Софи переводила взгляд с Эвис на Викторию и обратно. Она никогда ничего не утаивала от подруг. Разве что имя своего отца. Но они, похоже, понимали причины ее молчания и никогда не допытывались. Виктория сама догадалась о том, кто отец Софи, когда они с Энтони стали любовниками.

— Да, — опустив глаза, призналась Софи.

— И при этом не знала, кто он такой? — спросила Элизабет.

— Мы оба говорили по-итальянски. Я понятия не имела о том, что Николас — англичанин.

— Но охотно пустила его к себе в постель? — каким-то странным голосом пробормотала Жанетт.

— Так уж получилось!

— Извините, — сказала подруга и стремительно направилась к двери. Она часто моргала. Софи подозревала, что таким образом Жанетт пытается скрыть набегающие слезы.

— Когда же вы встретились? — настаивала Элизабет.

Софи поняла, что ей, так или иначе, придется рассказать подругам все. Никогда в жизни ей не было так стыдно. Признаться в том, что она легла в постель с мужчиной, с которым едва успела познакомиться — все равно, что расписаться в собственном безумии.

Софи едва закончила рассказ, когда мужчины вернулись из столовой. Блэкберн вошел первым и сразу же сказал, что жене нездоровится и потому он должен отвезти ее домой. Интересно, от чего ей вдруг стало плохо — из-за беременности или виной ее дурного самочувствия стала тема разговора?

Софи украдкой взглянула на Николаса, и у нее перехватило дыхание. Зачем мужчине такая красота? Но тут же сурово напомнила себе о том, что не должна забывать о его предательстве. Ей бы надо гневаться на него, а она готова была пускать слюни, как влюбленная школьница. Гости сели рядом с жёнами или пристроились на подлокотниках кресел. Софи показалось, что Николас чувствует себя как-то неловко. Странно. Наконец он выбрал себе место и сел напротив нее.

— Так о чем вы беседовали перед нашим приходом? — с любопытством спросил Селби. — О модах? О последних светских сплетнях?

— О детях, мой дорогой, — ответила Эвис. Муж взял ее за руку и нежно пожал.

Софи не могла не замечать все эти многочисленные трогательные жесты, которыми обменивались ее подруги со своими мужьями, свидетельствующие о любви и нежной привязанности. Порой им достаточно было одного взгляда, иногда — пожатия руки, иногда — легкого прикосновения. Вздохнув, она украдкой бросила взгляд на Николаса. От одной его улыбки сердце ее застучало втрое сильнее.

— С Жанетт все в порядке? — озабоченно спросил Селби. — Последние несколько недель она сама не своя.

Эвис улыбнулась:

— Могу тебя заверить, что скоро ты поймешь причину ее недомогания.

— Неужели? — Селби взглянул на жену. — У нее будет ребенок? Так скоро?

Софи посмотрела на Николаса. Тот заметно побледнел.

— С вами все в порядке, лорд Энкрофт?

Он нахмурился и склонил голову набок. Каштановая прядь упала на лоб.

— Я прекрасно себя чувствую. Спасибо за заботу, мисс Рейнар.

— Софи, — сказала Виктория, — это правда — насчет Жанетт?

— Да, — ответила та, глядя в упор на Николаса. Он наконец отвел взгляд, и бледность уступила место румянцу. — Я узнала об этом у Блэкбернов на балу.

— Не думаю, что ее муж обрадуется, — пробормотал Селби.

— Отчего же? — спросил Сомертон. — У него появится, возможно, второй сын.

Селби кивнул:

— Это так, но Блэкберн хотел бы иметь больше времени для того, чтобы поправить свои финансы. Они едва завершили ремонт городского дома. Он надеялся закончить работы в имении в Лэнкшире до того, как родится еще один ребенок.

— Ну что же, не все в жизни можно спланировать, — пробормотал Николас.

— Предлагаю сыграть в карты, — быстро сказала Софи, меняя тему.

Гости разбились на группы, оставив ее и Николаса без партнеров. Софи знала, что ее подруги все это нарочно подстроили. Николас встал и направился к столу с шахматами.

— Не хотите ли сыграть со мной, мисс Рейнар?

— Спасибо, не хочется, — холодно ответила Софи. Завтра она выскажет подругам все, что о них думает. Разумеется, все решили, что они с Николасом должны пожениться. Едва ли кому-нибудь из них было известно о том, что связывает ее любовника и Жанетт.

Софи не знала, что им скажет. Она не могла рассказать им об этом. Настанет конец света.

— Но если вы откажетесь, я просто умру от скуки. Как любезная хозяйка вы должны развлекать гостя.

— Хорошо, я согласна. Мне было бы крайне неприятно, если бы кто-то узнал, что я посмела не пойти навстречу желанию человека, которого даже не приглашала.

