Последние два часа Мэллори нетерпеливо мерила шагами комнату. Даже предложение Руби спокойно сесть и заняться осуществлением своего замысла – «вашим странным ящичком с палочками», как выразилась служанка – не возымело действия. Мэллори попыталась сесть, но тут же вскочила, не в силах сохранять спокойствие, пока Саксон не приходил, хотя и обещал прийти, как только представит графа леди Элите.

Сколько времени может занимать эта процедура? Мэллори старалась не думать о том, что граф, возможно, встретил холодный прием у леди, которая по-прежнему намерена домогаться Саксона. Если граф ушел, а Саксон остался с леди Элитой и…

Нет! Она не желает даже думать об этом!

– Ваше беспокойство ни на минуту не ускорит его приход, – сказала Руби, открывая сундук, стоявший в ногах кровати. Повеяло пряным запахом сухих трав.

– Что могло его задержать?

– Я предупреждала, что он очень занятой человек, когда вокруг полно женщин.

Мэллори резко остановилась и повернулась лицом к Руби, укладывавшей в сундук покрывало.

– Не надо так о нем говорить, Руби!

– Я не собираюсь его оскорблять, миледи. – Закрыв сундук, служанка отошла и села у окна, за которым серые камни в лунном свете казались светло-кремовыми. – Он очень красивый, в расцвете сил, а женщины высоко ценят таких мужчин. А мужчины, в свою очередь, считают долгом чести выразить признательность женщинам.

– Он может благодарить их за восторженное отношение, но это не значит, что следует заниматься этим все время.

Мэллори вспомнила, как он ухаживал за ней с ласковым терпением и сдержанностью, которых ее отец никогда не проявлял по отношению к женщинам. Может, довериться Саксону – это совсем другое? Может, он искренне говорил, что хочет ее, хотя и не мог обещать, что так будет всегда? Ее отец клялся в вечной верности каждой из своих женщин. Мэллори точно это знала, потому что слышала, как он говорил это много раз, когда настаивал, чтобы дочь познакомилась с его очередной «самой замечательной леди».

– Миледи, я забочусь только о вас, потому что вам не приходилось участвовать в любовных играх, которыми здесь занимаются. Я не хочу, чтобы вам причинили боль. Узнав вас и что он остался в саду с леди Элитой, мне хотелось, чтобы вы понимали, чем это может закончиться.

– Это уже закончилось, – сказал Саксон, появляясь в верях, – просто меня задержали, когда я представлял графа леди Элите.

Руби густо покраснела. Мэллори похлопала служанку о плечу и кивнула, когда та попросила разрешения удалиться в свою каморку.

Затворив за горничной дверь, Мэллори вернулась на старое место. Саксон стоял неподвижно, и девушка попыталась понять, что ему удалось подслушать. К ее удивлению, Мэллори не решалась прямо спросить об этом. Но она тут же напомнила себе, что пригласила его обсудить происшествие со стрелой и неизвестным лучником.

– Нам нужно поговорить, Саксон, – сказала она, стараясь не выдать своего волнения.

– Да. – Взгляд его остановился на луке, который она поставила у окна.

Мэллори подошла к окну и вытащила колчан, лежавший позади лука. Достав стрелу с синими, желтыми и красными нитями, удерживавшими перья, она сказала:

– Это фамильные цвета графа дю Фресна.

– Верно.

Хотя ее и поразил его лаконичный ответ, она рассказала ему об этой стреле, попавшей в цель рядом с ее собственной, когда давала урок леди Флеретте Д'Амбруаз. Выражение лица Саксона не изменилось.

– Почему вас волнует, кто пустил стрелу? – спросил он, когда она закончила рассказывать эту, по ее мнению, удивительную историю.

– Стрелял опытный лучник, и я хочу убедиться, что ни граф, ни кто-либо из его спутников не является тем стрелком, который выпустил две стрелы в королеву.

Саксон взял стрелу в руки, внимательно осмотрел ее и бросил на стол.

