— Может быть, отец сумеет выбрать время, чтобы съездить на океан, — сказала Трейси. — Мы бы там серфингом занялись!

— А как насчет Голливуда? — подхватила Холли. — Можно было бы посмотреть киностудию!

— Или ранчо, где содержат диких лошадей, — вставила Белинда. — Они называются мустангами, и нужно быть очень хорошим наездником, чтобы укротить такого, скажу я вам!

Их взволнованные речи были прерваны стуком в дверь.

На пороге стояла мама Трейси. Она вошла в комнату с чем-то вроде старой жестяной коробки из-под печенья в руках.

— Я только что разговаривала по телефону с твоим отцом, — обратилась она к Трейси. — Учитывая создавшиеся обстоятельства, мы решили, что это должно быть у тебя.

Присев на краешек кровати, миссис Фостер передала Трейси коробку.

Трейси скользнула по ней взглядом.

— Что это? — спросила она.

Холли посмотрела на Белинду, потом на коробку в руках Трейси, потом на миссис Фостер. И ее внутренние антенны, распознающие тайну, тут же заработали — чутье подсказывало ей, что в коробке содержится нечто необычное и удивительное.

— В те времена, когда Джек Фостер искал золото в пустыне Мохаве, он вел дневник, — сказала миссис Фостер. — После смерти Джека дневник перешел к его сыну Нэту. Нэт передал дневник своему сыну Люку в день его восемнадцатилетия. И с тех пор дневник передавался старшему ребенку в семье в его восемнадцатый день рождения, это стало традицией рода Фостеров. Когда мы с твоим отцом развелись, было решено, что я должна забрать дневник в Англию — чтобы передать его тебе в день восемнадцатилетия. Но сейчас мы с ним обсудили этот вопрос и решили, что, раз ты собираешься побывать в том месте, где Джек Фостер нашел золото, нужно вручить тебе этот подарок заранее. Открой коробку, — улыбнулась она. — В ней настоящая семейная реликвия Фостеров.

— Надо же! — ахнула Трейси. — Я даже не знала, что у нас есть семейная реликвия, — посмотрела она на подруг.

Потом очень осторожно сняла жестяную крышку. И достала что-то, завернутое в серую материю. Холли взяла из ее рук крышку. Трейси положила драгоценный сверток на колени и стала разворачивать ткань.

Придвинувшись ближе, Холли и Белинда следили, затаив дыхание.

В свертке оказалось две книги. Одна была в темно-красном кожаном переплете — ветхом, потрескавшемся и местами в пятнах. Переплет второй книги был черный.

— Черная книга — это Библия, которую Джек Фостер всегда держал при себе, — объяснила миссис Фостер. — Эти две книги всегда хранились вместе.

С большой осторожностью Трейси открыла дневник. Страницы его потемнели от времени и обтрепались. Трое подруг сдвинулись теснее, чтобы впервые увидеть записи Сумасшедшего Джека Фостера, сделанные им собственноручно сто пятьдесят лет назад. Трейси озадаченно уставилась на ряды цифр, представших перед ее взглядом. Страница была разделена на четыре колонки, каждую из которых заполняли ряды цифр.

672-2-1-20

898-6-10-29

344-8-6-10

552-9-16-21

— Это какой-то код, — сказала Белинда. — Неужели весь дневник вот так зашифрован? — посмотрела она на маму Трейси.

— Полагаю, да, — ответила миссис Фостер.

— Но что это означает? Как расшифровать этот код? — спросила Холли.

— Понятия не имею, — улыбнулась миссис Фостер. — Насколько мне известно, никто и никогда не взял на себя труд засесть за этот дневник и найти способ расшифровать код. Может, он вообще не поддается расшифровке.

— Кодов, которые невозможно расшифровать, не бывает, — сказала Белинда, наклоняясь к дневнику. — Просто это требует времени, терпения и незаурядных мозгов. К счастью, все это у меня есть! — с улыбкой посмотрела она на миссис Фостер.

