Мэдди работала до позднего вечера. Уставшая, она вернулась домой, бабушка провела ее в кухню, усадила за стол и поставила перед внучкой еду. Бабушка переехала к ним сразу же после трагедии. Она знала, что должна окружить Мэдди и ее отца ненавязчивой заботой и любовью. Кто-то должен быть рядом, ждать их дома.

Мэдди механически пережевывала ужин. Бабушка и внучка тихо беседовали о самых обычных вещах: о настурции, которую бабушка выращивала на балконе, о ее борьбе с черной мошкой, которая там поселилась, о том, что мотор Мэддиного скутера издает странный шум, и надо бы его проверить, если это повторится. Ничего особенно важного, простые слова, успокаивающие после трудного дня.

Отель «Трэвелстоп» находился в Харлоу, графстве Эссекс, к северу от Лондона. Это было длинное здание из металла, стекла и бетона, расположившееся рядом с автострадой. Заведение для уставших коммивояжеров и измотанных путешественников, которые жаждут небольшой передышки.

На двери зала «Фламинго» висела табличка: «Для частного пользования». Стены зала были выкрашены в темный кровавый цвет. Приглушенное освещение, несколько маленьких круглых столиков. На низенькой сцене несколько музыкантов скучного вида наигрывали попурри из знакомых песен, которое никто не слушал. Перед ними стояла худая дама в черном платье с блестками — надтреснутый голос, осыпавшийся макияж, осветленные волосы.

Тефлон Пэт О’Коннор был разочарован заведением. Ради этого он летел сюда из Бостона? Чтобы ему каркающим голосом пела серенады эта старая ведьма? Но он был выше того, чтобы поднимать из этого шум. В конце концов, он приехал не затем, чтобы посмотреть шоу, а на встречу с воротилами криминального мира, чтобы заключить сделки, избежать недоразумений и непонимания.

За столиком вместе с О’Коннором сидели «приятели» из Бристоля, Бирмингема, Манчестера, Ньюкастла и Глазго. Это были всё сплошь известные люди — криминальная аристократия Великобритании.

Все они съехались сюда под эгидой «Трансатлантического симпозиума бизнесменов». Настоящие делегаты симпозиума ужинали в другом крыле отеля и даже не подозревали о сборище гангстеров, использующих для прикрытия их мирное мероприятие.

Тефлон Пэт хотел выгадать для себя нишу в быстро развивающейся игорной индустрии Англии. Британские ребята хотели знать, что они получат взамен. Поэтому в следующие несколько часов должны были состояться деликатные переговоры.

Рядом с О’Коннором сидел человек, въехавший в страну под именем Джеральд Старки. Он почти год скрывался в Америке, заводя знакомства с нужными людьми. Патрик О’Коннор был самым влиятельным криминальным авторитетом на восточном побережье. Старки провел у него в гостях несколько месяцев, планируя свое триумфальное возвращение в Лондон. И вот этот великий день настал, и Старки наслаждался им по полной программе. Сидя рядом со своим могущественным партнером, он вел себя так, будто Лондон уже лежал у его ног.

Мэдди рухнула в постель. Девушка так устала, что еле смогла натянуть ночную рубашку. В открытые окна спальни залетал прохладный вечерний ветерок, принося с собой шум улицы: гудки машин, голоса людей. А иногда вдруг раздавалось отдаленное рычание, мычание или птичий крик из лондонского зоопарка. Для Мэдди это были успокаивающие, хорошо знакомые домашние звуки, через несколько минут она уснула.

Ее сознание погрузилось в черную пропасть, на дне которой Мэдди ожидал регулярно повторяющийся ночной кошмар.

— Главное в этом деле — сотрудничество между нашими группировками, — улыбаясь, заявил приятель О’Коннора. — Америка и Великобритания должны работать вместе для нашего взаимного процветания. Это путь в будущее, ребята.

Он поднял бокал.

К нему наклонился мужчина с лицом, словно высеченным из гранита, — Джимми из Глазго.

— Это всё замечательно, — проревел он. — Но что конкретно вы ставите на кон?

— Лондон, — произнес Старки. — На блюде!

За столом раздался недоверчивый ропот.

— Если вы хотите, чтобы я принял нашу встречу всерьез, — мягко вмешался Тефлон Пэт, — то я должен быть уверен, что Лондон в надежных руках. Последние несколько лет в городе заправлял «Стоукор». Мой приятель заверил меня, что он сможет принять руководство компанией на себя.

— Это правда? — спросил Джимми из Глазго. — А как же Майкл?

— Он за решеткой, — ответил Старки. — Я представляю новую власть в Лондоне.

Сидящие за столом заулыбались и снова стали перешептываться.

— У меня для вас новости, — ухмыльнулся Джимми. — Вчера ночью Майкл сбежал из тюрьмы, он возвращается.

В кошмарном сне Мэдди у домов были неправильные углы, а дорога извивалась во все стороны. Тротуар нависал под странным углом, всё было в черно-белом цвете. В свете фонарей плясали страшные черные тени.