– Это не граф и ни один из его людей.

– Откуда вы знаете?

– Дю Фресн был оскорблен вашим предположением, что он причастен к стрельбе из лука. Он считает, что это занятие уронило бы его достоинство рыцаря на службе у короля, или у королевы, или у кого угодно, кому он в данный момент присягнет в верности.

Мэллори взяла стрелу и сунула ее в колчан.

– У нас слишком много вопросов и совсем нет ответов, Саксон!

Подойдя к девушке, Саксон провел пальцем по верхнему концу ее лука.

– Может, настало время прекратить искать ответы и признать очевидное.

– Как вы можете так говорить? Мы здесь, чтобы служить королеве. Если мы не узнаем, почему кто-то пытается ее убить…

– Мы знаем ответ на этот вопрос, Мэллори. Королева сильная женщина, а люди боятся сильных женщин. – Его палец скользил вдоль лука, а на лице появилось задумчивое выражение. – Те, кто боится сильных женщин, полны решимости уничтожить их.

– Саксон…

Он взглянул на нее без всякого выражения и повернулся к двери.

– Мне нужно идти.

– Я хочу, чтобы вы остались.

Саксон остановился, но не повернулся лицом к ней.

– Мэллори, поосторожнее со своими желаниями!

– Я хочу, чтобы вы остались!

– Чтобы поговорить о том, как еще раз устроить ловушку Злодею?

– Если хотите.

Он упорно смотрел на дверь.

– Чего вы хотите?

Мэллори подошла к нему и прислонилась щекой к его плечу. Просунув руки под лютню и обхватив его грудь, она прошептала:

– Я хочу, чтобы вы остались.

– Я не должен. Я уже говорил, что не могу предложить вам обязательства на всю жизнь, как вы того хотите.

– Сегодня ночью я хочу совсем другого.

– Но завтра утром вы измените свое мнение?

Закрыв глаза, Мэллори отдернула руки и отступила назад. Он прав. С какой стати ему оставаться, если всего несколько часов назад она обвинила его чуть ли не во лжи. Она молча наблюдала, как он вышел из комнаты и затворил за собой дверь. Девушка поверить не могла, что он уйдет.

Но стоило Мэллори повернуться к своей пустой постели, как дверь снова отворилась. Сильные руки обхватили ее плечи, и она оказалась в объятиях Саксона. Ногой захлопнув дверь, он прошептал:

– Это не моя постель, а ваша!

– О чем вы говорите?

– О клятве, которую я дал и должен сдержать.

Она взглянула на него с недоумением.

– Клятва насчет моей постели?

– Нет, моей.

– Какой в этом смысл?

– Ты права! Нет никакого смысла болтать, когда мы можем… – И он завладел ее губами.

Мэллори потянулась, чтобы обнять его за плечи, но он наклонился и сгреб ее в объятия. Когда она удивленно вскрикнула, дверь в комнатку Руби распахнулась.

Служанка вбежала в комнату, но сразу же остановилась, и широкая улыбка озарила ее морщинистое лицо. Не говоря ни слова, она прошла мимо них и заперла на задвижку дверь в коридор. Потом окликнула Шанса и увела его назад в свою каморку, заперев за собой дверь. Но Мэллори успела услышать, как Руби пробормотала:

– Давно пора.

Саксон и Мэллори обменялись взглядами и расхохотались.

– Думаешь, я снова у нее в милости? – спросил он.

– Не думаю, что когда-нибудь было иначе. – Мэллори зарылась пальцами в его золотистые волосы. – Ей нравится твое поддразнивание.

– Но она решительно настроена защищать свою леди. – Он захватил губами мочку ее уха и ласково куснул, щекоча усами.

Девушку пронзила дрожь, и она тихонько вскрикнула. Саксон прошептал:

– Но сегодня я хочу, чтобы ты была моей леди! – И он жадно поцеловал ее.

Мэллори охватило страстное желание.

