Эшлин застегнула юбку и повернулась, чтобы посмотреть в зеркало. Три месяца назад эта серая юбка не сошлась бы на ней, а сейчас она с легкостью надела ее. Калланетика, долгие прогулки и отказ от шоколадных батончиков сделали свое дело. С бедер исчез жир, появилась талия, и она снова могла носить свои любимые платья и юбки. Эшлин очень гордилась собой. Завтра, когда Майкл приедет за детьми, она наконец-то поговорит с ним. Они давно не виделись, в основном потому, что Эш не хотела портить впечатление, показав ему промежуточный результат своих тренировок. Она придумала способ не выходить и не здороваться с ним: дети сами выбегали к его машине с сумками наперевес. А в воскресенье, около семи, когда он привозил их домой, Эшлин сидела в гостиной, высматривая его машину, и открывала дверь только тогда, когда мальчики оказывались на пороге. Она не видела Майкла уже шесть недель.

Разумеется, они разговаривали по телефону. Холодно обменивались несколькими фразами, часто молчали, не зная, что сказать, и постоянно говорили «мне все равно». Пару недель назад он позвонил и сказал, что не сможет встретиться с детьми, как обычно. Эшлин расстроилась, поскольку на выходные пообещала свою помощь Джо. Они хотели вместе посмотреть несколько домов, выставленных на продажу. Но теперь Майкл спутал ей все карты.

— В субботу я еду в Лондон, — объявил он, — поэтому заеду только в воскресенье и отведу детей куда-нибудь пообедать.

Эшлин была в ярости. Во-первых, из-за небрежного тона, каким Майкл сообщил ей это, во-вторых, из-за того, что разговор состоялся в четверг, то есть она уже не успевала подкорректировать свои планы. Очевидно, Майкл считал, что личная жизнь ей не полагается.

— Спасибо тебе большое, — прошипела она. — А заранее предупредить не мог? Ты хоть понимаешь, что делаешь, понимаешь, как это отразится на мальчиках, а, Майкл? Нет, очевидно, не понимаешь. Им и так плохо без тебя, — Эшлин твердо решила объяснить ему все, — а ты еще и подводишь их вот так? Это ужасно! Как считаешь, два десятилетних ребенка поймут что-то там про дела и Лондон? Они запомнят только то, что папа не пришел, как обещал. Что ты опять их бросил! — Эшлин осознавала, что перегибает палку, выплескивая на него всю боль и горечь, которые накопились у нее в душе. Слишком долго она держала все в себе и ничего не могла с этим поделать. Она хотела задеть Майкла, сделать его несчастным и использовала для этого детей. На самом деле, и это поистине удивительно, мальчиков не особо беспокоил развод родителей. Они верили, что папа любит их, и с удовольствием проводили с ним выходные. Эшлин и сама начала приходить в себя, во всяком случае, больше не рыдала из-за пустяков. Она стала более спокойной, уверенной в себе, и это тут же благотворно отразилось на детях.

— Прости, — сказал Майкл. Теперь его голос звучал глухо и устало. — Я сам только сегодня узнал. Поверь, мне меньше всего хочется подводить мальчиков.

Услышав эти искренние нотки, Эшлин немедленно пожалела, что использовала такой путь уязвления Майкла. Она же запросто могла взять Филиппа и Пола с собой. Дети будут просто в восторге, когда узнают, что проведут целый день с тетей Джо. Она всегда баловала их, угощала конфетами, рассказывала анекдоты, позволяла резвиться на переднем сиденье и включать дворники. В общем, заниматься всем тем, что запрещала мама. А сама Эшлин по выходным очень скучала без сорванцов и уже давно хотела предложить Майклу хотя бы разок перенести день визита. Эшлин устыдилась своей стервозности. Она чувствовала себя мерзкой сукой-манипуляторшей. Люди, которые вели себя подобным образом, были ненавистны ей. Но Майкл заслужил.

С тех пор он не звонил. Выходит, зря она его пожалела. За две недели можно было и забыть, что кто-то сделал тебе несколько нелицеприятных замечаний, рассудила она, а вот забыть пренебрежительный тон и то, как бывший муж демонстративно плевал на ее чувства, было не так-то просто. Пошел он к черту! Теперь никто не будет унижать ее. У нее наконец появился шанс вывести свою жизнь на новый уровень, показать, как сильно она изменилась и чего достигла. У Майкла случится припадок, когда вместо старой клячи он увидит элегантную деловую женщину. Только вот жаль, что за раскопки в картотеке не вручают премий. Также титул «Бизнес-леди года» не дают за терпеливое отношение к начальнику-козлу, который то измывался над ней, то приставал с неприличными намеками. В оставшееся время она набирала письма и отвечала на телефонные звонки. Но это Майклу знать необязательно. Пусть просто восхищается ее фигурой, уверенностью в себе и аурой спокойствия, которая окутывает ее. Эшлин вздохнула. Ну кого она обманывает? Конечно, во многом она преуспела, но один человек умело перечеркивает все, чего она добилась. Она сбросила почти три четверти стоуна, прекрасно справлялась с работой, чувствовала прилив былой энергии, и постепенно к ней возвращалась прежняя уверенность в себе, но Лео Мерфи, ее начальник, раз за разом выбивал почву у нее из-под ног. Работа в офисе приносила ей радость, которую она вряд ли смогла бы испытать, выдраивая кухню. Но из-за Лео она иногда подумывала, что именно там ей и место.

