– Надеюсь, вы не думаете, что я буду ожидать вас в таком опасном месте, мисс? – Кучер наемного экипажа настороженно оглядел безлюдную улицу. – Это не самая лучшая часть города для такой молодой леди, как вы.

Эви улыбнулась дородному мужчине, вручая ему деньги.

– Благодарю вас, но нет. У меня тут друзья, которые позаботятся о том, чтобы я вернулась домой в целости и сохранности.

Кучер в ответ лишь пожал плечами, но сунул деньги в карман без дальнейших комментариев.

Как только он выехал со двора, Эви поспешила к церкви Сент-Маргарет. Влажный ветерок закружил пыль вокруг ее ног. В воздухе стоял запах сырости, ночное небо нависло над городом уродливыми черными грозовыми тучами, освещаемыми редкими всполохами молний. С ее-то везучестью она непременно вымокнет до нитки на обратном пути домой.

Дверь была не заперта. Эви вздохнула с облегчением: похоже, кто-то еще работает в этой части здания, и она тихонько помолилась о том, чтобы это оказался Майкл. Вначале она отправилась в Олбани, но только зря потеряла время на ожидание Майкла и мерзла в экипаже. Эви заплатила ночному привратнику за информацию, когда Майкл вернется домой. После сорока пяти минут тревожного сидения в экипаже Эви решила направиться в Сент-Маргарет. Кучер был не в восторге от поездки в лондонские трущобы, и Эви разделяла его беспокойство. Но у нее оставался один-единственный шанс. Она не позволит насильно втянуть Уилла в отношения, которые ему явно не нужны, несмотря на его готовность совершить благородный поступок. Может ему и понравилось целовать ее, но Эви была уверена, что Уиллу не по нраву то, что могло последовать за этим поцелуем, – брак с женщиной, которую однажды он уже отверг. Так что прощение Майкла было ее шансом предотвратить катастрофу и избавить Эви от унизительного брака с мужчиной, который ее не любит и не хочет.

Толкнув тяжелую дубовую дверь, Эви поспешила по длинному коридору. Было тихо, и ее сердце упало, когда она увидела, что под дверью гостиной не светится полоска света. Чтобы удостовериться в своей догадке, она приотворила дверь и заглянула в комнату.

Черт!

В кабинете Майкла тоже было темно. Да уж, не везет так не везет, надо возвращаться в Мейфэр.

Эви закрыла дверь, обдумывая свои дальнейшие шаги, и тут она услышала тихий гул голосов, доносившийся из кухни. Настроение тут же поднялось: Майкл всегда заваривал себе чай, когда приходилось работать поздно ночью, так что он частенько останавливался поболтать с кухаркой. Эви быстро пошла по коридору к лестнице и, спустившись, толкнула вращающуюся дверь, ведущую в комнату с низким потолком.

Но, открыв дверь, Эви замерла, ухватившись рукой за дверной косяк. К удивлению, она увидела Теренса и Бриджит О’Шай, а также трех мужчин, сидевших вокруг отмытого соснового стола в центре кухни. Один из мужчин был смутно ей знаком, а вот остальных она никогда не видела – это были мрачные рослые типы с угрюмыми физиономиями, которых явно не обрадовало ее появление. Майкла среди них не было, равно как и миссис Рафферти.

Эви вздрогнула, испуганная скрытой враждебностью, которая так и витала в воздухе. Экономка никогда не позволяла устраивать собрания в ее безупречно чистой кухне, потому что для этого существовали классные комнаты, и она твердила об этом постоянно. Так почему же она разрешила посторонним людям, среди которых были странные типы, собраться в этом месте, да еще в отсутствие Майкла и отца О’Келли?

Бриджит вскочила со стула, ее глаза расширились, а щеки заалели, как маки.

– Мисс… мы не ожидали увидеть вас здесь ночью! – Ее слова прозвучали как обвинение.

Эви шагнула в кухню, Бриджит громким шепотом велела брату встать, а когда он не послушался, толкнула его в плечо. Яростный взгляд, направленный на остальных мужчин, заставил тех поспешно подняться, с грохотом отодвинув стулья по каменному полу. Теренс лишь насмешливо взглянул на Эви и скрестил руки на груди. Не такого поведения она от него ждала.

– Прошу прощения за то, что побеспокоила вас, – с вежливой улыбкой промолвила Эви. – Я искала мистера Боумонта. Или миссис Рафферти. Она уже ушла спать?

– Да, она ушла, – с робкой улыбкой ответила Бриджит. – Но сказала, что запрет дом, когда мы закончим. – Она снова похлопала брата по плечу. – А мы как раз собрались уходить. Не так ли, Терри?