– Саксон…

– Тш-ш! Прислушайся к своему сердцу! Пусть оно вторит моему, которое говорит, что сегодняшняя ночь принадлежит нам! – Он отвел в сторону ее волосы и нашел лихорадочно пульсирующую жилку у основания шеи.

Когда он приник к этому местечку губами, Мэллори затрепетала, в предвкушении того, что их ждет. Саксон поднял ее на руки и отнес на кровать. Затем подошел к двери в комнатку Руби и положил руку на задвижку. Взглянув на девушку через плечо, он подмигнул ей и запер дверь. Теперь никто, даже королева, не смог бы им помешать.

Саксон уселся на кровать и взял лютню. Мэллори протянула руку и ущипнула струну. Раздался резкий звук. Оттолкнув ее ладонь, Саксон пробежался пальцами по струнам, извлекая на свет мелодию, которую, девушка твердо верила, она никогда не забудет. В ней сливались радость и страстное желание – чувства, бушевавшие сейчас в ее груди.

– Что это за песня? – прошептала Мэллори.

– Не знаю. Мотив сам складывается, когда я играю.

– Он звучит как цурун, – прошептала девушка.

– Что такое цурун?

– Чистый звон тетивы, пославшей стрелу в полет. – Мэллори улыбнулась. – Точнее, тот звук, когда лучник забывает о себе, о мишени и о стреле.

– Это глупо.

– На самом деле нет. – Мэллори провела рукой по его спине, затем по плечу и принялась исследовать крепкие мускулы его груди. Склонившись к нему, она прошептала: – Когда лучник, не помня себя, забывает о мишени и о стреле, значит, они неразделимы. Они становятся одним целым!

Саксон отложил в сторону лютню и хмуро посмотрел на нее.

– Теперь я понял, ты изо всех сил стараешься запутать меня.

– Не надо слишком напрягаться, чтобы запутать тебя, Саксон. – Мэллори рассмеялась и поцеловала его в щеку, затем добавила: – Но на самом деле я всего лишь пытаюсь тебе рассказать, что узнала от своей наставницы в аббатстве Святого Иуды. Она родом с Дальнего Востока, из заморской страны, лежащей далеко за пределами Персидского царства. В ее стране существует поверье, что разум повелевает телом, но лучше всего, когда и разум, и тело действуют согласованно, освобождая лучника от ограниченности того и другого.

Саксон покачал головой.

– Ты все больше и больше сбиваешь меня с толку.

Повернувшись к нему, Мэллори обхватила ладонями его лицо.

– Может быть, легче тебе показать. Закрой глаза и поцелуй меня!

– С удовольствием!

Когда он склонился к ней, она слегка отодвинулась. Он открыл глаза и нахмурился.

– Ты подвинулась!

– Да, но ты все еще можешь меня поцеловать.

– Когда у меня закрыты глаза, а ты меня сторонишься? Как мне найти тебя?

Мэллори погладила его по щеке.

– Я здесь потому, что ты очень хотел этого. Ты так часто представлял себе этот момент, что должен точно знать, как все произойдет.

– Ты так думаешь?

– Да. Потому что сама часто мысленно воображала себе это. Попытайся снова. Ты этого хотел. Хочешь и сейчас. Осознай, что происходит, и позволь своим чувствам вывести тебя за пределы видимого.

Закрыв глаза, Саксон некоторое время сидел молча. Затем наклонился вперед. Мэллори снова отодвинулась, но он отыскал ее губы. Его пальцы зарылись ей в волосы, распуская косы, и тяжелые черные пряди заструились вокруг них, когда губы их встретились. Он завладел ее ртом и не прерывал поцелуя, пока она не задохнулась.

Только тогда он слегка приподнял голову и прошептал:

– Я осознаю, что ты способна вывести мои чувства за пределы видимого.

– Саксон…

Он закрыл ей рот поцелуем.

Пальцы ее впились в его сильные плечи, когда он опрокинул ее на кровать и прижал к мягкой постели. Она обхватила его руками и закрыла глаза, полностью отдаваясь своим чувствам. Когда он ладонями накрыл ее груди, неясное томление переросло в неистовое желание.