Дни, когда Лео не появлялся в конторе, были самыми лучшими. Эшлин спокойно набирала письма, занималась картотекой, записывала время встреч и общалась с клиентами. Будучи аккуратисткой по природе, Эшлин хорошо справлялась с кропотливой офисной работой, умела планировать дела и общаться с людьми. Но когда на лестнице раздавались шаги начальника, ее начинало тошнить от волнения.

«Как сегодня поживает моя прекрасная миссис Моран?» — сюсюкал он, будучи в хорошем настроении. Но мог и рявкнуть: «Ежедневник!», когда был не в духе. Если бы Лео был женщиной, такому поведению имелось бы естественное объяснение — ПМС или же менопауза и приступы сволочизма как результат. Но Лео женщиной не был.

— Он просто капризный, как дитя, — ответила Кэролайн, когда Эшлин собралась с духом и спросила, всегда ли с ним так сложно.

Н-да. Капризный. Да по нему тюрьма плачет, решила Эшлин. Он был настолько несносен в свои «критические дни», что она почти смирилась с его игривым настроением, когда он похлопывал ее по плечу и фамильярно обращался к ней «солнышко» или «милая». Но только почти. Всему есть предел. Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стало происшествие в среду. Лео вернулся после обеда немного навеселе.

— Привет, Эшлин, — заглянул он в ее маленький кабинет. Мерфи подошел сзади, положил руки на стол по обе стороны от нее и наклонился, сделав вид, что смотрит на монитор. Он был слишком близко, И от него несло бренди.

— Мистер Рид искал вас, — заикаясь, сказала Эшлин. От ужаса волоски на руках встали дыбом.

— Он может и подождать. — Лео разговаривал, как человек, который выпил, но старался скрыть это. — Ну-с… — Он отодвинул подставку для бумаг и пересел на край стола по-прежнему очень близко к ней. Эшлин отодвинула стул к самому окну. — Ну-с, — повторил он. — Как твой муж? Все еще со своей девицей?

Если бы кто-то другой сказал нечто столь же оскорбительное, Эшлин, вероятно, устроила бы скандал. Но Лео Мерфи не был «кем-то», он был ее начальником. Внезапно, разрушая мерзкие чары Лео, зазвонил телефон. Эшлин схватила трубку.

— Офис мистера Мерфи, — быстро ответила она. Во рту пересохло. — Конечно, Кэролайн. Он здесь. Я скажу, что мистер Рид ждет его.

Больше ничего не пришлось говорить. Лео удалился так же быстро, как и появился. Эшлин никак не могла прийти в себя. В голове все еще гудело от ужаса и отвращения.

На следующий день Лео вел себя вполне нормально, обращался к ней всего пару раз и только по делу. Эшлин расслабилась и подумала, что вчера, наверное, слишком остро отреагировала на его выходку.

— Что бы я без тебя делал, Эшлин? — улыбнулся он, когда она принесла ему сэндвич и кофе. Она сдержанно улыбнулась в ответ. Кажется, все вернулось на круги своя.

Но дома, лежа в огромной постели, она раз за разом прокручивала в голове эту историю, и та не казалась ей такой уж безобидной. Может, рассказать кому-то? Например, Вивьен. Два месяца назад она бы постеснялась время узнать у незнакомки в супермаркете, а теперь собиралась обсуждать с другой женщиной поведение своего босса. В последнее время они сдружились. Эшлин восхищалась решимостью и храбростью Вивьен, а та оттаяла, как только поняла, что Эшлин — вовсе не из тех скучающих домохозяек, которым надоедает сидеть дома, в результате чего они по блату устраиваются на работу и начинают отравлять жизнь коллегам. Вивьен была матерью-одиночкой, воспитывала восьмилетнюю Кристину и отлично разбиралась в приходящих нянях. «Может, и правда рассказать ей?» — размышляла Эшлин. С одной стороны, ей действительно нужен совет, но с другой — не хотелось признаваться, что она испугалась, что Лео победил ее.

Эшлин открыла косметичку, подкрасила ресницы и быстро нанесла помаду. Так, все готово. Не устояла перед искушением — повернулась боком и еще раз посмотрела на стройную подтянутую фигуру. «Здравствуйте, мои тазовые косточки, давно не виделись», — весело подумала она, проводя рукой по мягкой шерсти костюма.

Вивьен догнала Эшлин на Фитцвилльям-сквер. Было начало десятого, и они уже опаздывали.

— Пробка на мосту, — кипятилась Вивьен, вышагивая так быстро, как только позволяла ей длинная красная юбка в обтяжку и высокие каблуки. — Какой-то идиот заглох прямо на Лисон-стрит. Там пробка на три светофора, я припарковалась на Бэггот-стрит и безумно опаздываю. А сегодня, как назло, ежемесячный ланч партнеров. Я хотела быть раньше.

— Я тоже застряла на мосту, — сказала Эшлин. — Надеюсь, Лео еще не пришел. Он взбесится, если я опоздаю. Но, как правило, он является к одиннадцати, так что, если понадобится моя помощь — зови.

— Ты — чудо, — с благодарностью ответила Вивьен. — Она мне определенно понадобится. Обычно мне помогала Кэролайн, но на этой неделе она в отпуске. К тому же у нас новые поставщики, поэтому нужно дважды все перепроверить.

— Звони — я с радостью помогу.

Эшлин немного успокоилась: хорошо, что они придут на работу вдвоем. Кто угодно мог попасть в пробку Если Лео уже на месте, она так и объяснит свое опоздание. Он будет знать, что она не просто проспала, а задержалась по уважительной причине. Отлично, она скажет Лео, что стояла в пробке с Вивьен.