Софи выбрала белые фигуры и сделала первый ход пешкой.

— Отчего ты злишься на меня? — прошептал Николас.

— Я не собираюсь сегодня с вами это обсуждать.

— Тогда когда? — настойчиво поинтересовался он, прежде чем сделать ход конем. — Уверен, дело не в том, что я явился к тебе, без приглашения. В сущности, это пустяки.

— Тут вы правы. — Софи огляделась и обнаружила, что Эвис и Элизабет пристально смотрят на них. Надо перестроиться, чтобы еще сильнее не разжечь их любопытство. Найти какую-нибудь нейтральную тему, чтобы исключить сексуальный подтекст, который, кажется, постоянно присутствовал в их разговорах. — Расскажи мне о своей дочери, — сказала она и сделала еще один ход пешкой.

Николас видел боль в ее глазах и хотел, во что бы то ни стало рассеять ее. Обведя взглядом комнату, он заметил, что за ними пристально наблюдают. Он был удивлен: зачем Софи сменила тему разговора, почему вдруг решила спросить его об Эмме. Ни одна женщина, за которой он ухаживал, и ни одна из тех, которых он содержал, не интересовалась его дочерью. Большинство предпочитало делать вид, что Эммы вообще не существует.

— У нее все хорошо, спасибо. — Николас окинул взглядом доску, задумался ненадолго и пошел слоном.

Софи удивленно приподняла бровь.

— И это все? Элизабет не раз говорила о том, какой вы прекрасный отец.

— Тебе на самом деле хочется узнать об Эмме, или ты просто пытаешься поддержать вежливый разговор?

Софи склонила голову набок и ответила не сразу.

— Мне действительно это очень интересно.

— Эмме десять лет, и она уже считает себя взрослой леди. Очень умна для своего возраста. Я бы сказал, даже слишком. Сегодня она дала мне наказ запомнить, в каких нарядах придут на бал дамы, и, наутро отчитаться перед ней во всех подробностях.

Софи рассмеялась.

— В ее возрасте я была такой же. Со временем она удивит тебя. Скоро начнет докучать, требуя самые модные обновки.

— Что ж, я жду этого с нетерпением, — пробормотал Николас.

— Искренне надеюсь, что у нее есть хорошая гувернантка, которая сможет занять ее ум более полезными вещами.

Николас глотнул бренди, глядя, как она берет его пешку.

— Гувернантка Эммы очень высокого мнения о ее умственных способностях. Миссис Гриффон уже учит ее латыни и греческому.

— Элиза Гриффон?

— Да, — ответил Николас. — Ты ее знаешь? Она одна из твоих клиенток?

— Нет, — ответила Софи, быстро заморгав. — Она была и моей гувернанткой — восемь лет.

— В самом деле? — Николас сам себе улыбнулся. Надо будет проверить рекомендации миссис Гриффон. Возможно, так он сможет узнать, кто отец Софи.

— Она прекрасный учитель, — с чувством сказала Софи. — Ты должен непременно попросить ее сводить Эмму в Британский музей.

— Это еще зачем?

— Я не встречала человека, который бы знал больше об экспонатах этого музея, чем миссис Гриффон. Благодаря ей я полюбила историю.

— Тогда я непременно воспользуюсь твоим советом.

Софи взглянула на доску. Николас взял ее пешку. Она улыбнулась, и тут он понял свою ошибку. Так увлекся, что подставил ладью под удар. Софи с довольной улыбкой съела ладью. После этого сопротивляться ее партнеру не имело смысла. Но он не сдавался.

— Пожалуй, мне стоит больше уделять внимания игре, а не партнерше, — заметил Николас.

— Предупреждаю, миссис Гриффон учила меня играть и в шахматы.

Закончив партию, гости подошли к столу и принялись наблюдать за развитием событий. Николас наконец сумел отразить атаку Софи и заставить ее перейти к обороне, но играла она действительно неплохо. Что было странно для женщины. Николас играл с женщинами в шахматы всего несколько раз в жизни и ни разу не получил удовольствия: его партнерши либо вообще не знали, как ходят фигуры, либо не имели представления о стратегии и тактике игры.

Насупившись, Софи смотрела на доску. Наконец она сделала ход конём, защищая короля.

— Думаю, я слишком форсировала события, увлекаясь атакой, — тихо сказала она.

— Скорее всего, вы правы, — ответил он. — Шах и мат.

— Спасибо за игру, милорд.

Николас поклонился и встал.

— Мне пора уходить.

Честно говоря, делать это ему хотелось меньше всего. Надо было остаться, чтобы понять, что заставляет ее злиться на него, и, найдя ответ на свой вопрос, развеять мрачные тучи. Но еще больше он хотел заняться с ней любовью. В ближайшее время придется придумать, как уговорить ее. Сколько же можно ходить вокруг да около?

