Берт Гаррисон положил руку на плечо человека, сидевшего в кресле. Мужчина запрокинул голову и что-то пробормотал. Я увидел свое отражение в зеркальных стеклах очков. Два мрачных незнакомца.

— Меня зовут Алекс Делавэр, мистер Бернс, — представился я.

Уилли Бернс улыбнулся и вновь запрокинул голову, а потом повернулся, как это делают слепые, ориентируясь на голос. Кожа между белой бородой и огромными линзами очков была потрескавшейся и шершавой, туго натянутой между острыми костями. Длинные худые пурпурно-коричневые руки с крупными костяшками пальцев и пожелтевшими ногтями неподвижно лежали на мягком белом одеяле, покрывавшем колени.

— Рад встрече с вами, — сказал он, а потом повернулся к Берту: — Правда, док?

— Он не причинит тебе боли, Билл. Он хочет кое-что узнать.

— Кое-что, — повторил Бернс. — Жил да был… — принялся он что-то напевать, немного фальшиво, но приятным голосом.

— Берт, сожалею, что мне пришлось вас выследить…

— Твой долг.

— Мне пришлось…

— Алекс, — сказал он, успокаивающе погладив меня по щеке, — когда я узнал о твоем участии в расследовании, мне стало ясно, что такой вариант развития событий весьма вероятен.

— Узнали? Ведь вы послали мне «Книгу убийств»? Берт отрицательно покачал головой.

— Тогда кто? — удивился я.

— Не знаю, сынок. Пирс кому-то ее послал, но ничего мне не рассказал. Он вообще ничего не говорил о книге, лишь упомянул о ней за неделю до смерти. А потом принес и показал мне. Я не знал, что он зашел так далеко.

— Что он собирал воспоминания?

— Кошмары, — уточнил Берт. — Он переворачивал страницы и плакал.

Уилли Бернс смотрел на вершины деревьев и продолжал что-то тихонько напевать.

— Где Швинн взял фотографии, Берт?

— Одни были из его собственного архива, другие он украл из официальных полицейских досье. Пирс довольно давно стал вором. Это его слова, а не мои. Он часто воровал в магазинах, забирал ювелирные изделия, деньги и наркотики с места преступления, общался с уголовниками и проститутками.

— Он сам это рассказал?

— Постепенно, в течение длительного времени.

— Исповедовался, — уточнил я.

— Я не священник, но он пытался спасти свою душу.

— И спас?

Берт пожал плечами:

— Насколько мне известно, молитвы не входят в репертуар психиатра. Однако я делал все, что мог. — Он посмотрел на Уилли Бернса. — Как ты себя сегодня чувствуешь, Билл?

— Очень хорошо, — ответил Бернс. — Учитывая мое положение. — Он повернул голову. — С гор дует приятный ветерок, вы его чувствуете? Шелест листьев напоминает звон струн мандолины. Как в венецианских гондолах.

Я прислушался. Однако не заметил движения в кронах деревьев.

— Да, очень красиво, — сказал Берт.

— Знаете, меня мучает жажда, — сказал Уилли Бернс. — Могу я что-нибудь выпить?

— Конечно, — ответил Берт.

Я покатил Бернса обратно к дому. Передняя комната оказалась полупустой — диван возле окна и два ярко-зеленых складных кресла. Два торшера в углах комнаты. На оштукатуренных стенах репродукции из журналов, вставленные в рамки. Кресла стояли так, чтобы можно было провезти инвалидное кресло, и резиновые колеса оставили серые следы, ведущие в заднюю комнату. Ручки на двери не было.

Такая дверь легко раскрывается от простого толчка.

Кухня располагалась справа: сосновые шкафчики, металлический кухонный стол, плита на две горелки, на которой стоял чайник с медным дном. Берт вытащил бутылку минеральной воды с лимоном из белого холодильника, с некоторым трудом откупорил ее и протянул Уилли Бернсу. Тот схватил бутылку двумя руками и сразу же выпил половину, его кадык поднимался и опускался при каждом глотке. Потом он прижал стекло к лицу, покатал по коже и блаженно вздохнул.

— Спасибо, доктор.

— Всегда рад помочь, Билл, — ответил Берт и повернулся ко мне. — Ты можешь присесть.

