Файльс переживал самое тревожное время своей жизни в течение тех нескольких дней, которые последовали за его последним разговором с Кэт. Эта неделя должна была решить его участь. Он еще не получил ответа от Язона, не знал, примет ли он во внимание его прежние заслуги, или без всяких объяснений просто отзовет его из Скалистых Ручьев. А между тем он хотел остаться, хотел еще раз столкнуться с контрабандистами и, главное, захватить их вождя. Он был глубоко убежден, что это был Чарли Брайант, но для Файльса победа и его арест уже не являлись вопросом самолюбия. Все равно он бросает свою службу! Но ему надо было выиграть пари, и это являлось для него вопросом жизни.

Несколько раз в течение этих дней он искал случая увидеться с Кэт, но это ему не удавалось. Ее никогда не было дома, когда он приходил, и он нигде не встречал ее. Она избегала его, это было очевидно.

В субботу он вдруг вспомнил, что Кэт вечером всегда приходит в молитвенный дом, чтобы привести его в порядок для воскресного богослужения. Отлично. Он отправится туда, как бы невзначай, и застанет ее. На этот раз судьба ему благоприятствовала, и он увидел в одном из окон здания свет. Значит, Кэт была там. Не доезжая двадцати ярдов до места, он слез с лошади и пошел пешком. Подойдя к двери, он услышал звук, как от падения чего-то тяжелого, и несколько минут не решался поднять задвижку. Он хотел сделать это очень осторожно, но тем не менее старое ржавое железо заскрипело. Тогда он сразу рванул старую дверь и вошел.

Он увидел Кэт, стоящую на коленях в дальнем углу комнаты и, по-видимому, старающуюся, при свете небольшой керосиновой лампы, поставленной на полу, разостлать на место циновку, которая была свернута. Услышав, как скрипнула дверь, она с удивлением подняла глаз, но, увидев Файльса, тотчас же снова принялась за свою работу.

— Я буду чрезвычайно рада, когда окончится постройка новой церкви и богослужение прекратится в этом здании. Тут так грязно, — сказала она.

Файльс сделал несколько шагов к ней, но циновка была уже достлана на полу, и Кэт медленно поднялась на ноги.

— Сколько дней я ищу вас! — воскликнул он. — Но вы исчезаете, как блуждающий огонек… Вы нисколько не удивляетесь, что я явился сюда? Я хотел вам сказать, что я остаюсь здесь до понедельника.

— До понедельника? — повторила она задумчиво и потом прибавила: — Я уезжаю отсюда.

— Как? — воскликнул Файльс. — Почему вы уезжаете? Вы должны подождать решения пари!

— Нет, — отвечала она. — Если я проиграю, я заплачу, как истый спортсмен. Но выдерживать это напряжение нервов больше не могу. Меня мучает предчувствие несчастья.

— Не оттого ли, что ваш комитет постановил срубить старую сосну?

— Не знаю… Но мне очень больно, что это вековое дерево, стоявшее, как страж, у входа в долину, падет под ударом топора. Я уезжаю, чтобы не видеть этого.

— Единственное несчастье, которое вы боитесь, касается молодого Брайанта. А между тем вы утверждаете, что он не имеет отношения к этим делам!

— Да, — ответила она решительно, — утверждаю…

Они вышли вдвоем из молитвенного дома, и Кэт заперла двери на замок. Затем она протянула руку Файльсу. Он нежно пожал ее и робко спросил:

— Отчего вы меня избегаете последнее время?

— Отчего? — ответила она, улыбаясь и глядя ему прямо в лицо. — Вы забываете, что мы с вами антагонисты… до решения пари…

Файльс отъехал довольно далеко от деревни и был уже на полпути от лагеря, когда увидел впереди ка-кого-то одинокого всадника. Время было уже позднее, и поэтому Файльс невольно схватился за свой револьвер, всматриваясь в темноту. Всадник остановился на дороге и как будто подождал его. Когда Файльс подъехал к нему, он сказал ему:

— Не трудитесь выставлять револьвер, инспектор. Ведь если бы я хотел вас застрелить, то мог бы это сделать раньше. Во всяком случае, я не собираюсь грабить на большой дороге. Но я поджидал вас, потому что у меня есть дело к вам.

Файльс подъехал ближе и, нагнувшись вперед, заглянул в лицо говорившему:

— А, Пит Клэнси! — воскликнул он, узнав его. — Мой револьвер не будет стрелять, пока я этого не захочу. Во всяком случае, он более действителен, чем ваш. Спрячьте ваш револьвер в кобуру и отдайте мне.

— Стрелять в красные мундиры полицейских невыгодно, — с грубым смехом ответил Пит, исполняя приказание.