Николас задвинул стул и еще раз поклонился хозяйке.

— Всего доброго, мисс Рейнар.

— До свидания, лорд Энкрофт.

Он вышел из дома, а следом и остальные гости. В целом Николас остался доволен вечером. Как только Софи перестала злиться на него за то, что он явился к ней без приглашения, все пошло гладко. Они мило поговорили. И он еще кое-что о ней узнал.

Вернувшись домой, Николас прошел в кабинет и достал папку с документами миссис Гриффон. Судя по рекомендательному письму, она проработала гувернанткой у лорда Уэстбери двенадцать лет. Тот был отцом Сомертона, но это не означало ничего, потому что сестре приятеля Дженне только что исполнился двадцать один год.

И все же что-то не давало Николасу покоя. Миссис Гриффон была гувернанткой Софи восемь лет. И еще она занимала эту должность у лорда Уэстбери двенадцать лет плюс еще четыре года здесь. Это означало, что она проработала в этом качестве в обшей сложности двадцать четыре года. Странно. Миссис Гриффон сообщила ему, что стала гувернанткой в возрасте тридцати лет, после того как овдовела. Николас был уверен, что в этом году ей исполнилось сорок шесть.

Может, она ему солгала?

Но зачем? Чтобы скрыть свой возраст? Николас слишком устал, чтобы думать об этом сейчас. Завтра он выяснит правду.

Софи взяла с тарелки на ночном столике печенье в надежде, что, съев его, будет не так страдать от тошноты. Этим утром она чувствовала себя из рук вон плохо, как никогда. Возможно, у нее было просто несварение после вчерашнего обильного ужина. Обычно она так много не ела на ночь.

Лучше бы она не вспоминала о вчерашнем вечере, потому что от одного воспоминания ей стало дурно. Она сделала глубокий вдох, приказав себе не думать о том, как этот сукин сын вторгся в ее дом и испортил ей праздник. Но как ни старалась, не могла забыть виноватого выражения лица Николаса, когда Селби заговорил о беременности Жанетт. Как она вообще могла влюбиться в такого ублюдка? Он переспал с ней в Венеции и, вернувшись в Лондон, как ни в чем не бывало, продолжил роман с ее подругой.

Какой она была наивной, что поверила в тонкость души Николаса! Он оказался бесчувственным циником, не более того. Какой дурой она была, убедив себя, что он хороший человек. Ну что же, больше никогда не допустит такой ошибки.

Как бы там ни было, она справится с проблемами, которые сама создала. Правда, не знала как. Когда ее беременность станет заметна, отец, весьма вероятно, перестанет давать ей деньги. Возможно. Софи каким-то образом сумеет жить на те, что платили ей клиенты. Но настанет время, когда она не сможет работать. И как быть тогда?

Софи откинулась на подушки, борясь с очередным приступом тошноты. Ей не хотелось уезжать. Ее сводный брат, ее сводные сестры Дженна и Бронуин жили здесь. И подруги были рядом. Но Лондон был слишком дорогим городом, чтобы жить лишь на те крохи, что она могла заработать сватовством. Сомертон конечно, поможет ей, если она его попросит об этом, но Софи претила сама мысль о том, чтобы брать деньги у него и Виктории.

— Что же мне делать? — прошептала она.

Был еще один способ решить все проблемы одним махом, но Софи никогда, не смогла бы к нему прибегнуть. Если она расскажет Николасу о ребенке, тот будет настаивать на браке. Она не могла выйти за мужчину, который так бессовестно обманывал ее. Он явно принадлежал к тому типу дамских угодников, каких разве что могила исправит. А она не принадлежала к категории женщин, готовых мириться с тем, что муж содержит любовниц или заводит романы на стороне с замужними женщинами, Софи из личного опыта знала: мужские измены совсем не так невинны, какими их видят многие. Они обернулись трагедией для Сомертона, сестер. Не лучшим образом повлияли и на судьбу матери Софи.

Наверное, лучше все же уехать из страны и начать новую жизнь. Придумать себе новое имя. Отречься от семьи и друзей. Обречь себя на одиночество в чужом, незнакомом городе. Софи не была уверена в том, что способна на это. Однако тогда она сможет с полным правом сказать, что стала хозяйкой собственной судьбы.

Как она могла так жестоко ошибиться в Николасе?

В дверь тихенько постучали, и горничная просунула голову в дверь.

— Мадам, к вам пришли.

Софи посмотрела на часы на стене. Кто мог явиться к ней в такое время?

— Я никого не жду?

— Это леди Дженна и мисс Бронуин.