Сердито посмотрев на сестру, громила в поношенном сюртуке неуклюже встал.

– Да, собрались… Да и говорить нам больше не о чем, насколько я понимаю… – Недобрым взглядом обежал собравшихся, и у Эви сложилось впечатление, что их он был рад видеть не больше, чем ее.

– Прежде чем вы разойдетесь, – твердо произнесла Эви, – можете ли сказать, был ли тут сегодня вечером мистер Боумонт?

Бриджит зябко обхватила себя руками, словно ее затрясло от страха.

– Да, мисс, был. По сути, именно из-за него мы и собрались здесь.

Эви нахмурилась.

– В самом деле? Он мне ничего такого не говорил, и я не видела ни единой записи о вашей встрече в книге регистрации собраний. – Эви и миссис Рафферти несли общую ответственность за расписание собраний в приходе Сент-Маргарет и Хибернианской благотворительной ассоциации. Здесь очень редко проводились какие-то встречи, о которых они не знали.

Бриджит пожала плечами.

– Не могу ничего об этом сказать, мисс. Вам надо спросить у мистера Боумонта.

– Обязательно спрошу, – ответила Эви, заставляя себя улыбнуться.

Она не могла отделаться от чувства, что что-то здесь не так. Едва ли Майкл мог покинуть здание, оставив здесь посторонних людей. Несмотря на то что многие нуждающиеся были людьми работящими и честными, встречались и такие, кому нельзя было доверять.

Вроде Теренса О’Шая.

– Вы можете сказать, когда ушел мистер Боумонт? – спросила она.

– Около двадцати минут назад, мисс, – ответил мужчина, о котором Эви подумала, что уже встречала его раньше. Он дружелюбно ей улыбнулся.

Несколько мгновений Эви размышляла о том, что ей делать дальше, а потом решила оставить все, как есть, пока она не сможет потолковать с Майклом.

– Что ж, если вы закончили, я с радостью запру за вами дверь, – сказала она.

Бриджит кивнула.

– А вы скажете миссис Рафферти, что все тут закрыли, мисс? Я не хочу, чтобы она сердилась на мистера Боумонта за то, что тот рано ушел.

– Разумеется… – Эви осеклась, услышав, как у нее за спиной распахнулась дверь. Оглянувшись, она едва не упала в обморок, увидев знакомого мужчину.

Уилл…

Парадная военная форма была слишком нарядной для этого скромного места и казалась неуместной, однако Уилл выглядел в ней представительнее и солиднее всех мужчин в комнате, включая громилу Теренса О’Шая. Его голубые глаза были холодны и беспощадны, как январское небо, а губы строго поджаты. Уилл был не из тех, кто бранится по делу и без дела. Он предпочитал изъясняться точно и аргументированно, однако Эви уже прекрасно понимала, что Уилл может стать неуправляемым и страшным в гневе.

Было понятно, что она очень его чем-то рассердила.

– Уилл… то есть капитан Эндикотт! Что привело вас сюда? – выпалила она.

Уилл остановился перед ней, возвышаясь как скала. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Сердце у Эви заныло, предвещая бурю, но она взяла себя в руки, припомнив, что у нее тоже есть повод сердиться на Волка, как и у него на нее.

– Ты словно специально оставила заднюю дверь открытой, – насмешливо произнес он. – И я смог без всяких помех войти в дом.

Эви вздрогнула.

– О, да, полагаю, я действительно забыла ее закрыть.

Его брови поползли вверх.

– «Полагаю»? Твой разум отправился попрошайничать? А что, если бы ты оказалась тут одна и в это время в дом через открытую дверь проник какой-нибудь негодяй? Что тогда?

– Нет необходимости грубить. – Эви надулась. – Все прекрасно, как видишь. И я не одна. – Она посмотрела на Бриджит и Теренса. – Надеюсь, вы вспомните капитана Эндикотта.

– Ага. Он запечатлелся в моей чертовой памяти, – нахальным тоном медленно произнес Теренс.

Бросив на брата суровый взгляд, Бриджит сделала книксен.

– Да, мисс, – сказала она. – Добрый вечер, сэр.

Уилл чуть опустил голову, что едва ли можно было назвать приветственным кивком.

– У вас тут собрание, мисс О’Шай? Надеюсь, я не помешал?

В его голосе звучали недобрые нотки, и Эви нервно обвела взглядом присутствующих. Теренс и остальные мужчины угрюмо молчали, явно не желая отвечать ни на чьи вопросы. Что они тут делали в столь поздний час, не чай же пили до прихода Уилла?

