В кафе за стойкой стояла Клер. Для толпы завтракающих ещё слишком рано.

— Привет, Кэтлин. Что тебе предложить?

— Пожалуй, сэндвич, сказала я.

— Здесь или с собой?

Искушение остаться поесть было велико, но если я собираюсь уйти пораньше и помочь Мэгги, нужно сделать кое–какие дела.

— С собой, — сказала я, стягивая варежки.

Она секунду подумала.

— Как насчёт индейки с сыром, горчицей и зелёным салатом?

— Звучит неплохо.

— Бездрожжевой хлеб?

Я глубоко вздохнула. Он запаха свежего хлеба рот наполнялся слюной.

— Да.

Клер отдала заказ на кухню и опять обернулась ко мне.

— Хочешь печенья?

Я похлопала по своей парке.

— Если я и дальше буду есть твоё печенье, куртка не застегнётся.

— Это новый рецепт, — голос звучал вкрадчиво. — Бисквит с кремом. Нежное шоколадное печенье, взбитые сливки.

— Стой–стой, — я протестующе выставила руки вперёд.

Она подняла брови, выжидающе глядя на меня.

— Одну штучку, — я подняла один палец, — одну.

Клер широко улыбнулась и пошла на кухню.

— А где сегодня Эрик? — спросила я, когда она вернулась с моим обедом в коричневом бумажном пакете.

— У него до сих пор проблемы с тем зубом, — она взяла деньги и стала отсчитывать мелочь из кассы.

Клер протянула мне сдачу.

— Надеюсь, скоро ему станет лучше, — сочувственно улыбнулась я.

— И мне тоже, — сказала Клер. — Работа в две смены просто убивает. Для этого я уже слишком стара.

Я улыбнулась в ответ, опять натянула варежки и взяла свою еду. Клер около двадцати двух.

Она заговорщически улыбнулась мне, перегнувшись через стойку.

— А это правда — насчёт доктора Дэвидсон?

— Что правда?

— Говорят, её видели с молодым парнем, хоккеистом. Эдди Суини.

— Эдди Суини? — Я не смогла удержаться от смеха. — Извини. На этот раз слухи врут.

Клер казалась разочарованной.

Я подошла к библиотеке, обратив внимание, что тротуар опять почищен и посыпан песком. За стойкой стояла Сьюзен. Она обернулась в мою сторону.

— Ты рано.

— Потом мне надо будет уйти за полчаса, — сказала я, разматывая шарф, — вот я и решила начать пораньше. Спокойное утро?

Она заправила за ухо выбившуюся прядь. Пучок на голове был заколот немного набок. Не похоже на Сьюзен. Кроме того, она не накрасила губы, а на шоколадно–коричневый свитер спереди налипли крошки. Она выглядела уставшей и растерянной.

— Минут двадцать назад я была очень даже занята. Несмотря на Зимний фестиваль, в такую погоду людям хочется свернуться в тепле, с хорошей книгой.

Она постоянно поглядывала на телефон, безуспешно пытаясь не зевать.

— У тебя всё в порядке? — спросила я, расстёгивая пуговицу на воротнике кофты.

— Да, просто немного устала, — сказала Сьюзен, но взгляд снова скользнул к телефону. — У Эрика и мальчиков простуда, мне не удалось толком выспаться. И неудивительно, — она попыталась небрежно пожать плечами, — чего и ждать в такую погоду?

Сьюзен явно старалась не смотреть мне в лицо. За почти целый год знакомства я узнала, что Сьюзен плохо умеет лгать, а сейчас она лжёт, я видела. Что бы ни произошло между ней и Эриком, она собиралась разобраться с этим сама.

— Сьюзен, если что–то нужно, ты только скажи.

Она покраснела.

— Да, спасибо. — Она указала на стопку книг за спиной. — Мне надо работать.

— Я буду у себя, — сказала я и пошла вверх по лестнице.

Наверху я повесила куртку и переобулась. Потом спустилась в холл за чашкой кофе.

Рома беспокоилась, что я пью чересчур много кофе. Я не могла дождаться, когда поделюсь с ней сплетней, которая распространяется после её поездки с макетом Эдди на переднем сиденье. Может, у неё и нет личной жизни, зато есть много слухов о ней.

Я провела некоторое время в кабинете, разбиралась с журналом заказов и заканчивала планы весенней программы для библиотеки. Я постояла за стойкой выдачи книг, пока Мэри и Сьюзен ходили на обеденный перерыв. Потом ещё несколько часов обычной библиотечной работы.

Часы посещений закончились, книги разобраны. Можно надеяться, что Эверетт Хендерсон и остальные члены библиотечного совета останутся довольны. После всей суеты с реконструкцией старого здания меня радовало, что горожане им пользуются.

