Эви Уитни с восторгом наблюдала за тем, как выпущенная ее сестрой Аделин стрела попала точно в центр мишени.

– Отлично! – сказала она сестре-близняшке. – Меня поражает твоя меткость, несмотря на то что у тебя такое же плохое зрение, как и у меня, а носить очки ты отказываешься.

Аделин протянула ей лук.

– Это потому, что ты слишком много об этом думаешь, Эви. Ты все долго делаешь. А я всего лишь целюсь в большой красный кружок и выпускаю стрелу.

Конечно, дело не только в медлительности или расторопности. Аделин, а для друзей и родных просто Эди, прекрасно справлялась с любым делом, за которое бралась, несмотря на плохое зрение. У нее были в запасе самые разнообразные уловки, и она прекрасно скрывала свой недостаток. Она мило сглаживала неловкие моменты, когда, например, не узнавала знакомого, находящегося в другом конце комнаты.

Не имевшая такого таланта, как у сестры, Эви не смогла бы подсчитать, сколько раз она сбивала цветы в горшках или обижала кого-то из друзей, когда, не узнавая их, проходила мимо, но когда Эви исполнилось двадцать лет, она настояла на том, чтобы ей купили очки. Хотя очки еще надежнее укрепили за ней звание «девушки без кавалеров», она, по крайней мере, больше не рисковала упасть с лестницы или прослыть невоспитанной особой.

Эви поднесла стрелу к тетиве. И глубоко вдохнула, наслаждаясь нежным ветерком, щекочущим шею. Стоял чудесный сентябрьский денек, лето медленно таяло, уступая место осени, а небо по краям, казалось, мерцало золотом.

Эви подняла взгляд на Мейвуд-Мэнор – старый, благословенный особняк их семьи. Леди Полок с дочерьми, недавно наслаждавшиеся на террасе послеполуденным солнцем, ушли в дом и, без сомнения, поджидали сигнал гонга. Гости, которые гуляли по лужайкам или наблюдали за состязанием Эви и Аделин в стрельбе из лука, также направились в отведенные им комнаты, чтобы переодеться перед обедом. Сестрам тоже надо было бы вернуться в дом, пока их не хватилась мать и не отругала за опоздание. «Отругала» – это сильно сказано. Она бы просто улыбнулась, взяла дочь за подбородок и назвала бы озорницей, прежде чем прочесть суровую лекции Эви. В их семье такое отношение матери – дело обычное, и Эви не помнила, чтобы когда-то было по-другому.

– Ты будешь стрелять или простоишь тут весь день как дурочка? – спросила ее сестра, снимая кожаные перчатки. Она опустилась на один из кованых железных стульев, стоящих под тентом, который загораживал от солнца стол с напитками. – Мама головы нам оторвет, если мы опоздаем к обеду, так что лучше, если твой выстрел был бы последним.

– Ты хочешь, наверное, сказать, что голову она оторвет только мне, верно? Ты можешь хоть дом поджечь, и она все равно найдет тебе оправдание, – заметила Эви.

Аделин сочувственно поморщилась.

– Это ужасно, не так ли?

Натянув тетиву, Эви прицелилась.

– В этом нет твоей вины, детка. Просто она такая, какая есть. – Выпустив стрелу, Эви проследила за ее полетом.

Аделин, прищурившись, присмотрелась к мишени.

– Ого, на этот раз ты попала почти в глаз быку! – сказала она.

– Я тренировалась, – заметила Эви. – Быть может, в один прекрасный день я научусь стрелять так же хорошо, как ты.

– Что ж, мечтать не вредно, – отозвалась Аделин. Встав, она потянулась, вытянув перед собой руки. – Когда дело доходит до…

– Когда доходит до чего? – рассеянно спросила Эви, поднимая свой капор, упавший под стол.

Мать отругает ее, если увидит, что она ходит без головного убора, но денек такой теплый, такой чудесный, что ей не хотелось надевать его. Вздохнув, она все же надела капор и повернулась к сестре. Та напряженно прищурившись, куда-то устремила свой взор.

Проследив за взглядом Аделин, Эви почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Кто-то к нам идет, но я не могу разобрать кто именно, черт возьми! – воскликнула Аделин.