— Не сомневаюсь, — засмеялась в ответ миссис Фостер. — Хотя собственно содержание дневника не так уж важно. Важнее, что он принадлежал прапрапрапрадедушке Трейси, а теперь принадлежит ей. Дорожи им, Трейси, — это прошлое твоей семьи, твои корни.

С большим почтением Трейси перевернула еще несколько страниц — также заполненных колонками таинственных цифр.

— Я не могу просто хранить это где-нибудь в ящике стола, — тихо сказала она. — У меня есть идея, — вскинула она глаза на маму, — замечательная идея. Эти люди из племени осейо, которым Сумасшедший Джек отдал землю, — они ведь собираются устроить музей, так? Это, — она положила ладонь на дневник, — могло бы стать экспонатом их музея.

— Что ж, я с тобой согласна, — сказала миссис Фостер. — Именно поэтому мы с твоим отцом решили передать тебе книги сейчас — перед твоей поездкой в Америку. Мы не собирались убеждать тебя передать книги музею осейо — решать должна была ты сама, — но мы чувствовали, что это был бы правильный поступок.

Она встала.

— А теперь я оставлю вас наедине с кодом Джека Фостера, попытайтесь его расшифровать.

Когда миссис Фостер ушла, три подруги сели потеснее, и Трейси стала медленно переворачивать страницы этого удивительного дневника.

— Дайте мне полчаса подумать, и даю гарантию, что я расшифрую этот код, — заявила Белинда. — Мне нужна ручка и побольше бумаги, — посмотрела она на Трейси. Потом перевела взгляд на Холли. — А когда я его расшифрую, надеюсь, ты напишешь об этом статью и пошлешь ее в журнал в качестве продолжения той, что они уже напечатали. Можешь назвать ее так: «Белинде Хейес любой код по плечу».

— Договорились! — засмеялась Холли.

Прошел один час. Трейси и Холли сидели перед географическим атласом стран мира, открытом на странице с картой Южной Калифорнии.

— Самолет доставит нас в международный аэропорт Лос-Анджелеса, — объяснила Трейси. — Там папа нас встретит, и по трассе № 10 мы поедем в сторону Сан-Бернардино, — она провела пальцем линию их маршрута. — Потом на трассе № 15 мы будем двигаться на север до небольшого городка под названием Чега, который находится у самого края пустыни Мохаве. Съемочная группа будет жить в том же отеле, что и мы, — круто, да? Новая машина, для которой они снимают рекламу, называется «Осейо Элайт-5000». Понимаешь, ее назвали в честь племени, которое там живет. Это мой отец придумал такое название, — бросила она на Холли горделивый взгляд. — И вся идея снимать рекламу на земле осейо тоже его. Мой отец самый головастый из всех рекламщиков на Западном побережье.

— Таково твое беспристрастное мнение, — с усмешкой заметила Холли.

— Вот именно! — подтвердила Трейси, и они обе рассмеялись.

— Прошу прощения, не могли бы вы, девчонки, немного убавить громкость? — из угла комнаты проворчала Белинда. — Кое-кто здесь старается сосредоточиться.

На коленях у нее лежал открытый дневник, а вокруг простирался и ширился океан исчерканных и скомканных клочков бумаги.

— Как идут дела? — поинтересовалась Трейси. — Ты уже выработала принципиальный подход?

— Не совсем, — призналась Белинда, наморщив лоб. — Каждая группа цифр как будто бы составлена одним и тем же способом — четыре числа, разделенных черточками. Но я не могу разглядеть в них никакой закономерности. Единственная очевидная деталь — это что первое число обычно гораздо больше остальных. Оно может быть любым в пределах до двухсот пятидесяти, в то время как числа после него всегда довольно небольшие — как правило, до пятидесяти, а иногда гораздо меньше — даже один или два.

— Каждая группа цифр может означать определенное слово, — высказала предположение Холли.

Белинда посмотрела на нее.