Примерно в два сорок пять я подошла к стойке. Мэри регистрировала мужчину со стопкой как минимум из десяти книг.

— Мэри, я пока пойду в Общественный центр, примерно на час. Телефон у меня с собой.

— Ладно. Придешь на ужин?

— Безусловно. Обожаю твой пирог.

— Всё потому, что я пеку его с любовью, — ответила она, пытаясь изобразить милую уютную бабулю, но не совсем успешно из–за шаловливого блеска в глазах.

— Увидимся, — сказала я и вышла.

Добравшись до Центра, я застала Мэгги на лестнице, снимающей с потолка фонарики, которых я раньше не замечала. Бросив куртку и варежки на стул, я поспешила к ней на помощь.

— Привет. Что мне делать?

Она хмурилась, глядя на потолок.

— Привет. Можешь взять конец гирлянды, пока лампочки не разбились о лестницу?

Я подержала провод в стороне от лестницы, пока Мэгги не отцепила всю связку. В это время я и заметила накачанную гелием свинью. Она плавала над столиками, одетая в хоккейную форму команды «Миннесота Уайлд» с надписью «укуси меня».

— Интересный выбор для свиньи, — удивилась я.

— Спасибо, — сказала Мэгги. — Не могла бы ты подать мне те лампочки?

Я повесила гирлянду на ближайший стул и схватила упаковку лампочек, на которые она указывала, вынула одну из коробки и протянула ей. Мэгги вкрутила лампочку, потом задумчиво закусила губу, глядя на место соседней. Я молча протянула ей вторую.

— Ага, — пробормотала она, ни к кому не обращаясь.

Она вкрутила вторую лампочку и удовлетворённо кивнула. Всего мы заменили шесть, и Мэгги, наконец, была довольна.

— Спасибо, — сказала она, слезая с лестницы. — Хочу посмотреть, как это выглядит. — Она прошла к двери и щёлкнула выключателем.

Свет над сценой в раздевалке был чуть розовато–жёлтый. Мэгги вернулась и встала со скрещёнными руками:

— Что думаешь?

— Напоминает старые лампы дневного света. Думаю, этот эффект ты и хотела получить.

Она кивнула.

— Да, я хотела, чтобы было похоже на раздевалку. — Она неожиданно нахмурилась. — Как по твоему, ноги Эдди нормально выглядят?

— Ага. А что?

Мэгги покачала головой и направилась к манекену.

— Нет. Правая нога кривая.

Я смотрела, как она выворачивает ногу чучела, и обнаружила, что сочувственно морщусь, хотя он всего лишь манекен. На мне всё ещё была шапка. Я стащила её и приветственно кивнула — из кухни появилась Ребекка. Она помахала в ответ. Я бросила свою вязаную шапочку на стул и пошла к ней.

— Привет, Кэтлин. Что ты здесь делаешь? — спросила Ребекка. На ней был длинный белый передник с завязками на шее и талии, и от неё пахло корицей.

— Просто зашла помочь Мэгги.

Мэгги, стоя на коленях, делала с ногой Эдди нечто такое, от чего он бы с воплями катался по полу, будь он живым человеком.

— Ты уже успела посмотреть фотографии? — спросила Ребекка, показывая на стенд.

— Немного, — сказала я. — Они очаровательные.

— Она возвращают меня в прошлое, — она прижала руку к груди.

Позади неё в дверном проёме появился Эверетт. Тоже в фартуке. В одной руке он держал овощечистку, в другой морковку.

— Привет, Кэтлин, — сказал он.

Ребекка обернулась на звук его голоса, и каждая клеточка её лица расплылась в улыбке.

Эверетт поднял морковку.

— Эта последняя. Думаю, нужно взять ещё пакет.

— Ладно, — сказала Ребекка. — Я сейчас.

Он взмахнул овощечисткой в знак подтверждения и скрылся на кухне.

Я улыбнулась Ребекке.

— Чего не сделаешь ради любви.

Глаза у неё блестели, щёки чуть раскраснелись.

— Ну разве это не здорово? — Она сжала мне руку. — Буду ждать тебя сегодня вечером.

Я смотрела, как она уходит на кухню, и надеялась, что в её возрасте буду так же счастлива. Дверь в холл открылась, и вошла Руби. Она огляделась, заметила меня и поспешила к нам:

— Я опоздала? — спросила она, стаскивая перчатки.

— Да нет. Мэгги вправляет Эдди ноги.

Руби посмотрела на Мэгги, которая дёргала ноги Эдии как сумасшедший массажист, и протянула мне холщовую сумку.

— Тут лампочки, которые просила Мэгги.

— Спасибо.