Я устроился в складном кресле. В доме пахло чипсами и жареным перцем. Над плитой висели связки лука и красного стручкового перца. Я заметил и другие мелочи: баночки с сушеными бобами, чечевицей и спагетти. Здесь явно готовил любитель вкусно поесть.

— Значит, вы не представляете, как «Книга убийств» попала ко мне?

Берт покачал головой:

— Я не знал, что ты имеешь к этому отношение, до тех пор, пока Мардж не рассказала мне о вашем с Майло визите. Тогда я впервые услышал о нераскрытом убийстве. — Он собрался присесть в другое складное кресло, но в последний момент передумал. — Давай выйдем на свежий воздух. Ты подождешь нас немного, Билл?

— Я в порядке, — ответил Бернс.

— Мы будем рядом с домом.

— Оттуда открывается прекрасный вид.

Мы встали в тени деревьев.

— Биллу осталось совсем немного. Разрушена нервная система, диабет, проблемы с циркуляцией крови, гипертония. Мои возможности ограничены, а в больницу он ехать отказывается. На самом деле ему уже никто не может помочь. Его здоровье окончательно подорвано.

Берт замолчал, чтобы поправить смявшийся пурпурный лацкан.

— В свои сорок три года он настоящий старик.

— Сколько вы за ним ухаживаете? — спросил я.

— Довольно долго.

— Около двадцати лет?

Берт ничего не ответил. Мы сделали небольшой круг и вернулись на прежнее место. В лесу царила тишина. До нас не доносились звуки музыки, которую слышал Уилли Бернс.

— Как вы с ним познакомились? — спросил я.

— В окснардской больнице.

— Там же, где встретились со Швинном? Берт удивленно на меня посмотрел.

— Я только что побывал у Мардж, — пояснил я.

— Ах вот оно что! — Истинный психиатр… — Ну, ты не ошибся. Пирс попал туда не случайно. Он довольно долго разыскивал Билла. Не слишком успешно. И не особенно настойчиво, поскольку привычка к амфетаминам сильно ограничивала его возможности. Периодически у него наступали прояснения, он убеждал себя, что продолжает быть детективом, продвигался в расследовании, но потом наркотик брал вверх, и Пирс исчезал из виду. Каким-то образом — вероятно, при помощи прежних контактов — ему удалось узнать, что Бернс перебрался на побережье. Швинн знал, что Бернс нуждается в медицинской помощи, и в конце концов нашел больницу, где лечился Билл, но уже после того, как его оттуда выписали. Однако Швинн старался заходить в больницу, всякий раз придумывая себе новые заболевания. Врачи решили, что он страдает ипохондрией.

— Он хотел добраться до истории болезни Бернса. Берт кивнул:

— Сотрудники больницы думали, что имеют дело с обычным наркоманом, который пытается украсть наркотики. Однако выяснилось, что он действительно болен. Невропатолог предложил сделать анализы и обнаружил у Швинна склонность к судорогам — легкую форму эпилепсии, кое-какие вторичные симптомы как следствие употребления наркотиков. Ему прописали противосудорожные препараты, но особого успеха не добились. Несколько раз Пирса на короткое время укладывали в больницу, но в те периоды я там не работал. Однажды на парковочной стоянке у него случился серьезный припадок, его привезли в больницу — так мы познакомились. Ну а потом одно последовало за другим.

— Уилли Бернс нуждался в медицинском уходе из-за того, что пострадал во время пожара?

Берт вздохнул:

— Ты не растерял своего мастерства, Алекс.

— Речь идет о пожаре в Уоттсе, на Сто пятьдесят шестой улице. В таком районе черному спрятаться легко. А вот белые лица там режут глаз. Полицейскому детективу по имени Лестер Поулсен поручили охранять Бернса и Кэролайн Коссак. Однажды ночью его застрелили, а дом подожгли, чтобы скрыть следы преступления. Убит высокопоставленный полицейский, но полицейское управление Лос-Анджелеса замяло дело. Вам не кажется это странным, Берт?

Он ничего не ответил, и я продолжал:

— Весьма вероятно, что Поулсена прикончили люди, посланные убить Кэролайн и Уилли. И они же чуть раньше отправили на тот свет человека по имени Борис Немеров, занимавшегося освобождением арестованных под залог. Он вам рассказывал?

