Грейс проспала ровно двадцать минут. Вернув на место контактные линзы и снова надев парик, она сполоснула лицо, почистила зубы, брызнула на себя дезодорантом и напомнила себе, что она – Сара Мюллер, консультант в области образования, специализирующаяся на психометрии.

Плюс два пистолета в слишком большой сумке.

Выйдя из гостиницы через черный ход, Блейдс села в машину и вырулила на Сентер-стрит, еще раз проехав мимо стройки. Никаких работ там по-прежнему не велось, и ее знакомого психа нигде не было видно. Но в парке слонялись несколько старшеклассников, по большей части крепких парней. Возможно, именно они выгнали бездомных.

Психотерапевт поехала к Лоренс-Холл, прибыв туда за семьдесят минут до назначенной встречи с Эми Чен. У нее было достаточно времени, чтобы выбрать идеальное место для машины, в самом начале парковки напротив музея. Оттуда удобно наблюдать за площадью и можно быстро выехать.

День был великолепным – ясным, с прохладным ветерком, гуляющим под небом цвета ее контактных линз. На западе блестел мост Золотые Ворота. Залив Сан-Франциско был похож на бурлящий серый бульон, взбитый ветром, а пена на холодных волнах напоминала безе. На воде покачивались буксиры, катера с туристами и несколько рыболовных судов. В один из своих приездов сюда Грейс записалась на экскурсию в Алькатрас – ей стало интересно, какие ощущения вызовет ночевка в камере, когда у тебя есть возможность выйти оттуда.

Площадь перед музеем была идеально чистой и почти пустой – парочка стройных женщин, мамаши или няни, наблюдали за малышами, которые бегали и скакали на открытой площадке.

Блейдс знала, что у нее никогда не будет детей, но издалека дети казались ей милыми и славными, еще не испорченными жизнью. В аспирантуре у нее появилась возможность пройти курс детской психотерапии, в процессе которого она три недели наблюдала за малышами в детском саду, но этим дело и ограничилось. Девушка поняла, что дети, даже самые маленькие, прекрасно справляются со своими проблемами, если взрослые не вмешиваются и не навязывают им свою волю.

Когда она приблизилась к центру площади, ее чуть не сбил один из мальчишек, коренастый маленький эльф с гривой длинных рыжих волос, который бежал со всех ног, не глядя по сторонам, и вопил от радости.

Улыбнувшись, Грейс уступила ему дорогу.

– Шайенн! – закричала одна из женщин. Мальчик и ухом не повел.

– Молодец, малыш, – пробормотала психотерапевт.

Повернув назад, она покинула площадь, перешла на другую сторону улицы и двинулась по пешеходной дорожке, петлявшей среди зеленых холмов Беркли.

* * *

Грейс вернулась без пяти два. Профессор Эми Чен была уже здесь, одетая почти так же, как и она: блузка, свитер и слаксы, все темно-синего цвета.

Чен сидела на скамейке лицом к заливу, опустив голову и уткнувшись взглядом в книгу. Грейс постаралась приблизиться так, чтобы не испугать ее, – по широкой дуге, на виду, чтобы Эми успела ее заметить.

Тем не менее профессор подняла голову, только когда Блейдс была уже в десяти шагах от нее. Лицо ее оставалось бесстрастным.

Грейс дружелюбно махнула рукой, и Чен, ответив на приветствие, отложила книгу. Твердая обложка. «Гений». Интересно, нет ли тут намека?

Профессор убрала книгу в сумочку и встала. Большая – еще больше, чем у Блейдс, – сумка была сделана в технике макраме. Интересно, что еще она туда положила?

– Привет, я Сара. Спасибо, что согласились со мной встретиться, – заговорила Грейс.

– Эми.

Они пожали друг другу руки. Ладонь Чен была мягкой и нежной. Рост примерно пять с половиной футов, стройная, с длинными ногами, волосы собраны в «хвост». Ни макияжа, ни духов. Похлопав по скамье, она подождала, пока Блейдс сядет, а потом и сама села справа от нее.

С выбранного Эми места открывался великолепный вид на залив. Кроме того, обе они могли без труда избежать зрительного контакта, поскольку смотрели прямо перед собой.

– Вы работаете в области образования, Сара? – спросила Чен.

– Раньше преподавала, теперь консультирую частные школы – тревожное поведение детей и родителей.

– Понимаю, о чем вы, – кивнула Эми, и Грейс заметила боковым зрением промелькнувшую на ее лице гримасу. Воспоминания о детстве? Психотерапевт подавила желание развивать эту мысль дальше. Проблемы Эми Чен ее не интересуют – если только они не связаны с Эндрю ван Кортландтом.

