х годах в Германии появился фальсификатор уроженец Армении Оксан Асланян. Пользуясь эйфорией, охвативший общество после открытия гробницы Тутанхамона, он специализировался на древнеегипетских объектах, всучив, например, Музею Кестнера в Ганновере женскую голову, – позднее было замечено, что ее современная прическа не была известна в Древнем мире.

До Асланяна еврейский ювелир из Одессы Израиль Рухомовский с 1890 года не только продавал искусственно состаренные монеты, но и сам создавал художественные произведения в античном стиле. Лувр заплатил 200 000 франков за весивший половину фунта золотой шлем, украшенный сценами из «Илиады» Гомера и обозначенный как дар греческой черноморской колонии Ольбии скифскому царю Сайтаферну.

В данном случае обман был раскрыт. Однако до сегодняшнего дня музеям неизвестно происхождение ряда других своих экспонатов. В хильдесхаймском Музее Ремера и Пелицеуса хранится древнеегипетская модель корабля, сделанная из древесины, которой на самом деле 4000 лет. Однако из-за пропорций судна существует подозрение, что предмет был составлен из отдельных частей где-то на задворках Каира, а затем продан за большую сумму.

Также мало ясности с «Аполлоном из сектора Газа». 450-килограммовая статуя, стоимость которой оценили до 40 миллионов долларов, была якобы обнаружена палестинским рыбаком в море на глубине четырех метров. Тем не менее история обнаружения и подлинность статуи вызывают сомнения: фигура, пролежавшая в море 2000 лет, должна была обрасти ракушками; странной кажется и «нелепая прическа с прядями волос, спадающими впереди проволочками» (по словам археолога Штефана Лемана). Подозрения связаны с финансовыми проблемами ХАМАС, пополнившего свою кассу благодаря выгодной продаже статуи. И действительно, в апреле 2014 года Министерство туризма и древностей в городе Газа заявило, что стремилось получить «максимальную прибыль».

Большим спросом на художественном рынке пользуются бронзовые бюсты и статуи эпохи Древнего Рима. Поскольку на сегодняшний день известно около 230 таких произведений, их стоимость на аукционах достигает высокого уровня: статуя Артемиды римского времени была продана на аукционе Сотби в июне 2007 года за 28,6 миллиона долларов. Один изготовитель подделок, прозванный «Испанским мастером», вероятно, сделал производство такого рода скульптур своей специализацией и уже более 30 лет предлагает покупателям весьма качественные изделия. Бронзовая голова, изображающая императора Деция, бюст императора Бальбина и «Африканская царевна», отлитые якобы во II веке, относятся к последним вещам, продававшимся на антикварных ярмарках и аукционах по всему миру или предлагавшимся музеям, которые, возможно, должны быть приписаны ему.

Финал остается открытым. Если дела пойдут плохо, коллекционеры и музеи смогут получить слабое утешение от того, что даже самое знаменитое античное произведение искусства оказалось подделкой: речь идет о кормящей волчице, символе Рима. Статуя Лупы с двумя тянущимися к ее соскам мальчиками Ромулом и Ремом была отлита не 2500 лет назад, а в Средние века. Радиоуглеродная датировка и анализ использованной при изготовлении скульптуры техники не оставляют сомнений – хищник не имеет следов пайки на голове и ногах и отливался целиком, хотя античные мастера такого сделать не могли. Правда, предполагается, что некогда существовал и оригинал: он находился в Константинополе и был расплавлен в 1204 году, когда крестоносцы во время похода в Палестину захватили также центр ненавистного православного христианства. Согласно этой теории, реплика была создана еще в XIII столетии по заказу римских патрициев. Она оказалась настолько удачной, что до 2011 года, когда обнаружилась правда, бесчисленные ученые расхваливали совершенную античную красоту.

 

Персидская мумия

В 2000 году шумиху вызвала мумия, обнаруженная в пакистанском городе Кветта около границы с Ираном и, по-видимому, предполагавшаяся к продаже на черном рынке. Мумия была изготовлена египетским способом и лежала в каменном саркофаге, который, в свою очередь, находился в еще одном богато украшенном деревянном саркофаге, надпись персидской клинописью на котором гласила: «Я дочь великого царя Ксеркса. Я Родогуна». Ксеркс I правил в 485–465 годах до н. э. Его империя простиралась до Инда, и в качестве фараона он управлял и провинцией Египет.

Это была первая находка изготовленной в египетской технике мумии за пределами долины Нила. Однако восторг специалистов быстро сменился скептицизмом: оказалось, у мумии не хватает сердца, а это не соответствовало древнеегипетским обычаям. Также по-персидски царевну должны были называть Вадугана, а не Родогуна, так как последнее имя – лишь поздний греческий перевод эллинистического времени. Более того, на каменном саркофаге были обнаружены подготовительные рисунки, выполненные карандашом. После выявления у мумии перелома шейного отдела позвоночника и проведения радиоуглеродного анализа стало ясно: предполагаемая персидская царевна умерла не 2500 лет, а не более шести лет назад. Кем была эта женщина, стала ли она жертвой преступления или ее труп похитили с одного из кладбищ, до сих пор остается загадкой, как неизвестны и мастера, изготовившие мумию.

 

Мумия из Дипхольца

Чтобы совершить сенсационное открытие, одним приходится перекапывать египетскую землю, другим же достаточно просто сходить на чердак, как это сделал десятилетний Александр Кеттлер из нижнесаксонского Дипхольца: в августе 2013 года он играл в доме своей бабушки и обнаружил в сундуке под крышей египетскую мумию.

«Такое я вижу впервые», – признался профессор Альберт Цинк из Больцано, эксперт с мировым именем, среди достижений которого – расшифровка генома Отци. Однако его удивила лобная повязка и металлическая оболочка, покрывавшая тело под бинтами. «Египтяне никогда не украшали так своих забальзамированных мертвых», – сделал свое заключение ученый, обративший также внимание на наконечник стрелы в левой глазнице трупа.

«Должно быть, мы имеем дело с таинственным гибридным существом!» – торжествовал уфолог Эрих фон Дэникен, когда компьютерная томография в районной больнице Дипхольца выявила, что у тела нет позвоночника. Ближе к истине, однако, оказались специалисты, видевшие в мумии тело человека и предположившие, что ей не более 2000 лет, после чего вмешался Махмуд аль-Дамати, на тот момент атташе по культуре египетского посольства в Берлине (а сегодня министр древностей и культурного наследия Египта), и потребовал вернуть археологическую ценность на нильскую родину.

Пока будущее находки оставалось туманным, можно было пролить свет на ее прошлое: оказалось, что дедушка мальчика, умерший в 2001 году в возрасте 80 лет стоматолог Вольфганг Кеттлер, в 1955 году привез мумию из поездки по Северной Африке. Сама мумия также начала приоткрывать завесу своих тайн, когда в сентябре 2013 года с ней поработали в судебно-медицинском отделении университетской клиники Гамбург-Эппендорф: внутри нее обнаружили пластиковый скелет, тогда как череп мумии был настоящим, и его ранее могли использовать в качестве пособия для обучения медицине. То, что пластик сохранился при проведении компьютерной томографии костей, было связано с металлической оболочкой мумии (известно, что пациенты при прохождении такой процедуры должны снимать часы, кольца и цепочки). Не исключено, что пластиковый скелет также применялся на уроках анатомии. Стрела в левой глазнице оказалась детской игрушкой или наконечником для спортивной стрелы. Наконец, бинты, обматывавшие мумию, датировали XX столетием, а в качестве набивки обнаружились бумажные полотенца. Правда, остался открытым вопрос, было ли все это сознательно организованной мистификацией или же дедушка купился на странную подделку. Как бы то ни было, мумию вернули семье Кеттлер.

 

Поддельное Средневековье

«История учит ее подделывать», – написал польский мастер афоризмов Станислав Ежи Лец. Это относится ко всем эпохам, в том числе и к Средним векам: чем тщательнее историки изучают архивы, тем яснее понимают, сколько среди них обмана и заблуждений.

Из 196 документов эпохи Меровингов две трети оказались подделками, что в течение 20-летней работы установила группа ученых Боннского университета. Меровинги находились у власти во Франкской империи с V по VIII век, однако спорные приписываемые им грамоты появились только в XII столетии. Поэтому многие точные даты, например относящиеся к основанию ранних средневековых монастырей, вызывают сомнения. Тем не менее ключевую дату европейской истории, связанную с принятием королем Хлодвигом христианства в 496 или 497 году, а возможно, в 498 или даже 507 году, надлежит и впредь считать достоверной.

Ситуация с последовавшими за Меровингами Каролингами выглядит немного лучше: недостоверными среди медиевистов единогласно считаются лишь 35 % документов Карла Великого. Среди 474 документально зафиксированных даров, монастырских привилегий и освобождений от уплаты таможенных пошлин эпохи Людовика Благочестивого (814–840) пока что отбракованы 54.

Доля поддельных среди документов, относящихся к периоду правления Оттона I (936–973), на текущий момент оценивается учеными в 15 %. Что же касается времени Фридриха I Барбароссы (1152–1190), то с ним связываю 10 % ложных документов.

В числе последних фальшивок находится вольная 1189 года, благодаря которой Гамбург приобрел титул «вольный (и ганзейский) город». То, что было дано гамбуржцам согласно этой грамоте, – право на беспошлинный таможенный оборот вплоть до Северного моря и связанные с ним портовое право, права на ведение рыбного промысла, вырубку леса и расчистку земель, содержание скота, а также гарантия, что на расстоянии 15 километров ни одна чуждая держава не сможет возвести крепость, – на самом деле предоставили себе сами члены городского совета и купцы, причем не в 1189, а в 1265 году. Именно эта дата стоит на пергаменте. Однако чтобы придать своей выходке видимость законности, они заявили, что составленный ими документ – правомочная копия, так как оригинал был утрачен. Здесь, правда, они допустили техническую ошибку, поскольку печать на документе принадлежит императору Фридриху II, умершему в 1250 году. Противоречие было замечено кем-то только в XIX веке. И тут гамбуржцам пришлось поплатиться за свое бесстыдство.

Своим особым положением среди немецкоязычных территорий Австрия также, по сути, обязана подделке. Император Карл IV, издавший в 1356 году Золотую буллу, обозначил таким образом круг из семи курфюрстов, пользующихся особыми привилегиями по сравнению с остальными немецкими правителями. Так как австрийский герцог Рудольф IV Габсбург не оказался в числе избранных, он приказал своей канцелярии подготовить свод документов, восходящих к XI столетию. Этот свод документов, так называемая «Большая привилегия», расценивал Австрию как эрцгерцогство во главе с эрцгерцогом – так Рудольф IV приобрел титул, которого вообще не существовало. Император справедливо заподозрил подделку и поручил поэту и историку Франческо Петрарке провести экспертизу. Вердикт эксперта оказался уничижающим: в общей сложности он сводился к тому, что документы рассчитаны на некомпетентного, анекдотического осла. И все же 100 лет спустя, в 1453 году, фальшивка была признана императором Фридрихом III. Это не было случайностью, так как сам он происходил из рода Габсбургов. Отныне австрийской правящей династии были гарантированы неделимость ее родовой земли, право первородства (по которому все наследует первый рожденный ребенок) и отдельное, независимое от императора правосудие – три условия для превращения Австрии в великую державу. (Кто знает, может быть, страна обязана своей сегодняшней политической независимостью именно «Большой привилегии».)

От королей и царей не отличались и церковнослужители. В частности, ранняя история папства в значительной степени основана на фальсификациях: старейший гарантированно подлинный папский декрет относится к 385 году. Все папские грамоты и декреталии более раннего времени, по крайней мере несколько сот, должны быть подложными – более 200 эдиктов I и II века с их предписаниями и комментариями относительно причастия, таинств и богослужения точно являются таковыми.

Правило, что никто – ни император, ни духовенство, ни короли, ни народ – не может судить папу или смещать его, восходит к составленному при папе Симмахе (498–514) своду текстов, так называемым подделкам Сим-маха. Они ссылались на церковный собор, созванный папой Сильвестром в начале IV века, на котором должен был присутствовать император Константин. Между тем такого собора не было. Принцип иммунитета римских епископов, то есть пап, соблюдается до сих пор.

Сборник «Декрет Грациана» в Средние века являлся основой римско-католического церковного права и до 1918 года считался первой и старейшей частью сборника церковных правовых норм Corpus Juris Canonici. Свое название декрет получил по имени монаха ордена камальдулов Грациана, который около 1140 года собрал в единый свод документы римского права, цитаты из Библии, папские грамоты и протоколы церковных соборов. Около 500 текстов декрета – апокрифические, то есть ненастоящие. Грациан основывался, в частности, примерно на 100 папских грамотах от Климента (88–97) до Дамасия (366–384), которые в IX столетии собрал Исидор Меркатор и которые сегодня называют «Лжеисидоровыми декреталиями». То, что Исидор Меркатор был вымышленным персонажем, а его имя образовано из имени епископа Исидора Севильского (ум. 636) и писателя Мариуса Меркатора (V век), в те времена еще можно было упустить из виду, однако поддельность основного объема грамот была почти очевидна: папы цитируют латинский перевод Библии Иеронима, так называемую Вульгату, появившуюся лишь около 400 года. Еще точнее: они использовали версию перевода Иеронима, переработанную около 800 года по приказу Карла Великого англосаксонским ученым Алкуином. Более того, папам I–IV столетий уже были известны творчество отца церкви Августина (ум. 430), труды Исидора Севильского (ум. 636), письма «апостола Германии» миссионера Бонифация (ум. 754/755) и акты Ахенского собора 836 года. Предполагаемым автором псевдоисторических декреталий был дьякон, а позднее аббат монастыря Корби на реке Сомме: знаменитый Радберт, начитанный, высокообразованный, занимавшийся литературной деятельностью священник, противник короля Людовика Благочестивого (814–840) и, как и другие высокопоставленные священнослужители эпохи Каролингов, борец за преимущество церкви перед государством.

Вся история церкви зиждется на сомнительном основании, примерно две трети документов церковников до 1100 года считаются ненадежными или поддельными. Бесчисленные документы, подтверждающие права монастырей и епархий на их владения, возможно, появились незаконно.

Даже святые становились жертвами мошенничества. Приведем всего один пример: монастырь Святого Эммерама в XI столетии распространил легенду, что внутри его стен находится гробница святого Дионисия, мученически погибшего в III веке. На самом деле мученик был погребен в Париже и являлся покровителем города, однако монахи подделали документы и сертификаты и заявили, что тело было похищено.

В Средние века в Турине хранился образ Девы Марии, написанный евангелистом Лукой. Еще в 1905 году в Риме в папской капелле Санкта Санкторум среди других реликвий демонстрировалась крайняя плоть Христа – одна из 13 приписывавшихся Иисусу в разное время.

С позиции сегодняшнего дня Средневековье кажется эпохой фальсификаторов и фальсификаций. Однако сами люди того времени все воспринимали по-другому. До XI века правовые акты редко фиксировались в письменном виде. Письменные документы изготавливались и датировались задним числом, когда в этом возникала необходимость. И это не обязательно считалось мошенничеством, а могло восприниматься как письменное подтверждение уже существующей традиции. Так же поступали, когда документы пропадали в результате пожара, наводнения, халатности или ограбления. Новый документ изготавливался, чтобы закрепить законно существующее притязание. Другими словами, подделка не меняла действительность, а действительность получала отражение в подделке.

Сохранение и преумножение власти и имущества, привилегий, земель и денег всегда играли важную роль. Поэтому махинациями могли заниматься с чистой совестью без отсылки к старым традициям и без уверения лишь принять во внимание имеющиеся факты: «Так как Бог не является лжецом, не лжет тот, кто лжет во имя Бога», – метко подводят итоги Юрген Рот и Кай Соколовский в своей книге «Лжец, мошенник, негодяй». Pia fraus – благочестивый – обман ни в коем случае не был предосудительным, при этом освобождение епархий и монастырей от светского вмешательства в их дела и утверждение или восстановление богоугодного порядка считались не грехами, а благочестивыми деяниями. Ради хорошей цели обманывали и на службе у папы или церкви, и в интересах христианских королей и князей.

То, что духовенство отличилось особенно, вполне понятно: чтение и письмо были его монополией, а дворяне по большей части были неграмотными и полагались на него. Появились прямо-таки центры фальсификации, например монастырь Райхенау. Здешние монахи в первой половине XII столетия снабжали южнонемецкие монастыри подложными документами, подтверждавшими их права, что позволяло монастырям противостоять набиравшим силу местным феодалам.

Власть предержащие действительно не понимали вреда фальсификации. Наказания, предусмотренные папой Иннокентием III (1198–1210) для преступников, варьировались от отрубания правой руки до смертной казни. Сам же он основывал свою власть и притязание быть выше императора и главенствовать в Западной Европе на ложном Константиновом даре, подлинность которого оспаривалась уже в его времена. История учит не только тому, как лгать, но и тому, как это может быть полезно.

 

Константинов дар

Подделка исторического масштаба, решающим образом повлиявшая на ход истории Средних веков и Нового времени и имеющая вес и сегодня, – Constitutum Constantini (Константинов дар).

Константин Великий, приравнявший христианство к другим религиям Римской империи, назначает в этом документе римского епископа, или папу, духовным главой всего мира и политическим владыкой западных стран. Если за собой император Константин оставляет восточную часть Римской империи, папе отводится ее западная часть. С этой целью он обеспечивается знаками императорского достоинства: пурпурной мантией, диадемой (то есть короной) и скипетром, а также получает в подарок императорский дворец на Латеранском холме.

Причину подобной щедрости можно найти в документе – это история обращения Константина: когда Бог поразил его проказой в качестве наказания за преследования христиан, папа Сильвестр I обратил обреченного на смерть в христианство и вылечил его. Константин, если говорить в общем, принял христианство только на смертном одре в 337 году, и крестил его никак не умерший в 335 году папа Сильвестр, а в лучшем случае епископ Евсевий Кесарийский, бывший к тому же не католиком, а последователем запрещенного арианства, – все это на протяжении столетий никого не смущало, как и факт, что в документе датой его составления названо 30 марта без упоминания года.

До XIX столетия папство удачно использовало документ как доказательство в борьбе за власть с королями и императорами, как подтверждение превосходства римских епископов над всеми другими церковными должностными лицами, включая константинопольского патриарха, а также с целью легализации первоочередности в толковании духовных вопросов. При этом не позднее XV века было доказано, что речь идет о подделке. Философ и теолог Николай Кузанский недоумевал, почему в документе речь идет о «Константинополе», хотя город в IV веке назывался Византий, а итальянский гуманист Лоренцо Валла, сам каноник Латеранской базилики, удивлялся, что латынь документа относится не к IV столетию, а к более позднему этапу развития языка в VIII веке.

Это то самое время, когда Константинов дар упоминается впервые. Предполагаемый сценарий мог быть следующим: в середине VIII века папу Стефана II осадили лангобарды, и он призвал на помощь франкского узурпатора Пипина. Тот выполнил грязную работу и заключил с папой сделку: Пипина признавали законным королем Франкской империи, за что он передавал римскому епископу значительные части Италии. Этот Пипинов дар заложил основу для Папской области, государства, существующего и по сей день в виде Ватикана. Тем не менее франкский правитель не имел права на передачу земель, так как они принадлежали константинопольскому императору. В результате церковь пошла на обман и распространила легенду о Константиновом даре. В конце VIII столетия этот документ впервые упоминается в письменном источнике – послании папы Адриана I (772–795) Карлу Великому, одному из двух сыновей Пипина. Значительное и длительное влияние на церковь и вовне документ начал оказывать в середине IX века; при папе Григории VII (1073–1085) он стал частью церковного права, а в деле борьбы за власть с немецким королем и императором Генрихом IV – еще и политического инструмента.

Конечно, церковь основывала свои претензии на светскую власть не только на Константиновом даре. Папству помогали и другие фальсификации, в частности изготовленные в середине IX столетия «Лжеисидоровы декреталии». Этот документ регулировал вопросы веры и жизни общества и подтверждал центральную власть папы. Теперь папа мог в одиночку созывать церковные соборы, а обвиняемые епископы получили возможность уходить от мирского правосудия, обращаясь к папе как к верховному судье.

Как и Константинов дар, Лжеисидоровы декреталии имели большое влияние. Обман был впервые выявлен только в 1628 году, когда кальвинист Дэвид Блондель обнаружил в документе многочисленные анахронизмы. Так, он обратил внимание на цитируемые в декреталиях тексты, автор которых родился лишь несколькими столетиями позже.

Дорогу церкви в Средние века вымащивали и другие бесчисленные фальшивки, несуществующие документы и поддельные летописи. Даже если обман раскрывался, папская курия не пасовала: до XIX века католическая церковь оправдывала Константинов дар тем, что хотя документ и является поддельным, его содержание, тем не менее, имеет силу. Когда в 1962 году папа Иоанн XXIII созвал Второй Ватиканский собор, он сделал это на основании католического свода законов, дающего такое право одному папе. Три из шести исходных текстов, использованных в своде, восходят к Лжеисидоровым декреталиям.

 

297 лет – не слишком ли много?

Мы живем в XVIII веке. Первая и Вторая мировые войны произошли в XVII веке, Реформация – в XIII столетии. В X веке нашей эры, то есть на самом деле в VII веке, в европейских монастырях и канцеляриях началась реализация грандиозного согласованного проекта по фальсификации истории, направленного на сочинение примерно 300 лет с несуществующими правителями, вымышленными сражениями и подтасованными событиями. В 1991 году (или 1694) австрийский германист и специалист по системному анализу Герберт Иллиг выдвинул тезис, что эпохи, известной в исторической науке как темные века, с VII по IX век, а именно периода с сентября 614 года по август 911 года, не существовало. В частности, плодом воображения являются и империя Каролингов, и Карл Великий.

Действительно, от времени с момента падения Римской империи в конце V столетия до коронации первого германского короля Конрада I (911) сохранилось сравнительно мало гарантированно подлинных документов и артефактов, а традиционная хронология порой выглядит противоречиво. Вместе с тем уже такие методы датировки, как дендрохронология (позволяющая высчитывать прошедшее время с помощью сравнения годичных колец деревьев), радиоуглеродный анализ (определяющий истекший отрезок времени путем исследования радиоактивного распада элементов углерода в кости или мертвом дереве) и астрономический метод (позволяющий точно выявлять годы таких упоминаемых в письменных источниках событий прошлого, как солнечные затмения), говорят против «фантомной теории» Иллига. Кроме того, существует достаточное количество признанных подлинными документов оспариваемых веков, а количество связанных с ними – в том числе с эпохой Каролингов и временем Карла Великого – археологических находок постоянно растет. Помимо этого, грандиозный процесс по фальсификации прошлого, каким его предполагает Иллиг, должен был повлиять не только на христианский Запад. Одновременно в китайской или персидской истории, которая давно синхронизирована с европейской, должны были появиться лишние 300 лет. Однако для этих стран и народов с их хорошо поставленной историографией такое исключено. Во всяком случае, трудно поверить, что заговор, который должен был лежать в основе аферы такого масштаба, вообще был реализуем на практике. Действовать сообща должны были все без исключения монастыри и канцелярии Европы. Отсюда возникает не только вопрос о том, кто мог их к этому побудить, – и папа, и император имели такую возможность. Также остается открытым вопрос, как фальсификаторы в эпоху пеших путешествий и поездок на волах и лошадях могли договариваться друг с другом и согласовывать свою работу.

Отправной точкой теории Герберта Иллига стала реформа календаря папы Григория XIII, проведенная в 1582 году. Эта реформа корректировала юлианский календарь, составленный более 1600 лет назад при Гае Юлии Цезаре, в котором каждый четвертый год имел дополнительный день – 29 февраля. Поскольку на период, истекший с момента возникновения юлианского календаря, пришлось очень много подобных дней, в конце XVI столетия начало времен года календарно значительно сместилось. Григорианский календарь исправил ошибку. Во-первых, отныне дополнительный день вводился только в столетиях, номер которых не кратен 400, а во-вторых, чтобы привести в соответствие календарь и времена года, папа Григорий бесцеремонно вычеркнул несколько дней: в 1582 году не было дат с 5 по 14 октября, после 4-го сразу наступило 15-е. Это были десять дней, однако, согласно Герберту Иллигу, их должно было быть 13; три дня, в свою очередь, соответствовали примерно трем столетиям.

Просчет заключался в том, что Иллиг считал от 46 года до н. э. – года календарной реформы Цезаря. Однако папа Григорий исходил из 325 года н. э. В этом году в Никее состоялся первый христианский собор, на котором помимо религиозных вопросов обсуждался вопрос о дате Пасхи. Для ее определения решающее значение имеет начальный день весны: праздник Пасхи приходится на первое воскресенье после дня весеннего равноденствия – первого весеннего дня. С 46 года до н. э. по 325 год н. э. этот день уже сдвинулся вперед на три дня, и именно эти дни выпали при проведении календарной реформы Григория XIII. Словом, великой фальсификации не было. Избыточными являются не 297 лет, а только одна теория.

 

Вильгельм «Токо» Телль

Самые выдающиеся подвиги совершаются не в реальном мире, а в воображении, в искусстве, в мифе. Герой за свою жизнь может прославиться каким-то значительным поступком, однако истинного величия он достигает только среди потомков, когда его деяния оказываются приукрашены и преувеличены до легендарных. А бывает, что героя вообще не существует!

Так, Вильгельм Телль, швейцарский искусный стрелок и борец за свободу, – не более чем вымышленный персонаж, первоначально появившийся в скандинавской мифологии. Датский летописец Саксон Грамматик в своем труде «Gesta Danorum» («Деяния данов»), созданном около 1200 года, упоминает случай с удачным выстрелом и дает совершившему его герою имя Токо; под именем Эгиль он же появляется в древнескандинавской саге о Тидрике XIII столетия. В позднем Средневековье мифический образ перемещается в горный мир Швейцарии, где около 1475 года о храбром герое складывается «Песнь о Телле», – возможно, это происходит благодаря путешествиям купцов, однако с некоторой долей фантазии можно также предположить существование более чем 1000-летней легенды, восходящей к той эпохе, когда североэльбские свевы еще были соседями скандинавов. В XVI веке Эгидий Чуди описывает его в своей работе «Chronicon Helveticum» («Швейцарская хроника»). Наконец, пьеса Фридриха Шиллера «Вильгельм Телль» 1804 года делает его настолько популярным, что сегодня более половины швейцарцев считают национального героя историческим персонажем: он не кланялся шляпе наместника Габсбургов Гесслера, в качестве наказания должен был стрелять в яблоко, а после подстерег угнетателя на узкой дороге близ Кюснахта и одним выстрелом из арбалета убил его, освободив таким образом Швейцарию от иноземного владычества и приведя ее к свободе.

Верить в достоверность истории помогает то, что вымышленный персонаж связан с реальными местами. Телль должен был происходить из кантона Ури, известна даже деревня: Бюрглен; а на озере Урнер до сих пор показывают так называемую плиту Телля – на нее герой выскочил, спасаясь из лодки, в которой его везли в замок наместника. Историческим персонажем является и Гесслер, умерший в 1307 году естественной смертью. О том, что покушавшийся на его жизнь Вильгельм Телль подкараулил его в том узком ущелье, не может быть и речи.

Разумеется, Телль должен был содействовать знаменитой Клятве на Рютли, когда три старейших кантона Швейцарии – Ури, Швиц и Унтервальден – заложили основу Швейцарской конфедерации. Существует союзная грамота, датированная 1 августа 1291 года. То, что документ был выработан, принят и записан одним из духовных лиц на плохой латыни, – легенда; вместо свежего воздуха все это удачно совершилось в помещении, возможно, в Швице или в другом населенном пункте.

То, что первоначальные кантоны Швейцарии стремились к независимости, могло соответствовать действительности, однако в первую очередь речь шла о власти и деньгах. О деньгах, потому что таможенные доходы от трансальпийской торговли оседали в карманах дворян, габсбургских ставленников, а не в собственных карманах швейцарцев. А о власти, потому что именно во время смуты после смерти германского короля Рудольфа I Габсбурга в 1291 году швейцарцы получили возможность освободиться от феодального гнета.

Их борьба за гражданские идеалы свободы, равенства и братства («Да будем мы народом граждан-братьев, // В грозе, в беде единым, нераздельным», – говорится у Шиллера) является поздней проекцией поэта, который восхищался идеалами Французской революции. Эти идеалы стали играть свою роль в Швейцарии только в XIX веке при формировании здесь базовых элементов демократии, причем легенда о борьбе за независимость оказалась как нельзя кстати еще и для того, чтобы с помощью красивого мифа примирить сельские, отстающие из-за индустриализации кантоны Ури, Швиц и Унтервальден с реальностью, в которой тон задавали такие экономически процветающие города, как Цюрих.

 

Слово о полку Игореве

У греков были «Илиада» и «Одиссея», у римлян – «Энеида», у англичан – «Беовульф», у французов – «Песнь о Роланде», у испанцев – «Песнь о моем Сиде», у немцев – «Песнь о Нибелунгах». У русских же ничего не было.

Пока, наконец, не было обнаружено «Слово о полку Игореве». Найденное в конце XVIII столетия (более точная дата неизвестна) «Слово» было впервые опубликовано в 1800 году. Оно повествует о походе князя Игоря Святославича на куманов (в «Слове» – половцев) в XII веке. Поход оказался неудачным, князь был захвачен в плен, но ему удалось бежать. В свою очередь, куманы стали нападать на Русь, а русские – оплакивать свои размолвки.

Факты соответствуют действительности, русские летописи на самом деле повествуют о неудачном военном походе 1185 года. С языковой точки зрения эпос выделяется на фоне древнерусской литературы богатством лексики – многие слова используются только здесь и нигде более. С точки зрения содержания благодаря языческой образности, противоречащей христианскому духу других древнерусских текстов, «Слово» также занимает особое положение. Когда сочинялось это произведение, остается неясным. Для литературы позднего XII или XIII века «Слово» было бы уникальным явлением, и поскольку неизвестны ни предшествовавшие ему, ни продолжавшие его традицию аналогичные тексты, то тогда оно должно было бы возникнуть на пустом месте. Рукопись, которую в 1786 году (или в 1795?) забрал из ярославского монастыря граф Алексей Мусин-Пушкин, восходила якобы к XV или XVI столетию и, как считается, в 1812 году погибла во время московского пожара. Копия этой рукописи, внезапно появившаяся только в середине XIX века и выполненная предположительно для царицы Екатерины II (ум. 1796), скорее просто передает содержание, чем дословно воспроизводит текст погибшего памятника, и ее нельзя принимать в расчет в дискуссии о подлинности. При этом издание оригинальной рукописи 1800 года пестрит ошибками, так как издатели не были знакомы с древнерусским языком, шрифтом и правописанием.

Сохранившийся текст и обстоятельства времени позволяют подозревать, что «Слово» было написано в конце XVIII века, а в качестве его автора выступил, пожалуй, самый выдающийся русский писатель того времени: Николай Михайлович Карамзин. Именно он в 1797 году известил общественность об открытии древнего манускрипта. К тому моменту Карамзин уже перевел на русский вызвавшие фурор тексты шотландского «Оссиана» Джеймса Макферсона и в своей статье в «Spectateur du Nord» от 1797 года указывал на сходство «Слова о полку Игореве» с поэмами Оссиана. Также в этой статье (и позднее) писатель называл древнерусского поэта по имени Боян, которого он превозносил как «соловья старого времени»; тем не менее этот соловей упоминается всего в одном тексте XIV столетия. В любом случае, Карамзин хорошо разбирался в истории литературы и владел древнерусским языком. Во множестве собственных сочинений он имел дело с историческим материалом и сюжетами из жизни Древней Руси. Типичные стилевые элементы «Слова о полку Игореве», например структуру предложений, можно найти и у Карамзина.

Все это, конечно, не доказательства, разве что косвенные. Но что было бы, если бы однажды все-таки был раскрыт обман? Тогда последнее слово оказалось бы за славистом Рейнхардом Лауэром, который делает такой вывод в своей работе «История русской литературы»: «Если бы, предположим, Карамзин его [то есть «Слово о полку Игореве»] подделал, скомпилировал и мистифицировал, тогда не было бы сомнений в том, что это одно из лучших его произведений».

 

Патриоты

Мир хочет быть обманутым. Совершенно особенным образом в XIX веке этого хотел крупный французский математик и отъявленный патриот Мишель Шаль: за несколько лет он собрал 27 320 писем, которые еще больше упрочили славу великой нации. Среди авторов писем были Рабле, Жанна д’Арк и галльский вождь Верцингеторикс, а также Галилео Галилей, Уильям Шекспир, Карл Великий, Гай Юлий Цезарь и Александр Македонский, который советовал философу Аристотелю отправиться во Францию и поучиться у друидов. Конечно, послание Александра, как и все остальные письма, было написано на французском языке, однако это не вызвало подозрений у господина Шаля.

Так же мало насторожились патриотически настроенные члены Академии наук, когда Шаль продемонстрировал им письма и заметки Блеза Паскаля, бесспорно доказывавшие, что француз открыл закон всемирного тяготения за 35 лет до англичанина Исаака Ньютона, чем в очередной раз подтверждалось превосходство Франции в научной области.

Подделки были разоблачены только в 1869 году, как и их автор, Дени Врэн-Люка, сын поденщика и бывший помощник юриста. В конторе, занимавшейся генеалогическими исследованиями, Врэн-Люка научился составлять фальшивые родословные для доказательства полученного нечестным путем дворянства и вошел во вкус в деле фальсификации. На этом деле он и решил заработать, когда нашел покупателя в лице Мишеля Шаля, которого мог одурачить благодаря его патриотизму. Перед судом Дени Врэн-Люка апеллировал к собственным патриотическим взглядам, но его все равно отправили за решетку на два года.

 

«Протоколы сионских мудрецов»

«Евреи – это наша беда», – заявил в 1879 году историк Генрих фон Трейчке. Хотя история доказала, что все было наоборот (немцы были бедой евреев), антисемитские стереотипы и заблуждения до сих пор блуждают по Германии, так же как по Европе и всему миру: у евреев есть деньги, они захватили финансовые рынки, они управляют СМИ и имеют влияние на правительства. Они замешаны во всем. Их тайной целью непременно является мировое господство! Безусловно, юдофобы имеют также что-то на руках, что поддерживает их мировоззрение и обличает евреев их же собственными словами: «Протоколы сионских мудрецов».

Речь идет о протоколах секретного съезда евреев конца XIX века, раскрывающих план по уничтожению национальных государств и утверждению мирового господства иудаизма. Чтобы документ выглядел правдоподобно, называются город – Базель, год – 1897 и мероприятие для прикрытия – Первый Сионистский конгресс. В действительности на этом международном съезде публично и на немецком языке обсуждался вопрос возможности создания еврейского государства. То, что тайные «Протоколы» должны были быть только переведены на немецкий, не вызвало у антисемитов подозрений в их достоверности – в конце концов, понятие «протоколы» говорит о точности и надежности.

Впервые напечатанные до 1914 года в России, «Протоколы» появились после Первой мировой войны в Великобритании, Германии, Франции и США. Россия в 1905 году проиграла войну с Японией, также возможности самодержца были стеснены из-за революции, поэтому руководство страны искало способ переключить народный гнев на что-то еще. Царь Николай II способствовал распространению провокационных листовок и тем самым подогрел многовековую ненависть к евреям, так что она вылилась в погромы 1905–1906 годов. В 1922 году в Веймарской республике один из убийц министра иностранных дел и промышленника Вальтера Ратенау со всей серьезностью оправдывал свой поступок тем, что еврей Ратенау был одним из «сионских мудрецов».

Гитлер, ссылавшийся на подделку в 1921 году, нашел в документе не только идеологическую основу своей ненависти к евреям. При помощи методов, в которых обвиняли евреев, он мог сам изучить политику насилия: уже в протоколах самых первых из 24 задокументированных заседаний фигурировали такие лозунги, как «Наша правота заключается в нашей силе», «Народ слеп» и «Цель оправдывает средства»; далее говорилось, что управление государством не связано с нравственным законом, что «партийные распри» заканчиваются и должна быть установлена диктатура, что «[должна быть] введена политика устрашения, террора, чтобы добиться слепого и безоговорочного повиновения». Судя по всему, создатели «Протоколов» называли целью евреев то, чего жаждали сами, а именно – власть над всем миром. Популярности документа это не помешало, по крайней мере в Германии, где нацисты безнаказанно совершали именно то, что якобы мог сделать «еврей» по отношению к немцам.

Распространению текста не навредило то, что он издавался в разных, часто сильно отличающихся друг от друга версиях, чего не мог допустить протокол. Также никого не смущало, что скоро в «Протоколах» стали подозревать подделку. Первые указания на то, что речь идет о фальсификации, привел в 1921 году журналист Филип Грейвс в серии статей, опубликованных в лондонской «Таймс». Этот факт оказался подтвержден в ряде судебных процессов, проведенных в 1924 году в Берлине и между 1933 и 1936 годами в Швейцарии. Уже тогда в общих чертах стало ясно, как возникли «Протоколы сионских мудрецов», сегодня же эта история может быть прослежена в деталях. Виновными называют работавшую в Париже царскую секретную службу, а также охранку из Санкт-Петербурга и Москвы.

Путь к готовому продукту оказался сложен и начат был немецким писателем Германом Гедше. В 1868 году этот прусский реакционер выпустил под псевдонимом сэр Джон Ретклифф роман «Биарриц». Действие одной из глав разворачивалось на еврейском кладбище в Праге. В 1860 году, как и каждые 100 лет, там собрались 12 раввинов из мировых столиц – представители 12 колен израилевых. Они сообщали, насколько приблизились к своей цели собрать во владение евреев все золото, и советовались, каким образом в ближайшие 100 лет они смогут и дальше разрушать экономику, общество и культуру христианских народов, чтобы в конце концов завладеть всем миром. Этот вымышленный эпизод из романа стал идеологической основой «Протоколов». В 1876 году глава романа, обработанная как сообщение, основанное на фактических данных, появилась на русском языке.

Следующим свою роль невольно сыграл французский писатель Морис Жоли. Будучи либеральным критиком императора Наполеона III, он написал сатиру «Dialogue aux enfers entre Machiavel et Montesquieu ou la politique de Machiavel aux XIXe siècle, par un contemporain» («Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье, или Политика Макиавелли в XIX веке в изложении современника»). Монтескье стал рупором Жоли и приводил демократические доводы, вдохновленные духом Французской революции, в то время как Макиавелли выступал аморальным, циничным, обманывающим народ представителем политики насилия – он был на стороне Наполеона III. Именно на его репрессивную политику была нацелена сатира Жоли, из-за цензуры опубликованная анонимно в Брюсселе в 1864 году. Во Франции она была запрещена, а ее автор приговорен к 15 месяцам тюремного заключения и штрафу в размере 300 франков. В 1879 году, после многих лет невыносимой травли, глубоко разочаровавшись в политике, Морис Жоли совершил самоубийство.

С евреями его текст не имеет ничего общего. Тем не менее две пятых «Протоколов» совпадают с его «Разговором в аду». Евреям приписаны прежде всего слова Макиавелли, а также превратно истолкованные подходящие замечания Монтескье, пригодные для выражения «еврейского либерализма». В парижской Национальной библиотеке хранится экземпляр книги Жоли, в котором подчеркнуты те самые реплики, которые в переделанном виде повторяются в «Протоколах».

После этого во Франции была создана первая версия «Протоколов», которая, правда, не сохранилась. Должно быть, она возникла в 1890-х годах. В то время в России либеральный министр финансов Сергей Витте увлеченно занимался модернизацией экономики. Он содействовал индустриализации и стремился уйти от старой системы аграрного производства. Это настроило против него помещиков, сторонников старого порядка и защитников традиций. Илья Цион, проживавший в Париже русский еврей (!), смог превратить просветительский диалог Жоли в написанную на русском или французском языке сатиру на ненавистного ему Витте и его политику. Рукопись Циона попала к российскому агенту и пылкому антисемиту Петру Ивановичу Рачковскому. Это было время, когда Франция следила за делом еврейского капитана Дрейфуса, павшего жертвой антисемитского заговора. Рачковский (или его помощник Матвей Головинский) переписал текст, сделав из него антиеврейский памфлет, – и, видимо, злорадствовал, ведь благодаря Циону он мог сослаться на еврея в качестве автора текста. К тому же от Циона до Сиона было действительно недалеко.

Из парижской штаб-квартиры охранки текст отправился в Россию. Сначала он попал в руки Павла Александровича Крушевана, антисемита и издателя петербургской газеты «Знамя». В 1903 году в газете были напечатаны отрывки из текста под названием «Программа завоевания мира евреями». Полностью документ был опубликован два года спустя Сергеем Нилусом, должностным лицом синодальной канцелярии в Москве. Он выпустил его в приложении второго издания своей книги «Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность», а два года спустя снабдил новое издание «Протоколов» отсылкой к Сионистскому конгрессу 1897 года в Базеле.

С тех пор путь «Протоколов» выстлан трупами. Несмотря на все факты и доказательства, на их текст и сегодня уверенно ссылаются праворадикальные группировки; «Протоколы» находят своих читателей даже в Греции и Турции, в Японии и Южной Африке. В России работа Сергея Нилуса печатается до сих пор; в 1990-х годах националистическая организация «Память» не постеснялась заявить, опираясь на «сионских мудрецов», что евреи хотят взорвать правительственные здания: там, где появляется угроза политических, экономических, социальных потрясений или где таковые происходят, реакционеры избирают иудеев в качестве козла отпущения. «Протоколы» печатают, читают и цитируют, в частности, в арабском мире, а египетский президент Гамаль Абдель Насер и король Саудовской Аравии Фейсал называются в числе их пропагандистов. Поскольку евреи, как известно, виноваты во всех несчастьях, они, согласно исламистам, стоят даже за нападением 11 сентября 2001 года, которое должно было настроить мировую общественность против мусульман.

На проходившей в 2001 году в Дурбане, Южная Африка, Всемирной конференции против расизма палестинские неправительственные организации распространяли антиеврейскую брошюру, с которой был явно связан устав ХАМАС 1988 года. Статья 31 брошюры гласила: «Сегодня это Палестина, завтра будет другая страна, потому что сионистский расчет не знает границ. После Палестины они хотят распространиться от Нила до Евфрата; захватив одну территорию, они жаждут дальнейшего распространения. Так происходит всегда. Их план раскрывается в тексте «Протоколов сионских мудрецов», а их теперешнее поведение является лучшим доказательством наших слов».

Хотя в статье 22, напротив, говорится, как будто ошибочно, только о «врагах», вскоре становится ясно, кто имеется в виду: «враги» с их деньгами правят Штатами, контролируют средства массовой информации и из-за своей жадности и стремления к абсолютному контролю над миром провоцируют мировые войны. Они виноваты в развязывании Первой мировой войны, вследствие которой исчез Османский халифат, а также разожгли Вторую мировую, чтобы заработать на торговле оружием и начать процесс создания Израиля; кроме того, «они ответственны за большинство революций, которые постоянно происходят то тут, то там», и через ООН царят на планете. Примечание: даже если сами «Протоколы» подделаны, в этом есть их расчет. Так они показывают, что каждый страдает от навязчивых идей.

 

Дневники Гитлера

То, что должно было стать самым удачным ходом журнала «Stern», оказалось его самым большим позором. 25 апреля 1983 года журнал объявил на пресс-конференции, что были найдены дневники Адольфа Гитлера. Номер от 28 апреля начинался с выдержек из дневников под заголовком «Обнаружены дневники Гитлера», в результате чего тираж издания вырос с 400 000 до 2,2 миллиона экземпляров, а его цена повысилась на 50 пфеннигов до 3,5 марки. Однако 6 мая «Stern» был вынужден согласиться, что попался на подделку. Мировая сенсация стала провалом.

При этом некоторые эксперты сочли дневники подлинными, в том числе представители Управления уголовной полиции земли Рейнланд-Пфальц и швейцарский эксперт Макс Фрей-Зульцер, а также ряд других специалистов, ведь материал для сравнения, который им предоставили, был выполнен той же рукой Конрада Куяу, художника и профессионального фальсификатора. Он исписал гитлеровскими излияниями 62 тетради и через репортера Герда Хайдемана одну за другой продал их гамбургскому журналу, раскошелившемуся между 1980 и 1983 годами в общей сложности на 9,34 миллиона марок. Это был «чувственный опыт, держать в руках такую вещь», – восторгался Манфред Фишер, генеральный директор «Gruner+Jahr», издательства, выпускающего «Stern», когда 27 января 1981 года ему тайно продемонстрировали первые экземпляры находки века.

Обман был раскрыт благодаря экспертизе Федерального управления уголовной полиции, Федерального института исследования и испытания материалов, Федерального архива, а также Швейцарской федеральной лаборатории исследований и испытаний материалов. Бумага содержала отбеливатели, нити сшивания тетрадей – полиамид, а шнуры, скреплявшие печать, – особые краски. Все эти вещества начали выпускать только после 1945 года. Эффект старой бумаги был искусственно создан при помощи чая; стиль записей не отражал характерный стиль Адольфа Гитлера; кроме того, в дневниках имелись смысловые ошибки. «Отсутствие подлинности доказывается, среди прочего, возможностью констатировать ряд серьезных ошибок, включение в текст принятых позже терминов […] и неточностей, заимствованных из опубликованных источников», – постановил Федеральный архив, засвидетельствовавший «гротескно поверхностную» манеру работы фальсификатора.

Сомнения в подлинности в избытке высказывались уже до этого. Однако в погоне за прибылью от увеличения тиражей и продажи лицензий, в надежде на всемирное признание и пересмотр немецкой истории редакционное и издательское руководство отринуло все сомнения. Кроме того, уже в 1980 году, когда доктор Томас Вальде, глава журнального отдела истории Нового времени, увидел первые дневники, он был озадачен написанными на обложке инициалами «FH». Правда, он прочитал их как «Führer Hitler» (фюрер Гитлер). Позднее уже просто необходимо было очнуться, когда зазнавшийся Конрад Куяу предъявил миру еще несколько сенсаций: написанную почитателем Вагнера Гитлером оперу «Кузнец Виланд», третий том книги «Моя борьба» под названием «Моя жизнь и моя борьба во благо Германии», рукописные труды Гитлера о Фридрихе Великом и Людвиге II Баварском.

Интереснее было верить в легенду об обнаружении дневников 21 апреля 1945 года после крушения самолета Юнкерс Ю-352 «Геркулес» в лесу близ Бернерсдорфа к югу от Дрездена; машина должна была вывезти в «Альпийскую крепость» членов личного штаба Гитлера и часть его имущества. Авиакатастрофа действительно имела место, но миф о дневниках был создан Конрадом Куяу, чтобы продать написанный уже в 1975 году первый дневник Гитлера коллекционеру военной атрибутики и промышленнику Фрицу Штифелю. Штифель знал репортера журнала «Stern» Герда Хайдемана, который не был нацистом, но испытывал к нацистскому прошлому некоторую ностальгию и в 1972 году купил яхту Германа Геринга Карин II за 160 000 марок. Штифель связал Хайдемана с Конрадом Куяу, торговавшим как реальным, так и поддельным нацистским хламом. Обремененному большими долгами Хайдеману просто суждено было попасться на удочку мошенника и затеять выгодное дело с журналом «Stern».

«История Третьего рейха должна быть частично переписана», – хвастливо заявлял главный редактор журнала Петер Кох в номере от 28 апреля 1983 года. В этом состоял большой соблазн, так что сначала от волнения никто даже не подумал о надувательстве: речь шла об исторической политике. Благодаря по крайней мере частичной реабилитации Гитлера кто-то из тех, кто за ним последовал, мог быть оправдан. «Если бы фюрер знал», многое якобы не случилось бы. «Эти люди что, сошли с ума?» – комментирует в версии Куяу Гитлер 10 ноября 1938 года, приходя в ужас от «Хрустальной ночи»; 11 ноября 1939 года, после получения сообщения о бесчинствах СС в Польше, он хочет «за пренебрежение моими приказами предать партийному суду» Генриха Гиммлера; вот, наконец, Гитлер планирует основание еврейских поселений на Востоке, «где эти евреи смогут прокормить себя», – все это свидетельствует, что лидер, как и немецким народ, ничего не знал об истреблении евреев, так что Холокост следует отнести исключительно на счет «коварного» спятившего Гиммлера.

В любом случае, сотрудники «Stern» и издательства «Gruner+Jahr» точно спятили. В итоге главный редактор подал в отставку (кстати, за Петером Кохом – от нем. Koch – повар, – позднее перешедшим в «Auto Bild», надолго закрепилось прозвище «утиный повар»). Тираж упал, а план по выходу на международный рынок провалился: три миллиона марок, которые предложил владелец «Sunday Times» Руперт Мердок за права на английское издание, улетучились, как и издательский план по научному редактированию дневников и выстраиванию масштабной исторической программы. Фальсификатор Куяу попал в тюрьму на четыре года и шесть месяцев, тогда как Хайдеману за мошенничество присудили на два месяца больше, потому что он, по-видимому, присвоил 4,4 миллиона марок из гонорара Куяу.

После освобождения Хайдеман жил на социальное пособие, тогда как Куяу открыл мастерскую. Здесь он продавал «работы Пикассо» как «оригинальные подделки Конрада Куяу», которые на самом деле его жена дешево покупала в Китае (то есть они были подделками дважды). Попутно скучавший по большому вниманию публики Куяу пробовал себя как политик. Он был кандидатом на пост бургомистра в своем родном саксонском городе Лебау и кандидатом на пост обер-бургомистра в городе проживания Штутгарте, но дважды терпел неудачу; в столице земли Баден-Вюртемберг ему достался 901 голос.

Куяу умер в 2000 году, но его труд живет: в апреле 2004 года один из дневников Гитлера ушел с молотка на аукционе в Берлине. Речь шла, правда, не о первоначальных поддельных дневниках (которые находились в архиве «Stern», а затем были подарены Федеральному архиву в Кобленце), а о дневнике, выполненном Куяу в тюрьме.

Кстати сказать, дневники Гитлера были не первым удачным обманом такого рода. Ранее, в 1948 году, появился «Дневник Евы Браун». Сначала он был опубликован в парижском издательстве, затем его цитировала газета «Wien am Abend», а 3 сентября 1948 года перепечатку дневника начала нюрнбергская газета «Wochenend». Тем не менее уже 1 октября продолжающаяся публикация была остановлена, так как родители Евы Браун смогли привести свидетельства, согласно которым «Ева Браун не является ни косвенным, ни непосредственным автором дневника». Создатель текста остался неизвестным. Известно, однако, что рукопись была передана южнотирольским актером, режиссером и писателем Луисом Тренкером. Он утверждал, что лично получил дневник от подруги Гитлера в 1944 году, и подстрекал любопытство утверждением, что между страницами были найдены также «любовные письма и тайные фотографии Адольфа Гитлера».

Следующими были 29 дневников Бенито Муссолини, предложенные в 1957 году американскому журналу «Time-Life» за 150 000 долларов. Продавцами дневников были Роза Панвини и ее дочь Амалия, утверждавшие, что их муж и отец Джулио получил бумаги от дуче, доверенным лицом которого он был. Вдова Муссолини донна Ракеле назвала дневники поддельными и оказалась права: несколько типографий сообщили, что Джулио Панвини заказывал у них печать ежедневников на годы с 1934 по 1942 – и было это в 1954 году.

В 1967 году дневники Муссолини объявились снова. На этот раз они были предложены «Sunday Times». Специалисты, а также сын Муссолини Витторио подтвердили подлинность документов, но химик Юлиус Грант исследовал бумагу и обнаружил, что она была произведена после смерти Муссолини. На этом шум утих.

 

Первая жертва до начала войны

Говорят, что первой жертвой войны является правда. Однако утверждение не совсем корректно – правда умирает уже до ее начала.