— Так я сначала и думала, — сказала она. — Но если бы это было так, естественно было бы предположить, что цифры будут повторяться, верно? К примеру, такие слова, как «это», «и» и так далее должны были бы появляться постоянно, правильно? Но, насколько я вижу, на протяжении всего дневника ни одно сочетание не повторяется. От этого с ума можно сойти! Но я его все равно расшифрую, — с мрачной решимостью посмотрела она на Трейси, — пусть хоть просижу с ним целую вела она на трейси. но расшифрую — с четание не повторяется. верно? а довольно небольшие — как тыни Мохаечность! Трейси, ты можешь дать мне этот дневник на несколько дней?

Трейси смущенно посмотрела на нее.

— Пожалуй, это не очень удачная мысль. Но, думаю, я смогу сделать копию.

— Тогда и мне копию сделай, — попросила Холли. — Знаешь, как говорится, ум хорошо, а два лучше.

Трейси кивнула.

— А три ума лучше, чем два, — добавила она. — Я сделаю три копии дневника, и тогда каждая из нас сможет попытать свои силы в расшифровке кода Сумасшедшего Джека.

— И первому, кто разгадает, что писал этот старикан, будет выдана премия, — добавила Белинда.

— Правильно, — согласилась Холли. — Можно попросить руководителей музея, чтобы рядом с дневником они поместили табличку примерно с такой нает выдана премия — добавила дшего Джека. дписью: «Это дневник Сумасшедшего Джека Фостера. Его очень сложный код был расшифрован Холли Адамс из города Виллоу-Дейл, графство Йоркшир, Великобритания». Мне это нравится!

— Э-э нет, я думаю, на ней будет написано так: «Расшифрован Белиндой Хейес, девочкой-гением и общепризнанной интеллектуалкой Виллоу-Дейла», — поправила ее Белинда.

— Нет-нет, — покачала головой Трейси. — Там будет: «Расшифрован его прапрапраправнучкой, единственной и неповторимой, восхитительной и великолепной Трейси Фостер!»

— Похоже, намечается острая конкурентная борьба, — улыбнулась Холли. — Когда ты сможешь сделать копии? — обратилась она к Трейси.

— Ксерокс внизу, у мамы в офисе. Там много страниц, но я начну сегодня же вечером.

Белинда посмотрела на часы.

— Пора двигать домой. Завтра в школу, — сказала она.

Холли тоже решила, что уже поздно.

— Захвати наши копии с собой завтра утром, — сказала она Трейси, которая вышла проводить их к оставленным у дома велосипедам.

— Бр-р-р… — поежилась Белинда, взглянув на небо. — Вот-вот дождь пойдет.

— Что тебе этот дождь? — засмеялась Трейси. — Через неделю ты будешь в солнечной Калифорнии!

В понедельник, придя из школы, Холли первым делом вытащила из сумки скопированные страницы дневника Сумасшедшего Джека и разложила их на столе в гостиной. Трейси передумала делать три копии дневника — сказала, это займет уйму времени. Дело кончилось тем, что она сделала одну копию, которую разделила на три равные части — чтобы у каждой из них было над чем работать.

Часть, полученная Холли, состояла из тридцати двух листов, на каждом из которых было скопировано по две страницы дневника. Сдвинув брови, Холли смотрела на колонки неповторяющихся комбинаций чисел и раздумывала, с чего бы начать. У нее появилось предчувствие, что распутывание этой полуторавековой тайны займет не один вечер.

А после часового разглядывания этих загадочных страниц она начала сомневаться, хватит ли ей всей жизни на то, чтобы разгадать секреты дневника Сумасшедшего Джека!

Последняя неделя перед каникулами, как показалось трем подругам, тянулась вечно. Но наконец она все-таки закончилась, и в пятницу вечером, накануне отлета в Америку, намеченного на раннее утро, Холли в своей комнате пыталась одновременно делать два дела: складывать чемодан и расшифровывать код Сумасшедшего Джека.

Пока что никому из девочек не удалось понять хоть что-нибудь из записей дневника, но Холли не собиралась сдаваться. Это была тайна, а тайны только для того и созданы, чтобы она могла их раскрывать. Должен был существовать какой-то способ расшифровки того, о чем писал старый золотоискатель.

