Запах куриного супа из мультиварки заполнил весь дом. Я мысленно поблагодарила того, кто изобрёл такую кастрюлю.

— Мы были правы, — сказала я Геркулесу, который составлял мне компанию, пока я переодевалась после тай–чи и наливала себе миску супа.

Оуэн бродил туда–сюда со странным видом, похоже, опять под влиянием весёлого цыплёнка.

— Эрик пил той ночью, когда убили Агату, — я отложила ложку. — Нам надо узнать, с кем и где. Эрик включил режим «Что было в Вегасе, остаётся в Вегасе.» Нам бы пригодились сейчас ваши суперсилы, — последнее слово я прошептала.

Геркулес вдруг заинтересовался задней дверью. Я опять взяла ложку.

— Думаю, Эрик и его друг здесь пить не стали бы. Иначе сейчас уже кто–нибудь об этом проболтался бы. — Я сунула коту кусочек курицы. — Сьюзен сказала, там было шумно, так что я, как и она, думаю, что это бар.

Геркулес поглядел на меня, потряс головой. Что могло означать согласие. Или наоборот. Или он хотел ещё курицы. В конце концов, я же говорила с котом. Но я знала, кто способен помочь.

Мама взяла трубку.

— Привет, котёнок.

— Привет, мам. У меня мало времени, но надеюсь, ты мне кое с чем поможешь.

— Конечно. В чём дело?

— Помнишь того хореографа, ты с ней работала в «Детях и куклах»?

— Хлоэ Уэстин, — тут же сказала мама.

— Она… — я замялась.

— Она была алкоголичкой, — прямо сказала мама.

— Да. — Как теперь объяснить, зачем мне это знать? — У одной женщины в нашей библиотеке муж…

— Достаточно, дорогая, — перебила она. — Ты думаешь, что у него проблемы с алкоголем.

— Как узнать это наверняка?

— От него пахнет спиртным?

— Нет, — я откинулась на подлокотник кресла.

— Это ни о чём ещё не говорит. Я никогда не чуяла запаха спиртного от Хлоэ. От неё всегда пахло жвачкой «Джуси фрут», что, конечно, и объясняет отсутствие перегара.

— Тогда как ты об этом узнала?

— Не считая того, что она являлась на репетиции пьяной и делала гранд–жете в оркестровой яме? — сухо спросила мама. — Она была скрытной, уклончивой. Надолго исчезала, и никто не знал, где она. Повадилась ходить в такую забегаловку, где никому не пришло бы в голову её искать. Она врала, а потом снова врала, чтобы объяснить первую ложь. Ну, и всё такое.

Голова разболелась. Я потёрла запястьем виски.

— Помню, как–то она пропустила репетицию и пыталась рассказывать, что изучала уличные танцы и потеряла счёт времени.

— А на самом деле? — спросила я.

— Всего час на пароме, пила домашнее вино с какими–то новыми друзьями в баре, — засмеялась мама. — Я совершенно уверена, что именно для такого вина изобрели термин «пойло». Но поверь мне, она поплатилась за это. У тебя никогда голова не болела так ужасно, что глаза в кучу?

— Нет… к счастью, нет.

— Я тебе помогла?

— Да. И прости, мне нужно идти, у меня тай–чи.

— Звони мне. Я буду держать за тебя скрещённые пальцы. Люблю тебя.

— Я тоже, — сказала я и повесила трубку.

Судя по словам мамы, я на верном пути. Эрик и его друг, скорее всего, пили где–то в другом месте, не в городе. Вопрос только — где?

Я натянула куртку и сапоги и отправилась на тай–чи. Я опаздывала и всё время смотрела под ноги, чтобы не поскользнуться, и поэтому, завернув за угол, столкнулась с Маркусом — в буквальном смысле.

— Извини, — я отодвинула со лба шапку и отступила на шаг. — Я не смотрела, куда иду.

— Ничего страшного. Это я занял всю дорожку. Я не ударил тебя своей сумкой?

У него на плече висела большая спортивная сумка.

Я покачала головой.

— Куда это ты? — спросил он, когда я перевесила сумку с одного плеча на другое.