Когда Германия аннексировала Австрию, Судеты, Чехословакию и Клайпедский край, летом 1939 года нацистское правительство начало искать повод для нападения на Польшу. Ряд инсценированных инцидентов на приграничных территориях подогрел общественные настроения в рейхе, пока вечером 31 августа 1939 года дело не зашло совсем далеко: отряд СС под командованием штурмбанфюрера Гельмута Науйокса захватил радиостанцию в приграничном Глейвице, блокировал технический персонал в подвале и зачитал на немецком и польском языках призыв к восстанию против польского меньшинства в Силезии. Через несколько минут операция завершилась. На тот момент был всего один погибший: польский верхнесилезец Францишек Хоньок, который накануне был захвачен в соседней деревне, чтобы доказать причастность поляков к преступлениям. Был ли он застрелен до захвата радиостанции или умер от введенной ранее инъекции, не установлено, как неизвестно и то, надевали ли эсэсовцы польскую форму или были в штатском.

Операция «Танненберг», как гласило ее кодовое название, подготовила для Гитлера повод для нападения на Польшу. «После нескольких инцидентов, произошедших недавно на границе за одну ночь, сегодня ночью их было уже 14, в том числе три очень серьезных. Поэтому я решил поговорить с Польшей на том же языке, на котором Польша в течение нескольких месяцев говорит с нами! […] Сегодня ночью солдаты регулярной польской армии впервые стреляли по нашей территории. С 5.45 мы начинаем ответный огонь!» – заявил фюрер и рейхсканцлер 1 сентября 1939 года в рейхстаге. От начала и до конца это все было ложью, в том числе слова «начинаем ответный огонь». Даже время было названо неправильно, потому что немецкие летчики атаковали польские мосты через Вислу в Тчеве уже в 4.34, а крейсер «Шлезвиг-Гольштейн» обстреливал Вестерплатте в Гданьске с 4.45.

Ирак, имевший большие долги после первой войны в Персидском заливе, в 1990 году обвинил эмират Кувейт в искусственном занижении стоимости нефти путем превышения квот на ее добычу, а также в бурении иракской земли в поисках нефти. Когда посол США в Ираке Эйприл Гласпи сказала Саддаму Хусейну, что США «не вмешиваются в такие внутриарабские споры, как ваши разногласия по поводу границы с Кувейтом», а внешнеполитическое ведомство США заявило, что между Кувейтом и Соединенными Штатами не заключен пакт о защите, иракские войска вторглись в Кувейт и 28 августа 1990 года аннексировали его. Ловушка захлопнулась, и США сразу же начали готовиться к войне.

Чтобы изменить настроения не готовой к войне общественности, пиар-агентство «Hill & Knowlton» по заказу ЦРУ начало пропагандистскую кампанию стоимостью 10 миллионов долларов, причем на его стороне оказалась мнимая неправительственная организация «Граждане за свободный Кувейт», которая, вопреки своему названию, была основана и финансировалась не гражданами Кувейта, а кувейтским правительством в изгнании. Целью кампании было представить диктатора Саддама Хусейна как нового Гитлера, а автократический режим эмирата – как демократию. Кульминацией работы с общественностью стало распространение истории об иракских солдатах, которые убивали новорожденных в родильном отделении больницы Эль-Аднан, вытаскивая младенцев из инкубаторов и бросая на холодный пол. 10 октября 1990 года бежавшая из Кувейта свидетельница события, 15-летняя медсестра Наира аль-Сабах, со слезами на глазах описывала детские убийства перед рабочей группой по правам человека в Конгрессе США; то же самое подтвердил один хирург в ООН. В прессе называли до 312 убитых младенцев, и президент США Джордж Буш неоднократно ссылался на заявления двух свидетелей.

В начале 1991 года, заручившись мандатом ООН, международные силы во главе с США освободили богатый нефтью Кувейт и позаботились, чтобы Ирак, ранее США вооруженный для войны с Ираном, был ослаблен в военном и экономическом отношении. При этом пугающая история об иракских варварах, уже выполнившая свою задачу, вдруг оказалась выдумкой: якобы уничтоженные инкубаторы после завоевания Кувейта были найдены нетронутыми, свидетельница предстала дочерью кувейтского посла в Вашингтоне, а хирург – дантистом, который признался, что лгал по поручению.

Для начала второй войны в Ираке правительству США пришлось еще раз искать приемлемое обоснование для международного сообщества. В дополнение к личному мотиву – с 2001 года действующий президент Джордж Буш-младший хотел достичь того, что не удалось сделать его отцу Джорджу Бушу-старшему в 1991 году, а именно свергнуть режим Саддама Хусейна, – целью было прибрать к рукам добычу иракской нефти. И снова вмешались личные мотивы: вице-президент Дик Чейни был связан с нефтяным бизнесом, как и Джордж Буш младший. Кроме того, в вооруженном конфликте были очень заинтересованы представители военной и фармацевтической промышленности, так как обе отрасли всегда получали от войн прибыль.

Вместе с Чейни, министром обороны Дональдом Рамсфелдом, госсекретарем Колином Пауэллом и советником по национальной безопасности Кондолизой Райс Джордж Буш подделал необходимые доказательства: якобы Ирак сотрудничает с «Аль-Каидой», той самой исламистской террористической организацией, которая в 2001 году атаковала Всемирный торговый центр в Нью-Йорке; Ирак купил в Нигере уран; он владеет биологическим, химическим и ядерным оружием, имеет оборудование для его производства и располагает программой его развития. Последнее 5 февраля 2003 года Пауэлл доложил Совету Безопасности ООН. Он представил спутниковые снимки, но его доказательства опирались в первую очередь на сведения Рафида Ахмеда Алвана, бежавшего из Ирака в 1999 году и попросившего убежища в Германии. Тот сообщил Федеральной разведывательной службе ФРГ и американцам о внутренней иракской программе разработки биологического оружия, а также о проводившихся в Ираке химических исследованиях.

На сей раз мандат ООН США не получили. Однако, в отличие от Франции и Германии, вторжение поддержала Великобритания – ближайший союзник Америки. В сентябре 2002 года Тони Блэр представил в британском парламенте 19-страничный доклад о вооружении Ирака, убедивший большинство депутатов. Только потом выяснилось, что 10 из 19 страниц были позаимствованы из устаревшей и неточной статьи, которая в начале 1990-х годов появилась в журнале «Middle East Review of International Affairs». Остальной текст восходил, главным образом, к двум другим отчетам, также опубликованным несколько лет назад.

Другие причины, приведенные правительством США, позднее также оказались необоснованными: Аль-Каиды в диктаторском Ираке не было. Документы, которые якобы доказывали покупку урана в Нигере, содержали ошибочные данные, имели фальшивые шапки и скреплялись поддельными подписями. Инспекторы ООН не нашли никаких следов атомного, биологического и химического оружия, не было никакой программы по его развитию, никаких лабораторий и никаких производственных мощностей для его изготовления, не говоря уже об арсенале подобного оружия. Дезактивационный транспорт, фотографии которого Пауэлл представил в Совете Безопасности ООН, оказался пожарными машинами и автоцистернами для перевозки воды.

В 2002 году американские спецслужбы уведомили свое правительство, что причин для вторжения нет. То же самое сообщали работавшие с сентября 2002 года в Ираке инспекторы ООН. Инженер-химик и мнимый специалист в области биологического оружия Рафид Ахмед Алван еще в 2000 году подозревался в тщеславии и мошенничестве. Иракские коллеги прозвали его Рафидом-лжецом, даже ЦРУ называло предполагавшегося ключевого свидетеля «Curveball» (термин из бейсбола, который используется для обозначения крученого мяча с трудно предсказуемой траекторией движения). Тем не менее 19 марта 2003 года США начали свою кампанию, а 40 дней спустя Ирак потерпел поражение. О построении демократии, которая была заявлена в качестве одной из военных целей, после этого не могло быть и речи, страна погрузилась в кровавые беспорядки, продолжающиеся и по сей день. С 2003 года в результате войны и терактов погибло полмиллиона иракцев.

«История – это ложь, с которой соглашаются», – написал, как считается, французский просветитель Вольтер в XVIII веке. Тем не менее некоторая ложь раскрывается – правда, только после того, как она возымела свое действие. Это относится уже к расчету.

 

Порабощенные славоны

Все прогрессивно мыслящие политики Франции были поражены прямо в сердце, когда в 1920-х годах писатель-националист Леон Доде обратился с пламенным воззванием к членам парламента: как «лучшие представители нации» они захотели вступиться «за преследуемую, угнетенную, растерзанную благородную нацию славонов» и установить связь с центральным руководством национального славонского движения в Женеве, городе, где базировалась Лига Наций. «Действительно, отреагировало большинство депутатов», – вспоминал в своей автобиографической «Исповеди» живший тогда в Париже венгерский писатель Шандор Мараи. «Они заверяли благородных славонов в своем глубоком сострадании, и никому не пришло в голову открыть словарь и посмотреть, если ли такой народ и где он влачит свое жалкое существование, если он действительно существует…»

 

Доктор плаг

Сначала вызывавший восхищение и прославленный, затем отвергнутый Карл-Теодор цу Гуттенберг, как коротко называют родившегося в 1971 году Карла-Теодора Марию Николауса Иоганна Якоба Филиппа Франца Йозефа Сильвестра фон унд цу Гуттенберга, с 2002 года представлявший в бундестаге Христианско-социальный союз, пережил быстрый взлет и еще более быстрое падение. В октябре 2008 года он стал генеральным секретарем Христианско-социального союза, в феврале 2009 года – министром экономики ФРГ, в октябре 2009 года – министром обороны Германии, а 1 марта 2011 года потерял все должности. Тот факт, что амбициозный, красноречивый и симпатичный мужчина захотел вдобавок к дворянскому титулу украсить себя еще и докторской степенью, стал для него гибельным.

В 2007 году Университет Байройта оценил диссертацию цу Гуттенберга на тему «Конституция и конституционный договор» с подзаголовком «Этапы конституционного развития в США и в ЕС» на «отлично» и присвоил барону ученую степень доктора. Отраслевое издательство «Duncker & Humblot» опубликовало исследование в 2009 году. Все, казалось, шло хорошо, пока в феврале 2011 года бременский специалист по государственному праву Андреас Фишер-Лескано не взялся за рецензию диссертации для журнала «Kritische Justiz». Он не только пришел к крайне неблагоприятному выводу относительно научной ценности докторской диссертации, но также указал на «места, проблемные с точки зрения авторского права». Газета «Süddeutsche Zeitung» подхватила критику, после чего 17 февраля 2011 года эксперты по плагиату основали сайт GuttenPlag Wiki.

Теперь все полетело в тартарары. Почти на 95 % страниц, а именно на 371 из 393 (плюс 82 страницы с приложением, библиографией и указателем) было в общей сложности 1218 не обозначенных как цитаты заимствований из 135 чужих трудов, многие из которых даже не были упомянуты в библиографии, – по крайней мере для этого в 82-страничном приложении было, вероятно, достаточно места. Что еще хуже, первые два абзаца введения, в котором описывались цель и методы работы, Гуттенберг слово в слово переписал из одной статьи политолога Барбары Ценпфеннинг, опубликованной в «Frankfurter Allgemeine Zeitung». Умственная работа Гуттенберга свелась исключительно к тому, чтобы изменить незначительные с точки зрения содержания слова: «с одной стороны» он превратил в «во-первых», вместо «везде» использовал «повсюду», из длинных предложений были исключены вставные слова «совершенно» и «как раз». Мало того, он использовал для своей частной работы научную службу бундестага, которая предназначена исключительно для помощи депутатам, и в мае 2004 года поручил министерскому советнику Ульриху Таммлеру подготовить отчет, который потенциальный доктор цитировал на протяжении нескольких страниц. Чтобы замести следы, он снова заменил несколько выражений: «в отдельных случаях» превратилось в «иногда», «деньги» стали «монетами и банкнотами».

23 февраля 2011 года Университет Байройта, некогда оценивший работу Гуттенберга высшим балом, волей-неволей вынужден был лишить его докторской степени. В заключительном докладе комиссии по расследованию, заседавшей в мае 2011 года, было отмечено, что фон унд цу Гуттенберг «явно грубо нарушил стандарты научной практики» и «при этом намеренно лгал». Было начато расследование по делу о мошенничестве и нарушении авторского права, однако в декабре 2011 года прокуратура прекратила производство по делу, присудив Гуттенбергу штраф в размере 20 000 евро.

Сам барон всегда отрицал обман. Фактически же существует подозрение, что работа была скомпилирована гострайтером. Когда Гуттенберг, выступая в бундестаге, произнес: «В воскресенье я впервые занимался работой», – оппозиционные депутаты загудели. Только после секундного колебания Гуттенберг добавил: «После полученных замечаний». Уже в своем пресс-релизе от 18 февраля 2011 года Гуттенберга подвела неудачная формулировка: «Разумеется, ни в какое время не было осознанного обмана или желания скрыть подлинное авторство». Таким образом, он не говорил от своего имени, а использовал безличное предложение.

Кроме того, было выявлено, что Гуттенберг не мог получить ученую степень, так как недостаточно хорошо сдал государственный экзамен по праву. Декан юридического факультета Карл-Георг Лоритц дал ему специальное разрешение. Лоритц в 1970-х годах был председателем Союза молодежи Германии, позднее был близок к Христианско-социальному союзу и, например, в январе 2011 года выступал с речью на новогоднем приеме швандорфского отделения этой партии. Профессор Рудольф Штрайнц, второй рецензент работы Гуттенберга, является членом Христианско-социального союза. С другой стороны, с Университетом Байройта через концерн «Рен-Клиникум» косвенно связана семья Гуттенберга, владеющая 27 % акций концерна. Между 1999 и 2006 годами, то есть в соответствующее время, концерн пожертвовал университету три четверти миллиона евро, в результате чего была создана кафедра медицинского менеджмента и медико-санитарных дисциплин. В 1996–2002 годах Карл-Теодор фон унд цу Гуттенберг состоял в наблюдательном совете концерна.

Гуттенберг оказался первым, но не единственным политиком, лишившимся докторской степени. По существу, диссертация должна доказывать, что ее автор способен провести самостоятельную научную работу; тем не менее многим она служит лишь для подтверждения политической пригодности: степень доктора льстит эго, укрепляет репутацию и способствует успешной карьере, подтверждает серьезность намерений и увеличивает солидность партии, к которой принадлежит ее обладатель.

Второй известный случай произошел с Аннетте Шаван. В 1980 году она защитила докторскую диссертацию на тему «Человек и совесть. Исследования предпосылок, необходимости и потребностей в сегодняшнем процессе формирования совести» в Университете Дюссельдорфа. Получив докторскую степень, она сделала карьеру в Женском объединении Христианско-демократического союза, была министром культуры Баден-Вюртемберга и доросла до федерального министра образования. Провал случился через 33 года после защиты диссертации, в которой Шаван не постеснялась плагиата: в феврале 2013 года совет факультета Университета имени Генриха Гейне признал ее диссертацию недействительной, а в мае 2014 года суд по административным делам признал правомерным лишить ее докторской степени.

Тем не менее падение Аннетте Шаван не было низким, так как ее назначили послом в Ватикане. Условием, позволяющим занять такую высокую должность в Министерстве иностранных дел, является законченное высшее образование. Однако так как обучение Шаван завершилось непосредственно защитой диссертации, без сдачи предварительного экзамена, теперь ей не хватало этого условия.

В то время как Сильвана Кох-Мерин, некогда депутат Европарламента от Свободной демократической партии Германии и заместитель его председателя, Георгиос «Йорго» Хатзимаркакис, бывший депутат Европарламента от Свободной демократической партии, и Маргарита Матиопулос, член Свободной демократической партии и почетный профессор Потсдамского университета, а также Вероника Сасс, дочь давнего баварского премьер-министра Эдмунда Штойбера, лишились своих докторских степеней, Франк-Вальтер Штайнмайер лишь оказался на грани этого. В его докторской диссертации 1991 года «Пережитки полицейских традиций на периферии социального обеспечения. Исследование административного инструментария для работы с бездомными» на 95 из 395 страниц были выявлены необозначенные цитаты из других произведений. Тем не менее аттестационная комиссия Гиссенского университета осенью 2013 решила, что недостатки работы не столь значимы и докторская степень присвоена Штайнмайеру правомерно. Несколько недель спустя член Социал-демократической партии Германии доктор Штайнмайер смог занять пост министра иностранных дел, а Гиссенский университет продолжил гордиться своим успешным выпускником.

 

Грубенхунд и газетная утка

Сообщение о том, что собака – это не собака, а грубенхунд – не утка, отнюдь не обман, хотя только что были названы два синонима. Что произошло с грубенхундом, расскажем позже. Сначала обратимся к утке. Откуда пошла традиция обозначать этим словом ложное сообщение, не могут окончательно прояснить даже самые надежные эксперты. Первое подозрение связано с возможным влиянием латинского языка. Фраза «это не доказано» звучит на латыни как «non testatum», сокращенно – n.t. Должно быть, в первые дни существования газет редакторы подписывали таким сокращением сообщения авторов, не имевших надежных источников. При произнесении сокращения получалась домашняя птица.

Разумеется, это может быть лишь удачной выдумкой, то есть просто уткой, потому нет никаких доказательств подобной журналистской практики. С другой стороны, имеются подтверждения, что выдуманная история называлась уткой уже в XVI веке. Это доказывают «Утиные предания» Ганса Сакса и сборник пословиц и поговорок Себастьяна Франка, в котором упоминаются «голубые утки». Существует также аналог во французском языке, где в те же времена слово «утка» («canard») встречается во фразах, описывающих надувательство и обман. Происхождение понятия остается загадкой, однако очевидно, что позднее именем птицы называли брошюры, благодаря которым среди народа распространялись в том числе и ненадежные новости. Из брошюр слово переместилось в газетную отрасль и в современном смысле было использовано Оноре де Бальзаком: «Мы называем уткой новость, кажущуюся правдивой, но на самом деле выдуманную ради того, чтобы сделать интереснее местные парижские новости», – говорит опытный журналист своему новому коллеге в романе «Утраченные иллюзии».

Особая разновидность утки появилась чуть позже: «татарское известие», которое должно посеять панику. Впервые это понятие появилось, вероятно, во время Крымской войны (1853–1856), «якобы после ошибочно переданной татарами новости о падении Севастополя», как говорится в «Немецком словаре» братьев Гримм. Действительно ли сообщение о том, что 30 сентября 1854 года русская крепость попала в руки англичан и французов, принес татарский курьер или так только говорили, сегодня уже вряд ли можно выяснить.

Зато точно известно как, когда и где появился грубенхунд. Это произошло 18 ноября 1911 года, когда венская газета «Neue Freie Presse» опубликовала сообщение доктора инженерных наук Эриха Риттера фон Винклера, на основании личного опыта описавшего «Результаты землетрясения в Остравском угольном бассейне» (таким был заголовок). «Сотрудник центральной испытательной станции Остравско-Карвинских угольных шахт» среди прочего доводил до сведения почтенных читателей такое свое наблюдение: «Все же совершенно необъяснимым остается то, что мой спавший в лаборатории грубенхунд уже за полчаса до начала землетрясения проявлял явные признаки большого беспокойства».

Ничего не подозревавший редактор выделил на печати предполагаемое название животного при помощи разрядки и так подарил имя очередной разновидности газетной утки, ведь на самом деле словом «грубенхунд» шутливо называют шахтную вагонетку, используемую в горнодобывающей промышленности для откатки породы. Как на самом деле не существовало никакой собаки, так не было и инженера по фамилии фон Винклер. Автора письма в действительности звали Артур Шютц (1880–1960), он был инженером, специализировавшимся на ременных передачах, и умело нашпиговал свое сатирическое сообщение всевозможными техническими и горняцкими глупостями.

Шютц преследовал просветительскую цель: он хотел подорвать авторитет газеты, вызвать недоверие к печатному слову и развить у аудитории бдительность и недоверие. «Грубенхунд – не первоапрельская шутка, не карнавальное дурачество, не розыгрыш», – подчеркивал его изобретатель в 1931 году. – Он победитель в борьбе с вульгарной, примитивизирующей или демагогической тенденцией, символ восстания личности против диктатуры циркулирующей прессы».

Шютц успешно сфабриковал и другие грубехунды. Первая ошибка не стала уроком для «Neue Freie Presse», и газета все снова и снова попадалась на его уловки: 21 августа 1912 года издание опубликовало статью Шютца о «железнодорожных недомоганиях», в которой говорилось о проблемах, вызываемых новыми скорыми поездами, оборудованными «овальными колесными парами». Продолговатые колеса вызвали нестерпимую дрожь, так что «у нашей спутницы, к ее изумлению, начались внезапные родовые схватки». Через год, 29 декабря 1913 года, газета напечатала жалобу Шютца на «чумной дым» паровозов, потому что «все еще продолжали топить сильно дымящим огнеупорным углем». Авторство своих сочинений или цитируемых текстов Шютц всегда приписывал особенно благонадежным личностям. Наиболее коварным образом он выступил 3 марта 1913 года, в той же «Neue Freie Presse», когда процитировал в статье «Предложение сенатора по имени Дука Мелбиста-Берзо-Тум» о якобы планируемом наборе женщин в австрийскую армию: имя сенатора редактор сразу же зарифмовал с «Du Kamel bist aber so dumm».

Когда в 1920-х годах в прессе распространилась фотография, Шютц начал использовать и это средство. 14 апреля 1925 года на болгарского царя Бориса III было совершено покушение, а 26 апреля на первой странице газеты «Die Stunde» появилась фотография монарха в рубашке и кепке рядом со своим автомобилем. Подпись гласила: «Царь Борис Болгарский во время автомобильной поездки в Орахово, где он стал жертвой нападения. Снимок был сделан за 2 часа до покушения». На самом деле на фотографии в образе царя Болгарии был сам Артур Шютц, выславший снимок в редакцию под именем «полковника Косты Георгиева». Драматическую информацию, что фотография была сделана за два часа до покушения, редакция добавила самостоятельно.

Союзником Артура Шютца в деле борьбы с прессой был Карл Краус, который в своем журнале «Die Fackel» неустанно боролся с лживостью средств массовой информации и бичевал журналистов за некорректное обращение со словом. Более того, почти за три года до Шютца он сам поймал в ловушку «Neue Freie Presse». В то время после незначительного землетрясения столбцы газеты ежедневно заполнялись бессмысленными наблюдениями читателей. От имени «господина гражданского инженера Й. Бердаха […] с Клокенгассе» Краус написал напыщенное, полное идиотских технических подробностей письмо читателя, которое было без промедления опубликовано 22 февраля 1908 года, – при этом редакция даже не удосужилась вычитать письмо и, например, заменить «толчки», которые ощущала жена автора письма, на более пристойное слово «вибрации».

Впрочем, у Крауса, в свою очередь, был известный предшественник: Эдгар Аллан По. 13 апреля 1844 года писатель разместил в газете «New York Sun» сообщение, что один воздухоплаватель за 75 часов случайно пересек не Ла-Манш, а Атлантику. Он увеличил доверие к своему сообщению, назвав в качестве свидетеля Монка Мейсона, который ранее сообщал о реальном перелете на континент из Лондона на воздушном шаре. Хотя обманный текст По в свете тогдашнего восторга перед техническими возможностями хорошо подходил своему времени, он не вызвал особенного эффекта и уже на следующий день был иронично прокомментирован.

 

Яйца, плоские и цветные

В 1930-е годы Артур Шютц перестал распространять грубенхунды. Он считал бесполезным дурачить управляемую прессу, а когда она присоединилась к господствующей идеологии, водить ее за нос уже стало просто опасно. Помимо того, что это стало бы борьбой Дон Кихота с ветряными мельницами, все сообщения при нацистах и так были пропитаны ложью. Но после Второй мировой войны у Артура Шютца нашлись последователи.

Так, группа молодых венцев во главе с Гельмутом Квальтингером представила общественности эскимосского поэта Кобука. В июле 1951 года последний обнаружил свое существование в нескольких австрийских газетах, особенно подробно в номере «Arbeiter-Zeitung» от 7 июля. Газета высоко оценила «уникальное сочетание магического реализма и северной мифологии» в творчестве Кобука и особенно рекомендовала, в частности, «романы «Пылающая Арктика» (опубликован в 1927 году, Берлин) и «Кохольц» (опубликован в 1941 году, Цюрих), а также роман о ездовых собаках «Хейя Муш Муш»». Другие средства массовой информации разузнали, что гренландец собирается поставить на венской сцене свою сатирическую комедию «Республика пингвинов» и приглашает на поэтический вечер. У журналистов не возникло даже тени сомнения, когда перед ними в образе эскимосского поэта Кобука появился одетый в меха сам Гельмут Квальтингер и на вопрос репортера о его первом впечатлении ответил на чистейшем венском диалекте: «Жарко». Если эта история и не является правдой, она хорошо выдумана.

Восемнадцатью годами позже журналисту и писателю Петеру Мюллеру удалось подложить свинью венской газете «Kurier»: в номере от 19 ноября 1969 года появилась статья под заголовком «Яйца, плоские и цветные», в которой рассказывалось об удивительном результате спаривания «мини-кур» с 25-килограммовыми петухами, привезенными из «джунглей Малой Азии».

«Украденные коровы сброшены с самолета», – сообщали немецкие газеты в апреле 1997 года. Якобы российские солдаты украли скот и загрузили его в грузовой самолет. Так как коровы вели себя очень беспокойно, самолет вошел в штопор, пилот открыл люк и бесцеремонно выбросил скот над морем между Россией и Японией. Одна корова упала на японский катер и утопила его.

История о летающих коровах была, конечно, уткой. Сначала она появилась в газете «Комсомольская правда» под заголовком «Выдуманные события» и разошлась в Интернете, после чего ее пересказали на дипломатическом приеме в посольстве США в Москве, и, наконец, уже как сообщение, основанное на реальных событиях, она попала в телеграмму Министерства иностранных дел, откуда ее позаимствовала немецкая пресса.

Своих конкурентов в средствах массовой информации ловко обошел журнал «Süddeutsche Zeitung Magazin», выпустивший в июле 1997 года номер, полный сфабрикованных разоблачений. Особый интерес вызвала передовая статья об экс-диктаторе Уганды Иди Амине, которого якобы выследили отдыхающим на озере Гарда: немецкие телеканалы «Sat.1», «Pro Sieben» и «NDR», а также немецкая газета «Stuttgarter Zeitung», австрийская «Standard» и итальянская «La Repubblica» захотели также обнародовать эту историю.

Эмират Катар проведет не только чемпионат мира по футболу 2022 года. Здесь также запланировано проведение клубного чемпионата мира «Football Dream League» – суперлиги с участием 24 лучших футбольных клубов мира, играющих за приз в 2 миллиарда долларов США каждые два года: в середине марта 2013 года такое сообщение опубликовала лондонская газета «Times» – не подозревая, что попалась на удочку. Новость была выдумана сотрудниками французской интернет-газеты «Les Cahiers du football» (пародийная отсылка к знаменитому журналу «Cahiers du cinéma»). Французские футбольные журналы часто разыгрывали своих читателей, но об этом не знали ни редакторы «Times», ни эксперт газеты в области футбола Оливер Кей, которого с самого начала не смутило также указание «Cahiers», что катарская новость поступила из агентства «Agence Transe Presse».

«Зеленые выступают за увеличение количества насекомых на столе», – гласил в 2014 году один из заголовков берлинской газеты «Tageszeitung». «Это реальная альтернатива шницелю», – цитировала газета представителя партии зеленых министра сельского хозяйства Баден-Вюртемберга Александра Бонде. В столовой его министерства каждую пятницу должно было предлагаться соответствующее меню. По словам Бонде, желание присоединиться к планам министерства обнаружили такие компании, как производитель очистителей высокого давления «Kärcher». Все это было уткой, которая, как и многие другие, появившиеся в тот день в немецкой прессе, была данью традиции первоапрельских розыгрышей. Правда, в «Tageszeitung» долгое время сохранялся прекрасный обычай прятать фиктивные новости среди реальных репортажей и в другие дни, пока в 1991 году для таких новостей не было отведено особое место – ежедневная сатирическая страница с метким названием «Правда».

 

Между истиной и реальностью

Тот факт, что бульварная пресса не всегда придерживается истины, всем известен. Общепринятой практикой является вводить читателя в заблуждение, чтобы вызвать у него желание покупать: в 2013 году под заголовком «Элен Фишер – наркотический шок» журнал «Freizeit pur» сообщал не то, что поп-певица употребляет наркотики, а то, что в этом подозревается американский музыкант Майкл Болтон, вместе с которым она появилась. Шестидесятилетний якобы курил гашиш, как подросток. Аналогичным образом тот же журнал издательства «Deltapark» прошелся за два года до этого по телеведущей Кармен Небель. «Так она вредит своему здоровью», – заявлял журнал, подразумевая, что телеведущая носит высокие каблуки. Подобные случаи собирает сайт topfvollgold.de (его девиз – «Истории на грани сплетен»).

Авторы сплетен пользуются не лучшей репутацией среди журналистов. Над всеми в мире печатного слова царят писатели. Очевидно, что романы не отражают объективную реальность, а являются вымыслом, даже если некоторые читатели ошибочно считают их автобиографическими. Вряд ли иначе обстоит дело с фельетонами, остроумными анекдотами, якобы взятыми из повседневной жизни: легко забыть, что такие классики этого жанра, как Виктор Обюртен, Альфред Польгар и Курт Тухольский, а также фельетонисты из недавнего прошлого Макс Гольдт, Фанни Мюллер и Харри Ровольт оформляли и стилизовали свои впечатления для печати, а возможно, многое и выдумывали.

Также не стоит принимать за чистую монету путевые заметки – по крайней мере, если они написаны известными писателями. Опубликованная в 1962 году книга «Путешествие с Чарли» американского писателя Джона Стейнбека, имевшая подзаголовок «В поисках Америки», была воспринята как реалистическое описание автомобильного путешествия писателя по США и рекомендовалась в качестве пособия для чтения школьникам. Однако когда 50 лет спустя голландец Герт Мак решил повторить маршрут Стейнбека для своей книги «Америка! В поисках земли неограниченных возможностей», стало очевидно, что писатель всех обманывал. Например, перемещаясь в старом грузовике, он умудрялся за один день преодолевать расстояние в 450 миль, то есть 725 км, и при этом у него еще оставалось время для рыбалки и болтовни. Очевидно, что он приукрасил свою историю, а встречи с местными жителями либо придумал, либо выстроил так, как ему этого хотелось. Очевидным это становится под конец его пути: Стейнбек три раза подряд берет в машину автостопщиков – одного чернокожего умеренных взглядов, одного белого расиста и одного радикально настроенного африканца. В этом явно читается прием автора, позволяющий привести три разговора о расовом вопросе. То, что перед нами не точная передача реальности, выясняется уже из свидетельства друга Стейнбека, который ехал вместе с ним два дня и объяснял, что из-за адского шума в кабине невозможно было понять даже собственных слов.

Стейнбек не был журналистом и мог рассчитывать на то, что его путевым заметкам положена поэтическая свобода. Вопрос же о том, насколько такая же привилегия доступна штатному репортеру, остается спорным. Некоторые отступления от действительности и здесь становятся терпимыми, если не желательными, ведь с их помощью можно облагородить историю: так, в выдуманный случай включается в остальном правдивый рассказ, выдумывается некий персонаж, слова которого затем приводятся, одна информация опускается, другая приспосабливается. Отличился же в этой области сотрудник журнала «Spiegel» Рене Пфистер. В 2011 году он был отмечен премией Эгона Эрвина Киша в номинации «Репортаж» за портрет председателя Христианско-социального союза и премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера, появившийся в «Spiegel» под названием «У пульта управления». Лейтмотивом своего текста Пфистер сделал страсть политика к железнодорожным макетам, задействовав личность Зеехофера в соответствующем сценарии. «Другие политики хотят изменить Германию, Зеехоферу будет достаточно, если он сможет управлять людьми так же, как его железной дорогой». В качестве введения к своему репортажу журналист описал, как Хорст Зеехофер играет с моделью железной дороги в подвале загородного дома. В пределах четырех абзацев Пфистер смог внушить читателям, что он был непосредственным свидетелем этой игры. Однако на самом деле все было не так, что противоречило положению о премии, согласно которому при описании событий, не основанных на личных наблюдениях, должен называться источник.

Пфистер не был виновен в серьезной фальсификации, но ему пришлось вернуть полученную премию. Тем не менее подобные маленькие аферы в журналистике встречаются сплошь и рядом, так как вызывают у читателя эффект присутствия, внушают доверие и обеспечивают наглядность. Через год после промаха Пфистера, 10 июля 2012 года, нечто похожее сделал Гериберт Прантл: глава отдела внутренней политики газеты «Süddeutschen Zeitung» и член ее главной редакции рассказал о председателе Федерального конституционного суда Андреасе Фоскуле так, будто побывал у него дома: «Нужно увидеть его за кухонным столом. Нужно увидеть, как он готовит большое блюдо». В действительности же сам Прантл никогда не видел Фоскуле на кухне.

Даже сам Эгон Эрвин Киш, мастер литературного репортажа, именем которого названа премия в области журналистики, не стеснялся немного корректировать реальные события. Например, свое сообщение о шестидневной велогонке («Эллиптическая траектория») из сборника «Неистовый репортер» 1925 года он три года спустя принес в газету Коммунистической партии Германии «Rote Fahne». Чтобы представить статью как актуальный отчет, потребовалось внести крошечные изменения, однако суть осталась той же, и зритель гонки Вильгельм Ханке в 1928 году второй раз получил горестное известие, когда, как и в 1925 году, диктор стадиона сообщил: «Господину Вильгельму Ханке, улица Шенхаузер, 139, нужно идти домой, умерла его жена!»

В практике последователя Киша поляка Рышарда Капущинского, признанного «репортером столетия», можно обнаружить более серьезные отступления от истины. Конечно, его жизнь в качестве корреспондента в Африке, Азии и Латинской Америке была полна приключений, и репортера несколько раз заключали под стражу. Между тем, несмотря на его утверждения, он никогда не оказывался перед расстрелом. Вопреки его словам он также не встречался ни с Че Геварой, ни с Патрисом Лумумбой, однако выдумывал встречи, истории, персонажей и события, чтобы высказать то или иное мнение и сделать нагляднее то или иное положение вещей. Например, в своей книге об Эфиопии «Король королей» он написал, что собачка императора Хайле Селассие мочилась на обувь его подданных, – это было выдумкой, но выражало суть отношения правителя к своему народу. В любом случае, при кажущейся реалистичности описания нужно было читать между строк, потому что на самом деле речь шла о Польше, под императором подразумевался лидер Коммунистической партии Эдвард Герек, а в подданных нужно было видеть членов Центрального комитета. Другими словами, Капущинский корректировал реальность, чтобы привлечь внимание к скрытой истине; при этом он пересекал границу между журналистикой и литераторской деятельностью и из обычного репортера стал превращаться в художника.

Того же самого не удалось достичь Улле Аккерман. В 2003 году была опубликована ее автобиография «В центре Африки». В книге рассказывалось, как 16 лет она работала репортером британского и итальянского телевидения на черном континенте, посещала в тюрьме Нельсона Манделу, встречалась в Сомали с Усамой бен Ладеном, общалась с Иди Амином и оказалась непосредственным свидетелем геноцида тутси в Руанде. Но мнимые впечатления, преподнесенные публике в книге с броским подзаголовком «Дом между раем и адом», оказались небылицей. Каналов, на которые Аккерман якобы работала, не существовало, следов ее репортажей обнаружено не было. Она действительно долгое время жила в Африке, но, видимо, просто импровизировала на тему современной истории. То, что она была дочерью цыгана и представительницы класса крупной буржуазии, по-видимому, также было фантазией. Издательство «Hoffmann und Campe» изъяло книгу из продажи и даже вернуло ее покупателям стоимость издания – 21,90 евро.

 

Занимался ли Гете плагиатом?

Кто и что такое есть подлинный гений? Правильный ответ на этот вопрос дал Иоганн Вольфганг Гете. «Как мало мы имеем и значим, когда описываем то, чем владеем в самом чистом виде! Мы должны воспринимать и учиться у тех, кто был до нас и кто сейчас с нами. Даже величайший гений, будь он обязан лишь своему я, не смог бы уйти далеко. Но многие очень хорошие люди этого не понимают и со своими мечтами о самобытности блуждают в темноте полжизни», – жаловался Гете своему верному Эккерману 17 февраля 1832 года. В завершение Гете добавил: «Своими произведениями я обязан не собственной мудрости, но тысячам вещей и персон вне меня, предоставивших мне материал, […] и я больше ничего не делал, только воспринимал и пожинал плоды того, что посеяли для меня другие». Уже за семь лет до этого, 18 января 1825 года, Гете подарил своему протоколисту пример из собственной практики: «Да, мой Мефистофель поет песню Шекспира, а почему он не должен этого делать? Почему мне нужно прилагать усилия и изобретать свою собственную песню, если она удалась Шекспиру и в ней было сказано именно то, что нужно?»

Гете говорит о песне из первой части «Фауста», которую поет Мефистофель, играя на цитре:

Кто будет искать такую же песню у Шекспира, разумеется, не найдет ее. Точнее, он найдет только две строки. В пятой сцене четвертого акта «Гамлета» Офелия, за которой ухаживал, которую завоевал, а затем оставил принц Датский, поступив с ней так же, как Фауст с Маргаритой, поет такую песню:

Гете использовал последние строки (в английском оригинале: «Let in the maid, that out a maid // Never departed more»), чтобы судьба двух падших девушек «зеркально отразилась одна в другой. «Сочини он «собственную песню», такое было бы невозможно», – объясняет исследователь творчества Гете и защитник Альбрехт Шене в своем комментарии к «Фаусту». О плагиате не может быть и речи: напротив, Гете сделал из заданного нечто новое, и это самое главное. Скорее, стоит сравнивать «Фауста» Гете с драмой Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» 1592 года: это позволит выявить сходство в структуре, стиле и языке обоих произведений, а также понять, в чем Гете обошел свой образец.

Сомневаясь в оригинальности творца, во всяком случае, «очень забавно», как выразился Гете в разговоре с Эккерманом 16 декабря 1828 года, выявлять источники, которые он использует: «С тем же успехом можно спросить сытого человека о быках, овцах и свиньях, которых он съел и которые придали ему сил». Частота и решительность, с которыми Гете обращался к этой теме, тем не менее, показывает, насколько она его занимала. При этом, пока зарождающаяся буржуазная эпоха строилась на основополагающих принципах владения и собственности, он отмахивался от таких вещей как от ничтожных: «По сути это неважно, сочиняет ли кто-то сам или берет у других; творит ли самостоятельно или при помощи других, – сказал Гете 17 февраля 1832 года, за месяц до своей смерти. – Главное, иметь большое желание, а также умение и настойчивость, чтобы получился результат». Закончил Гете безразличным признанием: «Все остальное значения не имеет».

 

Писать, списывать и переписывать

Вся литература явно или скрыто восходит к другой литературе. Содержание, мотивы, действующие лица, сюжет, стиль – все что угодно: писатели подхватывают, меняют, заимствуют или продолжают то, что они где-то когда-то читали, и на основе старого создают новое. Конечно, границы между цитатой, парафразом и плагиатом размыты, и есть серая зона, в которой трудно понять, что перед нами – литературная кража, текст, созвучный по теме и языку, или же речь идет об оригинальном преобразовании образца и новом творении.

Уже в 1916 году Хайнц фон Лихберг опубликовал рассказ «Лолита», по теме, структуре и содержанию предвосхитив известный роман Владимира Набокова, появившийся через 40 лет. У Лихберга безымянный путешественник оказывается в плену обаяния молодой дочери испанского трактирщика; у Набокова литературовед Гумберт является жильцом вдовы и соблазняет ее двенадцатилетнюю дочь Долорес. Роман заканчивается убийством соперника; финал рассказа складывается из нескольких загадочных смертей.

В своих мемуарах «Память, говори» Владимир Набоков не упоминает Хайнца фон Лихберга. Но в течение 15 лет, с 1922 по 1937 год, русский эмигрант жил в Берлине, в том же самом городе, где после Первой мировой войны Лихберг был известен как фельетонист и репортер на радио. Сегодня его имя забыто, но его голос можно услышать, как и прежде: в 1933 году он взволнованно описывал факельное шествие нацистов после выбора Гитлера на должность канцлера как «чудесную картину», хвалил «вытянутые руки, возглас «Heil!»», и поэтому до сих пор его записи хранятся в теле- и радиоархивах. Как автор идеи романа Владимира Набокова он стал известен в литературном мире только в 2004 году, когда критику Михаэлю Маару попался в руки сборник рассказов Лихберга «Проклятая Джоконда» и он наткнулся на ту самую 20-страничную историю. Сам Лихберг не мог заявить о своем авторстве. Он умер в 1951 году, за четыре года до публикации второй «Лолиты».

Чтобы достичь литературных высот, трамплин потребовался также Георгу Бюхнеру. Для драмы «Смерть Дантона» он списывал из протоколов французского Национального собрания, для оставшейся в виде фрагмента пьесы «Войцек» цитировал из двух судебно-медицинских экспертиз, а для рассказа «Ленц» разобрал по частям историю эльзасского пастора Иоганна Фридриха Оберлина, который некоторое время давал приют страдавшему психическими расстройствами поэту Якобу Михаэлю Рейнхольду Ленцу. Плагиата в этом ни в коем случае не было, так как Бюхнер умел сделать из сырого материала произведение искусства: мелочей может быть достаточно, чтобы сухое повествование о больном человеке превратилось в литературный шедевр, освещающий нарушенное взаимодействие человека с миром.

Также как Бюхнер поступали Эмиль Золя, Томас Манн и, чтобы привести недавний пример, Вальтер Кемповский. Золя, крупнейший представитель литературного натурализма, включил в свой роман «Западня» длинные пассажи из научно-популярной книги о преступности во Франции. Томас Манн заимствовал для «Будденброков» из медицинского учебника, чтобы передать течение болезни при тифе, от которой умирает Ганно, последний представитель семейства: искусный прием, так как сухой, безучастный медицинский язык вступает в противоречие с чувством сострадания, которое пробуждает судьба героя. Наконец, Вальтер Кемповский никогда не делал секрета из того, что использовал для своих романов дневники, интервью со свидетелями, безымянные записи и другие оригинальные свидетельства. Когда в 1990 году редактор журнала «Stern» Харальд Визер сообщил, что для романа «Из великой эпохи» 1978 года Кемповский воспользовался автобиографией ростокского ювелира Вернера Чирха и частично повторил ее дословно, буря негодования была недолгой. Уже в 1980-е годы сам Кемповский, читавший лекции по приглашению, говорил о своей рабочей манере и в качестве одного из источников называл записи Чирха. При этом то, что роман не имеет никакого комментария, в котором упоминалось бы это имя, следует отнести на счет издательства А. Кнауса, которое сочло ненужной такую педантичность в беллетристическом произведении. Впрочем, всего было насчитано только пять страниц, восходящих к Чирху; цитаты распределены по 450 страницам романа, и это показывает, что они употребляются в новом контексте, созданном исключительно Кемповским.

Похожие действия вызвали ряд проблем у прослывшей вундеркиндом 17-летней Хелене Хегеманн. В начале 2010 года она опубликовала свой роман «Axolotl Roadkill» (буквально «Аксолотль, сбитый автомобилем»). Героиня романа, 16-летняя жительница Берлина Мифти, ведет активную ночную жизнь, употребляет наркотики, пробует секс с мужчинами и женщинами, предается агрессивным фантазиям, но за этим неадекватным поведением не может спрятаться от экзистенциальной пустоты собственной жизни. Упомянутую в названии романа мексиканскую саламандру героиня всегда носит с собой в полиэтиленовом пакете. Второе слово из названия, «roadkill», в английском обозначает животное, ставшее жертвой дорожного движения, – здесь оно ассоциируется с молодым человеком, «столкнувшимся» с жизнью. Роман стал клише берлинских вечеринок и наркотиков, свободной богемной жизни и опустившихся бродяг. Он прославился как аутентичное повествование о непосредственном опыте, тогда как несовершеннолетие писательницы вызывало даже лолитоподобные ассоциации.

Тем не менее значительные части книги были украдены. Хелене Хегеманн списала у таких известных авторов, как Дэвид Фостер Уоллес и Райнальд Гетц, а также распотрошила опубликованный в небольшом издательстве и оставшийся незамеченным роман «Штробо» берлинского автора с псевдонимом Айрен. Последний действительно вел распутную ночную жизнь и не захотел раскрывать настоящего имени, дабы не ставить под угрозу свое положение в обществе. Как только не сложилось с автобиографической подлинностью романа Хегеманн, критики сразу же обнаружили его стилистические недостатки. Однако это не повлияло на успешные продажи книги, которую Хегеманн позднее дополнила благодарностями с именами авторов, чьи произведения она использовала. После обнаружения плагиата она оправдывала себя тем, что принадлежит к «поколению Интернета», использующему все отовсюду. Она дистанцировалась от «всего этого скандала с авторским правом», пропагандировала «право на копирование и трансформацию» и вообще отрицала существование всякой аутентичности: «Я просто жилец в своей голове», – говорила она. (Хорошо сказано, однако кажется странным, что то же самое поколение Интернета, с одной стороны, считает авторское право ненужным, а с другой – в охоте за плагиатом, скажем, в академической сфере, в каждом конкретном случае настаивает на его важности.)

«Разумеется, почти каждый расцвет литературы базируется на силе и невинности ее плагиата». Эти слова принадлежат не Хелене Хегеманн, а хорошо известному писателю эпохи Веймарской республики, бесспорно ставшей периодом расцвета литературы, в том числе благодаря ему, Бертольду Брехту. Вопрос, в своей или в чужой голове обитает жилец, он бы отклонил как незначительный. Процитированное предложение Брехт написал в 1929 году, вскоре после того, как сам он был обвинен в плагиате. В печатном варианте зонгов из «Трехгрошовой оперы» театральный критик Альфред Керр выявил 25 стихотворных строк из творчества Франсуа Вийона в переводе Карла Антона Кламмера, тогда как Брехт не называл этот свой источник, опубликованный в 1907 году под псевдонимом К. Л. Аммер. Эту информацию Керр обнародовал в газете «Berliner Tageblatt» 3 мая 1929 года.

Брехт остался на высоте. Два дня спустя, 5 мая, он сдержано ответил в газете «Berliner Börsen-Courier»: «Одна берлинская газета с опозданием, но все-таки заметила, что в издании зонгов «Трехгрошовой оперы» Кипенхойера наряду с именем Вийона отсутствует имя его немецкого переводчика Аммера, хотя из 625 моих стихотворных строк 25 фактически идентичны превосходной интерпретации Аммера. […] Таким образом, я достоверно заявляю, что забыл упомянуть имя Аммера. Я снова объясняю это своей фундаментальной слабостью в вопросах интеллектуальной собственности». Брехт использовал в своей драме «Балладу сутенера», а также еще четыре баллады – «О приятной жизни», «О знаменитостях», «О состраданье» и «О прощении». Правда, он внес небольшие изменения, например строку Кламмера «Лишь тот, кто упивается богатством, живет приятно», он заменил на «Лишь тот, кто живет в богатстве, живет приятно».

Хотя Брехт не разделял мнение Керра, он отвел Кламмеру 2,5% доли прибыли от спектаклей на немецком языке, и тот на полученные деньги приобрел виноградник. Кроме того, в 1930 году Брехт позаботился о новом издании Вийона в переводе Кламмера, уже давно раскупленного. Его он предварил на этот раз полностью оригинальным сонетом, который заканчивался приглашением обратиться к книге: «Но все ж она вам преподаст урок. // Я сам немало из нее извлек!»

Керр держал Брехта на прицеле с 1923 года, так как считал его «эпигоном из эпигонов», использующим чужой материал; он также отвергал его манеру работы в коллективе, которую презрительно называл «конторой» Брехта. Статья Керра 1929 года начиналась с такой фразы о «Трехгрошовой опере»: «Это произведение Брехта, которое Джон Гей написал 200 лет назад». То, что Брехт обозначил на афише имя переводчицы Гея, Элизабет Хауптман, критик старательно игнорировал.

По общему признанию, в вопросах авторского права Брехт был неаккуратен. Тем не менее для него была важна личность творца, воплощающаяся в художественном произведении. В статье для «Berliner Börsen-Courier» он писал: «Однако оставим любимую буржуазную игру на терпение: спор о праве владения. […] Драме не нужны тщательно отслеженные детали, в которых обозначен каждый гвоздь, отдельно прописана каждая фраза, ей нужны крупные базовые линии, щедрая самоочевидность и выносливость, то, что негде позаимствовать. Суть текстов для смотровых площадок этого столетия состоит не в […] тонких материях, которые после дегустации трюфелей может многословно обсуждать болтливый любитель пятичасового чая, она в грандиозном освещении человеческого материала, в схваченном всеми средствами образе проявлений нашего века».

То же самое касалось в 1930 году и кино. Брехт подписал контракт с кинокомпанией «Nero» на экранизацию «Трехгрошовой оперы» – и расторг его, потому что фирма изменила материал так, что политический подтекст произведения был утрачен. Брехт понял, что его имя использовалось только как оболочка для коммерческих целей: «Это схема распада литературного продукта, единства творца и произведения, – писал он после окончания судебного разбирательства с кинокомпанией в «Трехгрошовом процессе». – Его [автора – Т.Г.] имя можно использовать для переделанного произведения, вообще без самого произведения. Даже слух о его радикальной позиции можно использовать без результатов его работы, без конкретной вещи».

Стихи эльзассца Георге Форестира не приобрели такой международной популярности, как драмы Брехта, но были созвучны атмосфере Западной Германии 1950-х годов. Сын немки и француза, он провел «трудное детство из-за разлада в доме родителей», учился в Страсбурге и Париже, в 1941 году в 20-летнем возрасте ушел добровольцем на фронт, участвовал «в России в битвах за Вязьму, Воронеж и Орел». После «провала» попал в американский плен, бежал на юг Франции и «в 1948 году «добровольно» вступил в Иностранный легион». Направленный в Индокитай, записывал стихи в письмах и на «маленьких грязных черновиках», пока в 1951 году после боя не пропал без вести.

В этой судьбе скитальца, попавшегося на удочку нацистам, жизнь которого была разрушена войной, в начале 1950-х годов могли узнать себя многие немцы, в том числе те, кто, например, как бывшие эсэсовцы имели скелеты в шкафу и становились жертвами шантажа, на что намекает в цитате прилагательное «добровольно». Стихи Форестира, опубликованные в 1952 году издательством Ойгена Дидерихса под элегическим заголовком «Я ловлю звуки сердца в дорожной пыли», стали довольно популярны и разошлись тиражом 21 000 экземпляров. Вторая книга с мелодраматическим названием «Сильна, как смерть, и ночь, и любовь» появилась на рынке в 1954 году, и всего за год было продано 6000 ее экземпляров, а германист Бенно фон Визе – член Национал-социалистической немецкой рабочей партии с 1933 года – включил лирику Форестира в свой авторитетный сборник «Немецкая поэзия. От истоков до наших дней».

Вглядывался ли Форестир в судьбу «Вернувшегося на родину» («Из лесов забвения // возвращаюсь я домой к вашим столам, // с цветком персика за ухом, // с бутылкой водки под мышкой») или же тосковал по далеким землям своих скитаний («Я ловлю звуки сердца // в дорожной пыли // от Урала до Сьерра-Невады, // от Йокохамы до Килиманджаро, // звуки арфы телеграфных проводов»), – всякий раз его творчество было созвучно своему времени. Готфрид Бенн превозносил поэта в газете «Neue Zeitung», восхищаясь «удивительно нежными, мягкими, меланхолическими стихами, походной поэзией солдата, прошедшего через многие страны, стихами странника, успевшего, кажется, бросить лишь мимолетный взгляд на все, что им воспевалось».

