Утреннее пробуждение в своей комнате привело меня в замешательство. Пробуждение рядом с Дженни привело меня еще в большее замешательство. Сверившись с экраном айфона, я увидела, что уже почти полдень. Это как раз замешательства не вызвало – просто я устала с дороги.

Со стоном перевернувшись на бок, я свесила ноги с кровати, медленно вспоминая вчерашний день: аэропорт, супермаркет, Луиза, Луиза с ребенком, Алекс, Дженни и я со своим несерьезным ребячеством. Алекс прав, никто не виноват, что я вышла из себя. Может, не наткнись я в магазине на Марка, или отоспись в самолете, или не дергайся так из-за презентации… Новая неделя не станет легче, если я продолжу выступать в амплуа законченной стервы.

Освеженная душем, со свежим макияжем, в свеженьком летнем платье цвета морской волны «Нанетт Лепор» и коричневых кожаных босоножках без задника я решилась спуститься на кухню с улыбкой на лице. Там никого не оказалось. Вздохнув, я отвела с лица несколько прядок, уже выбившихся из дерзкого хвоста на макушке, и поставила чайник. Чай. Чай все дело поправит. Полдень уже миновал, но для коктейлей еще рановато. Разве что – я оглянулась через плечо – по-быстрому приготовить «отвертку». В конце концов, сегодня воскресенье. Будь мы дома, я уписывала бы сейчас бранч за обе щеки, а бранч означает как минимум «Кровавую Мэри».

Я выключила чайник, вынула водку из-под кухонной тумбы и щедро налила себе в чашку, закрасив сверху апельсиновым соком. Глоток, вздох, расслабон. Идеальное преступление.

– Энджел! – послышался голос.

Я едва не выпрыгнула из собственной кожи и торопливо спрятала «Смирнофф», заметив, что новая бутылка «Джек Дэниэлс» уже не выглядит такой новой. Жидкости в ней убавилось наполовину. Ай-яй-яй, папа. Вот откуда у меня проблема с алкоголем.

– Мы в саду, – сказала мать. – Принеси печенье в коробке.

Изобразив на лице фирменную улыбку работников «Макдоналдса», я взяла жестянку с печеньем, проверила, нет ли в ней «Хобнобс», и двинулась в сад.

– Доброе утро! – Я поставила печенье на кованый стол и ехидно оскалилась, не слишком выразительно, правда, чтобы не походить на ротвейлера. – Чем планируем заняться?

Алекс, сидевший напротив меня в джинсах и футболке с Дэвидом Боуи, подозрительно похожей на выглаженную, улыбнулся в свою чашку кофе.

– Уже день, – ответила мать. – Мы как раз обсуждали, где бы пообедать. Алекс предлагает куда-нибудь сходить всем вместе.

– Какая прелестная мысль, – констатировала я, сделала большой глоток и невольно содрогнулась. Кажется, получилось крепковато. – Я столько мечтала о воскресном пикнике!

– О, сегодня кто-то встал с той ноги! – Папа поднялся со стула и поцеловал меня в макушку. Слава Богу, водка не пахнет. – Мы с Алексом почти такие же лентяи, как ты. Поздние пташки, правда, сынок?

Сынок?! Ну ничего себе!

– Точно, – подтвердил Алекс. – У твоего папы есть потрясающий винил. Ты мне не говорила, что он был рокером.

– Вот не знала, что кассеты с Филом Коллинзом делают кого-то рокером, – сказала я в спину отцу, который направился к своему сараю. Ах, этот сарай!.. Последний бастион мужской свободы.

– Ты шутишь? – Алекс подался вперед и зевнул. – У него столько записей! Представляешь, он Боуи в семидесятых видел!

Я посмотрела на футболку Алекса и перегнулась через стол ее понюхать. Футболка отчетливо пахла «Комфортом». Явно глаженая.

– Это что, папина?

