Машина Майло с работающим двигателем стояла на дороге ниже того места, где произошло убийство. Майло нетерпеливо барабанил пальцами по рулевому колесу. Поставив свой «Севиль» в нескольких ярдах, я сел к нему в машину. Майло был одет в тот же самый серый костюм, теперь выглядевший на десять лет старше. Поехав по Малхолланду на восток, мы свернули на Глен и направились вниз в долину.

— Откуда ты узнал адрес? — спросил я.

— В отделе регистрации транспортных средств. БМВ Ульриха там не значится — вообще ни одной машины на его имя. Но у Стрэттон есть двухлетний «Сатурн». Она живет на бульваре Милбанк. Это в Шерман-Оукс, а не в Энчино. Еще дальше на восток.

— Зачем говорить правду, когда можно солгать?

— Обставил мизансцену... Он это обожает, да?

— Позаботился обо всем до мелочей, — сказал я. — Помнишь, Ульрих говорил, что на месте преступления не было никаких других следов, кроме его собственных и следов Стрэттон? Он убрал за собой, но на тот случай, если что-то все же упустил, у него появилось законное оправдание.

— Столько лет... дирижер хренов! — Оторвав руку от руля, Майло воздел ее к потолку. — Господи, дай мне возможность засунуть этому ублюдку в задницу его собственную палку!.. Какие у тебя еще дельные мысли?

— Веди себя с Ульрихом дружелюбно, но властно. Только не переусердствуй ни в том, ни в другом. Разговаривая с ним, постоянно оглядывайся по сторонам. Пусть гадает, это простое любопытство, или же ты высматриваешь что-то определенное. Посмотрим, как он отнесется к этой неопределенности. Засыпай его общими вопросами. Совершенно не связанными друг с другом — у тебя это очень хорошо получается. Прекрасно, что мы заявимся к нему домой без предупреждения. Дирижером станешь ты. Если Ульрих занервничает, возможно, он сделает какую-нибудь глупость. Например, соберет вещи и попробует смыться, решив, что ты уехал. Или попытается что-либо спрятать — в свой личный тайник. Такой у него наверняка имеется — Ульрих не может рисковать тем, что Таня наткнется на его коллекцию сувениров.

— Ты уверен, что он их хранит?

— Могу поспорить на что угодно. Ты можешь организовать наблюдение за его домом? Сразу же после того, как ты уедешь?

— Так или иначе, Алекс, за ним будут следить. Даже если мне придется самому торчать в кустах. Ладно, ты предлагаешь мне в одиночку разыграть спектакль с хорошим и плохим полицейскими. Но только сделать это ненавязчиво. Хорошо, буду действовать ненавязчиво. Думаю, у меня получится даже без дозы спиртного. Ну а ты чем займешься?

— Буду строить из себя безучастного мозговеда. Если удастся оторвать Таню от него, пригляжусь к ней внимательнее.

— Что, ты ее тоже подозреваешь?

— Нет, но Ульрих начинает ей надоедать. Возможно, она скажет что-нибудь ценное.

Майло оскалился, изображая, как я понял, улыбку.

— Замечательно, план действий составлен. Но когда все это останется позади, можно я засуну Ульриху в зад его собственную палку?

Майло не снимал ноги с педали газа, и дорога заняла меньше сорока минут. Мы пронеслись по каньону мимо красот природы и обнесенных заборами роскошных особняков и едва вписались в левый поворот на Вентуру. В долине было градусов на десять теплее. Вскоре за Сепульведой начались высокие административные здания с зеркальными стеклами Энчино, которых быстро сменили невысокие магазинчики и автостоянки Шерман-Оукс. По воскресеньям в такую рань все еще спят, и машин на улицах практически не было. Шоссе номер 405 идет параллельно длинной белой стене супермаркета. Гигантский торговый центр давно закрыт, но даже в смерти он производит впечатление. Кто-то уже наверняка вынашивает планы прибрать к рукам это место. Кто-нибудь обязательно вынашивает какие-нибудь планы.

Проехав квартал, Майло свернул направо на Орион, но тут же снова поехал параллельно шоссе по Камарилло и выехал на Милбанк, тенистую улицу без тротуаров. Одноэтажные ухоженные домики, бледнеющие на фоне буйно разросшихся камфарных деревьев. Громыхающее шоссе осталось на востоке.

Таня Стрэттон проживала в белом с синей отделкой доме, словно сошедшем со страниц сказки. Аккуратно подстриженный газон, но ни клумб, ни кустов. На стоянке перед домом ни одной машины. Окна закрыты ставнями, перед входной дверью стальная решетка. Другая металлическая дверь закрывала вход на задний дворик.

— Эти люди не любят, когда их беспокоят, — заметил я.