Берт кивнул:

— Когда я начал его лечить, Билл считал себя виновным в смерти Немерова. Он хотел дать показания — рассказать обо всем, что видел, но в этом случае ему грозила смертельная опасность.

— Что он рассказал о нападении?

— Билл обратился к Немерову за помощью, поскольку Борис был всегда добр к нему. Они договорились о встрече, но Немерова выследили, убили и засунули в багажник машины. Билл прятался поблизости и все видел. Он сразу понял, что его обвинят в смерти Немерова.

— Но почему Бернсу вообще предложили полицейскую охрану?

— У него имелись связи в полицейском департаменте. Он работал осведомителем.

— Однако после убийства Поулсена и Немерова департамент перестал его защищать.

— Департамент, Алекс. Но не друзья.

— Дом подожгли, но Бернсу и Кэролайн удалось спастись. Они сильно пострадали?

— Она даже не была ранена, а он получил серьезные ожоги. Однако Билл обратился к врачу только через несколько месяцев. Ноги у него сгорели до самых сухожилий, началось серьезное заражение, а к тому моменту, когда за него взялись врачи, гангрена. Обе ноги пришлось немедленно ампутировать, но сепсис распространился на длинные кости, и потребовалась вторичная ампутация. Запах чувствуется даже сейчас. Во время пожара пострадал костный мозг.

В больнице работают первоклассные хирурги, им удалось сохранить половину одной бедренной кости и треть другой. Однако сильно пострадали еще и легкие, а также трахея и пищевод. У Билла возникли фиброзные опухоли. Чтобы отсечь поврежденные ткани, потребовались дополнительные операции. Речь идет о нескольких годах, Алекс. Он переносил все молча. Я сидел с ним рядом, когда он испытывал ужасные страдания. Я до сих пор не понимаю, как он мог терпеть такую боль.

— Он потерял зрение во время пожара?

— Нет, из-за диабета. Он заболел довольно давно, но диагноз ему поставили с опозданием. К тому же из-за пристрастия к наркотикам он полюбил сладкое.

— А повреждение нервной системы вызвано героином?

— Ему не повезло — попался некачественный наркотик. Билл купил его в день пожара. Ускользнул от Поулсена, прошел квартал и встретился со своим поставщиком. Именно из-за этого им удалось выследить Поулсена — вот почему Билл чувствует себя виноватым.

— Но как ему удалось сбежать на обожженных ногах?

— Они украли машину. Девушка села за руль. Они сумели выбраться из города, выехали на шоссе номер один, а потом спрятали машину в отдаленном каньоне, в горах за Малибу. Ночью Кэролайн пробиралась в поселок и добывала еду на помойках. Она пыталась ухаживать за Биллом, но ноги не заживали, а боль была такой сильной, что он использовал последний пакетик с героином. Билл потерял сознание и не приходил в себя в течение двух суток. Кэролайн продолжала о нем заботиться, кормила травой и листьями, поила водой из ближайшего ручья, что еще больше усилило заражение. Когда я в первый раз увидел Билла в палате для обожженных, он весил девяносто восемь фунтов. У него не было никаких шансов. Выздоровление Билла — настоящее чудо.

— И вы стали его врачом, — сказал я. — И врачом Швинна. В конце концов они познакомились. Это произошло случайно?

— Я выслушал историю Билла, потом Пирса. Постепенно мне удалось сообразить, каким образом связаны между собой эти люди. Конечно, я не стал им рассказывать друг о друге — Пирс все еще считал себя детективом. Посмотри на Билла. Прошло время — после долгих переговоров, — и Билл согласился встретиться с Пирсом. Разговор получился нелегким, но… постепенно они смирились с тем, что их судьбы переплелись.

Точно так же Берт поступил со Швинном и Мардж. Великий психиатр. Специалист по подаркам.

— Вы дождались момента, когда стало ясно, что Бернсу не стоит бояться Швинна, — сказал я. — Иными словами, узнали подробности убийства Джейни Инголлс. Но вы все пришли к выводу, что продолжать расследование нет нужды. И вы стали частью их сговора. Вот почему вы принесли мне свои извинения.

