На следующий день Эви бродила вокруг гостиной, пытаясь набраться смелости. Рано или поздно ей придется встретиться с Уиллом лицом к лицу и извиниться за свое грубое поведение минувшим вечером. Ведь многие, включая ее мать, видели, как она распекала Уилла. Даже Майкл заметил ее дурное настроение. Правда, она не очень его скрывала, но все же…

Что касается Уилла, то Эви удавалось избегать его оставшуюся часть вечера – спасибо Аделин, которая поменяла местами карточки с именами гостей на столе. Как они и ожидали, леди Риз планировала посадить Эви рядом с Уиллом, но Аделин подсадила его к болтливой леди Портман. Аделин заметила, как недовольно Уилл свел брови, однако с пожилой графиней он был безупречно вежлив.

Мать была удивлена и явно недовольна переменой мест за столом, но отреагировала на это сердитым взглядом, брошенным на Эви – как обычно, она обвинила в случившемся ее. Эви спокойно приняла это. Она бы с радостью выслушала очередную нравоучительную лекцию матери, если бы та избавила ее от неприятной необходимости сидеть за столом рядом с Уиллом. Эви больше не хотела видеть и разговаривать с ним. Уилл прав, она трусиха, это чистая правда, но что с того?

– Что-то не так, мисс Эвелин?

Вздохнув от неожиданности, Эви повернулась и увидела лакея, державшего в руках поднос с тостами для завтрака.

– Нет, вовсе нет, – со слабой улыбкой отозвалась она. – Вот что, позвольте-ка мне открыть вам дверь.

Молодого человека ее слова привели в ужас.

– Нет, мисс, нет, в этом нет необходимости! – вскричал он.

Лакей поспешно обежал вокруг Эви и сам открыл дверь в гостиную. Когда она первой прошла в комнату, он с явным облегчением выдохнул, дав Эви понять, что она способна огорчить даже младшего лакея. Эви решила, что у нее настоящий талант обижать почти всех, кого она знает, не считая Майкла, который никогда не обижался на то, что она сказала или сделала. Неудивительно, что он так ей нравится.

Солнце лилось в комнату сквозь венецианские окна, оставляя на розово-зеленом ковре полосы света и тени. Гостиная для завтрака была одной из самых приятных комнат в доме, бледно-зеленые стены были украшены блестящими черными панелями, и там находился чудесный мебельный гарнитур в стиле королева Анны. Аделин и Эви частенько проводили здесь утренние часы, читая корреспонденцию, составляя планы на день или просто болтая друг с другом. Приятный, спокойный способ начать день.

Вдобавок ко всему мать редко заходила сюда, что делало это уютное место еще более привлекательным для сестер. Раньше мать по обыкновению завтракала в постели, но потом она зачастила в свою личную гостиную. К несчастью, этим утром она решила спуститься в гостиную для завтрака, а это означало, что у нее что-то на уме. Лишь в крайней необходимости мать покидала спальню раньше одиннадцати часов утра, даже если в доме были гости. И то, что она сегодня спустилась раньше десяти, было, мягко говоря, очень тревожным сигналом.

– Ну вот и ты, Эвелин, – сказала мать, сидевшая на своем месте в конце стола. – Я уже подумывала послать за тобой лакея.

Эви пробормотала слова извинения, хотя обычно попытки унять гнев матери ни к чему хорошему не приводили.

Быстро оглядев стол, Эви поняла, что лишь немногие гости вышли к завтраку. Леди еще не спустились, а джентльмены явно позавтракали и отправились с отцом на рыбалку. Аделин, Мэтт, а также Майкл и лорд Портман уже были здесь. К несчастью, пришли на завтрак и Уилл с капитаном Джилбрайдом, а это означало, что удача окончательно оставила Эви.

Все мужчины встали при появлении Эви, а Уилл, не дожидаясь лакея, выдвинул из-за стола пустой стул рядом с собой. Его губы тронула вежливая улыбка, глаза же при этом были холодны, как голубоватые льдинки.