Эви была в полном замешательстве.

– Это… Это Уилл Эндикотт, – наконец, запинаясь, пролепетала она.

Ее сестра от изумления разинула рот.

– Волк? Ты уверена?

– Ну конечно, я уверена. – Эви даже заморгала, словно могла этим заставить Уилла исчезнуть. – Думаешь, я уже не помню, как он выглядит?

– Вот что, дай-ка мне твои очки, – потребовала Аделин.

Не успела Эви ответить, как сестра сорвала очки с ее носа и нацепила себе на нос. И тут же тихо присвистнула. – Да-а, будь я проклята! Это Волк Эндикотт. А что это за привлекательный молодой человек, который идет рядом с ним?

Эви забрала у нее очки.

– Не знаю, да мне это и неинтересно. Но что я хотела бы знать, так это то… что этот…

Ей часто не хватало слов, но сегодня – больше, чем всегда.

– Обманщик? Прохвост? – услужливо подсказала Аделин.

В ответ Эви смогла лишь покачать головой.

Одно время Уилл Эндикотт был для нее целым миром. Она доверяла ему все тайны своей души и обожала с той слепой страстью, какую лишь может испытывать юная девушка во время первой любви. Она считала, что Уилл относится к ней так же – предан ей и намерен жить и умереть с ней в один день.

Какой же глупой маленькой дурочкой она была! Но что еще хуже, она не могла ни в чем винить Уилла. В конце концов, они были почти дети. Само собой, Уилла увлекли более завлекательные вещи, как и ее со временем. Глупо пестовать в себе чувство обиды и горечи, особенно по прошествии стольких лет.

Но теперь, когда он приближался по зеленой лужайке к ней, Эви поняла насколько не готова к новой встрече с ним, словно она все еще была обиженной шестнадцатилетней девочкой.

– Господи, что же он тут делает? – растерянно спросила она.

– Полагаю, он приехал повидаться с тобой, – ответила сестра.

– Но почему, зачем? Мы не виделись много лет.

– Позволь мне это уладить. – Аделин решительно двинулась навстречу Уиллу и его спутнику. – Неужели это ты, Уилл Эндикотт? Боже, каким это ветром тебя занесло в наш тихий уголок?

Пока ее сестра, по обыкновению, подшучивала над новоприбывшими гостями, Эви стояла на месте, пытаясь побороть все нарастающее волнение. Еще никогда она не испытывала такой благодарности сестре за ее искусное умение выходить из неловкой ситуации.

Слушая, как Уилл отвечает на приветствия Аделин, Эви потихоньку разглядывала его: высок, по-прежнему красив… Последний раз она видела его несколько лет назад на военном параде в Лондоне. Уилл тогда находился от нее в нескольких сотнях футов, к тому же он был верхом на лошади. И вот теперь он совсем рядом, ей надо что-то предпринять… что-то сказать или сделать…

Да, Уилл изменился! Это теперь не долговязый восемнадцатилетний паренек из давних, дорогих ее сердцу воспоминаний. Нет, перед Эви предстал широкоплечий мужчина в красивом узком сюртуке и в сапогах для верховой езды. Он возмужал, лицо приобрело суровые черты, только его необычные светло-голубые глаза, так напоминающие волчьи, и внесезонный загар остались прежними. Взгляд стал строже, резко выделились скулы на обветренном лице, у губ пролегли глубокие складки, подчеркнув твердо очерченный подбородок, а от уголков глаз разбежались едва заметные морщинки. И сразу было видно, что возникли они не от смеха. Эви решила, что они появились от того, что он часто щурился на жарком испанском солнце. Он не производил впечатление жизнерадостного человека, и это было естественно для мужчины, побывавшего на войне. Эви смотрела на Уилла и удивлялась переменам, произошедшим с ним за эти годы.

Не успел Уилл произнести вымученные слова приветствия, как Аделин опередила его, обхватив руками за шею и запечатлев на его щеке быстрый поцелуй.

– Ох, да будет тебе! – воскликнула она. – Как я рада видеть тебя, Волк! Мы так беспокоились за тебя и других наших друзей во время военных действий, но, кажется, с тобой все в порядке.