– Была, – отозвался отец. – Я подарил ее Алексу. Чтобы осталась в семье. Мне как-то ни разу не пришлось ее надеть за последние сорок лет.

Мое решение быть паинькой подвергалось серьезной проверке на прочность. Мать сидела очень спокойная. Я готова была спорить на зарплату, что ночью она устроила себе «ботоксферст», а папа с Алексом обменялись одеждой и допоздна слушали записи… Может, и не я одна выпиваю с утра?

– Мы почти прикончили ту бутыль виски! – прокричал отец. – Этот парень меня перепил!

А-а, так вот как Алекс поднялся у него по карьерной лестнице зятьев. Их сдружили рок семидесятых и выпивка до отключки. А мать видела, как Алекс, не морщась, держал на руках младенца и ничем ему не навредил. Большего и желать было нельзя: его приняли. Меня охватило огромное облегчение. Или это подействовала «отвертка»? Надо поскорее что-нибудь съесть.

– Дженни встала? – Мать, уже с накрашенными губами и глазами, взяла печенье «Бурбон». – Нам скоро выезжать, если мы хотим занять столик в саду.

– Нет, спит как сурок, – сказала я, ожидая от кого-нибудь комплиментов моему внешнему виду и гадая, неужели мать выглядит лучше меня. Я так надеялась, что платье произведет эффект. – Схожу спрошу, пойдет она с нами или нет. Кстати, сад выглядит очень мило.

– Отец готовит его к празднику, – ответила польщенная мать. Моя мать не только одна из главных страдалиц Англии, она еще и ни за что не упустит возможности ткнуть мою тетку Шейлу носом в тот факт, что наш сад в три раза больше, чем у нее. Я всю жизнь борюсь с теми же самыми генами. Наверное, поэтому меня так бесит, что никто ни слова не сказал о моем очень красивом и отнюдь не дешевом платье. – Тут разобьем небольшой шатер, – сказала она, указывая на красивый зеленый участок между двумя серебристыми березами. – А в сарае отец устроит бар. Он этому как-то слишком обрадовался.

– Я учусь смешивать коктейли, – отозвался папа из-за закрытой двери. – Зовите меня Том Круз!

– Не зовите его Томом Крузом, – велела мать, понизив голос. – Ни в коем случае. Энджел, ты идешь спросить у Дженни? Бедняжка, надеюсь, она не заболевает. Прелестное платье, кстати.

Я кивнула, похлопала Алекса по его преступно мягкой футболке и, громко стуча босоножками, удалилась в дом. Прелестное платье!

* * *

Воскресный обед Дженни решила пропустить, насколько я поняла сонный невнятный бубнеж из-под одеяла. Я потрепала подругу по макушке, сказала, где мать спрятала ее шоколад, и посоветовала не шляться по солнечному Сюррею без сопровождения, чтобы соседки моей матери не сожгли ее ненароком как ведьму.

В паб доехали без приключений. Родители были странно тихими и нарушали молчание, только если мы проезжали мимо кого-нибудь из садоводческого центра, кто – какая неожиданность! – мог болеть раком (а мог и не болеть). Мы с Алексом были надежно пристегнуты ремнями безопасности на противоположных концах заднего сиденья. Это, конечно, не смелый петтинг на заднем сиденье такси, но смотреть в окно на английскую провинцию, держась с бойфрендом за руки в надежде, что родители не видят, тоже не лишено определенной прелести.

Сад возле паба был практически безлюден – лишь пара детей сидела на качелях, и курильщики-завсегдатаи прятались в углу. Посетители явно считали, что близость к бару способствует быстроте обслуживания, и были правы. Я завидовала, но, с другой стороны, пить на глазах у родителей мне всегда было неловко. Все удовольствие пропадало.

– Теперь, когда ты выспалась и не такая надутая, поделись с нами своими планами на неделю, – сказала мать, заказывая «спитцер». Папа с Алексом взяли по пинте пива. Я попросила диетическую колу, дав себе слово позже выпить стакан вина у бара. Ну, раз я уже не такая надутая.