Майло нахмурился. Выйдя из машины, мы подошли к решетке. Майло нажал кнопку, закрепленную на стене дома, и где-то внутри зазвенел звонок. Тишина. Ни голосов, ни лая собаки.

Я сказал об этом вслух, добавив:

— Быть может, они отправились гулять, захватив с собой Герцогиню?

— Так рано? В воскресенье? — удивился Майло.

— Ульрих любит бывать на природе.

Майло заглянул в почтовый ящик. Внутри лежали четыре конверта и два рекламных проспекта. Майло посмотрел на штемпели.

— Вчерашняя.

Беззвучно выругавшись, он ударил решетку ногой, недовольно глядя на блестящий хромированный замок.

— Черт его знает, что здесь происходит, но то, что Ульрих обнаружил труп, еще не основание требовать ордер на обыск.

Проклятие, я не воспользовался даже теми ордерами, которые у меня есть.

— Ты так и не навестил Ричарда?

Майло покачал головой.

— Можно поставить крест на дальнейших отношениях с судьей Макинтайром. Всю ночь я провел с коллегами из Глендейла. Кстати, тебя не арестуют за то, что ты наследил на месте двойного убийства.

— Если бы я там не побывал, никто бы до сих пор не знал об этих убийствах.

— Формальности, формальности. — Он снова нажал кнопку. Потер лицо, освободил узел галстука, взглянул на дверь, ведущую на задний дворик. — Давай вернемся в машину и попытаемся что-нибудь придумать. Я тем временем попробую поискать какую-нибудь информацию на все другие имена Ульриха. Он повторил сценарий со случайным прохожим, обнаруживающим труп, дважды использовал Мичиган. Возможно, он начнет перебирать по второму кругу свои псевдонимы.

Снова связавшись с отделом регистрации транспортных средств, Майло запросил данные на Майкла Ферриса Берка, Гранта Раштона, Хьюи Митчелла, Хэнка Сприна — все безрезультатно. Минут десять молчание перемежалось с предположениями, заводящими в тупик. Вдруг напротив остановилась маленькая красная машина.

«Ниссан-Сантра», за рулем темноволосая женщина. Выключив двигатель, она собралась было выйти из машины, но тут увидела нас.

Нервный взгляд в нашу сторону, и тотчас же стекло в двери поползло вверх.

Выскочив из машины, Майло подбежал к «Ниссану» и показал свой значок. Стекло оставалось поднятым. Майло достал удостоверение, что-то произнес, наконец стекло опустилось. Майло почтительно отступил назад, позволяя женщине выйти из машины. Та посмотрела на меня, потом на Майло. Он засунул руки в карманы, пытаясь казаться не таким огромным, как делает всегда, когда хочет успокоить собеседника. Я подошел к ним.

Женщине было лет тридцать. Немного полноватая, ржаво-каштановые волосы, темные мешки под небесно-голубыми глазами, тронутыми тушью. На ней были мешковатая белая футболка, черные леггинсы и черные туфли без каблуков. Салон машины был наполнен папками с образцами тканей.

— В чем дело? — спросила женщина, бросив взгляд на белый дом.

— Мэм, вы живете в этом районе?

— Здесь живет моя сестра. Вон в том доме.

— Мисс Стрэттон?

— Да. — Голос повысился на октаву. — Что случилось?

— Мы хотели задать вашей сестре и мистеру Ульриху кое-какие вопросы, мэм.

— О том происшествии — когда они нашли тело доктора Мейта?

— Ваша сестра рассказывала вам об этом, мисс...

— Миссис Лэмплер. Крис Лэмплер. Конечно, рассказывала. Такое бывает не каждый день. Разумеется, не в подробностях, — Таня была просто в шоке. Она позвонила мне, как только они его нашли. А в чем дело? Тане пришлось пройти через такое...

— Что вы имеете в виду, мэм? — спросил Майло.

— Полтора года назад Таня очень серьезно заболела. Вот почему я здесь. Она болеет, а я о ней забочусь. Тане это не нравится, но я не могу ничего с собой поделать. Я стараюсь особенно ее не донимать; как правило, мы разговариваем друг с другом два-три раза в неделю. Но вот уже несколько дней она мне не звонила, поэтому в пятницу я попыталась застать ее на работе, но мне ответили, что Таня взяла отпуск. Вчера я еще держалась, но сегодня... — Она нахмурилась. — Конечно, Таня имеет право отдохнуть, но она должна была мне сказать, куда собирается уехать.

— Обычно она вас предупреждает? — спросил я.

Глуповатая улыбка.

— Честно? Почти никогда, но это меня не останавливает. Ну что вам сказать? Сегодня я решила заехать к ней пораньше, потому что днем мне вести своих ребят в театр. Я просто хотела убедиться, что с Таней все в порядке. Значит, ничего не случилось, и вы просто хотите с ней поговорить?