К сожалению, она не зря заготовила оправдание: в девять двенадцать Лео был уже в офисе, и Эшлин не оставалось ничего другого, кроме как опрометью умчаться в свой кабинет.

— Эшлин, — едва сев за свой стол, услышала она его голос по интеркому. — Зайди ко мне.

Она не успела отдышаться, выглядела разгоряченной и раскрасневшейся, но все равно побежала к начальнику.

— Простите, Лео, — извинилась она. — Была ужасная пробка на Лисон-стрит-бридж, и я…

— Мне не нужны твои оправдания, — рявкнул он. — Мне нужно, чтобы ты приходила раньше меня, приносила мне кофе и, — он с отвращением посмотрел на нее, — выглядела, как нормальная женщина, а не как марафонец.

Эшлин быстро заморгала, чувствуя, что вот-вот расплачется. Если он скажет еще хоть одно слово, так и произойдет. Но, кажется, Лео сказал все, что хотел, и углубился в чтение газеты. Эшлин резко развернулась и выбежала из кабинета. В своем убежище она швырнула сумочку на стол.

— Он скотина! Скотина! Я ненавижу его! — вскричала она. — Ненавижу! Да как он посмел! Я же не рабыня! Как он смеет задавать мне личные вопросы, заигрывать со мной, а потом поступать вот так?! Ненавижу!!!

Спустя десять минут она успокоилась настолько, что смогла принести ему чашечку кофе. Он все еще читал газету и даже не глянул в ее сторону Она поставила чашку на стол и вышла так же тихо, как и вошла. Потом сделала большую кружку крепкого сладкого кофе для себя и пошла в туалет. Завязала аккуратный «хвостик», умылась и занялась макияжем. Потом надушилась «Аллюр» — ей дали крошечный пробник в магазине. «Вот так», — она сделала большой глоток кофе и попыталась представить, как выглядит в глазах окружающих. Посмотрела на себя беспристрастно и отстраненно. Из зеркала ей улыбнулась привлекательная женщина: высокие скулы, овальное лицо, упрямый подбородок и большие выразительные глаза небесно-голубого цвета. Сильное, но женственное лицо. Лицо женщины, которая работает и воспитывает детей, которая борется, отказываясь плыть по течению. Она многого добилась за эти три месяца: смирилась с мыслью о разводе, вернулась к работе… И даже ее забияки были накормлены и чисто одеты. Ведь она не позволит какому-то выскочке разрушить ее новую жизнь, которая только начала налаживаться?

— Ни за что! — громко сказала Эшлин. — Ни за что! С какой стати мне бояться тебя, козел?

Первую половину дня она провела в своем кабинете. Лео больше не вызывал ее. Но они несколько раз говорили по интеркому. Хорошо, кажется, на сегодня он уже выполнил свою норму по оскорблениям.

— Я выезжаю. Вернусь прямо к обеду, — возвестил он около одиннадцати.

«Надеюсь, ты разобьешься вдребезги, грязная свинья», — прошипела она.

Как только его машина отъехала, позвонила Вивьен:

— Эшлин, пожалуйста, спустись ко мне. Я видела, что Лео уехал, а у меня тут небольшой кризис. Надеюсь, он не оставил тебе сверхсрочного поручения?

— Буду через пять минут.

Вивьен боролась с оконной рамой в зале заседаний.

— Застряла, черт ее дери, — прохрипела порозовевшая от напряжения женщина. — Маляр в прошлом году просто залил тут все краской. Если еще раз увижу его — убью на месте. Здесь будет душно, как в духовке, если не откроем окно.

Они вдвоем толкнули раму Краска отстала, и окно с треском распахнулось. Прохладный воздух ворвался в комнату вместе с шумом проезжающих мимо машин и мотоциклов.

— Красивая комната, — сказала Эшлин, любуясь гравюрами в позолоченных рамах. На них в основном были изображены сцены охоты. В центре зала стояли большой обеденный стол красного дерева и двадцать стульев с высокими спинками. Сюда Эшлин заглядывала несколько раз, но никогда не присутствовала на партнерских обедах, а вот Вивьен каждый месяц стенографировала заседания идеальной скорописью Питмана. К середине встречи Кэролайн подавала кофе, чай и печенье. Иногда Эдвард Ричардсон, старший партнер адвокатской конторы, откупоривал бутылку старого портвейна, чтобы отпраздновать особо успешные дела, выигранные фирмой.

— Но обычно они не напиваются, — пояснила Вивьен. — Правда, был один забавный случай: мистер Рид принял таблетку от гриппа и выпил два бокала вина. В итоге он буквально уснул за столом.

Но сегодня все было иначе. «Ричардсон, Рид и Финиган» пригласили новых партнеров и отмечали самый успешный год за тридцатилетнюю историю конторы. Эдвард решил отпраздновать с размахом. Они могли бы заказать банкет в «Ле Ко Харди» или любом другом ресторане Дублина, но решили накрыть стол в зале заседаний, как делали в старые добрые времена, когда только начинали свой бизнес.

— Будет еще восемь гостей, — объявила Вивьен, сверившись со своими записями, — следовательно, нам нужно шестнадцать мест. Надеюсь, все поместятся. У нас никогда не собиралось столько людей за обедом. Надеюсь, поставщики не подведут, — добавила она. В течение семи лет она организовывала эти обеды и всегда заказывала продукты у одних и тех же поставщиков. До этого года все было хорошо.

