Джейкоб позвонил отцу – сообщить об отъезде.
– Нет, – сказал Сэм.
Джейкоб поперхнулся смешком:
– Что?
– Нельзя. Я не разрешаю. Я… я запрещаю тебе.
Отец никогда так не разговаривал.
– Абба, я серьезно.
– И я серьезно. Тебе кажется, я шучу?
– У меня работа.
– В Праге.
– По-твоему, я вру, что ли?
– Я не вижу смысла ехать за тридевять земель.
– А вот это уже мне решать.
– Дурно, – сказал Сэм. – Дурно. Дурно.
– Я не спрашиваю разрешения.
– Вот и хорошо, потому что я не разрешаю.
– Что на тебя нашло?
– Нельзя так поступать со мной.
– О чем ты? Я никак с тобой…
– Ты меня бросаешь.
– Все будет хорошо. Я говорил с Найджелом. Он будет приходить каждый день.
– Он мне не нужен, – сказал Сэм. – Мне нужно, чтобы ты был здесь.
– Ты что-то скрываешь? Ты заболел?
– Говорю как отец…
– А я говорю как взрослый человек: это не предмет торга.
Обиженное молчание.
– Я думал, ты обрадуешься, – сказал Джейкоб. – Родина Махараля.
Сэм не ответил.
– Слушай, я заеду попозже, хорошо? Сейчас надо бежать.
– Джейкоб…
– У меня куча дел. Пока.
Не дожидаясь возражений, Джейкоб дал отбой.
В паспорте, у которого довольно скоро истекал срок действия, было два штемпеля из прошлого десятилетия. Зимняя поездка в Нижнюю Калифорнию – отчаянная попытка наладить отношения с Рене – и более дорогостоящее путешествие со Стейси в Париж – с той же целью и тем же результатом.
Согласно инструкциям Маллика, Джейкоб воспользовался белой кредиткой, бронируя билет и ночлег.
Сработало.
Наверное, были какие-то утвержденные категории покупок – скажем, поездки, но не продукты. Ну и ладно. Хорошо, что не пришлось платить самому.
Джейкоб стал собираться в дорогу, оттянув визит к Сэму до вечера. Спорить с отцом не хотелось, а резкая перемена в нем заставляла тревожиться о его психике.
Джейкоб припарковался за красной колымагой, образчиком всевозможных нарушений. Ее хозяин Найджел в обнимку с мусорным мешком стоял во дворике.
– Считай, ты получил предупреждение, – сказал Джейкоб. – Очередное.
– Господь мой пастырь, – ухмыльнулся Найджел.
– Чудесно. Тогда езди верхом на овце.
Ухмылка разрослась в широченную улыбку, напрочь уничтожившую щеки, и Найджел разразился смехом, от чего запрыгал золотой крестик на тенниске, облепившей мощный торс.
– Я не шучу, – сказал Джейкоб. – Каждое нарушение тянет на штраф в двести баксов.
– Чем заняться в первую очередь?
– Габаритные огни, ветровое стекло, бампер и…
Найджел прищелкнул языком.
– Габаритные огни, – сказал Джейкоб. – Из-за них точно остановят.
– Меня по-любому остановят, Яков. – Еврейское имя Найджел выговаривал подчеркнуто и весело.
Вождение в негритянском виде. Что еще надо. Джейкоб покосился на мешок:
– Помочь?
– Нет, вынесу мусор и поеду.
– Я провожу тебя до машины.
На улице Джейкоб спросил:
– Как он?
Похоже, вопрос смутил Найджела.
– Не мешало бы постричься.
– Ничего странного в нем не заметил?
– Чего, например?
– Чего-нибудь. Перепадов настроения.
Найджел покачал головой.
– Но ты бы сказал, если б заметил.
– Без вопросов.
– Я вернусь максимум через неделю. Обещай, что не спустишь с него глаз. Я знаю, ты и так к нему внимателен, но мне нужно это сказать, чтоб меня совесть не мучила.
– Не волнуйся. Он крепкий.
Джейкоб решил не напоминать, что отец даже по магазинам не ходит. Все покупки делал Найджел, он же доставлял белье в прачечную и возил Сэма, если пункт назначения был дальше полумили от дома. Перед Сэмом этот глубоко набожный евангелист трепетал и к своим обязанностям, невесть как ему доставшимся, относился серьезно. Для работника дровяного склада у него были слишком мягкие руки. Вероятно, все объяснялось тем, что складом владел не кто иной, как Эйб Тайтелбаум.