– А ты разве ничего не будешь? – спросил папа чуть более высоким, чем обычно, голосом. – Может, бокал вина?

– Я еще не отошла от перелета, – солгала я, обливаясь в душе слезами.

– Не пьет. – Мать искоса посмотрела на отца, шевельнув бровями. Неужели они знают, что во мне уже кружка водки? Может, на бутылке была отметка, которой я не заметила? Как в мои подростковые годы? – Не пьет. Ну так что с планами на неделю?

– Ну, в камне мало что высечено. – Я вынула айфон и открыла календарь. – Встреча со «Спенсер Ю-Кей» в четверг, твой день рождения в субботу. У Алекса тоже деловые встречи, да? – Он сообразил кивнуть. – Еще Дженни, наверное, захочет посмотреть достопримечательности. А что?

– Просто интересуюсь, – пожала плечами мать. Проблема с моей матерью в том, что основное у нее надо читать между строк. Когда она говорит, что просто интересуется, это значит, что ей требуется посекундный маршрут всех нас троих, иначе она вживит нам маячки, как бродячим собакам. – Я тут подумала о свадьбе…

– Вот как ты заговорила?

Алекс слегка пнул меня под столом и подался вперед.

– Да, – продолжала она, расправив плечи и прочистив горло. – Я думала о том, что ты сказала, – о скромной церемонии, на которой будут только близкие друзья, и вот что пришло мне в голову: а почему бы не устроить свадьбу здесь?

– Здесь, в пабе? – Бессмыслица какая-то.

– Нет, – глубоко вздохнула мать. – Здесь, дома. На этой неделе.

Я почувствовала, как напряглось бедро сидевшего рядом Алекса, но выражение его лица не изменилось. Мать с отцом, напротив, засияли, как рождественские елки.

– Понятно. – Я положила ладони на деревянную столешницу и посмотрела на небо. Какие прелестные пушистые белые облака! – Вы хотите, чтобы мы поженились на этой неделе?

– Да.

– При том, что процесс организации свадьбы обычно занимает полтора года?

– Да.

– Но мы пока даже не начинали готовиться. И не получили разрешения. И еще не сошли с ума.

– Я вот о чем подумала, – продолжала мать, будто не слыша моих слов, и взяла на колени свою сумку – довольно милую, из «Рэдли», с брелоком в виде собачки. Присутствующим был явлен блокнот в цветочек. – У нас все готово для субботнего праздника, соберутся все родственники. Придет Луиза, твоя Дженни здесь, ты сама говорила, что хочешь чего-то простого и без помпы. Что же может быть проще? За тебя уже все сделали.

– Если бы я считала, что ты в своем уме, – объяснила я, как можно тщательнее выбирая слова, – я бы напомнила, что у меня нет платья. А Алекс не захватил с собой костюм. Вдобавок, кроме Луизы и Дженни, у нас есть и другие друзья. И как быть с родителями Алекса?

– Я, это, вчера упомянул, что не особенно близок с мамой и папой, – встрял Алекс, накрыв мою руку своей. – Скорее всего они вообще не приедут на свадьбу.

Я медленно повернулась и уставилась на него бешеным взглядом.

– Так ты об этом знал? – спросила я. – Это что, твоя идея?

– Нет. – Он поднял руки, видимо, на случай, если я хочу его застрелить. Кстати, будь у меня пистолет, не преминула бы это сделать. – Клянусь.

– Это моя идея. – Мать побарабанила ручкой по блокноту. – Энджел, задумайся на минуту. Ты сказала, что официоз тебе не нужен. А что может быть приятнее, чем выйти замуж дома, в присутствии родственников? У нас давно отложена сумма на твою свадьбу, так что это не проблема. Я уже заказала цветы – розовые и белые пионы. Кажется, твои любимые? Или что-то изменилось?

– К пионам я нормально отношусь, – нехотя признала я.