Мэдди шла в этой темноте со своими родителями. Она знала, где они находятся — рядом со служебным входом в Королевскую оперу. В тот вечер Мэдди полностью выложилась на сцене, танцуя на благотворительном вечере ведущую партию в «Лебедином озере». Это было ее первое выступление перед публикой, заплатившей деньги, чтобы посмотреть балет.

Мэдди, улыбаясь, шла под руку с родителями. Вдруг из темноты появился человек.

Лежа в кровати, Мэдди скривилась от боли. Зарывшись лицом в подушку она судорожно дергалась в попытке отогнать начинающийся кошмар.

У человека не было лица, вместо него — просто чернота.

В воздухе засвистели пули. Мэдди почувствовала, что ее мама падает. Отец бросился вперед, чтобы заслонить дочь. Сильная боль пронзила ее бок, и Мэдди упала на тротуар.

— Мистер Стоун желает вам спокойной ночи, — произнес человек без лица и растворился в темноте.

Мэдди изо всех сил пыталась встать на ноги. Она хотела закричать, но ее голос пропал. Она поднялась и побежала за убийцей. Девушка кричала от страха и боли, но в ночном кошмаре всё происходило без звука, только бесконечно сменяли друг друга хорошо знакомые жуткие улицы и тротуары.

Застонав во сне, Мэдди отчаянно пыталась вырваться из цепких объятий кошмара, но ей это никогда не удавалось. Сон всегда шел своим чередом.

Наконец, мужчина остановился в конце длинной, узкой аллеи. Мэдди приближалась, протягивая руки к его лицу — на нем была черная маска.

Она прекрасно знала, что произойдет в следующее мгновение, это часто повторяюсь в ее снах. Мэдди сорвет маску, а под ней окажется пустота, после этого она проснется, дрожа в холодном поту.

Ее руки рванули маску, она упала с лица мужчины.

Мэдди смотрела на него.

Вдруг она проснулась, освободившись от мучительного кошмара. Девушка тяжело дышала, по ее спине ручьями стекал пот, ночная рубашка измялась и перекрутилась. Широко открытыми глазами Мэдди всматривалась в темноту.

Она была поражена — в этот раз конец у сна был другим.

Мэдди видела лицо убийцы.

Приятель Пэта О’Коннора глотнул вина.

Он сдержался и не подал виду, что новости Джимми из Глазго ошеломили его. Ему надо было сориентироваться, оценить обстановку и вновь нанести решающий удар.

— Так значит, Майкл сбежал? — сказал он, улыбнувшись. — Тем лучше для него. Не думаю, что нам стоит беспокоиться о старичке. Он уже наверное на полпути к Коста-Рике, он всегда мечтал окончить там свои дни.

Молодой человек окинул взглядом сидящих за столом и поднял бокал.

— Со стариком покончено, ребята, — заявил он. — Вы смотрите на нового короля.

За столом возникло короткое замешательство, но тут поднял свой бокал Джимми из Глазго.

— За нового короля! — провозгласил он.

За ним начали поднимать бокалы и остальные.

— За нового босса «Стоункора»!

— Мэдди? — послышался голос Джека Купера.

Он открыл дверь в спальню дочери.

— Всё в порядке, пап.

Мэдди села в кровати, все еще дрожа. Ее волосы прилипли прядями ко лбу. Отец подкатил свое кресло к кровати.

— Я тебя разбудила? — спросила Мэдди.

— Нет, я работал, — он пристально смотрел на дочь. — Ты опять видела тот сон?

— Да, — выдохнула она, сжимая руку отца.

На его лице отразилась жалость.

— Но на этот раз было по-другому, пап.

— Это всего лишь сон, Мэдди, — успокоил ее Купер.

— Нет. Пожалуйста, послушай, ты не понимаешь. Этот голос. Я знала, что слышала его раньше, но не могла вспомнить где. И эти слова, они были так похожи. Папа, это он!

— Какой голос? — спросил отец. — Какие слова?

Мэдди глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Человек, который убил маму. Человек, который стрелял в нас, — она схватила отца за руку. — Перед тем, как отключиться, я слышала его голос. Помнишь? Я слышала, как он сказал: «Мистер Стоун желает вам спокойной ночи». А во сне, когда я сорвала маску, узнала его, это был Леннокс! Это был его голос, папа!

Тара Мун спала в кресле своей спартанской квартирки на севере Лондона. Только что закончилась ее тридцатичасовая смена, и девушка была такой уставшей, что сразу же отключилась.

Раздался телефонный звонок.

Тара схватила трубку.

— Тара? Это Джек Купер. Леннокс все еще под арестом?

Тара с трудом разлепила глаза.

— Нет, сэр. Он был отпущен сегодня днем.

— Черт!

— Что-то не так? — спросила Тара, поднимаясь с кресла.

— Верните его, — послышалось из трубки. — Мне наплевать, как вы это сделаете, но он должен быть арестован снова!

— Есть, сэр.

Тара положила трубку и побрела к двери, схватив по пути сумку и куртку. Через пять минут она уже сидела за рулем своего «Гольфа» и направлялась в Центр. Со сном придется еще немного подождать.