Я некоторое время изучала её лицо. Казалось, она никак не решит, уйти или остаться. Я только собралась спросить, всё ли в порядке, как из–за кухонной двери высунулась голова Литы.

— Руби, погоди минутку, — окликнула она. — У меня для тебя кое–что есть. — Она обошла длинный стол и присоединилась к нам. Лита несла большую тканевую сумку из бакалейного магазина.

— Мне так жаль, что так случилось с Агатой.

— Спасибо, — кивнула Руби.

— Знаю, вы были с ней очень близки. — Она протянула сумку. — Агата оставила это здесь той ночью, когда… умерла. Я не знала, что с этим делать.

— Что это? — спросила я. С этой сумкой Агата была у Эрика.

— Просто всякий хлам, — ответила Лита.

Руби взяла сумку и прижала к груди.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Лита кивнула и ушла обратно на кухню.

Руби плотно сжала губы и пару раз сглотнула.

— У меня не очень хорошо получается.

— Ты молодец, — сказала я.

Она тяжело переживала смерть Агаты, и казалось, её обычная стойкость ей изменила.

— Мне звонил Дэвид, сын Агаты. Он сможет приехать не раньше, чем через три–четыре дня.

— Мне жаль.

— Он попросил меня подобрать для неё одежду, чтобы… — Конец предложения остался недосказанным. Потом Руби откашлялась и продолжила: — И проверить дом.

Она снова откашлялась, и я видела, что она старается сдержать слёзы.

— Я сказала, что сделаю, но потом подумала… — она прерывисто вздохнула.

— Если это поможет, я пойду с тобой.

Руби взглянула на меня.

— Правда?

— Да.

У неё опустились плечи.

— Это очень поможет. Спасибо.

— Когда ты хочешь это сделать?

— А можно сегодня вечером, перед ужином?

— Да почему бы и нет, — сказала я. — Из–за Зимнего фестиваля библиотека закрывается рано. Где Агата жила?

Оказалось, эта пожилая женщина жила рядом с театром «Стрэттон», примерно в десяти минутах ходьбы от библиотеки. Мы договорились встретиться около половины шестого.

— Это не займёт много времени, — пообещала Руби, поставив сумку на стул и натягивая куртку. Она взяла у меня лампочки. — Я ценю это, Кэтлин.

— Это не проблема, — сказала я.

Мэгги опять отошла в сторону, разглядывая Эдди. С того места, где стояла я, его ноги выглядели совершенно так же, как и до того, как она начала их тянуть и выгибать.

Руби подошла к Мэгги, отдала ей сумку и тоже принялась изучать Эдди. Я не могла понять, что их обеих беспокоит.

— Привет, — сказал голос за моей спиной. Я подпрыгнула от неожиданности.

— Извините. Не хотел вас напугать.

Это оказался Джастин, приятель Руби. Он улыбался.

— Руби говорит, что повесит на меня колокольчик. Говорит, должно быть, в прошлой жизни я был котом.

Я представила крадущихся по дому Геркулеса и Оуэна. Они всегда заставали меня врасплох.

— Привет, Джастин, — сказала я. — Руби помогает Мэгги. Должно быть, это ненадолго.

Он стянул перчатки и сунул в карман коричневой кожаной куртки.

— На самом деле я надеялся поговорить с вами. Руби говорила, что вы, возможно, будете здесь. Не могли бы вы ответить на пару вопросов по программе чтения, которую организовали в библиотеке?

Я нахмурилась.

— Вы о «Друзьях–читателях»?

— Да, — сказал он. — Вы ведь получили на это грант Франклина?

— Получили, — согласилась я.

Программу «Друзья–читатели» мы проводили через школы. Она объединяла детсадовцев и первоклассников со старшими из четвёртых–пятых классов — под присмотром, конечно.

— Я работаю над проектом создания лагеря для детей из группы риска. Ну, знаете, тех, кто по какой–то причине не вписывается в обычные школы, — он вытащил из кармана брошюрку и протянул мне. — Это даст им шанс научиться ответственности и жизненно важным навыкам.

Его лицо помрачнело.

— У нас есть участок земли, но финансирование следующего этапа провалилось.

— Мне очень жаль это слышать.

— Как люди могут быть так недальновидны, — в голосе слышался гнев. Он сделал глубокий вздох. — Руби думает, я мог бы получить грант Франклина.

— Возможно, — я заглянула в брошюрку, которую он дал. — Для гранта Франклина нужно иметь документ о том, как его используют. Им нравятся цифры. Они любят учёт.

Он закатил глаза.

— Разве не очевидно, что есть дети, живущие на улице? Дети, которым нужен шанс? — он щёлкнул двумя своими резинками на запястье.

— Некоторым людям проще вникнуть в проблему, если есть конкретные подробности — всё равно, идёт ли речь о детях, не умеющих читать, либо о бездомных.