– Я заказала всю твою любимую еду! – Мать посмотрела в свой список. – Готовила не я, обслуживающая фирма поставляет.

Ну, это уже явное заигрывание с публикой.

– Я знаю, что у вас нет разрешения, но я посмотрела в Интернете и узнала, что можно попросить твоего дядю Кевина провести церемонию, а бумаги подписать после. Я загрузила формы – выглядит очень понятно.

Ненавижу Интернет.

– А платье? – Я поглядела на Алекса, ища поддержки, но он лишь пожал плечами и снова поднял руки. – Платья-то у меня нет.

– Только не говори мне, что с Луизой и Дженни ты за неделю не найдешь свадебного платья.

Мать была права. Если на земле и существует убойная команда подружек невесты, то это они две. Однако все придумано еще хуже, чем вторая свадьба Ким Кардашьян. О первой я не говорю – она в «Е!» не освещалась.

– Так, я пойду в туалет, а когда вернусь, сделаю вид, что этого разговора не было, – сказала я, пытаясь выбраться из-за стола, не сверкнув нижним бельем. – Когда появится официантка, закажите мне говядину. С гарниром.

Я ворвалась в бар и тяжелой походкой направилась в туалет. Жаль, что на мне женственный кружевной сарафан! Настроение было в самый раз для грубых ботинок, рваных джинсов, фланелевых рубашек и крикливой суицидальной музыки. Вместо этого сейчас мой образ Зоуи Дешанель презрительно отвергла бы как чересчур милый. Я знала, что не должна торчать в туалете десять минут, накладывая семнадцать слоев туши, – никто не поверит сердитой Бэмби.

Я яростно пописала, вымыла руки и швырнула комок бумажного полотенца в корзину. Не помогло. Только один человек способен помочь мне в такую минуту.

– Алло?

– Дженни! – Я тихонько вышла из туалета, а потом и из паба. – У меня мать с ума сошла.

– Буйно, как Халк, или истерически?

– Она хочет, чтобы мы с Алексом поженились в субботу у нас в саду.

В трубке повисло молчание, которое я приняла за праведное возмущение. Мне так и виделось, как Дженни представляет платье подружки невесты от Веры Вонг, исчезающее в облаках пыли, поднятой Аннет Кларк.

– Энджел, – медленно сказала Дженни. – Да это обалдеть какая классная идея!

– Что?!

Неужели весь мир сошел с ума?

– Ты подумай! – Голос Дженни окреп и радостно шел вверх. Она явно развивала тему. – Твоя родня здесь, я здесь, Алекс здесь, слушай, как романтично-то!

– Выходить замуж в саду моей матери романтично?!

Но Дженни не желала меня понимать.

– Еще как! Это же, блин, как в романе Николаса Спаркса! – завизжала она. – Прелесть какая! Закажем цветы, море цветов, чтобы сад ломился, впереди у нас еще шесть дней – уйма времени!

– Но это не роман Николаса Спаркса, – напомнила я. – Я не умираю, у меня нет амнезии, и Алекс не уходит на войну. Глупости все это! Почему ты не считаешь это глупостью? А как же Эрин, Сэди, друзья Алекса?

– Перестань, они прекрасно могут притащить сюда свои зады, – с ходу отмела мои возражения Дженни. – Ты хотя бы понимаешь, сколько денег у этих девиц? Больше, чем когда-нибудь будет у нас с тобой, вместе взятых. Приятели Алекса тоже мигом прилетят, если он попросит. Разместятся в доме, наверху. Или, может, Луиза подключится?

Луиза. Почему я не позвонила Луизе? Она бы облила грязью эту идею вместе с ритуалом в исполнении дяди Кевина. Интересно, в какой это концессии он был рукоположен? Ладно, узнаю позже. Сейчас есть более важные вопросы.

– Энджел, я считаю, тебе стоит об этом подумать, – серьезно сказала Дженни. – Ты хочешь свадьбу без проблем, так? Тебе предложили беспроблемную свадьбу. И невероятно романтическую!