— Ну а теперь говорите, зачем вы здесь поджидали меня?

Пит смущенно засмеялся.

— А потому, что мне до смерти надоело поступать против закона, — ответил он, подавая револьвер

Файльсу. — Может быть, он мне больше не понадобится, — прибавил он.

— Конечно, — сказал Файльс, — если вы хотите покинуть дело, которым занимаетесь и… заслужить награду. Теперь скажите, чем вы занимались.

— Я возил виски сюда, — ответил Пит. — Но теперь на меня подействовала постройка новой церкви, и так как я благочестив, то не могу больше заниматься этим противозаконным делом и не могу допустить, чтобы другие этим занимались. Я хочу заняться законной торговлей.

— Это хорошо, — заметил Файльс, глядя на него в упор. — У вас есть покупатель и у вас есть что продать?

— У меня есть что продать, и я думаю, что моим покупателем будете вы.

— Я покупаю только то, что мне нужно. Ну, а что вы продаете? — спросил Файльс.

— Я могу вам сказать то, что вам очень нужно знать. И я скажу вам, если вы оставите меня в стороне и я не буду замешан в этом деле. Видите ли, я хочу перейти границу и не желаю видеть внутренность никакой тюрьмы и не хочу идти в суд. Я хочу как можно скорее удрать отсюда. Если вы обещаете устроить мне это, то я скажу вам, как будет доставлен сюда груз виски. Я знаю это, потому что я должен участвовать в его доставке. Дайте мне и моим товарищам обещание, что мы можем свободно бежать отсюда и никто нас не будет преследовать, и тогда я все скажу вам. Дайте мне ваше честное слово и обещание во имя правительства!

— Кто же начальник шайки? — спросил Файльс.

— Тот, кого вы поймаете в понедельник ночью с пятьюдесятью галлонами виски, — отвечал Пит со злобной усмешкой.

— Скажите, зачем вам так хочется упрятать его в тюрьму?

— Зачем? Не все ли вам равно? У меня тут свои счеты, — вскричал Пит с яростью. — Ведь вы хотели бы отомстить, если б вас ударили? Ну, и я всегда плачу такие долги, когда представится случай. Я бываю должен только деньги.

— Ну, говорите! — воскликнул Файльс с нетерпением. Ему хотелось поскорее кончить с этим человеком. — Я заплачу цену, которую вы потребуете. Моего слова достаточно.

— Тогда слушайте! — глаза Пита сверкнули злобой. — Груз будет отправлен по реке в понедельник около полуночи, а по дороге, одновременно, поедет воз с сеном и с ним будет большая часть шайки. Они рассчитывают, что, увидев большой воз в такой час, вы станете его обыскивать, чтобы найти виски. А в это время груз поплывет в лодке, и в этой лодке будет только один человек, — тот, кого вы так тщетно подстерегали все эти месяцы!

— Если все, что вы говорите, окажется правдой, то вы получите награду, которая полагается за такую услугу, и вам будет дана возможность перебраться безопасно через границу. Но если вы солгали… то берегитесь!

И прежде, чем Пит успел ответить, Файльс пришпорил лошадь и ускакал.

На другой день было воскресенье, и Файльс рано выехал, надеясь увидеть Кэт, которая, как он знал, всегда бывала в этот день в молитвенном доме, но, к своему разочарованию, он встретил по дороге только Эллен в сопровождении Билля и невольно улыбнулся, заметив, как прифрантился Билль, чтобы быть проводником молодой девушки.

Эллен сказала Файльсу, что Кэт не придет в молитвенный дом.

— Она собирается уезжать сегодня в Миртль и у нее очень много дел перед отъездом, — прибавила Эллен. — Знаете, Пит Клэнси скрылся, и у Кэт остался только один работник Ник.

— Куда же ушел Пит? — спросил Файльс.

— Видите ли, — засмеялась Эллен, — Билль побил его. Пит был пьян и очень нахален. Он стал лезть ко мне с любезностями, обнял меня. Я стала отбиваться и закричала. А в это время подошел Билль. Ну, вы понимаете, что потом было? Пит полез с ним в драку. Но у Билля силища громадная, и, конечно, Питу порядочно досталось от его кулаков. Он и бежал после того.

— Ага, вот оно что! — проговорил Файльс, которому стало понятно поведение Пита и его намеки. Он мстил Биллю в лице его брата.

Распрощавшись с Эллен, он решил все-таки повидаться с Кэт и поехал назад к пешеходному мостику, против ее дома. Кэт он застал снаружи.