— Алекс, — сказал он, — некоторые решения… жизнь этих людей разрушена. Я не видел другого способа…

— Однако Швинн посчитал, что тайну следует раскрыть. Вы знаете, почему он был так взволнован в последние недели перед смертью? Почему отослал «Книгу убийств»?

— Я много раз задавал ему этот вопрос, но он всякий раз отвечал, что скоро умрет и должен обрести покой.

— Он был болен?

— Я не смог поставить диагноз, но Пирс жаловался на слабость. Говорил, у него сильно трясутся руки, он не может сосредоточиться. За месяц до смерти у него начались мучительные головные боли. В такой ситуации самым очевидным диагнозом является опухоль мозга, и я направил Пирса в клинику, чтобы ему сделали магнитный резонанс. Он ничего не показал, но невропатолог обнаружил на энцефалограмме отклонения. Ты же знаешь, что такое исследование дает очень приблизительные результаты, которые почти невозможно интерпретировать. Однако кровоснабжение не было нарушено. Я подумал, что, возможно, это последствия приема амфетаминов. Пирс уже несколько лет не притрагивался к наркотикам, но кто знает? Затем, за неделю до смерти, он потерял сознание.

— А Мардж знала?

— Пирс потребовал, чтобы я никому не рассказывал о его болезни. Он даже прятал лекарство от головной боли в закрытой коробочке в темной комнате, где проявлял фотографии. Я пытался убедить его ничего не скрывать от Мардж, но Пирс оставался непреклонным. Их отношения были построены весьма своеобразно, Алекс. Каждый разговаривал со мной, а я служил переводчиком. Мардж оказалось идеальной женщиной для Швинна — упрямой, независимой, имевшей собственные тайны. Он тоже мог быть невероятно упрямым. Наверное, именно по этой причине он был хорошим детективом.

— Как вы считаете, ночные страхи имели неврологический характер, или его преследовали мысли о незаконченном расследовании?

— Возможно, и то, и другое, — ответил Берт. — Во время вскрытия не удалось обнаружить никаких серьезных нарушений, но это еще ничего не значит. Мне приходилось видеть мозговую ткань, напоминающую швейцарский сыр, а потом оказывалось, что умерший прекрасно соображал. Бывали случаи, когда кора головного мозга находилась в идеальном состоянии, а с неврологической точки зрения пациент просто распадался на части. Реальность часто отрицает логику. Разве не по этой причине мы оба стали врачевателями души?

— Значит, вы именно так воспринимаете нашу профессию?

— Так оно и есть, сынок. Алекс, я сожалею, что многое скрыл от тебя. В тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. Но девушка… убийца до сих пор на свободе. — Его глаза наполнились слезами. — Ты пытаешься исцелять, а становишься соучастником преступления.

Я положил руку на узкое мягкое плечо. Берт улыбнулся:

— Исцеляющее прикосновение?

— Дружба, — ответил я.

— Циники используют это слово, чтобы принизить нашу работу. Иногда я размышляю о том, какое направление приняла моя жизнь…

Мы медленно зашагали обратно.

— А как общались между собой Швинн и Бернс? — спросил я.

— Когда стало ясно, что Пирсу можно доверять, я привел его сюда. Они начали разговаривать. Пирс начал помогать Бернсу. Приезжал, приводил в порядок дом, гулял с ним.

— А теперь, когда Пирс умер, Бернс остался единственным живым свидетелем убийства Инголлс.

Берт молча смотрел себе под ноги.

— Вы называете его Билл. А как теперь его фамилия?

— А это важно?

— Рано или поздно все тайное становится явным, Берт.

— Неужели? — осведомился Берт, сложив руки за спиной. Вскоре он свернул к открытой площадке перед домом. — Да, наверное, ты прав. Алекс, я знаю, тебе необходимо с ним поговорить, но Биллу и в самом деле осталось совсем мало. К тому же, как и большинство бывших наркоманов, он слишком сурово себя судит.

— Я буду об этом помнить.

— Не сомневаюсь.

— Во время нашего предыдущего разговора вы заметили, что героиновые наркоманы не прибегают к насилию. Вы пытались увести меня от Бернса, а также Кэролайн Коссак, заявив, что женщины редко принимают участие в сексуальных убийствах. Все правильно, но как получилось, что они стали свидетелями убийства?