Полагая, что ученый-физик не склонен ходить вокруг да около, Грейс сразу приступила к делу.

– Как я уже говорила по телефону, меня беспокоит Эндрю.

Чен не ответила. Ее руки остались на коленях, но пальцы согнулись, словно им было неприятно прикосновение к брюкам.

– Вы наткнулись на мое имя в статьях Эндрю, – сказала она.

– Да. Собственно, я не смогла найти других его соавторов.

– Вы меня разыскали – значит, Эндрю вам не безразличен.

– Я им восхищаюсь.

– Объяснимо. – Эми вдруг резко повернулась к собеседнице: – Пожалуйста, скажите честно: вы думаете, что ему грозит опасность? Или того хуже?

– Не знаю, – солгала Грейс. – Но вполне вероятно. Как я уже говорила, он выглядел очень напряженным… Я бы даже сказала, испуганным, и последние несколько недель я не могла с ним связаться. У меня здесь были дела, и поэтому, когда я наткнулась на ваше имя…

– Мы с Эндрю уже довольно давно не общались, – сказала Чен. – Мы просто дружили. В аспирантуре. – Она несколько раз моргнула, и пальцы одной ее руки сжались в кулак. – Вы не догадываетесь, что его беспокоило?

Блейдс вздохнула.

– Я пыталась выяснить, но это, похоже, его раздражало. Единственный намек – что-то связанное с его семьей. О которой мне известно совсем немного. Только теперь я сообразила, что он был одинок – сирота, родных братьев и сестер нет…

– Его семья, – повторила Эми. – О чем шла речь?

– Он не вдавался в детали, доктор Чен. Я считала, что хорошо знаю Эндрю, но теперь понимаю, что ошибалась. Он был… как бы это выразиться… скрытным?

– Немногословным, – поправила Чен.

– Да, точно.

– Давно вы знакомы, Сара?

– Год или около того. Вы знали его раньше, и я подумала, что вам известно больше.

– На самом деле последний раз я разговаривала с Эндрю года два назад. Чуть больше… Наверное, два с половиной, когда приезжал в Сан-Франциско по делам, он позвонил мне, и мы поужинали вместе.

Профессор повернулась и посмотрела в глаза Грейс.

– Вы с Эндрю… – Она улыбнулась. – Единственное слово, которое приходит на ум, это «пара». Напыщенное, но так и есть. Простите, если я проявляю неуместное любопытство.

Психотерапевт улыбнулась в ответ.

– Нет, доктор Чен…

– Можно просто Эми.

– Мы не были парой, Эми. Просто друзьями. Как вы.

– Интересно, правда? – спросила Чен.

– То есть?

– Две женщины, которые им восхищались, – и ни одного романа. Не закономерность ли это?

Грейс сделала вид, что задумалась.

– Наверное.

– Вас ничего не удивляло в Эндрю?

– Что вы имеете в виду?

– В частности, его сексуальность, Сара.

– Вы думали, что он может быть геем?

Не торопись, девочка.

– В какой-то момент именно это и пришло мне в голову, – сказала Эми Чен. – Потому что я никогда не слышала о его романтических отношениях с женщиной… Я не говорю, что их не было, просто я об этом не знала. – Пауза. – Он не ухаживал за мной. Должна признаться, поначалу это задело мое самолюбие. Не то чтобы я имела на него виды, – у меня были парни, а теперь я помолвлена.

– Мои поздравления.

– Да, и я счастлива… Как бы то ни было, Эндрю был умным, тактичным, внимательным и благородным. Почти идеальный мужчина, правда? Мы провели много времени вместе – в лаборатории и при работе над статьями. Но между нами не было ни капли «химии», и он ни разу не попытался выйти за эти рамки.

– Я вас понимаю. Думаю, у нас были точно такие же отношения.

– Где вы с ним познакомились, Сара?

«Ложь должна быть как можно ближе к правде, – решила Грейс. – Чем меньше выдумываешь, тем меньше нужно помнить».

– Мне неловко в этом признаваться, но мы познакомились в баре. Не в забегаловке, а в приличном месте – в холле отеля в Лос-Анджелесе, куда мы оба приехали по делам. Он с самого начала показался мне привлекательным, и с ним было легко. В конечном счете мы поужинали вместе, но на этом все и закончилось – Эндрю как будто торопился уйти. Через пару дней мы снова случайно встретились и немного прогулялись. Он сказал, что вырос в Лос-Анджелесе, и я радовалась, что рядом есть человек, который знает город и может мне его показать.

Красиво очерченные скулы Эми Чен покрылись легким румянцем.

– А после этого вы еще встречались?