Софи улыбнулась. Ее сводные сестры все же смогли найти время, чтобы нанести ей визит.

— Проводи их в гостиную и возвращайся ко мне. Поможешь одеться.

— Слушаюсь, мэм.

Софи медленно выбралась из кровати. Кажется, тошнота прошла. Она быстро надела платье из муслина в голубую и белую полоски и закрутила волосы в узел.

— Наконец-то! — радостно воскликнула Софи, войдя в гостиную. — Приятно видеть вас обеих в столь ранний час. Чем обязана?

Дженна закатила глаза.

— Она, — сестра выразительно кивнула на Бронуин, — сказала, что с тобой что-то случилось, и настояла на том, чтобы мы обе пришли к тебе. И чем раньше, тем лучше.

Софи опасливо посмотрела на десятилетнюю девочку. Бронуин приходилась Дженне сестрой не только по отцу, но и по матери, хотя немногие об этом знали. Она воспитывалась в сиротском приюте, но как только Сомертон выяснил, что Бронуин приходится ему сестрой, он сразу же забрал ее к себе домой, где она и жила сейчас вместе с ним и его женой Викторией.

Девочка, как и Софи, обладала некоторыми необычными способностями, только она не знала, насколько силен дар сводной сестры. Дар Сомертона был слабее, чем у Софи, из чего она делала вывод о том, что к ней талант провидения перешел в основном от матери.

— Почему ты решила, что со мной что-то не так, дорогая?

— Я видела плохой сон, — ответила девочка. — С тобой все в порядке?

— Я превосходно себя чувствую, — солгала Софи.

Бронуин прищурилась.

— Неправда!

— Если сестра говорит, что она здорова, значит, так оно и есть, — рассердилась Дженна.

Софи присела на диван, обитый бледно-зеленой тафтой, и, улыбнувшись своим гостьям, сказала:

— Нет причин волноваться.

Бронуин с любопытством смотрела на Софи.

— Мне приснилось, что у тебя будет ребенок. Мои сны всегда сбываются.

Дженна засмеялась:

— Софи еще даже не замужем.

Она знала, что если не скажет сестрам правду, Бронуин не перестанет донимать ее вопросами. Если девочка вдруг заговорит об этом с Викторией или Сомертоном, то положение Софи только усугубится.

— Прошу вас, не надо никому об этом говорить. Ни одной живой душе.

Дженна удивленно уставилась на нее.

— Ты, в самом деле, беременна?

Софи утвердительно кивнула:

— Думаю, что да.

Бронуин снова села и, скрестив руки на груди, напомнила Дженне:

— Я же говорила!

— Дайте мне честное слово, что никто об этом не узнает. — Софи умоляюще сжала руки. — Ни твой отец, ни Виктория, ни Энтони.

Дженна нахмурилась, но медленно, с серьезным видом кивнула. Бронуин лишь пожала плечами.

— Дорогая малышка, почему бы тебе, не попросить миссис Холмс принести нам печенья к чаю?

— Хорошо, я уйду. — Девочка вышла из комнаты и направилась на кухню.

— Кто отец ребенка, Софи? Он уже знает? Ты действительно считаешь, что сможешь долго скрывать свое положение?

Софи протестующе замахала руками.

— Не все вопросы сразу. Я не скажу тебе, от кого жду малыша.

— Он знает о твоей беременности?

— Нет. Конечно, я не смогу держать в неведении его или нашего отца больше двух месяцев. Просто еще не решила, как мне быть.

— О Софи! — воскликнула сестра. — Ты непременно должна ему сказать об этом… если только, он свободен. Надеюсь, у него нет жены? Это было бы ужасно!

— Успокойся, он холост. — Софи опустила взгляд на колени и принялась расправлять складки на юбке. — Но любит другую женщину.

— Ну и пусть! Вполне возможно, он полюбит тебя, когда вы поженитесь и у вас родится ребенок.

Софи окинула хмурым взглядом свою наивную сестру.

— А тебя саму такое бы устроило?

Глаза Дженны наполнились слезами.

— Полагаю, что нет. Но ты же находишься в непростом положении. Большую часть твоих расходов оплачивает наш отец, и клиенты дают кое-какой доход. Оба эти источника могут иссякнуть, если ты решишь родить ребенка вне брака.

Для своих двадцати с небольшим лет сестра была очень разумной девушкой.

— Я уже подумала об этом.

— И что же ты решила?

Если бы Софи знала ответ на этот вопрос! После того как она стала случайной свидетельницей разговора между Николасом и Жанетт в саду во время бала, она едва ли могла думать о чем-то, кроме этого. Софи не покидало ощущение, что ее предали — и любимый мужчина, и близкая подруга. В глубине души она понимала, что у нее остается только один путь.

— Скорее всего, мне придется покинуть страну.