— Иду на занятие по тай–чи.

— Я на пристань. Могу пойти вместе с тобой.

— Ты на площадку Зимнего фестиваля? — спросила я, когда мы уже шли по дорожке. И вспомнила прежде, чем он ответил. — Да, там же игра всех звёзд.

Ещё одна традиция Зимнего фестиваля — хоккейная игра с участием лучших из пожарного департамента и полиции против звёзд старшей школы.

— Удачи, — сказала я.

— Спасибо, — он помедлил, и, ожидая, когда перед нами развернётся и выедет на дорогу полутонный пикап, автоматически поставил передо мной руку.

— Как я забиваю, ты видела. Так что удача мне очень понадобится.

— Ты хорошо ездишь, — сказала я. — А с шайбой просто надо просчитывать немного вперёд.

Он бросил на меня удивлённый взгляд.

— Просчитывать?

— Когда кто–то перехватил шайбу, наблюдай за языком его тела. Он может сделать вид, что сворачивает направо, но если смотреть на ноги, они укажут налево.

Он кивнул.

— Спасибо, попробую.

Мы уже почти подошли к студии тай–чи.

— Как то дело? — спросила я.

С его лица исчезла последняя тень улыбки.

— Я знал, что ты не сможешь не спросить.

— Руби не убивала Агату.

— Ты не первая, кто мне это говорит.

— Возможно, стоит прислушаться.

— Копаешься в расследовании?

— Ты же знаешь, я не могу тебе говорить.

Это опять заставило его чуть улыбнуться. Мы остановились перед Общественным центром.

— Удачной игры, — пожелала я, сделала пару шагов к двери и обернулась к Маркусу. Он меня раздражал, но он хороший, добросовестный полицейский.

— Маркус, не знаю, имеет ли это значение, но в этом городе пикап Руби такой не один.

— Ты о чём? — спросил он, топая тяжёлыми ботинками по засыпанной снегом дорожке.

— Есть ещё несколько точно таких же. Одна модель, одна сборка. И куплены одновременно, у одного поставщика.

Он вздохнул.

— Кэтлин…

— …Не лезь в это дело, — закончила я. — Всего их было шесть. Шесть одинаковых пикапов, все проданы людям, живущим в этом районе. Или жившим. И как минимум один ещё здесь.

Я подняла обе руки, развернулась и вошла в дом. Он за мной не пошёл. Я не знала, что Маркус станет делать с этой информацией, но играла честно. Почему–то для меня это важно.

Руби уже поднялась по лестнице и снимала пальто.

— Привет, — сказала она.

Она выглядела смущённой и старалась не смотреть мне в лицо.

— Привет, — я повесила на вешалку свою сумку. — Я говорила с Гарри. Он рассказал мне, что могло быть в том конверте Агаты, и что просил тебя поговорить с ней.

Теперь она посмотрела прямо на меня.

— Значит, ты понимаешь, почему я не могла тебе сказать?

— Думаю, да.

Она сунула перчатки в рукав пальто.

— Хотела бы я знать, где тот конверт.

— Может быть, он найдётся, — я подумала про мокрый кусочек бумаги, который Геркулес выплюнул в мою руку. Это напомнило мне про фрагмент фотографии, найденный в квартире Руби. Это могло быть фото ребёнка Агаты и Гарри? Я совсем про него забыла.

Руби тронула меня за руку.

— Кэтлин, ты на минуту отключилась. С тобой всё в порядке?

— Извини. Просто… Возможно, у меня есть фото их дочки.

— Что? — она разинула рот от удивления.

Как же мне ей это всё объяснить? Я потянула её на скамью у стены, рядом с вешалкой.

— Я была с Ребеккой, когда она собирала тебе вещи на суд.

— Понятно.

— Помнишь, Лита отдала тебе сумку с вещами Агаты?

Руби кивнула.

— Я просто отнесла её домой.

— И не заглянула внутрь?

— Нет. Ну, может, одним глазком. — Она откашлялась. — Агата как–то странно относилась к вещам, давно, ещё до инсульта. Она подбирала всё, что могло оказаться полезным. Шарфы, салфетки, и всё такое.