— Билл появился на месте преступления уже после того, как девушка умерла, но он видел, что с ней сделали.

— А Кэролайн была с ним?

Он ответил после коротких колебаний:

— Да. На вечеринке они были вместе. Ей разрешили участвовать в вечеринке, поскольку Билл за ней приглядывал.

— Приглядывал?

— Следил за ее поведением. Братья Коссак платили ему за это.

— Продавец наркотиков приглядывает за младшей сестрой, у которой замечены отклонения в психике? — удивился я.

Берт кивнул.

— Значит, она вместе с Бернсом таскалась за братьями и их приятелями, и они случайно оказались на месте преступления. Убийцы их заметили и испугались. У Кэролайн были неврологические проблемы — а чего ждать от наркоманки? Но вместо того чтобы убрать Кэролайн, ее отправили в «Школу успеха». Вероятно, несмотря на участие в убийстве, Коссаки не могли просто взять и прикончить младшую сестру. Они бы разобрались с Бернсом, но тот спрятался в гетто, а богатым белым парням найти его там совсем не просто. Бернс испугался, но попытался сорвать большой куш, начал рисковать, и его арестовали.

Однако ему удалось выйти под залог благодаря связям в полицейском управлении и доброй воле Бориса Немерова. После чего Бернс исчез. Но через несколько месяцев появился вновь — получил работу в «Школе успеха», чтобы иметь возможность видеться с Кэролайн. Братья нашли Билла и решили его устранить. А Бернс их опередил. Он в очередной раз скрылся из виду, но поддерживал связь с Кэролайн. Кончилось тем, что он помог ей выбраться из «Школы успеха», и они спрятались в Уоттсе. Ну, как я излагаю?

— На пять с плюсом, Алекс. Как всегда.

— Однако я вижу нестыковку, Берт. Зачем Бернс рисковал, устроившись на работу в «Школу успеха»? Зачем поставил на кон свою жизнь?

Берт улыбнулся:

— Иррациональное поведение, не так ли? Вот что я имел в виду, когда говорил, что люди не подчиняются законам логики.

— Почему он так поступил, Берт?

— Все очень просто, Алекс. Он ее любил. И любит до сих пор.

— Вы употребили настоящее время, Берт? Они все еще вместе? И где же она?

— Да, они не расставались. И ты ее встречал.

Мы вернулись в дом. В передней комнате было пусто, задняя дверь оставалась закрытой. Берт распахнул ее, и я вошел в желтую крошечную спальню.

Сбоку располагалась маленькая ванная комната. В углу рядом друг с другом устроились две односпальные кровати, накрытые тонкими белыми простынями. На зеленом туалетном столике сидел игрушечный медведь. Кресло на колесиках стояло в ногах одной из кроватей, на нем сидел Билл, держа в руке почти пустую бутылку с минеральной водой, а другой сжимал белые пальцы коренастой женщины в свободной синей футболке и серых штанах.

Она смотрела вниз, и при моем появлении оба даже не пошевелились. У нее было одутловатое, покрытое угрями лицо, похожее на сырое тесто — плоский нос почти касался верхней губы. Выцветшие каштановые волосы, в которых серебрилась седина, собраны в короткий хвост.

Эйми, кухарка из «Небесного кафе». Она приготовила мне блинчики, удвоила порцию, не взяв дополнительной платы, и практически все время молчала.

Мэриан Первейенс владела кафе до того, как оно перешло к Эйми Бейкер.

Он делает людям подарки.

— Не знал, что вы владеете рестораном, доктор Гаррисон. Берт покраснел так, что его лицо почти слилось с пурпурным костюмом.

— Я решил стать инвестором и купил несколько местных заведений.

— В том числе и землю, на которой стоит этот дом, — заметил я. — Вы даже пересадили сюда агавы.

Он покачал головой:

— Это произошло много лет назад. Ты будешь поражен, когда узнаешь, как выросла рыночная стоимость земли.

— Можно подумать, вы что-нибудь продаете.

— Ну… просто еще не пришло время.

— Конечно, — сказал я и обнаружил, что обнимаю старика.

Эйми повернулась ко мне и сказала:

— Вы хороший.

— О ком ты говоришь, малышка? — спросил Билл.

— Про обоих, — сказала она. — Все хорошие. Весь мир хороший.