В 1955 году в наследии Форестира обнаружились еще и «Письма к незнакомцу» – по словам издателя, «последнее, востребованное среди друзей поэта дополнение к двум его предыдущим стихотворным сборникам». Однако теперь произведение опубликовало уже не издательство Дидерихса, а «Georg-Büchner-Verlag», из-за чего бывший издатель Петер Дидерихс позволил грянуть грому: Джорджа Форестира не существовало! Точнее, он был изобретением бывшего начальника его производства Карла Эмериха Крэмера.

Стихи и проза Крэмера публиковались с 1936 года, в 1945 году ему как нацистскому поэту было запрещено печататься, а с 1947 года он снова начал публиковать романы, научно-популярные книги и лирику. Для издательства Дидерихса он подписывал стихи именем военного товарища Георга Ферстера, из которого сделал «Георге Форестира»; то, что правильно имя должно было бы писаться «Георг» или «Жорж», никого не смутило. Руководитель хора из Ашаффенбурга доктор Карл Фридрих Лейхт, с которым дружил Крэмер, выступил в роли посредника: он написал в издательство Дидерихса и предложил ему «стихи своего молодого эльзасского друга Георге Форестира». Издатели узнали об истинном авторе лишь тогда, когда первый сборник был принят публикой наилучшим образом.

После разоблачения литературная критика была опозорена и сразу указала на безвкусицу стихов. Публику же это не смутило, а после списания остатков тиражей в макулатуру стоимость антикварного издания работ Форестира однажды достигла 100 марок. Ясно одно: стихи были подлинными, поддельным оказался только автор.

 

Оссиан и его слепые читатели

Разум лишает мир очарования. Культура отделяет человека от природы. Правила неестественны. Поэтому эпоха Просвещения XVIII столетия, как и любое другое большое интеллектуальное направление, породила противоположное ей встречное движение. «Назад к природе!» – звучал девиз французского философа Жан-Жака Руссо. В «просвеченном» разумом настоящем многим хотелось вернуться в эмоционально наполненное, преображенное романтикой прошлое.

Делу можно было помочь. Оссиан – это волшебное имя вскоре пленило всех, кто питал отвращение к рациональному, здравому, искусственному. Оссиан – слепой кельтский певец, живший предположительно в III веке; его гэльские героические поэмы и эпосы были обнаружены шотландским гувернером Джеймсом Макферсоном в 1760 году. Сначала были опубликованы «Фрагменты древней поэзии», в 1762 году за ними последовал «Фингал. Древний эпос», в 1763 году – второй эпос «Темора», пока в 1766 году Макферсон не выпустил «Произведения Оссиана» – полное собрание сочинений поэта, быстро обретшего славу «каледонской», «кельтской» звезды или «Северного Гомера», – все тексты были переведены в английский прозаический вариант. Творчество Оссиана вызвало восхищение у половины образованных и ученых людей Европы. В 1774 году в стихотворении «Не знаю я, зачем» Маттиас Клаудиус поставил нордического поэта выше греков: «Зачем внимать нам песне греков? // Всегда мне нравилось одно лишь – // Не подражать. И греки были // Впервые здесь подобно всем нам. // Дана мне их зачем культура? // Пусть остается. Я же вспряну // И положусь на мать-природу; // И вопль ее глубокий первый // Мне ближе, чем мотив изящный. // Не пропадет его несущий, // Подобный барду Оссиану».

Сэмюэл Джонсон, крупнейший английский критик того времени, едва ли не единственный сохранял беспристрастность. Он объявил поэмы не просто ничего не стоящими из-за скучного, утомляющего стиля и содержания, но даже наивно-детскими. Кроме того, он считал их подделками. Макферсон поступил легкомысленно, положившись не на устные предания, а на оригинальные рукописи; Джонсон же настаивал, что в III столетии в Шотландии или Ирландии еще никто не умел ни читать, ни писать. Тем не менее он не был услышан – в том числе и потому, что оссиановы поэмы укрепляли патриотизм шотландцев, страдавших от политического и культурного гнета Англии. Джонсон был англичанином и, следовательно, врагом. Ко всему прочему увлечение творчеством Оссиана пришлось на то же самое время, когда интеллектуалы воодушевлялись народной поэзией, казавшейся исконной и неподдельной, – именно в те годы Иоганн Готфрид Гердер начал собирать свои незабвенные «Голоса народов в песнях».

Влияние Оссиана сохранялось до конца XIX века, а появление все новых и новых доказательств фальсификации текстов древнего поэта едва ли препятствовало их распространению. Мнимые оригиналы, опубликованные в 1807 году, через 11 лет после смерти Макферсона, оказались обратными переводами с английского на гэльский, то есть еще одним мошенничеством. Потребовалось еще много десятилетий, прежде чем стало известно, что, хотя народные баллады и сказания сохранялись в горах, Макферсон основывал свои поэмы и эпосы, даже «Темору», большей частью на собственной фантазии, а не на каледонских источниках. Он мастерски использовал доисторические предания и, опираясь на них, сочинял сам: из легендарного героя Финна Маккула он сделал Фингала, мифический ирландский герой Ошин превратился в Оссиана, сына Фингала и отца Оскара, другого персонажа ирландской мифологии. Он также создавал видимость подлинности, упоминая в своих стихах реальные места. То, что его архаизированный язык, образность текста и бесхитростные описания людей были на грани китча и безвкусицы, разумеется, заметили только тогда, когда героическая поэзия была признана подделкой.

Для Макферсона затеянное им дело оказалось выгодно и в политическом плане – в 1780 году он вошел в английский парламент. Извлекла свою пользу и фольклористика, так как интерес к гэльскому языку и культуре не затихает и до сих пор. Культ Оссиана побудил валлийского поэта Эдварда Уильямса обратить внимание общественности на язык, литературу и культуру собственной родины. Подобно Макферсону он немного помог процессу, когда в 1789 году опубликовал стихи Давида ап Гвилима, поэта XIV века, смешав их с множеством собственных стихов. В том же духе он действовал и дальше; даже изданные посмертно два тома «Барды» – сборники песен кельтских бардов со времен Средневековья до наших дней – включали множество произведений фальсификатора Уильямса.

 

Кто написал «Тихий Дон» Шолохова?

Не просто использование образца, но полное присвоение чужого произведения, в результате которого плагиатор обретает не только успех, но и славу во всем мире и получает Нобелевскую премию по литературе, – такое, как считается, могло случиться с одним из самых объемных романов XX века: четырехтомным главным сочинением Михаила Шолохова «Тихий Дон».

Уже в 1928 году, когда была опубликована первая часть романа, появились вопросы по поводу его авторства. Сомневавшихся из Российской ассоциации пролетарских писателей как «врагов пролетариата» заставили молчать, угрожая судебным разбирательством. Однако подозрение сохранилось: как мог автор, верный линии партии и обыкновенно писавший заурядные вещи, создать шедевр, в котором со знанием дела и состраданием описана жизнь казаков, – тем более что те были верны царю, поддерживали дореволюционный порядок и отвергали большевизм? Мог ли молодой писатель 1905 года рождения, не являвшийся казаком и посещавший школу всего четыре года, бывший еще ребенком в период Первой мировой войны и революции 1917 года, семья которого держалась в стороне в последующую Гражданскую войну, столь ярко и увлекательно рассказать об этом переломном времени? Как мог он в 1932 году выпустить третий том «Тихого Дона» и одновременно, будучи убежденным коммунистом, опубликовать роман «Поднятая целина», в котором оправдывалось убийство кулацких детей, происходивших из семей классового врага?

В 1940 году появился четвертый (последний) том романа, а в 1965 году Михаил Шолохов получил Нобелевскую премию по литературе. Это было сделано поздно, но опрометчиво, так как в 1970-е годы стали подтверждаться косвенные доказательства, что истинным автором произведения был другой человек: казак Федор Дмитриевич Крюков.

Сын казачьего атамана, он родился в 1870 году в станице Глазуновская, посещал гимназию, изучал историю и литературу и уже во время обучения публиковал рассказы о жизни донского казачества. В 1898 году вышла серия его коротких заметок под названием «На тихом Дону». В 1906 году Крюков вошел в Государственную думу как депутат от области Войска Донского, позднее принимал участие в Первой мировой войне, во время Февральской революции 1917 года находился в Санкт-Петербурге, а в Гражданскую войну в 1919 году примкнул в качестве офицера к контрреволюционной Белой армии. В 1920 году умер от тифа. Согласно свидетельствам друзей, он до последнего занимался написанием большого романа.

Эта рукопись была утеряна. Возможно, ее забрал друг Крюкова, казацкий писатель Александр Серафимович. Однако он работал на красных и после Гражданской войны стал редактором партийной газеты и одним из организаторов Союза писателей. Поскольку роман не мог быть опубликован под именем борца с большевиками Крюкова, прошли долгие годы, прежде чем в лице Шолохова не был найден до некоторой степени респектабельный автор: его таланта оказалось достаточно, чтобы сделать необходимые идеологические дополнения и включить в сюжет положительно охарактеризованных коммунистов.

Доказать это невозможно ввиду утраты первоначального текста, тогда как Шолохов отвергал любое ознакомление со своей рукописью, пока она окончательно не пропала во время Второй мировой войны. Тем не менее в 1987 году внезапно обнаружились 800 рукописных страниц, якобы доказывавших авторство Шолохова. Это было заблуждением, ведь Шолохов мог переписать чужой, выправленный им текст. Кроме того, был обнародован любительский фильм 1975 года, который снял приезжавший в СССР в качестве туриста сын казака-эмигранта. Он посетил Шолохова и призвал к ответу. Обвиненный в плагиате, Шолохов не выдержал и в слезах сказал: «Я прошу казаков простить меня».

Но даже если Шолохова был вором, по-прежнему актуальным остается реалистический вывод, который привела в своей статье из сборника «Поддельное» Криста Греве-Фолп: «Без него или другого подставного лица «Тихий Дон» просто не был бы опубликован. Плохо, что по политическим соображениям от публики утаили истинного автора. Но сокрытие всего романа оказалось бы еще большей потерей».

Не стоит забывать: оригинал Крюкова никому не известен. Шолохов был вором и, возможно, дополнил его немногим, однако это малое, а точнее взгляд на казаков с позиции революционеров, стало причиной многоплановости и загадочности романа, превратив его в грандиозное произведение.

 

Гвельфская утка

Совершенно точно, что под ее именем в 1968–1989 годах было опубликовано 18 книг, от поэтических сборников «Окутай меня тихой лаской» и «На левой стороне у рая», «Одуванчиковых баллад» и «Сборника прелестей» до собрания сочинений «Пусть Амур целится, когда захочет. Поэмы, письма и пьесы гвельфского лебедя». Юлия Шрадер, названная автором этих произведений, в большинстве случаев фривольных или неумышленно комичных, жила на самом деле, хотя биографические данные, приведенные в книгах, расходятся. Тем не менее почти наверняка известно, что Анна Вильгельмина Юлия Шрадер родилась в 1881 году в Ганновере, перебивалась работой горничной, в 1922 году вышла замуж за Германа Ниверта, а в 1939 году умерла в Олерзе близ Лерте, согласно заключению эксперта, в результате «самоубийства через утопление». При этом выглядит очень сомнительным, что она действительно написала около 2000 стихов, а также ряд писем и пьес. За исключением десятка ничего не стоящих стихотворных проб (списываний), все произведения почти наверняка принадлежат ее племяннику Берндту В. Весслингу (1935–2000), который издал произведения Шрадер.

Ссылки на источники поэзии Шрадер оказались сплошь мыльными пузырями, мнимые аферы двоюродной бабушки Весслинга с такими поэтами, как Арно Хольц, Карл Штернхейм или Франк Ведекинд, и композиторами, например с Лео Фаллем и Паулем Линке, не заслуживали доверия или, если можно было перепроверить время и место, вообще представлялись невозможными. В 1971 году пародист и критик Роберт Нойман исследовал стиль текстов и пришел к выводу, что стихи должны были быть написаны недавно. В 1976 году то же самое подтвердили Герт Вернер, главный редактор «Литературного словаря Киндлера», и, наконец, Габриэле Штадлер в своей статье из сборника «Фальсифицирован!», впервые опубликованного в 1988 году. Об авторстве Юлии Шрадер не могло быть и речи, гвельфский лебедь превратился в утку.

То, что общий тираж стихов перевалил за миллион, вполне объяснимо: их свободный эротизм соответствовал начинавшейся в конце 1960-х годов сексуальной революции; с другой стороны, юморная ностальгия выступила в качестве противовеса политической и экономической модернизации 1970-х. Не последнюю роль сыграло и то, что комичные лирические излияния Юлии Шрадер лаконичны и просто хороши. Однако чтобы обнародовать тексты, их автору Берндту В. Весслингу пришлось прибегнуть к уловке: стихи, опоздавшие в качестве пародий на десятилетия, он смог представить как находки из прошлого.

Отдельный разговор, что Берндт В. Весслинг провернул дело не только со своей двоюродной бабушкой. В частности, он замахнулся довольно высоко, когда опубликовал свое творчество в издательстве «Munzinger-Archiv» как потомок Фридриха Шлегеля – отпрыск «старого аристократического и сенаторского рода», хотя сам был сыном электрика, а писатель-романтик Шлегель умер бездетным. Кроме того, существование романа Весслинга «Луиза», якобы опубликованного в 1965 году, затем экранизированного и поставленного на сцене, было мистификацией. Вместо этого Весслинг выпустил множество биографий, например Карла фон Осецкого, Курта Тухольского, Людвига ван Бетховена, Густава Малера и Артуро Тосканини. Такие люди жили на самом деле, но всему, что они пережили и, прежде всего, говорили, они бы удивились сами: Весслинг приписывал им и их современникам выдуманные цитаты, среди которых было слишком уж много вульгарных. Темы ниже пояса у Весслинга бросались в глаза, и ради искусства он сублимировал это свое пристрастие в образе собственной двоюродной бабушки.

 

Как «Aldi» и «Suhrkamp» нашли общий язык

То, что душа и бизнес гармонично сочетаются, стало неожиданностью Франкфуртской книжной ярмарки 1981 года. В рекламной брошюре издатель доктор Зигфрид Унзельд и почетный доктор Тео Альбрехт объявили о совместном проекте издательства «Suhrkamp» и дискаунтера «Aldi». Запуск нового «Edition Sual» предполагалось ознаменовать выходом 25 новых книг, которые должны были продаваться исключительно в магазинах «Aldi», «упакованные и представленные точно так же, как вся остальная тамошняя продукция» (доктор Унзельд).

Среди них были искусные произведения Петера Хандке, «сложная проза периода творческого расцвета» которого должна была продаваться под заголовком «Особая родина», и Тилмана Мозера, взявшегося за «Синтаксис сверления» с подзаголовком «К психоанализу домработника». Драматург Франц Ксавер Крец публиковал «Мариакрон. Как градусы научились бегать»; американский лингвист Ноам Хомский, изобретатель трансформационной порождающей грамматики, то есть порождающей трансформационной грамматики, должен был создать «Трансформационную поваренную книгу»; из наследия философа Теодора В. Адорно анонсировались «Исследования образов кондитерского искусства» – ожидалось, что они построят мост между читающей интеллигенцией и клиентами «Aldi», ориентированными главным образом на материальные ценности. На это были рассчитаны такие предложения Адорно: «В кондитерском изделии его меновая стоимость концентрируется в его украшении, над которым однажды оно взялось доминировать. Кто не пасует перед кондитерским изделием, не преклоняясь перед размытым понятием уровня, упускает значимое в искусстве: историю его разложения». Более легкую пищу для ума обещали неожиданно объявленные в той же программе «Тексты соединений» певца Майка Крюгера, прославившегося строкой из песни: «Нужно только протащить ниппель через соединение».

Во всем этом быстро распознали пародию. Мишенью была «особая родина» западногерманских интеллектуалов, которые взращивали «культуру Зуркампа» с ее оторванными от реальности дискуссиями как средство социального разграничения. Их репутацию, разумеется, поддерживал и укреплял предприимчивый издатель Зигфрид Унзельд, который также гордо представил своим читателям собственную «Речь перед межамериканским Обществом оборонного движения в Денвере / штат Колорадо»: «28 страниц. Свиная кожа. Ок. 47 немецких марок (специальное предложение!)» – в таком соотношении цены и качества ясно читалось посягательство на кошелек клиентов «Suhrkamp». Их упрекали в том, что хотя они и были очень большого мнения о своем критическом мышлении, совсем некритически скупали все кожаные переплеты издательства. Туда же метила книга «Н. Н. Без названия. Текст. 106 страниц. Мягкая обложка. Ок. 4,48 немецких марок».

Кто стоял за шуткой, долгое время оставалось неизвестным. Только Вольфганг Краусхаар, опубликовавший в 2011 году выдержки из рекламной брошюры в своей «Протестной хронике» в журнале «Mittelweg 36», приподнял завесу над тайной. Во-первых, даже некоторые редакторы издательства «Suhrkamp» были недовольны политикой своего работодателя, ориентированной на избранных; среди них имели хождение сатирические аннотации, из которых в рекламную брошюру в слегка измененном виде попали аннотации к Мозеру и Адорно. Однако основную роль сыграли Томасу Платт и Томас Шмид, состоявшие на тот момент в штате берлинского издательства «Wagenbach». С тех пор Платт прославился в качестве автора художественных и научно-популярных текстов, ресторанного критика и киносценариста («Домоправитель Краузе», «Вернер, поцелуй меня в…!»), Шмид сделал карьеру в издательстве «Springer», а в 2010 году занял должность ответственного редактора газетного объединения «Welt». Домоправитель Краузе или Аксель Шпрингер – в некотором смысле Платт и Шмид все еще ближе обычным людям, нежели презренной интеллигенции, хотя и совершенно другим, даже противоположным образом.

Унзельд был вне себя, в то время как некоторые из его подчиненных смеялись у него за спиной. Однако издательство продолжило работу в своем старом русле, поэтому история с «Aldi» оказалась не единственной пародией на «Suhrkamp». В 1995 году газета «Frankfurter Allgemeine Zeitung» позволила себе шутку, объявив о предстоящем литературном дебюте социолога, философа и постоянного автора «Suhrkamp» Юргена Хабермаса: в весенней программе издательства он впервые должен был выступить в роли романиста, представив «обширную картину нравов послевоенного времени в духе Бальзака» под заголовком «Над горами». В центре сюжета – «Хильдегард, специалист по лечебной гимнастике», попавшая «из ограниченности гуммерсбахского магазина скобяных изделий» во франкфуртский Вест-Энд, где познакомилась с «ослепительной средой университетских интеллектуалов» и после несчастной любви к «банкиру с темным вермахтским прошлым» «нашла себя» в реабилитационной клинике в Рене. После воссоединения Германии, во время которого Хильдегард жила в Берлине вместе с курдским претендентом на статус беженца, она ускорила «восстановление популяции соек в Тиргартене» и, наконец, открыла свою писательскую практику в районе Пренцлауэр-Берг, чем Хабермас навел «коммуникационный мост от старой Рейнской республики до цветущих пейзажей Бранденбургской марки». Все это было фальшивкой, на что указывала уже дата: газета сообщила о первом романе ведущего западногерманского интеллектуала 1 апреля 1995 года.

 

Продукты питания и лжи

Земляничный йогурт не должен содержать землянику, колбаса из телячьей печени – телячью печень, как и баварский печеночный паштет. Это известно и допускается. Ни для кого также не секрет, что морской лосось – это только подкрашенная треска, а в безалкогольном пиве может содержаться до 0,5% спирта: по результатам онлайн-голосования 2012 года, в котором принимали участие 130 000 покупателей, лидер на рынке пива «Clausthaler Classic» (0,45%) оказался на четвертом месте среди самых дерзких рекламных обманов. Однако немногие знают, что в состав куриного концентрата супа не входит курица, но только 1% куриного жира, а обычный лимонад не должен включать ни капли лимонного сока – достаточно лишь лимонной кислоты, которую могут получать из плесневых грибов.

Обмана или подделки в юридическом смысле здесь нет. С альпийским молоком из Гольштейна и фетой из коровьего молока (вместо овечьего молока, произведенного в Греции, как того требует закон) дело может обстоять иначе. Тем не менее компании находят лазейку в законе. Либо для передачи правильных сведений они используют мелкий шрифт, как в случае с концентратом супа «Thai Chef Ente», который хотя и привлекает внимание упаковкой с изображением хрустящей жареной утиной грудки, не содержит в своем составе утку, о чем и сообщается в списке ингредиентов. Либо же фирмы заставляют своих клиентов поверить в ложь через искусный подбор названий для продукции. Так, название мороженого «Cremissimo» ассоциируется с классическим мороженым из сливок и молочного жира, но при этом «Cremissimo» делается из обезжиренного молока и растительного жира. Как бы то ни было, такие термины, как «высшее качество», не должны вводить в заблуждение: если на продукте стоит подобное обозначение, не стоит искать его подтверждение внутри.

Допустимые нормы определяет Комиссия продовольственного кодекса. Членов комиссии каждые пять лет назначает Федеральное министерство продовольствия; в равных частях они представляют органы надзора за пищевой продукцией, науку, потребителей и пищевую промышленность и вырабатывают стандарты качества продуктов питания. Решения принимаются только единогласно, и именно поэтому представители предприятий пищевой промышленности могут отклонить любое нежелательное для них предложение. Кроме того, заседания комиссии проходят за закрытыми дверями, а их протоколы не публикуются, так что остается тайной, каким образом достигаются соглашения. Более того, парламент и правительство не имеют эффективного инструмента воздействия на работу комиссии в случае ее очевидного промаха, а также не уполномочены снимать с поста того или иного ее члена.

Стандарты дают производителям большую свободу. Однако некоторым из них все равно ее не хватает, так что они пытаются пойти против закона. В 2013 году в мясе индейки было обнаружено 27-кратное превышение предельно допустимого содержания антибиотиков, в 2011-м в яйцах выявили диоксин. Не забыт до сих пор и винный гликолевый скандал 1985 года: в течение многих лет нижнеавстрийские и бургенландские виноделы подслащивали и ароматизировали свои вина средством против замерзания – диэтиленгликолем. Крупные немецкие разливочные предприятия, в том числе компания члена Христианско-демократического союза, политика Эльмара Пирота, смешивали эти вина с местными и продавали. Возможно, в дело было замешано даже Министерство сельского хозяйства и виноградарства земли Рейнланд-Пфальц, стремившееся помешать прокурорскому расследованию, – правда, вопрос об этом остался открытым.

Еще один случай всплыл на поверхность в 2013 году: в лазанье, каннеллони и мусаке люксембургского производителя «Tavola» содержалась не только говядина, но и конина. Этот эпизод интересен тем, что демонстрирует еще одну легальную возможность обмана: благодаря игре с названиями использовать чужую репутацию. Многочисленные продукты, казалось бы, называются по-итальянски, не будучи таковыми, например сыр «Cambozola», кондитерское изделие «Hanuta», маргарин «Rama», губная помада «Labello», апельсиновый сок «Valensina», фруктовый сок «Granini» или уже упоминавшееся выше мороженое «Cremissimo».

В Германии клиентов очаровывают главным образом итальянским звучанием названий. В России же выбор падает на псевдонемецкие наименования, позволяющие фирмам имитировать высокое качество своей продукции. Шоколад «Alpen Gold», офисные товары «Erich Krause», холодильники и стиральные машины «Kaiser», обувь «Thomas Münz» – все эти торговые марки следует отнести на счет российских компаний. Производящееся в сибирском Омске пиво «Bagbier» на российском телевидении рекламируется фразой на немецком языке: «Bagbier. Das ist fantastisch!», между тем омская пивоварня принадлежит американской компании «Anheuser-Busch». На немецкий имидж на российском рынке полагается и ряд других иностранных компаний: в частности, моющее средство «Frau Schmidt» здесь продвигает британский концерн «Dylon International».

Изобретение названий – это повседневность, а то, что они внушают, должно вызывать подозрение. В том числе стоит подвергать сомнению и все продукты, отмеченные словами «био» или «органический», так как подобная маркировка никак не защищена. Соответственно производители пользуются большой свободой в ее употреблении, и случаи вопиющей лжи встречаются повсеместно. В 2011 году несколько итальянских компаний ввезли в Германию 700 000 тонн органических зерновых, которые на самом деле выращивались обычным способом. В 2012 году была предпринята попытка аналогичного обмана с румынской соей, био-сертификат которой не имел законной силы, в 2014 году – с масличными культурами. Кроме того, в 2014 году было выявлено, что самый крупный поставщик компании «Neuland», продающей мясо кур, содержащихся в условиях, соответствующих их биологическим особенностям, на самом деле содержал свою птицу в обычных промышленных птичниках вместо ферм с участками для свободного выгула и без добавления в корм антибиотиков.

В том же году стало известно, что товары с маркировкой «Fairtrade» отнюдь не должны полностью соответствовать принципам так называемой справедливой торговли, но, как это ни удивительно, могут включать в себя результаты традиционного производства: сок, на котором написано «100% Orange Fair», может быть более чем на 50% произведен обычным путем. Тем не менее это считается законным.

 

Настоящие Феликсы Крули

«Кто я, а точнее, сколько во мне этих я?» – так называется книга Рихарда Давида Прехта. Подобный вопрос может задать себе любой человек, находящийся в поиске собственной так называемой идентичности или даже нескольких идентичностей, способный честно признать, что «идентичность» – это просто модное слово для «роли». Или наоборот. Есть особый тип людей, которые осознанно делают данный парадокс смыслом жизни: это самозванцы.

Юрген Харксен (род. 1960) выдавал себя за инвестиционного консультанта и между 1987 и 1992 годами вытянул из карманов богатых жителей Гамбурга по меньшей мере 30 миллионов марок. Он летал на частном самолете, позволял себе роскошные лимузины с шофером и рекламировал открытие гигантского нефтяного месторождения в Норвегии, которое обещало инвесторам 1300% дохода.

На самом деле Харксен был помощником судебного пристава. Но он знал, как использовать стереотипы современной деловой жизни и пользовался жадностью богачей с тем же бесстыдством, которое было свойственно самим богачам. Тем не менее он все-таки попал на шесть лет за решетку.

Судебный секретарь Вилли Лухс (1953–2010) из Ремагена в 1993 году превратился в адвоката доктора Максимилиана Юнга, который проживал на Кёнигсаллее в Дюссельдорфе. В течение четырех лет этот «консул Коморских островов» клал на обе лопатки сливки рейнского и рурского общества. При бентли, ролексе и в качестве председателя правления спешно основанного «Союза по защите детей, подвергшихся насилию» на приемах и гламурных вечеринках мошенник «очищал» совесть за миллионы, пожертвованные высшим светом на благотворительность. Он был сфотографирован улыбающимся с Ханнелоре Коль и вице-канцлером Клаусом Кинкелем, принимал у себя дюссельдорфскую знать, а также знаменитостей из шоу-бизнеса, спорта и политики, в том числе радио- и телеведущего Макса Шаутцера и бывшего футболиста Уве Зеелера.

Правосудие настигло Вилли Лухса в 1997 году. Примерно через шесть лет, снова оказавшись на свободе, он вместе с Каем фон Баргеном, сотрудником концерна «Henkel», основал несколько подставных фирм, которые якобы имели к «Henkel» долговые претензии на 45 миллионов. Затем они почти за 20 миллионов евро продали эти претензии одной гамбургской финансовой компании и еще одной компании из Хюрта близ Кёльна. Кроме того, через фиктивную фирму «European Racing Events» они заключили спонсорское соглашение более чем на 90 миллионов евро с британской командой «Формулы-1» Brawn GP, принадлежавшей компании «Mercedes». В 2009 году дуэт провалился. И «Mercedes», и финансовые компании потребовали возмещения многомиллионных убытков. Вилли Лухс умер до окончания процесса, соучастник был приговорен к тюремному заключению на четыре года.

Генри Рандмарк (род. 1925) был полковником американской армии и ветераном войны во Вьетнаме, имевшим высокие награды. Он владел девятью языками, в том числе немецким с заметным американским акцентом, и занимал пост президента Гамбургского отделения Американо-германского делового клуба. Как сын графини Пороховой он был принят в «Союз Бисмарка»; также Генри Рандмарк являлся членом элитарного гамбургского «Клуба Юберзее» и вращался в высшем обществе Гамбурга, пока весной 2002 года не стало известно, что он – всего лишь простой мойщик фасадов. Выходец из эстонского Таллина, он провел в Америке только первые полтора года своей жизни, никогда не служил в армии, а его медали за отвагу и ордена героя были подделкой. Потребность в общественном признании заставила Генри Рандмарка превратиться в лживого барона, которому также удалось обмануть Генеральное консульство США в Гамбурге. Каждый, кто входит в здание, тщательно проверяется, но «полковник Рандмарк» представился специалистом по выявлению наркотиков в американской армии и смог провести в консульстве мероприятие по борьбе с наркотиками.

Чтобы обманывать состоятельных пассажиров на океанских лайнерах во время игры в рулетку и в карты, Виктор Люстиг (1890–1947) из чешского Арнау (ныне Гостинне) обзавелся графским титулом. Позже он отправился в США, где наладил производство фальшивых денег и продажу машин для их печатания, которыми интересовался даже Аль Капоне. Самую большую свою аферу он провернул в Париже в 1925 году, когда ему удалось продать состоящую из 10 000 тонн железа Эйфелеву башню торговцу ломом. Пытаясь ускорить процесс выдачи разрешения на снос якобы ржавого символа, Андре Пуассон, как звали торговца, заплатил представившемуся государственным чиновником Люстигу взятку. Хотя разрешения не последовало, а сделка сорвалась, скомпрометировавший себя Пуассон не выдал мошенника. Тогда Люстиг снова провернул то же самое дело и продал Эйфелеву башню шотландскому скупщику металлолома. Последний, тем не менее, обратился в полицию, после чего Люстиг бежал в Америку.

В 1702 году в Голландии появился мужчина без имени, которого британский капеллан обратил в христианство и крестил под именем Джорджа Салманазара. В 1703 году чужестранец отправился в Лондон, где произвел фурор как уроженец острова Формоза (ныне Тайвань). Хотя он выглядел по-европейски, его происхождение засвидетельствовала книга «Историческое и географическое описание Формозы», вышедшая в 1704 году. То, что жители острова ходили обнаженными до лобка, питались змеями и сырым мясом казненных, ездили на верблюдах и практиковали многоженство, причем мужья могли съесть своих жен, не просто заинтересовало широкую публику, но убедило также и ученых, которые зачислили его в Оксфорде на службу преподавателем формозского – языка, просто выдуманного Салманазаром. История Салманазара вызывала сомнения уже при его жизни, но только завещание и опубликованное посмертно признание умершего в 1763 году в преклонном возрасте француза смогли доказать мошенничество.

В 1817 году, более 100 лет спустя после Салманазара, в английском графстве Глостершир обнаружилась иностранка, странно одетая и бормотавшая на непонятном языке, так что из ее речи можно было разобрать только слово «Карабу». Лишь португалец по имени Мануэль Эйнессо, живший когда-то на Малайском полуострове, смог разгадать ее тайну, заявив, что неизвестная – это китайско-малайская принцесса Карабу с острова Явасу. Пираты похитили ее с Суматры с целью продажи в рабство. У английского побережья пираты потерпели кораблекрушение, и она смогла добраться до берега.

Принцесса стала центром внимания в салонах и снизошла до того, чтобы дать за деньги одно интервью журналистам и ученым. Год она жила на широкую ногу, пока читательница газеты в Бристоле не узнала в ней ее бывшую постоялицу. На самом деле принцессу звали Мэри Уиллкокс, она родилась в 1791 году, работала служанкой и горничной и долгое время перебивалась чем придется на лондонском дне. Чтобы получить деньги на поездку в Америку, она выбрала себе роль дальневосточной принцессы. Португальца она могла использовать в качестве переводчика, уступив ему 50% дохода.

Мэри Уиллкокс повезло – вместо суда она была принята в одной из семей, члены которой представляли ее как «Салманазара женского пола», и действительно смогла отправиться в Америку. Через семь лет она вернулась, вышла замуж за некого Ричарда Бейкера, родила дочь и до своей смерти в 1865 году жила в Бристоле.

Фердинанд Уолдо Демара-младший (1921–1982) из Лоуренса, штат Массачусетс, был монахом из ордена траппистов, профессором психологии, биологом, юристом, гражданским инженером и директором тюрьмы, а во время Корейской войны служил в канадском подразделении военным врачом: удалял зубы, миндалины и ампутировал конечности. Мошенника разоблачили в 1956 году, когда он занимал должность преподавателя одной из государственных школ, однако по настоянию родителей и студентов обвинение было с него снято. Демара прославился по всей стране уже примерно с 1960 года, но в мелких городишках он продолжал перебиваться различными выдуманными ролями. Последней из них стала роль капеллана в больнице калифорнийского Анахайма.

Фердинанд Демара-младший был очень умен и обладал фотографической памятью, что позволяло ему быстро овладевать различными профессиями на базовом уровне или, по крайней мере, изображать владение этими профессиями. Его рецепт успеха состоял в нахождении «вакуума», как он это называл: он разнюхивал, чего не хватает какой-нибудь конторе или ведомству, предвидел, в чем там никто хорошо не разбирается, и знал, как наладить собственную сферу деятельности, чтобы никто не мог ему помешать. Беззастенчиво он признавался, что всегда стремился к власти, а побуждало его к переодеванию и ролевым играм только одно: «Гнусность, исключительно гнусность».

Фрэнк Уильям Абигнейл-младший (род. 1948) из Нью-Йорка сегодня в качестве главы «Abagnale & Associates» консультирует банки, компании, отели и авиакомпании по вопросам борьбы с подделкой чеков и документов. В этих вещах он знает толк, потому что сам был мошенником и подделывал чеки в 1960-х годах. В роли пилота, врача или адвоката он изъездил Северную Америку и Европу, оплачивая свою роскошную жизнь поддельными чеками, – это нравилось ему больше, чем участь нищего, который в 1964 году после банкротства отца без всяких средств к существованию автостопом отправился в Нью-Йорк. Через пять лет жизни на широкую ногу он был арестован во Франции, отправлен в США и приговорен к 12 годам лишения свободы. Провел же он в тюрьме всего пять лет, так как был готов перейти на другую сторону. С тех пор его доход обеспечивает та же подделка чеков, но уже законным образом.

Авантюрист и алхимик граф Алессандро Калиостро (1743–1795), родившийся в Палермо и на самом деле носивший имя Джузеппе Бальсамо, олицетворяет темную сторону выверенного разумом и освещенного лучами Просвещения XVIII века. Как целитель, ясновидящий, аферист, фальсификатор произведений искусства и алхимик Калиостро обманывал и мещан, и аристократов, и простой народ. Иногда он изображал прусского офицера, иногда испанского графа, был даже тысячелетним египетским «Великим Коптом». Он продавал легковерным любовное зелье и порошок бессмертия и обещал умножать бриллианты с помощью тайных заклинаний. Он выманивал деньги и у богатых, и у бедных, при участии своей жены, служанки Лоренце Феличиани, вынуждал откупаться клюнувших на приманку и всегда застигнутых врасплох горе-любовников, шантажируя их публичным разоблачением прелюбодеяния. Калиостро ездил туда-сюда по всей Европе, и почти всегда ему удавалось вовремя улизнуть. Окончательно мошенника арестовали только в 1789 году в Папской области. Сначала из-за оккультных практик еретика приговорили к смерти, но в 1791 году приговор был заменен на пожизненное заключение, а через четыре года Калиостро умер в подземелье замка Сан-Лео близ Урбино.

Гарри Домела (1904/05 – после 1977) примерил на себя дворянскую фамилию фон Ливен, намекая на свою ливонскую родину. В 1926 году в качестве «ливонского князя, лейтенанта 4-го кавалерийского полка Потсдама» он примкнул к студенческой корпорации «Саксо-Боруссия» в Гейдельберге, а вскоре поселился в эрфуртском отеле «Erfurter Hof» под именем барона Корффа – причем это имя выдавалось за псевдоним, под которым скрывался принц Вильгельм Гогенцоллерн, старший сын бывшего германского кронпринца Фридриха Вильгельма Виктора Августа Эрнста Прусского и внук Вильгельма II. В реакционных, оплакивавших имперское время кругах буржуазии «его высочество» производило фурор; его приглашали на охоту, в оперу и на приемы, но когда его имя появилось в списке разыскиваемых, аферисту пришлось ретироваться. В начале 1927 года Домелу поймали в Кёльне и приговорили к семи месяцам тюремного заключения. Его автобиография «Фальшивый принц. Жизнь и приключения Гарри Домелы» была продана тиражом более 100 000 экземпляров. Курт Тухольский хвалил этот «срез культуры первого уровня», разоблачавший верноподданнический дух немцев и авторитарное, враждебное республике государство.

Смертями закончилась ролевая игра француза Жана-Клода Романа (род. 1954 году). После провала его попытки получить высшее медицинское образование он 18 лет обманывал соседей, друзей и семью, что работает во Всемирной организации здравоохранения в Женеве. Каждое утро он пересекал расположенную неподалеку от его дома границу со Швейцарией, где проводил день в прогулках или находился в гостиничном номере. В ежегодной налоговой декларации он честно указывал свой нулевой доход. Тем не менее у него было достаточно средств после продажи квартиры и благодаря сбережениям родителей, к которым кажущийся образцовым сын имел свободный доступ; кроме того, он использовал сберегательную книжку жены и средства своих родственников и друзей, передававших ему деньги для вложения в мнимый хедж-фонд.

В конце 1992 года над Романом нависла угроза разоблачения – его бывшая любовница потребовала вернуть свои вложения, 900 000 франков. Рождество и Новый Год Жан-Клод провел в семейной идиллии, но затем перспектива финансового краха, морального падения, потери авторитета в глазах родителей, семьи и друзей разрушила все, что он любил: утром 9 января 1993 года он скалкой убил жену, а затем застрелил двух своих детей. В полдень он убил живших в часе езды родителей и их собаку. Вечером пытался задушить бывшую любовницу. Когда это не удалось, Роман извинился и отвез ее к ней в квартиру. Вернувшись в свой дом, он поджег его и наглотался снотворного. Вызванные в четыре утра пожарные спасли Романа, что, возможно, соответствовало его плану, потому что срок годности таблеток, которые он выпил, давно истек.

В тюрьме мошеннику и убийце было видение Иисуса. Преступник, получивший прозвище l’Adversaire (фр. соперник, сатана), стал религиозным. Он утверждал, что Бог избрал его для чего-то особенного, объясняя это тем, что даже страшные грешники становились великими святыми. В 2000 году писатель Эмманюэль Каррер написал по его истории роман, экранизированный в 2002 году; и книга, и фильм носят одинаковое название – «Соперник».

 

Башмачник и к тому же капитан

Сапожник Вильгельм Фойгт (1849–1922) почти полжизни провел за решеткой. В последний раз ему пришлось просидеть в тюрьме 15 лет за разбой. Паспорта у него не было, но был план.

16 октября 1906 года. Вильгельм Фойгт купил форму капитана у берлинского старьевщика, переоделся в туалете на вокзале и «превратился» в прусского офицера. Решительным тоном он снял с поста караульных у военной купальни и на стрельбище и с этими девятью солдатами отправился в ратушу Кёпеника и арестовал там бургомистра. Затем «капитан» Фойгт арестовал главного городского кассира, конфисковал городскую казну и по-прусски аккуратно расписался в получении 4000 изъятых имперских марок и 70 пфеннигов. Пока его отряд охранял арестованных, он обыскивал служебные помещения в надежде найти себе паспорт. Тем не менее его поиски успехом не увенчались – паспортного стола в ратуше не было. Сохранив хладнокровие, Фойгт приказал солдатам увести бургомистра и кассира. Сам же он исчез с добычей. На станции он переоделся и отправился домой.

Полиция охотилась за ним десять дней, пока его не выдал бывший сокамерник Пауль Калленберг. Он узнал Вильгельма Фойгта на объявлении о розыске и благодаря сотрудничеству с полицией заработал 1200 марок. Еще 700 марок получили семь других информаторов; 100 марок было выплачено художнику, рисовавшему портрет преступника для объявления. В общей сложности оказалось израсходовано 2000 марок, половина украденных денег. Когда Фойгт был арестован, он потратил целых 29,70 марки на новый костюм.

За мошенничество и подделку документов суд приговорил Фойгта к четырем годам лишения свободы. Но многих современников развеселила его проделка, поднявшая на смех прусскую дисциплину и авторитарные и милитаристские настроения в немецком обществе.

Через 20 месяцев сапожника и мнимого капитана помиловал император Вильгельм II. С тех пор он выступал на ярмарках и в трактирах, где рассказывал свою историю, а также продавал подписанные открытки, на которых красовалась его фотография в форме капитана. Наконец, он нашел богатую берлинскую вдову, которая стала платить ему пенсию. На эти деньги в 1912 году Фойгт купил дом в Люксембурге, где провел свои последние годы.

В 1922 году «капитан» из Кёпеника умер. Но его популярность осталась с ним и после его смерти: в 1931 году Карл Цукмайер поставил «Кёпекиниаду» на театральной сцене, тогда как фильм по этой истории, с Хайнцем Рюманом в главной роли, появился в 1956 году.

 

«Стремление к обману ради самоутверждения»

Герт Уве Постель (род. 1958) работал почтальоном и мечтал стать юристом. Но у него даже не было аттестата о полном школьном образовании. Зато у него имелись другие навыки. Предъявив поддельный аттестат, он сумел записаться в школу рехтсплегеров в Хильдесхайме, а 1 августа 1978 года стал кандидатом на должность рехтспфлегера и был временно принят на государственную службу. Вскоре стало известно, что Постель уже работал ранее почтовым служащим. Мошенника уволили, но в 1979 году милосердный судья присудил ему лишь штраф в 700 марок.

Однако Постель не бросил юридическую карьеру. Как частное лицо он старался сойтись с адвокатшами, прокуроршами и женщинами-судьями, подписался на журнал для юристов «Neue Juristische Wochenschrift», а во время отпуска с удовольствием выдавал себя за судью. Также хитрец пустил в дело ложные сообщения. Так, в мае 1984 года в газете «Verdener Aller-Zeitung» можно было прочитать, что Герт Постель является «новым генеральным прокурором Ольденбурга», прославился «яркой карьерой в правосудии» и защитил диссертацию на тему «Уголовно-правовое значение мании величия».

Благодаря своей дружбе с юристками, а также изучению правовой лексики Постель начал составлять разного рода документы и смог выручить друга, которому за вождение в нетрезвом состоянии грозил суд: под видом бременского «прокурора Лико» он позвонил в государственный Институт гигиены и проинструктировал тамошнего сотрудника, чтобы тот уничтожил образец крови друга, а акт об уничтожении выслал в прокуратуру. Однако в декабре 1986 года Постелю не повезло, когда в Ганновере в роли «прокурора ольденбургского суда Креффта» он хотел убедить чиновника из Министерства культуры, что возбужденное против Постеля дело за незаконное использование полномочий должностного лица было закрыто им, Креффтом.

В то же самое время Постель уже работал вместе с Райнером Пфайфером. При помощи фальшивых рекомендаций он помог ненадежному журналисту проникнуть в пресс-службу премьер-министра земли Шлезвиг-Гольштейн Уве Баршеля. Предположительно именно Постель под маской «доктора Вагнера» дал ход клеветнической атаке на конкурента Баршеля из Социал-демократической партии Германии Бьерна Энгхольма, сообщив общественности, что последний болен СПИДом.

Второй профессией мечты Герта Постеля была профессия врача. И он стал врачом. Уже в 1980–1981 годах в качестве врача-ассистента «доктора медицинских наук Клеменса Бартольди» он три четверти года отработал во Фленсбургской психиатрической клинике. Когда его раскрыли, ему снова попалась добродушная судья, которая приговорила его к одному году лишения свободы условно. И Постель остался невозмутим. Он примерил на себя роль капитана медицинской службы в бундесвере, а затем устроился в частную клинику известного в 1980-е годы Юлиуса Хакетала. «Я ему очень нравился, и он всегда приходил в восторг, когда я рассказывал, что ночью кто-то звонил из Японии и хотел с ним поговорить. Разумеется, такими тщеславными людьми легко манипулировать. Вам всего лишь нужно помнить об их желании нравиться, и тогда они становятся воском в ваших руках», – вспоминал Постель в 2006 году в газете «Hannoverschen Allgemeinen Zeitung».

Кульминация его медицинской карьеры была еще впереди. В 1995 году он откликнулся на объявление в журнале «Deutsches Ärzteblatt» и был принят на должность психиатра и заведующего отделением в саксонскую земельную клинику в Чадрасе, небольшом городке между Лейпцигом и Дрезденом. С ноября 1995 года по июль 1997 года он работал с полувменяемыми или невменяемыми правонарушителями и не моргнув глазом читал специализированные лекции на тему «Стремление к обману ради самоутверждения»; мошенник не вызывал подозрений даже тогда, когда диагностировал такие выдуманные болезни, как «биполярная депрессия третьей степени».

«Я был обманщиком среди обманщиков», – рассказывал Постель в 2006 году. Глава клиники доктор Хорст Кромкер написал в его рабочей характеристике: «превосходит ожидания», а саксонский министр по социальным вопросам Ханс Гайслер пообещал ему статус ординарного профессора и должность главного врача. Как назло, тут в земельную клинику пришла новая врач-ассистент, как нарочно из Фленсбурга, и ее родители узнали в главном враче Постеле бывшего фальшивого доктора Бартольди.

На сей раз мошенник отделался не так легко: в 1999 году он был приговорен к четырем годам за неправомерное присвоение звания и подделку документов. Через два с половиной года он вышел на свободу, написал книгу «Игра в доктора», стал выступать в ток-шоу и превратился в героя движения против психиатрии. Кроме того, он снова начал читать лекции, например в полицейской академии Гессена, где рассказывал детективам, как при помощи психологических уловок манипулировать собеседником.

Знание людей является необходимым условием для карьеры мошенника. Кроме того, важную роль играют его речь и внешний вид. Постель держался уверенно, осваивал юридическую и медицинскую лексику и знал, как имитировать специальные знания. В экспертном заключении для суда по поводу одного алкоголика он писал: «Во время исследования пациент продемонстрировал выраженную эгоцентричную возбудимость, экспрессивность выражения лица, абсолютно гедоническое проигрывание собственной личности […] и склонность к использованию манипулятивного поведения для удовлетворения собственных потребностей. Потребность в признании представляется выраженной совершенно особым образом». Постель явно улыбался, когда писал такое заключение.

Кроме того, должны подойти институционные условия: при значительном дефиците кадров фирма берет на работу тех, кого может получить. Разумеется, нужны также хорошие познания в области фальсификации. Например, можно подделать документ, скопировав подлинник, вставив туда собственное имя и скопировав все снова целиком. Постель к тому же был ловким и смелым: он раздобыл себе лицензию на врачебную деятельность, когда от имени сотрудника ганзейской счетной палаты позвонил в гамбургскую службу здравоохранения и спросил, где выдаются свидетельства о допущении к врачебной практике. Затем он позвонил туда под видом сотрудника службы здравоохранения и заказал документ. Поскольку лицензия требовалась незамедлительно, он сообщил, что выслал за ней курьера, которым был сам Постель.

В конечном итоге, или для начала, требуется некий стартовый импульс. Для Герта Постеля таковым стал визит на мероприятие, проводившееся в рамках избирательной кампании Социал-демократической партии в начале 1970-х годов, на котором выступал Вилли Брандт. Дома Герт похвастался, что встретил канцлера и разговаривал с ним. Родители попались ему на удочку, и с тех пор Постель заразился вирусом мошенничества.

 

Биньямин Вилькомирский из Холокоста

Биньямин Вилькомирский держал нос по ветру. Он почувствовал смену основной парадигмы и приход так называемой постгероической эпохи: жертвы стали пользоваться благосклонностью общества, тогда как героев начали оценивать критически. Вместо власти сильного все больше и больше в центре внимания оказывалось бессилие слабых. Одновременно изменилось и восприятие Холокоста: после нескольких десятилетий отпечатывавшихся в сознании воспоминаний о Второй мировой войне в центре исторической памяти оказался геноцид евреев.

В 1995 году издательство «Suhrkamp» опубликовало автобиографию Вилькомирского под названием «Осколки. Детские воспоминания. 1939–1948», в которой автор рассказывал, как ему удалось выжить в лагерях смерти Освенцим и Майданек. Книга стала практичным ответом издательства своему конкуренту, издательству «Wallstein-Verlag», выпустившему захватывающую автобиографию Рут Клюгер, которая пережила Освенцим в детском возрасте.

В отличие от трезво запротоколированного варварства у Рут Клюгер, у Вилькомирского все происходило, как в голливудском боевике. В двухлетнем возрасте Биньямин пережил убийство своего отца: «Когда автомобиль придавил его к стене дома, из его груди не вырвалось ни звука, но из шеи хлынула мощная черная струя. Мне было грустно и страшно, потому что он отвернулся от меня».

Подобные ощущения соответствовали духу гнева и печали, витавшему в воздухе в 1980-х, однако маленький ребенок, родившийся в 1938 или 1939 году в городе Замосць в юго-восточной Польше, переселившийся с родителями в Ригу и депортированный в 1944 году в Майданек, а затем в Освенцим, едва ли мог что-то запомнить. Правда, книга в конечном счете и не претендовала на статус историографии, скорее в ней собирались «осколки» прошлого, его «обломки», которые автор хотел извлечь из глубин своей памяти в терапевтических целях. Он мог оправдывать себя тем, что было бы мелочно настаивать на фактической точности и достоверности, учитывая жестокую лагерную долю ребенка, трудности которого не закончились и после 1945 года, когда он скитался по польским и швейцарским детским домам, пока в 1948 году, наконец, не попал в приемную семью в Цюрихе. Помимо всего этого имелся и главный свидетель описанных в книге событий. «Это мой маленький Бинджи», – призналась Лорен Грабовски из Лос-Анджелеса, находившаяся с Биньямином в Освенциме.

Пресса была в восторге: книга приняла на себя «груз столетия» – восхищалась газета «Neue Zürcher Zeitung», «поэтическое восприятие […] в состоянии детской невинности» констатировала газета «New York Times», а журнал «The Nation» расписывал, что автор «оставляет этот плод почти безупречного страдания миру, который все еще готов уничтожать невинных». Автобиография была переведена на несколько языков, автора приглашали в ток-шоу, он был награжден Национальный еврейской премией, а на международных конгрессах делал доклады о «Проблематике идентичности у выживших детей Холокоста».

Как раз с идентичностью у Биньямина Вилькомирского были проблемы. Швейцарский журналист Даниэль Ганцфрид, отец которого пережил Освенцим, провел расследование и пролил свет на истинную историю: Биньямина Вилькомирского на самом деле звали Бруно Грожан, и родился он в 1941 году в Биле как внебрачный сын работницы фабрики Ивонны Грожан. Евреем он не был. Мать бросила его через два года, и маленький Бруно кочевал по приемным семьям и детским домам, пока его не усыновила пара врачей Доссеккер из Цюриха. Бруно Доссеккер унаследовал огромное состояние пары, как и небольшое, оставшееся после Ивонны Грожан, и в 1995 году, когда его выдуманная автобиография появились на книжном рынке, жил в достатке в кантоне Тургау и обучал игре на кларнете.

Правда, Бруно Доссеккер действительно мог пострадать от того, что, будучи маленьким ребенком (отсюда имя Биньямин), не был желанным (отсюда Вилькомирский). Однако, стремясь придать больший вес своим плохим детским переживаниям, он посягнул на бесконечно жестокую судьбу и горе жертв нацизма, сделав очевидным тот факт, что речь в его случае шла не столько о самоисцелении, сколько о привлечении максимального внимания. В действительности им двигало не желание преодолеть собственные несчастья, а грубый нарциссизм, тщеславие и, возможно, даже жадность. Тем не менее было бы неправильно спрашивать с одного только Бруно Грожана (или Биньямина Вилькомирского), ведь издательство, критики и читатели охотно поддались обману.