Его в высшей степени сдержанное поведение было как нельзя кстати, однако Эви все равно не имела ни малейшего желания садиться рядом с ним. Кто знает, что ему придет в голову? Вдруг у него возникнет желание уронить ей на колени тарелку яичницы с ветчиной? Ни к чему испытывать судьбу…

– Садись со мной, – весело предложила Аделин, похлопывая по стулу рядом с собой.

Мысленно поблагодарив сестру, Эви направилась к ней и села между Аделин и Майклом с едва сдерживаемым вздохом облегчения. Эви поймала на себе недовольный взгляд матери, Уилл же усмехнулся, и у Эви появилось чувство, что ее силой заставили пройти сквозь строй.

– Доброе утро, дорогая, – заботливым тоном произнес Майкл. В его взгляде читались нежность и доброта. После бессонной ночи Эви казалось, что она похожа на леди Элис – бледную, измученную прародительницу королевы Елизаветы, которая обычно смотрела на нее с портрета, висевшего в галерее на верхнем этаже дома. Домашняя легенда гласила, что призрак Элис то и дело появляется по ночам, до смерти пугая горничных. Этим утром Эви чувствовала себя неважно, но это вряд ли относилось к ее физическому здоровью, она была крепка и вынослива, скорее ее душевное настроение оставляло желать лучшего. Роль изможденной дамы была не для нее, учитывая, что она была здорова. Эви было трудно представить в постели, в слабо освещенной комнате с уксусом в одной руке и нюхательной солью в другой.

– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросил Майкл услужливо.

– Нет, спасибо, – ответила Эви, заставив себя улыбнуться.

Пора уже ей перестать кукситься. Она должна извиниться перед Уиллом за свое недостойное поведение, у нее нет причины унывать только из-за того, что старый друг нанес им визит. Она должна радоваться, что он посетил их дом и вышел живым из резни при Ватерлоо.

– Я буду только чай с тостом, – пояснила Эви. – А потом мы с тобой можем провести время за книгами, если хочешь.

Майкл принес с собой целую кипу бумаг, среди которых были и гроссбухи с записями, касающимися благотворительных дел в Сент-Маргарет, а также иной помощи, которую церковь оказывала местному населению. Были здесь прошения к потенциальным пожертвователям, поскольку главный учредитель фонда, лорд Эллсуорт, умер несколько месяцев назад. Пока средств хватало, но к концу года ситуация могла ухудшиться. Майкл отдавал бо́льшую часть собственных денег в церковную казну, но это не могло продолжаться вечно, как ему ясно дал понять его отец, лорд Леджер, который хотя и симпатизировал ирландским иммигрантам, оказавшимся в трудной ситуации, но все-таки считал, что его младший сын слишком много денег тратит попусту.

– Как желаешь, – с улыбкой ответил Майкл, – но сегодня такой чудесный день, выходной. Давай придумаем что-нибудь еще, книгами мы можем заняться позже.

– Нет, мисс Эвелин, а почему, собственно, вы решили утро провести, зарывшись с головой в старую заплесневелую книгу? – спросил сидевший напротив них капитан Джилбрайд. – Уверен, что можно найти лучший способ провести такой замечательный день.

Эви пристально посмотрела на капитана, зачарованная его акцентом. Порой он говорил как английский аристократ, проведший в Итоне или Оксфорде годы, когда складывается личность ребенка, но пару раз за прошлый вечер он переходил на тяжеловесный шотландский акцент. Казалось, что он вдруг вскочит с места и начнет танцевать рил. Эви стала подозревать, что капитан Джилрайд переходил на шотландский акцент ради шутки, хотя она и представить себе не могла, с какой целью он это делал.

– Ничуть не сомневаюсь, что ты мечтаешь вырваться за пределы дома, – насмешливо прокомментировал Уилл слова Алека. – Так что ты задумал?