— Поверить не могу — они обанкротились, — сказала Вивьен. — Отличный сервис, очень вкусная еда, я им полностью доверяла. А что привезут новые, только Богу известно.

Телефон «Отменных обедов» Вивьен нашла в справочнике. Она позвонила им десять дней назад и, скрестив пальцы, сделала заказ.

— Сюда заносить? — спросил мрачный долговязый юноша в джинсах и ярко-желтой майке. Он стоял в дверях с большой картонной коробкой в руках.

— Да, сюда, — сказала Вивьен. — Поставьте вон там. Спасибо, — добавила она и указала на длинный стол, накрытый белой скатертью. Он небрежно бросил коробку. Внутри что-то жалобно звякнуло. «Это, случайно, не фарфор?» — с ужасом подумала Эшлин, представив шикарный обед, поданный на треснутых тарелках. Но — о чудо! — ничего не разбилось. Юноша одну за другой вынимал тарелки и стопкой ставил на стол.

— Сабина привезет еду в половине одиннадцатого, верно? — спросила его Вивьен.

— Сабина заболела. Готовить будет Дебби, — буркнул тот, заталкивая пустую коробку под стол, — Я принесу остальное из фургона. Там еще две коробки. Не поможете мне?

— Что значит «Сабина заболела»? — спросила Вивьен с тревогой в голосе. — Вчера же все было хорошо! И кто такая Дебби? Ее напарница? Я ее не знаю.

— Она иногда работает на Сабину, — безразлично ответил парень.

Вивьен с выражением «ну вот, началось» взглянула на Эшлин.

— Я помогу с вещами, а ты позвони Сабине и выясни, в чем дело, — посоветовала та. — Меня зовут Эшлин, — обратилась она к посыльному. — А тебя?

— Боб.

— Так, Боб, — уверенно сказала она, — пойдем к фургону.

Пока Вивьен разговаривала по телефону, они с Бобом успели распаковать посуду, столовые приборы, бокалы и салфетки. Вернулась Вивьен, бледная как полотно.

— У Сабины грипп. Будет Дебби. По словам Сабины, она надежная и ответственная, хотя сама еще не обслуживала такие серьезные мероприятия… У меня плохое предчувствие, — шепнула она Эшлин.

«И у меня», — подумала та.

Дебби приехала без четверти двенадцать. Вивьен аккуратно расставляла посуду и корзины с цветами. Она очень нервничала. И жаловалась:

— Ненавижу! Я лучше разберу гору дел и напечатаю стостраничный отчет, только не заставляйте меня заниматься едой. Это кошмар! Меня тошнит от возни на кухне. Кристина делает тосты лучше, чем я. А обед на двадцать персон? О, слава Богу, она приехала!

Дебби оказалась энергичной девушкой лет девятнадцати.

— Всем привет! — весело сказала она, входя в зал с большим контейнером в руках. — Я Дебби, заместитель Сабины.

О, у вас так красиво! Гвоздики очень симпатичные, я люблю гвоздики. Боб, помоги мне с коробками, — попросила она. Они беззаботно заносили в зал еду в пищевых контейнерах и оживленно болтали о пробках, погоде и о том, как хочется выпить по чашечке кофе.

— Здесь можно курить? — спросила девушка и достала пачку сигарет.

— Боюсь, нет, — ответила Вивьен и протянула ей дымящуюся чашку.

Дебби добродушно пожала плечами, села в кресло и принялась за кофе. О своем опоздании она даже не заикнулась. Эшлин подумала, что эта девочка, наверное, еще не может быть шеф-поваром. Судя по всему, она была младшим помощником повара, а значит, ее услуги не квалифицировались как профессиональные. Возможно, Дебби и умела готовить, но еще не знала, как вести себя с клиентами, чтобы им не пришлось волноваться по поводу ее кулинарных шедевров.

Когда Эшлин увидела лосося, то поняла, что беспокоились они не напрасно. Рыба была бледно-розовой — явно недоваренной. «Здравствуй, пищевое отравление», — подумала она. Блюдо выглядело очень красиво, но есть его было нельзя. Эшлин проинспектировала крабов и креветки. Крабы на вид казались съедобными, а вот о креветках лучше забыть. Отравление морепродуктами — это около восьми баллов по шкале пищевых отравлений Рихтера, а девять баллов — это уже ботулизм. У них крупные неприятности. Возможно, Эшлин плохо справлялась с набором текста, не знала, как поставить на место нервного босса, но была одна вещь, о которой Эшлин знала все, — это еда.

— Вивьен, — сказала она. — У нас проблемы.

— В чем дело? — спросила та, расставляя бутылки с красным и белым вином.

Ходить вокруг да около смысла не было.

— Лосось сырой, — Эшлин сказала это так спокойно, как только могла. — Дебби не доварила рыбу и креветки, все сырое. Мы отравим наших гостей.

— О Боже! — в ужасе воскликнула Вивьен. — Не может быть. Что нам делать? Гости будут здесь через сорок пять минут! Дебби!!! — завопила она.

— Да.

— Дебби, рыба сырая!

— Не шутите так! Этого просто не может быть. Я все сделала по рецепту, — сказала Дебби.

Эшлин попробовала салат. Горький. Он тоже никуда не годился.

— Девочки, это тоже несъедобно. Дебби, когда ты приготовила его? Салат так быстро не испортился бы.