– Несколько раз. Когда наши путешествия совпадали. Кажется, четыре раза за следующий год. Мне нравилась эта милая дружба. В поездках бывает так одиноко – тихая гавань в бурю и все такое…

– На конференциях я чувствую себя точно так же, Сара. Значит, он никогда не делал следующего шага?

– Никогда.

Похоже, Эми Чен осталась довольна ответом. Не такая бесстрастная, какой хотела казаться?

– Наверное, я привыкла, – сказала Грейс, – что с Эндрю нас связывает только дружба. То есть меня это устраивало… Приятная компания, никакого давления. Тем не менее мне он нравился, и когда его поведение изменилось… в последние две наши встречи… это меня встревожило. Потом он перестал отвечать на письма, и я забеспокоилась, не случилось ли чего…

– Связанного с его семьей.

– Он рассказал мне, что его усыновили, и я подумала, что, возможно, дело в этом… Вы понимаете, неудачные попытки выяснить свое происхождение… Я видела такое у своих учеников. Я знаю, что у него были хорошие отношения с приемными родителями; он говорил, что их смерть стала для него настоящем ударом. Может, после их гибели он решил заняться поисками своих корней… – Грейс покачала головой. – Наверное, это глупо. Я сую нос куда не следует.

Чен молчала.

– Мне очень хотелось бы сказать, что ваша тревога необоснованна, – наконец сказала она. – Но во время нашей последней встречи произошло нечто такое, что показалось мне странным. – Профессор снова повернулась к неспокойным водам залива. – Мы решили поужинать вместе. Я выбрала ресторан, «Лотос», теперь он уже закрылся. Я – вегетарианка, а Эндрю – нет, но он, конечно, согласился. Вы знаете, каким он был покладистым.

– Да, с ним было легко, – кивнула Блейдс. Если б ты только знала, Эми…

– Но не бесхребетным. – Она вдруг заморгала. – В любом случае мы мило болтали. – Улыбнулась. – Если честно, то говорила в основном я, а Эндрю слушал, он всегда умел слушать. Так вот… Потом за соседним столиком, прямо напротив нас, устроилась какая-то пара, и когда Эндрю посмотрел на них, его настроение резко изменилось. Как будто щелкнули переключателем. Он не мог сосредоточиться, перестал есть. И покраснел, хотя ничего не пил – в этом заведении не подавали алкоголь. Я спросила его, что случилось… Может, у него аллергия на что-то? Он ответил, что всё в порядке, и пытался делать вид, что ничего не произошло. Но у него не получалось, Сара. Он выглядел… ошеломленным. Все время косился на людей за соседним столом. Естественно, я посмотрела, кто его так напугал, хотя он скрывал это изо всех сил, и мы пытались делать вид, что все нормально. Потом я заметила, что сидящий напротив нас мужчина тоже поглядывает на него. Внезапно этот мужчина встал, подошел и улыбнулся Эндрю, только он называл его не Эндрю, а Таем – это имя мне показалось странным, ведь Эндрю явно не азиат. Наверное, подумала я, это прозвище, потому что Эндрю работает в основном в Азии. В любом случае Эндрю не поправил этого человека, а извинился передо мной, и они отошли в угол, рядом с входной дверью, где между ними состоялся короткий, но оживленный разговор. Тем временем я смотрела на женщину, которая пришла с тем парнем, – она тоже была удивлена. Потом мужчина похлопал Эндрю по плечу, вручил ему визитную карточку, и тот вернулся ко мне, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Но после этого он действительно не мог сосредоточиться. Мы собирались посмотреть кино в студенческом городке, но Эндрю вдруг стал многословно извиняться, сказал, что очень устал, что ему неловко, но он должен поспать, потому что рано утром у него самолет.

Эми пожала плечами.

– Это была наша последняя встреча, Сара. Я подумала, что виной всему какая-то неприятная история, возможно, где-то в Азии. Но это не мое дело, и я забыла об этом.

– А как выглядел тот мужчина?

– Он не показался мне таким уж страшным – на самом деле даже приятным. Длинные светлые волосы, борода, примерно одного возраста с Эндрю. Хорошо одет, в стиле богатого хиппи, квинтэссенция Беркли. И в отличие от Эндрю, их встреча его, похоже, ничуть не встревожила. Даже наоборот: он выглядел очень довольным.

Внезапно шум на площади усилился. Молодых женщин с детьми явно прибавилось.

– Вот так, Сара, – сказала Чен. – Наверное, нам остается только ждать и надеяться на лучшее.

– Согласна. Спасибо, что уделили мне время, Эми. А меня ждут не уверенные в себе ученики средних классов из Атертона.

Профессор улыбнулась.

– Через несколько лет я тоже будут интересоваться этими проблемами.