– Я наслышан о красивых развалинах всего в получасе езды отсюда, – ответил капитан Джилбрайд. – Думаю, это старое аббатство.

– Должно быть, речь идет об аббатстве Сент-Осмунда, – утомленно проговорила Аделин.

Как правило, почти все гости Мейвуд-Мэнор отправлялись на экскурсию к живописным развалинам, поэтому Эви и ее сестра были там по меньшей мере раз сто. И как бы ни были хороши развалины, Аделин не желала видеть их снова.

– Развалины должно быть прекрасны, – произнес Джилбрайд с такой очаровательной улыбкой, что любая женщина, кроме Аделин, растеклась бы лужей у его ног.

Но Эди только пожала плечами, недвусмысленно выражая свое презрение к предложению капитана Джилбрайда.

– Это древнее цистерцианское аббатство, развалившееся после того, как были закрыты монастыри. Оно красивое, но ничего особенного в нем нет.

– Да, но там можно замечательно провести время с такими милыми леди, как вы и мисс Эвелин, – сказал Джилбрайд. – Это отличная возможность побродить среди каменных развалин, я полагаю, не говоря уж о том, чем могут заняться парень и девчонка на природе.

Капитан приправил свое возмутительное замечание многозначительным подмигиванием Аделин, но тут же охнул, и Эви была уверена, что это Уилл пнул его ногой под столом.

После некоторого неловкого молчания, потому что Аделин не нашлась, что ответить Джилбрайду, ее мать, наконец, натянуто улыбнулась.

– Думаю, это чудесная идея, девочки, – сказала она. – Вы можете взять ландо или поехать верхом с мужчинами.

Именно на их совместную прогулку мать и надеялась, ведь ей так хотелось свести Эви с Уиллом. Эви ничуть не сомневалась, что это именно она рассказала Джилбрайду о руинах – традиционном месте прогулок для гостей.

– Спасибо, мама, – отозвалась Эви с ясно читающимся сожалением. – Но боюсь, у нас с Майклом сегодня слишком много работы. Быть может, завтра?

Леди Риз со стуком поставила чашку на стол.

– Эвелин, я с презрением отношусь к подобной высокомерной грубости, – заявила она. – Капитан Джилбрайд был так мил, предложив, прогуляться. И я просто шокирована тем, как ты отреагировала на его слова.

Эви застыла. Мать редко устраивала ей нагоняй перед посторонними. От того, что она получила такую отповедь, да еще на глазах у Уилла, она почувствовала тошноту. Правда, мать никогда особенно не церемонилась с Уиллом, так что ему было не впервой слышать, как леди Риз отчитывает за провинность своих дочерей.

Когда Эви рискнула поднять глаза на Уилла, она поймала его неодобрительный взгляд, адресованный леди Риз. Да что там, его лоб накрыли такие тучи, что Эви забеспокоилась о том, что мать заметит это и обидится.

Аделин ринулась сестре на помощь.

– Мама, ни к чему нападать на Эви, – сказала она. – У меня тоже нет желания ехать на развалины. – Аделин покосилась на капитана Джилбрайда. – Если хочешь знать, они нам до смерти надоели, и уж точно не среди мертвых камней я бы хотела провести день. – Судя по ее тону, капитан Джилбрайд тоже казался ей смертельно скучным субъектом.

– Никого твое мнение не интересует, Аделин, – сердито отрезала леди Риз. – Эвелин, я не желаю, чтобы ты на целый день запиралась в библиотеке с мистером Боумонтом, занимаясь этой вашей благотворительностью. Во-первых, это вредно для здоровья. Во-вторых, я не одобряю твое общение с отталкивающими и опасными людьми, с которыми тебе приходится сотрудничать. Я уже давным-давно хочу потолковать об этом с твоим отцом и уж теперь постараюсь сделать это как можно скорее.