Дебби была в шоке. Вивьен выглядела еще хуже. Она почти плакала.

— Клянусь, я готовила лосося в точности по рецепту, — вскричала Дебби. — Я довела воду до кипения и выключила, я не вру!

— А ты оставила рыбу в кастрюле до остывания? — спросила Эшлин.

— Нет, а нужно было?

— Обязательно, Дебби. А что случилось с салатом?

— Не знаю. Я — кондитер. Я никогда не готовила комплексные обеды. Простите. — Дебби выглядела испуганной, как и Вивьен. На той просто лица не было.

— Послушай, — Эшлин быстро глянула на Вивьен. Оценив ее состояние, она решила принять удар на себя. — Какие кухонные принадлежности у нас есть?

— Э-э-э… микроволновая печь в фургоне… Простите, — повторила Дебби.

— Я постараюсь все исправить, — успокоила ее Эшлин. — Послушай, мы не можем терять время на обвинения и извинения. Мы должны что-то придумать и сделать это быстро. Принеси микроволновку в столовую. Мы запечем лосося. Так подавать его нельзя. Увы, у нас нет времени, чтобы заново приготовить все как положено. Так, гарнира тоже нет. О'кей, дайте сообразить.

Эшлин осмотрела продукты, которые принесли Дебби и Боб. Разные закуски, ветчина, большая миска салатных листьев и сыр.

Вивьен опустилась на стул и устало потерла виски.

— Поверить не могу, это катастрофа, — сказала она. — Я просто не могу поверить. Сегодня такой важный день, а я подвела Эдварда.

«Она так беспокоится», — с удивлением подумала Эшлин. Вивьен не хотела расстраивать и подводить своего босса, поэтому так переживала из-за обеда. Если бы Эшлин организовывала обед для Лео, то волновалась бы только из-за того, что он может придушить ее на месте, если ему попадется косточка в рыбе.

— Не переживай, — спокойно сказала Эшлин, — у меня есть идея. Боб, быстро принеси микроволновку и все, что у вас есть в фургоне, в столовую. Вивьен, потом ты с Бобом помчишься в ближайший магазин — мне нужны помидоры, а еще три-четыре багета и картофель. И кабачки, обязательно захватите пару кабачков. Дебби, у тебя есть с собой приправы?

— Да.

— Мне нужны базилик, орегано, тимьян, петрушка и оливковое масло. Мы приготовим заправку. У тебя есть то, что я назвала?

— Да, я сейчас принесу.

— Все, спускаемся в столовую. Вивьен, мы с Дебби пока соорудим тарталетки с ветчиной и салатом, а когда вы вернетесь, приготовим лосося и картофель. А про креветки лучше забыть. — Она взяла Вивьен за руку. — Все будет хорошо.

Вивьен рванула в свой кабинет за сумочкой.

Эшлин осторожно перенесла продукты в столовую. Это была крошечная комнатка со столом, четырьмя пластиковыми стульями, микроволновкой, чайником и грилем, которым уже лет двадцать никто не пользовался. Здесь просто невозможно приготовить обед на шестнадцать персон. Но другого выхода у них не было. Эшлин надела один из белоснежных фартуков Дебби, вымыла руки и сосредоточилась на проблеме. Как из того, что у них есть, приготовить полноценный праздничный обед? Да еще меньше чем за час? Задача не из легких, но Эшлин чувствовала себя спокойно и уверенно. Для начала она разрезала лосося на порционные куски и выложила их на большое блюдо, которое принес Боб. Прибежала Дебби с коробкой, в которой позвякивали бутылки с маслом, специями и разные кухонные принадлежности.

— Сделаем закуску с ветчиной и макаронным салатом, — объяснила Эшлин, разламывая головку чеснока и очищая несколько зубчиков. Затем она начала измельчать гвоздику старым хлебным ножом, найденным в ящике стола. Дебби подала ей острый нож из своей коробки. — Спасибо, — ответила Эшлин, не отрываясь от своего занятия. — Просто, но вкусно, — добавила она, соображая отличную заправку из масла, уксуса и пряностей. — Вот, готово. Сбрызни заправкой каждую тарелку, положи лист радиккио в центр, немного салата слева и кусочек ветчины справа.

Дебби, обрадовавшись, что кто-то знает, что делать, начала быстро наполнять тарелки. За десять минут все было готово. Еще через несколько минут вернулись Вивьен и Боб.

— А вы быстро, — удивилась Эшлин.

— Необходимость — мать изобретательности, — ответила Вивьен. — Проскочила без очереди. Я вопила на весь супермаркет, что меня уволят, если не вернусь в офис через пять минут. И меня пропустили вперед.

Услышав слово «уволят», Дебби побледнела.

— Вот и хорошо. Боб, Вивьен, начинайте чистить картошку, — распорядилась Эшлин. — Потом вымойте и порежьте на маленькие кубики. Нужно быстро сварить ее в микроволновке. Дебби, займись кабачками. Мы запечем их и подадим с маслом и черным перцем.

— И что будет в меню? — спросила Вивьен, тщательно закатывая рукава блузы.

— Лосось с помидорами, свежей сальсой из трав, кабачками и пюре. Все мужчины почему-то обожают пюре и, кроме того, это самый быстрый способ приготовить картошку в микроволновке.

В час прибыли первые гости. К этому времени в маленькой столовой внизу все было готово. Вивьен разливала напитки, Дебби подавала закуски.