Но как в свете всей этой фальсификации воспринимать Лорен Грабовски из Лос-Анджелеса, подругу «маленького Бинджи»? Она никогда не посещала Освенцим и также не была еврейкой. Звали ее на самом деле Лорел Роуз Уилсон, она написала книгу о сатанинских культах и изобразила себя в ней в качестве жертвы. Эта книга также была надувательством.

 

Рокфеллер из Верхней Баварии

Христиан Карл Герхартсрайтер был слишком велик для маленькой Верхней Баварии. Его отец был маляром, мать швеей, но он вообразил себя особенным и мечтал об Америке, о Голливуде.

В 1978 году он бросил школу и познакомился с путешествовавшей по Германии семейной парой из Калифорнии, Элмером и Джин Келлн. В том же году он перелетел через Атлантику и посетил новых друзей. Он попросил родителей выслать ему денег, затем оправился в Коннектикут и начал жить на широкую ногу: сказался выходцем из богатой семьи, носил дорогую одежду и играл в гольф. В 1980 году он уже так хорошо освоил американскую культуру и язык, что выдавал себя за американца и на президентских выборах отдал свой голос Рональду Рейгану: властно произносимой фразой «Как, вы не знаете, кто я?!» он мог развеять любые сомнения в отношении его личности. Так было и на избирательном участке, и в дальнейшем.

В 1981 году он начал изучать киноведение в Университете штата Висконсин в Милуоки и сделал большой шаг вперед, убедив Эми Джерсилд Данке, сестру однокурсника, выйти за него замуж, потому что в противном случае он якобы будет призван в немецкую армию. Так он получил неограниченный вид на жительство. С карьерой киноактера у него не сложилось – его кандидатуру отклоняли все киношколы. Но он использовал свое актерское дарование в реальной жизни, достоверно исполняя каждую свою роль, будь то капитан корабля или физик-ядерщик, сотрудник НАСА или одаренный студент из Гарварда. Его благовидная внешность, привлекательная манера держаться, уверенность в себе, а также рассказы, которые совпадали с ожиданиями адресата, – все это не вызывало подозрений.

Понятно, что Герхартсрайтер не пользовался своим провинциальным баварским именем, а подбирал для своих вымышленных образов нечто более благородное. Особого успеха он добился в городке Сан-Марино к востоку от Лос-Анджелеса, насчитывающем 13 000 жителей. Здесь под именем Криса Маунтбаттена Чичестера, 13-го баронета Чичестерского, он очаровал богатую вдову Рут «Диди» Сохус и жил за ее счет в роскоши в ее доме, пока в дело не вмешались сын вдовы Джон и его жена Линда. Сын захотел выгнать дармоеда, но не смог зайти так далеко, поскольку в феврале 1985 года исчез вместе с женой сам. «Они переехали», – сказал 13-й баронет Чичестерский для протокола, показывая три открытки из Парижа. Никаких других следов пары обнаружено не было.

В целях безопасности Герхартсрайтер сбежал из Сан-Марино и отправился в Нью-Йорк, где изображал финансового консультанта Кристофера Кроу и раздобыл себе место биржевого маклера, хотя ничего не смыслил в операциях с ценными бумагами. Так или иначе, для занятия должности ему нужно было предоставить номер социального страхования. Но, как назло, то страховое свидетельство, которое он украл, принадлежало Дэвиду Берковицу, сидевшему в тюрьме за шесть убийств. Так Герхартсрайтер второй раз привлек внимание полиции – и Кристофер Кроу исчез навсегда.

Зато появился новый персонаж: Джеймс Фредерик Миллс Кларк Рокфеллер, отпрыск знаменитой семьи миллиардеров и коллекционер произведений искусства. Ему на удочку попалась выпускница Гарварда Сандра Босс, ежегодно зарабатывавшая миллион долларов в консалтинговой компании «McKinsey»: они поженились, и у них родилась дочь.

Благодаря кредитной карте жены Кларк Рокфеллер 12 лет прожигал жизнь как идеальный представитель высшего света, не внося со своей стороны в семейный бюджет ни цента. Затем брак распался. В 2007 году Сандра получила право опеки над их общей дочерью, и любящий отец совершил большую ошибку: он похитил ребенка, был пойман и осужден в 2008 году за похищение на пять лет лишения свободы.

Однако ситуация осложнилась: по взятым у мошенника отпечаткам пальцев были выявлены его предыдущие фальшивые личности, в том числе в нем узнали Криса Маунтбаттена Чичестера из Сан-Марино. Новые владельцы тамошнего участка Сохусов в 1994 году решили построить бассейн и на метровой глубине обнаружили расчлененного и упакованного в пластиковые пакеты Джона Сохуса. На одном из пакетов был символ Университета штата Висконсин.

Джеймс Фредерик Миллс Кларк Рокфеллер, он же Крис Маунтбаттен Чичестер, 13-й баронет Чичестерский, коллекционер, биржевой маклер, капитан корабля, физик-ядерщик, сотрудник НАСА и студент Гарварда, снова сжался до маленького Христиана Карла Герхартсрайтера. В 2014 году в Лос-Анджелесе его приговорили за убийство к лишению свободы на срок от 27 лет до пожизненного заключения. Так после своего стремительного взлета на вершину высшего света он опустился ниже, чем был когда-либо.

 

Подсобный рабочий и арабский принц

Некоторые истории, рассказанные уверенными в себе и серьезно настроенными людьми, вызывают доверие, даже если они крайне маловероятны: аудитории кажется невозможным, что кто-то способен нагло изобрести подобное, и никому не хватает решимости открыто сказать собеседнику в лицо, что он лжет.

Этим воспользовался подсобный рабочий Фолькер Экель из Шварцвальда, когда назвал себя в 2008 году в Швейцарии незаконным сыном саудовской принцессы Лоловах и иракского диктатора Саддама Хусейна, представляясь очень богатым аравийским принцем, его высочеством шейхом Мохаммедом аль-Фейсалом. Он привлек высокими доходами агентов по продаже недвижимости, юристов и бизнес-консультантов (например, одну представительницу городского совета из Швейцарии он соблазнил трудовым договором, в котором были обозначены ежемесячная заработная плата в 76 923 франка и BMW в качестве служебного автомобиля) и при помощи этой команды с большим размахом начал разрабатывать проекты по возведению объектов капитального строительства. Последние варьировались от торговых центров до жилых комплексов стоимостью 20 миллионов швейцарских франков и выше.

Подозрений не возникало, хотя Экель не знал арабского и говорил по-немецки со швабским акцентом. Но он знал, как себя вести, отлично импровизировал в рискованных ситуациях, а если кого-то настораживало, что принц путает Саудовскую Аравию и Дубаи или называет свою мать Мириам вместо Лоловах, его высочество становился неблагосклонен и пресекал любые сомнения. Он так убедительно изображал принца, что миграционная служба в Тургау без детальной проверки выдала ему вид на жительство; наконец, Мохаммед аль-Фейсал зафиксировал у нотариуса свою готовность «занять пост главы Саудовской Аравии после смерти существующего правителя Абдаллы аль-Сауда и добросовестно выполнять все обязанности главы государства».

Дело развалилось только тогда, когда следующий король Саудовской Аравии уже долго не платил зарплату своему окружению и оказался должен 25 миллионов швейцарских франков. Последним его ходом стал следующий: принц обратился в цюрихский футбольный клуб «Грассхоппер» и хотел инвестировать в него 300 миллионов франков, чтобы вывести в европейские лидеры. Клуб принял предложение восторженно, но несколько дней спустя остался опозоренным, когда швейцарская газета «Blick», в конце концов, раскрыла истинную историю принца Мохаммеда аль-Фейсала, или Фолькера Эккеля.

Швейцария выслала его в Германию, где его уже разыскивали за злоупотребления кредитными картами и подделку документов. Перед тем как сбежать в Швейцарию, он исчерпал свои возможности в Германии в качестве мнимого врача. Фолькер Экель пристрастился к инсценировкам уже в юности: в 19 лет он прочитал об убийстве, произошедшем рядом с его родным городом Тамм, и признался в нем. Почти год он находился под стражей и наслаждался вниманием как убийца, но потом уже больше не мог отрицать свою невиновность, и его освободили. В 2009 году он вернулся в тюрьму. Сегодня бывший строитель многомиллионных воздушных замков исправился и живет как честный семьянин в Шварцвальде и получает социальное пособие.

 

Есть такие люди, которых нет

Привидения существуют не только в романах и фильмах и не только в английских замках – они встречаются также в политической и культурной жизни, и в этом смысле в них вполне можно поверить.

Американец Алан Смити является чрезвычайно продуктивным режиссером. С конца 1960-х годов он снял бесчисленное количество фильмов, в том числе «Безумство духов», «История О. Дж. Симпсона» и «Птицы II – возвращение». Он работал на телевидении, где под его руководством было создано несколько эпизодов «Шоу Косби» и пилотный эпизод сериала «Секретный агент Макгайвер». Кроме того, этот мастер на все руки работал сценаристом, художником, редактором, киномехаником и, между прочим, даже сочинял стихи на немецком языке для берлинской газеты «Tageszeitung»: 6 декабря 2013 года в ее региональном выпуске для северных земель появилось его стихотворение «Ксавьер, ты слабеешь» о названном так штормовом циклоне.

Секрет успеха Алана Смити кроется в том, что его не существует: речь идет о псевдониме, выдуманном Гильдией режиссеров Америки – американским профсоюзом режиссеров. Впервые он был использован в 1969 году для фильма «Смерть стрелка», так как его режиссеры Дон Сигел и Роберт Тоттен не захотели видеть свои имена в титрах. Деннис Хоппер (для фильма «Отступник», 1990), Кифер Сазерленд (для фильма «Ищите женщину», 1999) и Дэвид Линч (для телеверсии его фильма «Дюна» 1984 года) также пользовались этим псевдонимом, когда были не согласны с вмешательствами кино- или телекомпании.

В 1998 году на экраны вышел фильм «Гори, Голливуд, Гори», который должен был пародировать американскую киноиндустрию, но он потерпел полный провал. Режиссер фильма Артур Хиллер предполагал возможные убытки и мудро воздержался называть свое имя. Вместо этого он назвался Аланом Смити.

С 1979 года Якоб Мария Миршайд из Социал-демократической партии Германии, родившийся 1 марта 1933 года в Морбахе в Хунсрюке, заседает в бундестаге, но никто никогда его не видел. Портной по образованию, вдовец и отец четверых детей является католиком и членом профсоюза работников сельского и лесного хозяйства. В основном он занимается вопросами социальной политики и хотел утвердить выдачу пособия на аренду жилья для больших собак, если они заботятся о детях; также он интересуется разведением и содержанием кудрявого хохлатого голубя в Центральной Европе. Более того, он высказывается по разным вопросам в циркулярных письмах и заявлениях для печати. Так, например, 4 декабря 2012 года он рассуждал «О часах». В числе его заявлений – «Римляне несут ответственность за ГДР» (5 ноября 2009 года), а спустя годы после начала последнего глобального экономического кризиса он сформулировал «Предостережение предостережений» (8 января 2014 года).

В 2005 году Миршайд попал в заголовки, когда захотел перейти в левую партию, о чем сообщили информационные агентства «Reuters» и «Ddp» (но сам он отрицал это в интервью журналу «Spiegel online»). В 2013 году на пике волны возмущений поддельными диссертациями политиков высокого ранга газета «Tageszeitung» обвинила Миршайда, что он в своей в работе 1968 года «Маршрут кудрявого хохлатого голубя и его аэродинамические свойства» не скопировал из других чужих источников ни единой страницы. Миршайд ответил, что он свою работу «писал по совести» и «убежден в ее значимости для науки», тем более что это не была докторская диссертация.

Якоб Мария Миршайд был выдуман несколькими депутатами Социал-демократической партии Германии, в том числе Карлом Хэзером, доктором Дитрихом Шперлингом и Петером Вюрцем. Чтобы имя Миршайда стало известным, они несколько раз упоминали его в бундестаге. Впервые в протоколе пленарных заседаний он появился 25 апреля 1980 года. В Интернете Миршайд упоминается в списке депутатов бундестага 13–15 созывов; его имя сопровождается краткой биографией.

Эдмунд Фридеман Дрэкер трудился в немецком Министерстве иностранных дел дольше, чем любой другой его сотрудник. Его деятельность, нередко овеянная тайной, началась в 1911 году, когда он занимал должность вице-консула в Бомбее. Затем Дрэкер выполнял поручения Министерства финансов на Ближнем Востоке и в Москве. В 1962 году он стал переводчиком президента ФРГ Генриха Любке во время его государственного визита в Индию – это произошло после того, как глава немецкого государства на ужасном английском осведомился об условиях проживания немецких сталеваров: «How are they undercome?» Переплыв в 1966 году вместе с Мао Цзэдуном Янцзы, в 1970 году Дрэкер уже в качестве пенсионера вернулся в Индию, где недалеко от индийской Пуны вошел в окружение некого гуру и обучал санскриту молодых красивых индианок. В 1982 году пенсионер вновь отправился в путь и водрузил немецкий флаг в Антарктике, о чем 1 апреля того же года сообщила газета «Frankfurter Allgemeine Zeitung»; в середине 1980-х Дрэкера призвали на службу снова, чтобы консультировать Европейскую комиссию в Брюсселе по вопросам стандартизации разного рода небылиц.

Более подробная информация о его работе содержится в книге «Министериальдиригент в отставке, почетный доктор Эдмунд Ф. (Фридеман) Дрэкер. Жизнь и творчество. От кайзеровского офицера запаса до индийского гуру. Документы», которая была опубликована в 1974 году в «Научном издательстве в поддержку немецкого интеллектуального наследия» (в составе издательства Хайнца Мооса). «В последней имеющейся на данный момент редакции» книга была переиздана к 100-летию Дрэкера 1 апреля 1988 года. Те, кому книга и издательство покажутся недостаточно серьезными, могут обратиться к первому тому «Биографического справочника немецкой дипломатической службы. 1871–1945», вышедшему в 2000 году в падерборнском издательстве Шенинга. Кроме того, о Дрэкере рассказывали на телевидении: в документальном фильме «Боннский призрак», вышедшем в эфир в 1996 году, были показаны портрет Дрэкера, связанные с ним документы, а также интервью с его современниками, освещавшие успехи известного дипломата.

То, что Дрэкер является мифической личностью, впервые было обнародовано в 1967 году, когда журнал «Spiegel» сообщил о работе министерского служащего, ранее известного только в дипломатических кругах. Выдумал его секретарь дипломатической миссии в Риме Хассо фон Этцдорф в 1936 году: чтобы на некоторое время отлучаться со скучных заседаний, он просил помощника Меллера вызывать его сообщением: «Вас ожидает мистер Дрэкер». За углом находилась пивная, где подавали венгерское пиво «Дрэер». Название этого пива и вдохновило Эрцдорфа на «Дрэкера».

Дипломаты других немецких посольств подарили кодовому имени дальнейшую жизнь, а также поспособствовали появлению личного дела доктора Дрэкера как сотрудника Министерства иностранных дел. Пока остается неясным, когда великий дипломат окончательно оставил свою службу. «Биографический справочник» называет 1989 год, но в передаче «Heute journal» немецкого телеканала «ZDF» от 28 января 1997 года его кончина была опровергнута пресс-секретарем Министерства иностранных дел, старшим советником дипломатической миссии первого класса Мартином Эрдманом, а также начальником протокольного отдела Министерства иностранных дел графом Финком фон Финкенштейном.

«Субкоманданте Инсурхенте Маркос» прославился не только в Германии, но и во всем мире. В маске, в военной фуражке, опоясанный патронной лентой, он в течение 20 лет был рупором сапатистских повстанцев в мексиканском штате Чьяпас. «Два ветра, гроза и предсказание» – так назывался его первый текст 1994 года, появившийся, когда Сапатистская армия национального освобождения атаковала несколько городов. Это была не составленная на сухом бюрократическом языке и не пронизанная пошлым пафосом прокламация, а точное и сатирическое описание жалкой реальности, в которой оказалось главным образом индейское население штата. Одновременно политические и поэтические тексты Маркоса были необычны и в виде книг получили распространение также и в Германии: в 2005 году были опубликованы его «Декларации Лакадонских джунглей», за которыми в 2007 году последовали «Истории старика Антонио». Семь лет спустя история самого Маркоса завершилась: он оказался вымышленным персонажем, выдуманным сапатистами, чтобы дать пищу СМИ. Тексты от имени Маркоса писал профессор университета Рафаэль Себастьян Гильен. 24 мая 2014 года Сапатистская армия национального освобождения заявила, что Маркос «из оратора превратился в отвлекающий фактор», поэтому коллегиально было принято решение немедленно закончить игру с фантомом.

Величайшим чехом был не император Карл IV. И не Ян Гус, реформатор и предшественник Лютера. Это Яра Цимрман. Таким оказались результаты опроса 2005 года, проводившегося чешским телевидением. Сын чешского портного и немецко-австрийской актрисы, родившийся между 1853 и 1872 годами (запись о рождении неразборчива), Цимрман был великим скульптором, драматургом, музыковедом, либреттистом, философом, изобретателем, издателем и спортсменом. Он основал в Парагвае кукольный театр, навел США на идею строительства Панамского канала и изобрел компакт-диск, диск Цимрмана; между прочим, он также помог Антону Чехову, работавшему над пьесой с предварительным названием «Две сестры». После вопроса Цимрмана: «Не слишком ли мало сестер?» – Чехов изменил название на «Три сестры».

Тем не менее чешское телевидение не прислушалось к решению зрителей и исключило Цимрмана из списка претендентов на чешское лидерство как фиктивную личность. Видимо, у создателей программ было меньше юмора, чем у населения, мыслившего в духе Швейка. Фигура Яры Цимрмана была выдумана в 1966 году для радиопередачи; в следующем году он стал основным героем комедий, идущих на сцене названного в честь него же пражского театра. Серия этих комедий продолжается и сегодня. В образе выступавшего на сцене Яры Цимрмана в течение 21 года, с момента подавления Пражской весны и до Бархатной революции в 1989-м, получило воплощение немое сопротивление режиму и одновременно самоироничная мечта о полном возможностей и свободном будущем.

Доктор философии, доктор медицины Рудольф Бек-Дюльмен (1885–1956) прославился не только впечатляющим именем, но и как врач, филолог, философ, музыкант и поэт. В 1984 году премьер-министр Баден-Вюртемберга Лотар Шпэт, профессор риторики из Тюбингена Вальтер Йенс и профессор музыки, назначенный на должность генерального директора Государственного театра Штуттгарта, Вольфганг Генненвайн в передаче телекомпании «ARD» говорили о незаслуженно забытом гиганте мысли, который одинаково хорошо разбирался как в «психопатологии подростковой эпилепсии», так и в «матрилинейных структурах полифонических звуковых образов» и «библиографии беллетристики, воспринятой Готтлибом Даймлером». Он же написал «Симфонию си-ля-ми-бемоль-фа», а также подарил любителям лирики сборник стихов «Ветряной орган».

В 1985 году Дитер Кэфер представил вниманию публики биографию «Рудольф Бек-Дюльмен – мыслитель темных времен». Биография появилась точно 1 апреля, в тот же день годом ранее велась телевизионная трансляция вышеупомянутой дискуссии. Выдумал же всестороннего гения штуттгартский музыковед Вольфганг Крюгер.

Труд Вольфганга Хильдесхаймера 1981 года «Марбо. Биография» стал памятником английскому теоретику искусства Эндрю Марбо (1801–1830). За свою недолгую жизнь этот человек успел пообщаться с художником Уильямом Тернером, поэтом Уильямом Блейком, композитором Гектором Берлиозом, философом Артуром Шопенгауэром и, конечно же, с классиком Гете, а также с бесчисленным множеством других художников и мыслителей своего времени. Богатый эстетический опыт позволил ему опередить десятилетия и прийти к пониманию, что произведение искусства отражает не внешний мир, а психологическое состояние художника: «Истинный художник изображает не внешнюю, а… собственную природу». Благодаря тому, что Хильдесхайм ссылался на посмертные издания сочинений Марбо на английском и немецком языках, вовлек в игру предполагаемого более раннего биографа по имени Фредерик Хедли-Чейз и прослеживал распространение влияния идей Марбо в Германии с 1874 года, труд мог показаться серьезной биографией. Или, если осознать фиктивный характер всей истории, романом об эпохе Гете.

В 1976 году стало известно, что у Иоганна Себастьяна Баха был 21-й ребенок, самый последний его сын – П. Д. К. Бах, родившийся в 1742 году и умерший в 1807-м. Как и старшие братья, он, хотя и после долгого внутреннего сопротивления, обратился к музыке. В числе его произведений «Первертименто для волынки, велосипеда, воздушных шаров и музыканта» и «Отраженная соната для двух недружественных групп инструментов»; украшением же его творчества является оратория «Четыре ширины волоса», а также «Грандиозная серенада для устрашающего количества духовых и ударных инструментов».

В заключение стоит сообщить нечто особенное: если сам сын Баха и является выдуманным персонажем, многие его произведения существуют на самом деле. Особенности его творчества, например, прекрасно отражает подборка сочинений под названием «Колбаса П. Д. К. Баха». За ней стоит американский музыкант и композитор Питер Шикеле. Написанное Шикеле жизнеописание сына Баха, опубликованное в 1976 году в США, в 1985 году было издано на немецком языке под названием «Окончательная биография П. Д. К. Баха. Жизнь против музыки».

 

Кто живет в словаре

Будь то словари Брокгауза, Мейера или Британская энциклопедия – в аналоговом мире энциклопедии были воплощением надежной, научно обоснованной информации. Ненадежные сведения в них просто исключались! Исключением были лишь шутки. Снова и снова лексикографы позволяли себе разрядить обстановку и пошутить, тайно вводя в словари небольшую и безвредную дезинформацию. Например, есть люди, которые существуют только в словарях.

Итальянский философ Луиджи Антонио Ангелуччи (1909–1965) под влиянием Людвига Витгенштейна отвернулся от экзистенциальной философии, обратился к философии аналитической и в книге «Radiatori e la lingua» (1957) сформулировал «теорию радиатора», философски анализирующую язык физики. Такая информация приводится во втором томе «Энциклопедического словаря М-ра» (9-е издание, 1973).

Благодаря встрече с Гете в октябре 1815 года танцовщица, певица и актриса Генофе Баттиста (1795–1877) заслужила упоминание в «Метцлеровском словаре Гете» 1999 года: она так восхитила поэта, что во время «неожиданной встречи с Иоганном Петером Хебелем» он все ему разболтал, восхваляя ее «обнаружившееся наконец ночью очарование».

Тот, кто будет осведомляться о революции 1848 года в трехтомном «Карманном словаре всемирной истории Брокгауза» 2004 года, найдет там упоминание немецко-американского политика Абеля И. Бембеля, родившегося в 1824 году во франкфуртском Заксенхаузене и во время заседаний Национального собрания в церкви Паульскирхе во Франкфурте-на-Майне возглавлявшего депутатскую группу «Синий козел».

Богослов, миссионер, ботаник и философ Иоганн Якоб Файнхальс (1702–1769) учил, что природа одушевлена и населена «злыми маленькими гномами», сила которых должна компенсироваться человеческим добронравием. Так утверждает «Энциклопедия философии и научных теорий» (том 1, 1980), в которой также называются впечатляющие работы Файнхальса: «Яванская грамматика на основе собственных познаний» (Амстердам, 1729), «Орхидеи зла, или Вездесущность дьявола» (Кельн, 1731) и «Трактат о взаимосвязи вулканических извержений и лунного затмения» (Амстердам, 1755).

Немецкий композитор Отто Йегермайер (1870–1933) создавал «симфонические поэмы» с такими звучными названиями, как «Психоз» (1900), «Битва титанов» (1901), «Морские глубины» (1902) и «В первобытном лесу» (1920). Об этом сообщает как один из томов «Музыкального словаря Римана», вышедший в 1972 году, так и начавший издаваться в 1992 году сборник «Современные композиторы».

Деятельность писателя и композитора Готлиба Теодора Пильца (1789–1856) пришлась на первую половину XIX века. Он был на короткой ноге с Мейербером и Шопеном, посещал берлинский ресторан «Lutter & Wegner», где вращался в кругах, связанных с Э. Т. А. Гофманом и К. Д. Граббе. Его значение связано в первую очередь не с его собственными произведениями, а с его влиянием на коллег: он отговорил Делакруа от создания серии колоссальных картин со сценами в первобытном лесу, убедил Россини не обращаться к кулинарному искусству и попытался отговорить мадам де Сталь от запланированной книги о Германии. «Хотя Пильц неустанно боролся с чрезмерным творческим усердием своего времени, он считается одним из величайших неизвестных в литературной истории», – резюмирует Раймунд Бецольд в опубликованном Вальтером Килли в 1991 году томе «Литературного словаря». Аналогичное суждение высказывает Вольфганг Хильдесхаймер в своем рассказе «Грибной год», входящем в цикл его «Бессердечных легенд» 1952 года: «Его значение сегодня в значительной степени недооценено». На основании повествования Хильдесхаймера Раймунд Бецольд и составил биографическую запись, подарив герою блеск фиктивной реальности.

Гульельмо Бальдини был итальянским композитором XVI века. Его мадригал «Il primo libro de’ madrigali a cinque e sei», посвященный нунцию Д. А. Факкинетти (позднее папа Иннокентий IX), «включал гомофонные части», о чем сообщается в первом томе «Музыкального словаря Римана» 1959 года; 13 лет спустя, в издании словаря 1972 года, упоминается также сочинение Бальдини «Secondo libro de’ madrigali». В вышедшей в 2005 году книге «Заметки Рингеля» ее автор, Михаэль Рингель, хвалит статью о Бальдини как «высшее проявление научного озорства» и указывает на то, что «она была написана музыковедом Герхардом Шумахером как пародия на издателя Вилибальда Гурлитта. Хотя в новых изданиях словаря, выходившего после 1972 года под названием «Музыкальный словарь Брокгауза – Римана», статья была удалена, она начала кочевать по другим справочникам, добравшись до Англии, откуда, разумеется, распространилась еще шире. Хвала автору, «подводная лодка» которого стала сном, воплотившимся в реальность, и теперь без цели дрейфовала в информационных потоках, чтобы иной раз внезапно появиться в том или ином отдаленном месте, демонстрируя знание в самой безумной его форме».

 

США в панике!

Десятки тысяч людей спасаются бегством. Семьи собирают продукты и ценные вещи и отправляются в дорог у, чтобы спрятаться в горах. Улицы забиты автомобилями. Автобусные станции трещат по швам, стоянки такси переполнены. Телефонные линии не выдерживают нагрузки. Плачущие женщины молятся на улицах. Сотни людей переживают шок, некоторые слегли с сердечным приступом. Такими были США вечером 30 октября 1938 года!

Немногим позже 20 часов недалеко от Нью-Джерси высадились марсиане – покрытые кожей существа, вооруженные смертоносными космическими газами и лучевым оружием. В скором времени их жертвой пали тысячи людей. На радио, где нервный, поддавшийся вскоре панике репортер сообщал новости о ходе вторжения, давали интервью очевидцы, выступал с речью министр внутренних дел, а в это время повсюду в США садились космические корабли. Наконец, с попыткой всех успокоить к населению обратился президент Соединенных Штатов – но тут подключился один репортер непосредственно с небоскреба «CBS» и закричал, что марсиане просто уничтожают Манхеттен… после этого в эфире наступила мертвая тишина.

Что произошло? Ничего. Почти ничего. Станция «CBS» в тот вечер транслировала постановку «Война миров», созданную Орсоном Уэллсом для радио по роману Г. Д. Уэллса 1898 года; молодой гений также говорил в студии с репортером. Перед началом было объявлено о фиктивности постановки, но те, кто пропустил это сообщение, могли попасться на удочку весьма реалистичной инсценировки и посчитать ее прямой трансляцией с места событий. Так и было задумано: во-первых, радиоспектакль начался с кажущегося обычным прогноза погоды, который был стандартной частью новостей, затем началась трансляция танцевальной музыки из одного отеля, так что о постановке можно было легко забыть. Во-вторых, Орсон Уэллс хотел переманить тех слушателей, которые слушали популярную программу «Час Чейза и Сэндборна» на конкурирующей станции «Эн-Би-Си». В тот же вечер в шоу участвовал неизвестный певец. Его выступление началось в 8 часов 10 минут. Вскоре после этого Орсон Уэллс выдал в эфир драматическое сообщение о высадке инопланетян – именно тогда, когда заскучавшие слушатели «Эн-Би-Си» предположительно должны были начать искать другую радиостанцию.

Но на самом ли деле на мнимый прямой эфир купились многие люди, как было сказано в первом абзаце данного текста? Это вызывает сомнения. Возможно, у кого-то действительно сдали нервы, и он или кто-то еще звонил в полицию, в газету или на радиостанцию. Однако сообщения о массовом бегстве или транспортном хаосе не имеют под собой основания, как и та новость из неустановленной деревни, жители которой обстреляли водонапорную башню, потому что приняли ее за космический корабль. Так как ни Министерство транспорта США, ни Министерство здравоохранения не зафиксировали массового беспокойства населения, вероятный сценарий был совершенно иным: о панике распространялись исключительно американские газеты, которые в течение нескольких недель после трансляции выпустили 12 500 статей о предполагаемых последствиях радиопостановки и хотели заработать на шумихе. Уже за несколько дней до спектакля Орсона Уэллса они начали рекомендовать своим читателям не поддаваться паническому настроению и с помощью громких предварительных заявлений повысили свои продажи, а также подняли вокруг спектакля рекламную шумиху. При этом страх вторжения и войны подогревался угрозой войны в Европе. Мюнхенский сговор недавно смягчил взрывоопасную ситуацию, но лишь наивные политики и обыватели могли поверить, что Германия приручена и мир во всем мире обеспечен.

Вывод: радиопостановка не создавалась как фальсификация (тем более что в конце передачи вновь было сказано о ее вымышленном характере), однако история о массовой панике была надувательством. Тем не менее именно она прославила имя Орсона Уэллса, а его спектакль «Война миров» в результате, хотя и незаслуженно, стал считаться прародителем всех фальсификаций на радио, телевидении или в Интернете. Легенда о массовой панике циркулирует и сегодня – при этом на самом деле массовой является только вера в панику.

 

Как от Дубчека остался только носок ботинка

Якобы изображение стоит тысячи слов. Тем не менее навязшая в зубах фраза не становится правдивее от того, что часто цитируется. Возможно, она вообще никогда не соответствовала действительности, пусть даже в 1926 году такой критический ум, как Курт Тухольский, и заявил, что «картинка несет в себе больше смысла, чем сотни тысяч слов». Это неверно уже потому, что фотография без текста, как правило, вообще ничего не выражает. Почти всегда необходимо пояснение к иллюстрации – или же ее смысл доносится до посвященного зрителя благодаря уже известной ему информации. Но сама по себе фотография означает очень мало.

Мнение, что фотография как результат применения физических и химических законов объективно отражает реальность, стало ошибочным еще до появления цифровых технологий. Доверять фотографии нельзя было и раньше. Даже несмотря на утверждение Тухольского: «Фотография неопровержима […] и не может быть заслонена никакой передовицей в мире. […] Художник может что-то выдумать. Фотограф – нет».

Тем не менее очевидно, что объекты фотографирования фотограф выбирает сам. Например, британский военный репортер Роджер Фентон во время Крымской войны 1853–1856 годов последовательно избегал фотографировать павших. Сюжет, представленный на фотографии, может быть подстроен: так было во время американской гражданской войны 1861–1865 годов, когда фотограф Александр Гарднер ради эффектного снимка придал телу убитого стрелка Конфедерации более выразительное положение. Кроме того, фотографию можно изменить с помощью второго экспонирования, обрезания, монтажа и ретуши, чему имеются многочисленные примеры из прошлого и современности. Уже фотография Авраама Линкольна (англичане и американцы начали первыми использовать фотографию в журналистике и, следовательно, были пионерами в области фотомахинаций) на самом деле изображала другого человека с добавленной головой президента США. Современник Тухольского Бертольд Брехт прекрасно это понимал: «Фотографический аппарат вполне может лгать так же, как наборная машина».

Известна практика политически мотивированных исправлений изображений, когда с них убирали образы людей, впавших в немилость. Еще в древние времена последователи нелюбимых правителей пытались добиться, чтобы их предшественники были забыты. Такое damnatio memoriae постигло фараона Эхнатона, пожелавшего отменить многобожие (и потерпевшего неудачу), и римского императора Домициана, после убийства которого уничтожались его портреты и сбивались надписи с его именем.

Когда Джордж Оруэлл в своем романе «1984» описывал, как Министерство правды ежедневно и кропотливо стирает из всех документов имена ставших неугодными политиков, он, конечно, имел в виду не древность, а возглавляемый Сталиным Советский Союз.

На фотографии от 5 мая 1920 года можно видеть Ленина, обращающегося к солдатам Красной армии на московской площади Свердлова перед Большим театром. На ступенях рядом с его трибуной стоят Лев Троцкий и Лев Каменев. Фигуры обоих политиков, отстраненных от дел Сталиным, были стерты с изображения после того, как в 1927 году последний захватил в Советском Союзе абсолютную власть. (Каменев был казнен в 1936 году, Троцкий убит агентом Сталина в изгнании в Мексике в 1940 году.)

На групповой фотографии со Второго конгресса Коммунистического интернационала 1920 года до 1938 года исчезли все лица, кроме Ленина и Максима Горького. Карл Радек, Николай Бухарин и Григорий Зиновьев, если называть самых известных из тех, кто был стерт, пали жертвами сталинских чисток, которая коснулась даже фотобумаги.

В стороне от такого рода цензуры не осталось и кино. В 1927 году Сергей Эйзенштейн был вынужден вырезать из уже завершенного фильма «Октябрь» о революции 1917 года все сцены, в которых участвовал Троцкий, хотя тот был организатором этого восстания.

От времен национал-социализма осталось сравнительно немного фотоподделок – возможно, потому что фотографии фюрера почти исключительно мог снимать лишь личный фотограф Гитлера Генрих Гофман. После 1934 и 1941 годов соответственно точно были уничтожены фотографии, на которых рядом с Гитлером можно было видеть Эрнста Рёма или Рудольфа Гесса. Первого Гитлер приказал устранить в 1934 году, а последний в 1941 году без разрешения Гитлера улетел в Великобританию.

Один из редких случаев ретуши связан с фотографией 1937 года, на которой среди прочих в саду представлены Гитлер, Геббельс и Лени Рифеншталь. Для публикации был подготовлен отпечаток без Геббельса, потому что его, «бабельсбергского козла», обвинили в романе с Рифеншталь. Так что прессе была передана другая, официальная фотография. А исходный вариант как ненужный исчез в архивах.

И сегодня спорным остается вопрос, является ли подделкой фотография от 2 августа 1914 года, на которой Гитлера видно в толпе на мюнхенской площади Одеонсплац. Фигура Гитлера была обнаружена на фотографии только в 1930 году, как нарочно, его личным фотографом Генрихом Гофманом. Есть и другие фотографии той же толпы в начале войны, и ни на одной из них нет фюрера. Негатив же первой фотографии не сохранился.

Со смертью Сталина махинации с изображениями, после 1945 года имевшими место и в других социалистических странах, еще долго не заканчивались.

Известна фотография, на которой можно видеть лидера Коммунистической партии Чехословакии и реформатора Александра Дубчека перед собором Святого Вита на инаугурации президента Людвика Свободы 30 марта 1968 года. После подавления Пражской весны Дуб-чека с фотографии убрали. Чтобы закрыть оставшееся место, ретушеры ближе придвинули друг к другу фигуры стоящих вокруг людей. Однако одна мелочь от них ускользнула: правая нога Дубчека. Носок ботинка и дальше указывал на присутствие персоны нон грата. (Кстати, в Чехословакии подделкой фотографий могли заниматься находившиеся под арестом фальшивомонетчики, использовавшие для этих целей собственные технические ноу-хау.)

После смерти Мао Цзэдуна в траурной церемонии на площади Тяньаньмэнь в сентябре 1976 года в полном составе принимало участие государственное и партийное руководство Китая. Два месяца спустя была свергнута и арестована так называемая банда четырех, в которую входила вдова Мао Цзян Цин, – отныне там, где на фотографии с церемонии стояли четверо участников заговора, зияли пустые места. Общественность восприняла это как недвусмысленный намек: кто думает и действует, как «банда четырех», исчезнет.

Советское руководство, должно быть, чувствовало свое единение с народом, когда после смерти Сталина и казни главы секретной разведки Лаврентия Берии настоятельно рекомендовала подписчикам «Большой советской энциклопедии» вырезать из издания все фотографии с Берией.

Когда в декабре 2013 года Чан Сон Тхэк, дядя и бывший наставник государственного и партийного лидера Северной Кореи Ким Чен Ына, проиграл в борьбе за власть и был казнен, десятки тысяч его статей и статей и о нем были изъяты из интернет-архивов государственного информационного агентства и партийной газеты. Кроме того, были удалены все его фотографии.

Другие случаи, напротив, связаны не со стремлением забыть о неугодном человеке, а с желанием выделить уникальную личность. Фотография 1978 года показывает, как основатель северокорейского государства Ким Ир Сен с улыбкой шагает в группе фермеров через кукурузное поле. Чтобы подчеркнуть значимость великого вождя люди, находившиеся непосредственно рядом с ним и позади него, были с фотографии удалены. Забыли только одну руку, словно вырастающую теперь из спины Ким Ир Сена.

Вероятно, по той же причине было отредактировано школьное групповое изображение партийного лидера Албании Энвера Ходжи: фигуры нескольких одноклассников были стерты, но отдельные осиротевшие предметы обуви и ноги до сих пор о них напоминают.

Известно, что на официальных портретах было принято закрашивать морщины пожилым партийным лидерам и президентам государств, придавая им более молодой вид, чтобы они выглядели так же безупречно, как и их политическая позиция. При этом плакаты избирательной кампании 2013 года явно продемонстрировали, что эта практика популярна не только при диктаторских режимах. Лица Ангелы Меркель (Христианско-демократический союз), Райнера Брюдерле (Радикально-демократическая партия Швейцарии), Дитмара Барча (Левая партия) и других могли приукрашиваться так, что при помощи фототехнических средств устранялись морщины и окрашивались волосы. Даже старый боец Христиан Штребеле («Союз 90» / Партия зеленых) захотел скрыть глубокие морщины на своем выразительном лице при помощи небольшой передержки.

В целом открытым остается вопрос: является ли каждая манипуляции предосудительной или иногда в ее пользу говорят благие намерения – может ли цель оправдывать средства?

Известная фотография, ставшая символом победы Советского Союза над фашистской Германией, на которой советский солдат в мае 1945 года водружает красный флаг над зданием Рейхстага, была скомпонована и отредактирована фотографом Евгением Халдеем. Снимок производит впечатление, что сделан во время битвы за Берлин. На самом же деле он был снят уже после захвата немецкой столицы. Рейхстаг взяли штурмом 30 апреля, а фотографию сделали 2 мая. Чтобы произвести впечатление боевых действий, Халдей скопировал клубы дыма с другой фотографии и наложил их на изначально спокойное небо. Также ему пришлось кое-что удалить: под поднимающим флаг красноармейцем, взобравшимся на одну из урн на крыше здания рейхстага, стоит второй солдат. На негативе на его правой и левой руках видны наручные часы, что выдает в нем мародера. Поэтому на позитиве Халдей стер часы на правом запястье.

Скомпонована была и известная фотография водружения американского флага 23 февраля 1945 года на тихоокеанском острове Иводзима, захваченном после ожесточенного боя. Когда фотограф Джо Розенталь прибыл на место предполагавшейся съемки, на использованной в качестве флагштока телескопической штанге (или водопроводной трубе) уже был поднят неприметный маленький звездный флаг. Чтобы получить более выразительный снимок, на трубу заново прикрепили большое знамя, и несколько солдат поднимали его с драматическим усилием, символизировавшим решимость и победоносную силу американской армии. Позднее сюжет был использован США на трехцентовых почтовых марках.

Такой же постановочной была и знаменитая фотография «Павший солдат» Роберта Капы, снятая во время гражданской войны в Испании в начале сентября 1936 года и фиксирующая то самое мгновение, когда солдат-республиканец получает смертельное ранение и со сценическим жестом падает на землю. Внимание всего мира фотография приобрела после публикации 12 июля 1937 года в американском журнале «Life». Но уже 23 сентября 1936 года парижский иллюстрированный журнал «Vu» напечатал эту фотографию вместе с другой, сделанной в том же пейзаже, с того же ракурса и при том же освещении, но показывающей другого падающего республиканца. Однако даже тот, кто не знал этого, мог бы спросить, почему на ставшей культовой фотографии бойца, несмотря на ранение в голову, не видно самой раны. Кроме того, можно было бы удивляться тому, что Роберт Капа каждый раз рассказывал все новые версии происхождения снимка. Тем не менее всю правду несколько испанских журналистов обнародовали только в 2007 году. Пейзаж на заднем плане фотографии можно определить: снимок был сделан не при Серро-Муриано, как утверждал Капа, а в 50 километрах от этой местности, в Эспехо, где в начале сентября 1936 сражений не было. Существует третий вариант якобы случайной фотографии: на ней показан еще один «мертвый», лежащий в том же самом месте на траве. Вывод: фотография имеет политическую и художественную ценность, но как документ она бесполезна.

11 января 2015 года мир облетела такая фотография: лидеры 40 стран, в числе которых Жан-Клод Юнкер, Биньямин Нетаньяху, президент Мали Ибрагим Бубакар Кейта, Франсуа Олланд, Ангела Меркель, президент Палестины Махмуд Аббас и Маттео Ренци, рука об руку прошли во главе парижского марша памяти жертв нападений исламистских террористов на редакцию сатирического журнала «Charlie Hebdo» и еврейский магазин. Но впечатление, о котором в Германии заботились сотрудники газеты «Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung» и телерадиокомпании «ARD», оказалось обманом: 1,5 миллиона граждан, вышедших на демонстрацию, шли отдельно от политиков, собравшихся на фотосессию на пустой соседней улице. И здесь все было подстроено.

Перед фотокамерой преображаются не только моменты значимых исторических или современных событий. Постановочными могут оказаться даже снимки, не относящиеся к политике и ставшие символом своего времени или определенного образа жизни, – даже если они кажутся случайными и потому подлинными.

Фотография Робера Дуано, запечатлевшая поцелуй молодых влюбленных весенним днем в Париже 1950 года, не была случайной. То, что стало символом поколения, новыми ценностями которого после войны, оккупации и начала новой жизни могли стать личная свобода и собственное счастье, было тщательно спланировано. Тем не менее это выяснилось лишь почти 40 лет спустя. В 1988 году супруги Дэниз и Жан-Луи Лавернь заявили, что именно они были той самой парой, которую снял фотограф. Поэтому они потребовали у последнего часть тех денег, которые тот заработал на изображении. Но пара ничего и не получила: Дуано представил в суд двух актеров, которых нанимал в свое время для съемки.

Не всегда все было чисто со свидетельствами о бегстве и депортации немцев из стран Восточной Европы. Некоторые фотографии, опубликованные в качестве подлинных свидетельств, оказывались поддельными или не соответствовали заявленной функции. В 2002 году журнал «Spiegel Special», среди прочего, проиллюстрировал свой выпуск «Бегство немцев» кадром из художественного фильма 1955 года «Дети, матери и генерал», а журнал «Geo» в 2004 году использовал для обложки своего номера о «бегстве и депортации» даже кадр из фильма «Земля, осененная крестом» 1927 года (!). Если в этом фильме описывалась история 1922 года о ревизионистской передаче Польше Восточной Верхней Силезии, другой фильм обращался к событиям 1939 и 1940 годов и ориентировался на иллюстративный материал, широко распространенный после 1945 года. В фильме было показано проводившееся нацистами переселение немецких прибалтов из Эстонии и Латвии и так называемых этнических немцев из других стран Восточной Европы, которые должны были вернуться «домой в рейх» и осесть на аннексированных территориях Польши. Нацистский проект, в числе прочего, прославляла кинохроника того времени – ее материалами в 2002 году воспользовалась компания «ARD» для документального фильма «Депортированные», а в 2008 году позаимствовал режиссер Йозеф Вильсмайер для своего австрийско-немецкого телефильма «Лайнер Густлофф».

Вообще некоторые фотографии были прямо-таки переосмыслены после 1945 года: то, что якобы подтверждает страдания немецких беженцев и переселенцев, на самом деле иллюстрирует страдания бездомных и неимущих «перемещенных лиц», то есть выживших узников концлагерей и бывших подневольных работников. Но даже правильно представленные фотографии вряд ли способны отразить всю правду, так что сюжеты на них следует ограничивать определенными эпизодами: не все беженцы шли пешком или ехали на телегах – судетские немцы уехали со своей родины по железной дороге.

Более свежим примером неверного толкования является фотография, сделанная в бундестаге 10 ноября 1988 года: на ней председатель бундестага Филипп Йенингер произносит свою неоднозначную речь по случаю 50-й годовщины Хрустальной ночи, тогда как рядом с ним можно видеть почетного гостя заседания Иду Эре. Женщина закрывает лицо руками, якобы в испуге. Такая интерпретация снимка имеет место и в наши дни. На самом же деле еврейка Ида не была поражена спорными словами Йенингера, но до сих пор испытывала волнение после прочтения ею стихотворения Поля Целана «Фуга смерти». «Из речи Йенингера я даже ничего не поняла», – сказала она в тот же день.

Сегодня никто не поверит в то, что фотофальсификации ушли в прошлое. Наоборот, они стали обычным явлением. Ранее нужны были темные комнаты и монтажные столы, сегодня используются клавиатура, мышь и монитор компьютера. Такая программа, как Photoshop, позволяет играючи ретушировать, копировать, вырезать и удалять различные элементы изображений.

Когда Билла Клинтона, Гельмута Коля и премьер-министра Тюрингии Бернгарда Фогеля 14 мая 1998 года в Айзенахе встречал ликующий народ, была только одна помеха – транспарант с надписью: «У вас толстые щеки даже в тяжелые времена». По распоряжению земельного правительства баннер был быстро удален с фотографии, сделанной агентством «Reuters»: в распространявшейся спустя месяц брошюре избирательной кампании (под названием «Мечты смельчаков сбываются») вместо плаката на упомянутой фотографии были головы людей.

Гораздо более вредоносными оказались действия сотрудников газеты «Bild», откопавших для выпуска газеты от 29 января 2001 года фотографию 1994 года. Изображение было так обрезано и подписано, что производило впечатление участия министра по охране окружающей среды ФРГ Триттина в агрессивной демонстрации в Геттингене. Одна стрелка на фотографии указывала на «болторез», другая – на «дубинку». На самом же деле у него в руках были перчатка и трос. Это было известно редакции газеты, но они сочли правильным оклеветать бывшего члена Коммунистического союза.

В том же году женские журналы «Echo aktuell» и «Frau aktuell» захотели первыми опубликовать фотографию ребенка Андре Агасси и Штеффи Граф. Поэтому они скопировали чужого младенца на руках родителей – приманку, которая, вероятно, так порадовала многих читателей, что они не до конца осознали подпись: «Самым большим желанием Штеффи и Андре был такой милый малыш, как этот».

Хотя подобные наглые махинации довольно редки, сплошь и рядом используется незначительная ретушь, позволяющая выделить отдельные области изображения или устранить тот или иной цветовой оттенок. Обращения к пункту меню «Коррекция цвета» бывает достаточно, чтобы усилить на компьютере цветовую гамму поблекшей фотографии или придать естественный цвет кажущемуся монохромным снимку, выполненному при искусственном освещении. Именно так красноватые фотографии толпы на площади Тахрир в Каире во время ночного празднества по случаю отставки Мубарака в феврале 2011 года приобрели привычные цвета.

Обычной рекламной практикой является сокрытие дефектов или удлинение ног моделей цифровыми средствами. Даже фотографии Мэрилин Монро завершались с помощью кистей и красок.

В прессе также активно используются подобные подтасовки: в 1992 году мир облетела фотография, на которой за колючей проволокой был представлен истощенный мусульманский заключенный с проступавшими на обнаженном торсе ребрами. Снимок стал символом Боснийской войны, во время которой сербская сторона якобы создала концентрационный лагерь. Однако фотография, снятая в начале августа 1992 года в Трнополье британскими фото- и тележурналистами, а 17 августа 1992 года опубликованная на обложке журнала «Time», искажала факты. Другие заключенные действительно пострадали от войны, но кормили их нормально. Кроме того, это вообще были не заключенные, а беженцы; не существовали также и концлагеря: забор из колючей проволоки окружал территорию, с которой журналисты снимали лагерь беженцев.

В 1994 году, когда начался суд над обвинявшимся в двойном убийстве О. Дж. Симпсоном – бывшей американской звездой футбола, новостной журнал «Time» опубликовал его затемненный фотопортрет, так что его внешность стала казаться более угрожающей.

А когда исламские фундаменталисты в 1997 году устроили резню туристов в египетском Луксоре, швейцарская бульварная газета «Blick» превратила серый ручей на снимке одного египетского фотожурналиста в красный поток крови.

28 июля 2012 года венская газета «Kronen-Zeitung» проиллюстрировала слова «армия Асада ведет танки для участия в «матери всех битв»» фотографией, на которой на фоне руинированного Алеппо были представлены мать, отец и их маленький ребенок. На самом деле это был монтаж: хотя передний план с семьей действительно был сфотографирован в Алеппо, фон из разрушенных домов снимался в Хомсе.

В 2013 году швед Пол Хансен получил премию World Press Photo, самую главную фотопремию мира, за снимок из сектора Газа. На нем можно было видеть траурное шествие, двигающееся по узкой улочке. Во главе похоронной процессии отчаянные гневные мужчины несли на руках двух мертвых детей. Несмотря на то, что слева и справа улицу обрамляли высокие серые стены, сцену освещал магический свет, подчеркивавший искаженные страданием лица мужчин и невинные лики двух детей, которые выглядели мирно спящими. Изображение оказалось не оригинальной фотографией, а искусно отредактированной: Хансен признался, что ее контрастность и цветовое решение дорабатывал на компьютере, а затем создал несколько версий различной яркости и наложил их друг на друга. «Очевидно, что опубликованная фотография была отретуширована с учетом общей и локальной цветопередачи и цветовой интенсивности», – заявили эксперты, приглашенные судьями премии. Но вывод, к которому они пришли, оказался поразительным: «Тем не менее мы не находим свидетельств сколь-либо значимой фотофальсификации или соединения нескольких изображений». Хансен сохранил свою премию.

Из-за манипуляций с изображениями в 2013 году были отклонены 8% снимков, представленных на конкурс фотожурналистов. В следующем году пришлось отклонить одну из пяти фотографий, дошедших до предпоследнего тура, потому что эти снимки были доработаны путем удаления элементов с исходных фотографий или, напротив, путем добавления таковых на имеющиеся изображения. И это даже несмотря на то, что внешние изменения, подобные тем, к которым прибегал победитель 2013 года, считались допустимыми. Это позволяет заключить, что степень подлога в случаях отклоненных фотографий могла быть значительно выше. Процесс может увеличиваться и дальше, пока фотожурналистика в цифровом веке окончательно и бесповоротно не утратит свою информационную ценность.

 

Кто доводит леммингов до самоубийства

Распространенное выражение «врать по-печатному» явно свидетельствует о скептическом отношении среднестатистического человека к прессе. Для телевидения аналогичной формулировки не существует, хотя скептицизм уместен и здесь – и не только с момента появления на коммерческом телевидении передач о «подготовленной реальности», якобы показывающих реальную жизнь, но на самом деле следующих определенному сценарию.

Даже большая часть демонстрируемых на телевидении научных «доказательств» является фальсификацией – исторические сюжеты представляют актеры, а факты и вымысел смешиваются: показывается не определенное знание, но то, что представил себе режиссер или сценарист. Подобная суггестивная «реконструкция прошлого» прельщает силой образа: любой, кто видел в историческом документальном фильме херуска Арминия как человека с темными волосами и глазами, так и будет его себе представлять, хотя можно предположить, что он был блондином с глазами цвета полудрагоценного синего камня с латинским названием lapis armenus.