Эви решила, что она не в праве винить несчастных парней. Внезапное появление военного офицера наверняка заставило их испытать неловкость, ведь они всего-навсего были прихожанами Сент-Маргарет, людьми бедными, перенесшими страдания под сапогом королевской армии, особенно в годы мятежа. Их память хранит много страшных моментов.

– Собравшиеся как раз собрались уходить, – твердо произнесла она. – Всем доброй ночи!

Незнакомцы едва не устроили свалку, пытаясь выбраться из комнаты, чего не скажешь о Теренсе. Он вышел с надменным, почти королевским видом, и Эви едва сдержала смех. Неудивительно, что этот придурок не может найти себе работу. Он явно плохо относится ко всем англичанам, которые попадаются ему на пути.

Когда Бриджит выходила из комнаты, Эви остановила ее легким прикосновением руки.

– Я надеюсь, что мы увидимся в воскресенье вечером на уроке шитья, – сказала она.

– Да, мисс, увидимся обязательно, – пролепетала девушка, торопясь скрыться за дверью.

Кивнув, Эви позволила Бриджит последовать за ее друзьями. Были слышны их шаги по каменному полу коридора, а затем стук захлопнувшейся двери известил об их уходе. В кухне наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь едва слышным тиканьем часов на каминной полке да потрескиванием собранных в кучу углей в очаге.

Эви боялась встретить взгляд Уилла, не потому что опасалась его гнева, просто ей было неприятно вспоминать жуткую сцену, которая произошла в библиотеке. Она надеялась избегать его до тех пор, пока не восстановит отношения с Майклом и не убедит Уилла в том, что ее честь восстановлена. И вот теперь ей приходится посмотреть в лицо человеку, считающему, что они скоро поженятся. И тот факт, что он видел ее полуодетой, видел ее грудь, выбивавшуюся из корсета, только усугублял неловкую ситуацию.

Переступая с ноги на ногу, Эви чувствовала себя ребенком, уличенным в плохом поведении.

– Как ты узнал, где я? – спросила она.

– Мне сказала Эди. – Подбоченившись, Уилл покачал головой, словно она действительно была напроказившей девчонкой, которую надо учить дисциплине. – О чем ты только думала, черт возьми?

– Что именно ты имеешь в виду? – Эви решила увиливать от прямого ответа, пока не поймет, насколько плохи ее дела. Например, узнала ли мама об их обмане?

Уилл усмехнулся.

– А ты как думаешь? О том, что ты поменялась ролями со своей жалкой сестренкой? Думаю, это идея Эди.

– Вообще-то моя, – возразила Эви.

В глазах Уилла мелькнуло удивление, что позволило Эви испытать легкое чувство удовлетворения, потому что, находясь рядом с Уиллом, она всегда чувствовала себя на два шага позади него. Правда, эта ее маленькая победа едва ли имеет значение, когда над ней нависла настоящая катастрофа.

– А мама знает? Ты ведь ничего ей не сказал? – Эви не смогла сдержать тревожную дрожь в голосе.

Уилл покачал головой и, кажется, чуть смягчился.

– Нет, конечно, уточка. Я никогда не подставлю тебя таким образом перед твоей дорогой мамочкой. Потому что о последствиях подобного шага и думать не хочется. – На его лице появилось выражение такого искреннего ужаса, что Эви едва не рассмеялась.

– На самом деле, – продолжил он, окидывая ее внимательным взглядом с головы до пят, – я и сам поначалу дал маху. Эди, чертовка, прекрасно тебя изображает, хотя держится совсем не так, как ты.

Эви внезапно покачнулась, у нее закружилась голова. Наверное, это результат беспокойства и недосыпа. Она, пошатываясь, подошла к кухонному стулу и опустилась на него.

– Мы не переодевались с Аделин с тех пор, как были детьми, так что Эди, вероятно, утеряла навык.

Уилл рассмеялся.

– Это было проделано талантливо. Твоя сестрица могла одурачить кого угодно, уверяю тебя, – сказал он.

– Тогда как же ты узнал о подмене? – Эви знала, что сестра ни за что не выдала бы ее, разве только под страшными пытками огнем и железом.

– Ее разоблачил Алек, – объяснил Эндикотт. – В отличие от меня, он сразу заподозрил подвох, причем находясь в это время в другом конце комнаты.

Глаза Эви округлились от изумления.

– Ну надо же! – воскликнула она. – Я должна спросить, как ему это удалось. В следующий раз его зоркий глаз может оказаться для нас полезным.

Уилл прищурился.