— Сделай несколько тарелок только с салатом, — проинструктировала девушку Эшлин, когда та вернулась в столовую. — На тот случай, если кто-то не ест ветчину.

— А если кто-то не ест рыбу? — спросила Дебби. — Тогда он останется без основного блюда?

— О нет! Я не подумала об этом, — побледнела Эшлин. — Нужно быстро приготовить салат. Попроси Вивьен узнать. Если кто-то откажется от рыбы, мы предложим холодную закуску или омлет. У нас ведь есть яйца?

— Все едят ветчину и рыбу, — спустя десять минут со вздохом облегчения сообщила Вивьен. — Я рассказала Эдварду о нашем приключении, он похвалил тебя. А еще передал бутылку красного вина. Нам это необходимо, — сказала она, наливая бокал себе и Эшлин. — Пить в обеденное время, вообще-то, не для меня, но сегодня без этого никак.

Когда последняя тарелка была отправлена наверх, Эшлин смогла расслабиться. Вскоре к ней присоединилась Вивьен.

— Они в восторге. Полный успех, но еще один такой день я не переживу. Я обессилена. — Она устало плюхнулась в кресло и сбросила на пол туфли. — Эшлин, ты герой дня. Спасла нас всех и даже бровью не повела.

— Готовка успокаивает меня, — ответила Эшлин, складывая остатки продуктов обратно в коробку Дебби. — Это мое хобби и единственная вещь, которую я делаю хорошо. К сожалению, — уныло добавила она, — в последние годы я больше беспокоилась о состоянии суфле в духовке, чем о состоянии своего брака. И провела слишком много времени, поедая результаты своих занятий по кулинарии. Вот мой ответ миру — запереться дома, научиться делать слоеные пирожки и рогалики, а потом одним махом съедать их, — рассмеялась она.

— Ну, по тебе этого не скажешь! — удивилась Вивьен. — Ты замечательно выглядишь. Ты так похудела!

Эшлин зарделась от комплимента. Джо и Фиона постоянно твердили ей это, но подсознательно она все еще воспринимала себя как грузную толстуху и боялась, что в полночь чары развеются и принцесса превратится в замухрышку.

— Ты сидела на диете? — спросила Вивьен.

— Нет. У меня больше нет времени готовить еду, как обычно, но я стараюсь питаться правильно. Еще и работа помогла, — добавила она. — Гораздо легче держаться подальше от сладостей, если не сидишь целыми днями дома в компании холодильника. Развод сотворил чудо с моей фигурой. Хотя, кажется, если бы я раньше занялась собой, то никакого развода и не было бы.

Вивьен налила Эшлин еще вина.

— Ну, думаю, не все так просто, — мягко сказала она. — Я никогда не была замужем, но мои отношения с отцом Кристины были продолжительными, поэтому я точно знаю, как они обычно портятся. Нельзя считать, что виновата ты или виноват муж. Все совсем не так. Люди меняются — вот что происходит. В романах об этом не пишут, да? Отец Кристины хотел одного, я — другого, — печально сказала она. — Он хотел остаться холостяком, свободным от обязательств. Вначале я не возражала, но потом забеременела, и мне захотелось спокойной жизни. А ему нет, — она пожала плечами. — Мы разошлись, и никто в этом не виноват. А у тебя так же было?

— Возможно, — признала Эшлин. — Мы оба изменились. Но я поняла это только сейчас. Вначале я обвиняла во всем Майкла, буквально во всем: от глобального потепления до целлюлита, но теперь понимаю — я пошла одним путем, а Майкл другим. Теперь я осознаю, что мы оба одинаково плохо поступили друг с другом. Я давно не воспринимала Майкла как мужа. Он превратился в отца, добытчика, но мужем быть перестал. А он больше не видел во мне женщину и, привязав к плите, отрезал меня от внешнего мира. Когда я выбралась из дома, то поняла это. Проделки мальчиков и суфле, пересохшее в духовке, потому что кто-то опоздал, — это единственные темы, которые мы обсуждали. Ух ты! — внезапно сказала Эшлин. — Какая интересная беседа получилась. Ты уверена, что в вино не подлили сыворотку правды?

Вивьен рассмеялась.

— Тебе больно, поэтому ты хочешь об этом поговорить. Во всяком случае так пишут в книгах по психологии, которые читает Кэролайн.

— Кэролайн любит психологию? — удивилась Эшлин. — Поверить не могу.

— Она обожает психологию. Кэролайн два года ходила на вечерние курсы по бухгалтерии и говорила, что не справилась бы без этих книг. Там она нашла массу полезной информации, поддерживающей ее дух и помогающей во всем.

Они допили бутылку вина, доверив Дебби подать десерт — малиновый рулет со сливками.

— Если кто-то откажется, принеси назад, — попросила Вивьен, намазывая маслом кусочек багета. — Рулет выглядит аппетитным, а мы очень проголодались.

Эшлин опьянела. Она не обедала, и крепкая «Риоха» ударила в голову.

— Съешь, — Вивьен протянула ей огромный бутерброд с ветчиной и картофельным салатом, — иначе опьянеешь.

— Вив, — осторожно начала Эшлин, — сложно самой воспитывать ребенка? У моей подруги схожая ситуация: она беременна, а парень бросил ее. Мне интересно, что ждет ее впереди.

— Честно говоря — очень сложно, — ответила Вивьен с набитым ртом. — Исходя из моего опыта, конечно. Я очень люблю Кристину, в мире для меня нет ничего важнее, чем моя дочь, но у нас бывают и трудные времена. Сложно быть одной. Ты за все отвечаешь сама, не у кого ни совета спросить, ни помощи попросить. Да и одиноко очень.