Причина подобных «реконструкций» кроется в том, что телевидение должно что-то показывать, – ему нужно представить что-то зрителям даже в том случае, если нет подлинных иллюстративных материалов. Поэтому в исторические документальные фильмы часто вставляют фрагменты художественных, например, когда нужны кадры какой-нибудь атаки времен Первой мировой войны, которых в реальности практически не существует.

В целом художественное кино способствует искажению исторической правды. Например, американская картина «Ю-571» рассказывает о том, что ВМС США во время Второй мировой войны захватывают немецкую подводную лодку и получают в свое распоряжение шифровальную машину «Энигма», после чего американским ученым удается взломать немецкий код. В обидной и неинтересной для патриотически настроенных американских режиссеров реальности немецкую систему связи дешифровали англичане.

Кино не должно придерживаться фактов – это дело выпусков новостей. Но и здесь существуют разного рода манипуляции, о чем говорит небольшой пример из Франции. Патрик Пуавр д’Арвор работал диктором с 1974 года. Он был узнаваемым «лицом французского телевидения», так как с 1987 по 2008 год вел вечерние новости «Journal de 20 heures» на телеканале «Télévision Française I». Ведущим он был настолько популярным, что его простили, когда в 1991 году он вставил в архивные кадры пресс-конференции Фиделя Кастро собственные более поздние вопросы и представил фейк как «эксклюзивное интервью».

Информационные выпуски несут информацию и знание. Менее сухими, но захватывающими и своеобразными являются викторины. Они существуют с 1950-х годов – и уже тогда вешали зрителям лапшу на уши. Американская телекомпания «Эн-Би-Си» еженедельно показывала телевикторину «Двадцать один», в которой друг с другом соревновались два игрока; победителем становился тот, кто первым получал 21 очко за правильные ответы на вопросы. В начале 1957 года викторина стала хитом, когда Чарльз ван Дорен, убрав своих противников одного за другим, получил почти 140 000 долларов. Еще больше денег заработала «Эн-Би-Си», потому что красивый и остроумный всезнайка привлекал к экранам телевизора все больше зрителей, что, следовательно, притягивало хорошо плативших рекламодателей. Так продолжалось до тех пор, пока очередной игрок по имени Герберт Стемпел не раскрыл всю правду. Хотя сам он уже несколько раз выигрывал, якобы более умный Чарльз ван Дорен прямо-таки выставил его на посмешище, обыграв его со счетом 0:21. Стемпел не стал глотать обиду и обнаружил, что передача полностью подстроена, потому что ван Дорен заранее получал ответы на все вопросы. Обвинение подтвердилось в суде и в результате работы парламентской следственной комиссии, после чего гений Чарльза ван Дорена канул в Лету. Тем не менее он имел ученую степень в области английской литературы и образование астрофизика, был преподавателем Колумбийского университета в Нью-Йорке и редактором энциклопедии «Британника». Кроме того, если и не в качестве всезнайки, то, по крайней мере, как хорошо образованный человек, он написал книгу «История знания. Прошлое, настоящее и будущее». Эта книга под заголовком «История знания» выходила также на немецком языке.

Разумеется, как для газет, так и для телевидения остается справедливым тот факт, что не все, что фальшиво, является подделкой. В практике журналистов встречаются и шутки, например первоапрельские. Классикой стал документальный фильм «BBC» об урожае спагетти в швейцарском кантоне Тичино, с помощью которого тележурнал «Панорама» 1 апреля 1957 года подшутил над своими зрителями. В снабженном серьезным комментарием фильме о сельскохозяйственной отрасли спагетти рассказывалось, что благодаря мягкой зиме и успешной борьбе с паразитирующим на спагетти долгоносиком фермерам удалось получить хороший урожай и что они опасаются только возможных поздних заморозков. На передачу купились несколько сотен зрителей. В частности, они начали спрашивать телекомпанию, как им самим вырастить спагетти.

На сегодняшнего зрителя эта шутка вряд ли подействовала бы – ведь спагетти стали повседневной едой. Однако по-прежнему в сознании многих, как и раньше, прочное место занимает другая легенда, распространившаяся в то же время: о массовом самоубийстве леммингов. Тот факт, что грызуны в конце долгого странствия кидаются в море и топятся, известен чуть ли не каждому, однако он ошибочен. Виной всему – документальный фильм.

История разошлась по миру благодаря фильму «Белая пустошь», снятому компанией Уолта Диснея в 1958 году. Якобы документальная съемка была подстроена: так как в канадской провинции Альберта, где снимали фильм, нет леммингов, их привезли из Манитобы. Пока суетящиеся животные сидели на покрытом снегом большом поворотном столе, их снимали с различных ракурсов, затем средствами клипового монтажа фильму придали дополнительный драматизм, так что возникало впечатление усиливавшейся паники во время массовой миграции. Под конец, чтобы продемонстрировать самоубийство животных, их скидывали со значительной высоты в воду.

Все это было инсценировано, причем достаточно хорошо для того, чтобы принести фильму Оскар. Однако теория, которую его создатели эффектно представили, была неверна. Хотя правдой является то, что лемминги в поисках пищи преодолевают большие расстояния и многие из них не выживают, например тонут, пересекая реки и озера, или становятся жертвами хищников. Также плотность популяции грызунов, принадлежащих к подсемейству полевковых, сильно колеблется, но это не означает, что при перенаселенности лемминги сами себя убивают. Колебания связаны с охотой на них хищников, а также с тем, что при недостаточном питании лемминги производят на свет меньше потомства.

Классической эта работа Диснея может быть только в области фальсификации. Другое дело, что фильмы о природе едва ли обходятся без внешнего вмешательства: одна львиная охота складывается из съемок нескольких; лежащая на земле добыча орла бывает специально подготовлена; звуки, особенно для телефильмов, берутся из звукового архива. Рождение лис снимается не в дикой природе, а в сооруженной оператором для прирученной самки норе недалеко от его дома, а если камеру, подловившую стадо слонов в Национальном парке Этоша, повернуть в сторону, можно увидеть автобус с туристами, в свою очередь заинтересованными, чтобы другие туристы не портили их фотографии на природе. Словом, документальные фильмы часто являются симуляцией, а фильмы о природе им в этом только помогают. Если речь идет о поиске истины…

 

Консервированное молоко в качестве наркотика и другие телерепортажи

Сфальсифицировать текст несложно. Значительно больше усилий требует фиктивный репортаж на телевидении. Но он оказывается особенно убедительным, так как кажется, что изображение отражает реальность. Хочется верить, что это заставляет редакторов внимательнее проверять предлагаемые им или заказанные материалы. Однако нехватка времени, конкурентная борьба с другими телевещательными компаниями и необходимость привлечения большего количества зрителей и заманивания рекламодателей работают против этого.

Между 1991 и 1995 годами тележурналисту и профессиональному моряку Михаэлю Борну удалось всучить различным телекомпаниям как минимум 22, а возможно, и более 30 поддельных репортажей. 11 из них были включены в одну только передачу «Stern TV» на канале «RTL», которую вел Гюнтер Яух. Неоднократно репортажи Борна выходили на «Spiegel-TV», кроме того, их использовали тележурналы «ZAK» компании «ARD» и «S-Zett» газеты «Süddeutsche Zeitung», а также швейцарский телеканал «DRS». Борн получил за свои фильмы в общей сложности 350 000 марок – от 3000 до 30 000 марок за репортаж, тогда как частные каналы имели миллионные доходы от рекламы.

Предложения Борна были слишком заманчивы. Редакторы не могли сопротивляться, когда перед ними лежал репортаж о незаконном импорте британского крупного рогатого скота, больного коровьим бешенством, или же им предлагалась история о мародерстве в новых землях ФРГ. На самом же деле Борн снимал в разных ролях своих друзей и знакомых. В частности, однажды он попросил их бродить в самодельных плащах по Вестервальду, изображая членов Ку-клукс-клана. На роль курдских боевиков, планирующих взрывы в Турции, он нанял нескольких албанцев, которым вручил игрушечное оружие. Ради этого относительно дорогого репортажа Борн летал в Грецию (!), однако в других своих работах он обходился более простыми средствами: например, для одного из фильмов Борн купил в зоомагазине колорадскую жабу и намазал ее консервированным молоком. Молоко слизывал с жабы один из соратников Борна, исполнявший роль наркомана, и вот уже была готова новость о жабе, выделения которой производят наркотический эффект.

Попадавшиеся в работах Борна ошибки не смущали редакторов, принимавших репортажи. Если у них возникали подозрения, например, потому, что в документальном фильме у охотника была явно приклеена борода, они довольствовались заверениями Борна, что все так и должно быть. Слишком же вдаваться в детали редакторы не хотели. Внешнего правдоподобия истории бывает достаточно, тогда как на проверку ее истинной правдивости часто не хватает времени, ресурсов, денег, а иногда и воли. В случае работ Михаэля Борна ответственные работники тележурналов ни разу не заметили какого-нибудь несоответствия: иначе их бы насторожило, что его репортаж о нелегальных перевозчиках мигрантов показывал заснеженную австрийско-немецкую границу, хотя съемки должны были проходить в июне. Более того, редакторы сами участвовали в том, чтобы дополнительно драматизировать рассчитанные на внешний эффект сообщения. В репортаже Борна одна эксгибиционистка напугала велосипедиста – редакторы же имитировали падение последнего, дополнив сюжет соответствующими звуками. Учитывая такого рода практику, неудивительно, что частные каналы не обращали внимания на предупреждения о нечистоплотной работе Борна: журнал «ZAK» телеканала «ARD» прекратил сотрудничество с репортером уже в 1991 году, после первого же репортажа, и предостерег от работы с ним другие компании.

Михаэль Борн, осужденный земельным судом Кобленца на четыре года, написал книгу, которая в 1997 году была опубликована под заголовком «Кто однажды создал подделку… История одного тележурналиста». Он защищал свои репортажи, характеризуя их как развлекательные истории с элементами детектива, а некоторые называя сатирой, и хотел, чтобы их воспринимали как особый вид искусства, так называемый фэкшн, основанный на смеси фактов и вымысла и фантазийно преображающий реальность.

Зрители, разумеется, ничего об этом не знали и могли чувствовать себя обманутыми; редакторы же не захотели этого знать. Вывод, сделанный Юргеном Ротом и Каем Соколовским в книге «Лжец, фальсификатор, негодяй», звучит следующим образом: «Михаэль Борн действовал в той среде, которая отличается от преступных триад или контрабандных синдикатов только одним, но очень важным признаком: если первые просто надеются, что их делишки не будут раскрыты, телевидение выдает свое грандиозное жульничество за чистую монету».

 

Не было никакой войны в Персидском заливе

По мнению французского философа Жана Бодрийяра (1929–2007), СМИ симулируют реальность и создают искусственный, виртуальный мир, гиперреальность. Например, на самом деле 2000 год не наступал, и не было войны в Персидском заливе 1991 года с Ираком. Когда философ высказал последнее утверждение в начале 2001 года на лекции в Окленде, Новая Зеландия, присутствовавшие там врачи заявили, что сами ухаживали в 1991 году в Кувейте за ранеными. Бодрийяр отмахнулся от этого возражения, предположив, что они, вероятно, увидели сами себя по телевизору, а то, что показывает телевизор, не является доказательством.

 

Телевизионный грубенхунд

Артур Шютц хотел пошатнуть наивную веру в печатное слово, а радиоспектакль Орсона Уэллса «Война миров» должен был подорвать слепое доверие к радио. После Второй мировой войны доминирующим средством массовой информации стало телевидение: казалось, что союз устного слова и движущегося изображения гарантирует достоверность. Тем не менее и эта видимость могла быть обманчива и использоваться в просветительских целях подобно тем, которые имел в виду Артур Шютц, изобретая грубенхунд.

18 октября 1970 года телеканал «ARD» показывал «Игру на миллион». Суть игры состояла в том, что претендента семь дней преследовали наемные убийцы, и если он выживал, то выигрывал миллион марок. С формальной точки зрения все было сделано как в прямом эфире, которым руководил жизнерадостный ведущий в студии (Дитер Томас Хек), а с ним связывались репортеры на улице (среди них был Хериберт Фасбендер). Телевидение транслировало в прямом эфире только события решающего седьмого дня, тогда как происходившее на предшествовавшей неделе показывали в документальной ретроспективе. На самом же деле вся передача представляла собой телевизионный фильм, снятый Томом Телле по сценарию Вольфганга Менге. Некоторые зрители, однако, принимали вымысел за реальность и звонили во время трансляции, предлагая себя на роль охотника или претендента на миллион. Большинство же из них были возмущены «Игрой», не понимая, что видят пророческую сатиру на реалити-шоу будущего, создатели которых в погоне за сенсациями готовы ради прибыли пойти на многое.

В 1995 году телерадиокомпания «Saarländische Rundfunk» транслировала передачу «Private Live Show», во время которой участники рассказывали о своих искалеченных жизнях. В конце шоу вышло из-под контроля: кандидаты начали драться, а ведущий был зарезан прямо перед камерой. Испуганные зрители вызвали полицию. Тем не менее все было подстроено – шоу, заявленное как «необузданный стриптиз души», являлось сатирой на вульгарные форматы коммерческого телевидения.

То, что начиналось как языковой спор говорящей на голландском Фландрии с франкоязычной Валлонией, уже давно переросло в экономическую и политическую борьбу за власть и угрожало завершиться распадом Бельгии. В среду 13 мая 2006 года дело дошло именно до этого: в лучшее время вечернего эфира общественная телекомпания «RTBF» («Radio-Télévision belge de la Communauté française») прервала свою передачу для специального выпуска новостей, сообщившего: «Фламандский парламент объявил о независимости Фландрии. Страна разделена!» Далее последовало прямое включение из Королевского дворца в Брюсселе, перед которым толпа размахивала фламандским флагом. Репортер сообщал, что король, символ единства страны, отказался от престола. Другое сообщение пришло с границы: там случилась давка, потому что бесчисленные бельгийцы захотели выехать из страны.

Только через 30 минут была сказана фраза: «Речь идет о вымысле». Сколько зрителей до этого момента принимали происходившее за чистую монету, неизвестно. В любом случае публика отреагировала иначе, чем на это надеялись. Компания хотела спровоцировать дебаты о будущем Бельгии. Однако программу осудили не только члены националистической партии «Фламандский интерес», которые также стремятся к независимости Фландрии, но и политики, заинтересованные в единстве Бельгии, пусть передача и служила их интересам. Дистанцировались даже коллеги из Бельгийского союза журналистов, потому что такие фальсификации подрывали доверие к их профессии. Директор телеканала «RTBF» Жан-Поль Филиппо подвергся критике. Ежедневная газета «La Libre» решила развить шутку и два дня спустя, 15 мая 2006 года, на первой странице опубликовала его фотографию с подписью: «Уволен». Ниже было небольшое предложение: «Возможно, это не выдумка». Однако возмущение не имевших чувства юмора не зашло настолько далеко, и Филиппо сохранил свою должность.

Во время «Большого шоу доноров» на нидерландском телеканале «BNN» 2 июня 2007 года можно было выиграть донорскую почку. 75 гостей в студии и около 1,2 миллиона зрителей перед экранами телевизоров наблюдали, как пациенты Шарлотт (29), Эстер-Клэр (36) и Винсент (19) боролись друг с другом за почку умирающей Лисы, пожелавшей спасти жизнь человеку, который «этого заслуживает». Только в финале, когда Лиса должна была выбрать победителя между Шарлоттой и Винсентом, ведущий программы Патрик Лодьерс раскрыл карты и объявил, что шоу подстроено и донора играла актриса, которую на самом деле зовут Леони. Пациенты же на самом деле имели проблемы с почками и призывали к большей готовности жертвовать органы. Уже во время трансляции передачи более 30 000 нидерландцев заказали формуляр донора органов по SMS или скачали его с указанного сайта.

 

Утка в сети

В газетах, по радио и на телевидении редакторы сортируют поступающие сообщения и отчеты и выбирают те, которые кажутся обоснованными и важными и должны заинтересовать публику. Хорошая в теории система на практике дает сбои, но в целом сомнительные, ложные или лишние новости отсеиваются.

В Интернете подобного контроля не существует. Здесь каждый может иметь свое мнение или распространять фотографии, плюс ко всему анонимно, так что возможности для создания подделки и мошенничества колоссально увеличиваются. Как и возможности для шуток: нескольких кликов мыши оказалось достаточно, чтобы назвать новым министром экономики Германии Карла-Теодора Марию Николауса Иоганна Якоба Филиппа Вильгельма Франца Йозефа Сильвестра барона фон унд цу Гуттенберга, что и сделала газета «Bild» 10 февраля 2009 года на главной странице своего сайта. В интернет-энциклопедии «Wikipedia» шутник спрятал «Вильгельма» среди десяти остальных правильных имен барона; вместо утомительного изучения биографических данных редактор просто доверился источнику, информацию в котором может легко подделать любой человек.

Немного усилий приложил также «Деловой клуб» из «Европейского делового форума». На сайте клуба в феврале 2014 года появилась информация, что бывший президент ФРГ и специалист в области мировой экономики Хорст Келер является сыном мясника и владеет большой коллекцией часов с кукушкой. Эксклюзивный клуб, в который входят лидеры промышленности, науки и политики, запросил биографию в агентстве horst-koehler-consulting.de и попал на группу немецких шутников, администрировавших сайт консалтингового агентства. Ни один представитель мировой элиты не заметил шутку, «хокс» (фальшивку), как это называется на языке Интернета.

Не поддается учету количество фальшивок, гуляющее по сети и распространяющееся в основном по электронной почте или через социальные сети, которые являются настоящим средоточием сплетен. Сегодня, наверное, известно уже каждому, что не стоит доверять письмам с просьбами сменить пароль, «письмам счастья» и рекламе невероятно прибыльных инвестиционных проектов. В отношении некоторой информации не всегда бывает понятно, истинная она или ложная, серьезная или шуточная. Иногда даже получается так, что то, что было задумано как шутка, воспринимается со всей серьезностью. Известна история с нашумевшей фотографией, сделанной 11 сентября 2001 года на смотровой площадке Всемирного торгового центра. На снимке за спиной ничего не подозревающего туриста с рюкзаком на башню мчится пассажирский самолет. Вряд ли зритель знал, что в момент нападения площадка была еще закрыта, а самолет не был «Боингом-767», так что речь шла о монтаже. Как говорят, один проживающий в США талантливый молодой венгр с чувством черного юмора смонтировал изображение на компьютере и отправил друзьям, не подозревая, что фотография разойдется по всему миру и будет неправильно истолкована.

Как и современные истории из повседневной жизни, повествующие о якобы реальных событиях, произошедших с другом соседа коллеги по работе, среди сплетен в Интернете преобладают сообщения, от которых по спине бегут мурашки. Например, в 2003 году в сети гуляло предупреждение о террористах, путешествовавших в автомобиле службы «UPS» и доставлявших в компании, учреждения и квартиры бандероли с бомбами. Такими же фальшивыми были распространенные несколько лет назад сообщения о тампонах с асбестом, о поедающих человеческую плоть бактериях на банановой кожуре или о пауке arachnius gluteus, живущем под сиденьем унитаза, укус которого вызывает лихорадку, озноб и паралич.

Все больше и больше людей создают собственные сайты, где они регулярно ведут открытые дневники – блоги или видеоблоги. Последние также могут быть использованы, чтобы невинным образом дурачить аудиторию, как это сделала Амина Арраф из Дамаска, ставшая голосом сирийских борцов за свободу. То, что сообщала молодая блогерша с октября 2011 года, подхватывали СМИ по всему миру. Пока в июне не выяснилось, что она существовала только в воображении 40-летнего американца Тома Макмастера: при посредстве блога «Лесбиянка из Дамаска» ему удавалось точно отвечать ожиданиям западной публики, искусно соединяя борьбу за политическую свободу со стремлением к эмансипации сексуальных меньшинств и одновременно вызывая у своих читателей эротические ассоциации. Фотографию красивой Амины, снятой не в сирийской столице, а в спокойном Эдинбурге в Шотландии, Макмастер нашел в Facebook. Это была жительница Лондона.

Для фальсификаций также хорошо подходит онлайн-сервис обмена сообщениями Twitter: здесь, где при помощи 140 символов можно делиться с миром тем, что вы думаете или что вас удивляет, каждый может выдавать себя за кого-то другого. Вы регистрируетесь в twitter.com, берете себе авторитетное имя и пишете свои сообщения. Например, в 2009 году жертвой анонимного молодого комика стал Харальд Шмидт, от имени которого первый распространял свои собственные шутки. В том же году основной кандидат в Гессене от Социал-демократической партии Германии Торстен Шефер-Гюмбель во время предвыборной кампании рассылал такие твиты: «Наконец-то утро! Замучили кошмары: Тарик Аль-Джазира украл мою сетку для волос, лживый Кох очки – я шел вслепую и неуверенно». Однако писал это не Шефер-Гюмбель, а Мартин Зоннеборн, глава Партии и бывший главный редактор журнала «Titanic», наступавший социал-демократу на пятки при помощи аккаунта «tsghessenspd». Как правило, желание прикрываться чужим именем либо служит целям сатиры и пародии, либо дает острые ощущения, если выдавать себя за самого могущественного человека в мире: аккаунт Барака Обамы уже тоже взламывали.

Наконец, с помощью Twitter можно также создать вымышленный персонаж и рассказывать о его выдуманной жизни. Торстен Роде, квалифицированный экономист из саксонского Гентина, в 2013 году выдал себя за 82-летнюю, четырежды вдовую Ренате Бергманн и уже скоро развлекал 25 000 последователей причудливыми сообщениями из повседневной жизни стильной и немного рассеянной старушки, которая обогащала свою публику смешными умозаключениями вроде «хлебная водка выводит сахар». Когда несколько месяцев был разоблачен истинный автор, ничего не изменилась: люди по-прежнему хотели получать короткие новости из жизни Ренате Бергманн и читать такие твиты, как: «У меня сахар, у Гертруды холестерин, у Ильзе высокое кровяное давление, у Курта спина. Так что же мне приготовить? Лучше всего будет сделать шницель».

 

На Луне или под луной?

В течение долгого времени США отставали в космической гонке от Советского Союза. СССР запустил на орбиту первый спутник, первым отправил в космос человека, именно советский космонавт первым вышел в открытый космос. Чтобы доказать превосходство Запада, американцам нужен был успех, который бы затмил все остальное. Так появилась программа высадки на Луну «Аполлон», и 20 июля 1969 года Нил Армстронг стал первым человеком, ступившим на поверхность спутника Земли.

В 1976 году, через семь лет после первой высадки на Луну и через четыре года после последней, Билл Кейсинг заявил в своей книге «Мы никогда не были на Луне», что программа «Аполлон» была грандиозной мистификацией, водившей за нос общественность с помощью огромного заговора. Ракеты, старты которых транслировались в прямом эфире по всему миру, запускали без экипажа и затапливались в южной части Атлантического океана, высадку на Луну снимали в пустыне Невада, а капсулы, из которых появлялись якобы возвращавшиеся из космического пространства астронавты, были перед этим выброшены из грузового самолета над Тихим океаном.

Кейсинг выдавал себя за ученого и эксперта в области космонавтики, но на самом деле он изучал литературу. Тем не менее его гипотеза о «лунной мистификации» находит последователей вплоть до сегодняшнего дня. Поскольку суждения о запусках ракет и возвращающихся капсулах являются абсолютно умозрительными, его аргументация зависит от доказательств инсценировки высадки на Луне. Однако Кейсинг подобрал их так ловко, что они все без исключения были опровергнуты. Четыре примера:

– На фотографиях лунного неба не видно ни одной звезды, потому что режиссеры забыли повесить в студии источники света. Однако, чтобы сделать небесные тела видимыми на пленке, нужно было бы выбрать такое долгое время экспозиции, что космонавты и лунный пейзаж оказались бы полностью переэкспонированы. Каждый любитель может проверить этот факт, используя свой фотоаппарат для ночной съемки.

– Флаг, установленный астронавтом, развевается, хотя на Луне нет атмосферы, а следовательно, нет и ветра: но как раз из-за этого флаг и качался взад и вперед, ведь в вакууме отсутствует сопротивление, замедляющее движение. Еще одна странность, связанная с тем, что знамя оставалось развернутым, объяснялась укреплением его верхнего края алюминиевым стержнем, который не давал ему обвисать.

– Под посадочной ступенью нет ямы, которая должна была появиться вследствие ракетного выброса: лунный грунт состоит из камня, а не из щебня. То, что сопла двигателя сдувают пыль, можно увидеть на фотографиях.

– Космонавты делают только короткие прыжки, хотя на Луне с ее низкой гравитацией можно прыгать и гораздо дальше: скафандры весили до 90 килограммов и затрудняли передвижения семимильными шагами – не говоря уже о риске падения с возможным смертельным исходом в непривычной среде.

В начавшейся в 1962 и закончившейся в 1972 году программе «Аполлон» участвовали более 200 000 человек. Многие из них (возможно, даже все) должны были бы в случае грандиозной аферы пообещать молчать. Сдерживать такое обещание всю жизнь практически невозможно – одно только тщеславие рано или поздно может заставить кого-то привлечь к себе внимание всего мира.

Тем не менее история о фальсификации высадки на Луну находит сторонников. В 2001 году американский телеканал «Fox» вновь заговорил о ней; существует также бесчисленное множество сайтов в Интернете, придерживающихся подобной версии. Можно сделать вывод: астронавты были на Луне, а сторонники теории заговора и подавно с нее свалились.

 

«The Yes Men» («Согласные на все»)

Менеджеры компании «Dow Chemical» не верили своим ушам, а ее акционеры вообще были шокированы: в передаче Всемирной службы ««BBC»» представитель компании Джуд Финистерра напрямую заявил, что жертвам химической катастрофы 1984 года в Бхопале в Индии будет выплачена щедрая компенсация. Материнский концерн, которому принадлежала ответственная за случившееся фирма «Union Carbide», выделял 12 миллиардов долларов, о чем и сообщил его представитель 3 декабря 2004 года, в день 20-й годовщины крупнейшей химической аварии в истории, от последствий которой до сих пор страдают десятки тысяч людей.

Пока руководство компании не опровергло информацию, прошло два часа, за которые рыночная стоимость химического концерна резко упала до двух миллиардов долларов, поскольку финансовый мир опасался за сокращение своих прибылей и дивидендов. Курс акций восстановился, но репутация компании была испорчена. Виновата была сама компания; но о том, чтобы мир вспомнил о «Dow Chemical», позаботились два активиста: Джуд Финистерра, на самом деле не работавший в концерне и носивший имя Жак Сервин, и Игорь Вамос (также известный как Майк Бонанно), создавшие дуэт «The Yes Men».

Два ньюйоркца, бывшие изначально преподавателями изобразительного искусства, объединились для совместных действий в 1999 году, чтобы творческими партизанскими акциями будоражить истеблишмент и не давать спокойно спать экономистам и политикам. Выдавая себя за представителей фирм, стран или международных институций, они получают доступ к средствам массовой информации и на конгрессы и разоблачают негуманную политику компаний, правительств и организаций. «Мы боремся за социальную и экономическую справедливость», – сказал Вамос в интервью 2013 года. «Или просто за демократию», – добавил Сервин.

Главной целью акций дуэта является распространение информации о неолиберальном экономическом курсе, который характеризует мировое развитие с 1990-х годов. Первая крупная акция дуэта состоялась в мае 2000 года на заседании Центра международных правовых исследований в Зальцбурге, где Сервин от имени «доктора Андреаса Бихльбауэра» из Всемирной торговой организации хвалил в своем докладе экономическую политику Гитлера, клеймил демократические институты как препятствие на пути экономического роста и призывал сделать американскую избирательную систему более эффективной путем продажи голосов избирателей с аукциона.

Кроме того, в качестве представителя ВТО, на этот раз «Гранвита Хулатбери», 19 июля 2001 года Сервин предложил на американском телеканале «CNBC» разрешить компаниям нарушать права человека за деньги. Примером подобной бизнес-модели он назвал торговлю правом на выброс вредных веществ в окружающую среду, позволяющую фирмам за финансовую компенсацию производить диоксид углерода. В том же году под видом Ханка Харди Унру он докладывал в Тампере о будущем текстильной промышленности финским представителям отрасли. Он ругал отмену рабства в США, потому что она повлияла на свободную торговлю хлопком; кроме того, эта отмена была проведена поспешно, так как позже на смену рабству все равно пришло перемещение производства в страны с низким уровнем оплаты труда. Слова Сервина превратились в пропаганду непрерывного контроля рабочей силы с целью повышения эффективности производства. В качестве иллюстрации нужной «расстановки сил» он попросил помощника сорвать с него костюм и продемонстрировал образец «визуализации управления»: блестящее золотое трико с гигантским фаллосом, к которому крепилась клавиатура. С ее помощью управленец отправляет команды рабочим, в тела которых вживлены микрочипы. Сигналы микрочипов, в свою очередь, принимают устройства на ягодицах управленца. Презентация была встречена дружными аплодисментами.

Как правило, дуэт выступает под маской представителей бизнеса. В 2013 году, например, они изображали представителей Торговой палаты США и объявили на пресс-конференции, что палата кардинально поменяла свою позицию в отношении климатических изменений и с этого момента выступает в защиту возобновляемых источников энергии. Неловкое опровержение стоило Торговой палате денег и времени.

Кроме того, «The Yes Men» проводят и политические акции. Так, 12 ноября 2008 года они распространяли бесплатный номер газеты «New York Times», в котором объявлялось о завершении оккупации Ирака и о выводе войск из Афганистана. Тот, кто смотрел внимательнее, мог увидеть, что номер помечен 4 июля 2009 года, днем грядущего национального праздника; сообщение ниже гласило: «Все новости, которые мы надеемся напечатать».

В конце апреля 2014 года Энди Бичлбаум и Майк Бонанно переоделись в представителей Министерства энергетики США и на заседании по национальной безопасности в Вашингтоне выступали перед генералами, солдатами и правительственными чиновниками на тему глобального потепления, которое угрожает безопасности США, так как в результате изменения климата ожидается увеличение волнений и беспорядков. По этой причине министерство планировало переход к возобновляемым источникам энергии к 2030 году, о чем, к своему удивлению, узнали слушатели. Это выступление оказалось пророческим, потому что 13 октября 2014 года был опубликован доклад оборонного ведомства США, в котором изменения климата оценивались аналогичным образом. О реформе энергетической политики речь, правда, не шла, хотя армия США является одним из крупнейших в мире потребителей ископаемого топлива.

Даже спустя 15 лет дуэту все еще удается ловить на удочку компании и учреждения, будоражить мероприятия и проникать в средства массовой информации, чтобы разъяснять общественности истинную суть мыслей и поступков экономистов и политиков. Существенным условием их успеха является Интернет. «The Yes Men» создают сайты, похожие на уже существующие, и привлекают потенциальных клиентов, которые ищут докладчиков или интервьюируемых. Например, они запустили сайт www.dowethics.com, который выглядел как настоящий сайт компании «Dow Chemical» www.dow.com, а для акций, связанных с ВТО, использовали сайт www.gatt.org, похожий на оригинальный сайт www.wto.org. В 2010 году дуэт взял на прицел компанию «Apple», предлагая на фальшивом сайте www.apple-cf.com обновление iPhones 4: новая модель, в отличие от старой, уже не будет сделана из материалов, полученных из кризисных регионов, так как «Apple» больше не хочет субсидировать войны. Под лозунгом «iPhone 4 CF. Лучший телефон. Лучший мир» компания обещала бесплатно обменять предыдущую модель на политкорректную версию.

Поддельные факсы и бланки при подготовке акций относятся к тому же важному реквизиту, что и визитные карточки, необходимые для личных выступлений, и презентации в «PowerPoint», демонстрируемые перед аудиторией; знание отраслевой лексики является условием безупречной маскировки, как и актерские способности, позволяющие перенимать привычки политиков или экономистов. За этим стоит многочисленная команда коллег дуэта, которая также помогает собирать документы к акциям. Фильмы «The Yes Men» («Согласные на все», 2003) и «The Yes Men Fix the World» («Согласные на все меняют мир», 2009) были показаны во многих странах, в 2015 году на экраны мира должен выйти «The Yes Men Are Revolting» («Согласные на все бунтуют»).

«The Yes Men» преуспели. Но старый вопрос Курта Тухольского, имеют ли эффект их акции, остается открытым. Сами себя они воспринимают «исправителями личностей», но кажется, что лучше им подходит более скромный титул «исправителей образов», потому что их действия скорее лишь вредят репутации тех, кого они высмеивают, нежели меняют образ их мыслей и действий. Однако ответ на вопрос о влиянии в любом случае связан не только с одураченными компаниями и организациями. Его могут дать и публика, и потребители, и избиратели.

 

Осторожно, официальная бумага!

Благодаря своим акциям «The Yes Men» из Нью-Йорка получили мировую популярность и значительно способствовали формированию понятия информационной партизанской войны. Однако само явление значительно старше. Предками современных информационных партизан являются изобретатели фальшивых новостей, грубенхундов и газетных уток XIX – начала XX века. Затем протестные движения 1970-х годов освоили новую сферу деятельности – сферу официальных государственных сообщений: подделывались документы государственных учреждений, официальные бланки и прокламации. Это средство, косвенно вызывающее недоверие к правительству, администрации или компании, используется и сегодня: обман, отличающийся (в идеале) от фальсификации, потому что он нацелен на пробуждение критического восприятия и рассчитан на то, что будет раскрыт.

В узком смысле такой обман связан с поддельными документами, но сюда же относятся акции в духе акций дуэта «The Yes Men». Своими действиями два американца привлекли внимание международного сообщества, но идея выдавать себя за кого-то, разумеется, не является их собственным изобретением. Среди немецких прототипов такого рода акций – телефонные разговоры, которые в 1980-е годы вел писатель Хорст Томайер для журнала «Konkret», выдавая себя за разных людей из политики или культуры. Например, от имени главы ведомства канцлера ФРГ Вальдемара Шрекенбергера он спросил автора бестселлеров Хайнца Г. Конзалика, романы которого о любви и Первой мировой войне выдержали тираж более 50 миллионов экземпляров, может ли он написать речи для канцлера Гельмута Коля. Или же под видом Луиса Тренкера он беседовал с его старым товарищем Эрнстом Юнгером, который упоминает этот разговор в своем опубликованном 10 лет назад дневнике «Унесенные семьдесят III», не подозревая, что в 1982 году он уже был напечатан в немецком журнале «Konkret», а в 1984 году – в сборнике «Немецкие беседы Томайера».

Разговоры Томайера многие годы были образцом для регулярного «телефонного террора» франкфуртского сатирического журнала «Titanic», в котором соединялись замаскированная индивидуальная атака и сатирическое объяснение. Например, в 2014 году один редактор журнала под именем Мохаммед Бекр подавал в немецкие органы местного самоуправления запрос на предоставление помещения для консульства нового исламского государства в Сирии и Ираке. Другими своими акциями сатирики также неоднократно обводили вокруг пальца знаменитостей или обычных потребителей. В 1999 году они одурачили министра экономики земли Баден-Вюртемберг Вальтера Деринга перспективой большого миллионного дара, с помощью которой неприлично богатый Эдмунд Цлеп хотел укрепить значение своей партии или стимулировать свою карьеру в Свободной демократической партии; Деринг позволил себе принять предложение и попытался перевести деньги на свой личный счет.

За 11 лет до этого сатирическому журнал удалось обмануть целую деревню. 900 жителей климатического курорта Монреаль в Южном Айфеле не смогли не согласиться предоставить место для съемок телевизионного сериала канала «ZDF» под названием «Деревня». Мнимая кинокомпания «Telemascop» высказала местным жителям свои пожелания: на утверждение выносились снос только что установленной телефонной будки, строительство нескольких муляжей домов на рыночной площади и ее полное новое мощение, недельная маскировка жилых домов декорациями и блокирование дорог на несколько месяцев. Были и более дерзкие требования – оформить фасад мэрии под фахверк, с помощью муляжа скрыть вид на живописные руины замка Левенбург и выкорчевать лес на противоположном холме, чтобы освободить место для фоновых декораций. Пастор разрешил съемочной группе сделать тестовую съемку в своей спальне, мясник согласился освободить свой магазин и отправиться в отпуск, чтобы съемочная группа могла снимать из его магазина улицу, а граждане, претендовавшие на роль статистов, уже репетировали для кинокомпании панику в результате несчастного случая на фабрике. Тот факт, что фиктивная компания «Telemascop» не могла вести дела, не была зарегистрирована и не имела банковского счета, не был известен монреальцам до последнего; никому даже не пришло в голову проверить фирму или, по крайней мере, позвонить на телеканал «ZDF».

«Titanic ведет съемки – деревня ведется» – так сатирический журнал выразил суть происходившего. Надежда попасть на телевидение свела людей с ума, а возможность рекламы и продвижения бизнеса превратила чиновников в ручных, пока все они не опустились обратно на землю благодаря июньскому номеру журнала 1988 года.

Между тем в информационном обществе, сознание которого формируют средства массовой информации, броские действия под ложным знаменем принадлежат к стандартному арсеналу групп, критикующих социум. Последние занимаются не только тяжелой работой по разоблачению, но одновременно хотя получать и доставлять удовольствие. В декабре 2013 года «команда Герхарда Шредера» попыталась вернуть в строй непокорных членов Социал-демократической партии ФРГ: звонивший по телефону выдавал себя за помощника генерального секретаря партии Андреа Налеса и грозил последствиями, если на членском голосовании голос будет отдан против поддержанной партийным руководством «большой коалиции». Партия выдвинула обвинения, однако она уже не могла скрыть того, что ее внутрипартийная демократия являлась лишь фикцией, а ее члены фактически превратились в приспешников партийного руководства.

В Германии первой большой эпохой фейков такого рода были 1980-е. Противоядерное движение, движения против гонки вооружений и против переписи населения стали почвой, на которой процветали бесчисленные фальсификации, которые оставляли в дураках органы власти и государственные учреждения, сбивали с толку население и таким образом заставляли пересматривать его веру начальству.

Так, мнимое послание властей города Крефельд от 13 августа 1981 года призывало его жителей участвовать в учениях по гражданской обороне, поскольку в связи со скорым изготовлением Калькарского реактора с расширенным воспроизводством ядерного топлива нужно быть готовым к «маловероятной аварии» и представлять «риск радиоактивного загрязнения нашего города». Когда в 1986 году на Чернобыльской АЭС произошел ядерный взрыв, берлинский сенат якобы успокаивал жителей, сообщая, что «нет причин для тревоги», и одновременно заявлял, что «независимая комиссия по радиологической защите была вынуждена увеличить максимально допустимые значения до 160», поэтому предстоит выдача сухого молока и потребуются профилактические медицинские обследования.

Годом ранее, 21 февраля 1985 года, документ на бланке секретаря городского суда призвал автомобилистов Геттингена сдать свои документы на транспортные средства в Новую ратушу и подготовиться к тому, что вследствие учений НАТО «Винтекс-Симекс ‘85» их автомобили могут быть конфискованы бундесвером. А когда в 1987 году готовилась перепись населения, фальшивые предписания властей и письма из полиции в Кельне, Фрайбурге и других городах предупреждали людей о ненастоящих переписчиках, которые не имеют соответствующих разрешений, шпионят за гражданами и хотят получить доступ в их квартиры. В Западном Берлине противники переписи также перехватили эфир телепередачи «Tagesschau» и вложили в уста диктора Дагмар Бергхофф слова против переписи.

«Неприятности начинаются тогда, когда вы начинаете делать то, что вам сказали. Вы напрасно спешите в контору, тратите время на телефонные разговоры или перечисляете деньги, которые на самом деле не должны перечислять», – объясняли Питер Хут и Эрнст Фолланд в 1989 году в предисловии к своему сборнику «Эта книга – чистая подделка». И продолжали: «Быть может, на вас при этом снизойдет просветление, и вы задумаетесь. Или же вы будете проклинать обманувших вас хулиганов. […] Но даже и в этом случае обманщики могут остаться довольны – ведь кто знает, что будет со следующим официальным предписанием, которое вы получите?»

Мишенью фальсификаций становились не только правящие политические силы, но и экономика. Так, однажды в филиалах «Deutsche Bank» появился лепорелло, напечатанный на глянцевой бумаге и выглядевший достаточно серьезно, чтобы клиенты не могли сразу заметить, что купились на подделку. Текст открытки напрямую сообщал истинные мысли банкиров: «Прискорбно, что во многих странах третьего мира преобладают нужда и нищета. Однако мы, будучи банком, должны продвигать лишь те […] инвестиционные проекты в развивающихся странах, которые обещают прибыль и влияние, даже если приходится с сожалением признавать, что голодными ежегодно остаются тысячи».

Средства, которые использовали обманщики, были разнообразны. Поддельные талоны на приобретение товаров для лиц, ищущих политического убежища, фальшивые проездные билеты и полностью поддельные номера газет были для них так же важны, как и специальная марка ко «Дню фальсификатора марок», без заминки штамповавшаяся на почте. Тем не менее классикой до сих пор остается фальшивое официальное письмо из государственного учреждения: например, уже в 2012 году городской совет предложил жителям Штутгарта пожертвовать «пфенниг на вокзал», чтобы покрыть «совершенно невообразимые дополнительные расходы», возникшие в результате реализации крупного проекта «Штутгарт 21».

В то же время существуют руководства, наставляющие фальсификаторов. Не могут они умолчать и о рисках, связанных с их действиями: виновным грозит денежный штраф и наказание за незаконное присвоение полномочий должностного лица, подделку документов, оскорбление чувств или мошенничество. Однако если суд признает политический подтекст акции или расценит ее как искусство, фальсификатор останется безнаказанным.

 

Нарушающая «рука Бога»

В обществе нет справедливости. Шансы на образование, богатство и успех распределены неравномерно, и всем известно: чтобы добиться успеха, недостаточно одних только таланта и усердия. Иначе может быть лишь в спорте и играх: тут к каждому применимы одни и те же правила, а справедливость – это заповедь, которой все должны следовать.

Но и здесь, как и в основанном на конкуренции обществе, также играют не по правилам. Еще в Древнем мире удаче могли поспособствовать. Поддельные игральные кости с двумя гранями достоинством в шесть очков, не имевшие грани в одно очко, были известны уже римлянам: так как одинаковые грани располагались на противоположных сторонах кубиков, второй игрок не замечал мошенничества. То, что не все было чисто на Олимпийских играх древности, доказывают 16 бронзовых статуй Зевса, которые были помещены вдоль террасы, приводившей к входу на стадион: они были созданы на штрафы за взяточничество.

В первую очередь подкупали конкурентов. Приведем всего два примера: в 388 году до н. э. боксер Эвпол из Фессалии, а в 332 году до н. э. афинский атлет Каллип одолели своих противников с помощью денег. По крайней мере один раз подкупались судьи: в 67 году н. э. в играх участвовал римский император Нерон (специально ради него игры начались годом ранее), которого объявили победителем колесничной гонки, хотя он выпал из своей колесницы, был снова водружен на место возницы помощниками, но так и не достиг финиша. Однако судьи, которым Нерон дал 250 000 драхм, заявили, что император завершил и выиграл гонку. (Через год император умер, и его победа была признана недействительной, при этом судьи должны были вернуть взятку преемнику Нерона, императору Гальбе.)

Отец Церкви Августин грозил всем шулерам, да и вообще всем игрокам, адом. Тем не менее в христианском Средневековье игры были очень популярны, при этом в настольных, карточных играх, а также в играх в кости нередко жульничали. Разумеется, не обходились без обмана рыцарские турниры и состязания стрелков; не были, вероятно, безупречными и судьи соревнований в беге, прыжках и борьбе, проходившие одновременно со стрелковыми состязаниями.

Если от Средних веков и Нового времени (когда еще задолго до возрождения Олимпийских игр в Англии, Франции, Польше и Германии предпринимались первые попытки совместных спортивных состязаний участников из разных стран) осталось мало доказательств мошенничества, недавнее прошлое хорошо задокументировано. С Олимпийских игр 1976 года, на которых впервые было выявлено использование спортсменами анаболических стероидов, допинг-контроль на крупных чемпионатах и соревнованиях стал регулярным. И снова и снова в расставленные сети попадается большая рыба: в 1988 году во время Олимпийских игр в Сеуле канадский легкоатлет Бен Джонсон пробежал 100-метровую дистанцию за новое рекордное время – 9,79 секунды, а затем был дисквалифицирован. Проявились доказательства, что он принимает станозолол, один из анаболических стероидов, способствующий наращиванию мышечной ткани. Семикратный победитель Тур де Франс 1999–2005 годов Лэнс Армстронг из США был лишен этого, а также всех завоеванных после 1998 года титулов, потому что потреблял стимулирующий формирование красных кровяных телец и таким образом способствующий поглощению кислорода гормон эритропоэтин (сокращенно ЭПО). Чуть больше повезло его немецкому конкуренту Яну Ульриху, победителю Тур де Франс 1997 года. Как и многие другие велосипедисты, он получал допинг от испанского врача Эуфемиана Фуэнтеса, и все его победы с 2005 года были аннулированы, однако за предыдущие годы доказательств оказалось недостаточно.

Ульрих на протяжении многих лет настаивал на своей невиновности, пока под тяжестью фактов не раскрыл правду, по крайней мере отчасти, и не признал использование кровяного допинга. При этом датский велогонщик Бьярне Рийс, напротив, откровенно рассказал, что в период между 1993 и 1998 годами принимал ЭПО, кортизон и гормоны роста, как и, вероятно, большинство, если не все его все конкуренты. Спортивная пресса осуждала Армстронга как «самого большого мошенника в истории спорта», забыв, что он был только частью системы.

В отличие от Армстронга, бегун на длинные дистанции, олимпийский чемпион в беге на 10 000 метров и антидопинговый пропагандист Дитер Бауманн смог выкрутиться, когда в 1999 году его анализ мочи показал содержание 20 нанограммов нандролона, что в десять раз превышало допустимую норму. Он заявил, что оказался жертвой заговора, – кто-то ввел вещество в его зубную пасту во время одного из тренировочных сборов… Немецкая федерация легкой атлетики ему поверила, но Международная легкоатлетическая организация отстранила его от соревнований на один год. Тем не менее в суде Бауманн отстоял свою версию.

Допинг применялся (и применяется) не только в велосипедном спорте или в легкой атлетике, но и в большинстве других спортивных дисциплин. Согласно исследованиям, к незаконным средствам для повышения своих показателей прибегает каждый третий спортсмен, обманывая судей, конкурентов и публику ради победы или борьбы с таким же использовавшим допинг соперником, при этом осознавая, что чиновники и зрители отнюдь не так наивны.

Как в теории, так и на практике допинг изучали представители науки о спорте и в ГДР, и в ФРГ. Анаболические стероиды и ЭПО сегодня считаются вчерашним днем; для будущего исследуются возможности генного допинга. Расшифровано 220 генов, отвечающих за спортивные показатели, например за силу и выносливость. Цель состоит в том, чтобы с помощью вируса ввести подобный ген в организм, где он внедрится в клетку и перепрограммирует ее ДНК. Какие опасности таит в себе этот метод, никто не знает.

Уже давно идет спор, насколько эффективно использовать допинг в футболе. В пользу этого говорит тот факт, что стимулирующие вещества тонизируют мышцы и повышают выносливость. Тем более что случаи их использования не всегда вызывали подозрение. Например, так было на чемпионате мира в 1954 году со сборной ФРГ, игрокам которой перед финалом были сделаны так называемые витаминные инъекции, или с командой «Олимпик Марсель», которая, как считается, получила стимуляторы перед финальной игрой за Кубок Европы в 1993 году. В 2015 году следственная комиссия, изучавшая деятельность отделения спортивной медицины в Фрайбургском университете и его руководителя профессора Армина Клюмпера, подготовила отчет, согласно которому в конце 1970-х – начале 1980-х годов футбольные команды «Штутгарт» и «Фрайбург» применяли допинг и использовали анаболические стероиды. «Штутгарту» в 1977 году удалось вернуться в Бундеслигу, а в 1979 году – занять второе место; «Фрайбург» в 1978 году поднялся во второй дивизион. Команды не могли дисквалифицировать, так как допинг-контроль после матчей Бундеслиги начал проводиться только с 1988 года. Однако есть свидетельские показания, например Пауля Брайтнера, игрока сборной в 1971–1982 годах, сообщившего в 2015 году журналу «Spiegel»: «Допинг был, допинг присутствовал». Также есть и доказательства. Томас Меллер из «Айнтрахт» (Брауншвейг) в 1992 году стал первым из немцев, результат теста которого оказался положительным; он применял пролинтан и этафедрин – два психостимулятора, которые также называют «аппер». Самым известным футболистом, попавшимся на допинге, стал Диего Марадона: в 1994 году было доказано использование им на чемпионате мира эфедрина.

Аргентинская звезда прославилась и другим видом мошенничества: в полуфинале чемпионата мира по футболу 1986 года Марадона забил первый гол в игре, закончившейся победой над Англией со счетом 2:1, отправив в ворота верховой мяч не головой, а «рукой Бога», как он оправдал свое нарушение впоследствии.

Чтобы обставить кого-то спортивными средствами, допускаются трюки и уловки, но не мошенничество. В последнем случае преступник получает несправедливое преимущество и лишает конкурента заработка. При этом нанесенный ущерб может исчисляться миллионами.

Потеря места в высшей лиге – это не только спортивная, но и финансовая катастрофа. Поэтому снова и снова возникают подозрения, что результаты отдельных матчей подтасовываются. В Италии в 2006 году был раскрыт сговор четырех футбольных клубов, в результате которого рекордсмен по завоеванным чемпионским званиям «Ювентус» из Турина вылетел во второй дивизион.

В Германии до сих пор вспоминают скандал в Бундес-лиге 1970–1971 годов, в центре которого была команда-новичок «Арминия» из Билефельда, выигравшая с помощью противника несколько игр и обеспечившая себе доступ на высший уровень. В дело сознательно или неумышленно оказались вовлечены должностные лица, тренеры и игроки из команд-кандидатов на переход в низшую лигу «Рот-Вайсс» из Оберхаузена и «Киккерс» из Оффенбаха, а также команды «Герта» из Берлина, «Айнтрахт» из Брауншвейга, «Дуйсбург», «Кельн», «Шальке 04» и «Штутгарт». Дело раскрылось из-за президента оффенбахского клуба Хорста-Грегорио Канелласа, клуб которого был понижен, несмотря на все тайные усилия. Особенно глупо показали себя профессионалы из «Шальке». Ради проигрыша на своем поле «Арминии» со счетом 0:1 все игроки, вплоть до наивного вратаря Дитера Бурденски, согласились на взятку, в результате чего претендовавшая на звание чемпиона команда потеряла почти всех своих игроков, отстраненных от игры. Даже такие звезды, как Райнхард «Стэн» Либуда и Клаус Фишер, были дисквалифицированы пожизненно (правда, через год и два соответственно наказание было снято).

Всего было выплачено 1,1 миллиона марок; 52 игрока, два тренера (команд Билефельда и Оберхаузена) и шесть официальных представителей команд были оштрафованы или наказаны запретом на игры; два клуба (из Билефельда и Оффенбаха) оказались лишены лицензии Бундеслиги. Команде «Рот-Вайсс», пониженной в статусе из-за махинаций конкурентов, компенсировали как спортивные, так и финансовые потери.

Репутация арбитров игр 1970/71 года осталась незапятнанной. По-другому было в 2005 году: на этот раз именно судьи – Роберт Хойзер и Доминик Маркс – подтасовали результаты нескольких матчей второй Бундеслиги, Региональной лиги и игр за Кубок Германии. Принимая несправедливые решения, они подгоняли итоги встреч к нужным результатам. Очевидным примером стал матч за Кубок Германии между находившейся тогда в третьем эшелоне командой «Падерборн 07» и представителями Бундеслиги из Гамбургской спортивной ассоциации («Гамбург») 21 августа 2004 года. Во время этой встречи Хойзер дважды назначил спорный пенальти падерборнцам и произвел сомнительное удаление с поля одного ганзейца, так что в итоге более слабая команда одержала сенсационную, но желаемую победу со счетом 4:2.