– Я просто узнала о ней на шесть дней раньше, чем о вегасской, – сказала я, присев на низкую каменную стенку. – Мне это не нравится.

– Тебе ничего не нравится, – укорила меня Дженни. – Помнишь, я челку отрезала? Тебе тоже не понравилось.

– Сравнила! – возмутилась я. – А челку ты сама сразу начала отращивать.

– Восемнадцать месяцев планирования идиотски помпезной свадьбы вовсе не гарантируют счастья, – не сдавалась Дженни. Она явно решила играть не в моей команде. – Вспомни Кэти и Рассела!

– Да, я сама удивилась тому, как сильно переживала за них, – призналась я. – А вдруг мы не найдем белого платья? И как быть с платьем для тебя?

– Даже не начинай, – фыркнула Дженни. – Я подберу себе платье даже с завязанными глазами. В крайнем случае возьму что-нибудь свободного покроя. А с тобой можем пойти по магазинам завтра. Как хорошо, что в прошлом месяце ты болела желудочным гриппом – тебе сейчас даже худеть не нужно!

– То есть ты отказалась бы от этой идеи, если бы я не достигла нужного веса?

– Я бы остановила мероприятие, если бы я не достигла нужного веса, – парировала Дженни. – Слушай, я искренне считаю, что это отличный вариант. Можно придумать что-то очень красивое! Свадьба в английском загородном саду! Я представляю длинную струящуюся юбку, глубокий клинообразный вырез на лифе спереди и сзади, а волосы тебе распустим, завьем и украсим гирляндой из живых цветов. Я уже это так и вижу! Энджи, у меня есть четкое представление, как все надо сделать!

– А у меня сейчас будет сердечный приступ, – буркнула я. – Попридержи свой энтузиазм, я пока не согласилась. А Алекс вообще еще ни слова не сказал.

– Алекс сделает то, что захочешь ты, – зевнула Дженни. – Он у тебя под каблуком.

Алекс отнюдь не подкаблучник, он просто понимает, что со мной гораздо проще, когда я поступаю, как мне хочется. Но если надо, он не боится дать мне пинка. Если бы ему все это не понравилось, он бы мне сказал.

– Ладно, поговорим позже. И не ешь все мини-роллы. Я захочу семнадцать, когда вернусь.

– Какие мини-роллы? – заинтересовалась Дженни. – Они лучше бисквитиков «Пенгвин» или нет? Потому что этих я уже четыре съела. И что у вас за бекон? Почему он какой-то непонятный?

– Слушай, оставь и другим немного еды! – возмутилась я. Меньше всего мне хотелось еще раз ехать в супермаркет. – Мы вернемся через пару часов.

– Хорошо, невеста, – отозвалась Дженни, прежде чем положить трубку.

В такие моменты остается только одно.

* * *

– Водку, лайм и содовую, пожалуйста, – велела я бармену. Он неприветливо кивнул, налил требуемое и пробубнил что-то насчет двух фунтов десяти шиллингов. Я молча порадовалась ценам на спиртное в Британии и залпом выпила свой бокал. Ситуация требовала много водки. – Повторите, пожалуйста, – сказала я.

Бармен посмотрел на меня так, будто я попросила дать его же собственной матери по почкам, и не двинулся с места.

– Если вам не трудно! – Я смотрела на него в упор, пока он не начал наливать. Платье меня явно молодит.

Второй бокал пошел немного медленнее, и мозг принялся обрабатывать все, что случилось за последние пятнадцать минут. Честно говоря, меня больше удивил энтузиазм Дженни, чем предложение матери. Уставившись в угол бара, обшитого темными деревянными панелями, я взвешивала плюсы и минусы. Плюс: вариант легкий, буквально под рукой. Минус: морально я совершенно не готова. Плюс: мать будет просто счастлива. Минус: мать будет просто счастлива. Плюс: я буду замужем за Алексом. Минус: … недостатков в этом я пока не вижу.