Он тихо рассмеялся и приподнял ее, усадив между колен.

– Мне больше нравится то платье, которое расстегивается спереди, – прошептал он, распуская шнуровку на спине.

– Это платье больше соответствует моде.

– К дьяволу моду! – Он стянул с нее один рукав и провел языком вдоль обнаженного плеча.

Вздохнув, Мэллори запрокинула голову, чтобы он мог добраться до шеи. Затем откинулась на подушки и потащила его за собой. Саксон пальцем подцепил вырез платья и одним быстрым движением спустил платье вместе с рубашкой до талии. Их пальцы сплелись, и, прижав кисти ее рук к кровати, он скользнул языком вниз, между ее грудей, а затем затянул сосок левой груди в рот. Его усы и борода щекотали ее, словно сотни крошечных пальцев. Она крепко сжимала его ладони, обуреваемая незнакомыми чувствами, и его легкий смех ощущался подобно палящему ветру на ее влажной коже. Платье удерживало ее на кровати, прижатое его коленом, находившимся между ее ног.

Когда Мэллори попыталась освободить руки, он крепче прижал их к кровати.

– Отпусти меня! – потребовала девушка.

– Еще не время! – Он загадочно улыбнулся ей. – Я так долго ждал этого момента, что собираюсь заставить тебя обезуметь от желания, как ты сводила меня с ума с тех пор, как пригрозила пронзить своей стрелой.

– Отпусти!

Он снова рассмеялся и передвинул колено выше. Девушку охватило еще более сильное, нестерпимое желание, и она задрожала. Вскрикнув, она вырвала руки и вцепилась в его тунику. Сильным движением она опрокинула его на спину и, сжав его ладони, удерживала под собой, как он только что удерживал ее. Грубая ткань его туники терлась о ее обнаженную грудь при каждом лихорадочном вдохе.

Просунув руки ей под платье и обхватив ладонями ягодицы, он с силой прижал ее бедра к своим, но тело ее не желало оставаться спокойным. Оно хотело двигаться, касаясь его тела, приглашая его присоединиться к ней в этой беззвучной песне, не имевшей мелодии. Саксон продолжал раздевать ее, спуская платье все ниже и ниже, ласково поглаживая ладонями ее тело.

Одежда упала к ее ногам, девушка не успела даже отодвинуть ее в сторону. Саксон быстрым движением опрокинул Мэллори на спину, и она снова оказалась под ним. Саксон все еще оставался в одежде, и Мэллори сама его раздела. Когда она погладила его широкую грудь, Саксон тихо застонал от удовольствия и вновь завладел ее губами.

Мэллори провела ладонями по его бокам. Нащупав сморщенный рубец под ребрами с правой стороны, она охнула и отдернула руку. С болью смотрела она на огромный шрам, длиной с ее ладонь, от запястья до конца среднего пальца.

Саксон склонился к ее лицу.

– Это пустяки, любимая!

– Пустяки? Тебя едва не рассекли надвое! Как это случилось?

– Моему брату нужен был кто-нибудь, чтобы потренироваться перед первым турниром. Я понял, почему никто не станет с ним связываться.

– Потому что он непобедим?

Саксон рассмеялся.

– Потому что он порочен. Он проткнул меня копьем не тогда, когда мы сражались лицом к лицу, а когда я пытался помочь ему удержаться на коне.

Мэллори изумленно уставилась на него, затем рассмеялась. Не потому, что история показалась забавной. Он ведь мог умереть от такой раны. Она смеялась потому, что он выжил и теперь обнимает ее.

Когда он снова поцеловал ее, девушка забыла о прошлом – и его, и своем. Она хотела только упиваться этим моментом, когда они вместе и она может изучать каждый изгиб, каждую частичку его крепкого тела. Осмелев, она опустила ладони на его бедра. Изменения, произошедшие в его теле, завораживали ее. Когда она коснулась твердой пульсирующей плоти, он застонал и погладил внутреннюю поверхность ее бедра. Медленно продвигаясь вверх, рука его достигла средоточия ее нарастающего желания.