Эви почувствовала, как напрягся сидящий рядом с ней Майкл. Его реакция была вполне понятна, потому что, судя по тону матери, та явно считала его одним из тех отталкивающих типов, которые рыскают вокруг Сент-Маргарет.

– Мама, это несправедливо! – выпалила Эви, пылая от гнева, который и заставил ее говорить. – Мы с мистером Боумонтом занимаемся в Сент-Джайлзе чудесной работой, и совсем необязательно предлагать нам что-то другое. И я не намерена бросать это занятие, чтобы ты или папа о нем ни думали.

Возмущенное восклицание леди Риз заполнило неловкое молчание, воцарившееся в гостиной.

– Ну вот, ты сделала это, – едва слышно прошептала Аделин.

Уже сожалея о взрыве эмоций, Эви смущенно посмотрела на Уилла и Джилбрайда. Однако Уилл не обращал никакого внимания ни на нее, ни на леди Риз. Вместо этого он не спускал глаз с Майкла, словно лишь его реакция на безобразную семейную сцену имела какое-то значение.

– Сложная ситуация, – заметил Джилбрайд. – Моя дорогая леди Риз, я нижайше молю вас о прощении. С моей стороны было глупо предположить, что у леди и мистера Боумонта еще нет планов как провести этот день. И я буду рад перенести нашу поездку на более подходящее время.

Как бы ни была огорчена Эви, она не смогла не заметить, что шотландский акцент капитана исчез – в очередной раз. Более того, его улыбка была настолько лукавой и обаятельной, что даже мать оттаяла. Эви добавила необходимость поблагодарить капитана Джилбрайда за находчивость в список дел на сегодня, который составляла в голове.

– Вам не за что извиняться, мой дорогой сэр, – с легкой иронией ответила леди Риз. – Я полностью поддерживаю ваше предложение съездить на развалины. Как только допью чай, я велю экономке приготовить ланч для пикника. – Она бросила сердитый взгляд на Эви, говорящий: «А с тобой мы потолкуем позже». Мои дочери будут готовы к поездке через час.

Аделин тяжело вздохнула.

– Мама, если Эви и мистер Боумонт не хотят ехать… – Она замолчала, увидев, что брови матери сошлись на переносице.

– Думаю, это чудесная мысль, – прервал надвигающуюся угрозу Майкл. – Действительно не стоит, чтобы такой восхитительный день прошел впустую. – Он вежливо кивнул Джилбрайду. – Благодарю вас за предложение, сэр. Уж и не помню, когда я последний раз ездил на пикник.

Джилбрайд радостно улыбнулся.

– Вот и отлично! – воскликнул он. – Стало быть, все решено.

Леди Риз поджала губы, чувствуя одновременно облегчение и раздражение, причиной которого стал Майкл, сумевший уладить ситуацию.

– Ты уверен? – шепотом спросила его Эви. – Я же знаю, как ты относишься к подобным мероприятиям. И у нас так много работы…

Майкл так мило улыбнулся Эви, что она вспомнила, почему собирается за него замуж. Она не испытывала к нему безумной любви, но ни один мужчина не относился к ней с такой учтивостью и вниманием. Безусловно, это куда важнее страсти или дрожи в коленях, появившейся у нее, когда один человек через многие годы появился в их доме.

Майкл уверял ее в своей готовности изменить планы, но Эви чувствовала на себе взгляд Уилла, и он притягивал ее. Это одновременно и пугало и возбуждало. Она посмотрела Уиллу в глаза, гордо подняв голову, ожидая встретить насмешливое удивление, вызванное утренней домашней бурей в стакане воды.

Но в его взоре она не увидела ни удивления, ни даже насмешки. Уилл казался спокойным и милым и преспокойно достал свой завтрак. Эви была в некотором замешательстве, словно находилась меж двух огней, и оба притягивали и волновали ее.

Эви поблагодарила, встала из-за стола и покинула гостиную.