– Эй! – Я подняла глаза и увидела, что Алекс идет ко мне через бар. – Ты в порядке?

Я кивнула:

– Так, слегка оглушена новостью.

– Как говорится, пришло, откуда не ждали, да? – Он улыбнулся уголком рта и присел на стул рядом. – Твоя мать все это сама задумала.

– И усиленно рекламировала?

– Да, – подтвердил он. – По-моему, ей просто невыносима мысль о том, что мы поженимся в Нью-Йорке в ее отсутствие.

– Я бы так не поступила, – запротестовала я, делая новый глоток водки. – Конечно, я плохая дочь, но не настолько же!

– Энджел! – Алекс отобрал у меня бокал, отпил, сморщился и вернул обратно. Он ненавидит сладкие коктейли. – Если хочешь, я сейчас пойду и попрошу ее больше не поднимать эту тему. В такой ситуации не должно быть никакого принуждения. Обстоятельства на нас не давят, сроков тоже никто не устанавливал, к чему торопиться?

– Спасибо, – сказала я, потянулась к Алексу и запечатлела на его мягких губах поцелуй, приличный для паба в воскресный день. – Странность в том, что я не уверена, будто это плохая идея.

– Вот как? – удивился он.

– Я не знаю, – ответила я. Я правда не знала. – А что ты думаешь?

Он оперся локтями о барную стойку за спиной – к большому раздражению моего приятеля бармена – и посмотрел на меня.

– Я думаю, может получиться восхитительно. Словно мы сбежали наоборот.

Я изучала барную стойку, водя ногтем по узорам дерева, и старалась сдержать эмоции, пока Алекс не договорит:

– Ты знаешь, я сделаю все, что ты захочешь. Но это не значит, что я буду молчать в тряпочку и плясать под чужую дудку. Церемония может получиться очень красивой, если все сделать правильно. Если мы сделаем это для себя. Я не позволю тебе согласиться, лишь бы мамочка заткнулась. Но если ты сама этого хочешь, давай так и сделаем.

– Я не считаю ее предложение чудовищным, – повторила я. – Мне даже начинает нравиться. Может, если бы я не волновалась так о презентации… Это плохая идея, скажи?

– Если тебе не нравится, мы откажемся, – успокоил Алекс.

– Мне вроде нравится, – сказала я шепотом на случай, если мать под прилавком записывает мои слова на диктофон. – Я с ума сошла?

– Может, чуть-чуть.

– Я идиотка. – Я пыталась осмыслить происходящее. Здесь куда труднее с текилой, и я была почти уверена, что «Ред лайон» не имеет своего покровителя в лице бармена. – Влезаю черт знает во что.

– Сам бы я такого не предложил, – признался Алекс. – Но я просто хочу жениться на тебе. Мне все равно, случится это в саду твоей матери, на крыше Эмпайр-стейт-билдинг, в Вегасе или на Луне. Я хочу, чтобы ты стала миссис Рейд. Черт, если это случится раньше, а не позже, я жаловаться не буду.

– Я не стану менять фамилию, – напомнила я ему.

– Моя жена – феминистка, – огорчился Алекс, притянул меня поближе и положил руку на голую спину. – У тебя очень красивое платье!

Я проглотила комплимент, словно мисс Пакман, ощущая, как горит кожа под его ладонью.

– Ну что, тогда я пойду за стол и откажусь подчиниться чему бы то ни было, пока не задам массу вопросов и не съем обед, – медленно сказала я. – Но возможно, свадьбе все-таки быть.

– Возможно. – Сонные зеленые глаза Алекса сверкнули. – Я поддержу тебя, что бы ты ни решила.

– Что бы мы ни решили, – поправила я. – Это должно быть нашим общим решением.

– Хорошо, мы, – согласился он. – Я участвую.

Он участвует. Во что бы мы ни влезали, по крайней мере мы будем там вместе.