У Мэллори перехватило дыхание, когда Саксон проник в ее лоно пальцем, покрывая поцелуями живот. Стиснув его плечи, она извивалась всем телом, пока не испытала острейшее наслаждение. Словно откуда-то издалека, она услышала собственный крик.

Открыв глаза, Мэллори увидела, что Саксон склонился к ней, глядя в лицо. Он с трудом мог дышать, как и сама она несколько мгновений назад, и когда его колено скользнуло меж ее ног, она раздвинула их. Она собиралась рассказать ему, что чувствует, но слова застряли у нее в горле, когда он вошел в нее.

Все, что происходило до этого, было всего лишь прелюдией его вторжения в нее, этих скользящих ритмичных движений, с каждым разом усиливающих стремление полностью отдаться сладостному безумству. Мэллори опустила руку и нежно погладила вонзающийся в нее твердый стержень. Саксон со стоном выкрикнул ее имя. Движения его ускорились, и она с силой вцепилась в его плечи. Губы их слились, и он содрогнулся, взорвавшись в ее теле. Ей показалось, что он что-то крикнул, но она не расслышала, потому что в тот же миг забилась в экстазе, деля его с ним.

Мэллори проснулась от тихих звуков музыки. Открыв глаза, она увидела, что первые лучи восходящего солнца уже заглядывали в окно, где на подоконнике сидел Саксон, одетый в одну только тунику. Поставив босую ступню на подоконник, он играл на лютне.

– Доброе утро! – пропел он, продолжая играть.

– Сегодня самое прекрасное утро! – Мэллори приподнялась, опершись на локоть, ничуть не беспокоясь о том, что покрывало соскользнуло вниз. В течение ночи Саксон изучил каждый дюйм ее обнаженного тела, и ей в голову не приходило прятаться от его оценивающего взгляда. – Утро, после изумительной ночи!

Он встал, не прекращая играть ту самую мелодию, которую наигрывал прошлой ночью, перед тем как показал Мэллори, какую потрясающую песню могут создать два тела, соединившись вместе. Девушка прослушала ее до конца.

– Ты закончил ее! – прошептала она. – Меня восхищает музыка, которую ты сочиняешь!

– Я пишу музыку только в порыве вдохновения. – Он поцеловал ее обнаженное плечо. – А ты и вправду вдохновляешь меня, любимая!

Ей нравилось, когда он называл ее любимая. Откинувшись на подушки, Мэллори улыбнулась, когда Саксон поставил лютню рядом с ее луком и растянулся рядом с ней на постели.

– Я не смогу задержаться, как мне хотелось бы, – сказал он. – Надо подготовиться к свадьбе брата.

– Ты можешь сделать это здесь. – Она лениво положила руку ему на плечо. – Прикажи принести сюда свои вещи.

– Значит, мне придется наблюдать, как ты прячешь свою красоту под тяжелыми шелками и украшениями? – Он покачал головой. – Сомневаюсь, что смогу спокойно вынести это!

– Но тогда ты сможешь снова меня раздеть.

– Отличная мысль! – Он игриво усмехнулся и обнял ее под покрывалом, прижимая к себе. – Хотелось бы мне иметь больше времени, прежде чем уйти и встретиться с братом, который наверняка уже рвет и мечет. Я не хочу заниматься с тобой любовью наспех.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Саксон Фицджаст! – сказала Мэллори, пробежавшись пальцем вдоль его носа. – Одно ты мне так и не объяснил: почему тебя назвали Саксон?

Положив голову ей на плечо, он ответил:

– Думаю, у нас достаточно времени для рассказа.

– Любому хватило бы, но трубадуру…

Посмеиваясь, он поцеловал ее в шею.