Уилл робко улыбнулся Аделин – он явно был удивлен столь восторженной встрече.

– М-м-м… да… я тоже рад тебя видеть, Аделин. Да, со мной все хорошо… – пробормотал он. А потом Уилл повернулся к Эви с осторожной улыбкой, словно ожидая, что она тоже бросится в его объятия. – Эви, как хорошо снова встретить тебя, – промолвил он. – Ты чудесно выглядишь.

Это была явная ложь. Эви знала, что ее лицо покрылось красными пятнами и стало непривлекательным от жары и волнения, а непокорные волосы растрепались. Она чувствовала себя ужасно неловкой и неуклюжей, и ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила она. – Тебя мама пригласила?

Вполне в духе ее мамы было забыть о том, что она пригласила на обед Уилла.

Он фыркнул.

– Нет, черт возьми, ничего подобного. Она увидела меня в вестибюле, и у нее был такой вид, будто она откусила кусок лимона. Без сомнения, ее отношение ко мне не изменилось, – резюмировал он.

Как ни странно, грубоватое объяснение Уилла чуть уняло тревогу Эви. Перед ней был прежний Уилл, которого она знала, а не вышколенный, слащавый незнакомец.

– И я так же взволнованна, как мама, потому что ты тоже застал меня врасплох, – промолвила Эви.

Уилл кивнул.

– Знаю, но у Уайтов я встретился с твоим братом, и он пригласил нас погостить у вас несколько дней, – объяснил Уилл. – Мне это показалось хорошей идеей, чтобы повидаться со старыми друзьями и навестить тетю Ребекку.

– Как поживает миссис Эндикотт? – спросила Эви. – Надеюсь, ты нашел ее в добром здравии?

Уилл чуть замешкался с ответом.

– Вообще-то она ненадолго уехала с сестрой в Бат, – сказал он. – Я разминулся с ними на несколько дней.

Эви нахмурилась. Почему же он не написал тете перед приездом? Его объяснения показались ей бессмысленными. Уилл умудрился несколько лет игнорировать Ризов, и чем, интересно, вызвана такая внезапная перемена?

Аделин нетерпеливо дернула за рукав Уилла.

– Ты еще должен представить нас своему другу, Волк. – Аделин бросила заинтересованный взгляд на высокого крепкого мужчину, стоявшего позади Уилла.

Эви едва сдержала вздох. Он узнала выражение на лице сестры-близняшки, которое всегда свидетельствовало о какой-нибудь очередной выходке.

– Не обращайте на меня внимания, – произнес незнакомец в ответ. Он озорно улыбнулся и дерзко посмотрел на Аделин. – Я просто любуюсь вашим поместьем.

Эви отметила быстрый, нервный взгляд, который Уилл бросил на друга.

– Прошу прощения, леди, – произнес он. – Это Алистер Джилбрайд, капитан 42-го пехотного полка, мой давний добрый друг. Алек, позволь мне представить тебе мисс Эвелин Уитни и мисс Аделин Уитни.

– Леди, для меня это большая честь. – Капитан Джилбрайд отвесил дамам низкий поклон. В его речи слышался едва заметный шотландский акцент.

Аделин присела в столь же низком и насмешливом реверансе.

– Нет, это честь для нас, – произнесла она, кокетливо хлопая ресницами.

Без сомнения, сестра Эви нашла для себя новый источник интереса. Эви понимала, чем вызвана такая реакция Аделин, ведь весьма привлекательную внешность капитана Джилбрайда украшали доброжелательная улыбка и насмешливый блеск серых глаз. Похоже, он был из тех людей, которые умеют находить в жизни много радостей. Эви тут же представила себе, как ее сестрица вовлекает капитана в весьма смелый флирт, что наверняка доведет их мать до нервного срыва.

– Привет, а что это вы тут делаете на самом солнцепеке? – услышала Эви знакомый голос и увидела своего брата, спешащего к ним по лужайке.