— Не хватает мужской ласки, — не подумав, ляпнула Эшлин.

— Еще как не хватает, — ответила Вивьен. — Матерей-одиночек не приглашают на вечеринки. Женщины боятся, что ты отобьешь их мужчин. — Она хихикнула, словно вспомнив что-то забавное. — А мужчины думают, что ты умираешь — так хочешь оказаться в их объятиях.

Эшлин ничего не ответила. Неужели Лео тоже так думает? Наверное, да.

— Ты теряешь почти всех своих друзей, — продолжила Вивьен. — Остаются только те, у кого нет мужей и жен. Ты с ними зависаешь, но, как правило, детей у них тоже нет. Они не понимают, почему ты не можешь остаться на всю ночь или почему ты остаешься трезвой. Они не знают, что тебе надо отвезти няню домой. Не слишком ли страшно? — спросила она с усмешкой.

— Я поражена. Как у тебя остается время для работы? — спросила Эшлин.

— Знаешь, иногда я даже погулять выбираюсь, стараюсь подцепить скучающего женатика; иногда хожу в бары и ищу там Мистера-возможно-идеального. — Вивьен сделала глоток вина. — Знаю, звучит очень грустно, — тихо сказала она.

— Тебе правда грустно? — ласково спросила Эшлин.

— И да и нет. Я хотела бы с кем-то встречаться, но очень трудно встретить мужчину, который захочет связаться с матерью-одиночкой. Мне тридцать четыре, мужчины моего возраста либо уже женаты, либо не имеют никакого желания жениться, — добавила она. — Прости. Эти истории явно не улучшат тебе настроение. У меня была ужасная неделя: у Кристины грипп, у меня — жуткий ПМС, а магнитофон зажевал кассету «101 далматинец». Даже не знаю, сколько будет стоит его ремонт, и задумываюсь, а не проще ли купить новый.

— Дамы, прошу вас подняться к нам и присоединиться к празднику. Все хотят увидеть нашего шеф-повара, — произнес громкий голос. Пат Финиган стоял у двери столовой. — Эшлин, я всем рассказал об удивительных кулинарных способностях, благодаря которым тебе удалось превратить катастрофу в чудесный обед. Знаешь, я никогда не видел, чтобы адвокаты вылизывали тарелки. Это пюре — просто объедение.

Эшлин и Вивьен одновременно рассмеялись.

— Я сказал что-то смешное? — насторожился Пат.

— Эшлин говорила, что все мужчины обожают пюре. И она, как видите, права, — пояснила Вивьен. Она надела туфли и подмигнула Эшлин. — На следующей неделе жду тебя на ужин. Мы обязательно должны закончить наш разговор. Договорились?

— С удовольствием, — тепло ответила Эшлин. Возможно, получится поговорить о Лео.

— Только не рассчитывай на вкуснятину, я умею только спагетти варить, — быстро добавила Вив. — Хотя, если хочешь, можем попросить Дебби приготовить лосося.

— А вот и наша героиня! — Эдвард встал и аплодисментами поприветствовал Эшлин, когда она вошла в зал заседаний. Гости выглядели довольными и сытыми. У многих порозовели щеки, некоторые даже развязали свои дорогущие галстуки. Значит, вино тоже пришлось по вкусу. — Джентльмены, позвольте представить вам Эшлин Моран! — Эдвард улыбнулся. Его бледно-голубой галстук был завязан идеальным виндзорским узлом. — Дорогая, когда вы откроете свой ресторан, я буду обедать там каждый день! А пока, прошу вас, поучите готовить мою дочь!

— Вы занимаетесь банкетами? — поинтересовался один из гостей, пока Пат наливал Эшлин вино.

— Ну… — медленно ответила Эшлин, — честно говоря, я долгое время готовила только для себя и своей семьи…

— Я спрашиваю, потому что у меня к вам деловое предложение. Видите ли, моя жена ненавидит готовку и очень обрадуется, если профессионал вроде вас поможет ей организовать званый обед, — настаивал он.

— Это прекрасная идея, Джим, — серьезно сказал Пат. — У тебя бы хорошо получилось, Эшлин.

— Несомненно, — поддержала его Вивьен, принимая из рук Пата бокал с шампанским. — Самое главное в этом деле — не паниковать. А сегодня ты ни капельки не переживала!

— Вы могли бы готовить для моих приемов? — тут же спросил Том Рид, босс Кэролайн.

— О, изумительно! — воскликнул Эдвард. — Предлагаю партнерское соглашение: вы готовите, а я дегустирую. Мы озолотимся!

Все рассмеялись.

— У меня есть тост, — сказал Эдвард, поднимая свой бокал. — За адвокатскую контору Ричардсона, Рида и Финигана, за наших новых партнеров, за наше процветание и за Эшлин, благодаря которой мы вкусили отменный обед!

— Подождите, Эшлин! — Женщины уже собирались уходить, когда к ним подошел Джим. — Я действительно хочу предложить вам работу. Меня зовут Джим Кафлен. Моя жена Рэйчел только что открыла небольшое пиар-агенство и уже запланировала несколько вечеринок. Могу ли я передать ей ваш номер телефона?

Эшлин была удивлена и польщена одновременно и, подумав секунду, ответила:

— Конечно. Но я смогу готовить только по вечерам. Я не хочу рисковать работой здесь.