— Совершенно верно, мэм, уточнить кое-какие подробности, — подтвердил Майло. Он посмотрел на образцы тканей. — Вы занимаетесь дизайном помещений?

— Нет, оптовые поставки.

Еще один взгляд на дом.

— Похоже, ваша сестра и мистер Ульрих уехали всего на пару дней, — сказал Майло. — Они много путешествуют?

— Ну, бывает. — Взгляд Крис Лэмплер никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. — Наверное, у Пола очередной романтический порыв.

— Он романтичный человек?

— Пол себя таковым считает. — Она закатила глаза. — Мистер Спонтанность. Ему взбредет что-нибудь в голову, он является домой и объявляет, что они отправляются на пару дней в Эрроухэд или Санта-Барбару. Таня звонит на работу и говорит, что заболела, и начинает собирать вещи. Она человек сверхответственный. И к своей работе относится очень серьезно. Но, как правило, она делает то, что требует Пол. Он-то сам себе хозяин, работает когда захочет. Ему нравится путешествовать, бывать на природе.

— Бывать на природе, — повторил Майло.

— Да, Пол терпеть не может торчать в четырех стенах. Он состоит членом клуба «Лесные люди», даже пишет какие-то статьи про повадки диких птиц. Это была его идея отправиться в то утро на Малхолланд. Пол заставляет Таню вставать рано, делать утреннюю зарядку и все прочее. Как будто это поможет.

— Вы о чем?

— Поможет Тане выздороветь, — пояснила Крис Лэмплер. — Не допустить рецидива болезни. У нее был рак. Болезнь Ходжкина. Врачи говорили, это заболевание вылечивается, и у Тани было много шансов поправиться.

Но лечение ее подкосило. Облучение, химиотерапия, лекарства. Больница ее сильно изменила. Я знаю, что с ней все в порядке, и все же не могу не беспокоиться. Старшая сестра — убейте меня, от этого никуда не деться. Вам не кажется, Таня должна была по крайней мере предупредить меня, куда она уехала. Родителей наших нет в живых, мы остались вдвоем на белом свете, и Таня знает, что я беспокоюсь.

Одернув футболку, она снова посмотрела на дом.

— Я понимаю, что веду себя как неврастеничка. Наверняка, когда я вернусь домой, меня там будет ждать сообщение от Тани. Не говорите ей, что видели меня здесь, хорошо? Она разозлится.

— Договорились, — сказал Майло. — Значит, у вас нет ключа от ее дома.

— Увы. Это было бы замечательно. Но мне даже не пришло в голову просить ее об этом. Тане это вряд ли бы понравилось.

— Она стремится к независимости.

Крис Лэмплер кивнула.

— Я бы ей дала ключ от своего дома. А ведь я замужем, у меня есть дети. Но Таня всегда была очень щепетильной. Даже когда лечилась. Уверяла всех, что может сама о себе позаботиться, и не надо обращаться с ней как с калекой.

— Значит, Пол человек ненавязчивый, — заметил я.

— Что вы хотите сказать?

— Для того чтобы поладить с Таней, он должен уважать ее независимость.

— Наверное, вы правы, — сказала она. — Но если честно, я понятия не имею, почему она до сих пор не ушла от него. Быть может, все дело в том, что он оказался рядом, когда ей было плохо.

— Когда она болела? — встрепенулся я.

Крис кивнула.

— Так они и познакомились. Таня лежала в клинике, проходила курс химиотерапии, а Пол добровольно ухаживал за больными. Постепенно он стал проводить у нее все больше и больше времени. Таню буквально выворачивало наизнанку, а он был рядом, подавал ей лекарства.

Она говорила об альтруистическом поступке, но почему-то в ее голосе звучало неодобрение.

— Замечательный человек, — сказал я.

— Наверное. Я никак не могла взять в толк, зачем ему это нужно. Если честно, по-моему, Пол не из тех, кто добровольно ухаживает за больными. Впрочем, какая разница, Таня сама решает за себя.

— Мистер Ульрих вам не нравится, — заметил я.

— Раз Тане он нравится... А вообще, мне он кажется самодовольным дураком. Кажется, и Таня наконец начинает это замечать. — Улыбка Крис получилась натянутой, недоброй. — Может быть, я выдаю желаемое за действительное, но теперь Таня защищает его не так активно.

Я тоже улыбнулся.

— В какой клинике они познакомились?

— В «Велли Компрехенсив», в Резиде. На мой взгляд, та еще дыра, но именно туда Таню направили врачи. А почему вы спрашиваете о Поле?

— Он и ваша сестра являются очень важными свидетелями, — сказал Майло. — Речь идет об убийстве, поэтому мы должны действовать особенно тщательно. Пол по-прежнему ухаживает за больными?

— Нет. Как только Таня выписалась, он уволился. Вот тут-то у меня и родились первые подозрения.