– Мэтт, вот и ты, плут! – воскликнула Аделин, бросаясь к брату. – Мы уже начали гадать, когда же ты появишься. С твоей стороны было нехорошо оставить леди Мэри на наше попечение. Нам пришлось развлекать ее.

Мэтт грубовато, но крепко обнял сестру.

– Можно подумать, вы меня целый месяц не видели, – заметил он. – Это моя очаровательная невеста, и тебе это прекрасно известно. Я уверен, что вы недурно провели с ней время.

– Недурно – подходящее определение, – насмешливо бросила Аделин.

Мэри Парк была такой же невыносимой гордячкой, как и мать Эви, но она была дочерью графа и внучкой герцога и готовилась выйти замуж за Мэтта, имея весьма внушительное приданое. Мать одобряла выбор сына и предвкушала скорую свадьбу, а Мэтт – хороший брат и послушный сын, но, увы, человек, не склонный к глубоким размышлениям, казалось, был очень доволен своей будущей женой.

А вот Аделин и Эви, напротив, не выносили заносчивую леди Мэри и давали ей весьма низкую оценку.

– Сестрица, как вы тут поживаете? – спросил Мэтт, награждая Эви братским поцелуем в щеку. – Вижу, вы уже встретили Волка и капитана Джилбрайда.

– Очень мило с твоей стороны было пригласить их сюда, – вежливо промолвила Эви. – Как удачно, что тебе пришла в голову эта мысль.

Недоумение отразилось на круглом лице Мэтта.

– А вот мне показалось, что это Волк буквально охотился на меня. Ах, подумать только! – со смехом воскликнул он. – Забавно получилось, ты не находишь? Волк, который на меня охотился! Ты поняла?

Аделин свела брови, не оценив шутку, а капитан Джилбрайд недоуменно посмотрел на Мэтта. Уилл, в свою очередь, бросил на Мэтта злой взгляд, и это неприятно удивило Эви и показалось ей странным. Уилл не хуже других знал, что Мэтт обладает весьма своеобразным чувством юмора, так почему именно сейчас его это рассердило?

– Да, дорогой, я уверена, что все оценили твою забавную шутку, – произнесла Эви. – Но что ты имел в виду, сказав, что Волк на тебя охотился?

– Боже правый! – воскликнул капитан Джилбрайд, вынимая из жилетного кармана часы. – Наверняка уже давно пора переодеться к обеду.

Пропади все пропадом! Эви встревожено повернулась к дому. Шокированная появлением Уилла, она совершенно забыла об обеде.

– Дьявольщина! – вскричал Мэтт. – Мама была очень недовольна, когда отправляла меня за вами. Она хотела поговорить с тобой до обеда, Эви. И она была весьма расстроена, если хочешь знать. Чем ты могла огорчить старушку?

Чувствуя, как щеки от смущения заливает краска, Эви покосилась на Уилла, но он был спокоен и невозмутим. – Да ничего я не сделала такого, но… кто знает?

– Не беспокойся о маме, – сказала Аделин. – Я о ней позабочусь. Но нам всем лучше вернуться в дом, иначе она наверняка устроит сцену.

– Звучит заманчиво, – насмешливо произнес капитан Джилбрайд.

– Поверь мне, в маминых сценах нет ничего забавного, – сухо заметил Уилл.

Эви прыснула от смеха. Многое изменилось за последние десять лет, но одно обстоятельство все еще имело над ними власть: они оба боялись леди Риз.

Улыбка исчезла с ее губ, когда Уилл шагнул вперед, предлагая ей руку. У Эви мелькнула мысль, что если она прикоснется к нему, то того и гляди от волнения лишится чувств.

К счастью, ее сестра отказала капитану Джилбрайду, который вежливо спросил у нее, может ли он проводить ее до дома. Вместо этого Аделин подхватила под руку Уилла.

– Пойдем со мной, Волк, – сказала она. – Я умираю от желания услышать рассказы о твоих приключениях. – Аделин игриво посмотрела на Джилбрайда, слегка расстроенного ее отказом. – Я уверена, что и у тебя, и у капитана на войне была масса приключений и потрясающих случаев.

Весело болтая, Аделин тащила Уилла за собой. Капитан Джилбрайд, похоже обиженный, плелся следом за ними.