— Руби, я осмотрела сумку. Прости, но я искала конверт или что–то ещё, что могло бы помочь тебе.

— Это правильно, — сказала она. — Очевидно, конверта там не было.

— Нет. Но там была часть фотографии. Ребёнка.

— Ребёнка?

— Ребёнка, — повторила я. А теперь самое неловкое. — Руби, так получилось, что я захватила с собой это фото. — (Что было более или менее правдой. Я захватила с собой Геркулеса, а он — фотографию). — Как думаешь, ты узнала бы, если там сын Агаты? Мне кажется, ты говорила, что он сейчас работает в Китае.

— Да. Дэвид. — Она пожала плечами. — Возможно. В кабинете Агаты стояла пара его детских фото. С тех пор он не особенно изменился.

Я сняла шарф и шапку.

— Ты будешь завтра в своей студии? Я бы занесла фото.

— Джастин за мной заедет, — глаза Руби блеснули как раньше, впервые за эти дни. — У него встречи завтра и послезавтра, в Миннеаполисе, насчёт лагеря. Мы могли бы подбросить тебя домой, и я посмотрю на фото.

— Пойдёт, если Джастин не против.

— Он возражать не будет. — Она встала. — Может, мы найдём что–нибудь для Гарри.

— Надеюсь, — сказала я.

Руби отправилась в зал. Я повесила куртку, переобулась и тоже пошла за ней.

В центре комнаты Мэгги показывала движение Ребекке, Роме и ещё паре человек. Я посмотрела. «Облачные руки», мой камень преткновения.

Мэгги закончила, улыбнулась мне, потом захлопала в ладоши, собирая всех в круг. Мы заняли привычные места. С одной стороны мне улыбалась Ребекка, а Рома, с другой, подняла палец и прошептала:

— Я нашла один пикап.

— Спасибо, — сказала я.

— Кэтлин, — прикрикнула Мэгги.

— Знаю, «согни ноги в коленях», — крикнула я в ответ.

— Это хорошо, что ты помнишь, — парировала она.

Занятие поглощало всё моё внимание. Я почти выучила упражнения, но это не значило полностью овладеть всеми движениями. Только Руби и Мэгги могли выполнить все сто восемь к концу урока, хотя остальные тоже старались.

Мы по одной отходили в сторонку, предоставив Мэгги и Руби закончить весь комплекс. Оглянувшись на дверь, я увидела Джастина. Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.

Закончив упражнения, Руби подошла ко мне.

— Кэтлин, я кое–что забыла тебе сказать.

— Что такое?

Краем глаза я видела, что Джастин смотрит на нас, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Джастин не знает насчёт Агаты и Гарри.

— Я ничего не скажу.

Она провела пальцами у края волос на вспотевшем лбу.

— Я просто скажу ему, что ты нашла старое фото и хочешь показать мне. В какой–то степени, это правда.

— По–моему, правильно, — согласилась я. Мне не нравится врать, и я думаю, секретов чересчур много. Но открывать то, что хотели оставить личным Агата и Гарри — не моё дело.

Вслед за Руби я пошла туда, где ожидал Джастин.

— Ну, как занятие? — он наклонился и поцеловал Руби в макушку, потом улыбнулся мне. — Привет, Кэтлин.

— Привет, — ответила я.

— Отличное занятие, — Руби потянулась за курткой. — Может, подбросим Кэтлин домой? Она нашла одно старое фото и хотела мне показать.

— Да, конечно. — Джастин обернулся ко мне. — А где ты живёшь?

Я влезла в сапоги.

— Вверх по Маунтин–роуд. По правой стороне. Четвёртый дом перед Соснами.

— Я знаю, где это. Маленький белый домик, да?

— Да, он, — кивнула я.

Я запихала в сумку обувь, натянула куртку и пошла вниз по лестнице за Руби и Джастином.

Джастин водил маленький синий «фокус». По дороге вверх по холму Руби обернулась ко мне.

— Собиралась сказать тебе раньше, — она сделала паузу и улыбнулась. — Я слышала, ты обыграла в хоккей детектива Гордона.

Я подняла бровь.

— Ну, скажем, я оказалась немного лучше, чем он ожидал.

