Уилл прокрался в свою спальню до того, как проснулись слуги, он не хотел, чтобы его застали в постели с Элизабет. Однако мысль о том, чтобы всегда спать с ней, грела его сердце. Он лежал, разглядывая резной потолок, и думал о том, с какой невероятной силой его влечет к ней.

У него никогда не было интимных отношений со знатной леди, поскольку он знал о последствиях. Но когда он предложил Элизабет жениться на ней после их первой близости, она отвергла его. Наверняка была уверена, что он все еще любит Эбигейл.

Но не было ли другой причины для отказа?

Может быть, ей нравился другой мужчина? Он вспомнил Сомертона. Она с удовольствием танцевала с ним, хоть и назвала его канальей. Может быть, она предпочитает мужчин, которые не ведут себя подобающим образом. Некоторых женщин именно такой тип мужчин сводит с ума.

В это не верилось. Она сама предупреждала его насчет Сомертона.

Элизабет скорее походила на мягкосердечную женщину, которая хочет окружить себя любящими людьми. Хотел бы он знать, каков был бы ее ответ, сделай он ей предложение по всем правилам. Может быть, как раз это и следует сделать.

Чем больше времени он проводил с ней, тем больше она для него значила. Он полюбил ее. Сама мысль показалась ему немного сумасшедшей. Только несколько месяцев назад ему казалось, что он был бы счастлив, женившись на Эбигейл. Сейчас он был совершенно уверен, что она никогда не дала бы ему того, что дает Элизабет.

Хотя он знал ее только несколько недель, он был совершенно уверен в этом. Он любил ее. Он хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь.

В ней есть глубина, она никогда не наскучит. Каждый раз в ней обнаруживалось что-то новое. И ему хотелось стать тем человеком, который узнает ее секреты.

Зная, что ему уже не уснуть, он решил, чтобы освежить голову, поехать прогуляться верхом. По возвращении он поговорите Элизабет. Он честно скажет, что если для того чтобы она вышла за него замуж, ему надо остаться в Англии, он останется.

Женитьба.

Он всегда думал, что его женой станет Эбигейл. Но теперь он больше не желал ее. Единственной женщиной, которую он хотел, была Элизабет. Они могут стать особенной парой. Он будет защищать права бедных в палате лордов, а она будет помогать ему. Она расскажет ему о его владениях, поможет понять особую роль герцога.

И это правильно.

Мысленно составив себе план на день, он поднялся с постели. К вечеру он будет помолвлен с замечательной женщиной, которую будет любить до конца своих дней.

К тому времени, когда Элизабет встала с кровати, был почти час дня. Неловкое ощущение между ногами напомнило ей, почему она чувствовала такую усталость. Она знала, что он ушел до того, как проснулись слуги, но ей не хватало его тепла. Ей хотелось по-прежнему лежать, положив голову ему на грудь. Передвинувшись на другую подушку, она вдохнула исходивший от нее оставленный им запах.

Она вызвала служанку, велела ей приготовить ванну и сидела, прислонившись головой к столбику кровати, ожидая; когда ванну наполнят водой. Вошел лакей, сгибаясь под тяжестью больших ведер, от которых поднимался пар. Она снова спрашивала себя, смогла бы она делать всё то, что могло бы понадобиться от нее Уиллу. Не говоря уже о том, чтобы носить воду в ведрах, хотя бы научиться готовить еду.

Но ведь точно в такой ситуации оказался он, когда прибыл в Англию. Он представления не имел, что такое быть герцогом. А она посчитала, что он должен научиться всему и встроиться в новую жизнь, просто на том основании, что он родился в этой стране. Она была несправедлива к нему.

Жизнь в Америке и Канаде преподала ему ценные уроки. Он и его сестры научились быть независимыми, научились сами все делать для себя. Она недооценила важность такого опыта.

Сегодня ей нужно за многое извиниться.

— Вода готова, миледи, — сказала Сьюзен, ожидая, когда Элизабет встанет, чтобы раздеть ее.

— Спасибо, Сьюзен, я хотела бы остаться одна.

Сьюзен удивилась:

— Вы не хотите, чтобы я помогла вам раздеться?

— Не сегодня.

— Как же вы оденетесь?

Как она оденется? У нее даже не было корсетов со шнуровкой спереди. Большинство ее платьев застегивалось на крошечные пуговички, идущие вниз по спине, до, которых невозможно было дотянуться. Она со вздохом попросила служанку вернуться через полчаса.

— Да, миледи.