Взяв под руку Мэтта, Эви двинулась за остальными.

– Кажется, наша Эди опять взялась за свое. – На лице Мэтта появилось выражение неодобрения. – Она рассорит этих капитанов еще до темноты.

Эви нахмурилась.

– Аделин просто поддразнивает Уилла, вот и все, – заметила она.

– Надеюсь, что так оно и есть, сестрица, – вздохнул Мэтт. – Нам всем известно о твоих чувствах к Уиллу. И со стороны Эди не очень-то хорошо пытаться перебежать тебе дорожку.

У Эви слегка закружилась голова только от мысли о предполагаемом романе сестрицы с Уиллом. Как ужасно для нее в этом случае повернутся события. Но потом Эви вспомнила, что это уже неважно, потому что она больше не любит Уилла.

– Не говори глупостей! Между нами давным-давно ничего нет, – отрезала Эви.

– Что ж, рад это слышать, – кивнув, сказал Мэтт. – Ты же знаешь, как мама к нему относится.

Их мать выносила присутствие Уилла только из-за его опекуна мистера Филиппа Эндикотта, богатого представителя местного дворянства из знатной семьи. Ее отец был чрезвычайно высокого мнения о мистере Эндикотте и всегда приглашал Уилла в Мейвуд-Мэнор. Об истинном происхождении Уилла никто никогда не говорил, но это не означало, что мать Эви ничего о нем не знала. Для леди Риз статус Уилла как незаконнорожденного был так же отвратителен, как и отсутствие у него каких-либо финансовых перспектив. Леди Риз не брала в расчет королевскую кровь, которая текла в жилах Уилла, она не видела ничего привлекательного в дружбе своей дочери с бастардом.

Эви же была другого мнения. Она бы с радостью оставила привычную спокойную жизнь в провинции и под барабанную дробь отправилась бы за Уиллом хоть на край света. Вот только к несчастью Эви Уилл ни разу не предложил ей пожертвовать собой ради него.

– Можешь не беспокоиться, Мэтт. Я уверена, что Уилла привело к нам лишь простое желание увидеться со старыми друзьями и не более.

– Ну да, ты лучше знаешь, – уклончиво сказал Мэтт. – Только он буквально из кожи вон лез, чтобы выпросить у меня приглашение.

Они уже приблизились к невысокой мраморной лестнице, ведущей на террасу, но тут Эви остановила Мэтта.

– Так ты не шутил, когда сказал, что Волк охотился за тобой?

– Это было… Ох, я понял, что ты имеешь в виду, – с улыбкой произнес Мэтт. – Ты хочешь знать, не шутил ли я, когда сказал, что Волк очень настойчиво стремился попасть в наш старый дом?

– Ну да! Как же ты не понимаешь?! – разволновалась Эви. У Мэтта, конечно, не ума палата, но он добрый и любящий брат.

– Он действительно был очень настойчив. Я уже вышел за дверь, но он ринулся следом за мной. Сказал, что слышал о том, что мы устраиваем веселый домашний прием, и ему ужасно хочется на него попасть.

– Так и сказал, «веселый»? – переспросила Эви.

На лице Мэтта появилось явное мыслительное усилие.

– Да, так и сказал, – подтвердил он. – Слушай, сестрица, Волк явно проявил такую прыть не просто так, он хотел снова поухаживать за тобой, если ты понимаешь, о чем я.

Эви прижала руку к груди, словно стараясь унять стук сердца, дарящего ей надежду.

– Да, я понимаю, о чем ты…

Но с чего бы это Уилл вдруг решил возобновить их давние отношения? Что могло разжечь искру интереса к ней, пробудить чувство, которое, казалось, уже давно умерло?

– Надеюсь, он ничего не знает о твоих отношениях с Майклом Боумонтом? – спросил Мэтт.

Майкл…

Эви словно очнулась от наваждения и спустилась с небес на землю. Она была готова провалиться сквозь мраморные ступени, ее охватило непонятное чувство вины, будто она задумала нечто плохое.

– Нет, не думаю, что он слышал об этом, – сказала она. – Да и с какой стати, в конце концов?