— Какие?

— Быть может, это у него особый способ знакомиться с женщинами. Как только Таня пошла на поправку, Пол сразу же начал за ней ухаживать. Через пару месяцев оба съехали со своих квартир и сняли этот дом.

— Когда это было?

— Больше года назад, — сказала она. — Раз Пол нравится Тане, я против него ничего не имею. Он хорошо к ней относится, готовит, убирает в доме, — у них просто образцовый порядок! Пол ни за что не бросит одежду на пол, он просто помешан на чистоте. По-моему, за Таней никогда так не ухаживали. Пол нянчится с Герцогиней, собакой Тани — может полчаса расчесывать ей шерсть. Теперь они с Герцогиней друзья. Поначалу Пол ей не нравился, и я говорила себе: «Да, животные всё чувствуют». А потом они подружились, и я стала думать: "Ну что я понимаю в жизни? " Впрочем, быть может, собаки вовсе не умные. В конце концов, это ведь Герцогиня втянула Пола и Таню в историю, обнаружив труп. Но вы сами все знаете.

— Таня вам рассказывала, как они обнаружили доктора Мейта?

— Можно сказать, нет. Я же говорила, она была в шоке. И вообще Таня не очень-то любит рассказывать. Вот Пол — другое дело. Не сомневаюсь, он придет в восторг, когда вы снова начнете его расспрашивать.

— Это еще почему? — удивился Майло.

— Как сказал сам Пол, он «был очарован тем, что получил возможность посмотреть изнутри на работу полиции». Когда Таня мне позвонила, я приехала к ним домой. Чтобы ее поддержать. Пол сидел у телевизора, ждал, не покажут ли их с Таней. Так что он придет в восторг, когда ему снова уделят внимание.

— Будем рады сделать одолжение, — сказал Майло. — У вас нет никаких мыслей, где их можно найти?

— Нет. Как я уже говорила, они могут быть где угодно. Пол просто говорит Тане собираться, и она, как правило, ему уступает. Он садится за руль, а она спит рядом.

— Бывают исключения?

— Иногда Таня упирается. Она очень серьезно относится к своей работе. Получив отказ, Пол надувается и по большей части остается дома. Но иногда он срывается и уезжает куда-нибудь один, на два-три дня. Я не представляю себе, где они могут быть, но попробуйте съездить в Малибу. Это единственное место, где нравится Тане.

— Где именно? — как можно небрежнее постарался спросить Майло.

— Не на пляже. У нас — то есть у меня и у Тани — есть небольшой участок земли в горах. Западное Малибу, ближе к Агуре, за границей округа Вентура. Акров пять-шесть, я точно не знаю. Эту землю много лет назад купили наши родители. Папа собирался построить дом, но у него так и не дошли руки. Я туда не езжу, потому что на самом деле там ничего нет — убогий домик, без телефона, удобства на улице. Постоянно отключается электричество, дорогу все время размывает. Мои ребята там сошли бы с ума со скуки.

— Но Тане там нравится.

— Таня очень любит тишину. После сеансов химиотерапии она там приходила в себя. Впрочем, возможно, она просто хотела показать, что ей все нипочем. Порой Таня бывает очень упрямой. Наверное, сейчас за этот участок можно получить неплохие деньги. Лично я давным-давно продала бы его.

— А Полу там нравится? — спросил я. — Он ведь любит природу.

— Вероятно. Вот что ему нравится, так это водить машину — он любит сам процесс. Как будто бензин ничего не стоит, а ему время девать некуда.

— Он сам себе хозяин, занимается недвижимостью.

— Не знаю, что Пол с этой недвижимостью делает — работа у него не бей лежачего, но на жизнь ему хватает. Крис усмехнулась. — Деньги у него всегда есть. И на Таню он не скупится, надо отдать ему должное. Покупает ей украшения, одежду, все что нужно. К тому же, готовит и убирает, так что какое я имею право жаловаться, верно?

Записав, как проехать к участку, Майло заверил Крис, что если ее сестра там, он обязательно даст ей знать.

— Замечательно. — Вдруг она нахмурилась. — Это значит, Таня поймет, что я была здесь, справлялась о ней. Потому что кроме меня о Малибу никто не знает.

— Быть может, она оставила на работе ваш телефон, — предположил Майло. — На всякий случай.

Крис Лэмплер просияла.

— Точно, оставила.

— Ну, вот и отлично. В случае чего, мы скажем Тане, что именно так и нашли вас.

— Спасибо. Но только скажите, с ними все в порядке? С Таней и Полом?

— А что с ними может случиться, мэм?

— Не знаю. Просто вам очень хочется с ними встретиться. — Как я вам уже говорил, мэм, дело сложное, и мы делаем все, чтобы не оказаться в дураках.

— Понятно, — улыбнулась она. — Кому охота выглядеть дураком!