— Я приехал сюда по двум причинам, — сказал он ей. — Во-первых, многое может случиться в понедельник, и поэтому я хотел повидаться с вами до вашего отъезда. Я должен сказать вам, что я получил сведения, которые были мне нужны. Это была удача для меня, хотя и отвратительного свойства.

— Отвратительного? — повторила она с изумлением.

— Ну да! Как это ни странно для меня, как полицейского, но я, пожалуй, могу восхищаться лояльным мошенником и даже дружески отнестись к нему. Но изменник, доносчик отвратителен мне до последней степени, хотя нам, в нашей профессии и приходится пользоваться услугами этих гадин. Так вот, один из шайки стал изменником и сообщил мне весь план их компании. Я знаю теперь все, что нужно мне.

— Все? — спросила Кэт, с плохо скрытым волнением в голосе. — Значит, вы знаете, что Чарли неповинен?.. Вы знаете, как вы были не правы, а я была права, когда спорила с вами? Говорите же мне скорее все, что вы узнали!

— К сожалению, этот человек не сказал мне, кто предводитель шайки. Он сообщил мне только их план действий, но для меня этого вполне достаточно. Я поймаю предводителя.

— Ах, это очень жаль! Если б он сказал вам, то все бы разъяснилось. Вы бы не стали больше подозревать невинного человека и ваш план кампании изменился бы совершенно. А так…

— Но я более, чем уверен, что иду теперь по горячим следам, и не сомневаюсь в успехе.

Кэт пристально посмотрела на него и спросила:

— Могу я узнать подробности?

— Конечно! — воскликнул Файльс. — Я не хочу скрывать от вас ничего. Этот человек рассказал мне, что груз виски будет отправлен по реке в небольшой лодке и только один человек будет в лодке — предводитель шайки. А в это время большой воз с сеном будет ехать по дороге, и его будет сопровождать большинство шайки. Они рассчитывают на то, что мы будем обыскивать воз и это нас задержит, лодка же успеет проскользнуть и доставить груз куда нужно. Не правда ли, ловко придумано? И я должен сознаться, — прибавил он с сожалением, — что если б не измена, то этот план бы удался. Ну, а теперь, конечно, дело другое. Мы прежде всего обратим внимание на лодку.

— О, да, да! — вскричала Кэт с искренним восхищением. — Действительно, это ловкие, умные мошенники. — Но, разумеется, вы должны прежде всего завладеть лодкой. Каково будет их разочарование, когда вы не обратите внимание на воз? Они обманутся в своих расчетах. Вот-то будет потеха!..

Отношение Кэт к этому делу и высказанное ею удовольствие по поводу поражения контрабандистов привело в восторг Файльса. Значит, сочувствие Кэт на его стороне. Если б только тут не был замешан Чарли Брайант.

Вдруг Кэт перестала смеяться и с тревогой сказала:

— Но этот доносчик… они его убьют?

— О, не бойтесь за него! — засмеялся Файльс. — Он переберется через границу раньше, чем они поймут, в чем дело, а потом они будут обезврежены в наших руках.

— Я это упустила из виду, — заметила Кэт. — Я… я презираю доносчиков…

— Как и каждый честный человек, — серьезно ответил Файльс. — Я скорее подам руку убийце.

— Боже мой! — воскликнула Кэт. — Я бы хотела, чтобы поскорее миновал этот день. Мне кажется, что я стою на краю пропасти и готова упасть в нее. Мне представляется все каким-то кошмаром. Я чувствую, что никогда больше не захочу видеть эту долину. Но теперь я отступить не могу…

Файльс видел сильное волнение Кэт и приписывал это ее боязни за Чарли. — Завтра в ночь все будет решено. Вы или посмеетесь надо мной… или… выйдете за меня замуж! Помните наше пари? Оно имеет огромное значение для нас обоих и… в особенности для меня. Вы будете рады, если я проиграю, и это понятно. А я? Если я выиграю, то выиграю только вас, но не вашу любовь. И поэтому наше пари представляется мне какой-то нелепой, безумной игрой. Я раскаиваюсь, что затеял его. Мне нужна ваша любовь… а не вы! И я отказываюсь от выигрыша…

Кэт ничего не ответила. Файльс, помолчав, продолжал:

— Знаете ли, Кэт, по мере того, как проходили дни и приближался кризис, я все менее чувствовал себя полицейским. Я начинал ненавидеть свою деятельность. Прежде я не задумывался над ней и только исполнял свой долг, подчинялся предписаниям начальства. Я и теперь исполняю его, но после того буду свободным и выберу деятельность, которая мне будет больше по душе. Лишь бы вы, Кэт, вы не презирали меня! Я отказываюсь от пари… Прощайте!

— Прощайте… желаю вам счастья… — прошептала она.