Если Хойзер был приговорен берлинским земельным судом к двум годам и пяти месяцам лишения свободы, то менее активный Доминик Маркс отделался условным наказанием. Представители банды мошенников во главе с братьями Анте, Миланом и Филипом Сапина были приговорены к тюремному заключению сроком от одного до двух лет 11 месяцев. Они манипулировали играми не только в Германии, но и по всей Европе. Главе банды, Анте Сапине, также пришлось выплатить 1,8 миллиона евро в пользу берлинского подразделения немецкой классовой лотереи.

В 2008 году он вышел на свободу, а в 2009 году против него снова возбудили дело за групповое мошенничество. Были отсрочены как минимум 200 игр в девяти европейских странах, в том числе 32 в Германии, 12 в Лиге Европы и три в Лиге чемпионов. В 2011 году несколько сообщников Сапины были приговорены к различным срокам тюремного заключения, тогда как сам он как вдохновитель получил пять лет.

Рынок спортивных ставок носит глобальный характер. Его ежегодный оборот составляет около 500 миллионов долларов. И было бы наивно полагать, что именно чемпионаты мира по футболу избавлены от махинаций. Букмекерский картель в китайском Макао был своевременно разоблачен до старта чемпионата мира по футболу 2014 года, когда арестовали 22 человека. Тем не менее чемпионат не освободился от всех подозрений. Радж Перумал из Сингапура, уже хваставшийся в одной из книг своей принадлежностью к азиатской букмекерской мафии, благодаря которой он обеспечил Нигерии и Гондурасу право участия в чемпионате мира по футболу в ЮАР в 2010 году, за несколько часов до начала матча группового этапа между сборными Хорватии и Камеруна предсказал на Facebook победу Хорватии со счетом 4:0 и удаление с поля в первом тайме одного камерунского игрока. Так все и произошло.

По крайней мере, тогда еще играли. В международных футбольных тотализаторах больше не нужно и это: игры инсценируются, как встреча 3 февраля 2015 года белорусских команд «Слуцк» и «Шахтер» из Солигорска, на которые можно было поставить по-настоящему на нескольких азиатских букмекерских порталах. Игры на самом деле не было, как и, если привести лишь один пример из многих, молодежного международного матча между Туркменистаном и Мальдивами в январе 2012 года.

Сегодня на мошенничество толкают деньги, а раньше это была политика. Можно считать вполне вероятным, что не все было безупречно в финальных матчах 1934 года в Италии и 1978 года в Аргентине: оба раза сомнительным образом победили команды хозяев поля, укрепив положение фашистского режима или военной диктатуры.

То, что в велоспорте (а также в плавании, легкой атлетике и многих других видах спорта) делает допинг, в футболе (а также в боксе, фигурном катании и пр.) – подтасовка, в шахматах выполняет компьютер. Он разрешен как вспомогательное средство для домашней подготовки и анализа, но не во время турниров. Хотя, разумеется, попытки такого его использования предпринимаются. В 1998 году игрок региональной лиги Клеменс Альверман вызвал всеобщее удивление, когда выиграл открытый турнир в Беблингере, получив 7,5 очка за девять партий. В последнем туре он позволил себе заявить, что поставит мат гроссмейстеру Сергею Калиничеву за восемь ходов, и прокомментировал недоверчивую ухмылку противника: «Не смейтесь. Проверьте!» За 4600 марок Альверман вооружился на тот момент сильнейшей шахматной компьютерной программой «Fritz», а также наушником и спрятанным в кармане пиджака карманным радио, благодаря которым он получал подсказки ходов. В гостиничном номере сидел его пособник, который использовал компьютер.

На шахматной Олимпиаде 2010 года использовались смс-сообщения. Француз Себастьян Феллер играл, а его тренер Кирилл Марцоло анализировал ситуацию в шахматной программе на мобильном телефоне и посылал лучший вариант хода в зашифрованном сообщении главе команды Арно Ошару, которой наставлял игрока с помощью хитроумных знаков руками.

До сих пор не получилось уличить в обмане болгарского студента-педагога и игрока-любителя Борислава Иванова, мастерство которого в 2012 году как по волшебству достигло высокого международного уровня, так что он одержал победу над четырьмя гроссмейстерами во время турнира в хорватском Задаре. Личный обыск тогда ничего не показал, не было и подозрительных лиц, которые выделялись бы жестами или попыткой установить с игроком зрительный контакт. Во время своих партий, независимо от того, насколько захватывающими они были, Иванов лишь казался странно равнодушным, а его ходы ход за ходом повторяли рекомендации шахматной программы Houdini, что показала последующая проверка. Вероятность того, что игра любителя может случайно совпасть с этими рекомендациями, – лишь одна на миллион.

На турнире в болгарском Благоевграде в октябре 2013 года было отмечено, что Иванов постоянно двигал ногой; на просьбу главы турнира снять ботинок он не ответил и был дисквалифицирован. Два месяца спустя, он появился на турнире в испанском Навальмораль-де-ла-Мата и легко обыграл нескольких гроссмейстеров. На этот раз он взял на себя смелость снять обувь. Однако Иванов не снял верхнюю одежду, хотя на уровне груди она неестественно выпирала. Он предпочел выйти из турнира.

Можно предположить, что здесь был задействован не человек, а машина. Обратная ситуация сложилась со знаменитым шахматным автоматом австрийского изобретателя и конструктора Вольфганга фон Кемпелена, наделавшим много шума с 1769 года. Так называемый шахматный турок Кемпелена представлял собой большой ящик, на верхней поверхности которого была сделана шахматная доска, а перед ней сидел одетый в турецкий костюм манекен в человеческий рост, передвигавший шахматные фигуры. Согласно легенде, машине проиграли Фридрих II Прусский и Наполеон. Окончательно секрет автомата Кемпелена не раскрыт и сегодня, как неизвестно до сих пор и то, кто сидел в ящике и управлял роботом. Перед одной из партий Кемпелен разрешил зрителям заглянуть внутрь ящика, но никому так и не удалось заметить сидящего за механизмом человека.

О мошенничестве речи не было, так как вопрос «Человек или машина?» Кемпелен всегда оставлял открытым, представляя ответ на усмотрение общественности. Люди знали, что их обманывают, воспринимали подобные шахматные партии как развлечение, а коллективное разгадывание тайны – как салонную игру. Время, когда под игрой и спортом начали подразумевать нечто большее, еще не наступило.

 

Неглухой Бетховен

Поп-музыка – это, вероятно, тот жанр, в отношении которого чаще всего возникают подозрения в плагиате или начинаются судебные разбирательства по причине нарушения авторских прав, так как музыканты, композиторы и критики замечают или хотят замечать в новых композициях мелодии из уже написанных произведений или их переложения. Например, песня Джорджа Харрисона «My Sweet Lord» от 1970 года была переделанной композицией «He’s So Fine», исполненной в 1962 году американской женской группой «The Chiffons», – по решению суда бывший битл должен был выплачивать две трети своего дохода от песни ее автору Ронни Маку.

Неприятности были и у немецкого рэпера Бушидо. В 2010 году земельный суд Гамбурга приговорил его выплатить 63 000 евро в качестве возмещения ущерба французской группе «Dark Sanctuary». Кроме того, он должен был обеспечить дополнительную компенсацию неустановленного размера, зависящую от доходов от его уже проданных дисков. Также он должен был изъять из продажи и уничтожить 11 своих сольных альбомов и сборников. Причина: в 13 произведениях Бушидо использовались «защищенные авторским правом звуковые последовательности», из них восемь произведений были на диске «Von der Skyline zum Bordstein zurück», вышедшем в 2006 году.

Разумеется, обычно стороны договариваются во внесудебном порядке, как это сделал рэпер Ванилла Айс с Дэвидом Боуи и группой «Queen». В 2010 году рэпер использовал их басовый рифф из песни «Under Pressure» в своей композиции «Ice Ice Baby».

Если автор дает свое разрешение, появляются обычные кавер-версии. Сложнее, когда исходная композиция без упоминания композитора и автора текстов просто наделяется английским обозначением «traditional» как свободная от авторских прав. Так было с песней «Rolling Stones» «Love In Vain» из альбома «Let It Bleed» 1969 года, оригинал которой принадлежал блюзовому американскому гитаристу Роберту Джонсону и вышел на пластинке в 1937 году. Правда, сам Джонсон написал этот хит под влиянием песни «In the Evenin’ When the Sun Goes down» блюзового пианиста Лероя Карра. Подобно литературе и другим видам искусства, в музыке не так легко отличить цитаты от плагиата, так как каждое произведение по стилю, форме и содержанию более или менее явно указывает на предшествующие композиции.

Совершенно очевидно, что широко распространенное мнение о возможности заимствовать из чужого произведения до семи тактов является юридически несостоятельным. С точки зрения «GEMA», для плагиата достаточно уже одного такта. Но что, если в музыкальной композиции вообще нет ни одного такта?

Остроумие композиции «4’33’’» («Four minutes, thirtythree seconds») Джона Кейджа состояло в том, что она могла быть исполнена на любом одном или нескольких инструментах, но на них во время исполнения пьесы нельзя играть. В июле 2002 года, через 50 лет после премьеры композиции в концертном зале «Маверик» в Нью-Йорке, английский композитор Майк Батт по тому же примеру опубликовал композицию «A One Minute Silence», которую он подписал «Батт/Кейдж». Наследники Кейджа подали на него в суд, после чего Батт объяснил, что его работа «значительно более тихая». Обоснованием стало следующее: «Она за минуту может передать то, на что Кейджу потребовалось четыре минуты и 33 секунды». Во внесудебном порядке Батт заплатил наследникам шестизначную компенсацию, однако в 2010 году выяснилось, что все заинтересованные стороны строили потемкинскую деревню. На самом деле не было никакого иска и внесудебного соглашения; Батт своевременно получил согласие на свое произведение и заплатил за него 1000 долларов фонду Джона Кейджа. Единственной целью всей инсценировки была реклама.

Именно ради рекламы и коммерческого успеха в роли «японского Бетховена» выступал также Мамору Самураготи. Писавший сочинения в классическом стиле композитор прославился благодаря саундтрекам к видеоиграм «Resident Evil» и «Warlords». Согласно распространявшимся сведениям, он оглох в 35 лет, поэтому написал свои основные вещи, в том числе «Симфонию № 1, Хиросима», уже будучи лишенным слуха. В начале 2014 года мошенник был разоблачен. Мало того, что этот мнимый гений использовал «музыкального раба» – композитора и учителя музыки Такаси Ниигаки. Мастер, который в интервью 2001 года называл свою потерю слуха «божьим даром», оказался отнюдь не глухим. Ниигаки рассказал, что, хотя в начале их совместной работы «Бетховен цифрового века» и изображал глухого, изъяснялся с ним знаками руками и читал по губам, со временем он все больше и больше забывал это средство общения и в конце концов стал говорить с ним совершенно нормально. Звукозаписывающая компания «Nippon Columbia Co.» расторгла договор с композитором.

В литературе есть уловка, когда автор выступает только как издатель якобы написанного кем-то еще и попавшего к нему произведения. Такой ход легко разгадать, и так и должно быть. Подобный прием известен и в музыке, однако здесь маска иногда принимается за чистую монету и может оказаться близка фальсификации, как это было в случае французского музыканта и композитора Мариуса Касадесуса (1892–1981). Для исполнения на концертах «Société des Instruments Anciens» («Общество исторических инструментов») этот композитор вместе с братом Анри (1879–1947) написал несколько произведений в стиле XVIII века. Так, например, «Adélaïde Concerto» для скрипки выдавался за сочинение Вольфганга Амадея Моцарта.

Похожим образом поступал венский скрипач и композитор Фриц Крейслер. Для его репертуара скрипача-солиста историческое музыкальное наследие оказалось слишком маленьким, так что он сам придумывал мелодии в старом стиле, снабжая их именами таких малоизвестных в истории музыки французов и итальянцев, как Луи Куперен (ок. 1626–1661), Арканджело Корелли (1653–1713) или Гаэтано Пуньяни (1731–1798). Концерт для скрипки, струнного оркестра и органа он, тем не менее, приписал Антонио Вивальди. Произведения Крейслер якобы находил в монастырях и старых библиотеках. Когда в 1935 году Олин Даунс, музыкальный критик газеты «New York Times», захотела увидеть оригинальные рукописи, скрипач-виртуоз сразу признался, что сам сочинил эти первоклассные произведения.

Еще один шаг вперед сделал композитор и блокфлейтист Винфрид Михель. С одной стороны, чтобы расширить ограниченный репертуар произведений для блокфлейты собственными сочинениями, он выдумал барочного музыканта Джованни Паоло Симонетти. С другой, он приписывал свои фортепианные произведения Йозефу Гайдну и давал ход, то ли для удовольствия, то ли назло музыкальной критике, настоящим подделкам. В 1993 году он сделал вид, что нашел тетрадь с копиями фортепианных сонат. Венский эксперт Пауль Бадура-Шкода признал в шести произведениях потерянные сонаты Гайдна 1766–1769 годов, его жена Ева подготовила презентацию произведений, а 14 декабря 1993 года американский музыковед Говард Чандлер Роббинс Лэндон сообщил о сенсационном открытии прессе. Едва вышла эта новость, критику сообщили правду о махинации. Роббинс Лэндон выпутался из некрасивой истории, признав, что считает музыку блестящий, и поэтому ему не должно быть стыдно.

Десятью годами ранее из забвения уже был возвращен современник венского классика: композитор Франц Ксавьер Френцель из нижнеавстрийского села Фюллерсдорф. Это было сенсационное открытие, потому что музыка содержала элементы джаза и таким образом опережала свое время на 200 лет. «Я считаю его концерты консервативными, – якобы осуждал Френцель Йозефа Гайдна, – в них нет живости». Было очевидно, что за Френцелем скрывался исследователь его творчества, композитор Фридеман Катт, придумавший альтер-эго, чтобы продвигать собственные необычные творения с джазовыми элементами.

Призраки существуют и в рок-музыке. Немецкий диско-поп-дуэт «Милли Ванилли», популярный в конце 1980-х годов во всем мире, был как раз дуэтом призраков. Его члены Фабрис Морван и Роб Пилатус не пели, а лишь двигали губами на сцене и в видеоклипах. Они провалились в 1990 году, когда на одном концерте в США в середине одной песни выпала фонограмма. Вместо нее в записи стали слышны голоса продюсера Фрэнка Фариана, рэпера Чарльза Шау и других людей. Еще неизвестно, какие приемы используются в музыкальных студиях сегодня!

 

Вольфганг Бельтракки и компания

В отличие от старого персидского или китайского искусства на Западе ценится принцип оригинальности: тот, кто хочет быть художником, должен создавать новое. Недостаточно просто освоить художественные техники и писать картины, как делали мастера прошлого. Тому, кто может только это, приходится ограничиваться лишь имитацией и подражанием, у него есть предпосылки стать прекрасным копиистом – и фальсификатором.

Англичанин Том Китинг (1917–1984) потерпел неудачу в качестве художника и переключился на подделку произведений искусства, чтобы отомстить галеристам и экспертам. Он писал маслом и акварелью в стиле Рембрандта, Томаса Гейнсборо, Эдгара Дега или Модильяни и к концу своей карьеры фальсификатора под именем примерно 100 художников создал более 2000 поддельных произведений. Чтобы обмануть мир искусства и доказать несостоятельность экспертов, Китинг вводил в свои имитации анахронизмы, а чтобы защитить себя, он обрабатывал изображения таким образом, что они разрушались при профессиональной очистке.

В 1976 году он был разоблачен, но не был привлечен к суду из-за плохого здоровья. Вместо этого он снабдил свои картины, написанные в манере признанных художников, своим собственным именем и получил за них приличную цену. В 1982 году Китинг был приглашен на телевидение для участия в сериале, в котором он рассказывал о великих художниках, их техниках и создавал картины в их стиле. После смерти Китинга в 1984 году его наследие было продано с аукциона за 274 000 фунтов стерлингов.

Гораздо меньше выпало на долю поддельного творчества амстердамского художника и торговца произведениями искусства Хана фон Мегерена (1889–1947). Оно включает в себя всего 14 работ, лишь 10 из которых появились на рынке. Мегерен подделывал только двух художников-голландцев XVII века: Питера де Хоха (дважды) и Яна Вермеера Делфтского.

Картины Вермеера, завораживающие зрителя своим светом, атмосферой тишины, аурой таинственности, считаются в Нидерландах национальным достоянием. Когда в конце 1930-х годов были обнаружены несколько ранее неизвестных его работ, публика была в восторге, а специалисты очарованы. Эксперты, гордившиеся открытием и желавшие разделить славу, подтвердили подлинность картин: первого Вермеера Мегерена, картину «Апостолы в Эммаусе», в 1937 году за 540 000 флоринов купила Ассоциация Рембрандта и передала в дар роттердамскому музею Бойманса – ван Бенингена. За ним, среди прочего, последовали «Благословение Иакова», «Голова Христа» и «Тайная вечеря». В 1943 году «Омовение ног» обошлось Нидерландскому государству в 1 250 000 гульденов; произведение отправилось в Рейксмюсеум в Амстердаме.

Один «Вермеер» стал собственностью рейхсмаршала Германа Геринга. В 1942 году он приобрел картину «Христос и грешница» за 1 650 000 рейхсмарок. Так как национальное достояние было запрещено продавать за рубеж, после освобождения страны от немецкой оккупации Хана ван Мегерена обвинили в коллаборационизме. Ему грозила смертная казнь. Но процесс принял неожиданный оборот, когда ответчик заявил, что сам является создателем картины, как и всех остальных Вермееров, обнаруженных в последние годы. В качестве доказательства он написал в тюремной камере еще одного Вермеера – холст «Христос среди книжников».

Из изменника ван Мегерен превратился в героя Сопротивления, который обманул одного из самых больших мерзавцев среди фрицев. Вместо смерти он за мошенничество и подделку был приговорен судом лишь к одному году лишения свободы. Тем не менее из-за наркомании и алкоголизма здоровье Хана ван Мегерена пошатнулось, он был обременен большими долгами по причине собственной расточительности и испытал серьезное психическое потрясение в результате судебного процесса. Все это привело к тому, что он умер от сердечного приступа 30 декабря 1947 года, за несколько дней до начала отбывания срока наказания.

Поводом для создания фальшивок для ван Мегерена, с одной стороны, были деньги, с другой, как в случае с Китингом, – негодование на искусствоведов и экспертов, отмахнувшихся от его собственных картин как от посредственных, из-за чего он не мог продолжать работу как мастер анималистического жанра, портретист и пейзажист. Его подделки должны были доказать, что эксперты ничего не смыслят в искусстве. На деле же они высоко оценивали его Вермееров как шедевры до тех пор, пока они считались подлинными. Но как только стало известно о подделке, а ван Мегерен к тому же заявил, что писал сюжеты в собственном стиле, эксперты вдруг поняли, что изображениям недостает мягкости рисунка и изящества цвета настоящего Вермеера, а некоторые фигуры выполнены недостаточно мастерски. Например, в картине «Апостолы в Эммаусе» левый апостол кажется одноруким – один рукав выглядит пустым.

То, что ван Мегерен освоил в совершенстве, было искусственное старение. Он использовал оригинальные полотна – приобретая незначительные картины XVII века, с помощью пемзы и спирта аккуратно снимал с них красочный слой и оставлял только старый грунт. Свои краски он смешивал с пигментами XVII века; фен, утюг и печь помогали ему добиться затвердевания краски. Также, чтобы получить типичные мелкие кракелюры, связываемые обычно со старением, он оборачивал свои холсты вокруг штанги. Боле того, некоторые фрагменты произведений ван Мегерен переписывал, так как было известно, что Вермеер вносил в свои изображения дополнительные изменения. Первоклассная маскировка ван Мегерена привела к тому, что гораздо позже обнаружились еще две его фальсификации: «Кружевница» и «Смеющаяся девочка» – обе в вашингтонской Национальной галерее. «Смеющаяся девочка» была впервые выявлена в 1973 году. Кстати сказать, написанное в тюрьме назло искусствоведам полотно «Христос среди книжников» было продано в 1990 году на аукционе Сотби в Нью-Йорке за 23 000 долларов.

В 1959 году, через 12 лет после ван Мегерена, доказывать свое мастерство в полицейском участке пришлось другому: никто не хотел верить норвежскому столяру Касперу Касперсену, что он написал большие полотна Мунка, которые на рынке произведений искусства были проданы по высоким ценам. Тогда в управлении полиции Осло Касперсен написал еще одну такую работу. Платой за это стали девять месяцев в тюрьме.

35 лет водил за нос весь художественный мир Вольфганг Бельтракки 1951 года рождения. Он писал картины в стиле немецкого экспрессионизма и французского фовизма, а его жена Хелене снабжала их надежной предысторией, приписывая их «собранию Вернера Егера», названного по имени ее деда, тогда как художественный агент Отто Шульте-Келлингхаус пристраивал подделки клиентам через солидные аукционные дома и галереи с мировой репутацией; он же выдумал второе свидетельство подлинности, «собрание Вильгельма Кнопса», в названии которого, в свою очередь, фигурировало уже имя его деда портного. Иногда помогала также старшая сестра Хелены, Жанетта С., выставляя картины на продажу. Пара заработала около 20 миллионов евро, приобрела виллу во Фрайбурге и виноградник во Франции.

Бельтракки умело использовал свободную нишу на рынке искусства: во-первых, он писал в основном в манере художников второго ряда, круг ценителей которых был довольно мал. Во-вторых, он создавал произведения, которые предположительно были утрачены во времена нацизма и войны. Например, работы из коллекции торговца произведениями искусства Альфреда Флехтхайма, бежавшего из Германии в 1933 году, лишь несколько из которых удалось спасти. «Я писал картины, которые на самом деле должны были быть в творчестве художника», – изложил позже Бельтракки в суде свою стратегию.

Он столь хорошо подражал таким художникам, как Макс Пехштейн, Андре Дерен, Фернан Леже и Макс Эрнст, что из предположительно 300 подделок до сих пор выявлена лишь небольшая их часть. Особенно успешными были его картины, написанные от лица голландско-немецкого экспрессиониста Генриха Кампендонка. «Красная картина с лошадьми» ушла за 2,4 миллиона евро; «Кошку в горном пейзаже» за миллион приобрел Фонд имени Фрица Беренса, предоставивший произведение на длительное экспонирование музею Шпренгеля в Ганновере; «Пейзаж с лошадьми» ушел к американскому киноактеру-комику и любителю искусства Стиву Мартину за 700 000 евро.

Впервые Бельтракки разоблачили в 2010 году. Сомнения в подлинности некоторых произведений возникали и раньше, но их всегда удавалось опровергнуть. Когда задавали вопросы о таинственном собрании Егера, Бельтракки показывал фотографии, имитирующие старые, на которых позировала его жена в образе собственной бабушки, а на стене висело несколько поддельных картин. Однако со временем количество подозрительных обстоятельств накопилось. Этикетки на тыльных сторонах картин были приклеены современным секундным клеем; рамы четырех работ, созданных якобы между 1905 и 1914 годами художниками из разных регионов, были изготовлены из одного и того же ствола дерева; некоторых из использованных красок не существовало до 1945 года. Наконец, на подписанной Андре Дереном картине обнаружилась ошибка, на которую указал коллега художника Анри Матисс: на наклейке на обороте работы имя портретируемого было написано с двойной буквой «t». Лихтенштейнский художественный фонд Хилти, приобретший это произведение за 4,5 миллиона евро, данное обстоятельство, похоже, не беспокоило; напротив, Стив Мартин, опубликовавший в 2010 году роман о мире нью-йоркского арт-рынка, сумел вовремя почувствовать неладное. В 2006 году он продал упомянутое выше изображение за сумму, эквивалентную примерно 500 000 евро, – его убытки составили 200 000 евро, тогда как спустя четыре года они возросли бы многократно.

Всемирно известный историк искусства и ведущий исследователь творчества Макса Эрнста Вернер Шпис, выдавший сертификаты подлинности на семь картин, не засомневался ни разу. Недоверие лишило бы его достигавших шестизначных сумм комиссий от посредников и покупателей. От наказания он не ушел: в 2013 году он в качестве возмещения ущерба выплатил французскому коллекционеру, приобретшему на основании заключения Шписа мнимую картину Макса Эрнста «Tremblement de terre» («Землетрясение»), 652 883 евро.

Говоря по справедливости, Шпис должен был бы раскошелиться не один, а вместе с галеристами. Ведь торговля произведениями искусства заработала на Бельтракки, как ранее на других изготовителях подделок, и была заинтересована не столько в фальсификациях, сколько в положительных оценках, на которых она и зарабатывает. Какую роль сыграли в деле Бельтракки арт-рынок в целом и отдельные продавцы в частности, как они были открыты, насколько были вовлечены в процесс и какие роли играли, земельный суд Кельна не выяснил. Он удовлетворился изобличением четырех виновных: Вольфганга Бельтракки в 2011 году приговорили к шести годам лишения свободы, его жену Хелену – к четырем, Отто Шульте-Келлингхауса – к пяти годам, которые они могли провести в тюрьме открытого типа. Жанетт С. отделалась условным наказанием. Хелена и Вольфганг Бельтракки использовали остававшееся в тюрьме свободное время для написания книги, опубликованной в 2014 году под названием «Автопортрет». К тому же по заказу телеканала «3sat» Бельтракки написал портреты пяти знаменитостей для телевизионного сериала «Мастер фальсификации», транслировавшегося в конце 2014 года. Харальд Шмидт, например, был написан им в стиле Отто Дикса.

Во время судебного процесса Бельтракки сознался только в 14 подделках. Список доказанных и предполагаемых фальшивок можно найти в книге «Поддельные картины. Реальные деньги» Стефана Кольдехоффа и Тобиаса Тимма. Этот список занимает 30 страниц.

 

Ван Гог или кто-то еще?

По оценкам, около одной трети всех фигурирующих на арт-рынке картин являются подделками; почти две трети произведений покойного художника представляют собой фальшивки. Каждые несколько месяцев начинается очередной скандал. Только было раскрыто дело Бельтракки, как была арестована проживавшая в США на Лонг-Айленде мексиканка Глафира Росалес. Она притворялась, что общается с анонимными частными коллекционерами, и поставляла на американский художественный рынок мнимые картины Джексона Поллока и Марка Ротко. Нью-йоркской галерее «Knoedler», приобретшей, подобно многим другим, товар у мошенницы, после продажи одному покупателю «Поллока» за 17 миллионов долларов и привлечения к суду пришлось закрыться. Только стал известен этот случай, в Германию прилетела русско-немецко-израильская банда из шести мошенников, которая на широкую ногу «внедрила» на художественный рынок примерно 400 поддельных произведений русского авангарда начала XX века, в том числе мнимые работы Василия Кандинского, и таким образом заработала миллионы евро. В результате были скомпрометированы многие предметы той эпохи, и теперь художественный мир говорит о подлинных работах того времени с наименьшей уверенностью, чем когда-либо.

Так как незаконный оборот произведений искусства (который включает не только незаконную торговлю картинами, но и работу с крадеными культурными ценностями) наряду с незаконным оборотом оружия и наркотиков является наиболее прибыльной отраслью международной преступности, а фальсификация предметов искусства обеспечивает прибылью галереи, многие продавцы не заинтересованы в надежном подтверждении подлинности своих товаров. Это касается и продавцов в недрах Интернета, и тех, кто работает с всемирно известными аукционными домами Сотби и Кристи: попасться можно везде. Хотя для серьезных сделок необходимо безупречное подтверждение происхождения художественных произведений, сертификат подлинности может также оказаться подделкой. Кроме того, подтверждение подделки требует больших расходов: фальсификатор может имитировать следы старения работы, подпись художника может быть так же скопирована, как и его стиль, рама, холст и краски на самом деле могут оказаться старыми и происходить, например, с блошиного рынка.

Кроме того, ошибаться могут не только лучшие эксперты в области искусства, но и сами художники. О Пикассо известно, что он счел своими подделки, показанные ему в качестве эксперимента. Ввиду того, что в одном только его наследии выявлено 5000 картин, рисунков, скульптур и керамических изделий из разных периодов его творчества, отслеживать их непросто любому человеку. Инвентаризация произведений Пикассо вылилась в годы работы, тем не менее часто каталоги содержат лакуны. С детства фиксировал и нумеровал свои работы лишь Пауль Клее. В довершение всего существует особый вид копиистов, легально повторяющих оригиналы: в Китае недалеко от Гонконга находится «деревня художников» Дафен, жители которой специализируются на повторении произведений искусства и по 30 евро сбывают копии произведений Ван Гога, которые могут в конечном итоге всплыть на интернет-рынке художественных изделий под видом подлинников. Особая группа критических копиистов в 1970-е годы создала собственное художественное движение – апроприационизм. Члены движения проповедовали уход от условностей подлинности произведений и их авторства, аргументируя это тем, что они насаждаются только в современную эпоху, но были чужды Средним векам, а сегодня себя изжили.

Это еще не все. Помимо копий (выполненных другой рукой) существуют и другие варианты расхождения с оригиналом или базовым произведением: реплики (копии, выполненные самим художником), варианты (реплики, существенно отличающиеся от оригинала), репродукции (копии, выполненные с помощью графических техник) и работы, прошедшие реставрацию (произведения с восстановленным первоначальным состоянием, которые впоследствии все чаще оказываются подделками).

«Искусство – это иллюзия», – сказал Марсель Дюшан. Иногда, однако, можно только удивляться, как неуклюжий обман воспринимается как произведение искусства. Например, лондонский издатель и гравер XVII века Питер Стент скопировал гравюру Рембрандта и выдал эту копию за портрет лорда-канцлера и автора «Утопии» Томаса Мора. Хотя в изображении не было никакого сходства, метод Стента имел успех. Также, чтобы получить портрет желаемой личности, он мог поменять на гравированном портрете изображение головы и, скажем, превратить короля Карла II в Ричарда Кромвеля.

Свежим примером являются поддельные акварели Явленского, обнаружившиеся в начале 1990-х годов. В глазах экспертов изображения были плохо выполнены или не соответствовали стилю художника; также оказалось, что они лишь повторяли масляные картины мастера в технике акварели. Кто был автором подделки, осталось неясным. При этом наследники русско-немецкого художника Алексея Явленского (1864–1941), которые также были владельцами архива Явленского в Локарно, подтвердили подлинность акварелей и хорошо заработали на их продаже.

Намного лучшего качества оказалась картина Винсента Ван Гога «Закат в Монмажуре», которую мастер должен был написать летом 1888 года. В 1988 году работа была классифицирована специалистами как поддельная. Тем не менее в 2013 году тщательное исследование стиля, техники, красок и холста произведения указало на то, что его автором был все-таки Ван Гог. Результаты исследования подтвердились документально: в двух найденных письмах художник говорил о работе над картиной и высказывал мнение, что она ему не удалась.

Так как стоимость картин Ван Гога на художественном рынке и на аукционах достигает высокой планки, подделывать их заманчиво. Это началось вскоре после смерти непопулярного при жизни художника: Эмиль Шуффенекер, как друг, хранивший у себя часть наследия Ван Гога и сам являвшийся художником, мог изготовить варианты его картин, например знаменитых «Подсолнухов», и продать их в качестве оригиналов. Уже в 1901 году, через 11 лет после смерти Ван Гога, с выставок начали снимать фальсификации. Едва в 1928 году появился первый каталог произведений художника, тут же возник дополнительный том с поправками, поскольку несколько изображений из каталога были признаны подделками. В деле оказался замешан некий Отто Вакер из Берлина: кузнец и художник-самоучка, выступавший после Первой мировой войны в роли исполнителя эротических танцев под псевдонимом Олинто Ловель, позднее стал партнером компании такси «Kraftdroschkenbetrieb Kratkowski», а в конце 1927 года открыл художественную галерею, специализировавшуюся на работах Ван Гога, и организовал «первую большую выставку его рисунков и акварелей». Каталог пестрил именами признанных знатоков искусства, в его «комиссии» был даже Макс Либерман. Когда полиция положила конец торговой деятельности галереи, многочисленные работы с характерными для Ван Гога ландшафтными мотивами и портреты обычных людей уже уехали в Мюнхен, Бреслау и Швейцарию. В 1931/32 году дошло до судебного разбирательства. Хотя по поводу каждого произведения эксперты не смогли прийти к единому мнению, по меньшей мере 33 работы были определены как фальшивки. Отто Вакер был оштрафован на 30 000 марок и отправился за решетку на год и семь месяцев. После 1945 года вместе с братом Леонардом он исправно содержал реставрационную мастерскую в Берлине.

Кто тогда подделывал произведения, неизвестно до сих пор. Может быть, брат Отто или его отец Ханс, которые оба были художниками; может быть, и он сам. Однако точно известно, что спор о подлинных и поддельных работах Ван Гога продолжается и сегодня. Так, в 2009 году, когда в Базеле проходила выставка его картин, появилось подозрение, что представленная на ней версия «Сада Добиньи» является подделкой. К единому мнению эксперты не пришли.

Похожая неопределенность, как в случае картины Ван Гога «Закат в Монмажуре», возникла и в связи с работой Гюстава Курбе «Шлюз в долине Оптево». Приобретенная баварским государством более 100 лет назад, теперь она выставлена в мюнхенской Новой пинакотеке. В 1990-е годы на картине рядом с подписью Курбе была обнаружена подпись Добиньи.

То, как трудно определить, где оригинал, а где подделка, а может быть, наполовину оригинал и наполовину подделка, можно также увидеть на примере Рембрандта: неизвестно, кто выполнил многие его картины – он сам или его мастерская. Картина «Святой Варфоломей» первоначально считалась написанной рукой мастера, но затем была понижена до статуса «подписанная Рембрандтом». В итоге картина оказалась произведением другого художника, так как в 1958 году в одной частной коллекции появился второй «Святой Варфоломей», признанный подлинником. Первое же изображение сочли современной копией.

В 1910 году французский художник Морис де Вламинк должен был засвидетельствовать в суде, что несколько картин с его подписью являются подделками. Он не смог этого сделать. Когда прокурор ему не поверил, он пояснил, что когда-то нарисовал картину в стиле импрессиониста Поля Сезанна, она поступила в продажу с его фальшивой подписью и была признана Сезанном его собственной работой.

В XVI веке картины Иеронима Босха стоили очень дорого. Поэтому антверпенский торговец произведениями искусства Иероним Кок заказал выполнить с картины Питера Брейгеля старшего «Большие рыбы пожирают маленьких» гравюру на меди и подписать ее 1537 годом и именем Босха. Мнимый Босх успешно продавался, но ситуация изменилась: когда через некоторое время произведения Питера Брейгеля стали стоить дороже работ Босха, с медной гравюры была сделана еще одна гравюра, подписанная уже именем Брейгеля.

Некогда среди мастеров, изготавливавших подделки, высоко ценились и работы Альбрехта Дюрера. Когда в XVII веке была составлена опись художественных ценностей императора Карла V, как подлинники были записаны 13 поддельных Дюреров, в том числе картина «Коронование Богоматери», на которой слабо распознавалась подпись реального автора Ганса фон Кульмбаха, но отчетливо видна подпись Дюрера. Итальянец Лука Джордано продал свою картину «Христос исцеляет калеку» торговцу как работу Дюрера. Один коллекционер приобрел ее, но, усомнившись в подлинности, привлек в качестве эксперта Луку Джордано. В суде Джордано показал на картине свою скрытую подпись и был оправдан, потому что никто не мог наказать его за то, что он писал картины так же хорошо, как Дюрер.

Легендарный случай связан с именем художника Абрахама Кюфнера. В 1799 году город Нюрнберг заказал Кюфнеру отреставрировать автопортрет Дюрера, написанный им около 1500 года. Магистрат передал ему картину, не поставив на ее обороте печать. Кюфнер же распилил липовую доску 15-миллиметровой толщины и на ее обороте выполнил копию, которую передал магистрату, в то время как отреставрированный оригинал в 1805 году продал курфюрсту Максимилиану Иосифу Баварскому (именно поэтому автопортрет теперь висит в мюнхенской Старой пинакотеке). По крайней мере, до сих пор история звучала именно так. Однако исследование 2012 года, проведенное Германским национальным музеем в Нюрнберге, опровергает предположение, что Кюфнер распилил оригинал надвое: разделение липовой доски было бы невозможно, так как иначе был бы уничтожен оригинал. Поэтому представляется правильным, что Кюфнер не занимался жульничеством: по заказу он должен был не отреставрировать оригинал, а сделать копию и передать два произведения Нюрнбергу, которые уже сам город продал мюнхенскому двору в 1805 году.

К наиболее часто подделываемым художникам относится Жан-Батист Камиль Коро. Согласно одной остроумной шутке, из 700 подтвержденных подлинных произведений Коро 8000 находятся в США. Еще 2414 подлинников оказались в наследии французского коллекционера Жусома: хотя все картины маслом, акварели и рисунки были подделками, они не были арестованы, когда в 1928 году Жусом выставил свои сокровища в Лондоне. Поэтому, вероятно, немало фальшивок нашли свой путь на рынок искусства.

Очень большое количество имитаций Коро объясняется отчасти его подписью. Так как художник часто менял ее на протяжении многих лет, однозначно приписать ему ту или иную картину, не зная времени ее происхождения, практически невозможно. Он также ставил свою подпись на картины коллег, чтобы помочь им продать их по более высокой цене. К тому же Коро на момент смерти оставил множество незаконченных изображений, которые были завершены другими художниками по заказу торговцев произведениями искусства.

Однако картины Коро копировались уже при его жизни, так как они хорошо продавались. Художник Поль Дезире Труйбер написал в стиле Коро картину «Источник Габуре»; он же или, возможно, третий человек без ведома художника снабдил ее подписью Коро. Получившая это уточнение, картина попала в известную галерею Жоржа Пети, которая в 1881 или 1882 году продала произведение Александру Дюма младшему. Когда подделка обнаружилась, Труйбер настоял в суде на том, что фальшивая подпись является делом рук перекупщиков и он не имеет к ней отношения. В итоге он подписал картину собственным именем и таким образом легально создал картину Коро кисти Труйбера.

Так же небрежно, как Коро, Сальвадор Дали обходился со своими графическими работами: он подписал десятки тысяч пустых листов, чтобы не останавливать поступление продукции на рынок. Это облегчило работу фальсификаторам – и не обязательно во вред Дали. Так как предприимчивый художник получал за каждый лист по 40 долларов, он вполне может сам участвовать в изготовлении подделок. В 1988 году во Франции были выявлены 15 тонн поддельных гравюр и огромное количество пустых листов с безукоризненно подделанной подписью. Через год после смерти Дали его вдова Гала и личный секретарь Питер Мур позаботились о продолжении пополнения художественного рынка, признав сомнительные произведения Дали подлинными. Галерист Ральф Михлер, составивший в 1984 году вместе с искусствоведом Луцем Лепзингером каталог произведений печатной графики Дали, в 2006 году был уличен в том, что заказывал и подписывал фальшивые работы художника.

Ставший в 1992 году мишенью прокурора нью-йоркский издатель Леон Амьель бойко торговал не только печатной графикой Дали, но и произведениями Шагала, Хоана Миро и Пикассо. В ходе полицейского рейда у него были изъяты 86 000 подделок, продажная стоимость которых достигла 1,8 миллиарда американских долларов.

Есть также галеристы, которые нарушают закон из благородных побуждений, а также великие художники, которые создают подделки по необходимости: в начале 1940-х годов Рене Магритт подделывал Пикассо, де Кирико и Пауля Клее, а издатель и торговец произведениями искусства Марсель Мариен в Париже распространял эти работы. Мариен оказывал поддержку брюссельским сюрреалистам, одним из которых был на тот момент еще не известный Магритт. Между прочим, как позже рассказывал Мариен, Магритт тогда пытался также подделывать деньги.

 

Они живут только в искусстве

Можно подделывать отдельные картины, а можно выдумать несуществующего художника: американский писатель Уильям Бойд придумал непризнанного гения неоэкспрессионизма Ната Тейта, который в 1960 году якобы покончил с собой и о котором с появлением мнимого обзора его творчества 1998 года на самом деле захотели вспомнить некоторые представители нью-йоркской художественной богемы.

За 16 лет до этого в Западном Берлине появился мнимый художник Блэз Винсент, под именем которого на самом деле скрывался французский музыкант Борут Кантушер. Тайно его художественными поисками руководил плакатист и карикатурист Эрнст Фолланд, который сам за считанные минуты создавал картины, пародировавшие стиль популярных в те годы новых диких, и выдавал эти работы за творения Блеза Винсента. Искусствоведы и Национальная галерея попались на удочку – последняя приобрела работу нового, молодого и дикого художника Блэза Винсента.

Идея Бойда и Фолланда не была новой. Еще задолго до Блеза Винсента и Ната Тэйта сенсацию в художественном мире произвел каталонец Жузеп Торрес Кампалан. Несправедливо забытый художник наряду с Пабло Пикассо и Жоржем Браком оказался пионером современной живописи и одним из изобретателей кубизма. Свое законное место в истории искусства он смог занять только благодаря исследованию испанского романиста Макса Ауба (1903–1972). Он специально прервал работу над своим главным произведением, циклом романов «Магический лабиринт», чтобы написать биографию жившего в мексиканском изгнании Кампалана; для нее он даже подобрал фотографии из жизни художника и долгое время разыскивал пропавшие картины и рисунки.

Как в случае с Натом Тейтом, когда появилась книга о художнике, ряд критиков и многие адабаи заявили, что были с ним знакомы. На самом же деле Ауб все выдумал, сам написал картины, а биографию (точнее – роман), соединившую в себе повествование, документальные свидетельства, хронику, записи бесед, фотографии, изображения, газетные и словарные статьи, а также каталог произведений, выстроил так замысловато, что она сама приобрела «кубистическую» форму. От большинства ускользнуло, что персонаж был выдуман, как не была замечена и сатирическая составляющая биографии, проявляющаяся, например, в таких словах Ауба о своем герое: «Явная в его творчестве одержимость вертикальным форматом определенно берет свое начало от вида грустных, одиноких улиц Жироны».

 

Недостаточно красивая Библия Гутенберга

Живший в XIX веке Генрих Клемм – профессиональный портной, позднее ставший писателем и издателем, был восторженным коллекционером инкунабул, то есть первопечатных книг, появившихся до 1500 года. Его «Библиографический музей» насчитывал 1010 инкунабул. Эту коллекцию приобрело у Клемма Саксонское государство, включившее ее в Немецкий музей книги и письменности в Лейпциге. Как отмечал Клемм в своем «описательном каталоге» 1884 года, он собрал «особые редкости первой величины в виде хорошо сохранившихся экземпляров». Ценные старые книги имели только один недостаток: многие включали изображения, орнаменты и украшения, которые были выполнены в позднесредневековом стиле талантливыми подражателями по поручению Клемма. Он не остановился даже перед оригинальной Библией Гутенберга и поручил добавить к 136 ее подлинным миниатюрам еще 143 – поддельные.

 

Фальсификатор Микеланджело

Всякий художник начинает с копирования и учится, подражая. Только после этого у него появляется собственный стиль и возникают оригинальные произведения. Так было и с Микеланджело, одним из величайших мастеров Ренессанса, эпохи, занявшей период между XIV и XVI веками, когда были заново и творчески продолжены античные искусство и культура.

Начинал Микеланджело в качестве копииста, создавая по античному образцу скульптуры для парка флорентинца Лоренцо Медичи. Так как имитации удавались ему удивительно хорошо, его покровителю пришла в голову жульническая идея: он распорядился, чтобы Микеланджело закопал свою мраморную фигуру «Спящего амура» в кислую почву, чтобы искусственно ее состарить, а затем продать по высокой цене как античный подлинник. Дело имело успех: мнимое 1500-летнее произведение было отправлено торговцу Бальдассаре дель Миланезе в Риме, который продал его кардиналу Сан-Джорджо Рафаэлю Риарио за 200 золотых дукатов. Из них Бальдассаре заплатил Микеланджело всего 30 золотых дукатов, а все остальное оставил себе. Расплата последовала, когда у кардинала возникли подозрения и он при помощи посредника начал выяснять происхождение произведения. Агент напал на след Лоренцо Медичи, и когда Микеланджело узнал, что был обманут, он сознался в мошенничестве. Бальдассаре пришлось возместить церковнику полную стоимость покупки и забрать скульптуру назад, в то время как талантливый молодой каменотес сохранил свои 30 золотых дукатов.

Торговец снова продал фигуру, на этот раз прелату Чезаре Борджиа и честно – как копию работы мастера Микеланджело. В XVII веке скульптура попала в Англию и с тех пор исчезла. Правда, похожая скульптура сейчас хранится в Турине, но она считается подделкой XVI или XVII веков и таким образом создает необычный прецедент подделки подделки.

Эта ситуация более или менее понятна. Сложнее обстоит дело с примерно тысячью рисунков Микеланджело, которые сегодня хранятся в музеях или продаются на арт-рынке: значительная их часть должна быть подделкой, так как незадолго до своей смерти мастер уничтожил почти все имевшиеся в его распоряжении бумажные работы. Заниматься фальсификацией рисунков Микеланджело выгодно, ведь эскизы с его именем приносят много денег. В 1993 году за одну такую работу некий коллекционер выложил на лондонском аукционе Кристи 4,2 миллиона фунтов стерлингов. Так и осталось загадкой, чем является эта работа, подлинником или подделкой.

 

Больше работ Джакометти, чем от самого Джакометти

Чем мертвее, тем дороже – это грубое правило относится и к швейцарскому скульптору Альберто Джакометти. Через 40 лет после своей смерти он стал самым дорогим скульптором в мире: в 2010 году одна из его работ была продана на аукционе Сотби в Лондоне за 74 миллиона евро.

Художник создал не очень много; по оценкам, его наследии насчитывает самое большое 500 подлинных работ. Однако их легко сымитировать: голландскому фальсификатору Роберту Дриссену требовалось всего 30–40 минут, чтобы изготовить безупречную скульптуру Джакометти. Затем он заказывал ее отливку в бронзе и снабжал клеймом того литейного производства, с которым работал художник. За это Дриссен, подделывавший ранее картины немецких экспрессионистов и зарабатывавший по несколько сотен евро за каждую фальшивку, получал немаленькие деньги: примерно 300 подделок Джакометти принесли ему около трех миллионов евро.

Про запас он изготовил гораздо больше. В 2009 году немецкая полиция конфисковала 1000 предметов а-ля Джакометти, по крайней мере в два раза больше того, что изготовил сам швейцарец. Сомнительный бизнес процветал 11 лет. Организовали же его в 1998 году некий майнцский антиквар и выдававший себя за «графа Вальдштейна» бывший истопник железных дорог ГДР, который утверждал, что через брата Джакометти Диего приобрел наследие скульптора; на их стороне были также два сообщника.

Дриссен был предупрежден о налете заранее, бежал в Таиланд, открыл на острове Самуи ресторан – и продолжал делать скульптуры в стиле Джакометти: вытянутые, изящные образы с рыхлой поверхностью; на них он уже ставил собственное имя и легально продавал их через Интернет.

Так что желающие получили возможность приобрести подлинного Дриссена. Кто же хочет потратить больше, позволяет себе настоящего Джакометти. Но на самом ли деле он настоящий? Таким вопросом могла бы задаваться вдова ливанского банкира, купившая фигуру на аукционе в Лондоне. В Таиланд ей теперь уже ехать не нужно: ошибочно полагая, что в Голландии он будет в безопасности, Дриссен осенью 2014 года прилетел на родину, был задержан в амстердамском аэропорту Схипхол и выдан в Германию.

 

Кем был Иисус?

Сомнения в существовании Иисуса существуют уже долгое время. С тем, что Евангелия не являются сводом реальных фактов, единодушно соглашаются даже богословы. Описанные в них события вымышлены как минимум отчасти, они приукрашены или позаимствованы из других источников, например из Ветхого Завета. Многие из его текстов были вложены в уста Иисуса: так, Нагорная проповедь была составлена из цитат Ветхого Завета. А знаменитый призыв Христа «Возлюби ближнего своего, как самого себя» встречается уже в книге Левит (19:18).

Евангелисты никогда не видели Иисуса и записали свои истории через несколько десятилетий после предполагаемой Пасхи. Точно так же не был свидетелем событий и Павел; в Дамаске он лишь увидел ослепительный свет и услышал голос. Кроме того, о жизни Иисуса не осталось никаких записей современников, не связанных с Библией. Имя Иисуса ими не упоминается, в отличие от имен пророков, спасителей и мятежников того времени – всего имена 21 человека.

Самое раннее упоминание Иисуса встречается около 100 года н. э. у еврейско-римского историографа Иосифа Флавия. Тем не менее это упоминание считается добавленным позже. С другой стороны, предполагаемые христиане, которые, по словам историка Тацита, были замучены в Риме при императоре Нероне как поджигатели, были не христианами, а хрестианами («chrestiani» – от слова «chrestes»), то есть строительными спекулянтами: людьми, которые с давних времен поджигали отдельные дома или районы, чтобы заработать на новом строительстве. В 64 году н. э. их игра с огнем вышла из-под контроля. В соответствии с традиционным римским правом поджигателей приговаривали к смерти путем сожжения.

Таким образом, нехристианские тексты не рассказывают об Иисусе и даже не подтверждают существование раннего христианства. Но вопросы вызывают и сами библейские свидетельства. Почему Иисус родился в Вифлееме, хотя он «из Назарета»? Возможно, рождение в городе Давида было подтасовано, потому что ветхозаветный пророк Михей (Мих. 5:1) объявлял о том, что Мессия придет из Вифлеема. С той же целью были придуманы и оба генеалогических древа Иисуса (Мф. 1:1–17 и Лк. 3:23–38), которые, хотя и противоречат друг другу, делают его потомком царя Давида.

Не менее невероятно описан и финал земной жизни Христа. То, что в тот самый момент, когда Иисус испустил на кресте дух, порвалась храмовая завеса, сотряслась земля, раскололись скалы, раскрылись гробницы и воскресли святые (Мф. 27:51–53), можно воспринимать как обычную легенду. Однако смерть Иисуса, наступившая уже через несколько часов после распятия, действительно исключительна, потому что распятые на крестах обыкновенно умирали через два-три дня. Столь же необычным является и то, что римские солдаты разрешили снять тело с креста, хотя, как правило, они оставляли жертв на растерзание стервятникам; еще более странно, что они не стали, как обычно в таких случаях, перестраховываться и не сломали заранее осужденному ноги.

Сомнения вызывают и повествования о воскрешении. Кто первым увидел воскресшего? На этот счет есть три противоречащие конфликтующие версии: Мария Магдалина (Мк. 16:9), все апостолы (так считают остальные три евангелиста) или Петр (1 Кор. 15:4). Хотя апостолы и были знакомы с Христом, они его не узнали – ни на Галилейском море, ни на пути в Эммаус, а Мария Магдалина даже приняла его за садовника. Точнее говоря, во всех вышеназванных ситуациях апостолы поняли, что перед ними Христос, очень поздно (в Эммаусе он в тот же миг растворился в воздухе), а когда Мария Магдалина узнала Иисуса, тот произнес: «Не прикасайся ко мне!» (Ин. 20:17). Воскресший, по-видимому, был не существом из плоти и крови, а неким эфирным существом, которое могло пройти через стену (Ин. 20:19) и появиться среди апостолов словно из ниоткуда (Лк. 24:36).

Странными кажутся также многие чудесные истории, от непорочного зачатия, избиения вифлеемских младенцев и бегства в Египет до многочисленных чудес и последовавшего за Воскресением Вознесения Христа (Деян. 1:9–11). Историческую основу найти в них крайне трудно. То, что ее нет в рассказах о чудесах Иисуса, видно уже из самих этих повествований, восходящих к Ветхому Завету и перенесенных на историю Христа: мертвых воскрешали уже пророки Илия (1 Цар. 17:[добавлено мной по источнику, в оригинале не было. – Т.Г.] 17–23) и Елисей (2 Цар. 4:32–35). Последний также исцелил сирийского военачальника от проказы (4[в оригинале была ошибка – 2 – Т.Г.] Цар. 5:1–14).