– Лучше бы следующего раза не было, Эви. – Она хотела было возразить, но он остановил ее жестом руки. – Давай поспорим об этом позднее, если захочешь, конечно. Кстати, что все эти люди здесь делали? Ты с ними встречалась?

В его голосе вновь зазвучали жесткие и подозрительные нотки. Эви вопросительно посмотрела на него, недоумевая, чем вызвана такая перемена.

– Эви, что это за сборище? – спросил Эндикотт с преувеличенно терпеливым видом, когда она ему не ответила.

Эви нахмурилась. Почему это беспокоит Уилла?

– Честно говоря, я понятия не имею зачем они собрались, – наконец сказала она. – Я их не спрашивала.

– Отлично! – бросил он. – А тебе вообще-то известно, что здесь происходит?

Эви едва не подскочила, гнев придал ей новую силу.

– Само собой, известно, но я не понимаю, что тебе за дело до этого? – сердито отозвалась она.

– Все, что касается тебя, теперь мое дело, раз уж мы намерены пожениться. – Казалось, он с трудом произнес последние слова. – Или ты об этом забыла?

– Я ничего не забыла, но мне не нравится твой тон, – высокомерно ответила Эви. Потому она взглянула на часы и второй раз за вечер ощутила легкое головокружение. Было уже очень поздно, и надо попасть домой, прежде чем ее мать и сестра вернутся с бала. – Господи милосердный! – продолжила Эви. – Уилл, мне надо вернуться домой. И раз уж ты здесь и так забавно пытаешься меня защищать, то ты мог бы отвезти меня.

– Я непременно сделаю это, но сначала…

Эви услышала сдавленное ругательство Уилла, когда проскользнула мимо него на лестницу и вышла в коридор. Она прошла половину пути до холла, прежде чем он ее нагнал.

– Не так быстро, душечка, – сказал он. – Мы никуда не поедем, прежде чем не выясним кое-что.

Ласково, но твердо Уилл схватил Эви за руку и, не обращая внимания на протесты, втолкнул ее в гостиную, захлопнул дверь и привалился к ней. Эви, молча кипя от злости, пару раз толкнула дверь, но результат был нулевой – красавчик Эндикотт, которого она так отчаянно любила, очень ловко преградил ей путь к бегству.

Отчаянно любила? Господи, почему именно «отчаянно»? – пронеслось у нее в голове.

– Это нелепо, – тоненьким голоском проговорила Эви в замочную скважину, пытаясь взять себя в руки. – Нам не о чем разговаривать.

Эндикотт насмешливо фыркнул и вошел в комнату.

– Сделай еще одну попытку, моя милая.

Эви сложила руки, и его пылающий взор скользнул по ее груди. От этого взгляда кровь прилила к ее щекам. Эви подбоченилась. Печально, но это не решило проблему, потому что теперь взгляд Уилла стал блуждать по всему ее телу, а глаза потемнели от жгучего интереса.

Черт, черт, черт!

– Ну хорошо, думаю, нам действительно надо поговорить, – ворчливо промолвила Эви, стараясь не замечать реакции собственного сердца на чувственный огонь в его взоре. – Уилл, мне очень, очень нужно вернуться домой до того, как мама с Эди приедут с бала. Мы не можем отложить разговор до завтра?

Глаза Уилла стали как голубые льдинки. Она не знала, то ли радоваться этому, то ли огорчаться.

– Ничего не получится, потому что с утра пораньше ты сделаешь очередную бессмысленную попытку убежать из дома, чтобы поговорить со своим Боумонтом, – возразил Эндикотт. – Я не отпущу тебя, пока мы не придем к соглашению.

– Соглашение, к которому нам надо прийти, состоит в том, что нам не надо вступать в брак, – заявила Эви.

– Хорошо, я повторю, сделай еще одну попытку, Эви. Наш брак не обсуждается. Я переговорил с твоими родителями, и они со мной согласны.

Эви развела руками.

– Да, но ты не обсудил это со мной! – вскричала она.

– Господи, да ты не дала мне возможности! – возмутился Уилл. – И я должен охотиться за тобой, как гончая за лисой.

Эви от злости стиснула зубы, ноздри ее раздулись, васильковые глаза потемнели до черноты. Если ей и нужно было какое-то подтверждение, что капитан Эндикотт берет ее в жены по принуждению, то она услышала это в голосе и тоне Уилла.

– И я начинаю чувствовать себя лисой, хотя, похоже, гончая не так уж жаждет ее поймать. – Она крепко сжала губы, жалея о том, что в ее словах прозвучала досада. Эта сцена послужила унизительным напоминанием о встрече с Уиллом, которую она много лет пытается забыть. Лишь сейчас Эви заметила, что он закусил нижнюю губу, а в его глазах промелькнула боль. Он стал казаться таким же несчастным, как и она, и от этого все становилось еще хуже.