— Без проблем. Вот мой номер. — Он вручил ей рельефную визитку. — Я скажу Рэйчел, чтобы она позвонила вам сюда, а вы перезвоните ей, когда у вас будет время.

В половине четвертого мужчины все еще разговаривали в зале заседаний, но, кажется, о работе все уже давно позабыли.

— Я так хочу домой, спать, — вздохнула Вивьен. Она налила себе и Эшлин еще по чашечке кофе.

— Я тоже. Но у меня осталось два неотправленных письма. Их еще нужно подписать у Лео, однако, сомневаюсь, что смогу вызвать его из зала заседаний.

— Мне как раз нужно переговорить с Эдвардом, — сказала Вивьен. — Я постараюсь напомнить Лео о письмах.

Эшлин взяла кофе и вернулась к себе. Жаль, что сейчас не половина пятого и еще нельзя ехать домой. Она очень устала и хотела принять горячую ванну. Но, несмотря на усталость, внутри все пело. Еще бы! Услышать столько похвалы в свой адрес!

Эшлин распечатала письма, которые должен был подписать Лео. А ведь она действительно могла бы заниматься организацией подобных мероприятий. Во всяком случае, ей точно понравится эта работа. Но не слишком ли это сложно для нее? Она не знала, с чего начать, где искать клиентов, и не была уверена, что справится со всем сама.

— Очень аппетитно, миссис Моран, — сказал за ее спиной Лео.

Эшлин быстро повернулась. Он стоял в дверном проеме и плотоядно ухмылялся.

— И еда тоже, — хихикнул он, наслаждаясь собственной тупой шуткой.

Эшлин начинала злиться, но виду не подавала. «Спокойно, ничего он не сделает, — внушала она себе. — Он пьян, но неопасен. Ничего не говори, потом пожалеешь. Помни, тебе нужна эта работа».

— Подпишите, будьте добры, — как можно спокойнее сказала она, протягивая ему письма.

Лео не двигался. Эшлин сама подошла к нему и протянула бумаги.

— Спасибо. — Он взял письма, не сводя с нее сального взгляда.

Эшлин вернулась к своему столу за ручкой. Лео быстро приблизился, одной рукой обнял ее за талию, а другой полез чуть ниже, ощупывая ее зад. Эшлин начала яростно вырываться и кричать:

— Что вы делаете?! Не трогайте меня! Уберите руки!

— Только вот давай без этого дерьма! — прикрикнул он. — Ты же хочешь этого, не прикидывайся дурочкой.

Эшлин удалось оттолкнуть его, но Лео собирался снова схватить ее и трогать. Везде. Все, довольно! Эшлин со всей силы влепила ему пощечину.

— Послушай, извращенец, можешь засунуть эту работу себе в задницу! — кричала Эшлин. — Я сыта по горло твоими ухмылочками, намеками и вообще твоей рожей. Ты засранец, Лео Мерфи, и я ухожу! — выпалив это, она схватила сумочку и выбежала из кабинета.

Вечером позвонила Джо, и Эшлин, все еще на взводе, рассказала подруге о своем боссе:

— Представляешь, я врезала ему! — почти плакала она в трубку. — Я так рассердилась, что перестала соображать, да еще и вино в голову ударило, а потом поняла, что эта свинья, этот грязный ублюдок… — Она оборвала себя на полуслове и судорожно потерла переносицу, пытаясь унять пульсирующую в голове боль.

— Эшлин, о чем ты толкуешь? Ты в своем уме? — сердито напустилась на нее Джо. — Только не говори мне, что ты переживаешь из-за пощечины! Этот мерзавец еще легко отделался. Почему ты ничего не говорила мне? Это же сексуальное домогательство, преступление, понимаешь? За это сейчас в тюрьму сажают. Сообщи обо всем в ЕЕА, они точно знают, что делать с ним и, поверь, он пожалеет о дне, когда решил злоупотребить своим положением.

— Звучит неплохо, — вздохнула Эшлин, — но я не могу потерять работу А если мне не поверят? — спросила она. — К тому же Лео — адвокат. Он всю жизнь занимается юридическими проволочками, он вывернет все так, будто я сама виновата, и смешает мое имя с грязью. Все будут думать, что я сама попросила схватить себя за задницу.

— Не городи ерунды! — выпалила Джо, но тут же добавила: — Прости, не хотела кричать на тебя. Я разозлилась, потому что ты скрывала от меня свои проблемы. Я бы с самого начала посоветовала тебе что-то предпринять. Ты не должна была терпеть это дерьмо.

— Я знаю, — сказала Эшлин. Голос у нее был совсем потерянный. — Нужно было что-то делать, но я запуталась и растерялась. Это моя первая работа за много лет. Все кажется таким важным. Я не знала, как мне вести себя с ним, — совсем тихо добавила она. — Я, как дурочка, радовалась и гордилась собой, что ударила его, но теперь это чувство ушло. Теперь гадаю, зачем я это сделала.

— Врезать ему нужно было еще две недели назад, — заметила Джо. — Послушай, Эш, позвони Пату Финигану и расскажи ему обо всем. Попроси его помочь. Я могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что он откликнется.

— Я не хочу втягивать в эту историю Пата, — возразила Эшлин. — Он старший партнер в фирме, если его коллегу обвинят в сексуальном домогательстве, он не захочет выметать сор из избы. Кто мне поверит? Я никому ничего не говорила. Сейчас это его слово против моего, — удрученно заметила Эшлин. — Джо, что же я наделала?!