Едва Сьюзен ушла, Элизабет сняла ночную рубашку и скользнула в воду. Горячая вода принесла облегчение, мышцы расслабились. Если он любит ее, вместе они все преодолеют.

Если он любит ее!

А если нет?

Все же, наверное, любит, думала она. Ей нравилось в нем все. То, как улыбка освещала его лицо, и при этом в уголках глаз собирались морщинки. То, как он заботился о своих сестрах и сводных братьях. Ей нравилось, что его искренне беспокоило положение бедняков.

Что посоветовала бы ей Софи? Может быть, стоит навестить ее. Созвать подруг, они помогут принять правильное решение. Софи ведь медиум, а вдруг она сможет сказать, любит ли он ее?..

Помывшись и одевшись, Элизабет отправилась к Софи. Поездка в карете заняла совсем немного времени. Теперь следовало придумать, что сказать подруге.

Дверь открыл улыбающийся дворецкий:

— Добрый день, леди Элизабет.

— Добрый день, Хендрикс. Она дома?

Он придвинулся ближе и сказал:

— Она сейчас с леди Кантуэлл, но минут через пять освободиться. Вы подождете?

— Да, спасибо.

Она прошла за Хендриксом в малую гостиную и села в кресло. Лакей принес чай. Элизабет налила себе чашку и взяла печенье. Услышав голоса, она стряхнула крошки с юбок.

— Добрый день, леди Элизабет.

Элизабет встала и присела перед леди Кантуэлл в реверансе.

— Ваш бал был на удивление удачным. Ваша мать гордилась бы вами.

— Спасибо, мэм.

Леди Кантуэлл удалилась, в комнату вошла Софи.

— Что привело тебя сегодня сюда, завтрак?

Софи посмотрела на тарелку, на которой изначально лежали три печенья, а осталось одно.

— Я не завтракала, — со смехом призналась Элизабет.

— Как прошел бал?

Элизабет рассказала ей о вечере все, кроме того, зачем она пришла. Наконец рассказывать стало нечего.

— Софи, мне нужно задать тебе вопрос. — Конечно.

Софи откинулась на подушки и смотрела на нее так, как если бы знала, о чем она спросит. Учитывая способности Софи, это было весьма вероятно.

— Я хочу спросить о герцоге.

— И?

— И о себе, — прошептала Элизабет. — Мне кажется, я влюбилась в него, но не уверена в его чувствах ко мне.

— Я не могу определить его чувства к тебе, Элизабет.

— Тогда скажи, что мне делать?

Софи кивнула.

— Назови самое худшее из того, что может случиться, если ты скажешь ему, что любишь его?

Элизабет задумалась.

— Он скажет, что не любит меня и хочет навсегда подкинуть Англию.

— Ты сможешь жить с этим? — мягко спросила Софи.

— Как это понять?

— Что, если он любит тебя, но не может остаться здесь? Ты могла бы поехать с ним? — спросила Софи.

— По-моему, смогла бы.

— Ты могла бы выйти за него замуж, если бы знала, то он не любит тебя?

— Нет, — без колебаний ответила Элизабет.

— Даже если ты забеременела?

Элизабет следовало бы знать — Софи нетрудно догадаться о том, что они были близки.

— Это маловероятно.

— Но возможно. — Софи улыбнулась.

— Нет. Невозможно.

— Я знаю, что вы оба могли не удержаться.

— Не удержаться?

— Поддаться страсти, — сказала Софи, — Это было ясно с самого начала.

— Ты думаешь, он знает? — Элизабет кусала нижнюю губу, с замиранием сердца ожидая ответа.

— Скорее всего, нет.

— Что мне делать, Софи? Если я скажу ему о своих чувствах и окажется, что он не отвечает на них, он может уехать.

— О, он, должно быть, скажет тебе, как сильно любит тебя. — Софи взяла оставшееся печенье. — В любом случае ты ничего не узнаешь, если не расскажешь ему.

— Спасибо, Софи.

— Для подруг — все, что могу.

Элизабет поспешила уйти, чтобы, вернувшись домой, рассказать Уиллу о своих чувствах к нему. После этого он должен будет рассказать ей, как он относится к ней и к Эбигейл. Потому что ни при каких обстоятельствах Элизабет не останется с мужчиной, который любит другую женщину.

Войдя в дом, она поразилась царившей в нем тишине. Куда все подевались? Слышно было только слуг, все еще производящих уборку после бала. Но где Уилл? Где дети?

Она вошла в коридор.