Истинная личность и реальная жизнь Иисуса, таким образом, оказываются скрыты под покровом тайны, не говоря уже о точных биографических сведениях. Христос явно родился не в 1 году н. э. Дионисий Малый, создавший христианский календарь в VI веке н. э., мог взять за круглую дату и точку отсчета год рождения великого римлянина Гая Юлия Цезаря – 100 год до н. э.

Слава Цезаря во многом обязана его кампании в Галлии; он стал жертвой убийства, так как хотел упразднить Республику и, согласно обвинению, стремился к единоличному правлению (действительно, титул «цезарь» был у всех римских императоров, и до сих пор он находит продолжение в титулах «кайзер» и «царь»). С другой стороны, Иисус начал свою деятельность в Галилее и был казнен как «Иисус из Назарета, Царь Иудейский», о чем сообщала надпись на его кресте. Есть и другие параллели: Иисус был передан римлянам для казни иерусалимским синедрионом, советом семидесяти, тогда как убийцы Цезаря действовали от имени римского сената; в обоих случаях речь шла о сохранении древнего религиозного и, соответственно, политического устройства. Особенно необычно то, что оба умерли в один и тот же день весеннего месяца: Цезарь 15 марта, Иисус 15 нисана.

Это, конечно, ничего не доказывает, так как между политиком, военачальником и проповедником лежат целые миры. Но точки соприкосновения здесь все же есть. Цезарь был популярен из-за своей близости к народу, его превозносили за «clementia», милосердие; способность Цезаря к снисхождению была столь велика, что он простил даже такого своего противника, как Марк Юний Брут (который впоследствии стал одним из его убийц). Напротив, образ Иисуса как преисполненного любви к человеку требует некоторых корректив. Помимо любви он проповедовал и ненависть (Лк. 13:26), проклинал города (Мф. 11:20–24) и даже проклял одну смоковницу (Мк. 11:12). Иисус недвусмысленно дал понять: «Не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34). В этом смысле 300 лет спустя его понял император Константин, воспринявший Христа как бога войны и в 313 году н. э. приравнявший христианство к другим религиям. Божественный знак, увиденный Константином в небе перед решающей битвой с конкурентом за трон Максенцием у Мульвийского моста, в христианской традиции толкуется как крест, но точно так же мог бы быть и мечом.

Кроме того, Цезарь был великим понтификом и уже в молодом возрасте являлся жрецом Юпитера, главного бога в римском пантеоне. Иисус же ссылался на своего небесного Отца. То, что Иисус не совершил никаких военных подвигов, очевидно; если Цезарь был успешен на поле брани, Иисусу удавались акты милосердия. Военная деятельность Цезаря перекликается с чудесами Иисуса: например, в начале римской гражданской войны Цезарь освободил город Корфиний, занятый (лат. «obsessus») врагом; Иисус в начале своей деятельности проповедника исцелил в Капернауме (более правильно – Кафарнаум) одержимого (лат. «obsessus»). Цезарь осадил город по ту сторону Ионического моря в земле Керауния, но вражеские легионы удерживали свои укрепления (лат. «munimenta»); Иисус встречает «на другом берегу моря» бесноватого «гадаринца» (или двух «гергесинцев», как в Мф. 8:28), жившего «в гробах» (лат. «monumenta») и странно ответившего Иисусу после его обращения к демону, который его мучил: «Легион имя мне, потому что нас много» (Мк. 5:9). Иисус победил демонов, послав их в стадо свиней; голодавшие легионеры Цезаря рыли землю в поисках съедобных корнеплодов, за что осажденные обзывали их свиньями.

В жизни Цезаря и Иисуса есть и другие точки соприкосновения. Мать Иисуса звали не употреблявшимся в иудаизме именем Мария; политическим наставником Цезаря был консул и военачальник Марий, муж тетки Цезаря Юлии. Цезарь останавливался при дворе Никомеда IV, царя Вифинии, с которым якобы его связывали гомосексуальные отношения. Иисуса ночью посещал Никодим. Старший противник Цезаря Гней Помпей был убит по приказу египетского царя Птолемея, его голову отрезали и послали Цезарю – предтеча Иисуса Иоанн Креститель был обезглавлен по приказу Ирода Антипы. Через несколько лет Иисус был распят, а Цезаря, соответственно, закололи кинжалами. Ставленник Цезаря Марк Лепид объединил усилия с Октавианом и Марком Антонием, чтобы схватить убийц Цезаря. Иисус назначил своим преемником Петра, который должен был построить церковь. Имя Петр означает «камень», имя Лепид соответствует слову «lapis» в родительном падеже («lepidis»), которое также означает камень.

Похожие или созвучные слова, события, которые кажутся повторяющимися, и имена из жизни Цезаря, которые словно перемещаются в биографию Иисуса: Цецилий превращается в «caecus», слепого, Клодий – в «cladus», хромого, Метелл – в «mutilus», калеку, а Азиний Поллион, с которым Цезарь вошел в Рим, вообще в осла (лат. «asinus»), на котором Иисус въехал в Иерусалим.

Это кажется преувеличением. Но любой, кто переводил с иностранного языка, знает, что случаются нелепые недопонимания и ошибки. При переводе то, что, не подходит, нередко превращается в подходящее, и, если нет других вариантов решения проблемы, воспринимаемый ошибочным оригинал подвергается необходимым «улучшениям». Точно так же могли поступать и с предполагаемым исходным текстом о Цезаре / Иисусе, отличие только в том, что работа велась в течение десятилетий разными поколениями и в повествовании постепенно накапливались заблуждения, упущения, неточности прочтения и описки, так что в итоге появился совершенно новый текст, почти бесследно поглотившим оригинал.

Этот новый текст был Евангелием от Марка, старейшим из четырех Евангелий. Его язык богат латинизмами, поэтому можно предположить, что изначально оно было написано на латыни, а затем, пока не приняло свою новую форму, бесчисленное количество раз переводилось с латинского, греческого, арамейского, возможно, также с иврита и обратно – причем не только письменно, но и устно.

Но что представлял собой оригинала? Прежде чем попробовать ответить на этот вопрос, назовем еще некоторые параллели между Иисусом и Цезарем. В частности, связанные с убийством обоих: помимо дней смертей и стоящих за казнями сената и высшего совета, синедриона, есть и другие похожие черты. И Цезарь, и Иисус пали жертвами предательства, причем оба раза предатель вышел из их окружения: Иуда был учеником Иисуса, Децим Юний Брут (не путать с Марком Брутом, который также был одним из заговорщиков) – любимцем Цезаря. Цезарь был заколот ножом, Иисус умер от боковой колотой раны, полученной от сотника Лонгина. Кассий Лонгин был одним из вдохновителей покушения на Цезаря и нанес решающий удар.

Одно обстоятельство тем не менее явно отличается: Цезарь не был распят. Однако при вторичном рассмотрении текста могла сместиться точка зрения: буквально о распятии не говорит и евангелист Марк. Греческие слова, которые использует он, а позже и другие евангелисты означают не «крест», а «деревянный столб, деревянный шест, брусок». При этом известно, что на похоронах Цезаря использовали деревянную конструкцию, на которую повесили окровавленную тогу убитого. Похороны Цезаря проходили на Капитолийском холме, Иисус был распят на Голгофе – в месте, которое не существовало нигде, кроме Нового Завета. «Голгофа» означает то же самое, что и «Капитолий» – лобное место.

И это еще не все! Тело Цезаря было сожжено на костре (лат. «pyra»), Иисусу на кресте поднесли смирну, или мирру (лат. «murra»), – саму по себе являющуюся загадкой, потому что смирна была здесь неуместна, так как в иудейской традиции она используется только во время похорон. Еврейский переводчик вполне мог перепутать слово «pyra» с миррой, посчитав, что Иисус уже был мертв. В пользу этого предположения говорит тот факт, что обычно красноречивый Иисус после ареста ничего не говорит (кроме известного ответа «ты говоришь, что Я Царь» на вопрос о том, кто он, царь или Сын Божий), уже представляя себя в известной степени мертвым – или же уже являясь мертвым подобно Цезарю во время его похорон.

Между прочим, не только Иисус, но и Цезарь известен своими меткими высказываниями. Часто они имеют в виду одно и то же. «Кто не против вас, тот за вас», – учит Иисус, тогда как Цезарь в начале римской гражданской войны говорит: «Кто ни на чьей стороне, тот на моей стороне». Когда Иисус просит Иуду: «Что делаешь [то есть предаешь меня. – П.К.], делай скорее», это соответствует изречению Цезаря: «Лучшая смерть – внезапная». Наконец, слова Иисуса: «Нет у нас царя, кроме кесаря» [Это слова первосвященников, а не Иисуса! См. Ин. 19:15. Лучше вообще убрать предложение. – Т.Г.] соответствует заявлению Цезаря: «Я не царь, я цезарь».

После смерти Цезарь был провозглашен богом, Divus Julius, также прославлялось его воплощение в образе его внучатого племянника, приемного сына и наследника Гая Октавия. Он преследовал убийц Цезаря, устранил всех соперников, последним из которых был Марк Антоний в Александрии, покончивший с собой во время египетской кампании Октавия, и в 27 до н. э. получил титул цезаря, фактически став императором. Видоизмененное имя Октавиан он официально не использовал, вместо этого он приказал чеканить монеты с надписью «Gaius Iulius divi flius Caesar» («Сын божественного Гая Юлия Цезаря»), которая позже сократилась до формулы «Divi flius» («Сын Божий»).

Культ Divus Julius поддерживали в основном солдаты и ветераны, даже в Палестине. Многие ветераны вступали в брак с еврейскими женщинами и заводили детей, росших в римско-еврейском культурном окружении и слышавших об этом удивительном, ставшим богом и воскресшем Цезаре. Они должны были участвовать в религиозных действах или, по крайней мере, их наблюдать; как и подобает любому культу, должно было совершаться богослужение. Основу Евангелия от Марка, вероятно, следует искать здесь: в одной из биографий Цезаря. Из мрака неизвестности появляется даже заказчик текста: упомянутый выше Марк Антоний, долгое время считавший себя преемником Цезаря, имя которого до сих пор сохраняется в названии самого старого Евангелия – «от Марка». В 40 году до н. э. он выбрал в качестве места жительства не Рим, а Александрию. Именно там, в городе, где проживало немало евреев, согласно традиции, появилась первая христианская община за пределами Палестины, тогда как ее основателем называют «апостола Марка».

Христианство распространялось в первую очередь войсками Римской империи. Новый Завет знало большое количество солдат-христиан. Христианский писатель Тертуллиан, сам бывший сыном офицера, удовлетворенно сообщает около 200 года н. э.: «Мы поглотили все… гарнизоны, общины, деревни, даже военные лагеря, городские районы и декурии» (курсив – П.К.). После легализации при императоре Константине церковь сама оказалась организована по образцу армии, переняв от нее иерархическую лестницу, систему руководства и поощрений.

«Был ли Иисус Цезарем?» – спросил Франческо Каротта в 1999 году в своей книге (с подзаголовком «2000 лет поклонения копии»), из которой позаимствованы многие из приведенных выше рассуждений. Действительно, жизнь Иисуса предстает как переосмысление жизни Цезаря (при этом военные победы превращаются в чудеса). В довершение ко всему тезис, что Евангелие от Марка восходит к биографии Цезаря, находит подтверждение еще и в том, что оно отображает этапы жизни Иисуса в той последовательности, которая соответствует этапам жизни Цезаря.

Это не означает, что кто-то специально занимался фальсификацией; но при перенесении римской биографии Цезаря в чужую еврейскую культуру появились ошибочные интерпретации, которые суммировались в течение десятилетий и в итоге дали совершенно новый результат. Тем не менее и среди вековых наслоений еще можно выявить следы оригинала – даже в имени: если обожествленного Цезаря, Divus Julis, звали Юлием, то в имени Иисуса, на иврите Иешуа, скрыто имя Бога Яхве; «цезарь» стал титулом всех римских императоров, «Христос» является римско-греческим переводом еврейского слова «мессия» – царского титула.

Теория восприятия Иисуса как Цезаря кажется правдоподобной, цепь доказательств – логичной, а аргументы, каждый из которых по отдельности можно было бы отклонить как совпадение, все вместе выглядят довольно убедительно. На этом фоне на передний план выступает древняя легенда. В соответствии с ней Мария забеременела от римского легионера по имени Пантера. Во II веке н. э. эта история была упомянута языческим философом Цельсом, но ее корни следует искать в I веке н. э., возможно, в эпохе евангелистов. Иисус, таким образом, рассматривается как сын римского отца и еврейской матери: так легенда о Пантере в литературно сжатой форме раскрывает глубинную правду об Иисусе Христе и христианстве.

 

Гробница Иисуса

Через 2000 лет наконец показалось, что обнаружено свидетельство реального существования Иисуса. В древней погребальной камере, найденной в Иерусалиме во время строительных работ, рабочие натолкнулись на несколько каменных ящиков с костями, так называемые оссуарии. На одном из них было написано «Мария», на другом – «Иосиф», на третьем – «Иисус, сын Иосифа», на еврейском «Иешуа бар Йосеф». Без сомнения, это была семейная гробница, тем более что среди гробов один был снабжен надписью «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса», чем подтверждалось также существование апостола Иакова, брата Господня.

Находка замечательно вписывалась в христианскую традицию – или, напротив, полностью ей противоречила: разве можно было найти гроб с телом Иисуса Христа, воскресшего и вознесшегося на небо? На деле сенсация 2002 года оказалась фальшивкой. Хотя оссуарии были историческими, как и части надписей. К ним были добавлены только имена «Иешуа» и «Иаков», очень распространенные на рубеже старой и новой эры в качестве дополнительных эпитетов; их высекли в камне довольно неуклюже и частично другим шрифтом, а затем насечки были заполнены пылью, чтобы придать надписям вид древних.

Вскоре был выявлен и фальсификатор: им оказался Одед Голан, коллекционер и торговец, на совести которого уже была поддельная каменная табличка времен царя Иоаса IX века до н. э. В его владении в Тель-Авиве сотрудники полиции нашли гравировальные инструменты, химикаты, образцы почв с израильских раскопок и новые изделия, стилизованные под старину.

 

Испорченные христиане

Христианство: его путь вымощен мифами и вымыслами. С другой стороны, о христианах распространялось много глупостей. Наиболее выразительно подобную бессмыслицу во II веке н. э. рассказал об одной христианке римский писатель Апулей в своем романе «Золотой осел»: «… Исполняя… пустые и нелепые обряды какой-то ложной и святотатственной религии и утверждая, что чтит единого бога, всех людей и несчастного мужа своего вводила она в обман, сама с утра предаваясь пьянству и постоянным блудом оскверняя свое тело».

В том же духе о порочном поведении христиан разглагольствовал в своей речи около 165 года н. э. ритор Марк Корнелий Фронтон, друг и советник императора Марка Аврелия: во время своих тайных встреч христиане якобы устраивали оргии, в которых участвовали мужчины и женщины всех возрастов и даже дети. Ободрившись ненавистью непосвященных, Фронтон дал волю своему воображению: «После нескольких блюд, когда общество уже разогрето и от опьянения просыпается жар нечистой похоти, собака, привязанная к светильнику, начинает рваться к брошенным ей кускам пищи, оказавшимися за пределами области, до которой ей позволяет дотянуться поводок. В итоге светильник падает, и свет, который мог бы все обнаружить, гаснет, тогда как они в невиданной жадности без разбора бросаются друг к другу в объятия».

Ранним последователям Иисуса приписывали не только необузданную похоть, но даже и преступления. Подобно тому, как позднее христиане обвиняли евреев, а римляне инкриминировали христианам ритуальные убийства (тот, кто присоединялся к секте, должен был заколоть и выпотрошить новорожденного, после чего присутствующие пили кровь убитого ребенка).

 

Кем был Мухаммед?

Согласно исламской традиции, Мухаммед жил с 570 до 632 года и в возрасте 40 лет начал получать божественные откровения, которые после его смерти были зафиксированы в Коране. О его деяниях сообщается во множестве преданий и историй, с его жизнью связывают бесчисленное количество эпизодов и легенд. Однако что известно наверняка?

Достоверно известно немного, можно сказать, ничего. Коран как источник биографических сведений рассматривать нельзя. Имя Мухаммеда в нем упоминается всего четыре раза без раскрытия биографического контекста. Записей соратников не сохранилось, то же самое касается и свидетельств немногих сочувствовавших из-за границы, так как по воле случая исламские завоеватели переступили границы Аравийского полуострова только после смерти Мухаммеда, а именно в 633 году. Прошло еще более 100 лет, прежде чем Ибн Исхак решился написать первое жизнеописание основателя новой религии. Когда около 750 года Ибн Исхак завершил свой труд, ни одного очевидца описанных им событий уже не было в живых, и хотя его текст должен был стать чрезвычайно важным для мусульман, он не сохранился в оригинале, и его можно реконструировать только по цитатам и ссылкам в более поздних биографиях других авторов. Благодаря этим авторам, тем не менее, точно датируются многие события из жизни пророка. Удивительно, но за 60 лет ни одно из них не пришлось на добавочный месяц, хотя в VII веке арабы все еще использовали лунный календарь, который был короче солнечного примерно на 11 дней, и чтобы компенсировать это, раз в три года вводился дополнительный месяц. Правда, биографы об этом уже ничего не знали, и 20 добавочных месяцев растворились в жизни Мухаммеда, не отмеченные ни одним примечательным событием.

Так или и иначе, но более важными, чем явные биографии, в мусульманской практике являются хадисы, сначала передававшиеся устно, а затем зафиксировавшие «предания» из жизни Мухаммеда в письменном виде. Однако и здесь воображение скрыло все, что, возможно, было связано с фактами. В 772 году, через 140 лет после смерти Мухаммеда, некий человек по имени Ибн Аби аль-Ауджа хвастался, что составил около 4000 хадисов. Самые влиятельные авторы хадисов, однако, появились только в IX столетии: Ахмад ибн Ханбаль (ум. 855), аль-Бухари (ум. 870), Муслим ибн аль-Хаджжадж (ум. 875); без преувеличения примерно к 875 году должно было быть создано более полумиллиона хадисов. Даже если оставить в стороне рассказы о чудесах, в которых пророк мог вызывать и останавливать дождь, создавать волшебным образом пищу или излечивать больного касанием, все остальные эпизоды, легенды, истории и остроумные замечания не могут рассматриваться как серьезные свидетельства о жизни Мухаммеда, пусть в исламе они и являются важнейшим источником веры после Корана.

Тем не менее они примечательны в другом отношении, так как создают образ Мухаммеда, похожий на образ Иисуса. Так или иначе, но имя Мухаммед вполне христианское: оно означает «прославленный», на латыни – Бенедиктус, по-немецки – Бенедикт. Латинская форма «бенедиктус» – это одновременно и причастие прошедшего времени, используемое, например, в «Benedictus qui venit in nomine Domini» («Прославлен тот, кто приходит во имя Господа»), центральном послании христианской литургии. Тот, кто неправильно поймет эту фразу, расслышит известное имя и переведет все на арабский соответствующим образом, получив формулу «Мухаммед расул Аллах»: «Мухаммед посланник Божий».

Другими словами, Мухаммед мог быть Иисусом. Не Иисусом римского или православного христианства и не Богом, но тем, кто был выделен Всевышним из остальных людей. В действительности около 600 года на Аравийском полуострове помимо многобожников и иудеев жили также христиане. Многие из них являлись потомками беженцев, уходивших сначала от преследований языческих римских императоров, а позднее – от гнета официальной церкви. Таковыми были ариане, не считавшие Иисуса сыном Бога и отвергавшие соответствующие догматы. В Мекке существовало христианское кладбище, а в числе идолов Каабы имелся образ Богоматери. Можно предположить, что у арабских христиан сложилась собственная форма христианства, усвоившая иудейские идеи и остававшаяся открытой для языческих древнеарабских влияний.

Словом, остается открытым вопрос, были ли арабские воины, отправлявшиеся, согласно византийским источникам, уже в свои первые завоевательные походы с боевым кличем «Мухаммед!», мусульманами в сегодняшнем понимании этого слова. Возможно, впервые они сформулировали собственное особое понимание веры, когда захотели продемонстрировать свое религиозное равенство и даже превосходство в отношении покоренных персов и западных и восточных христиан, вера которых опиралась на священную книгу.

То, что в боевом кличе подразумевался пророк, также вызывает сомнения. Но как из слова могла возникнуть личность? Представим себе ситуацию: тот, кто ошибочно трактует слово «бенедиктус» как имя, спросит себя, кто такой этот Бенедикт, или, по-арабски, Мухаммед. Неясные места в Коране он захочет интерпретировать, используя биографические детали, превращая их от раза к разу в более подробные рассказы, которые станут основой для жизнеописания. Например, в начале суры 17 говорится: «Прославлен тот, кто при участии своего слуги путешествовал ночью из священного места в далекое место поклонения, окрестности которого мы благословили, дабы показать ему что-то из наших знамений». Никто не знает точного значения этих слов, поэтому их трактовка может оказаться любой. Причастие в начале суры способно превратиться в имя собственное. Совершаемое персонажем с таким именем может быть путешествием из Мекки в Медину и даже в Иерусалим. То, что путешествие произошло за одну ночь, свидетельствует о чуде. Поэтому «слуга» – это обозначение мифического животного. Это может быть только сказочный верблюд или лошадь, скажем, крылатая кобылица. У нее, разумеется, должно быть имя, так что пусть ее зовут Бурак. Вот и готова история о мифическом путешествии Мухаммеда в Иерусалим. Сюда добавятся реальные события из истории, связывающие ее с именем Мухаммеда. Довершат биографию частные подробности, взятые из жизни реального Мухаммеда из прошлого, – обнаружить таковые несложно, ведь это имя было распространено на Аравийском полуострове уже в доисламское время. Итак, кем же все-таки был Мухаммед?

 

Лживые камни из Вюрцбурга

Как появились окаменелости? В XVIII веке за право отвечать на этот вопрос конкурировали три теории. Согласно первой, ископаемые останки были неорганического происхождения и возникли в результате воздействия божественной силы, свойственной природе. Согласно второй, они образовались в результате отложения в щелях и порах земных пород семени животных и растений, выросшего в безжизненные формы. В соответствии с третьей теорией это были окаменелые останки живых существ. Сегодня нам известно, что верна последняя теория. Личный врач князя-епископа и учитель ботаники и анатомии в Вюрцбургском университете Иоганн Варфоломей Адам Берингер придерживался первого тезиса. В 1725 он, казалось, получил доказательство. В июне его посетили три студента, представившие ему несколько камней необычной формы, которые они якобы нашли на горе в десяти километрах к юго-востоку от Вюрцбурга. Берингер был в восторге и предложил им деньги за другие артефакты, так что в течение полугода было собрано 2000 экземпляров, отображавших благодаря «Vis plastica», художественной силе природы, самые удивительные формы: улиток, жуков, рыб, пауков, осу на цветке, даже комету с хвостом и венчавшее кусок ракушечного известняка еврейское имя Бога «JHWH». О своих находках Берингер рассказал в украшенном 21 гравюрой фолианте, который он опубликовал под названием «Lithographiae Wirceburgensis».

Книга исчезла из продажи вскоре после публикации. Но не из-за восторга специалистов: вюрцбургский принц-епископ Кристоф Франц фон Гуттен, которому посвящалось издание, приказал изъять тираж в том же 1726 году.

Двое коллег Берингера, профессор географии и алгебры Иоганн Игнац Родерик и придворный и университетский библиотекарь Георг фон Экхарт, признались, что хотели провести Берингера за его высокомерие. Они посетили его за два месяца до публикации его работы и сообщили, что Родерик сам изготовил большинство камней, а студенты – остальные. Они даже показали Берингеру другие экземпляры их производства, в том числе камень с его собственным именем. Но остановить Берингера не получилось.

Надменный профессор стал посмешищем – и все равно настаивал на своем. Иногда практических доказательств бывает недостаточно, чтобы убедить теоретика. Или, говоря словами Ницше, убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь!

 

Бедный грешник ихтиозавр

Для убежденного христианина было очевидно, что окаменелости были следами Потопа, потому что это соответствовало Библии. Поэтому когда швейцарскому натуралисту Иоганну Якобу Шейхцеру (1672–1733) показали хорошо сохранившуюся окаменелость, он усмотрел в ней останки «homo diluvii testis», человека, являвшегося свидетелем Потопа. В своем сочинении «Homo diluvii testis et theoskopos» от 1726 года он описывал «печальное зрелище костей нижней конечности нечестивого грешника, утонувшего во время Потопа». Прошло 100 лет, прежде чем французский палеонтолог Жорж Кювье (1769–1832) назвал останки грешника костями гигантского тритона из третичного периода, что было ближе к истине: речь шла об ихтиозавре, морском ящере из мелового периода, предшествовавшего третичному.

 

Американский Голиаф

Табаковод Джордж Халл из Кардиффа, штат Нью-Йорк, разыграл своего пастора, воспринимавшего Библию буквально и верившего в существование великанов, потому что о них говорилось в главе 6 книги Бытия (и одним из них был Голиаф). Чтобы подшутить над священником, в 1868 году Халл купил несколько мешков гипса, отлил из него гиганта и закопал его на участке своего сообщника С. Невилла. 16 октября 1869 года монстр был извлечен из земли. Благочестивый пастор ликовал, называя находку «американским Голиафом».

Гигант привлекал толпы зевак, которые готовы были рассматривать его за мелкую плату даже после раскрытия его тайны. В конце концов его отправили в музей сельского хозяйства Куперстауна, где он находится и сегодня.

 

Первый англичанин: человек-обезьяна

Около 1900 года антропологи спорили о том, были ли у человека и обезьяны общие предки. В качестве доказательства не хватало «недостающего звена». В 1912 году он был представлен: в гравийном карьере около Пилтдауна в английском юго-восточном графстве Сассекс адвокат и археолог-любитель Чарлз Доусон, член Геологического общества, выкопал череп, у которого были черты как человека, так и обезьяны. Британский музей оценил его возраст в 500 000 лет и в честь нашедшего назвал новый вид «Eoanthropus dawsoni». Находку восторженно приняли и многочисленные неспециалисты-патриоты, ведь благодаря ей Великобритания обошла Германию и Францию с их неандертальцами. «Самый первый англичанин», как назвал свою книгу сэр Артур Смит Вудворд из Британского музея, обошел конкурентов не в последнюю очередь из-за своего высокого лба, с которым не мог тягаться неандерталец.

Слава «пилтдаунского человека» поблекла уже в 1920-х, когда в Южной Африке были найдены останки еще более древнего человеческого предка. Тем не менее «первый англичанин» кочевал по учебникам до 1953 года. Анализ с использованием новых химических средств, проведенный в этом году, показал, что черепу было менее 500 лет, а нижняя челюсть принадлежала орангутангу, причем к ней были прикреплены зубы шимпанзе. Внезапно стало очевидным, что череп был слишком мал, чтобы удерживать челюсть.

Сомнения в подлинности находки появились уже после ее обнаружения. Однако они были отвергнуты, когда в 1915 году в гравийном карьере были выкопаны другие фрагменты, в том числе коренной зуб и части второго черепа.

В 1953 году все внимание оказалось направлено на поиски фальсификатора. Первое подозрение пало на Доусона, после смерти которого в 1916 году уже не было сделано никаких открытий и который уже успел прославиться тем, что предъявлял некоторые исторические артефакты, которые гораздо позже оказывались поддельными. Однако кроме догадок доказательств не было, а поскольку подтверждения и улики отсутствовали, под подозрение попал другой человек: многое говорило в пользу того, что тайным виновником происходившего являлся хорошо известный сэр Артур Конан Дойл.

Всемирно известного автора приключений Шерлока Холмса в 1983 году вычислил американец Джон Уинслоу. Его аргументы были убедительны: Дойл жил в 15 километрах от места обнаружения окаменелостей и владел коллекцией костей. Он знал амбициозного археолога-любителя Доусона и мог подбросить ему упомянутые фрагменты: сэр Артур Конан Дойл немало путешествовал и некоторое время жил в Малайзии в непосредственном соседстве с судьей и коллекционером Сесилом Вреем, интересовавшимся антропологией, также он был знаком с американской исследовательницей черепов Джесси Фаулер и посещал места обнаружения ископаемых останков в Тунисе и на Мальте.

Дойлу было несложно закопать череп и другие фрагменты в гравийном карьере, известном как место обнаружения ископаемых останков, и просто подождать. Возможно, он не был согласен с господствовавшей теорией об эволюции человека и хотел провести гильдию палеоантропологов. Незадолго до открытия он опубликовал статью в «Strand Magazine», в которой объяснил, как легко подделать старые кости. Особенно он был нацелен на зоолога Эдвина Рэя Ланкестера, который защищал теорию эволюции и придерживался мнения, что человек и приматы имели общего предка. К тому же Ланкестер истово боролся со спиритизм, который практиковал Дойл.

На самом деле именно Ланкестер подтвердил подлинность пилтдаунского человека и таким образом попал в ловушку. Чтобы выставить его и других антропологов на публичное осмеяние, Дойл закопал вторую часть corpus delicti: окаменелую бедренную кость слона, которая имела форму крикетной биты. То, что пилтдаунский человек оказывался не только первым англичанином, но и изобретателем английского национального вида спорта, должно было всем открыть глаза. Но Дойл недооценил упрямство ученых: когда они нашли кость в 1914 году, они ничуть не смутились, даже несмотря на ее сходство с крикетной битой, ведь какое значение должно было иметь подобное устройство сотни тысяч лет назад!

Столкнувшись с такой академической слепотой, Дойл сдался и только тихо посмеивался в рукав. Так же, как и его предполагаемый сообщник Мартин Алистер Кэмпбелл Хинтон, в то время внештатный сотрудник лондонского Музея естественной истории, а позже его куратор по зоологии. В его наследии в 1978 году были найдены кости и зубы животных, способ обработки и окраска которых напоминали кости пилтдаунского человека. Незадолго до своей смерти Хинтон признался коллеге, что, будучи студентом, мечтал найти недостающую переходную форму между человеком и обезьяной.

 

Древняя история по Протчу

Франкфуртский антрополог Райнер Протч был признанной мировой величиной. Никто не мог сравняться с ним в умении определять возраст останков древних людей. Однако в институте, в котором работал профессор, он имел менее лестную репутацию. Дело в том, что он ничего не смыслил в радиоуглеродном методе, избегал использования установки для измерения содержания в материале углерода-14 и практиковал, как ее прозвали в институте, «умозрительную датировку», основанную на внешней оценке и подгонке результатов. «Неандертальцу из Ханеферзанда» он дал 36 000 лет – впоследствии анализ показал, что на самом деле неандерталец умер около 5500 года до н. э. Кости, найденные в потухшем вулкане в Восточном Айфеле, Протч датировал 27 000 лет – в действительности же это были останки эпохи Меровингов примерно 500 года н. э.

Одни за другими Протч датировал множество фрагментов костей и черепов, искажая образ предыстории и ранней истории человечества. Профессор беспрепятственно практиковал свои неслыханные ошибочные оценки добрых 30 лет. Только в 2004 году сотрудники и коллеги осмелились обратиться к университетскому руководству и проинформировать общественность. Профессор отреагировал быстро и, прежде чем прибыли следователи, поспешно освободил шкаф в своем кабинете, заявив, что «окаменелости – это мой личный исследовательский материал и моя собственность». Именно тогда исчез знаменитый череп из Кельстербаха, имевший, согласно умозрительной датировке Протча, возраст 31 200 лет и, таким образом, являвшийся самым древним известным черепом кроманьонца в Германии.

При этом обнаружилось, что «профессор, доктор нескольких наук Райнер Р. Р. Протч фон Цитен» был самозванцем. Он родился в Берлине в 1939 году, был сыном депутата нацистского рейхстага Вильгельма Протча и то выдавал себя за еврея, то утверждал, что его крестным отцом был Герман Геринг, то заявлял, что вырос в «негритянской семье в США». При этом он всегда настаивал на том, что являлся потомком прусского генерала Ганса Иоахима фон Цитена (1699–1786), историка и любимого героя народного творчества, известного как «Цитен-из-кустов». Однако благородное происхождение профессора отрицает не только реальный потомок Цитена Фридхельм Цитен, но и брат Протча Дитер. Не все было безупречно и в академической сфере. Степень доктора философии, полученная Протчем в США, в Германии могла обозначаться только так: «доктор (Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, США)», с использованием скобок. На кафедру во Франкфурте-на-Майне он был назначен без защиты докторской диссертации и даже без аттестата о полном школьном образовании – он просто ослепил университетскую комиссию своим внешним видом и мнимым обучением у нобелевского лауреата Уилларда Либби в США.

В 1996 году он подал заявление на защиту второй докторской диссертации, вероятно, чтобы себя обезопасить. Тем не менее этот его ход имел обратный эффект, поскольку сейчас диссертация связывается с вероятным мошенничеством Протча: предполагается, что на найденный во французском Керси череп ископаемой полуобезьяны-адапоида, жившей 50 миллионов лет назад, Протч нанес метку «Эгер. П.С. (1880)». Так он хотел выдать за место находки швейцарский Эгеркинген, что позволило ему заявить о сенсационном первом обнаружении полуобезьяны в Швейцарии. Предыдущий владелец черепа, учитель из Неккарбишофсхайма, отрицал наличие надписи на черепе, однако, несмотря на это и другие значительные недостатки («С такими недостатками я не принял бы у любого студента и промежуточную дипломную работу», – отозвался в 2004 году в журнале «Spiegel» майнцский антрополог Винфрид Хенке), диссертация была принята.

В 2005 году обман был раскрыт. Комитет экспертов, назначенных университетом, признал, что «размер и масштаб злоупотреблений Протча был явно недооценен, поэтому они не всегда систематически преследовались», и указал, «что отсутствие восприимчивости и решительности со стороны сотрудников, коллег, деканов и руководства университета препятствовало последовательным действиям в более раннее время». Институт был закрыт, а Протч предстал перед судом за подлог, хищение, покушение на мошенничество, злоупотребление доверием и десяток других правонарушений. Он признал себя виновным по всем пунктам. Хвастун превратился в ничтожество, чем всегда и был.

 

Болотные люди на бумаге

Палеонтология также является примером того, как рыночная экономика подпитывает ремесло фальсификаторов. В начале XIX века швейцарский ювелир Л. Барт из Штайн-ам-Райна наладил бойкую торговлю настоящими окаменелостями из соседнего Энингена. Но поскольку спрос превышал предложение, со временем он расширил свой ассортимент поддельными артефактами. Его дело процветало примерно до 1870 года.

Ископаемые имеют ценность не только для исследователей, но привлекают также богатых коллекционеров и туристов. Деньги могут принести даже простые фальшивки: чтобы воссоздать трилобита – членистоногого из кембрийского или пермского периода, – потребуется вложить всего 100 евро, тогда как заработать на нем можно до 5000 евро. Пока государство не мешает и не ограничивает торговлю, частному лицу за миллионные суммы могут быть проданы даже скелеты динозавров, тогда как по-хорошему они должны были бы отправиться в исследовательский институте или выставляться в музее. Широко распространены воссоздание ископаемых из гипса и синтетических смол и приклеивание их на подложку или сборка экземпляров из разных фрагментов и, например, соединение в них характеристик животных различных классов. Начало таким фальсификациям положил ювелир Барт, собравший птицу из рыбьих костей.

Так как сегодня специалисты предполагают, что динозавры могли выжить в виде птиц, гибридные существа являются хитом на рынке окаменелостей. В 1999 году сенсацию вызвал «археораптор», являвшийся, казалось, долгожданным недостающим звеном. Вскоре, однако, выяснилось, что окаменелость, приобретенная музеем динозавров в штате Юта, была собрана из двух частей: к птичьему скелету добавили хвостовые кости микрораптора. Тем не менее находка сохранила свою научную ценность: это был первый полностью сохранившийся скелет ископаемой птицы.

Наряду с коммерсантами фальсификаты поставляют и амбициозные ученые, которые хотят сделать себе имя. Так поступал японский палеонтолог Синити Фудзимура, прославившийся своими «божественными руками»: в 1980-х и 1990-х годах он откопал сотни каменных орудий, возраст которых достигал 700 000 лет. Мнимые артефакты Фудзимура закапывал сам. В 2000 году он был пойман и сфотографирован на месте преступления; фотография появилась в газете «Mainichi Shimbun», выходящей ежедневным тиражом около шести миллионов экземпляров. Палеонтолог признался, что все 168 мест, где были обнаружены древности, были им сфабрикованы. Из-за его «артефактов» главы о палеолите в японских учебниках пришлось переписать заново.

В течение многих десятилетий специалистов водил за нос «болотный папа» Альфред Дик. Его начатый в 1930-х годах архив, который он вел более пяти десятилетий и в котором под конец собрались упоминания о почти 1900 находках тел болотных людей в центральной и северо-западной части Европы, не удовлетворял научным критериям. Это показали исследования, проведенные после его смерти голландцем Вейнандом ван дер Санденом и немками Сабиной Айзенбайс и Катариной фон Хаугвитц для диссертации и магистерских работ соответственно. Простое упоминание находок Дик рассматривал как фактические свидетельства; многие из перечисленных им артефактов не подтверждались или он сам называл их «пропавшими» и классифицировал как «потери войны»; реальные сообщения о находках он приукрашивал, а в собственных публикациях путался в противоречиях. Вывод: большинство тел болотных людей Дика существовали только на бумаге. Подтвердить можно существование лишь 70 тел из 655.

Диком могли руководить жажда славы, честолюбие, а также, возможно, идеологическое ослепление. В других случаях не были выявлены ни преступники, ни их мотивы. Так произошло с обнаруженными между 1906 и 1920 годами в области Рейна и Майна «гробницами Веттерау». Из-за найденных в них изделий, среди которых встречались подвески с просверленными отверстиями, выполненные из гальки или сланца, эти гробницы были расценены как связующее звено между культурой ленточной керамики (5-е тысячелетие до н. э.) и пришедшей ей на смену рессенской культурой (5–4-е тысячелетие до н. э.). Только в 1940–1950-х годах выяснилось, что речь шла о фальсификации, – в обозначавшееся время ювелирные изделия не могли быть изготовленными техническими средствами, применявшимися уже в эпоху неолита. Сначала подозрение пало на ученого Георга Вольфа, который первым описал находки, затем – на строителя колодцев и сотрудника комиссии по изучению границ Римской империи на территории Германии Георга Бауша: последний якобы сооружал гробницы и многие годы дурачил своего ничего не подозревавшего начальника. Откуда у Бауша, жившего довольно скромно, появились навык, средства и вообще время, чтобы просверлить тысячи камней и украсить их точками и трещинами, а затем выполнить другие украшения и, наконец, профессионально подготовить сами могилы, остается неизвестным. Вопрос об авторе фальсификации открыт и сегодня.

Вполне вероятно, что в создании гробниц Веттерау был задействован не один Бауш, а вся его большая семья, возможно, также соседи и другие местные жители – например, из чувства местного патриотизма. Причиной появления внезапно обнаруженных в 1768 году приллвитцских идолов стала именно такая чрезмерная любовь к родине. Именно она заставила семью ювелиров Шпонхольц из Нойбранденбурга отлить 57 бронзовых фигур и рельефных пластин, украшенных руническими символами, и снабдить их легендой, что изделия выкопал в своем саду в Приллвитце их предок. Артефакты были признаны славянскими идолами и связаны со святилищем в Ретре, упоминавшимся в XI веке историком Титмаром Мерзебургским. Где находилась Ретра, никто не знал, и так как именно это название было выгравировано на изделиях, они произвели сенсацию. То, что все они без исключения являлись подделками, было доказано только в середине XIX века. Тем не менее благодаря своей художественной ценности фальшивые идолы попали в музей. Сегодня они принадлежат музею фольклора в Шверин-Мюссе.

Наряду с примерами, когда специалистов обманывали предприниматели или местные патриоты, есть случаи, когда сами ученые делали гротескно ложные заключения, подрывая собственную репутацию. Так было в 1983 году, когда двое ученых из Токийского университета натолкнулись в пещере на южно-японском острове Кюсю на примитивные наскальные рисунки, которые они интерпретировали как сцены охоты, созданные в 11 000 году до н. э. Сообщение о сенсационном открытии, которое сразу отнесло первую колонизацию Японии в намного более ранние времена, чем считалось до этого, услышал живший на Кюсю 32-летний мужчина: в детстве он играл в этой пещере и нацарапал со своими товарищами на ее стенах рисунки. Исследование изображений в инфракрасных лучах показало, что их возраст составляет не более 20 лет.

Точно так же скомпрометировала себя одна бельгийская супружеская пара. Лиа и Марсель Дамс заявили в 1981 году, что они обнаружили в Альгодоналесе в испанской провинции Кадис наскальные рисунки 4-го тысячелетия до н. э. На сей раз исследователи также оказались далеки от простой истины, что авторами граффити была местная молодежь. Такие сюжеты, как Мадонна с Младенцем и девушка в мини-юбке, вполне могли бы насторожить двух бельгийских исследователей доисторической эпохи.

 

Черные овцы в белых халатах

С тех пор как благодаря сети Интернет каждый обследует себя сам, ставит себе диагноз, назначает лечение и может при случайном визите врача удивить его своими поверхностными знаниями, репутация полубогов в белых халатах пошатнулась. Тем не менее врачи зарабатывают сколько же, сколько раньше, и поскольку они имеют власть над пациентами, неудивительно, что медицинская профессия популярна среди аферистов. Конечно, нельзя сказать, что обманщики обращаются к ней всегда из тщеславия или жадности. Как не всегда двигает ими и наглость – случается также, что мнимые доктора, играющие со здоровьем других, действительно хотят помочь и помогают.

Вальтер Гюнтер (род. 1923), например, никогда не учился на медика, однако стал признанным специалистом в области геронтологии и главным врачом двух больниц в берлинском районе Нойкельн, а также государственным служащим, назначенным на должность пожизненно, и депутатом от Социал-демократической партии Германии в Западном Берлине. На самом деле он обладал медицинским опытом – но сначала как пострадавший: в 1942 году ему, солдату из войск СС, в России ампутировали левую голень и правую стопу. В 1945 году он, на тот момент лидер гитлерюгенда, попал в чехословацкий плен и помогал в больнице. Вскоре больные стали принимать его за лагерного врача, обращаясь к нему «доктор». Таковым Гюнтер и решил остаться после освобождения: в сумбурные послевоенные годы, когда многие переселенцы не могли предъявить надежных документов, судетский немец получил работу в гинекологической частной клинике возле Бад-Енхаузена и помогал при родах и во время операций. Затем он переместился в земельную больницу Ольденбурга, а в 1950 году, после службы окружным врачом во Франкфурте-на-Одере, переселился в Берлин. Он начал с врача-ассистента в больнице на Бельцигер-штрассе и дорос до главного врача городской больницы Нойкельна, которую он превратил в уважаемый во всем ФРГ реабилитационный центр. В феврале 1965 года он даже смог занять второе место, возглавив построенную специально для него больницу в Нойкельне.

В том же году игра закончилась. Вальтер Гюнтер использовал для целей своей медицинской карьеры личность человека с таким же именем, который сдал сертификационный экзамен в Праге в 1943 году, однако был на семь лет старше. Запрос в Чехословакию показал, что он является не тем «доктором Гюнтером». Кроме того, в его рентных бумагах и в сведениях вермахта не совпали даты рождения.

Судебная система оказалась снисходительной, потому что Гюнтер явно приобрел большой опыт. Он был приговорен к семи месяцам условно и 4500 маркам штрафа. Он был настолько популярен у пациентов, что они послали ему в изолятор временного содержания цветы.

Менее понятны мотивы Саши Ст., прославившегося как «доктор медицины Саша Шенк» (настоящее имя не разглашается), который работал анестезиологом в больнице «Парацельс-Клиник» в мюнхенском районе Богенхаузен и врачом-специалистом по неотложной медицинской помощи в больнице Святого Духа в баден-вюртембергском Хорбе. То, что он допустил ошибку в названии своей кандидатской диссертации «Субарахноидальное кровоизлияние и память», написав «Subarchnoidalblutung» вместо правильного «Subarachnoidalblutung», и заявил о получении лицензии врача скорой помощи от Земельной ассоциации врачей Баварии, ошибившись и в этом названии («Landesärtztekammer» вместо правильного «Landesärztekammer»), никого не смутило. Не вызвало подозрений даже то, что 27-летний врач был слишком молод, ведь из его резюме следовало, что и его мать, и его отец были врачами, так что его профессия, по-видимому, оказалась предрешена уже в колыбели. Лишь когда имевший высшее образование доктор медицины Саша Шенк написал жалобу о нарушениях в спасательном деле, пестрившую орфографическими и пунктуационными ошибками, сотрудники спасательной службы района Ремс-Мур пришли в недоумение. Оказалось, что мнимый врач никогда не учился в вузе, и у него даже не было обязательного для этого условия – аттестата о полном школьном образовании; свои знания он приобрел во время работы в рамках программы «Добровольный социальный год» в больнице Нюртингена, а также выполняя функции помощника санитара в штутгартском отделении Красного Креста и пройдя несколько стажировок в различных клиниках, привлекавших бесплатную рабочую силу из-за недостатка финансов и персонала. В 2011 году самозванец из Беблингена предстал перед судом за неправомерное использование звания, подделку документов, осуществление медицинской практики без лицензии и нанесение опасных увечий, за что получил три года и девять месяцев лишения свободы.

Понятен случай Вольфганга Б. и Аннемария Р. В их лице правда объединилась с вымыслом: она – женщина-врач, получила свой титул в Гарварде, он – профессор медицины из Аугсбурга. На самом же деле она была натуропатом, а он электриком с неоконченным образованием медбрата. Вместе они нашли жертву: жившую в Тессене немецкую пару фабрикантов – Рут и Густава Й., очень богатых и бездетных. Обоим было за 80. В декабре 1999 года Аннемария Р. диагностировала у старика болезнь Альцгеймера – и сразу знала, к кому обратиться: супругам следовало проконсультироваться со «специалистом в области экспериментальной медицины», генетиком и претендентом на Нобелевскую премию.

В январе 2000 года в саду виллы фабрикантов приземлился вертолет, арендованный Вольфгангом Б., который взял кровь, чтобы проанализировать ее в своей генетической лаборатории в Бостоне. Получив первый взнос в размере 1,5 миллиона марок, он поставил диагноз: в мозгу Густава Й. поселился грибок. Для лечения был предложен специально разработанный с применением методов генной инженерии препарат. В действительности во время своего второго визита Вольфганг Б. ввел в кровяное русло Густава Й. раствор пищевой соли. В феврале грибок обнаружился и у жены, так что были потрачены еще миллионы, – в конце концов в карманы двух шарлатанов утекло 22 миллиона.

В октябре 2000 года мошенников раскусили знакомые пары фабрикантов. Госпожа Й. подала жалобу и не поддалась на заверение Аннемарии Р., что профессору грозит японская разведка и он вынужден прятаться в подвале мюнхенского Института Макса Планка. Аннемария Р. попала в тюрьму на девять лет; Вольфганг Б., который был психически не здоров, так что его признали ограниченно вменяемым, – на шесть лет и три месяца.

Достойной внимания командой были также доктор медицины Мартин Ольпе и его жена доктор медицины Элизабет Ольпе. В начале 1920-х годов они раздавали лицензии на свой чудесный способ излечения астмы, ингаляционный метод «Ольпенапной». Как обычные врачи, так и руководители больниц положительно отзывались об использовавшемся Ольпе препарате, изготовленном исключительно из натуральных продуктов, а именно из японской морской водоросли, жемчужного мха и рвотного корня с добавлением свободного йода (вместо применявшегося обычного йодистого калия).

Подозрения возникли только у дюссельдорфского районного медицинского советника доктора Фюрта, который спровоцировал Ольпе, назвав его психически больным, пойти в суд. Ольпе попал в сети, сплетенные доктором Фюртом. Оказалось, что вместо диплома доктора у него была только заверенная копия о получении степени в Восточном университете штата Вашингтон – университете, известном продажей степеней за деньги. Элизабет Ольпе действительно училась в Марбурге медицине, но не приобрела докторской степени и даже не завершила годичную практику.

Более того: Мартин Ольпе неоднократно направлялся на психиатрическое лечение, а один раз был арестован за обманное обещание вступить в брак и мошенничество, но избежал наказания по причине невменяемости. Имелись косвенные доказательства применения им морфина и кокаина, а также подтверждения того, что под видом профессора он проживал в Бордо и Бонне и держал практику как «доктор медицины Беренс», при этом его соучастница в костюме медицинской сестры заманивала к нему в кабинет для обследования молодых женщин с улицы. Наконец, было выявлено, что препараты, использовавшиеся при применении метода «Ольпенапной», были подделкой: вместо свободного йода в них все-таки был обнаружен йодид калия, а также морфин и кокаин. Это объясняет, почему пациенты после лечения находились в приподнятом настроении.

После процесса супруги Ольп сначала исчезли; их предприятие обанкротилось. Дело, однако, не обошлось простым шарлатанством: процессом завладели главный фармацевт Ольпа Некер и производитель оборудования доктор Хирт, основавшие фирму «Deutsche Inhalasan-GmbH», к которой присоединились вовлеченные в процесс ранее директора больниц; предприятие продолжило свою работу, правда, уже без наркотиков.

Между тем Мартин Ольпе был усыновлен старым пенсионером из аристократического рода, стал князем Кантакузеном и в качестве брачного афериста водил за нос богатых дам, выманивая у них сбережения. Все это происходило до 1928 года, когда мошенник и шарлатан умер в боннской провинциальной лечебнице в возрасте 40 лет от заражения крови.

 

Раковая язва медицинских исследований

На исследования рака тратится много денег, но не всегда средства используются должным образом. Каковы бывают манипуляции в этой области, способны проиллюстрировать три примера: один действительно серьезный случай; один случай, по-видимому, неряшливой работы, вызвавшей частичное нарушение научных стандартов; и одна ситуация, достойная лишь усмешки.

Профессор доктор Фридхельм Герман и его помощник, ближайший соратник и спутница жизни профессор доктор Марион Брах были в Германии самыми успешными онкологами и генотерапевтами. В 1997 году их уличили в фальсификации результатов исследований в крупном масштабе между 1988 и 1996 годами.

Герман был заведующим кафедрой гематологии и руководителем отделения терапии в университетской больнице в Ульме; Брах, работавшая в Ульме до 1996 года, за свои выдающиеся достижения в начале 1997 года была приглашена заведовать кафедрой молекулярной медицины Любекского университета. Занимавшиеся исследованиями нейромедиаторов, с помощью которых иммунная система борется с раковыми опухолями, а также изучением генов, делающих раковые опухоли нечувствительными к химиотерапии, оба приобрели отличную репутацию и получили много денег от Немецкой организации по борьбе с раком, от Немецкого научно-исследовательского общества и от других фондов.

Но они занимались плагиатом зарубежных исследований, а во время собственных исследований подтасовывали данные и сами бесцеремонно выставляли требуемые значения. Они выдумывали сводные таблицы, иллюстрируя свои работы, манипулировали с изображениями на компьютере и упоминали в библиографических ссылках собственные статьи, которые никогда не писали. Они громили конкурентов, если это способствовало их собственному прогрессу: в 1993 году Герман отказался выступить в качестве эксперта по заявке на финансирование одного голландского врача-онколога и после этого представил в Фонд Тиссена почти равноценную заявку, принесшую ему и Марион Брах 260 000 марок. В ульмской клинике привыкший к успеху Герман держался заносчиво, ходил по отделению в обитой железом обуви и называл лаборантов «бестолочами».