Уилл приблизился к Эви. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отступить или не броситься в его объятия в поисках поддержки. Когда-то давным-давно она сделала последнее, а потом он уехал и забыл о ней.

Уилл взял ее руку, их пальцы переплелись.

– Дорогая моя, – произнес он бесконечно нежным голосом, – как только тебе в голову могла прийти столь нелепая мысль, скажи мне, ради бога? Я думал, что после нашей встречи в библиотеке ты поймешь, что я люблю тебя.

Голос Уилла, такой теплый и низкий, он всегда так ей нравился, заставил Эви проглотить слезы.

– Ты не хочешь на мне жениться, тебя заставляют. Всем это известно.

Улыбнувшись, Уилл поднес ее руку к губам. Он повернул ее ладошкой вверх и запечатлел поцелуй на ее запястье как раз в том месте, где билась голубая жилка, Эви почувствовала, что ее колени вновь начинаются подгибаться.

– Это неправда, – возразил он. – Я действительно хочу жениться на тебе. – Призрачная улыбка промелькнула на его губах. – И честно говоря, я даже немного удивлен, как велико мое желание сделать это, хоть так быть и не должно.

Эви так и не поняла, что он имел в виду, но решила не выяснять это. Пока.

– Предполагалось, что я выйду замуж за Майкла, – сказала она. – Ты же это понимал, не так ли? – сдавленно спросил Эви. – Мы давно запланировали это, и я причинила ему очень сильную боль.

– Я понимаю, – терпеливо проговорил Эндикотт. – Но вместо Боумонта ты выйдешь замуж за меня. Уверен, что у Боумонта нет в этом никаких сомнений.

Эви вздрогнула. Всякий раз, когда она вспоминала выражение ужаса на лице Майкла, ее начинало подташнивать от стыда.

– Вчера вечером он был в ужасе. Ужасно, что Майкл увидел нас… в таком виде, – прошептала она.

– Знаю и сожалею о том, что поставил вас обоих в подобную ситуацию. И ты должна перед ним извиниться. Мы оба должны, когда обсудим все наши дела, – сказал Эндикотт.

Эви попыталась высвободить руку, но Уилл не отпускал ее.

– Нет, Уилл, я хочу сказать ему, что прошлая ночь была простым… – Она замолчала, увидев, как насмешливо он приподнял брови. – Это было наваждение, – договорила она. – Взрыв чувств, душевный порыв. Я буду умолять Майкла простить меня, а затем между нами все будет по-прежнему. Ты будешь освобожден от всех обязательств по отношению ко мне, поскольку мама с папой согласятся на мой брак с Майклом, чтобы спасти мою репутацию.

Холодное голубое пламя полыхнуло в его глазах.

– Не думаю, – протянул он.

Эви отказалась поддаться шантажу. Она вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз ей это удалось.

– Почему ты делаешь это, Уилл? – спросила она. – Это же смешно! – Она отвела взгляд, пытаясь совладать с миллиардом противоречивых чувств, угрожавших поглотить ее.

Уилл взял ее за подбородок и приподнял, чтобы встретиться с ней глазами.

– Скажи мне правду, Эви, – попросил он. – Ты любишь Боумонта?

Она смотрела в его удивительные глаза – глаза, в которых она тонула как в омуте. Эви никогда не могла лгать Уиллу да и не хотела.

– Он мне очень нравится, – прошептала она. – К тому же у нас много общего. Наша работа, благотворительность… – Она замолчала, когда Уилл провел пальцем по ее губам.

– Я не об этом спрашиваю, милая. Я спросил, любишь ли ты его?

– Ну как я могу ответить на этот вопрос? – промолвила Эви, отчаянно не понимая, как все ему объяснить. – Все так сложно!

Улыбка изогнула уголки его рта, и Эви пришлось сдержать внезапное желание поцеловать сначала один уголок, а потом другой.

– Хорошо, давай ты попробуешь ответить на другой вопрос, – тихо попросил Эндикотт. – Ты любишь меня?

Черты его лица – дорогие ей черты – затуманились, когда она попыталась смахнуть слезы. Отчаяние и неумолимая неизбежность угрожали снести последние барьеры, разделяющие их.

– Разве ты не знаешь ответ? – шепотом ответила она.

– Знаю. – Это слово прозвучало в устах Уилла как клятва. – И за это я бесконечно тебе благодарен.

А потом он наклонился к Эви и поцеловал ее, овладевая ее губами, как волк добычей. Впрочем, по сути, он и был волком.