Холли запихнула скатанные валиком носки в углы набитого чемодана. Она знала, что Трейси начала складывать вещи еще три дня назад — и уже успела пять раз полностью собрать и разобрать чемодан, так и не решив, что брать, а что нет. А вот, к примеру, Белинда даже еще и не думала о сборах. Зная ее, вполне можно предположить, с улыбкой подумала Холли, что она просто кинет в последний момент пару вещичек в рюкзак и на этом все закончится.

Холли заранее составила список того, что как она считала, ей понадобится в поездке, — и теперь она методично складывала все, что нужно, отмечая по ходу дела галочкой каждый пункт. Она была поглощена этим делом, когда дверь ее комнаты внезапно распахнулась, и в комнату влетел ее одиннадцатилетний брат Джейми.

— Хочешь помочь мне упаковываться? — спросила Холли.

— Вот еще! — ответил Джейми, подпрыгивая на ее кровати.

— Так я и думала. Будешь по мне скучать? — с улыбкой спросила Холли.

— Как же! — состроил он презрительную гримасу. — И потом всего через неделю мы с Филиппом уезжаем на каникулы в Шотландию. Целых две недели потрясающих приключений: будем плавать на каноэ по бурным рекам, карабкаться на скалы и летать на дельтаплане. Могу спорить, ты бы тоже лучше поехала со мной в Шотландию, чем в какую-то там паршивую старую пустыню. Что там делать, в этой пустыне? Просто кучи песка, камней да всякого мусора. Скукота-а!

— Тебе, конечно, лучше знать, — улыбнулась Холли.

Она была рада, что родители придумали что-то интересное для Джейми — в качестве компенсации за то, что он не едет с ней в Америку. Отдых с приключениями и опасностями — это как раз то, что нужно для полного счастья такому непоседе, как Джейми.

Внизу зазвонил телефон, и через минуту раздался голос отца:

— Холли! Это тебя!

Холли кубарем скатилась по лестнице. Она подумала, что это звонит Белинда или Трейси, желая поболтать напоследок, перед тем как пораньше лечь спать, чтобы встать с рассветом и отправиться в аэропорт.

— Привет! Я уже почти все сложила, — сказала она в трубку.

— Простите, что? — послышался в ответ удивленный женский голос.

— Ой, извините, — смутилась Холли. — Я подумала, что это… В общем, неважно.

— Меня зовут Линда Кейл. Я помощник редактора «Санди таймс мэгэзин».

— Да? — Холли насторожила уши — это было полной неожиданностью.

— Нам позвонил один человек, которому хотелось бы связаться с тобой, — сказала Линда. — Естественно, никакой персональной информации о тебе мы ему не сообщили, но я согласилась передать тебе его телефон на случай, если ты сама захочешь ему позвонить. Речь идет о твоей статье, которую мы напечатали на прошлой неделе.

Информация повергла Холли в изумление.

— А он не сказал, о чем хочет со мной поговорить? — спросила она.

— Судя по всему, он свободный журналист, — сообщила ей Линда. — Работает сейчас над книгой о золотой лихорадке в Калифорнии в девятнадцатом веке, и твоя статья в прошлом номере привлекла его внимание. Как я поняла, он надеется, что ты смогла бы помочь в его исследовании. Его зовут Кит Уокер. У меня есть номер его телефона в Лондоне.

Она медленно назвала номер, и Холли записала его в специальном блокноте. Потом поблагодарила женщину и положила трубку.

После чего Холли помчалась в гостиную — рассказать отцу об этом разговоре и попросить разрешения позвонить в Лондон. Тридцать секунд спустя она сидела на ступеньках лестницы, нажимая кнопки телефона — мысли в голове шли кругом, в горле пересохло.

Мечтой Холли было после окончания школы стать репортером газеты, вести журналистские расследования, раскрывать неразрешимые на первый взгляд тайны, а потом рассказывать об этом миру. И вот — подумать только, настоящий журналист из Лондона хочет поговорить с ней о чем-то ею написанном. Это невероятно!

Послышался легкий щелчок, когда на другом конце провода взяли трубку.

— Алло! — произнес мужской голос.

— Это Кит Уокер?

— Да.

— Говорит Холли Адамс.