— Учитывая последнюю пару дней, приятно это слышать, — рассмеялась она.

— Кэтлин, ты играешь в хоккей? — удивился Джастин.

— Уличный хоккей, — уточнила я. Джастин свернул на Маунтин–роуд. — Ой, я должна предупредить тебя, у меня коты.

— Ничего страшного, — сказал он. — Я люблю котов, хотя сам скорее собачник.

— Мои коты дикие. Не позволяют трогать себя никому, кроме меня.

— Ясно, — Джастин пожал плечами.

— А Ребекка всё покупает им цыплят с мятой? — спросила Руби. — Прошлым летом я пару раз встречала её в бакалее.

— Покупает, но только Оуэну. Геркулеса они не волнуют.

— Геркулес? — спросил Джастин. — В честь того силача?

— Ага.

По крайней мере, отчасти. Сказать по правде — и в честь мифического героя и его экранного воплощения в лице Кевина Сорбо.

— Вот сюда, — я показала Джастину дорожку к дому.

Он подрулил к дому, и вслед за мной они с Руби прошли к задней двери. Я ожидала встретить на кухне хоть одного из котов, но их даже и следа не было. Я бросила куртку на кресло.

— Фотография наверху, — сказала я Руби. — Сейчас принесу.

Фрагмент фото лежал на столике у окна, вместе с обрывком коричневого конверта, который Геркулес притащил из офиса Эрика. Это напомнило мне, что я собиралась выяснить, где Эрик был вечером в прошлую пятницу. Я подхватила порванную фотографию и спустилась по лестнице.

— Вот, — протянула я фото Руби.

Она положила фото на стол и принялась внимательно изучать. Потом перевела взгляд на меня. Лицо никак не выдало чувств, только в глазах появилась улыбка.

— Мне жаль. Я понятия не имею, кто мог это потерять. Тебе стоит спросить у Мэгги. Она вечно роется в старых фото.

— Спасибо, — сказала я.

— Или спроси у старого Гарри Тейлора. Он знает всё в этом городе.

Я знала, что она имеет в виду.

— Хорошая мысль.

— Ну ладно, идём, — она обернулась к Джастину.

— Спасибо, что подвёз, Джастин, — сказала я.

— Не за что.

И тут в гостиной появился Геркулес.

— Привет, киса, — Руби наклонилась к коту. — Это же Геркулес, да?

— Да. А это — Оуэн.

Кот только теперь сунул в дверь полосатую голову, посмотреть, что он пропустил. Геркулес ещё изучал Руби. Джастин присел рядом с ней.

— Привет, кот, — сказал он.

Герк повернул голову влево, прищурился и зашипел.

— Ух ты! — Джастин вздрогнул и выпрямился. Он перевёл взгляд от кота ко мне. — Да ты не шутила насчёт этих котов.

Вслед за Геркулесом и Оуэн подкрался ближе, прижимая к голове уши.

— Эй, всё в порядке, — тихо и успокаивающе произнесла Руби.

Геркулес обернулся к ней и дёрнул усами, словно сказал: «Против тебя я ничего не имею». Потом сделал шаг к Джастину и опять зашипел. Джастин шагов на пять отступил.

Я встала между ними.

— Извини, Джастин. Они выросли в Вистерия–Хилле. И с людьми не особенно ласковы.

Он пожал плечами, но, пожалуй, слишком небрежно.

— Ничего страшного. Возможно, от меня пахнет собакой. Я же говорил, что собачник, — он обернулся к Руби, но я видела, что краем глаза он продолжает присматривать за Геркулесом. — Мы, пожалуй, пойдём.

— Спасибо, что посмотрела на фото, — сказала я Руби. — Я узнаю у Гарри.

— И правильно, — сказала она. — Я правда думаю, что это фото ему о чём–нибудь скажет.

Я проводила их к задней двери и подождала, пока машина не отъехала. Потом вернулась на кухню. Оуэн и Геркулес сидели возле стола. Герк намывал морду. Оуэн вынюхивал бог знает что на полу. Я скрестила на груди руки и поинтересовалась у них:

— Ну, и что это сейчас было?