— Кеннет, где его светлость?

— Его светлость отправился на прогулку верхом и еще не вернулся.

— А дети?

— Они все уехали на прогулку, кроме леди Элинор и леди Люсии, которые еще не встали.

— Спасибо, Кеннет. — Она пошла в комнату для завтраков.

Дом сегодня показался ей чужим. Она привыкла к детским голосам, к тому, что дети играли и пререкались друг другом. К низкому голосу Уилла, разносившемуся по всему дому. Тишина напомнила ей о том, какой пустой была ее жизнь до появления Уилла.

В комнате для завтраков Элизабет перекусила и выбила чай с пирожком. Никаких запланированных дел у нее не было, но возбуждение не проходило. Мысль о том, чтобы признаться Уиллу в любви, и пугала и волновала ее.

— Леди Элизабет, вас хотят видеть барон и баронесса Хэмфрй, — произнес Кеннет, появившийся в дверях. — Могу я проводить их в гостиную?

«Что им понадобилось?» — подумала Элизабет.

— Да, и принесите туда чай и кексы.

Она медленно отодвинула стул и направилась в гостиную. Еще не войдя в комнату, она услышала раздраженный голос Кэролайн:

— Держи рот на замке, Ричард. Говорить буду я.

— Говорить о чем? — спросила Элизабет, появляясь в дверях.

— Элизабет! — Ричард приветствовал ее легким наклоном головы. — Его светлости нет дома?

— Нет, он отправился покататься верхом. — Элизабет прошла к обитому желтой парчой креслу, которое стояло далеко от гостей.

Кэролайн покачала головой:

— Этот ненормальный не знает даже, в какое время полагается совершать прогулки верхом.

— Там, откуда я, любое время подходит для верховой езды.

Элизабет никогда еще не была так рада видеть Уилла. Он стоял, прислонившись к косяку. Его широкие плечи почти заполняли дверной проем.

— Извините, ваша светлость, — буркнула Кэролайн.

— Ваша светлость, в действительности мы пришли поговорить с вами обоими, — дипломатично начал Ричард.

— И о чем же вам нужно поговорить с нами? — Уилл прошел через комнату и сел рядом с Элизабет.

Она взглянула на, него и улыбнулась. Ей следовало бы напомнить ему, что после верховой езды надо переодеться.

— Ваша светлость, могу я?.. — неуверенно начала Кэролайн.

— Да?

— Прошлой ночью я обратила внимание на некоторую близость между вашей светлостью и Элизабет!

— Ну и? — спросил Уилл, подняв бровь.

— Это должно прекратиться, ваша светлость, — шепнула она.

— Что происходит между мной и леди Элизабет — не ваша забота! — резко сказал Уилл.

— Сплетни, ваша светлость, — сделала еще одну попытку Кэролайн. — В отсутствие ее тети даже ее пребывание в этом доме несколько неприлично.

— Пусть сплетничают, — сказал Уилл.

— Есть еще кое-что, — намекнула Кэролайн и отвела глаза.

— И что же это? — В голосе Уилла звучал сарказм.

Элизабет испытывала невероятную благодарность Уиллу за то, что он вовремя появился. Пока шел этот разговор, она теребила платье. Она не смогла бы разговаривать с ними так свободно.

Кэролайн наклонилась ближе:

— Ваша светлость, вы, конечно, знаете, кто ее отец?

— Что вы хотите сказать о ее отце?

— Покойный герцог не был ее отцом, — зашептала Кэролайн, чтобы не услышали слуги.

— Она была рождена в законном браке. Герцог никогда не отрицал этого, — заметил Уилл.

— Я понимаю, но я не это имею в виду.

— Тогда скажите нам, что вы имеете в виду, Кэролайн. — Уилл скрестил руки на груди.

Кэролайн покачала головой.

— Ваш отец был любовником герцогини. Он отец Элизабет.

Элизабет вцепилась в ручки кресла — все поплыло у нее перед глазами.

— Нет, — не сразу прошептала она. — Этого не может быть.

— Мы пришли не для того, чтобы создавать вам неприятности, просто хотим предупредить — вы не должны становиться слишком близкими людьми, — сказала Кэролайн.

— Нет, — повторила Элизабет. Это не могло быть правдой. Уилл не может быть ее братом. Ей стало нехорошо, и она выбежала из комнаты.

Уилл смотрел в глаза Кэролайн, чтобы увидеть, нет ли в них триумфа.

— Если вы лжете, Кэролайн, я…

— Я клянусь.