Он вздохнул и покачал головой.

— Я больше года работал над этим проектом. Много бумаги, на которую ушло много деревьев. И ничего не происходит.

Его тёмные волосы были зализаны назад с помощью геля. Он пригладил их, перевёл дыхание и улыбнулся мне.

— Простите. Я немножко помешан на этом.

Он оглянулся на Мэгги и Руби.

— Я беспокоюсь за неё, — тихо сказал он.

— Они были близки с Агатой, — ответила я. — Понятно, что Руби расстроена.

— Она не спит. У неё кошмары, — он нервно переминался с ноги на ногу.

— Она нашла тело Агаты. От такого у кого угодно будут кошмары.

В этот момент Руби поймала взгляд Джастина. Она помахала ему, сказала что–то Мэгги, которая спускалась по лестнице, и подошла к нам.

— Привет. Ну как, Кэтлин ответила на твои вопросы?

Он кивнул, провёл рукой по её щеке. Пальцы на мгновение задержались на коже.

— Ага.

Разве? На самом деле он ничего и не спрашивал. Я тронула плечо Руби.

— Увидимся.

Она улыбнулась и кивнула, но её внимание уже переключилось на Джастина. Я сунула брошюрку Джастина в карман и пошла к Мэгги.

— Наверное, я циничная и злобная? — спросила она. — Он действует мне на нервы.

— Ну, разве что вот на столько, — я развела большой и указательный пальцы на пару сантиметров — Я думала, Джастин тебе понравился.

— Он мне не противен. — Она наклонилась ко мне. — Просто он такой назойливый, — она подчёркивала слова, совсем как Джастин.

Я не могла не засмеяться. Мэгги улыбнулась и снова принялась рассматривать Эдди.

— Он неплохо выглядит, Мэгс.

— Ты так говоришь потому, что и вправду так думаешь, или тебе кажется, что я уже перегнула палку?

Я помахала рукой.

— Примерно шестьдесят на сорок.

— Нормально.

Она переключилась на фотоколлаж. Новое освещение получилось ярким и естественным и гораздо больше походило на солнечный свет с улицы. Мэгги посмотрела на потолок.

— Может, хочешь, чтобы я влезла на лестницу, а ты проверишь расположение лампочек?

— Да, — улыбнулась она.

Иногда Мэгги вела себя как Оуэн и Геркулес, совершенно игнорируя сарказм.

Я передвинула лестницу примерно на фут влево, убедилась, что она устойчива, и взобралась наверх. В течение следующих десяти минут я делала крошечные корректировки размещения лампочек, пока Мэгги не осталась довольна.

— Ну, вот и всё, — она подняла руки вверх. — Больше трогать ничего не буду, обещаю.

Ребекка подошла к нам, стуча каблуками по плитке пола.

— Мэгги, это просто чудо.

У Мэгги порозовели щёки.

— Спасибо.

— И я обожаю парня Ромы.

— Извини? — удивилась Мэгги.

Ребекка указала на манекен.

— Это же Эдди Суини, так? Хоккеист, которого видели с Ромой?

— Рома не встречается с Эдди Суини, — сказала Мэгги, глядя на Ребекку так, будто увидела, что у неё две головы.

— Но она же каталась с ним по городу.

Мэгги посмотрела на меня. Я посмотрела на неё. И мы дружно взорвались от смеха. Ребекка смотрела на нас как на помешанных.

— Да, Рома ездила по городу с Эдди, — хихикая начала объяснять Мэгги. — Но вот с этим Эдди, — она показала на куклу.

Ребекка перевела взгляд на меня. Я кивнула.

— Так мы его доставили сюда, — размахивая руками, продолжала Мэгги. — Он не влезал в мою машину, поэтому мы пристегнули его на переднем сиденье внедорожника Ромы.

— А люди решили, что это был настоящий Эдди, — рассмеялась Ребекка.

— Наверное, нас на заднем сиденье они не заметили, — потихоньку сказала мне Мэгги.

Я взглянула на часы.

— Я тебе ещё нужна?

— Нет, — она быстро обняла меня. — Возвращайся в библиотеку. А я пойду в студию. Встретимся здесь около шести.

— Ладно.

— И больше сегодня не ешь, — добавила Ребекка. — Будет много–много еды.

Я надела куртку и натянула шапку. Потом спустилась по лестнице и пошла через парковку за угол. Ожидая, пока проедет машина, чтобы перейти улицу, я увидела, как от Эрика выходит Маркус. Он постоял на дорожке, потом прошёл мимо двух соседних домов и исчез в глубине переулка.

Я немного постояла на обочине, но он так и не вернулся. Это плохо. Я просто это знала.