Когда обман раскрылся, великий Фридхельм Герман превратился в очень мелочного и попытался переложить всю вину на свою партнершу. Он отговаривался тем, что просто был врачом у постели больного и уже давно перестал заниматься медицинскими исследованиями. Марион Брах отклонила обвинение в мошенничестве за спиной Германа, назвав его подстрекателем и главным виновником. В разгар дела двое супругов угрожали друг другу убийством.

В результате оба потеряли работу. Герман подал в суд на Ульмский университет, потребовав 10 миллионов марок в качестве компенсации за испорченную репутацию исследователя и врача и невозможность в дальнейшем найти работу. Марион Брах почти получила компенсацию в 100 000 марок, однако вмешалась премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн Хайде Симонис. Вместо этого им было назначено вернуть деньги в исследовательские фонды, по крайней мере частично. Хотя профессор Герман не добился удовлетворения даже своего требования в выплате ему десятилетней зарплаты в 500 000 марок, он нашел себе применение и начал онкологическую практику в Мюнхене. Несколько сотрудников Герман после разгрома босса перешли в фармацевтическую промышленность. Вполне возможно, что они пытались избежать преследования.

В марте 2000 года геттингенский уролог Александр Куглер в журнале «Nature Medicine» представил средство от рака. Сыворотка, успешно стимулировавшая иммунную систему при раке почки и созданная коллегой Куглера из Тюбингена Гернотом Штулером, была протестирована Куглером на 17 пациентах: четверо полностью вылечились, у троих карцинома уменьшилась наполовину. Летом Куглер даже сообщил, что чудо-лекарство помогло почти половине из протестированных на тот момент 30 пациентов. Ранее, в мае 2000 года, Куглер и Штулер за «свою новаторскую деятельность» получили Премию доктора Эрнста Витхоффа в размере 50 000 марок. Однако в том же году их исследования были подвергнуты критике, так как уменьшение количества опухолевых клеток можно оценить только с помощью рентгеновских специалистов, которые не привлекались. Кроме того, подозрение вызывала сыворотка, вещество, производившееся из раковых и иммунных клеток здорового донора путем электрослияния. То, что Куглер неряшливо вел документы о своих пациентах, усилило сомнения. Развеять опасения не могло и то, что он был в состоянии давать лишь краткие отчеты о диагностике и лечении. В итоге Куглер зря написал заявку на запланированное получение доцентуры, и ему пришлось оставить Геттинген, тогда как его руководитель, профессор Рольф-Герман Рингерт, который мог сквозь пальцы смотреть на работу Куглера, лишился на какое-то время материальной поддержки со стороны Немецкого научно-исследовательского общества.

Большие надежды связывались с американским врачом Уильямом Т. Саммерлином из нью-йоркского Онкологического центра имени Слоуна-Кеттеринга, когда в 1973 году он объявил, что пересадил кожу черной мыши белой – и она не была отторгнута, хотя он не вводил никаких средств для подавления иммунной системы. Так как намечался большой шаг в деле лечения рака кожи, Саммерлин мог рассчитывать на хорошее финансирование своих дальнейших исследований. К сожалению, сенсационную трансплантацию не смогли повторить другие врачи. Если бы только, как сам Саммерлин, не взяли фломастер и не покрасили белую мышь в черный цвет. Мошенничество раскрылось, когда сомневавшийся лаборант стер краску спиртом.

 

Никакие не двойники

Возможно, романтическая идея двойников, которая часто встречается в литературе XIX века, отчасти основывалась на реальности. Однако клонирование в исследовательских целях ушло не так далеко. Хотя британской эмбриолог Иэн Уилмут смог в 1998 году представить клонированную овечку Долли, идея клонирования человека потерпела неудачу.

Правда, в феврале 2004 года южнокорейский врач Хван У-Сук сообщил, что впервые клонировал человеческий эмбрион. В мае 2005 года он также объявил о том, что путем клонирования получил линии стволовых клеток с заданными параметрами. Они могли развиваться в любой тип клеток и обеспечили бы лечение ранее неизлечимых заболеваний. Исследователь стал народным героем, которому почта посвятила марку, а более тысячи кореянок захотели пожертвовать ему свои яйцеклетки.

Сенсация оказалась мыльным пузырем, лопнувшим в декабре 2005 года: комиссия Сеульского национального университета пришла к выводу, что все исследовательские отчеты ученого были фальсифицированы, а достижения фиктивными.

Лучше бы Хван У-Сук занимался своим делом. Сыну бедных фермеров, пасшему коров, повезло изучать ветеринарию. Он действительно освоил клонирование: в 1999 году клонировал корову, в 2002 году – свинью, а в начале 2005 года – даже собаку, тем же способом, который применял Уилмут, не открывая в науке никаких новых областей, чтобы получать за это лавры. Десятилетиями Хван У-Сук мог бы прекрасно клонировать одного животного за другим! Однако его подвели большие амбиции: в конце 2005 года хвастуну и фантазеру пришлось оставить должность, и он был дискредитирован перед всем миром.

Его помощник Пак Чжон Хек изначально оказался в лучшем положении. В 2004 году он перевелся в университет Питтсбурга. В 2007 году он был уволен за компиляцию сведений.

 

Маленькие промахи больших ученых

Задача ученых состоит в открытии и освоении нового, а не в воспроизведении старого. При этом, разумеется, они должны придерживаться фактов, а не предаваться фантазиям. Кроме того, ожидается, что они не присваивают себе чужие заслуги, но называют источники, на которые опираются. Тем не менее чужие успехи приписывал себе уже знаменитый греческий географ, математик, астроном и астролог Клавдий Птолемей: в середине II века н. э. он написал труд о звездах под названием «Megiste syntaxis» («Великое построение»), в котором обосновывал геоцентрическую картину мира; еще в Средние века под названием «Альмагест» (от арабского «al-magisti») эта работа считалась базовым трудом в области астрономии. При этом сведения о 160 неподвижных звездах Птолемей позаимствовал у астронома Гиппарха из Никеи (II век до н. э.). Выдало плагиатора то, что данные «Альмагеста» верны для острова Родос, где звездное небо измерял Гиппарх, но не подходят к Александрии, где жил Птолемей.

Птолемей занимался плагиатом, тогда как другие великие подправляли результаты своих исследований. Так, Галилео Галилей описал больше опытов, чем выполнил на самом деле: и скатывание мяча с наклонной плоскости, и случай с пушечным ядром, падающим с мачты корабля, и сбрасывание предмета с падающей Пизанской башни он никогда не пробовал выполнять на практике, а лишь проигрывал в мыслях. По крайней мере, в этом его обоснованно подозревает историк науки Александр Койре. Иначе, например, сложно объяснить, почему, согласно Галилею, и тяжелый, и легкий предмет, сброшенные с Пизанской башни, упадут одновременно: на самом деле тяжелый достигнет земли намного быстрее.

В тех же экспериментах, которые были осуществлены Галилеем в реальности, он сглаживал показатели, чтобы получить желаемые результаты, корректировал на бумаге внешние неточности и устранял противоречия. Так же поступал Исаак Ньютон. Не колеблясь, он менял показания, чтобы они соответствовали его предположениям о скорости звука. Звук проходит за секунду 340 метров. Ньютон намерил расстояние в 295, затем в 330, а при третьем испытании – в 299 и 338 метров. Затем Ньютон вспомнил философа Уильяма Дерема [в оригинале опечатка – должно быть Derham вместо Darham – Т.Г.] и французского физика Жозефа Савера, которые оба получили результат в 348 метров. Тогда он просто сказал, что на измерение влияют плотность и влажность воздуха, рассчитал скорость звука умозрительно и пришел к результату, заданному его коллегами. Кстати, история с яблоком, которая привела его к открытию закона гравитации, вообще не соответствует действительности – если говорить точнее, это просто анекдот.

Во времена Галилея и Ньютона еще не были сформулированы принципы эмпирической науки, связанные с правильным соотношением теории и эксперимента, построения модели и практических доказательств. В XIX веке ситуация значительно изменилась, когда Грегор Мендель открыл основные законы наследственности при скрещивании гороха. Но он также вмешивался в ситуацию, чтобы получить желаемые результаты: среди результатов, полученных им при опытах с круглыми и морщинистыми, желтыми и зелеными горошинами, он выбирал те, которые подходили к его гипотезе о соотношении 1:3, существующем между доминантными и рецессивными признаками. Другие результаты он оставил в стороне.

Гениальная интуиция привела Менделя в целом к правильному решению, однако путем обобщений презренная реальность была сведена к красивой и ясной схеме, искажавшей действительность. На самом деле по отдельности передается не каждое наследственное свойство. Напротив, гены связаны друг с другом: они не похожи на отдельные случайные карточки в лотерейном барабане, но выстраиваются в длинные линейные последовательности: наследуются более или менее длинные или короткие их отрезки, в которых бок о бок стоят доминантные и рецессивные признаки.

И сегодня бытует мнение, что человеческий эмбрион проходит в своем развитии миллионы, если не миллиарды лет прошедших этапов эволюции человека. Этот «онтогенетический» или «биогенетический» закон вывел немецкий зоолог и эволюционист Эрнст Геккель. Точнее говоря, согласно этому тезису, в процессе индивидуального развития (онтогенеза) повторяется филогения (эволюционное развитие). То есть зародыш млекопитающего и, следовательно, человека последовательно проходит стадии одноклеточного организма, медузы, червя, рыбы, амфибии и рептилии, а затем достигает своей финальной стадии млекопитающего.

Эту теорию Геккель изложил в 1868 году в книге «Естественная история миротворения» и в 1874 году в работе «Антропогения, или История развития человека» подтвердил ее таблицами, которые демонстрировали сходство эмбрионов человека, обезьяны, свиньи, черепахи, амфибии и рыбы. В действительности Геккель подгонял результаты под желаемые: при необходимости он увеличивал или уменьшал голову, укорачивал или удлинял хвост и добавлял или убирал разные части тела.

В 1875 году он был обвинен в фальсификации. Геккель защищался, говоря, что он лишь по смыслу дополнял пробелы в практических наблюдениях. Тем не менее он взял на себя слишком много. Например, на ранней стадии развития у человеческого эмбриона есть хвостовой отросток, но не хвост, и в этом он отличается от рыбы, амфибии, рептилии и свиньи. Причина обманчивого сходства кроется в так называемых гомеотических генах, которые контролируют формирование похожих, но по сути различных частей тела у разных организмов. Теория Геккеля неверна не во всех своих положениях, однако допущенные ученым преувеличения являются ошибочными.

После Геккеля обманом занимался и Луи Пастер: те результаты опытов, которые он записывал в своих лабораторных дневниках, всякий раз не совпадали с тем, что он впоследствии публиковал. Так, в 1881 году ему удалось разработать вакцину против сибирской язвы. Якобы он использовал живую вакцину; на самом же деле это была вакцина из убитых бактерий. При этом такая сыворотка уже была получена в предыдущем году врачом Анри Туссеном.

 

Ненаучная наука

Наука стремится к изучению реальности и должна быть правдивой. На практике же все бывает иначе. Данные измерений фальсифицируются, цифры выдумываются, эксперименты имитируются, исследовательские отчеты приукрашиваются или сочиняются для списка публикаций в разного рода заявках. Статьи списываются, идеи воруются, для подтверждения собственных тезисов в примечаниях приводятся выдуманные примеры. Все эти сомнительные трюки встречаются как в естественных, так и в общественных науках в университетах и прочих научных учреждениях чаще, чем можно было бы опасаться.

Конечно, небрежность всегда выявляется, обман раскрывается, самозванцы разоблачаются, а плагиаторы становятся известны. При этом «каждый серьезный случай мошенничества приходится примерно на 100 000 больших и маленьких подобных случаев, скрытых в глубинных недрах научной литературы», как пишут Уильям Брод и Николас Уэйд в своей книге «Мошенничество и обман в науке».

Учитывая, что ежедневно в печати и в Интернете выходит более 20 000 специализированных изданий, просто невозможно проверить, все ли в них правильно. Проблема кроется не только в количестве публикаций, в которых можно просто запутаться. В области науки и медицины многие эксперименты являются настолько сложными и дорогостоящими, что их повторение и проверка другими исследователями почти исключаются. Кроме того, они бы уже не принесли лавров в научном сообществе, не говоря уже об известности. К этому следует добавить, что науки являются узкоспециализированными, и круг тех, кто имеет нужные знания и опыт в конкретной дисциплине, крайне мал. Искусный фальсификатор может быть уверен, что даже его коллеги не могут судить о том, насколько верны его изыскания. Более того, коллеги будут относиться к нему благосклонно, потому что при необходимости хотели бы сами рассчитывать на такое же отношение к ним самим. Поэтому вместо контроля научный мир опирается на доверие: исследователь, проделавший серьезную работу и завоевавший высокую репутацию, уже не будет встречен недоверчиво; специалисты одного уровня будут избегать придираться к одному из людей своего круга. Все остальное делают карьеризм, конкуренция и финансовые потребности; если результат исследований гарантирует должность или получение спонсорских средств, это заставляет закрывать глаза на многое.

Девиз «Написать или умереть» говорит о том, что количество публикаций имеет решающее значение в карьере, в возможности получения научных грантов и оборудования для своего института. Среди прочего, это приводит к тому, что исследователи выступают в роли соавторов статей, которые они не писали и даже не читали, но за которые они из-за такого мнимого соавторства несут ответственность. Есть ученые, которые так «накапливают» в списке собственных публикаций несколько сотен пунктов.

Еще один девиз – «Не верь тому исследовательскому отчету, который фальсифицировал не сам». Поразительно, но на деле подтасовка сведений не считается безусловно предосудительной или оскорбительной. В 2003 году комиссия «Ответственность в науке» Университета города Констанц пришла к следующему выводу: «На самом деле в области экспериментальной физики в ряде случаев допускается некоторое сглаживание изложения путем устранения отдельных сведений, возникающих из-за нерегулярности внешних воздействий или в силу своей незначительности лишь искажающих, путающих исследователя и в конечном счете дающих ошибочную картину результата эксперимента. Какими в интересах лучшей контролируемости проводимого эксперимента могут быть компромиссы ради строгого, полностью корректного отображения результата, может зависеть от конкретного ученого, остающегося, тем не менее, в пределах определенных границ субъективной оценки». Упомянутые границы субъективной оценки разнятся для каждого предмета, однако некоторые из них должны оставаться неизменными.

Работавший в Гарварде врач Джон Дарси считался блестящим исследователем. В возрасте 30 лет у него уже было около 109 публикаций. Как оказалось в 1981 году, почти во всех имелись ошибки и подтасованные сведения. Особенно гротескной оказалась статья Дарси, в которой он приписал 16-летнему пациенту четверых детей, причем одному из них было восемь лет.

То, о чем мечтают гомеопаты, в 1988 году удалось французскому врачу Жаку Бенвенисту: в статье, опубликованной в журнале «Nature», он привел доказательство эффективности гомеопатических средств. В своих опытах он настолько разбавлял вещество водой, что, согласно расчетам, в препарате не мог остаться ни один его атом. Тем не менее ученый зафиксировал влияние препарата на клетки и вывел теорию, что вода имеет память и воспринимает информацию от того вещества, которое могло в ней содержаться. Бенвенист отмечал, что для этого воду нужно встряхивать, но не перемешивать. Позже он пошел еще дальше, утверждая, что можно сделать цифровую запись свойств памяти воды и по электронной почте передать эти свойства другому водному образцу. В ответ на это журнал «Nature» направил в лабораторию Бенвениста группу экспертов. В числе последних был также американский фокусник Джеймс Рэнди, уже развенчавший многих мошенников. В результате Бенвенист не смог повторить с заявленным результатом ни одного эксперимента.

Удачливым оказался гиссенский ученый Вольфганг Ломан, занимавшийся исследованиями рака. В 1988 году он разработал метод ранней диагностики рака кожи, позволявший отличить меланому от доброкачественных родинок при свете простой лампы высокого давления. Поскольку контрольные эксперименты с различными вариантами дерматологических клиник оказались неудачными, а проверка, проведенная в Гиссене, выявила пропажу почти всех документов больных, комиссия потребовала от Ломана опровергнуть свои публикации. Он отказался, ссылаясь на гарантированную конституцией свободу на исследования. Административный суд Гиссена, Гессенский высший административный суд в Касселе и Федеральный административный суд вынесли решение в его пользу, так как университет не смог обвинить его в преднамеренной фальсификации. Лишь последнюю нельзя было оправдать свободой на исследования.

Как выяснил в 2000 году журнал «Spiegel», не совсем этично повел себя эрлангенский профессор этики Максимилиан Форшнер, использовавший для своей вышедшей в 1993 году книги «О счастье человека» труд «Этика Аристотеля» английского философа Джеймса О. Урмсона, опубликованный им в 1988 году. Фразу «High birth, good looks and the like may be more important to the politician than the scholar» немецкий профессор немного дополнил и трансформировал в следующую: «Хорошее происхождение, приятный внешний вид, крепкое здоровье, солидный достаток и тому подобное могут быть важнее для политика, нежели для ученого». Меньше усилий потребовало предложение «If one lives a moral life one is, no doubt, to be praised», просто переведенное им как: «Если кто-то ведет нравственно безупречную жизнь, он, без сомнения, достоин похвалы» – и не наведшее Форшнера на нравственно безупречные мысли. Даже простой вопрос «What is a good motor car?» был буквально украден в немецкий букварь добродетели в виде вопроса «Что такое хороший автомобиль?», а там, где Урмсон говорил «to my knowledge», Форштер писал «насколько мне известно», хотя честнее было бы, конечно, использовать фразу «насколько ему известно».

Метод Форшнера не соответствует «ни положениям закона об авторских правах, ни требованиям научной этики» – к такому заключению пришла созданная в Университете Эрлангена-Нюрнберга Постоянная комиссия по расследованию обвинений в научной нечистоплотности. И все-таки она решила «инкриминировать виновному не плагиат, но менее серьезное нарушение авторских прав и попрание принципов научного издания». Хотя Форшнер и не обозначил отдельные заимствования, работа англичанина все-таки упоминалась им по крайней мере в двух сносках.

Ян Хендрик Шен (род. 1970) уже считался кандидатом на получение Нобелевской премии. Молодому гению принадлежали новаторские изобретения и открытия в области нанотехнологий и микроэлектроники. Например, он придумал сверхпроводник, который без сопротивления пропускал электрический ток уже при температуре минус 156 градусов, а также транзистор, состоявший из одной молекулы. Гениальность означает прилежание, поэтому за шесть лет Шен опубликовал в научных журналах более 100 статей, при этом в 2001 году он выпускал по статье каждые восемь дней. В 2002 году, когда он работал в Лабораториях Белла в США, Шену предложили вернуться в Германию и занять пост директора Института Макса Планка по физике твердого тела в Штутгарте. Однако еще до своего возвращения умнику пришлось опуститься на землю.

Недоумение вызвало уже то, что эксперименты Шена нельзя было повторить, а их результаты – воспроизвести. Лабораторные записи ученого исчезли. Шен заявил, что стер данные собственных измерений якобы из-за нехватки свободного места на жестком диске. Он не смог назвать свидетелей своих опытов. Когда стало очевидно, что Шен использовал в работах по различным вопросам одни и те же графики, петля вокруг его шеи затянулась: в сентябре 2002 года Лаборатории Беллса выявили 16 его фальсификаций.

Ян Хендрик Шен был уволен. Он был не гением, а лишь посредственным исследователем, который хотел больше, чем мог себе позволить. В Америке он познакомился именно с тем человеком, который был ему нужен, – с уроженцем Австрии Бертрамом Батлоггом, амбициозным специалистом в области физики твердого тела и хвастуном, поражавшим исследованиями своего помощника сообщество физиков на конференциях по всему миру и уже видевшим себя самого на пути к Нобелевской премии. Лаборатории Беллса – частная компания, нацеленная на получение прибыли, – оказались подходящей базой: акционеры только выигрывали от подвигов Шена. Правда, когда обман раскрылся, дорогие патенты, которыми владели лаборатории, пришлось аннулировать.

Немало денег вкладывается и в цифровую индустрию. Ученый Чен Цзинь из Шанхайского университета Цзяотун представил в 2003 году микрочип «Hanxin» – первый китайский чип на мировом рынке. Чен Цзинь был награжден призами и получил гранты на исследования. Три года спустя он был уволен, потому что его новая разработка оказалась копией чипа, выпущенного американской компанией «Freescale Semiconductor».

Обнародованное в 2006 году исследование норвежца Йона Судбе помогло фармацевтической промышленности, но не пациентам. После анализа 900 историй болезни пациентов стоматолог пришел к заключению, что риск рака полости рта у курильщиков можно уменьшить вдвое, если длительное время принимать парацетамол. Тем не менее все данные его исследования были выдуманы. Это было выявлено благодаря халатности самого же Судбе: для 250 пациентов он использовал одну и ту же дату рождения.

Научное мошенничество – это не простой обман, так как оно может оказаться опасным для жизни. Анестезиолог Йоахим Болдт в 89 публикациях рекламировал использование гидроксиэтилкрахмала (HES) – заменителя плазмы крови. Однако результаты исследований, которые он приводил в качестве доказательств, были подделаны: в реальности использование HES приводило к значительно большему количеству смертей, чем другие методы лечения, например инъекции обычных электролитов. Расследование показало, что главный анестезиолог больницы Людвигсхафена годами получал деньги от производителей средства. В 2010 году Болдт был уволен, а в 2011-м Гиссенский университет лишил его статуса внештатного профессора.

Голландский социальный психолог Дидерик Стапел за 15 лет подделал в общей сложности 55 научных отчетов, в которых он выдумывал опрошенных учеников, студентов и преподавателей и сам заполнял опросные листы. Специалисты были впечатлены его полевыми исследованиями; примерно 1500 раз его статьи цитировались коллегами и использовались ими для собственных работ, так что в результате последние отчасти потеряли свое научное значение. Только в 2011 году три докторанта обнаружили нестыковки в данных Стапела.

Трудолюбивым, как пчела, был японский анестезиолог Йоситака Фудзи: с 1993 по 2011 год он опубликовал 249 статей. В 2012 году эти труды изучила аттестационная комиссия и пришла к выводу, что 172 статьи подтасованы, а 126 из них вообще «полностью вымышлены». 37 работ оказались по меньшей мере сомнительными, и лишь три соответствовали научным стандартам. От анализа оставшихся 37 [так у автора, но у него проблемы с математикой – если исходить из заявленных 249, то должна была остаться 41 работа! – Т.Г.] работ отказались. В феврале 2012 года Токийский университет Тохо казал Йоситаке Фудзи на дверь.

Эдвард Шан был прозван «профессором толстых животов», так как он помог похудеть многим очень тучным людям путем хирургического уменьшения желудка. В 2007 году он защитил докторскую диссертацию для получения доцентуры на медицинском факультете в Мангейме (принадлежащем Гейдельбергскому университету), а в 2010 году возглавил кафедру в Лейпциге. Тем не менее количество правильных данных в его работах, представленных для получения доцентуры, при дальнейшей проверке оказалось преувеличенным. В одном исследовании Шан описывал 60 операций, но фактически провел из них только 21, а оставшиеся 39 были литературным вымыслом; другие его статьи полностью основывались на фиктивных данных. В мае 2012 года с Шаном рассталась Лейпцигская университетская больница, а в июле за ней последовал Гейдельбергский университет, лишивший его права на преподавание.

Гарвард является одним из самых престижных университетов мира. Осенью 2014 года он также возглавил список источников фальсификаций. Сначала поймали астронома Джона Ковача, который распространил новость о Большом взрыве. Якобы он уловил сигналы первой секунды после Большого взрыва и доказал существование предсказанных Эйнштейном гравитационных волн. Никто до него не подходил так близко к таинственному моменту рождения Вселенной. Эксперты уже заговорили от Нобелевской премии для ученого, однако восторг сменился покачиванием головой и ухмылками, когда Ковачу пришлось признать, что его сенсационные показания также можно объяснить пылью на измерительных приборах.

Затем последовал профессор Чарльз Ваканти. Ему удался фокус превращения обычных клеток в стволовые с помощью кислой ванны. Когда профессора разоблачили, его отправили в творческий отпуск.

Третий провал еще только предстоял: против врача Пьеро Анверсы, работавшего в области терапии стволовыми клетками при заболеваниях сердца, опубликовавший в научных журналах более 300 статей и сумевший привлечь для исследований более 50 миллионов долларов, попал под подозрение, когда был вынужден отозвать одну свою ошибочную статью и посеял сомнение в отношении остальных своих работ.

 

Копирование вместо исследования

Некоторые люди имеют не одну докторскую степень, а две, иногда три. Есть и такие, на счету которых десятки докторских степеней, возможно, даже сотни – точнее, у них были бы эти степени, если бы их работы не публиковались под чужим именем. Речь об авторах-призраках, которым платят за анонимность.

Потребность в их работе велика. Уже давно они являются не бойцами-одиночками, а сотрудниками и служащими компаний. На фирме «Acad Write» работает более 300 писателей, ее годовой оборот составляет около полутора миллионов евро. В 2011 году она судилась с конкурентами из «Ghostwriter.nu» о том, кто является лидером на немецком рынке. То, что предприятия подобной отрасли действуют открыто и рекламируют себя, может удивить. Однако официально они не создают дипломных работ и диссертаций, а просто поставляют для них материал. Наказуемым может быть только кандидат, который выдает чужие достижения за свои и клятвенно заверяет, что написал работу самостоятельно.

Деятельность писателя-призрака не является незаконной сама по себе. Серая зона велика, так что, с чистой и нечистой совестью, научное сообщество занимается копированием вместо исследований, списыванием вместо изучения; деньги позволяют расслабиться и не работать собственным умом.

До трети всех работ в университетах могут быть плагиатом. Четверо из пяти студентов во время опроса сознались, что уже прибегали к обману. Действия «Copy» и «Paste» позволяют легко позаимствовать части других публикаций для собственного текста. Поскольку в сети существуют ресурсы, предлагающие тысячи рефератов, рассортированных по научным отраслям и темам, составить из них пригодную работу несложно. Такие программы, как «PlagScan», с помощью которых экзаменаторы выявляют работы с плагиатом, разумеется, используются и студентами, чтобы вовремя искоренить буквальные параллели.

В 2003 году Берлинский окружной суд на пять лет отправил за решетку 35-летнего мужчину, наладившего торговлю диссертациями и докторскими степенями и так заработавшего более одного миллиона евро. Два года тюрьмы получил его помощник, 55-летний актер, который во время мнимой процедуры присуждения ученой степени изображал профессора. Автор диссертаций отделался штрафом. Он написал 70 работ, за каждую из которых заинтересованные лица, в том числе священники и врачи, платили до 44 000 евро.

В 2008 году один профессор из Ганноверского университета был приговорен земельным судом Хильдесхайма к трем годам лишения свободы за коррупцию. За деньги он помог 68 юристам получить ученую степень доктора наук.

Еще не завершен судебный процесс против другого специалиста из Ганновера: Йорг Л. обвиняется в продаже экзаменационных тем и решений. С 2011 года он мог помочь в общей сложности 2000 экзаменуемых, сообщая им содержание письменных и устных контрольных работ вторых государственных экзаменов. За это руководитель подразделения нижнесаксонского центрального учреждения по организации и проведению экзаменов получал с каждого кандидата от 4000 до 20 000 евро. Попав под прицел прокурора, он скрылся за границей. В марте 2014 года его арестовали в роскошном миланском отеле. При себе у него было 30 000 евро и заряженный пистолет; проститутка, находившаяся с ним в комнате, была отпущена. Под подозрение попали также около 100 юристов, занятых в настоящее время на государственной службе. Им грозит оспаривание результатов государственного экзамена и потеря рабочих мест. Возможно, конечно, что они, как и большинство других, останутся неузнанными, потому что земельный суд Люнебурга разбирает лишь 11 избранных дел.

Некоторые клиенты готовы заплатить за диссертацию 100 000 евро. Дешевле стоит работа на степень бакалавра. Как выявило тайное расследование газеты «Tageszeitung» в начале августа 2012 года, агентство «Acad Write» просило за «создание научной работы» такого рода 2390 евро, обещая сдать работу до конца ноября.

Диссертацию можно никому и не заказывать – достаточно просто подделать диплом о присуждении ученой степени. В Астрономическом институте Макса Планка (ныне Институт исследований Солнечной системы) в Катленбург-Линдау шесть лет в качестве директора лаборатории работал мнимый доктор. При приме на работу в 1997 году этот человек предъявил поддельный диплом доктора наук. В 2003 году мошенничество раскрылось. Институт был вполне доволен работой этого человека.

 

Все дело в правильном формулировании

Чтобы выжить в научном сообществе, нужно публиковаться всеми силами. С 2005 года существует вспомогательное средство создания статей без интеллектуальной работы и научных исследований: программа «SCIgen» – генератор научных знаний. Она создает текст на английском языке, грамматически правильный с точки зрения специальной лексики и включающий цитаты, графики, таблицы, аннотацию и библиографию. Работы выполняются за несколько минут. Хотя в них содержится явная бессмыслица, статьи получаются настолько хороши, что на одну из них в 2009 году купился журнал «Open Information Science Journal». Материал представил в издание исследователь коммуникаций Филип Дэвис из Корнельского университета в Итаке, штат Нью-Йорк. Когда редакция попросила оплатить 800 долларов за публикацию, Дэвис отказался и вышел на прессу.

Открытым остается вопрос, не печатаются ли периодически статьи, созданные в «SCIgen», в специальных изданиях. Разработанная для забавы в Массачусетском технологическом институте компьютерная программа вполне может использоваться не только иронически настроенными исследователями коммуникаций.

 

Границы постмодернизма

«Transgressing the Boundaries: Toward a Transformative Hermeneutic of Quantum Gravity», то есть «Переход границ: на пути к преобразующей герменевтике квантовой гравитации» – так называлась статья американского профессора теоретической физики Алана Сокала, опубликованная в журнале «Social Text» в мае 1996 года. По-видимому, речь шла о примирении точных наук с деконструктивистски ориентированными гуманитарными науками периода постмодернизма. По очереди Сокал рассматривал претензии на истинность якобы объективных научных дисциплин: квантовую механику он трактовал как лингвистическое и социальное явление, для высокоформализованной математики определял ее место в культуре, для геометрии усматривал относительность и зависимость от контекста, наконец, число Пи, как и математическую аксиому равенства, трактовал в социальном и политическом контексте. Подобным образом Сокал призывал заняться «освободительной математикой». Примерно такой смысл можно было извлечь из едва понятной статьи. В высшей степени отвлеченный, произвольный и нелепый текст, полный полуправды, постмодернистских словечек и перлов модных англосаксонских и ведущих французских ученых-гуманитариев, очевидно, являл собой не образец деконструктивистского текста, а пародию на него и пример околонаучного словоблудия. Ни издатель, ни рецензенты журнала эту игру не увидели. Неизвестно, заметили ли что-то читатели издания. Так или иначе, уже вскоре Алан Сокал рассказал о своей выходке в журнале «Lingua Franca».

Первый вопрос, поставленный ученым, гласил: «Напечатает ли известный американский гуманитарный журнал абсурдную статью, если она будет звучать впечатляюще и соответствовать идеологической позиции редактора?» При помощи цитат и кичливого жаргона постструктуралистов Сокал попробовал сопоставить модные принципы гуманитарных исследований с позитивистской претензий естественных наук и так показал интеллектуальные уловки первых – иначе говоря, «разоблачил» их и «подверг деконструкции». Он хотел развенчать самую суть постмодернистской философии и высмеять ее тезис, что истина является лишь социальной и лингвистической конструкцией и культурной переменной: вместо честного стремления к познанию в ней господствовало прикрытое «дискурсом» очковтирательство, вместо серьезной науки – иллюзия.

На заявление, что естественные и гуманитарные науки работают по разным принципам, из-за чего ошибочно переносить методологию и язык одной научной сферы на другую, Сокал ответил, что деконструктивистские теоретики именно этим и занимаются и для строительства своих умозрительных конструкций используют точные науки. Вместе с бельгийским физиком Жаном Брикмоном в следующем 1997 году он явно показал в книге «Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна», что Жан Бодрийяр, Жак Лакан, Жиль Делез, Поль Вирильо и другие не понимают логических и математических теорем, на которые ссылаются, неверно трактуют естественно-научные выводы, на которых основываются, и искажают факты, которые называют.

Можно долго рассуждать, где находятся корни успеха постмодернистской лженауки. Было бы слишком легко просто отмахнуться от нее как от способа честолюбцев завоевать внимание, выйти на академический рынок с товаром под названием «деконструкция» и выставлять свою чанную болтовню как средство социального различия.

Каждая эпоха имеет ту науку, которую заслуживает, и именно поэтому более рациональным было бы взглянуть на сложившиеся типовые условия: возможно, дело в столкновении разных культур в условиях глобализации – оно не только ставит под сомнение существующие стандарты, но и делает их внешне случайными. Может быть, определенную роль в том, что мышлению и фантазии открываются безграничные просторы, играет исчезновение старых политических блоков и их четких идеологий. Вероятно, вносит свой вклад и впечатление, что в ставшем неочевидном мире все кажется возможным и везде «что-то происходит»; по всей видимости, также есть параллель между денежной экономикой, оторвавшейся от реального производства товаров в финансовом секторе и биржевой спекуляции, и философией, которая своими умозрительными понятиями оставляет действительность далеко позади себя.

Разумеется, все это вопросы, на которые позитивистская наука не может дать точный ответ. Что говорить, даже в ее собственной области далеко не все бывает очевидно. Когда в 2002 году французские журналисты Игорь и Гришка Богдановы распространялись в журналах по физике о «пространственно-временной метрике на шкале Планка» и о «топологической теории поля исходной сингулярности», многие восприняли это как шутку – и тем не менее с ними не согласились некоторые специалисты.

 

Картофельный сервер и больные кустоды

Наука и фантазия: если еще добавить юмор, можно достичь результатов, которые кажутся невозможными!

В 2000 году британские специалисты по информатике представили общественности веб-сервер, работающий на картофеле. И «BBC», и газета «Süddeutsche Zeitung» сообщили о сенсационной машине, которая работала за счет энергии 12 картофелин. Изобретатели объяснили, что ток подавали вставленные в клубни электроды из цинка и меди. Также прессе была передана фотография сервера, собранного из картофеля, плат и кучи металлических трубок и проводов. Поскольку новость разносили все больше и больше солидных СМИ, шутники наконец признались, что все это было, конечно, надувательством.

В том же году в Берлине на культурно-исторической выставке «Семь холмов» внимание привлек неолитический народ куза, живший на небольшом острове на озере Байкал и пострадавший в результате феномена «утраты середины». В витрине было представлено наследие древних сибиряков: несколько каменных фигур, пара колец и переносной, маленький, служащий «культовым целям» менгир. Из сопроводительной информации посетителям предлагалась лишь табличка с надписью «Миф кузы». Более подробная информация имелась на сайте музея. Здесь можно было узнать, что фольклорист и пилот бомбардировщика Карл Мария Герлс, сбитый в 1943 году над Крымом, оказался депортирован вместе с татарами на восток, где его хорошо принимал народ Байкала. В благодарность он написал о них книгу.

Бдительные читатели не могли не увидеть намек на Йозефа Бойса, сбитого над Крымом во время Второй мировой войны и вылеченного татарами. Народ куза был выдумкой Клауса Хайда, художника из Карлсруэ, прославившегося как «саботажник реальности» и действовавшего в договоренности с руководством музея. Художник назвал старые металлические прокладки советских железных дорог «мировыми кольцами», мусор от прессового картона – карманными оракулами и представил публике колдовскую «фигуру для жалоб», обращение к которой помогало народу куза избавляться от его «легендарной меланхолии и пресловутой угрюмости».

«Концептуальное произведение искусства» под названием куза было придумано Клаусом Хайдом уже в 1995 году. Скорее всего, он вдохновился выставкой, посвященной вымышленному народу кеме, которую ранее организовал Петербургский этнографический музей. Как гласила легенда, кеме сохраняли традиции древнеегипетской цивилизации и исчезли в XII веке. В 1993 году одна российская экспедиции раскопала главный храм кеме, рельефы которого доказывали существование летающих алтарей. Подлинность культуры кеме подтверждали фотографии раскопок и настенных росписей, а также расписанные в египетском стиле вазы и изразцы.

Куза и кеме являются предметом фольклористики. Свой вклад в фольклористику внес и карикатурист и сатирик Ханс Тракслер, когда в 1963 году представил общественности свое исследование «Правда о Гензель и Гретель». В нем Тракслер на словах, а также с помощью фотографий и рисунков детально описал, как исследователю сказки Георгу Оссеггу удалось выяснить происхождение и историческую основу сказки братьев Гримм. На удочку Тракслера попались читатели по всему миру, из-за чего второе издание его книги, вышедшее в 1964 году, было дополнено подзаголовком «правдоподобная пародия». Легковерных не смутил тот факт, что мнимая научная монография была опубликована в издательстве юмористических книг «Bärmeier & Nikel».

Способны на иронию и филологи: утомившись от сухой манеры изложения, преобладающей в филологических текстах, германисты Христиан Вагенкнехт и Эрнст-Петер Викенберг написали статью «Тайный язык кустод» и подсунули ее в 1976 году журналу «Deutsche Vierteljahrsschrift für Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte». Кустоды (в единственном числе: кустода) – это цитируемые на нижнем поле книжной страницы один-три слога из первой строки на следующей странице; согласно распространенному мнению, они помогали печатникам XVII–XVIII веков располагать страницы в правильном порядке. На самом же деле, как уверяли два исследователя, кустоды были тайнописью стремившейся к эмансипации буржуазии, и с их помощью передавались секретные сообщения. Степень соответствия кустод и фактически напечатанных слогов на следующих страницах позволила разделить кустоды на «здоровые», «больные», «немые», «глухие» и «слепые»; но это еще не все – в зависимости от типа связи кустод, располагающихся на последовательно идущих страницах, Вагенкнехт и Викенберг различали также «критическую», «аллегорически-духовную» и «символическую кустодику», демонстрируя таким образом максимальную степень микрофилологической одержимости и научного пустословия. Научная работа завершалась намеченными «задачами будущих исследований». Специалисты все еще ждут их – возможно, потому что критический дух 1970-х сегодня уже менее актуален. Так или иначе, в конце XVIII века кустоды вышли из употребления, так как, если цитировать Вагенкнехта/Викенберга, «после 1789 года распространилось и утвердилось новое буржуазное самосознание, уничтожавшее в кустодах графический след своего угнетенного состояния».

 

Каменные вши и компания

Опубликованный в 1973 году «Социологический словарь» предупреждает о лексократии – способствующему лености ума «вытеснению систематически приобретенных знаний знаниями, полученными из энциклопедий и справочников». Другими словами, не следует принимать все напечатанное в книгах за чистую монету. На деле даже в некоторых словарях спрятаны подводные камни или статьи о несуществующих явлениях и понятиях, с помощью которых ученые смеются сами над собой и обводят вокруг пальца доверчивых читателей. Эти статьи вполне могут иметь и более глубокий смысл, как в случае с «лексократией».

Довольно широкую известность получила каменная вошь, описанная в одной телепередаче комиком Лорио, скрывавшимся под маской Бернгарда Гржимека – кинорежиссера фильмов о животных и директора зоопарка. В 1983 году мелкий грызун размером всего три миллиметра удостоился научного названия «petrophaga lorioti», попав в медицинский словарь Пширембела. Среди прочего в словарной статье о животном называлось значение грызуна для городской архитектуры. Из-за фиктивного характера зверька статья не попала в издание 1993 года. Однако в 1997 году каменная вошь вернулась в издание – на сей раз указывалось, что животное оказало влияние на падение Берлинской стены, факт которого в итоге, возможно, лишил его средств к существованию. Предположение оказалось неверным: в издании 2007 года появилась информация, что каменные вши теперь живут в человеческих органах и питаются «холестериновыми камнями». Симптомом поселившихся в организме каменных вшей называлась «эйфория с типичной мимикой (сокращение мышц смеха и круговых мышц глаз)», когда человек смеется до слез.

Хорошо известен также назобем, придуманный Христианом Моргенштерном в его «Песнях висельника» зверек, шагающий при посредстве своего носа. В вышедшем в 1996 году 13-м томе 24-томной энциклопедии Брокгауза назобем описывается как «вымышленное животное с четырьмя подобными длинными носами, на которых оно передвигается». В основе словарной статьи лежит написанный в 1957 году зоологом Герольфом Штайнером под псевдонимом Харальд Штюмпке и переведенный на французский, английский, итальянский и японский языки справочник «Строение и жизнь ринограденций», в котором с профессорской тщательностью описывается отряд млекопитающих nasorium. Согласно справочник у, назобем Моргенштерна (Nasobema lyricum) является лишь наиболее ярким представителем одного из 14 семейств, 266 родов и 189 видов животных этого отряда, разделяющихся на одно- и многоносых и включающих носоногов и коротконосов.

«Словарь лечебных камней» (6-е издание, 2004) описывает чудо-камень, по-научному трендит, и расхваливает его «буквально невероятные эффекты». Это «сферический экстравагант», обязанный своим происхождением влиянию «межпространственных, в основном астральных» сил; он появляется «на свет под воздействием иногда простых фантазий. Его месторождения – метафизического рода, а его цвет неопределим».

Распространенное среди музыкантов заболевание, виолончельное яичко, которое вызывает сильное давление инструмента на половые органы, было впервые описано Элейн и Джоном Мерфи в 1974 году в журнале «British Medical Journal». До 2008 года статья цитировалась в медицинских журналах. Затем авторы признались, что она была шуточной.

Не существует также кошачьего музея в рейнландпфальцском Катценельнбогене, упомянутого в «Немецком путеводителе по музеям» 1986 года.

«Новый Паули. Энциклопедия античности» (1996) повествует о ранней форме футбола под названием апопудобалия, которая практиковалась в IV веке до н. э. в Коринфе и нашла последователей в Риме, так как в тексте «псевдо-Цицерона «De viribus illustris» [ «О знаменитых людях» – П.К.]» перечислялись известные апопудобалисты». Основополагающей для дальнейших исследований называлась работа М. Заммера.

В издании «Пиво! Словарь» (1997) Юргена Рота и Михаэля Рудольфа одна из статей посвящена несуществующему пиву «Semmelbräu».

В течение семи лет в английской Википедии существовала статья, посвященная Биколимскому конфликту – войне 1640 года между португальской колониальной державой и индийской Маратхской империей. Статья была насыщена фактами, хорошо проиллюстрирована и снабжена ссылками на источники. В 2007 году она даже была отмечена как «хорошая статья». Лишь в декабре 2012 года внимательный читатель заметил, что все изложенное в тексте статьи является выдумкой.

 

Об авторе

Петер Келер, незаконнорожденный сын саудовской принцессы Лоловах, вырос в швейцарской приемной семье. Неспокойные годы скитаний принесли ему знакомство с эфиопским императором Хайле Селассие и с Нельсоном Манделой, тогда же он долгое время сопровождал бывшего диктатора Уганды Иди Амина в его изгнании на озере Комо. После этого он получил докторскую степень, защитив в Байройтском университете диссертацию на тему «Конституция и конституционный договор. Этапы конституционного развития в США и в ЕС», и работал заведующим отделением в земельной больнице Саксонии в Чадрасе. Одновременно мастер на все руки придумал веб-сервер, получающий энергию от картофеля. Основа его состояния, обеспечившего ему необходимую свободу во время исследования фальсификаций, была заложена в тот момент, когда он продал Эйфелеву башню шотландскому торговцу металлоломом. Широкая известность пришла к Петеру Келеру после разоблачения им поддельных дневников Куяу и выявления художника Генриха Кампендонка как истинного автора картин, поставлявшихся на арт-рынок под именем Вольфганга Белтракки. Наконец, Келер доказал, что римской Античности не существовало, а столетия между 753 годом до н. э. и 476 годом н. э. являются изобретением средневековых монахов. Настоящая книга о фейках является второй книгой Петера Келера после «Тихого Дона».

 

Литература

Simon Akstinat. Akstinats faszinierende Fakten. Baden-Baden, 2006.

Christian, Ankowitsch. Dr. Ankowitschs Kleines Konversationslexikon. Frankfurt am Main, 2004.

Frank Arbau. Kunst der Falscher. Falscher der Kunst. Dreitausend Jahre Betrugmit Antiquitaten. Dusseldorf, 1959.

Hans Becker von Sothen. Bild-Legenden. Fotos machen Politik. Falschungen – Fakes – Manipulationen. Graz, 2013.

Nigel, Blundell. Die grosten Irrtumer der Welt. Aus dem Englischen von Andreas Heering. Munchen, 1986.

William Broad/Nicholas, Wade. Betrug und Falschung in der Wissenschaft. Aus dem Englischen von Michael Martin. Basel, 1984.

Francesco Carotta. War Jesus Casar? 2000 Jahre Anbetung einer Kopie. Munchen, 1999.

Steffen Dietzsch. Kleine Kulturgeschichte der Luge. Leipzig, 1998.

Martin Doll, Falschung und Fake. Zur diskurskritischen Dimension des Tauschens. Berlin, 2012.

Die Entenmacher. Wenn Medien in die Falle tappen. Hg. v. Horst Friedrich Mayer. Wien, 1998.

Frank Fabian. Die grosten Falschungen der Geschichte. Was so nicht in unseren Schulbuchern steht. Munchen, 2013.

Ders. Die grosten Lugen der Geschichte. Munchen 2009.

Rainer Fabian. Die Fotografe als Dokument und Falschung. Mit 185 Dokumentarfotos, davon 15 in Farbe. Munchen, 1976.

Falschungen. Zu Autorschaft und Beweis in Wissenschaften und Kunsten. Hg. v. Anne-Kathrin Reulecke. Frankfurt am Main, 2006.

Marco Finetti/Armin Himmelrath. Der Sundenfall. Betrug und Falschung in der deutschen Wissenschaft. Stuttgart, 1999.

Horst Fuhrmann. Uberall ist Mittelalter. Von der Gegenwart einer vergangenen Zeit. Munchen, 1996.

Werner Fuld. Das Lexikon der Falschungen. Falschungen, Lugen und Verschworungen aus Kunst, Historie, Wissenschaft und Literatur. Frankfurt am Main, 1999.

Gefalscht! Betrug in Politik, Literatur, Wissenschaft, Kunst und Musik. Hg. v. Karl Corino. Frankfurt am Main, 1990.

Johann Wolfgang Goethe. Faust. Kommentare. Hg. von Albrecht Schone. Frankfurt am Main, 1999.

Hans E. Goldschmidt. Von Grubenhunden und aufgebundenen Baren im Blatterwald. Munchen, 1981.

Anthony Grafton. Falscher und Kritiker. Der Betrug in der Wissenschaft. Deutsch von Ebba D. Drolshagen. Berlin, 1991.

Hanswilhelm Haefs. Das zweite Handbuch des nutzlosen Wissens. Munchen, 1991.

Heribert Illig. Wer hat an der Uhr gedreht? Wie 300 Jahre Geschichte erfunden wurden. Munchen, 2000.

Hans Jansen. Mohammed. Eine Biographie. Aus dem Niederlandischen von Marlene Muller-Haas. Munchen, 2008.

Peter Kohler. Amen! Kuriose Fundsachen aus der Welt der Religionen. Koln, 2013.

Stefan Koldehoff/Tobias Timm. Falsche Bilder. Echtes Geld. Der Falschungscoup des Jahrhunderts – und wer alles daran verdiente. Berlin, 2012.

Walter Kramer/Gotz Trenkler. Lexikon der popularen Irrtumer. 500 kapitale Misverstandnisse, Vorurteile und Denkfehler von Abendrot bis Zeppelin. Frankfurt am Main, 1996.

Georg Kretschmann. Faszination Falschung. Kunst-, Geld- und andere Falscher und ihre Schicksale. Berlin, 2011.

Hans Leyendecker. Die Lugen des Weisen Hauses. Warum Amerika einen Neuanfang braucht. Reinbek bei Hamburg, 2004.

Lugen und Betrugen. Das Falsche in der Geschichte von der Antike bis zur Moderne. Hg. v. Oliver Hochadel und Ursula Kocher. Koln, 2000.

Jorg Meidenbauer. Lexikon der Geschichtsirrtumer. Von Alpenuberquerung bis Zonengrenze. Frankfurt am Main, 2004.

Robert Park. Fauler Zauber. Betrug und Irrtum in den Wissenschaften. Wie wir reingelegt werden und uns schutzen konnen. Aus dem amerikanischen Englisch von AMS/Dirk Oetzmann. Hamburg, 2002.

Susanna Partsch. Tatort Kunst. Uber Falschungen, Betruger und Betrogene. Munchen, 2010.

Kathrin Passig/Aleks Scholz. Lexikon des Unwissens. Worauf es bisher keine Antwort gibt. Berlin, 2007.

Gunther Picker. Falscher Diebe Betruger. Die KEHRSEITE des Kunst- und Antiquitatenmarkts. Munchen, 1994.

Die Protokolle der Weisen von Zion. Die Grundlage des modernen Antisemitismus – eine Falschung. Text und Kommentar. Hg. v. Jeffrey L. Sammons. Gottingen, 1998.

Michael Ringel. Ringels Randnotizen. Frankfurt am Main, 2005.

Jurgen Roth/Kay Sokolowsky. Der Dolch im Gewande. Komplotte und Wahnvorstellungen aus zweitausend Jahren. Hamburg, 1999.

Dies.: Lugner, Falscher, Lumpenhunde. Eine Geschichte des Betrugs. Leipzig, 2000.

Ben Schott. Schotts Sammelsurium. Aus dem Englischen. Berlin, 2004.

Andreas Schreitmuller. Alle Bilder lugen. Foto – Film – Fernsehen – Falschung. Konstanz, 2005.

Wolfgang Speyer. Die literarische Falschung im heidnischen und christlichen Altertum. Ein Versuch ihrer Deutung. Munchen, 1971.

Philip Theisohn. Plagiat. Eine unoriginelle Literaturgeschichte. Stuttgart, 2009.

Uwe Topper. Falschungen der Geschichte. Von Persephone bis Newtons Zeitrechnung. Munchen, 2001.

Federico di Trocchio. Der grose Schwindel. Betrug und Falschung in der Wissenschaft. Aus dem Italienischen von Andreas Simon. Frankfurt am Main, 1994.

Wa(h)re Lugen. Original und Falschung im Dialog. Stuttgart, 2007.

David Wallechinsky/Irving Wallace/Amy Wallace. Rowohlts Bunte Liste. Aus dem Englischen von Niko Hansen u. a. Reinbek bei Hamburg, 1983.

Klaus Waller. Lexikon der klassischen Irrtumer. Wo Einstein, die katholische Kirche und andere total danebenlagen. Frankfurt am Main, 1999.

Richard Wiseman. Paranormalitat. Warum wir Dinge sehen, die es nicht gibt. Aus dem Englischen von Jurgen Schneider. Frankfurt am Main, 2012.

Heinrich Zankl. Der grose Irrtum. Wo die Wissenschaft sich tauschte. Darmstadt, 2004.

Klaus Zechiel-Eckes. Falschung als Mittel politischer Auseinandersetzung. Ludwig der Fromme (814–840) und die Genese der pseudoisidorischen Dekretalen. Paderborn, 2011.

Brockhaus Enzyklopadie. 24 Bande. Mannheim, 1996–1999.

de.wikipedia.org (deutschsprachige Version)

en.wikipedia.org (englischsprachige Version)

Encyclopedia Britannica. Ultimate Reference Suite. 2010. (DVD)

Автор отдельно благодарит за советы Раймунда Бецольда, Биргит Фрике, Акселя Хаазе, Клауса Хюбнера, Клауса Павловского, Томаса Шефера, Мартина Шредера, Лару Туннат, Ханнелоре Ульрих, Райнхарда Умбаха, Гюнтера Виллена и, конечно, господина Везендонка, а также бесчисленных фальсификаторов, с одной стороны, и исследователей и журналистов – с другой, без них этой книги не было бы.