— Откуда вам это известно? — спросил Уилл.

Кэролайн вздохнула. — Мой отец был близким другом покойного герцога, Однажды вечером, когда герцог изрядно выпил и находился в добродушном настроении, он признался в этом моему отцу. Когда я вышла замуж в эту семью, мой отец решил, что мне следует знать об этом. Он считал, что мне не следует водить дружбу с Элизабет., Но я всегда говорила ему, что она в этом не виновата.

— Почему вы говорите об этом сейчас? Ведь вы не сегодня узнали об этом.

Она обернулась к мужу, который кивнул ей.

— Прошлой ночью я была в холле, когда услышала, что в двери вашего кабинета повернулся ключ. Я видела, как вы вышли, вошла туда, чтобы погасить свечу, и обнаружила там Элизабет.

— В кабинете тогда ничего не произошло, — сказал Уилл. Только позднее, почти на рассвете.

— Элизабет сказала мне то же самое, и я верю вам обоим. Но если бы вы захотели сблизиться, лучше вам знать всю правду.

Уилл не верил ей. Его отец любил его мать и был безутешен, когда она умерла. Только любовь мачехи вернула его к жизни. Он никогда не стал бы изменять матери Уилла.

— А сейчас вам следует уйти, — сказал Уилл.

— Конечно, ваша светлость. — Ричард помог подняться жене. — Мы сожалеем, если причинили вам боль.

Уилл никак не отреагировал на слова Ричарда. Он неподвижно сидел в кресле, не в силах заняться чем-либо, и думал о том, что они с Элизабет делали этим утром. И около недели назад. Она еще не сказала ему, подозревает ли она, что беременна. Очень возможно, что она уже носит его дитя.

После их ухода он долго сидел, прижав руки к вискам. Он обдумывал ситуацию. Это было неправдоподобно. Но Элизабет не знала его отца и не представляла себе, насколько благородным человеком он был. Ему необходимо сказать ей об этом.

Он встал и медленно пошел наверх в ее комнату. Он постучал, но не получил ответа. Он бесшумно открыл дверь и увидел, что она лежит на кровати. Он закрыл за собой дверь и подошел к ней.

— Уходите, Уилл.

Он сел на кровать рядом с ней и погладил ее по спине.

— Элизабет, нам надо поговорить об этом.

— О чем нам говорить? Я ваша сестра! — рыдала она. — Это значит, что, то, чем мы занимались сегодня утром, было….

Ее слезы разрывали его сердце.

— Элизабет, это не был инцест.

Она перевернулась на спину.

— Почему вы в этом уверены? У нас нет доказательств, я не знаю, кто я!

— Я знаю своего отца. Он никогда бы не сделал ничего подобного.

— Вам это неизвестно. Пока мой отец не сообщил мне, я то же самое могла бы сказать о своей матери.

Уилл сжал ее руку.

— Мой отец всем сердцем любил мою мать. Когда она умерла, ему не хотелось жить. Только дети и его работа удержали его в живых.

Элизабет покачала головой.

— В любом браке могут случаться размолвки, которые впоследствии делают его еще крепче. Вам мог быть всего год, когда случилось что-нибудь, что их отдалило, вы не можете этого помнить.

— Нет, вы ошибаетесь.

— Уилл, я тоже так думала, когда узнала о моей матери. Я отрицала возможность измены, не желала в это поверить. Но мой отец ничего не выиграл от того, что рассказал это мне. — Элизабет попыталась взять Уилла за руку.

Уилл отдернул руку.

— Это не одно и то же. Вы узнали это от вашего отца. А мы не знаем, правду ли говорит Кэролайн. То немногое, что я знаю о ней, не располагает к доверию.

Она вздохнула.

— Насчет Кэролайн вы правы, но мы не можем узнать правду, пока не найдем дневник моей матери.

Уилл поднялся и стал ходить взад-вперед.

— Даже в этом случае неизвестно, содержится ли в нем то, что нам нужно. Она могла унести свой секрет в могилу.

— Дневник должен быть, Уилл. Я не могу выносить этого дольше. Я должна узнать, кто мой отец. — Элизабет встала и вытерла слезы.

— Это не мой отец. — Уилл остановился и смотрел на прекрасную женщину, стоявшую перед ним. Ему хотелось заключить ее в объятия и поцелуями осушить ее слезы.

Но он больше не мог этого делать. Пока оставались сомнения относительно того, кто был ее отцом, он должен держаться подальше от нее.

— Нужно найти дневник.