Найджел кинул мешок в мусорный контейнер:
– В Сэме есть внутренний свет.
– Как жаль, что я его лишен.
Найджел улыбнулся:
– Береги себя, Яков.
– Спасибо. И раз уж мы заговорили о свете…
– Да?
– Габариты.
Сэм был в очках с толстыми стеклами и смахивал на сумасшедшего ученого. На обеденном столе громоздились книги.
– И все-таки я не понимаю, что за нужда ехать в такую даль.
– Человек согласен только на личную встречу.
– Почему ты решил, что он будет с тобой разговаривать?
– Он так сказал.
– Вдруг мне понадобится связаться с тобой?
– Звони на мобильный.
– Слишком дорого.
– Звони за мой счет.
– Слишком дорого для тебя.
– Плачу не я. Перестань, абба.
– Я не одобряю.
– Понятно.
– Значит, не поедешь?
– А как ты думаешь?
Сэм вздохнул. Из ближайшей стопки вытянул две книги в мягкой обложке и подтолкнул их к Джейкобу:
– Я взял на себя смелость подобрать тебе литературу.
Джейкоб глянул на путеводитель по Праге:
– Я не знал, что ты там был.
– Я не был. Но раз нельзя съездить, можно прочесть.
Путеводитель издали минимум лет двадцать пять назад. Джейкоб просмотрел содержание и увидел главу о поездке в страны советского блока с подразделом «Взятки: когда и сколько?».
– Боюсь, это уже не актуально.
– Важное остается неизменным. Не хочешь – не бери. Но вторая тебе точно понравится.
Джейкоб мигом узнал обложку: кособокое страшилище, от которого он спасался в маминых объятьях. Названия книги он не помнил, если знал вообще.
ПРАГА: ГОРОД ТАЙН, ГОРОД ЛЕГЕНД
Древние сказки еврейского гетто
Перевод с чешского В. Ганса
– Спасибо, абба. Правда, не знаю, будет ли у меня время для чтения. – Джейкоб подумал о материалах, утром полученных от Аарона Флореса и пристроенных в ручную кладь.
– Почитаешь в самолете.
– Я рассчитывал поспать. – Видя отцово огорчение, Джейкоб поспешно добавил: – Пригодится, когда проснусь в два ночи, ошизевший от смены поясов.
– В детстве это была твоя любимая книга, – сказал Сэм.
«Моя или твоя?» – подумал Джейкоб. Но кивнул.
– Помню, мы ее читали, когда ты был совсем маленький. Большинство младенцев появляются на свет скукоженные. Даже на людей не похожи. Ты был другой. Ты… У тебя было лицо, в тебе виделась… сущность. Из чрева ты вышел сформированной личностью. Я смотрел на тебя и словно видел будущее, читал все дни, даже те, что еще не написаны. – Сэм запнулся. – Я тебе читал, а ты слушал. Я читал, а ты смотрел на меня, как мудрый старец, и не отводил взгляда, пока я не говорил: «Конец». Эту книгу я читал тебе раз пятьсот. Ты не хотел засыпать, я закутывал тебя в свой халат и читал до самого утра, когда вставало солнце и мы произносили «Шма».
Он опять замолчал. Прокашлялся.
– Хорошие были утра.
Сэм сдернул очки и дважды пристукнул по книге:
– В общем, я подумал, тебе понравится.
– Спасибо.
Джейкоб представил себя взрослого: закутанный в халат, прижался к костлявой отцовской груди. Картина жутковатая, но уютная. Надо же, он еще и запомнить ничего не мог, а отец уже читал ему сказки.
– Что тебе привезти из Праги?
Сэм покачал головой. Потом передумал:
– Раз уж ты там будешь…
– Ну?
– Сходи на могилу Махараля. Положи камушек от меня. Конечно, если время найдется.
– Я найду.
– Спасибо. И еще. – Сэм порылся в кармане и сунул деньги в руку Джейкобу: – На цдаку.
Старый обычай – пожертвовать путнику деньги, чтобы дорога была легкой. Благая цель обережет от зла, а денежка – от смерти.
Якобы.
Джейкоб развернул купюры: вместо ожидаемой пары долларов – две сотни.
– Это много, абба.
– Ты часто ездишь в Прагу?
– Зачем две-то? Хватит одной.
– Одна – туда, другая – обратно. Помни: ты – мой посланник. Вот что тебя защитит. Не деньги – доброта. – Сэм обнял Джейкоба за шею и колюче поцеловал. – Ступай с миром.