– Имя мое уходит корнями в очень далекие годы из истории нашей семьи, еще до того, как датчане впервые обрушились на берега Англии с той стороны пролива. Ещо времена прапрадеда моего прапрадеда страну терзала постоянная угроза с севера. Каждый год, как только дни становились длиннее, появлялись викинги. Они поднимались на своих кораблях вверх по рекам, требуя золота и женщин у мужчин, которые пасовали перед ними. Но один человек оказался мудрее всех его окружающих.

– Твой предок?

– Как ты догадалась?

Мэллори улыбнулась и обняла его.

– Это ведь ваша семейная история, разве не так?

– Именно так. И прапрадед моего прапрадеда видел, как датчане берут все, что только пожелают, пуская в ход боевые топоры и острые клинки. Прапрадед моего прапрадеда был стар и многое повидал на своем веку. Он стал свидетелем того, как его жена и все их дети, и даже большинство их внуков умерли на его глазах, когда в его владениях свирепствовала зимняя лихорадка, еще более жестокая и беспощадная, чем воины-викинги. Выжила только единственная внучка. Он очень не хотел, чтобы она погибла, но как мог старик ее защитить? Ему пришла в голову мысль, которую, как он понимал, все остальные назвали бы безумной. Но терять ему было нечего.

Когда викинги в очередной раз напали, мой предок, взяв с собой белый флаг, отправился поговорить с их вождем. Он не знал, примут ли они этот флаг во внимание, но они приняли. Его встретил вождь викингов и выслушал его предложение. Прапрадед моего прапрадеда обещал отдать свою внучку и земли вождю викингов, если тот примет его условия. Они были просты. Во-первых, викинги обязуются прекратить набеги на этот участок побережья Англии. Во-вторых, вождь викингов должен жениться на внучке моего пращура по христианскому обряду и хорошо с ней обращаться до конца ее дней. Когда прапрадед моего прапрадеда умрет, что должно было скоро случиться, англосаксонский титул ярла и все его земли перейдут к вождю викингов.

Вождь викингов согласился, потому что, увидев внучку моего предка, он отдал ей свое сердце за ее красоту и добрый нрав, а также благоразумие, не уступавшее мудрости ее деда. Набеги на побережье прекратились, как только они обвенчались. Когда старый дед умер, викинг стал уважаемым ярлом, управлявшим своими землями мудро и по совести. В честь старика он назвал своего первенца Саксоном и завещал, чтобы в каждом последующем поколении непременно был сын по имени Саксон, что обеспечит процветание и почет семье.

– Но ведь ты второй сын.

– У меня был старший брат, которого так назвали, но он умер после рождения Годарда. Когда появился на свет я, это имя дали мне.

– Твой старший брат умер в момент между твоим рождением и рождением Годарда? Если вы близнецы…

– Мы все трое родились в одно время. Тройня. – Он повернулся, чтобы взглянуть в окно, и боль зазвучала в его голосе. – Мой старший брат умер в тот же день, а наша мать – на следующий. Она пожелала, чтобы древняя традиция продолжалась, поэтому меня назвали Саксоном. Мне говорили, что ей нравилась эта история.

Мэллори повернула к себе его лицо.

– Это чудесная история! Ты непременно должен положить ее на музыку, чтобы воздать должное своей матери и предкам.

– Может быть, когда-нибудь я это сделаю. – Он остановился, когда зазвонили колокола. – Но сейчас, несмотря на то что я сказал раньше, я думаю, есть другая история, которой я хотел бы продолжать наслаждаться, история, которую мне не хотелось бы закончить. Только нужно иметь достаточно времени для… – На губах его снова появилась игривая улыбка.

Мэллори ответила ему поцелуем, понимая, чего он недоговаривает. Когда они покинут уютное убежище ее постели, магию этой ночи вытеснит опасность, окружающая королеву и ее двор. Они не знают, когда еще им удастся сбежать от своих обязанностей, чтобы насладиться друг другом. Мэллори поклялась сделать все возможное, чтобы это случилось скорее.