— Холли! Очень хорошо, что ты позвонила.

— Да, эта женщина из журнала сказала мне, что вас заинтересовала моя статья, что это поможет вас с книгой, которую вы пишете.

Последовало странное молчание.

— Алло! Вы меня слышите? — забеспокоилась Холли.

— Сколько тебе лет? — подозрительно спросил Кит Уокер.

— Пятнадцать, — сказала Холли, озадаченная внезапным изменением его тона.

— Пятнадцать? Я думал, ты уже учишься в колледже или университете, — сказал он. — Я и не представлял, что ты всего лишь школьница.

Холли не знала, как на это реагировать — радоваться, что ее заметка оказалась настолько хороша, что он решил, что она старше, чем на самом деле, или же возмутиться его пренебрежительным тоном. Она помнила мамин совет о том, как надо себя вести с грубиянами — быть твердой, но обязательно вежливой.

— Сожалею, что мне всего лишь пятнадцать, — спокойно сказала она. — Так могу я вам чем-нибудь помочь?

Опять последовала пауза. Когда же Кит заговорил снова, тон его был уже более дружелюбным.

— Э-э, да. Откуда ты узнала о Сумасшедшем Джеке Фостере? — спросил он любезно.

— От своей подруги, — ответила Холли. — Он был ее пра… Ну, несколько раз «пра» прадедушкой.

— Понятно. Стало быть, эта Трейси Фостер, о которой ты упомянула в статье, — твоя подруга, так? И она тебе ровесница?

— Совершенно верно.

— И живет в Англии? Или она всего лишь американская подруга по переписке? Потому что, понимаешь, я как раз пишу сейчас о Сумасшедшем Джеке и должен быть уверен, что все факты правильны.

— Трейси живет в том же городе, что и я, — сказала Холли. — Но ее родители развелись, и ее отец по-прежнему живет в Калифорнии.

— Понятно. Выходит, главная ветвь рода Фостеров осталась в Америке?

— Выходит, что так, — подтвердила Холли.

— А она говорила тебе еще что-нибудь про Сумасшедшего Джека — что-нибудь, что ты не включила в свою статью? — спросил Кит Уокер.

— Да нет как будто, — сдвинула брови Холли. — Я записала все точно, как она мне рассказала. Конечно, там ничего не говорится о семейных реликвиях — тогда я о них просто не знала.

— О семейных реликвиях? — взволнованно воскликнул Кит Уокер. — Ты имеешь в виду зашифрованный дневник и Библию?

— Да, правильно, — опешила Холли. — Как вы о них узнали?

— Они в Англии — у твоей подруги?

— Н-ну да, вообще-то у нее.

— Мне бы очень хотелось их увидеть, Холли, — сказал Кит Уокер дрожащим от волнения голосом. — Ты могла бы дать мне телефон своей подруги? Я хочу позвонить ей и договориться о своем приезде в Йоркшир — посмотреть реликвии и Библию. Это бы мне так помогло в работе над книгой.

— Нет, ее телефон я вам не дам, — сказала Холли. — Но я позвоню ей, скажу, что вы интересуетесь дневником и попрошу перезвонить вам. Правда, не думаю, что вы сможете приехать посмотреть дневник. Завтра рано утром мы вылетаем в Калифорнию, и Трейси возьмет дневник с собой. Она собирается подарить его музею осейо в Чеге.

— Она увезет дневник в Америку завтра? — ужаснулся Кит.

— Да, боюсь, что так. Но я все равно позвоню ей и расскажу…

Тут Холли с удивлением поняла, что ее собеседник бросил трубку. Несколько секунд она молча смотрела на телефон.

— Примите мои поздравления, мистер Уокер, — сказала она вполголоса. — Вы, наверное, самый невежливый человек из всех, с кем мне приходилось разговаривать.

Повесив трубку, Холли ушла в свою комнату — заканчивать сборы. Она была довольна тем, что пообщалась с коллегой-журналистом, но, если этот Кит Уокер думает, что после того, как он бросил трубку, она окажет ему любезность и передаст номер его телефона Трейси, он зря надеется!